Текст книги "Кормите своего мужа, Или это сделает другая"
Автор книги: Симона Доиль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
ГЛАВА 1
«Кормите своего мужа, или его покормит другая» – откуда взялась эта мысль? Она родилась неспроста. Я ее долго гнала от себя, а она окрепла и прочно вошла в мое сознание. Хотя я по «светлую сторону». Я – жена.
Но обо всем по порядку. Давайте вернемся в недавнее прошлое.
Очень свежий, но теплый ветер пытался прорваться сквозь распахнутую форточку в моем кабинете, как бы зазывая хоть на секунду взглянуть на улицу. Солнце осенью особенно прекрасно. В такие красочные теплые дни настроение какое-то приподнятое.
Пиликнул телефон (особенным коротким звонком мессенджера).
Посмотреть не получится. Я – врач КДЛ (не знаю, как Вам, а, мне кажется, звучит классно, если не объяснять, что на своей работе я копаюсь в крови, моче и т.д.). Работаю в перчатках. Снимать не буду. У нас с ними напряженка.
Снова пиликнул телефон. Кто-то настойчивый:))
Еще, и еще, и еще… и ЕЩЕ!
Ну, здесь варианта два: или что-то очень срочное (тогда почему не звонок?), или любитель разбивать одно сообщение на 10:
Привет
Занята?
Хочу
Поговорить
Крыша
Едет…
Глаза!!!!!!!!!
Прочитать-ответить? Если это Ленка (а именно она имела такую особенность с смсками), затянет надолго. Лучше потом перезвоню.
Ленка, Ленка, Ленка. Когда я ее увидела в первый раз, ни за что бы не подумала, что мы станем подругами. Это было второе сентября (на первое я опоздала – задержалась в отпуске), мединститут. Ленка была окружена толпой наших однокурсников и уже второго сентября знала ВСЕ, о том, когда, где и как будет проходить учебный процесс весь предстоящий год, а скорость речи и умный вид напрочь выбивали из меня мысли о том, что мы с ней можем общаться на одном уровне.
Больше никто не писал. Я сняла перчатки, когда закончила работу. Надо бежать за дочкой. Еще один «жирный плюс» моей работы: в сентябре, заканчивая, я улыбаюсь закатному солнцу на улице.
В голове, на свежем воздухе, от работы ничего не осталось, и появилась бегущая строка:
#ДЕТСАД-МАГАЗИН-УЖИН#
Звонок. Я забыла. Точно писала Ленка, поэтому и звонит.
– О-о-о! Ленка, привет! Только взяла в руки телефон, чтобы тебе набрать.
(не ругайте меня – я уверенна, что сами так делаете)
– Привет. Слушай, сколько времени есть? Минут 5-10? Я тебе должна свой груз сбросить. Ты же знаешь, мне становится легче, когда поговорим. -Ленка никогда не растягивает приветствия, а переходит сразу к делу.
– До сада минут 10 есть.
– Отлично. Сим! Со мной что-то происходит. Ты знаешь, как я Копылова всегда любила. И как терпела его придирки, и запои, и родителей его. А сейчас смотрю как будто со стороны. Я выросла, что ли. Или как на эскалаторе… Я плавно вверх, а он стоит на месте…
– Хм. Печально, конечно. Но это его выбор.
– Я решила. Я даю нам последний шанс, но заявление у меня уже наготове.
«Да-да. И заявление, и шанс, конечно же, последние», – пронеслось скептически у меня в голове. Нет, в наше время куда больше связывают людей не дети или кредитные обязательства (хотя, признаться, они точно связывают крепче первых), а обстоятельства, при которых «некуда идти и не на что жить». А идти Ленке было пока некуда.
– Это правильно, Лен. Если накипело, надо говорить, что будет, если выхода не найдете, – вот, что я смогла ответить.
Ленка уже много-много-много раз говорила про последний шанс Копылову.
И заявление один раз уже подано было. Только ничего не поменялось, ни тогда, ни сейчас. И не поменяется.
