Текст книги "Devil May Cry: Новелла. Том 1 (ЛП)"

Автор книги: Синь-я Гойкеда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Я скажу тебе, – продолжал Энзо, игнорируя угрюмое лицо Тони. – Ты не можешь прекратить пить только потому, что ты больше не «первый пес в упряжке».

Тони угрюмо возился с кружкой. Вместо обычного клубничного мороженного или джина он получил золотистый напиток, сделанный из дешевого хмеля. Такое всегда выбирал Грю.

Он скучал по нему.

– Если бы я знал, что так будет, я, может быть, никогда бы не расстался с Грю, – бормотал Тони.

Энзо закинул маринованного осьминога в широко раскрытый рот и начал говорить не прожевывая:

– Ха, Грю? До меня дошли слухи о нем на днях. Кажется, его старшая дочь была госпитализирована. Лечение зверски дорогое, так что ему приходилось брать кое-какую опасную работу, чтобы оплатить счета.

Тони резко развернулся и посмотрел на агента.

– Джессика? Что с ней?

– Я понятия не имею. Но из того, что я слышал у врачей, она, кажется, страдает галлюцинациями о демонах или что-то… Тони? Эй, Тони!

Как только слуха Тони достигло упоминание о демонах, он вскочил со стула, откинув его. Его лицо исказила ярость.

– Эй, Тони! Успокойся, парень. Не бесись так.

– Где она? В какой больнице?

– Какая разница? Ты не можешь…

Тони одной рукой поднял Энзо в воздух.

– Просто скажи мне, Энзо. Я теряю терпение.

– Ладно, ладно! Я скажу! Отпусти меня уже!

Часть 4

Санаторий был построен за чертой города, чтобы предотвратить утечку безумия из его стен в окружающий мир.

Силуэты. Тони стоял перед коваными гигантскими железными воротами, за которыми находилось соответствующее готическое здание, походящее больше на крепость, чем на больницу. Громадное здание было мрачным и тихим, мертвой оболочкой.

Тони не мог стряхнуть чувство, что происходит что-то недоброе. Он не видел никаких признаков жизни с того момента как покинул город, и сейчас санаторий был лишен движения, характерного для таких мест.

Он втянул носом воздух и почувствовал тот же запах что и в банке и во время сотого сражения с Денверсом до того. Безошибочно, запах гниения и распада.

– Я вхожу, – Тони не обращался ни к кому конкретно.

Он снес тяжелые створки ворот с петель одним взмахом меча. Возможно, звук стал сигналом к началу. Тени тут же появились из-под земли и помчались к нему, вопя уже знакомое:

–ДАААНННТЕЕЕ!

Существа не были ни трупами, ни тенями. Демоны накопили достаточно силы, чтобы явиться в плоти и крови. Это были омерзительные пародии на человеческие тела.

Тони ожидал чего-то подобного. Он оскалился в улыбке маньяка.

–Демоны, я ждал нашей встречи!

Он произвел режущий удар мечом по дуге, разорвав туловище ближайшей твари.

– Ну же, давайте! Слабо вам коснуться меня?!

Его меч кружился в бешеном неистовом танце, разрезая демонов, приближающихся сзади. Оставшиеся существа быстро приспособились к технике Тони и атаковали всей массой.

Но Тони ожидал и это.

Он позволил мечу упасть на землю и выхватил пистолеты.

– Покажите мне все, что вы можете! – Тони высвободил ливень пуль навстречу надвигающимся демонам, напуганным скоростью, с которой пустели обоймы. Голдштайн преобразовала пистолеты для стрельбы быстрее, чем из пулемета и невероятной точности. Демоны падали под непрерывным огнем Тони. Через три секунды после падения меча последняя из тварей свалилась на землю.

Он убрал в кобуру дымящиеся пистолеты и наклонился, чтобы поднять меч.

Вместо этого он уткнулся в собственные колени. Что это?

Голова кружилась, Тони чувствовал, как желчь подступает к горлу. По спине резко прошла дрожь. Под действием неземной болезни он покачнулся и упал назад, упираясь бедрами в землю. Тошнота была такой сильной, что он едва мог мыслить.

Он заставил себя сосредоточится, собрав все спокойствие среди урагана адреналина, атакующего нервную систему.

