Текст книги "Святой Великий Пророк Предтеча и Креститель Господень Иоанн"

Автор книги: Симеон Вишняков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Нет, святому Иоанну нечего было заимствовать у ессейской секты! В святом Иоанне при содействии Святого Духа постепенно собиралась и готовилась самостоятельная сила, могущая благотворно действовать на современников.

Святой Иоанн провел более тридцати лет своей жизни в пустыне; но он не объявлял прав своего священнического происхождения, не являлся для этого в храм Иерусалимский и не принимал помазания, которое давало потомкам Аарона право служить на том единственном в мире алтаре, на котором почивал Истинный Бог. Он довольствовался тем, что постоянно приносил сам себя в чистую, духовную жертву Господу. Равным образом сознавал он и свое великое призвание, но знал также и то, что никто сам собой не должен присваивать себе честь, но только званный от Бога – и потому смиренно ожидал призывного к себе гласа Божия.

В пятнадцатый год правления Тиверия кесаря, когда Понтий Пилат начальствовал в Иудее, Ирод был четверовластником в Галилее, Филипп, брат его, четверовластником в Итурее и Трахонитской области, а Лисаний четверовластником в Авилинее, при первосвященниках Анне и Каиафе, был глагол Божий к Иоанну, сыну Захарии, в пустыне(Лк. 3, 1–2).

Такими точными чертами обозначает святой евангелист Лука время вступления святого Иоанна Предтечи на общественное пророческое служение, перечисляя современных гражданских и церковных правителей, и указывает на его происхождение.

Прежде всего, евангелист упоминает о Тиверии – сыне Августа и его преемнике на императорском римском престоле, – потому что в это время почти все известные народы были покорены римскому владычеству. Август умер в 767 году от основания Рима; Тиверий еще за два года до смерти Августа объявлен был его соправителем; следовательно, пятнадцатый год его правления падает на 780 год, когда святому Иоанну было более тридцати лет. Понтий Пилат управлял провинциями Иудеи [26]26
  По завещанию Ирода Великого, Иудея, Самария и Идумея, составлявшие половину его царства, назначены были в управление старшему сыну его Архелаю, но, как мы уже видели, Архелай после десятилетнего своего правления за свою жестокость и по интригам партий иудейских свергнут был Августом с престола. Кто был Лисаний – определенно не известно; предполагают, что это был второй правитель Авилинии. Авилиния получила свое название от главного своего города Авилы.


[Закрыть]. Ирод Антипа, сын Ирода Великого, был правителем Галилеи и Переи. В управление Филиппу назначена была Итурея и Трахонитская область.

Лисаний был правителем Авилинии – Сирской области между горами Ливаном и Антиливаном, примыкавшей с северо-востока к Галилее. Первосвященником иерусалимским был тогда Иосиф Каиафа; наместником был его тесть Анан, или Анна.

Итак, наступило время, предопределенное Богом и предвозвещенное пророками, когда пришедший на землю обетованный Мессия должен был устроить новое, благодатное Свое Царство.

Послушный велению Божию, святой Иоанн оставляет свое глубокое пустынное уединение. Есть предание, что Предтеча жил тогда в горных пустынях Кармила (где некогда обитал пророк Илия и где имел свою пророческую школу). Он идет в страну Иорданскую и сначала появляется в пустыне Иудейской, которая простиралась на несколько километров к западу от Мертвого моря и пересекалась горами и небольшими ручьями.

Первая пророческая проповедь Предтечи Господня раздается между Иорданом и Иерихоном, где израильтяне под предводительством Иисуса Навина чудесным образом перешли эту реку [27]27
  Расстояние от Иерихона до Иордана более 10 км. На одном из холмов находятся остатки монастыря Иоанна Крестителя, обозначавшего место крещения Спасителя и построенного еще до Юстиниана, в незапамятное время. Иордан – главная река Палестины, вытекает от подошвы Антиливана, из небольшого озера Фиала, у города Панеода; проходит через два озера – Самохонитское и Тивериадское; течет через всю Палестину, от севера к югу, и впадает в Мертвое море. Месяц тисри, в который совершался у иудеев праздник Труб, соответствует нашему сентябрю.