Первый раз я увидела Копылова (как говорится, «вживую») на их с Ленкой свадьбе. Ленка о нем если рассказывала, то всегда с придыханием, обожанием и восторгом от всего, что он делал. Меня же он не впечатлил. Что такого в нем сильно любила Ленка, для меня навеки осталось непостижимым. Копылов был откровенно низкого (для мужчины) роста, с короткими руками и маленькими ладошками. Полноватенький. С юркими узкими глазами и большими щеками, которые его лицу придавали ни дать ни взять форму груши. При этом вид у него был очень-очень напыщенный. Н-да… А еще он был невероятно, даже до неприятного, любезен с нами, подружками Ленки из института, и в то же время сильно сдержан с новоиспеченной супругой. Этот диссонанс бросался в глаза и сильно меня покоробил. И только Ленка из всех Копыловых сияла от счастья на свадьбе, как пробившийся блеск Сириуса через загазованное небо замшелого промышленного городка.
– Он опять? – спросила я.
– Что опять? А, ты про запой? Нет, пока держится. Я о другом. Я ВСЕ. Я холодная к нему. Смотрю и все, понимаешь?
– А девочки? Чтобы между вами ни было, они его любят, – больше спрашивала я себя, примеряя ситуацию.
– Да, любят. Сложно будет, особенно с Сашкой, ведь она его копия. Но они поймут, если что.
– Ты как будто уже думаешь о худшем?
– А? Нет! – затарабанила Ленка. – Мне просто нужен план. На все варианты.
– Я пришла, Лен. Поговорим еще.
– Ага. Пока. Целую.
Пустота. Закат окрасил и без того красный забор детсада в ядрено-кровавый цвет. Как будто что-то будет…
Я набрала номер группы на домофоне:
– Вы за кем?
И тут «переключатель» сработал, и вновь побежала быстрая строка:
#ДОЧКА-МАГАЗИН-УЖИН#
Сообщения я открыла уже перед сном, ставя телефон на зарядку. Блин, двенадцать! И семь из них от Ленки! Нет, новый день должен начинаться не только с чистых мыслей, но и с чистого мессенджера. Посмотрю.
Два сообщения какая-то ерунда, открытки-стихи.
Три – это фотки в группе «Сестры». Не проигнорить, наставлю улыбающихся смайлов.
Ленкины:
Привет!
Занята?
Хочу
Поговорить
Крыша
Едет…
Глаза!!!!!!!!!
Может хотела написать слеза? Т-девять и не такое может)))). Завтра спрошу. Все… Спать.
ГЛАВА 2
Следующие несколько дней были по-осеннему чудесны. Работы было немного. Мы с дочкой успевали по-светлому пособирать букеты из листьев, поснимать падающие «вертолётики» на видео и пошуршать «желтым ковром» под ногами, отгоняя осень подальше от «бабьего лета».
Телефон в кармане пиликнул своим особенным звонком мессенджера.
Еще, и еще. Я уже знала, кто это пишет.
С тех пор, как у нас почти затух общий смехо-секси чат с избранными однокурсницами, был перерыв. Никто ни с кем. И вот, мы с Ленкой начали свой.
Я уже с легкостью могу сказать не только, что это она (это, правда, совсем не сложно, смс-ки ко мне прилетают, как разноцветные пульки из детского пулемета), но и какая тема. Если подряд сообщений пять, то это так:
Привет!
Как
Дела?
Давно
Не слышно
Ничего особенного. А если тра-та-та-та-та-та-та, тема явно интересная!
Сегодня было как-то вяло, всего три. И я ошиблась. Тема была интересная.
Глаза
Симка
Глаза
Прочитала, когда шли по дороге от площадки. Совсем неудобно писать. Позвоню:
– Ленка, привет! Только прочла. Что такое? Уже несколько раз вижу сообщение с глазами. Это Т-девять шалит? О чем ты?
– А-А-А-А! Привет! Глаза? Да, Симка, глаза! Меня неделю уже в дрожь бросает, как вспомню, – Ленка заговорила так же быстро, как выписывала сообщения.
– Стой! Я ничего не поняла, – поспешила ее остановить.
– Да? Ах, ну да, я же тебе ничего не говорила. У нас на работе новый сотрудник, директор «своего экономиста» привел. Всех знакомил. Сима! Он так смотрел, так смотрел на меня! Мне даже показалось, что я себе это выдумываю. Копылов на меня даже перед свадьбой не смотрел так, – сделала паузу Ленка.
– Да ты что? – успела я вставить, перед тем как она продолжила.
