Текст книги "Компарсита (СИ)"
Автор книги: Симон Шойхет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Annotation
Шойхет Симон
Шойхет Симон
Компарсита
Симон Шойхет .
Компарсита
Вчера Крис снова бродил по улочкам солнечного города. Курортный город, как все на карибском побережье . Беспокойно шумный мексиканскими болеро на пальмовых кварталах с раннего утра и полусонный в послеобеденное время. Карибские острова давно манили золотистым песком пляжей и таинственной романтикой пиратов и кораблекрушений. Он неторопливо рассматривал вывески, заглядывал в сиреневые окна . Весь вечер петлял, без цели сворачивал в переулки и потом все же заблудился. На незнакомом перекрестке он остановился у окна магазина . Кругом рассыпанные каталоги нумизматики и в углу съеденный ржавчиной якорь . Зашел внутрь . Куда ни глянь – коробки с удивительными монетами с затонувшх кораблей времен испанской экспансии. Они , в прозрачных конвертиках позеленевшие столетиями и морскими солями, с истертыми силуэтами каравелл и портретами королей . Захотелось прикоснуться к ним , пролежавшим века где-то на глубине у Карибских островов в песчанных подводных дюнах в израсцовых истлевших сундуках , скрывающих историю чьих-то драм и трагедий . Все-таки прошлое не исчезает . Всегда остаются его следы , особенно в Карибских водах.
Прошла почти половина его отпуска.Последние пару дней он испытывал незнакомое, необычное волнение. Как будто по всему телу гуляли неуловимые волны. Теплые, тревожащие, бередящие. Он чувствовал их рано утром, еще лежа в постели. Чувствовал их под душем и за ранним завтраком в знакомой компании восторженных курортников с мидвэста или из Бруклина. Пытаясь обмануть это свое незнакомое, неясное волнение, он уже третий вечер бесцельно скитался по улочкам, забредая в незнакомые дворы и нехоженые переулки города. Он где-то читал , что цыганки гадающие на картах ,рассказывают что подобные беспокойства случаются перед встречей , способной изменить твою жизнь.
Собственно , все призошло случайно . Он не планировал путешествие в Мексику. Его неожиданный отъезд из Нью Йорка в отпуск на Карибы произошел из-за забавного гостинца ,обернувшегося соблазном .Перед вечеринкой, посвященной юбилею компании, он обнаружил на своем рабочем столе вполне заслуженный конверт с премией. И на нем неожиданно – ветвистый белый коралл. Шершавый. Увесистый. Словно окаменевший фрукт. У коралла был отломан один рожок, наверно пловец-собиратель нечаянно отломил его и потерял где-нибудь на глубине. По дороге домой после этой вечеринки уже начинало вечереть . Он поглядывал на небо , которое все равно стало светлее из-за непрерывно оссыпавшегося снега. Хоровод кружащихся крупных снежинок становился белее и стремительнее , но это не казалось ему предвестниками приближающейся беды, а напртив – возвратившимися знаками счастья и чистоты из далекого детства . Сегодня его внимание уже не могла не привлечь витрина спортивного клуба подводного плавания, на который он никогда не обращал своего внимания. Там лежали огромные засушенные головы рыб с разинутыми зубастыми ртами. Он прижался лбом к холодному стеклу, заглянул внутрь. На голубом холсте вокруг рыбьих голов пестрели разноцветные ракушки. Тут и там красовались ветвистые, похожие на недавний подарок, кораллы. Везде висели предметы снаряжения – маски ,трубки, резиновые костюмы Воображение, разгулявшись, помогло уловить запах моря, свежий ветерок, пропитанный выброшенными на берег обрывками водорослей. Воображение представило ему небольшую бухту, невысокие, поросшие соснами горы на фоне пронзительного до рези в глазах неба и теплая соленая искрящаяся морская вода .