Он вспомнил обморок после победы над ожившим трупом Денверса. И как в банке Клуба Оз пробирался по эскалатору словно сквозь патоку. Воздух вокруг больницы был густой, полный сверхъестественной злобой. Общая ситуация была ясна.

Все случаи происходили вблизи с разломами между миром людей и царством демонов. Простой человек никогда не сможет выжить в ужасных условиях, созданных отголосками той злокачественной действительности. В этом была причина, почему санаторий казался таким пустым.

«Чем ближе к демоническому миру, тем слабее я становлюсь». Тони поднялся, опираясь на эфес своего меча. «Я всегда буду в невыгодном положении».

Пепельноволосый наемник сконцентрировался, отгоняя болезнь. Это не обещало быть легким.

Тони выбил ногой дверь вольницы и исчез во тьме.

Всего десять минут потребовалось Тони, чтобы оказаться полностью окруженным миром демонов. Несомненно, существа, встретившие его у ворот, были меньшими из всех видов демонов, теми, от кого легко избавляются. Существа, атакующие его сейчас, полностью от них отличались. Они были сильнее, умнее, Тони постоянно приходилось использовать пистолеты и разрабатывать стратегию, чтобы сохранить свою жизнь.

Постоянные нападения заставили его стать осторожнее. Лезвия беспорядочно появлялись из стен и пола. Вихри пламени преследовали незваного гостя. Даже сами демоны были вооружены длинными острыми косами.

Тони увертывался и защищался, и все же несколько раз был сильно ранен. Но, наконец, он разделался со своими противниками и остановился, чтобы отдышаться. Головокружение и тошнота исчезла, замененная изнеможением. Тони находил трудным даже просто поднять меч. Пустые пистолеты висели мертвым грузом. В этот момент он понял, что если он сядет, не останется сил, чтобы встать.

Тони полагал, что он уходит все глубже и глубже в ловушку демонического мира.

Он выбросил пистолеты, а меч использовал как опору, волочась к лестничному пролету. Он уже обошел все верхние этажи, но так и не нашел Джессику. Оставалась только одна возможность – подвал – но Тони откладывал ее до последнего. Нижний уровень, казалось, был наполнен смертью и безмолвной тяжестью.

Разлом должен быть здесь. Ступени уходили в чернильную пустоту. Тони был настолько потрясен, что хотел вернуться. Но ему вспомнились каштановые завитки и невинный смех Джессики.

«Я смогу убить вшивую дрянь, из-за которой страдает Джессика».

Тони поднял меч и, спотыкаясь, стал спускаться по лестнице. Горячий ветер прорывался из темноты. Тони ощущал себя сильнее с каждым шагом. Адреналин бежал по жилам, и его тело возрождалось. К тому времени как две живые статуи атаковали, он уже практически полностью восстановился.

–Не вынуждайте меня! – Тони легко разрушил одного из оживших гигантов круговым ударом. Тот рассыпался градом камней.

Вторая статуя оказалась немного более проворной.

Меч был бесполезен.

Статуя уклонялась от ударов Тони, извергая поток острой гальки. Тони ощущал, что его новооткрытая сила начала убывать в нападении. Он отбивал груды камней мечом, но обстрел был слишком сильным, в конце концов, руки ослабели.

Свирепость атак живой статуи только возросла. Тони слишком устал даже, чтобы увертываться от летающих с реактивной скоростью булыжников. Новая волна камней прибила его к земле, сломанные ребра вышибли воздух из легких.

Тони скатился в дыру в земле, образованную статуями, когда те освободились со своих постаментов. Его грудь была в огне, быстро поднимаясь и опадая от сбивающегося дыхания. Тони встал на колени, собирая энергию.

Внезапно, он выскочил из дыры и помчался к голему, полный сил. Статуя возобновила смертоносный град, но Тони заставил себя уклоняться от камней, пока не достиг ее. Он пробежался по спине гиганта, засадив пару сильных ударов ногой в затылок.

Но цена за это была высока. Тони испортил свое приземление и рухнул в груду на полу. Но его рот расплылся в широкой улыбке.

– Это не то, чего ты ожидал, да?

Прежде чем окончательно рассыпаться статуя упала на колени.