– А при следующей встрече мне прям неловко стало. Я жгу, конечно, красивая хожу. Купила туфли красные и помаду. Но его глаза!!! Он снова, не отрываясь, смотрел на меня. Девки даже хихикать начали.
– Слушай, Лен, это совершенно нормально. Хотеть нравиться, получать комплименты, пусть не напрямую, а глазами, как ты говоришь. Нормальный мужик, значит. Ничего предосудительного здесь не вижу, наслаждайся! Ты сейчас реально хороша, как никогда. Большую работу над собой проделала. Жаль, конечно, что Копылов не замечает. Так хоть от кого-то получишь этот заряд энергии!
– Вот! Я знала, что ты меня поймешь! Ты же меня знаешь, я могу не осознавать, а чувствами, инстинктами, если хочешь, пойму все. У нас химия!
– Ой-ой-ой, вот здесь остановись! Комплименты и удовольствие от них – это одно, а развивать химию – это совсем другое!
– Что, вообще нельзя? – протянула Ленка. – А если есть? Я чувствую. От него идет такая химическая волна!
– Не-не-не, Лен! Давай-ка ты держись там, особенно от разных химических волн, – я пыталась пошутить. – Понимаю, обожаний таких у тебя раньше не было, взглядов тоже. Но! Сохрани эту «приятность» для мотивации в зале. Для того чтобы из дома выйти при «полном параде». Чтобы, наконец, лишний раз похвалить себя и сказать, что ты молодец и отлично выглядишь!
Ленка, и правда, сильно похорошела за последнее время. При первом взгляде в день нашего знакомства я ее сразу определила мысленно в категорию «заучек», избегающих не только веселой студенческой жизни, но и не пытающихся бороться за внимание и обожание нашей немногочисленной мужской части однокурсников. Вот и прекрасно. Я-то все про себя знала. Рост средний, формы средние, да и лицом я сильно красавицей не была: нос немного длинноват, а глаза хотелось бы и побольше. Но правильное понимание ситуации дает фору перед теми девчонками, кто выиграл приз в «генетической лотерее». Я была и остаюсь по сей день яркой, жгучей брюнеткой, в сочетании с моими серыми глазами, получается эффектный образ. Всегда с идеальным маникюром и макияжем и ВСЕГДА на высоченных каблуках, не давая шанса никому подумать, что ноги у меня короче того, чтобы я хотела и что мне «выдали» родители. И Ленка: серого, невнятного цвета волосы, всегда завязанные в тугой низкий хвост. Почти невидимый след от косметики на бледном лице. И даже имея (если сравнивать не только со мной, а со всеми девчонками нашего потока) хоть и ОГРОМНОЕ преимущество в виде четвертого размера груди, она всегда старалась это самое преимущество посильнее прикрыть. Да еще и сутулилась то ли от тяжести своего богатства, то ли как бы извиняясь перед нами, девочками, что, мол, простите-извините, у меня много, а это как-то неудобно выставлять и хвалиться при общем девичьем дефиците.
И вот она, Ленка, относила сначала брекеты (тоже, кстати, надо было, очень) и такое впечатление, что металл из железок во рту частично перекочевал в ее идеи и характер. Она такой раньше не была.
Да, сопротивлялась Копылову, когда он ее гнобил и тюкал, что все не так: «Не так выглядишь, не так готовишь, не то готовишь»…
Сопротивление было слабым, он всегда побеждал. И хотя он не получил «первое-второе-третье» и горячие печеньки на десерт (наверное, для Ленки это было последней каплей противостояния), но самооценку опустил ей как следует. Она совершенно была убеждена, что он – это высшая степень, чего она может ждать от мужчин.
И вдруг брекеты! Упс! А ведь:
Пункт первый – это дорого.
Пункт второй – это некрасиво (смотри пункт один, мы – врачи. Для нас дорого даже некрасивый вариант).
Пункт третий – это долго (ходить целый год со ртом, полным железок, да еще и некрасивым).
Следующий шок:
Спортзал.
По-настоящему. Без помощи большого и красивого тренера, перед которым облажаться и не прийти на занятие нельзя. Сама, не пропуская, пытаясь каждую свободную минуту использовать во благо новой себя! А ведь поднять настроение вкусняшками, она была первой в институте.
И, наконец, преображение!