Это должно быть очень просто – заказать билет на самолет и исчезнуть из холодного метрополиса , засеянного никогда не засыпающими небоскребами . Исчезнуть из опустошенной после ее побега квартиры . Квартиры , залитой многие годы миром звуков. Звуков музыки , звуков поцелуев и радостных стонов и шумом гостей в гостинной с звуками вылетающих пробок из бутылок , с песнями под гитару и тихим звучанием ненасытных бесед их двоих . Потом звуки стали гаснуть . Сначала их жадные разговоры , потом музыка и гости . Только иногда случались телефонные звонки с тягостным молчанием в трубке. Он винил себя. Но не знал в чем. Его печальные размышления и попытки объяснений ни к чему не приводили. Теперь в доме висела тишина.– днем и ночью , ни звука . Когда однажды , вернувшись домой он из коридора увидел ее пустой раскрытый , осиротевший шкаф, он неожиданно вздохнул с страхом и облегчением . Что было , то прошло. Хотя прошлое не исчезает . Всегда остаются следы . Он не раз заходил в это небольшое карибское кафе перекусить и выпить стаканчик Маргариты с текилой. Наверно потому ,что там не было шумно и можно было укрыться от палящего солнца в тенях оконных цветных штор. И громкой музыки неизменных марьячос там тоже не бывало. А эту девушку , разносящую из бара кофе и напитки он то ли не замечал ранее, то ли ее вовсе не было . Она была привлекательна необычно бледным для мексиканкой женщины лицом в контрасте с иссиня черными в пушистых тенях ресниц глазами. Девушка уже дважды пролетала мимо его стола ,грациозно держа высоко на руке серебристый поднос с бокалами и кофейными чашечками. Ее затянутые гребнем волосы разлетались сзади рассыпающимся на брызги хвостом . Крис терпеливо дождался ее, подошедшую принять заказ и на ломанном своем испанском попросил принести кофе с печеньем . Она вежливо его остановила , объяснив , что она изъясняется на английском У нее на самом деле была прекрасная английская речь с калифорнийской певучестью.
–Настоящий Кофе Cоrtado вообще-то делают через дорогу кубинцы , но мы постараемся не хуже , уже улыбалась она.
Оказалось, что она завершает учебу в местном колледже и часто подрабатывает здесь , в кафе. И еще она работает в городском госпитале , ведь ее мечта – стать медсестрой. Кофе пришел очень скоро , а Крис все не отпускал ее , стараясь протянуть минуты , стал выбирать Маргариту, а передумав, попросил Эпл Мартини и уже приступил к смешным жалобам на холодный, далеко оставленный Нью Йорк. Девушка не могла не заметить , что Крис уже увлеченно тянет время , но почему-то не торопилась. Потом , уже , принеся бокал Мартини даже присела на краешек стула. Расспрашивала про Нью Йорк и Бруклин. Она искренне любопытствовала , наслышанная о необыкновенном городе , а Крис уже распространялся вовсю о Бродвейских театрах и уличных музыкантах , совсем не похожих на мексиканских марьячос.
В какое-то мгновенье он заметил на кармашке пластинку с ее именем – Компарсита.
У вас такое редкое имя знаменитого танго.
– Да да ! Ведь я очень люблю танцевать танго, все это знают. Я давно увлечена аргентинским танго и прожжужала наверно всем уши, вот мне и дали здесь такое имя – Компарсита. Иногда все зовут меня просто Сита . Смешно . да ? – А я Крис – это еще проще. Боюсь показаться вам слишком настойчивым, но я тоже люблю танцевать танго , почему бы вам не составить мне компанию сегодня вечером. Ну пожалуйста . . Она уже поднималась со стула. Похоже было , что она совсем не удивилась . Ее черные глаза даже засияли от удовольствия.
– O.K ! You have a date. Обещайте , что вы не шутите и танцуете танго на самом деле. Иначе , я повернусь и уйду. Deal ?
–It"s a deal! Крису понравился такой полуфлирт или полусерьезное условие.
– Я обещаю , вам не будет стыдно танцевать со мной .