– Пока, большой парень.

Тони остановился, чтобы восстановить дыхание. Отсутствие публики давало ему редкий момент честности. Его ироническая улыбка и театральный красный плащ были не более чем бутафорией, защитной маской, ставящей его врагов в оборону и заглушающей его боль. Обычно он мог похвастать стремительным выздоровлением, но сейчас Тони открыл для себя, что он восстанавливает энергию еще быстрее, чем обычно. Его дыхание вернулось к норме, и вспышки боли в груди исчезали.

– Я не могу заставить Принцессу ждать, – бормотал он.

Тони еле передвигал ногами, приближаясь к тьме. Нервы дико отзывались на каждый шаг, будто убеждая повернуть назад. Это было то же чувство, что и раньше, удушение от иного мира, которое дало о себе знать в Клубе Оз. Но интенсивность была значительно выше. Гнетущая атмосфера ощущалась почти физически. Возвратилась подобная патоке медлительность как на эскалаторе.

–ДАААНННТЕЕЕ!

Тони, среагировав инстинктивно, вытянул вперед меч и бросился в темноту. Через долю секунды что-то со смертоносной скоростью бросилось в точку, где он стоял.

Тон развернулся, чтобы увидеть своего нового противника.

– Маска? Вы смеетесь надо мной?

Действительно, это была маска, деревянная и первобытная. Вытянутое лицо было таким же по размеру, как и меч Тони. Она с легкостью кромсала шершавые стены подвала и бумерангом возвращалась к пепельноволосому наемнику.

Тони отпрыгнул в сторону, когда разрисованная маска пролетала. Пробираясь по темноте, он вышел в огромный зал.

– Последний уровень, да? Если вы спрашиваете меня, это чересчур.

Зал был пуст, за исключение исполинского узловатого дерева. Оно упиралось в каменный потолок, отчаянно пытаясь выкарабкаться к небу. Визжащая обезьяна бежала вдоль ветви, сжимая деревянную маску.

Тони сузил глаза. Ненастоящая обезьяна. Ужасная тварь излучала безысходность.

Но более ужасающим было дерево. Ниже толстых ветвей была вырезана тонкая изящная статуя, лицо которой было искажено болью.

Тони сразу распознал сходство. Джессика.

Он понял: это вообще не статуя. Это Джессика, пойманная в ловушку жуткого насилия, приобретшая форму осмеянной жизни. Тони охватила слепая ярость.

Обезьяна ощутила изменение в нем. Она отбросила деревянную маску и бросилась на Тони с невероятной скоростью.

Не было и шанса.

Не более чем через секунду Тони разрубил тварь, ее черная кровь стекала по красному плащу. Тони это не беспокоило. В бешенстве он мчался назад, к живой статуе.

– Принцесса!

То, что когда-то было Джессикой, смотрело на Тони деревянными глазами, роняя слезы. На секунду знакомый голос сквозь боль прохрипел странные звуки, неспособный произносить слова. Дерево росло с каждым мучительным мигом, порождая черную ауру. Страдания Джессики возрастали с каждым ударом сердца.

Тони знал, что дерево связано с демонической болезнью, которую он ощущал ранее. Нет, это нечто большее. Это мост.

– Верно. Дерево создает путь между нашими мирами.

Тони, обернулся на голос, который, казалось, прочел его мысли. Он оказался лицом к лицу с обезьяноподобным существом. Оно, невредимое, раскачивалось перед ним.

– Такие царапины не беспокоят меня, – сказал демон, словно поучая глупого ребенка. Его лицо было скрыто деревянной маской. – Дерево растет, питаясь человеческим отчаянием. Этот ребенок был единственным, что потребовалось, чтобы войти в этот мир.

– Заткнись! – Тони дрожал от ярости. – Ты сделал это…

– Я еще не закончил. Мы сделаем это с каждым, кого ты знаешь. – Демон разразился отрывистым смехом. – Ты всегда причиняешь боль тем, кого любишь. Что может заставить отчаяться больше, чем потеря собственной семьи?

Тони рассек обезьяну мечом. Черная жидкость забрызгала его и Джессику. Она кричала от боли. Демон гоготал.