Да, год спустя. Потихоньку, а не как после пластики. Но результат очевиден:
– минус шестнадцать кг. Она стала подтянутой и, если можно так сказать, упругой на вид.
– отстригла волосы. Почти совсем, под мальчика. И выкрасила их в ядрено-белобрысый цвет. А брови? Да, вообще покрасила свои полупрозрачные брови и вдруг на лице появились глаза! Я, может, первый раз обратила внимание, что у нее очень красивые ярко-зеленые глаза.
– и как кульминация: ровные зубы (пусть не идеально белые, но ровные!).
Удивительно, как уверенность в том, что у тебя улыбка «что надо», а не частокол во рту, меняет человека. Она стала делать селфи. Много-много селфи. Рассылает всем, кому только может, и везде улыбается!!!
Ну и конечно, теперь я не сомневалась, что она правильно оценивала свое преимущество, потому как она его не прятала, но и не выставляла нарочито напоказ, а очень умело им пользовалась, благородно обтягивая, но не слишком сильно, чтобы собеседник разговаривал все-таки с ней.
Ленка помолчала в трубку и выдала потухшим голосом:
– Да, ты права. Я – Копылова, я – жена, я – приличная жена. Пойду в спортзал, подумаю, может, куплю синие лодочки. Синие ведь тоже секси?
– Конечно, Лен, – а про себя подумала, правильно ли я ей всё сказала? Да и надо ли было вообще?
ГЛАВА 3
Ленка пропала. Ни одного сообщения за четыре дня. Я понимала, что боится, вдруг опять скажу то, что не захочет слышать. Я написала: «Привет! Куда пропала? Я соскучилась!» Ответ не заставил себя ждать:
Не пропала
Привет
Работы
Много
На
Конференции
Была
Уфф, отлегло))). Не обижается, закрутилась просто, в общем, как и я. Я-то только через четыре дня ее хватилась. От Ленки еще пришли сообщения:
Позвоню
Когда
Заканчиваешь?
В пять
В шесть
От этой трели звонков сообщений даже какое-то тепло по телу разлилось.
В полшестого
Меня раньше раздражала (немного, честное слово) эта особенность Ленки дробить предложения (это вам не целое сообщение разбивать – здесь Высший Уровень!). Период адаптации прошел, и теперь я совсем не могу читать от нее целых сообщений, мысль прячется в объеме текста. Но только от нее. Вот уж не избежать «за кадром» моих закатанных глаз, если кто-нибудь так посмеет написать в д/с чате!
В 17:32 Ленка уже настойчиво прозванивала мой телефон. Я закончила вовремя и как раз шла мимо аномальных десяти метров перед выходом из больницы, где связь не берет.
Звонок сбросился.
Ну, как всегда. Телефон может весь день молчать, а именно здесь кто-нибудь звонит. И каждый раз у меня в голове вопрос: не подумает ли звонивший, что я отключаю телефон? О да, я немного тревожная личность.
17:35. Звоню я Ленке.
Не берет. Подумала, что я сбросила?
Нет, не должна. Ленка – норм, перезвонит.
И она перезвонила. Через час. Я успела забрать дочку из д/сада, отвести ее на танцы и зайти в магазин.
Мне всегда кажется, что никому нет дела, кто и что обсуждает по телефону, ходя между полками супермаркета. И я надеюсь, что это действительно так.
С первых слов стало понятно, что-то у Ленки не так. Она не тарабанила, и спустя минут пять, сама начала:
– Знаешь, зря я дала Копылову этот шанс. Как и говорила, у меня ВСЕ к нему, точка. Бесят меня его старания. Он придумал новую фишку: называть меня разными местоимениями. Солнце-Зая-Любимая. Это так откровенно наигранно и не естественно! Ну ничего не понял! Сдерживается насчет жрачки, а я подсознательно, что ли, его провоцирую, неделю толком не готовлю. Девочки едят у бабушки, а мы пельмени и что придется. Опять не работает. Видимо, придумать, как назвать меня новой Кисой-Заей – это все, на что он способен.
– Да, я понимаю, о чем ты. А поговорить с ним, объяснить, что ты от него ждешь, не пробовала? Надо говорить, Лен. Нас не учили этому, но я знаю. Я сама чувствую, пока мы с мужем говорим друг с другом, выходя за рамки «ребенок-продукты-бытовуха», мы вместе. Как только перестаем, все, связь рвется.