Компарсита вышла из дверей кафе, прикрывая ладошкой глаза от лучей, низко садящегося солнца . Сейчас на ней было легкое шелковое черное вечернее платье. Несомненно – оно будет уместно смотрется в танго и с ее шелковыми черными волосами , подумал Крис. Из за этого чертового солнца , она наверно не заметила сразу ожидающего ее Криса , а увидев совсем рядом с красными розами в руках сразу просияла , как будто они были старыми знакомыми . Он отдал ей цветы , взял за руку и повел к ближайшему такси .Это было хорошее начало . В машине она не перставала улыбаться , опускала лицо в цветы и вдыхала аромат и еще успевала советовать шоферу как короче проехать к клубу. Уже издалека бросалась в глаза яркая вывеска"La Boka " , а внутри стены были разрисованы силуэтами цветных домов знаменитого района Буэнос Айреса и уличными указателями – Palermo , Recoleta , Caminito и везде поющий Карлос Гардель . Они присели у бара и Крис стал горячо рассказывать о " La Boka " – старинном итальянском районе Буэнос Айреса , где портовые парни" Compadritos" танцевали под музыку банданеона Танго и Милонгу с фабричными девчонками между драк с поножовчиной. Компарсита с удовольствием расспрашивала о Аргентине и с очаровательным простодушием призналась , что она ничего не знает о мире за пределами ее жизненных необходимостей. – Не смейся надо мной , я осталась деревенской девчонкой , у меня никогда не было времени читать книги , я с детства тяжко работаю . Удивляюсь как меня еще не выгнали с колледжа. Она рассказала , как выросла в рыбацкой деревне на Мексиканском Заливе. Все жители деревни , как и ее семья и она с братьями с малых лет зарабатывали на жизнь нырянием и собиранием глубоко под водой морских ракушек , мидий. Они сдавали все скупщикам для ресторанов и это был их промысел. Малышкой она носила каждый день на берег семье горячий суп, а позже мама научила ее нырять с маской и ластами ,. Научила находить убежища с молюсками под водорослями и отрывать их ножом. Она всегда замерзала больше всех , потому что у нее не было подводного костюма . Слишком маленький размер. Компарсита взяла со стойки бара замерзший туманом бокал и глотнула Маргариты. -Мама смотрела на мои замерзшие руки и, если они сильно бледнели она отправляла меня на берег. Бедная мама . Ее черных глаз коснулась влага и они еще больше почернели. Потом она вдруг с улыбкой подняла голову и добавила : – Я еще много лет ныряла за ракушками , даже когда училась в школе . Потому у меня такая бледная кожа. Теперь ты понимаешь ? Я и сейчас ныряю и буду всегда нырять , я больше всего люблю море . И добавила: Конечно не больше чем танго. Компарсита уже смеялась, коснулась его рукава и они направились к оркестру .
Она подняла руку и невесомо положила ему на плечо , почувствовав его уверенную ладонь на спине. Паркетный круг у оркестра уже заполнился парами , легко выполнявшими разнообразные фигуры. Они тоже вступили в ритм музыки .Крис повел сначала осторожно , потом все более уверенно . Ей сразу и легко удавались одни движения за другими, даже самые непростые .А он с каждой минутой все больше доверяя ей предлагал их на ходу в изысканно несложном стиле и чуть замедленном темпе .И Компарсита ни разу не сбившись , не потеряв ритма следовала за Крисом естественно и свободно. Сначала смущенная, она уже начала получать удовольствие от движений и музыки . Он пребывал в надежде и радости , что понят правильно , Судил это по улыбкам, которые она иногда обращала к его глазам и потому , как ее теплый и еще удивленный взгляд , возвращаясь из неведомых мыслей на несколько секунд скрещивался с его взглядом. Оркестр с певцом проиграли несколько песен Гарделя и в паузе она наконец спросила : Где , где ты научился так танцевать ? – Он только успел ответить : Меня в юности отдали учиться в
кадетскую школу. Там кроме всех остальных наук обязательным был класс бального танца. Нам приходилось иногда учавствовать в балах в женских частных школах . Что он не успел сказать , да и не к чему было говорить , что самое счастливое путешествие с той женщиной , которая все равно ушла , была поездка в Буэнос Айрес , где каждый вечер они проводили на уроках в школе аргентинского танго.Позже в Манхэттане они часто танцевали в разных клубах танго . У них здорово получалось. Это было еще счастливое время. Однако что было , то прошло. В это время певец старательно похожий на аргентинца Гарделя нежиданно объявил:
– Внимание ! Тишина ! Сейчас представьте себе , что вы танцуете вместе самый последний танец . Самое последнее танго в жизни! В зале действительно на мгновенье возникла короткая тишина и оркестр заиграл известное танго . Они даже с каким-то легким волнением повернулись друг к другу и начали. Крис осторожно вел ее по площадке , уверенно держа в руке ее узкую ладонь. Она чувствовала, что другая его рука лишь запястьем касается шелка ее платья и так бережно это выглядело . что она вздохнула от восхищения. Ритм стал более настойчивым и страстным, в нем чудился жаркий полдень, цветущие жакоранды ,сладкая влажность и неумолкающий шум прибоя Мексиканского залива. за окнами.