"Моя кровь ядовита для вашего вида, – издевался он. – Ни один человек не испытывал таких мучений, что чувствует она теперь.

Тони с ужасом наблюдал, как рана демона затягивается. Обезьяна ревела и зловеще хохотала, раздувая свое тело с каждым вдохом. Через некоторое время она уже была размером со статуи, с которыми Тони сразился до этого.

Существо било кулаками в землю. Тони забыл, что нужно оправиться от шока.

– Может быть, твое отчаяние накормит дерево, – шипела обезьяна.

– Может быть, – холодно ответил твари Тони. – Или, может быть, я убью тебя и положу конец страданиям Джессики.

– Твое оружие бесполезно против м…

Демон задыхался в оглушающей тишине, видя, как его руки летят на пол зала. Тони без усилий отсек конечности одним ударом. Срез был таким гладким, что кровь брызгала с него. Тони оттолкнул запястья и направил меч прямо в цент тела твари.

Половинки маски со стуком упали на пол. Секундой позже обезьяна распалась надвое. Кровь и органы вываливались из раны.

– Невозможно! Ты был на краю смерти! – черный яд демона начал разъедать его тело.

– Это было не сложнее, чем пукнуть. – Тони небрежно обезглавил обезьяну. Голова покатилась по полу, созерцая свое мертвое тело.

– Запомни наше гордое имя. Мы…

– Я не придаю значения всякому дерьму. – Тони раздавил живую голову как дыню. Его холодная глумливая усмешка была более демонической, чем что-либо другое в этом адском измерении. Но его выражение лица быстро изменилось, как только он повернулся к Джессике, на смену гневу пришли сострадание и испуг.

– Больно, Джессика?

Ответа не последовало.

Маленькие нежные руки теперь были изогнутыми корнями. Ее плоть – затвердевшей древесиной. Вместо чистого голоса, подобного колокольчику, слышалось нерешительное хныканье. Но ее неизменившиеся глаза были неподвижны, она смотрела на Тони. Он не мог вынести ее слез.

Дерево пульсировало жизнью, черная аура разрасталась с каждым вздохом. Прошел только день или два, и демоническая реальность не затронула город. Никакой обычный человек не смог бы выдержать ту осязаемую атмосферу.

Тони крепко сжал меч.

– Я положу конец боли, хорошо, Принцесса?

Во фразе не было ни капли сарказма.

Тони закрыл глаза и взмахнул мечом.

Несколькими часами позже санаторий окружила суматоха жизни. Сотни людей в городе заметили, что старое здание в огне, и они решили отправиться за город, чтобы посмотреть, как пожарные борются с ярким пламенем.

Тони стоял с каменным лицом среди наблюдателей.

Глава IV 

Часть 1

Тихо, но верно страх охватывает жителей.

Никто не знал об ужасающей смерти Грю в подземной аллее и о событиях под санаторием, но истории о злобных тенях распространялись сами собой.

Растущее число людей увеличивает их скорость, как только заканчивается вечер, которому известна тьма, стирающая звезды и негласное присутствие теней. Никто не знает, что происходит, но каждый ощущает что-то чужеродное.

Страх непременно порождает слухи.

Слухи питаются страхом, сливаясь в волну пугающих предположений.

– Каждый, кто связывается с Тони, плохо заканчивает.

Никто не мог точно сказать, откуда пошел этот слух. Но история порождала страхи во всем преступном мире, получая подтверждение от наемников, добавляющих красок прошлым деяниям Тони. Чтобы услышать ее, не нужно было глубоко погружаться в мир по ту сторону закона, изобилующий слухами о нем.

Подвальчик Бобби не был исключением.

– Ха, наш Тони?

– Вы заметили, что старик Грю просто исчез? Я слышал, он спутался с Тони, и это так и было.

– В том пожаре в больнице не нашли ни одного тела, вы понимаете, что я имею в виду.

– То место было разнесено по частям. Копы сказали, что срезы в точности совпадают с его мечом.

– Теперь, когда вы упомянули об этом, Бешеный Пес Денверс исчез, после того, как столкнулся с Тони.

– Помните Керри? После того как Тони бросил ее, она вскрыла вены на запястьях.

Подонки разного рода были малодушны, но еще более суеверны. Если что-то зловещее было на ветру, оно должно пахнуть Тони. Каждый наемник в каждом баре в городе согласился с этим.