– Я не хочу, Сим. Я не хочу больше ничего обсуждать, я не хочу больше быть с ним, я и его не хочу!
– Ты уверена? – тихо спросила я ее, ошарашенная таким признанием.
Одно дело обсуждать и осуждать Копылова, гипотетически наказывая его, грозя разводом, и совсем другое, когда чувствуешь реальную угрозу семье. Никто из наших девчонок не разводился (из совсем близких). Было страшно. И как бы и что у Копыловых ни было, все равно где-то там, в глубине души, есть ощущение, что развод – это крайняя мера. А в самом потайном сознании у каждой замужней женщины (если она, конечно, «правильно» воспитана), сидит шептун и нашептывает: «Развод – это стыд, развод – это неудача тебя как женщины!»
– Лен, может, это просто кризис? Сколько вы вместе? Лет десять, больше? – продолжила я.
– Нет, не кризис. Недавно он так настаивал на «супружеском долге», и правда, давно не было, недели три-четыре, наверное. Мне и дальше не хотелось. Деваться было некуда.
Пауза.
Я вся замерла. А Ленка продолжила:
– Сима, когда нет желания – это насилие. Это так и было. Надо мной, над телом, над душой, если хочешь. Ты не представляешь, как мне самой от себя противно потом было и от мысли, что придется вот так всю жизнь с ним прожить. Я его не хочу. ВСЕ. Завтра подам заявление.
В процессе разговора я заплатила и вышла из магазина. При этих словах меня как будто обожгло ледяным октябрьским ветром. Вдруг на улице стало так мерзко: этот колючий дождь, холод, пакет резанул по пальцам.
– Это ужасно, Лен, – ответила я шепотом.
– Да, ужасно, – в ее голосе не было эмоций.
– Держись, пожалуйста. Не всегда новый этап в жизни – это что-то плохое. Это просто что-то непривычное. Прости, мне дочку забрать надо. Я дошла.
– Ничего, понимаю, – ответ прозвучал ровно так же, как и предыдущий.
– Пока, Лен.
– Пока.
Мысли о Ленке меня не отпускали несколько дней. Я все время думала, вспоминала их в ЗАГСе, да гладко у них и тогда не было, но казалось, что любви Ленки хватит на них обоих. Когда же они прошли точку «невозврата»?
А ведь у меня тоже не все хорошо. Вот почему меня это так взволновало…
ГЛАВА 4
С тех пор, как мы переехали к родителям мужа, все идет не так.
Переехали мы не по доброй воле, так сложились обстоятельства. Муж с другом открыли свое дело. Сначала было огромное воодушевление. Все получалось. Но не прошло и полгода, как начали всплывать подводные камни франшизы, уроны, нанесенные #искренне#смотрящими#тебе#в#глаза сотрудниками и многое-многое– многое другое.
Не успели мы оглянуться… Хотя нет, мы успели! Мы успели вовремя оглянуться и закрыть #всесоки#изнас#выжимающее дело, потеряв только возможность далее снимать квартиру и имея за плечами большой, но посильный долг. И все же такого рода трудности нас не пугали. А вот с другими мы встретиться, как оказалось, были не готовы. Переезд нас не сплотил, а разъединил. У каждого прибавилось обязанностей. В доме его родителей была особая обстановка и свои правила, которые были нам неведомы, пока мы жили отдельно от них. Мы были все время заняты, но не друг другом. Нам, наверное, обоим казалось, что с нами ничего подобного произойти не может, ведь мы такая крепкая пара. Между нами не было «пожара» с первого взгляда, но в этом была сила нашего союза.
Своего будущего мужа Ваню я не сразу заметила. Мы с ним встречались в общей компании моего ухажера, серьезно претендующего на роль возлюбленного. Претендент на мою руку и сердце был хорош собой: высокий рост (это был один из основных критериев моего отбора), смазлив лицом, в меру подкачан. И только некоторые моменты, которые для меня где-то на подсознательном уровне были, видимо, ключевыми, не давали броситься в эти отношения, как «в омут с головой».
Первое. Претендент явно имел успех у женщин больший, чем я у мужчин. Он это знал и получал от внимания девушек явное удовольствие, а поймав мои гневные взгляды, комментировал обычно так: «А я чё? Я – ничё! Они сами».