Певец , иногда чуть прикасаясь к свой черной шляпе " Tangeros " вторил как дуэтом минорной тональности банданиона и продолжал петь печальную песню .
Ты делаешь мне больно , я страдаю
Который вечер прихожу потанцевать.
Как будто я меж пропастью и раем
Я прихожу и ухожу одна опять .
Какая музыка в кафе Тортони
Танцую танго, голова в дурмане
Ты взял мою руку, в полупоклоне
Я выбрала тебя , мой "Dancer for money"
Объятья . жар . прогиб над бездной
В твоих руках я в ожиданьи чуда
Холодные глаза с улыбкою любезной
Мне снятся ночью , я их не забуду
Закончен танец – реверанс , поклон
Я ухожу , осталась полутенью
Последние слова шепнул банданион :
"It"s taкing two to tango " к сожаленью .
Музыка танго уговаривала, звала , настойчиво требовала оставить все свои мысли . закрыть глаза и раствориться в ощущениях. Шелк , скользяший по разгоряченной бледной коже. Бедро к бедру . Плечо под рукой. Ладонь в ладони. Он раскрутил и отбросил Компарситу от себя, будто ненужную вещь, но в последний момент удержал ее пальцы и притянул к себе, на секунду склонил голову к ее тонкой бледной шее. обняв за плечи. И снова отпрянул, продолжая танец, полный страсти. Она широко открыла свои иссиня черные глаза., но Крис только улыбнулся. Кто-то из зала бросил к ним под ноги красный цветок – коротко обломанную розу. Неуловимо быстрым жестом он повернул ее и наклонившись над ней , заставил изогнуться назад . еще одна сдержанная улыбка и он оказался за спиной Компарситы . Раскрытые ладони скользили вдоль ее тела , не касаясь его. Она растерянно повернула голову и закрыла глаза. Шелк на ее груди трепетал от частого дыхания . Согнув колено , она дрожа , прижалась бедром к его ноге. При последних аккордах музыки , он опустил глаза . замер за ее спиной , склонив голову к плечу . Оркестр замолк.
После такого взволнованного танго не хотелось оставаться . Они ушли, не отпуская скрещенных рук, переполненные возникшей близостью . На улице уже была ночь . Она уже целовала его возле своей двери жарко и не думая вырываться из его объятий. Крис остался у нее до утра и оно тоже было бесконечным. О возвращении на работу не было даже мысли, это был их день.
– "Мы поедем в лагуну , предложил он , говорят это редкое место на земле , там деревья ростут из озерной воды. Это затонувшие джунгли. " Дорога на арендованном джипе пролетала быстро . Встречный ветер растрепал Компарсите волосы. Тогда она в солнечных очках укрылась цветастой шелковой косынкой и стала неотразимо привлекательной и похожей только на Одри Хэпберн в романтических сценах в авто , летящем по приморскому шоссе. На берегу озерной лагуны скучающий и улыбчивый парнишка с радостью усадил их в свою моторку и они заскользили по зеркальной изумрудной воде между длинющими стволами ,уходящими в высь . Наверху они рождали лиственный ковер с осколками проникающего солнца. Зной остался где-то там на дороге , а здесь тихая свежесть и никого , только они. Компарсита вскоре разложила из сумки маленькие бутербродики к бутылке красного Casa Maderos.