– Хорошо, Тони, это так как есть. Лично я не имею ничего против тебя, но…

– Не беспокойся об этом, Бобби. Это естественно, что другие парни руководствуются суевериями. Мы ничего не можем поделать с этим.

Тони только что пришел и разговаривал с Бобби у входа в бар. Солнце село, и ощущение веселье ниспадало на Подвальчик Бобби. Но хозяин заметил Тони до того, как тот вошел через дверь, и поторопился встретить его.

– Это больше, чем просто слухи. Репутация Гилвера как безжалостного убийцы продолжает расти. Все старые смутьяны могут разогнать жир благодаря нему. Теперь я отмываю кровь каждый день. – Болезненная бледность Бобби отражала его усталость. -Они думают, ты трус, Тони. Ты войдешь, многие захотят драться с тобой.

– Бобби, ты меня неправильно понял. Все, чего я хочу – мороженое с клубничным сиропом. Я давно его не ел. – Тони резко махнул рукой и сел посреди переулка. Его живот урчал от голода.

Он израсходовал большинство сбережений на банковском счету на двух младших дочерей Грю. Остаток денег он истратил на новый красный плащ. Слухи доставили много неприятностей. Ночь за ночью агенты и посредники не давали ему работы. Его кошелек был также пуст как желудок.

Встав, Тони отправился к Голдштайн. Она всегда находила время для него, даже если она не хотела этого показывать.

Урчание живота было душераздирающим звуковым сопровождением его пути.

Гилвер разминулся с Тони на его дороге от Подвальчика.

Он излучал энергию и здоровье, несмотря на бинты, скрывающие его лицо. Гилвер настолько укрепился на сцене преступного мира, что наемники больше не обращали внимания на слова кого-либо другого. Он зашел в бар, изящный и полный уверенности.

–Все здесь? – Как обычно, он был немногословен.

Собравшиеся восторженно откликнулись.

– Пришли почти все.

Завсегдатаи, наемники и посредники окружили Гилвера, который с легкостью взял узды предводительства. Торговая система найма, принадлежащая отсутствующему Энзо, была заменена свалкой работы для Гилвера, откуда он выбирал, что хотел. Стройный воин собирал львиную долю заказов, лишив покоя наемников, живущих на остатках.

– Сегодня вечером я разработал план.

Гулкий шепот пробежал среди толпы. Гилвер редко говорил больше, чем необходимо. Его легкий жест приковал внимание, и Гилвер оглядел свою публику.

– Господа, если у вас есть бог, чтобы молиться ему, молитесь ему сейчас. Если у вас есть бог, чтобы умолять его, умоляйте его сейчас. С этого момента это – ваша могила и начало нашего мира, мира тех, кто не является людьми, – Гилвер говорил спокойно и тихо.

Молчание опустилось на Подвальчик.

– У меня нет недовольства лично вами, господа. Но, к несчастью, вы знакомы с Тони Редгрэйвом.

Гилвер вонзил свой меч в пол. Будто в соответствии с замыслом, Подвальчик раскалывался. Трещины с большой скоростью рассекли стены и потолок, источая странный свет. Наемники оглядывались по сторонам, удивленные и растерянные.

Демоны полились из трещин и незамедлительно бросились на толпу. Был лишь миг, чтобы инстинкты почувствовали надвигающуюся смерть.

– Бежим!

– Не приближайтесь!

– НЕТ!

В обычной ситуации мужчины боролись бы за свою жизнь. Но сознание каждого наполнил первобытный страх, быстро преобразовываясь в слепую панику. Перед бойцами предстали демоны того же вида с теми, с кем столкнулся Грю.

Те, у кого еще были глаза, заметили кое-что необычное в Гилвере. Демоны избегали его и стремились в сторону других наемников. Он поднялся над толпой, окинув место высокомерным пристальным взглядом.

– Этим вечером у всех будет работа, – неестественных голос Гилвера рокотал на весь Подвальчик. – Вы соединитесь с моими братьями. Мне будут нужны множество пешек, чтобы иметь дело с человеком, который называет себя Тони. У вас будет важная роль

Прозвучал выстрел. Это было сигналом к пробуждению: наемники освободились от их страха. Выжившие мужчины выхватили пистолеты и приближались к Гилверу.