Второе. Меня настораживали его рьяные разговоры про то, что надо уезжать отсюда (из России) и перспективы светят исключительно в Америке. Разговоры становились все навязчивее, перейдя у меня в разряд тревожных мыслей, когда я узнала, что собираются всерьез и его родители.
Компания, куда водил меня Претендент, была огромной. За раз могли собраться человек пятнадцать-двадцать, поэтому Ваню я видела, но большого внимания не уделяла, хотя там, где он стоял, всегда был смех и веселье (я только потом узнала, что это было не совпадение – причиной отличного настроения собравшихся был ОН). Ваня был невысокий, очень крепкий, шатен с грубыми чертами лица и карими глазами. Совсем не мой типаж.
Все изменил один случай. Я, мой Претендент и Ваня возвращались со дня Рождения их общего друга. Было лето, тепло и ощущение полной безопасности при такой погоде. Нам было по пути, и мы решили пройтись от кафе вместе. Шли, разговаривали. Ваня (неожиданно для его суровой внешности) обладал настолько живым и фантазийным чувством юмора, что мы, не останавливаясь, хохотали всю дорогу к дому. В Пушкино я приезжала периодически на выходные к моей двоюродной тетушке. Тетка была одинокая и властная, несмотря на свой весьма преклонный возраст. Свое имя я получила от нее – Серафима. Зажиточная тетка настойчиво просила об этом мою маму, прямо говоря, что единственной наследницей ее кооперативной квартиры тогда буду я. До квартиры было, как до Луны, а вот имени своего я жутко стеснялась, и для всего своего окружения давно стала Симой или Симоной.
Немного не дойдя до моего двора, мы решили передохнуть на лавочке возле небольшого шашлычного шатра. Аромат шашлыка манил, напоминая о южных темных ночах, а теплый ветер обнимал, словно передавая привет от морского бриза. Такой вечер не хотелось заканчивать никому. Время было детское, часа два после полуночи (тетка уже давно спит крепким сном, я могу прийти, когда угодно). Ребята решили взять пива в шашлычном шатре и продолжить беседу, а я осталась их ждать в одиночестве на лавочке, тем более что шатер просматривался с моего «штаба» со всех сторон.
В одиночестве я оставалась недолго. Ища в сумке помаду, я не заметила, как с двух сторон ко мне подсели незнакомцы.
– Привет! Чё одна? – начал разговор тот, что сел слева от меня.
Я даже не сразу поняла, что это чужие. Подняла голову и, оглядев того, кто мне задал вопрос, сразу поняла, что хорошего от них ждать не стоит. Глаза с поволокой и голос с характерным скрипом не давали шанса думать о том, что сейчас спросят: «Как пройти в библиотеку»? Я бросила взгляд на шатер, туда, где секунду назад стояли ребята. В шатре у стойки ни Претендента, ни Вани не было. Куда они делись – не ясно, звать на помощь было некого. Неприятный холодок пробежал по спине, и сердце бешено забилось. Мои ладони мгновенно намокли. Перед тем как ответить на вопрос, я судорожно начала соображать: хотят обчистить или еще чего? И что мне, блин, делать?
– Не, ребят, я не одна, – старалась говорить как можно дружелюбнее я, при этом еле слыша свой голос из-за стука сердца такой силы, что казалось его звучание было слышно не только мне.
– Да? И с кем ты здесь? – явно оживившись, ответил тот, что был справа.
– С подружкой. Она сейчас за пивом пошла, – пыталась быть убедительной я, боясь, что голос мой вот-вот от испуга дрогнет.
– О, это мы вовремя подошли! – загоготал левый. – И где она?
– Ой, только что вон там, у шашлычки, стояла, – показала рукой в сторону шатра, а сама шарила глазами в поисках Претендента и Вани.
– Что-то я там никого не вижу, – резко сменил тон правый. – Ты чё, нас за дебилов держишь?
– Не, ребят, вы что? – на последнем слове я встала с лавочки и, продолжая говорить, направилась к шатру. – Видимо, она куда-то зашла, в туалет, наверное. Пойду за ней, приведу ее. Вам пива принести? Мы как раз с ней хотели пивка выпить.
Как мне показалось, я смогла их заговорить и тем самым потерять бдительность. Показалось. Правый меня схватил больно за плечо и дернул к себе.