–Это мойетес , обьявила она, с "rijoles refritos" – пюре из фасоли с сыром. Вкусно , особенно с сальсой ,привыкай к нашей еде."
– Ах ,как вкусно и с вином , глотал с закрытыми глазами , Крис.
В это момент мотор коротко закашлял и тихо заглох. Заглох и все. У парнишки-лодочника на лице появилось совершенно искренняя растерянность , не говоря уже о Компарсите и Крисе.
– "Что это такое , черт возьми !"
Парень, выразив глазами напряжение мысли и удрученнось не переставал извиняться.
– " Простите меня , простите, бензин по моему кончился , кто-то наверно брал лодку до меня" .
После длинной паузы , Крис только мог спросить:
– Что-же им делать , можно куда-то позвонить, он стал искать свой мобильник .
– Да , попробуем , но надо будет ждать до вечера ,ведь вся деревня в поле сейчас. И весел у нас нет . Придется спрыгнуть в воду и потолкать до берега. Простите , пожалуйста. Моя вина.
Компарсита уже начала и впрямь расстраиваться . Вода ей была не страшна , жаль было портить такой счастливый день.
Они , еще не в трагедии , но в неодумении, уже стали оглядываться , ища глазами этот самый отсутствующий берег , хоть вдалеке, как вдруг мальчишка закричал :
– Это шутка , это шутка , не волнуйтесь , я хотел только вас развеселить , ха-ха-ха.
Они-же еще не в отчаяньи , начали приходить в себя и даже переглядываясь чуть улыбаться и вдруг искренне стали смеяться громко с эхом над водой. Ведь день на самом деле прекрасный и портить его не хотелось .
– Ну , сукин сын , скажи спасибо , я тебя не утопил ! Крис , хохоча помахал мальчишке кулаком.
Тот продолжая смеяться и не зная , как угодить , дернул тросик, мотор завелся и они продолжали скользить по воде с плавающими тут и там белыми лилиями среди водорослей. Это была красивая прогулка, они не могли в тот день вдоволь насладиться собой , а вечером Компарсита увела его в ночной карибский клуб , где танцевали Салсу и Меренгу. В просторном зале , освещенном только пульсирующими светильниками ,громкая музыка не замолкала ни на минуту . Десятки пар танцевали то под живой оркестр с певцами, то под Ди-джей пластинки зажигательные мелодии .Там никто не был ни трезвым , ни серьезным. Вдоль стен , в барах не успевали разливать текилу , маргариту и мохито . Крис не умел правильно танцевать , но очень старался, развлекая Компарситу до смеха. Он был все равно не намного старше других парней , пил со всеми и громко подпевал .
Так проходили все дни и ночи в счастливом недолгом дурмане.
Она уходила с работы пораньше, они шли слушать музыку или танцевать или в ресторан.. Он никогда не приходил без подарка или цветов . Это придавало ему какую-то уверенность , а она искренне смущалась и светилась нежностью Они даже были пару раз опять в Ла-Бока , где их уже знали . Он давно не был так счастлив и жил сейчас каждый день в ожидании перемены своей одинокой жизни. Они много говорили о разном по вечерам у нее дома, за едой или бокалом вина. Удивительно , рожденные в разных культурах, они находили много интересного о чем поговорить. Крис уже не представлял себе следующего дня без Компарситы. Он решил уже позвонить в оффис и отложить свой отъезд . Серьезно ли строить жизненные планы после недели размышлений ? Они несомненно не говорили об этом вслух. А Компарсита окружала его нежностью и вниманием , от которых он давно отвык. Лишь однажды он как будто подслушал ее слова:
–" Я так долго искала тебя и вот, наконец, нашла" .
И все.А последние пару дней он замечал неожиданно мгновенья печали в ее глазах. Тогда он незаметно целовал ее в бледную шею и веки.