Бесплодная попытка. Демоны возобновили свои атаки, ужиная наемниками.

– У вас хороший дух, – произнес Гилвер. – Эта сила сделает вас превосходным вместилищем демонов.

Наемники тщетно отбивались от полчища демонов. Выстрелы и боевые кличи превратились в испуганные крики, хозяева тьмы подавляли головорезов, и, наконец, Подвальчик погрузился в тишину.

Меч Гилвера жужжал, наполненный темной энергией.

– Какое восхитительное отчаяние! Я чувствую, как меня наполняет сила! – человек в бинтах излучал ауру разрушения.

Один за другим мертвые наемники поднимались вряд как по команде. Оживленные трупы размахивали кулаками в воздухе, раздавался знакомый вой.

– Хорошо. Мы восстановили часть потерянного в подземной аллее. – Гилвер улыбался под бинтами. – Теперь мы можем начать игру.

– Этот бутерброд отвратителен! Мой язык пытается вытолкнуть его изо рта.

– Ты хочешь есть и жалуешься в то же время? Закрой хлебало. Если еда недостаточно хороша, оставляй деньги на столе, и можешь гулять!

Тони и Голдштайн, как обычно, незло ругались. Они оба знали, что он продолжит жевать бутерброд и будет благодарен за еду. А она не выгонит его, как бы громко он не возмущался.

– Это не кафетерий. Тебя снова выперли из Подвальчика Бобби?

– Я говорю это только ради тебя самой. – Тони неодобрительно грозил пальцем. "Ты не будешь жить дольше, оттого что ешь дешевый хлеб и плохую ветчину. Это может закончиться трагично, так что я забочусь о твоем питании. Ты должна благодарить меня.

Находчивый ответ разгоряченного Тони последовал, как только живот успокоился и голод растворился, во фразы было вложено все его очарование. Он запил последний бутерброд кофе и расплылся в огромной улыбке.

– Фактически, это наихудшая ночь, когда-либо бывшая у меня. Ноль в банке, и я ужинаю со старушкой, и эта старушка татуирована Да Винчи.

– Все, хватит, – Голдштайн сняла очки, чтобы протереть носовую перемычку. Перед приходом Тони она работала – он не мог разглядеть что это, Нелл накрыла это малиновой тканью, как только он вошел в магазин. По размеру это было слишком большим, чтобы быть пистолетом.

– Я слышала, на днях твои дела стали совсем плохи. Все из-за того же? – спросила она. -Бобби сказал, что это началось после пожара в больнице.

– Слухи дошли и досюда? Это правда. Долгая, короткая история, дрянной случай.

– Именно там ты потерял те пистолеты, в которые я вложила душу и сердце для тебя?

Смятение отразилось на лице Тони.

– Я правда сожалею об этом. Мое тело было таким тяжелым, что я бы упал, если бы что-нибудь тянуло меня вниз.

– Так почему же ты был там? Девочка?

– Ох, да ладно тебе! – отмахивался Тони. Он не хотел заводить разговор о Джессике.

– Не беспокойся насчет слухов. Они всегда затихают рано или поздно. Так или иначе, у тебя неприятности. – Голдштайн внимательно смотрела на Тони стальными глазами. – Есть еще кое-что, о чем бы я хотела поговорить. Человек в бинтах, Гилвер. Он опасен.

– Это действительно так?

– Я видела его тень, и не думаю, что он – человек.

– Даже если это правда, я не возражаю. Как партнер, сейчас он лучший. – Тони задался вопросом, была ли у старушки какая-нибудь выпивка и поделилась ли бы она ей. – О более важном, о моих следующих пистолетах…

– Тьфу! – Голдштайн раздражительно взмахнула руками. – Ты утомил! Почему я должна делать пистолеты для черствого парня, который теряет плод моего пота и крови и рвется в огонь?

– Ты разбиваешь мне сердце.

– Ты напрашиваешься на это. А теперь позволь мне продолжить работать. – Голдштайн вставила монокль в глаз и вернулась к своему столу.

Такое резкое выдворение заинтриговало Тони.

– Над чем ты работаешь, бабуль?