– Обойдемся! – проскрежетал он мне в лицо.
«Ну, все… Мне «амбец», – пронеслось в голове. Нервы сдали, и меня начала колотить мелкая дрожь. Хотя они оба были не выше меня ростом и довольно худые, тот, что держал меня, схватил меня крепко: не убежать. Пока я соображала, что я им сначала предложу телефон, и только потом, чтобы выиграть время, отдам кольца и сережки, кто-то меня выдернул из лап этого урода и оттолкнул в кусты с такой силой, что я влетела в них, не удержавшись на ногах.
Это был Ваня!!!!!!
Он, как лев, разметал обоих ублюдков. Уложил сначала правого, дав ему с треском в нос, а потом с ноги дал в живот и в морду левому. Взял меня за руку и бросив «Быстрее!» потащил за собой бегом к шатру. Здесь мы и встретили бледного Претендента со словами: «Вань, полицию вызывать?».
Полицию мы так и не вызвали, поспешили убежать. И пусть меня потом успокаивал Претендент, а я, заливаясь слезами, принимала его объятья, я увидела той ночью, что такое настоящая мужская сила и для чего она нужна. Что такое истинная мужская красота и сексуальность, и что она не имеет ничего общего с ростом и цветом глаз.
Над Претендентом свет погас. Как выключают софиты над актером, у которого закончена реплика. На сцене много тех, кто еще не выступал, а я вижу очертания только одного – героя сегодняшнего дня, что одним движением захватил навеки мой ум и сердце.
Однако, разговор сейчас не о нас.
Ленка объявилась через два дня как ни в чем ни бывало:
Симка
Глаза
Он
Приходил
Ко
мне
По работе
Мы
Целовались
Оооооооооооо!
Я могу позвонить. Ты
занята?
Не успела я заметить, прочитано мое сообщение или нет, как тишину разорвал Ленкин звонок.
– Симка! Симка! Симка! Можно я скажу, а? Ну можно? Ты же меня ругать не будешь? – привычно зачастила в трубку Ленка.
– Говори, конечно, – от ее задорного голоса я невольно начала улыбаться.
– Химия! У нас точно химия. Он пришел ко мне по работе, я сейчас И.О (исполняющая обязанности заведующей). Он вообще ко мне зачастил. Приходит лично вопросы решать, хотя у нас внутренний телефон есть. А сегодня с кофе пришел. И мне принес. Сима! Я таких мужчин близко не видела. Он такой красивый! Рубашка, галстук, отглаженные брюки. А пахнет! – Ленка промычала в трубку.
– И как же вы перешли «на ты»? – у меня явно поднималось настроение.
– Я только сегодня поняла выражение «пришел-увидел-победил». Все сам. Я клянусь, не провоцировала его. Да, хожу красивая, каждый день помада, каблуки. Мне нравилась наша игра, глаза-в-глаза. На большее я и не рассчитывала. Он женат.
– Лена!!! – прямо-таки вырвалось у меня, не успев обдумать.
– Да, Сим. И дети есть. Мне стыдно. Но при этом он просто невероятный. А как прижал к себе, я уже ни о чем думать не могла.
– Лен, я понимаю, конечно. Но из одного болота в другое! Как у тебя с Копыловым дела? – мне надо было обдумать эту новость, и я сменила тему, пусть и не на очень приятную.
– Дела? У нас теперь только одно общее дело. Я подала заявление. И ему сказала, – в голосе Ленки пропал задор, и появились железные нотки.
– Он разозлился?
– На удивление нет. Он похоже не понял или не верит, что это правда. Что я могу?
– А девочки?
– Я пока им ничего не говорила. Обдумать надо. Ладно, созвонимся, работу принесли, – Ленке явно хотелось закончить пошедший «не в то русло» разговор.
– Да-да, не пропадай. Пока! – я была с ней солидарна.
Женат?! Блин, эта новость затмила даже заявление о разводе.
А ведь более целомудренной подруги, чем Ленка у меня не было. В ее биографии не найти ни одного «темного пятнышка». Копылов был любовью всей ее жизни, начиная с шестнадцати лет. И, соответственно, он же – первый и единственный. Брак, супружество для нее были чем-то святым. И здесь, БАЦ! Целовалась с женатым. Это, видимо, затмение, на фоне событий, происходящих в ее жизни.