Он не стал отвечать на эти слова. , пусть его наивные надежды стали приобретать очертания реальности. Как он жалел , что их не связывала память прежней жизни или общий дом, где бы их ждал ужин и тихие прикосновения двух привыкших друг к другу людей. Нет он не стал отвечать. Он где-то читал, что неожиданные слова распугивают встречи. Почти все встречи в его жизни уже случились к этому часу, он больше не ждал, он со всем смирился, он больше не жалел ни о чем . Он был готов стать опять счастливым .
В этот день зной и гнетущая влажность из Мексиканского Залива заставляли весь город просить природу о дожде . Они не уходили из ее жаркой постели давно. Компарсита , еще оставаясь ему незнакомой, женщиной ,пусть он готов был любить ее снова и снова . Только что она рассказала ему , что ее дед был заклинателем дождей . Это была ответственная и уважаемая должность в деревне Майя. Дед был родом из этой деревни, и отец и она тоже. Чтобы вызывать дождь, надо родиться избранным и потом очень долго этому учиться.
Крис помолчал минуту , а потом спросил : – Eсли есть способы вызвать дождь, можно ли без слов, одним желанием и жаждой вызывать людей, разыскать их из глубин прошлого, извлекать их из своих тревожных предрассветных снов, чтобы снова нечаянно встретить . Она закурила, медленно выпустила дым в потолок, откинулась на подушках и тихо сказала, что надо снять все помехи, не мешать, звать дождь, исполнять ритуальный танец и напевать про себя заклинания. Потом задумалась и медленно выговаривая слова , добавила :
– Тебе это не нужно , дорогой мой Гринго , ты все равно скоро уедешь. Лучше уходи сейчас .
Крис не сказал ни слова . Выбравшись из липких простыней, резко опустив ноги с старой кровати, выветрив скорым движением ее навязчивый запах из найденной рубашки, он одел ее и быстро направился вниз к двери и ушел по узкой улочке. Наконец . в темном небе вдалеке разверглись блики молнии и разлился долгожданный дождь ,промочивший его до нитки. Он думал , что ушел навсегда.
Он вернулся назавтра, совсем утром . Незапертая дверь меблирашки качалась от сквозняка . Разостланная с вчерашней ночи кровать пугала одиночеством . И шкаф. Ее шкаф опять, как тогда , давно , был по сиротски пустой. И не было даже записки , как будто это совсем не самоубийство .
. А сейчас он проходит мимо батарей пестрых лежаков беспорядочно прижатых один к другому, Загорелые парни играют на разогретом песке в пляжный волейбол, громко выкрикивая и надрывно смеясь Пузатый отец семейства в темных очках, восседающий коротконогим бронзовым Буддой, заклеивает обрывком газеты обгоревший нос. Черноволосый мальчишка с чертами индейцев Майа с яркой коробкой на плече устало бредет босиком по раскаленному, почти дымящемуся песку. Тут и там он будит своими выкриками -''Iсе cold beer, serveса fria" задремавших на солнце отдыхающих. Зато у него же можно купить поддельные псевдокубинские сигары " Romeo У Julieta" , сделанные в Санто-Доминго. Разноцветные брезентовые тенты на набережной и выгоревшие зонты Chinzano прикрывают столики кафе и разморенных полуденным жаром торговцев. Продавцы ювелирных лавок с томным видом зазывают прохожих посмотреть недорогие деревенские браслеты. Прикрывшись газетой, спит торговец незамысловатыми амулетами .Чуть в стороне от пляжа – обращенный в небо лес белых мачт с парусами . Это "Marina" , гавань яхт с изящными очертаниями форм и романтическими парусами , зовущими в плаванье . На пристани, возле небольшого катера, выставлен громоздкий устрашающий манекен рыцаря глубин в выгоревшем водолазном костюме с устрашающим шлемом-скафандром на голове, в неподъемных на вид сапогах из толстой резины. Интересно, как он пробирался в темноте глубины, сдавленный со всех сторон толщами воды.. Бродил тяжеленный там, совсем один, среди мелькающих в холоде и полумраке тревожных теней моря. Парень-зазывала, оценивший его любопытство тут же подошел и принялся объяснять, что это – водолаз в старинном снаряжении, а нынешний ныряльщик одет проще и безопасней, его снаряжение намного легче. И какое же удовольствие – нырнуть неглубоко, всего на каких-нибудь восемь-десять метров. И погулять там. И присмотреть себе на дне морском какую-нибудь безделушку или дорогой подарок – на память. Парень расписывал соблазнительные прелести десятиметровой глубины: разноцветные искрящиеся камни, облепленные диковинными растениями и раковинами, россыпи самоцветов, отполированных морем, сияющие в косых лучах мутного света. Он упомянул встречающихся на рифах пятнистых скатов, притаившихся в расщелинах ленивых мурен. Он рассказывал без остановки о крошечных крабах, умеющих менять расцветку, о переливах золотого и серебряного песка, о морских коньках, о пещерах, где живут любвеобильные осьминоги, стремящиеся увлечь очарованного красотой ныряльщика в свои объятия. Он намекнул, что собственными глазами не раз видел русалок, да-да, здесь совсем рядом, возле того островка. " Фернандо не даст соврать ".