– Ни над чем для черствых людей. Иди, убирайся поскорее.

Тони смертельно хотел узнать, что находится под тканью, но он понимал, что от Голдштайн добиться ничего нельзя.

– Ну ладно. Так или иначе, ты мне расскажешь. Я зайду позже. Береги себя.

В тишине Голдштайн погрузилась в работу. Никто не почувствовал надвигающейся беды.

Часть 2

Крик, отразившийся эхом через город, отличался от обычных.

Тони направлялся к одному из своих обычных прибежишь в надежде уговорить бармена пересмотреть лимит его счета, когда он услышал взрыв. Над конторой, находившейся позади него на несколько кварталов, взвилось пламя.

Почему-то он знал: это – магазин Голдштайн.

Тони бежал назад на полной скорости. Зеваки были уже на месте. Он грубо прокладывал путь сквозь беспорядки.

–Убирайтесь с дороги! Дайте пройти! – Тони разбрасывал любопытных в стороны, поскольку толпа не собиралась расступаться. К тому времени, когда он расчистил сборище, было уже слишком поздно. Здание полностью было охвачено огнем.

– Старушка…

Тони сжал кулаки, он не был готов проявить эмоции на людях.

Табличка упала на землю прямо перед ним. Это был обычный прямоугольник с надписью «Магазин Голдштайн».

Тони осмотрелся. Он не мог просто стоять и ничего не делать.

В поле зрения попал извивающийся пожарный рукав. Кто-то пытался им воспользоваться, но не смог взять контроль, теперь шланг вертелся и разбрызгивал воду повсюду. Тони кинулся к нему и попытался управиться. Он окатил себя водой. «Думаю, я испорчу еще один плащ».

Насквозь промокший, Тони бросился в здание. Толпа одобрительно кричала, приняв его красный плащ за куртку пожарного. Он рванул вверх по пылающей лестнице.

– Держись, старушка! Ты не можешь умереть, пока не оплатишь мне новый плащ!

– Бабуль! Ты еще жива?

Тони ворвался через черные остатки двери. К его удивлению, Голдштайн сидела за ее верстаком, будто не происходило ничего особого. В ее левом глазу был монокль, она протирала тканью свое творение.

– Чем ты занята? Все горит!

– Огонь – ничто, из-за него не следует прекращать работу. Вы, молодой человек, так пугливы. – Голдштайн подняла голову, чтобы взглянуть на Тони. Он никогда еще не видел ее настолько серьезной. – Ты как раз вовремя. Ты должен завершить их.

– Какое место в слове «огонь» ты не поняла?

– Все в порядке. Подойди, Тони.

– Старушка!

– Ты не слышал, что я сказала? Подойди, Тони. – тон ее голоса заставил Тони подчиниться. Он шел словно околдованный.

– Славно. Ты хороший мальчик.

Пламя окружило их горячим кольцом. Оно медленно подползало к столу Голдштайн. Тони знал, что, если в ближайшее время они не уберутся отсюда, умрут от нехватки кислорода раньше, чем сгорят.

Но успокаивающий голос Нелл подавлял его инстинкты:

– Закончи их. Собственными руками.

Тони только догадывался о том, что перед ним. Это была вещь, над которой Голдштайн работала ранее, все еще завернута в красную ткань.

– Что это?

– Сними ткань и увидишь сам, Тони.

– Хорошо. – Тони повиновался.

Материя скрывала два куска железа, один эбеновый, один цвета слоновой кости. Они отбрасывали блики от света огня.

– Это твои пистолеты. Сделаны только для тебя, Тони Редгрэйв. Ни у кого больше в целом мире нет ничего подобного этой паре.

Внешне пистолеты были одинаковы, за исключением поблескивающего металла. Тони взял один из них, совершенно забыв об огне.

– Мои пистолеты?

Оружие было невероятно тяжелым. Надпись протянулась по гладкой поверхности: «изделее 45 калибрового художника – для Тони Редгрэйва».

Голдштайн наблюдала, как Тони изучал оружие с материнской нежностью.

– Ты понимаешь, Тони? Это твои дети; они созданы только для тебя.

– Старушка… – Тони хлопал глазами, глядя в одну точку. Затем он отвернулся от Голдштайн, чтобы скрыть набегающие на глаза слезы.