Из яхты тут же выглядывает сонный Фернандо, увлекает внутрь приглашающим жестом руки в увесистых серебряных перстнях. Неторопливо показывает развешанные под потолком кислородные баллоны, ласты разных расцветок, какие-то специальные кинжалы и маленькие кривые ножи охотников за раковинами. С внушительной обстоятельностью фокусника Фернандо вкладывает ему в ладонь маленький невесомый предмет. Тихо поясняет, что любой ныряльщик может захватить с глубины моря на память об этом дне вот такого морского ежа. На его ладони – бледно-сиреневый шарик с едва различимым орнаментом белесых крапинок, словно неведомый народный умелец умышленно смастерил его, чтобы заманивать мечтателей на яхту, чтобы завлекать взволнованных неясными предчувствиями на глубину.
И вот уже солоноватый ветерок хлещет по щекам, треплет волосы, будто норовя окончательно отрешить от всего, что было. За спиной – бухта и город. Яхту с криками преследует вихрь чаек, от ее носа рождаются волны – разбуженное, растревоженное море. Мимо с воплями проносятся на скутерах. В самом центре бухты, вцепившись в парус цвета французского флага, по переливчатой зеленоватой глади скользит человек на виндсерфинге. Залихватски подскакивая на волнах, несется моторная лодка с глыбой мокрых сетей и тремя щербатыми рыбаками. Поверхность воды сверкает рассыпанными по ней кружками и полосками бликов. Картинка кажется невыразимой и все таки завершенной – мелкие волны, распахнутое во всю ширь небо, раскаленное до предела солнце, горячий ветер в ушах, скалы, поросшие пушистыми метелками кустиков, крошечные островки, мимо которых скользит яхта. И неугомонный шлейф летящих за ней чаек. Вода слегка рябит, отражает небо, кривым зеркалом, солнце и бока яхты. Крис неумело натягивает по размеру гидрокостюм, чуть сырой, холодный, траурно-черный с красными рукавами. Усевшись на низенькую скамеечку у борта, неторопливо меряет ласты, одну, вторую, третью. Потом, наконец, подбирает себе подходящую пару и кое-как запихивает ноги в холодную сырую резину. Насупленный инструктор в закатанной до локтей и расстегнутой на груди клетчатой рубашке компрессором подкачивает темно-синие баллоны с отсыревшей, кое-где облупившейся краской. Час назад он проводил с новичками , как Крис, урок инструктажа с погружением у берега , завершившийся многими подписями , снимающими с него всяческую ответственность за возможные инциденты под водой. Кроме Криса к погружению готовится смешливая и непоседливая компания немцев: девушка и два парня, – они бывало натягивают гидрокостюмы, одевают жилеты-компенсаторы и баллоны с кислородом. Выкрикивают что-то, толкаются, громко смеются. Немка заигрывает с инструктором, ласково щурясь на его мускулистые волосатые руки. Ее спутники помалкивают в стороне. Один из них пристегивает к ноге на уровне икры нож-кинжал. Другой вытаскивает из рюкзака синюю маску, надевает ее, поправляет на лице, затягивает ремешок. У немки яркий голубой костюм, она до последнего не натягивает капюшон веря, что ярко-каштановые волосы, как пламя привлекательно треплются на пропитанном морем и скалами ветру. Наконец их снаряжение завершено. Немка шутливо обнимается с инструктором, яхта замедляет ход и останавливается возле зеленого островка, спугнув пасущихся в кустарнике диких коз. Распахивают дверцу на корме. Ныряльщики делают последние приготовления – поправляют ремешки баллонов, застегивают молнии на жилетах. Вставив в рот загубник, немец прыгнул в воду первый,наверно со страха. Потом, игриво помахав инструктору, прыгнула немка. Осматриваясь, шлепая грузными поплавками некоторое время бултыхались на волнах и провожаемые вихрем пузырей, один за другим все скрылись под водой, оставив на поверхности бурлящую пену. Через минуту море снова стало нетронутым, казалось приятно прохладным. Виднелись рыбы, неторопливо скользящие вдоль бока яхты. Потом они все сорвались, устремились куда-то к носу, сражались за редкие крошки, которые бросали им с верхней палубы. Уже полдень, солнце взобралось на середину неба. Настал и его черед затягивать пояс, утяжеленный четырьмя квадратными литыми грузилами. Такими увесистыми, что сразу захотелось присесть и сидеть на скамейке у борта – несколько часов, несколько лет. Он нагнулся и кое-как потянул ремешки на ластах. Из-за грузил шатало в разные стороны. Тело стало незнакомым – неповоротливым и неуправляемым. На него тоже надели жилет-компенсатор с множеством всяких ремешков и трубок. Вложили ему в руку квадратный пульт с двумя розовыми кнопками. Рассеянно слушал объяснения бородатого инструктора:
– Когда решишь опуститься глубже, жми большую кнопку. Если захочешь всплыть – нажимай маленькую. Потренируйся. Самое главное держись всей группы с инструктором.
Он машинально тренировался. За сто долларов его опустят на глубину, остальное их не касается. Будь он один, делал бы все без спешки, без этого унизительного волнения и почти детской паники. Сейчас же, при инструкторе и Фернандо, он храбрился напоказ и хитрил, слегка оттягивая время. Долго и придирчиво выбирал маску из нескольких, висевших на большом ржавом крючке. Потом дергал прорезиненный ремешок жилета, совершенно забыв, которая из кнопок погружает, а которая – надувает жилет, помогая всплывать. На его плечи рюкзаком водрузили тяжеленные баллоны, распутали шланг загубника. Дверь на корме снова распахнули. Яхта притормозила, он послушно сел на ступеньку, погрузив ноги с ластами в прохладную воду. Инструктор бывало усмехнулся и ободряюще похлопал его по плечу. Чьи-то руки вытолкнули его в море. Он почувствовал пронизывающий холод. Грузы, баллоны и жилет сделали тело совсем неповоротливым и неумолимо тянули вниз. Он надел на глаза маску, небо покрылось туманом, крапинками и каплями. Вставил загубник, нажал большую пластмассовую кнопку и начал неповоротливо и медленно погружаться в темную толщу воды, пересиливая желание моря выплюнуть из себя очередного непрошеного гостя. Мозг стучит страхом и неутихающими..мыслями . Темно как в вчерашнем городе . Теплая сырость после дождя. Пахнет подгнившей листвой, сыростью, корицей. Вечерние улицы таперь кажутся совсем незнакомыми, держатся надменно и отстраненно. Дома в темноте скупые, скрытные. Он заглядывает в светящиеся окна кафе , угадывает сквозь мокрые стекла застывших официантов . В магазинчике цветов кто-то из туристов , в летнем спортивном костюме ждет, когда флористка закончит его букет из оранжевых гербер. Экскурсионные агентства на верхних этажах дома уже опустели. Он озирался на вывески и рекламы, поющие свою тихую вечернюю песню . А он слышал ее песню .