– Это мое лучшее творение. Мой шедевр. На них старая эмблема.

– Написано с ошибкой, – подметил он по привычке.

Голдштайн положила руки на опустившиеся плечи Тони.

– Ты должен закончить их, Тони. Как только ты соберешь их, они действительно будут твоими. – Она переложила каждую деталь с подноса на стол в ряд, как обсидиановые драгоценности. – Ты ведь разбираешь оружие, чтобы почистить, верно? Суть в том же. Просто сделай обратное.

– Ладно. Я понял.

Поднос был практически невесом. Сборка пистолета заставила его пробудиться, словно впервые за все время. Он плавно двигал детали по своим местам, восхищаясь мастерством выполнения каждый момент работы. Девственное входное отверстие, незапятнанное пороховой сажей; непоношенная изумительная рукоять; гладко входящий патрон – каждый элемент казался идеальным.

Оружие приобрело форму в руках Тони. Он был в трансе и позабыл обо всем, о Голдштайн, о магазине, об оранжевом пламени, танцующем вокруг них.

Он взял пистолет с рукоятью, изготовленной для правой руки; он был создан для стрельбы со скоростью мысли. Предохранительная скоба была выполнена тщательно и аккуратно, чтобы гарантировать, что не будет помехи при быстром движении. Прицел был сглажен, чтобы уменьшить вес. Механизм быстрого спуска позволял перезаряжать патроны налету. Оружие было создано, чтобы развязать бурю пуль.

Другой пистолет немного отличался. Рукоять была для левой руки. Упор сделан скорее на мощность, чем на скорость. Ствол был более тонким, чем у близнеца, разработан для точной стрельбы. Он был идеальным дополнением.

Наконец, Тони закончил. Пистолеты были громоздкими и казались неловкими, но имели своеобразное изящество. Они словно составляли единое целое с его руками.

– Теперь эти дети действительно твои. Эта работа стоила того.

– Бабуля?

Голдштайн опиралась за край стола и тяжело дышала из-за дыма.

– Я, должно быть, слишком стара. Я ощущаю такую слабость.

Тони понял в чем дело, но было уже поздно. Нелл упала на пол.

– Эй! Бабуль!

Тони вернулся к реальности. Он подхватил Голдштайн на руки. И тогда он увидел глубокую рану на ее спине. Вся левая сторона была в крови. Теперь он понял, что она уже не выживет; чудом было то, сколько она продержалась до тех пор, пока он собирал оружие.

– Здесь немного жарко, – шептала Голдштайн. Ее глаза были закрыты. Двое стояли в центре бушующего пожара. В голове Тони промелькнула мысль, что это место будет их крематорием.

– Открой глаза! Ответь мне! Скажи хоть что-нибудь! – Тони неистово тряс Нелл. Ее тело становилось холодней, и она дышала с трудом.

– Ты не можешь откинуться прямо так! У нас с тобой еще столько дел!

– Столько дел… Это ты? Ты вернулся ко мне.

Тони застыл. Голдштайн открыла глаза, но они уже потеряли свой свет. Он не мог точно сказать, осознавала она происходящее или нет.

– Мне жаль, – хрипела она. – Твоя мама…

– Бабуля…

Но мысли Голдштайн были в другом месте. Казалось, она думала, что Тони был кем-то еще. Она слабо ласкала его лицо. Прикосновения были странно знакомыми, как рука матери.

– Твоя мама уже…так…этот, назад… – Нелл пыталась что-то сказать, но у нее не хватало сил. Ее окровавленная рука опустилась на грудь.

– Что ты хочешь сказать? Бабуль?

Внезапно Тони заметил, она что-то сжимала в руке. Это была фотография, которую Нелл держала на столе. Тони видел ее много раз – снимок улыбающегося мальчика с пистолетом в одной руке, другой он гладил собаку.

– Этот…твоя мама… я должна вернуть тебе.

От Голдштайн уходила жизнь, тело осело на пол. Тони аккуратно поддерживал, напряженно слушая ее пустой голос.

– Был другой…Тони…этот ребенок…

Глаза Тони расширились при звуке собственного имени. Нелл боролась за каждое слово со своей агонией.