[Закрыть]. Временем явления здесь Предтечи полагают дни праздника Труб, который совершали иудеи довольно торжественно: несколько дней не производили никаких полевых работ, приносили Господу частые жертвы, читали в собраниях книгу закона, который изрек Господь при звуках громов и труб на Синае. Этот праздник отправлялся в первый день тисри – первого месяца в гражданском году у иудеев. Особенностью этого праздника было то, что иудеи в это время старались посредством омовений очистить себя от греховных нечистот, допущенных ими в предшествовавшем году. Праздник Труб нераздельно совершался с праздником Сеней, или Кущей. При объяснении времени первого явления Предтечи с проповедью на Иордане обыкновенно берут во внимание то, что святой Иоанн, вероятно, полугодом ранее Иисуса Христа вступил на свое служение.

До явления Предтечи иудеи более трех веков не видели и не слышали среди себя пророков. Люди благочестивые и внимательные к знамениям времен принимали это долгое молчание Духа Божия за указание на близкое пришествие Мессии, Которого ожидали все иудеи с живым нетерпением. И вот, наконец, Предтеча, как Ангел Божий с неба, является на берегах Иордана среди множества иудеев, стекшихся сюда из разных мест Палестины для совершения обычных в праздник Труб омовений. Скоро народная молва о святом Иоанне как необыкновенном подвижнике стала ходить не только в окрестностях Иордана, но и в Иерусалиме и других городах, и многие из иудеев пожелали видеть ближе этого человека Божия и услышать его слово.

Дать понятие о своем лице, с достоинством пророка объяснить характер своего посланиичества, возвестить, что утешения, обетованные Израилю, уже готовы излиться на него, уверить Иерусалим, что бедствия, какие вытерпел он под игом вавилонским и под игом римлян, послужили к очищению грехов его; научить иудеев самих себя расположить к тому, чтобы в сердцах своих приготовить путь Господу через покаяние и обращение к Нему, противопоставить унижению, отвержению и немощи грешного творения благость, величие, могущество и мудрость Всевышнего; наконец, указать миру на необычайность средств, какие употребляет Господь для достижения Своих целей – вот что, в общих чертах, Предтеча Господень раскрыл в своей первой речи к народу.

Вдохновенные звуки пророческого голоса Предтечи, его знание Святого Писания, близкое его применение к настоящему случаю, глубокая убедительность, которою он был проникнут, неотразимая сила его слова, благоухание добродетелей, которое исходило от всего святого лица его, – все это заставляло слушателей видеть в нем существо как бы неземное… Все вокруг него невольно поражены были благоговейным удивлением; все они чувствовали, что учение нового пророка приносит им лучшую, более питательную пищу, чем какую доставляли им тогдашние книжники; у всех пробуждалось живое желание слушать его ближе, более и долее… Можно сказать, что со времени первой же своей проповеди Предтеча Господень имел столько же учеников, сколько было его слушателей… Молва о нем скоро разнеслась по всем окрестным странам и влекла видеть и слышать нового, чудного пророка, нового Илию. Тогда Иерусалим и вся Иудея и вся окрестность Иорданская выходили к нему(Мф. 3, 5) [28]28
  «Вся» – усиленное выражение вместо «весьма многие» из жителей Иерусалима и Иудеи и прилегавших к Иордану с той и другой стороны областей: Самарии и Галилеи с запада, Итуреи, Трахонидиты и Галаада – с востока.


[Закрыть].

Нет сомнения, что евангелисты передали нам не все беседы, какие вел святой Иоанн Предтеча со своими слушателями [29]29
  Ясное на это указание сделано святым евангелистом Лукой (Лк. 3, 18) после изложения бесед Предтечи народу в словах: Многое и другое благовествовал он народу, поучая его.


[Закрыть]: они сохранили нам только некоторые характерные изречения Крестителя Господня, составлявшие сущность его проповедей к народу. Весьма вероятно, что высокий проповедник развивал и делал понятным для народного ума то, что Святому Духу угодно было сохранить для нас из его бесед.

С первого взгляда представляется неясным и как бы странным то, что провозвестник Евангелия – посланник, предназначенный самим Богом, чтобы возвестить народу израильскому о вожделенном для него пришествии Мессии, начинает свое служение проповедью о скорбном для человека-грешника подвиге покаяния. Не приличнее ли было бы для Предтечи Мессии возвестить своим соотечественникам, что наступают времена Мессии, что блага небесные готовы последовать за временными несчастиями, что свобода, мир, спокойствие и благоденствие родной земли готовы заменить скорби и страдания, унижение и тяжесть подчинения чужеземному игу?

Подобными надеждами современные Предтече книжники утешали народ иудейский в состоянии его унижения и рабства, что по их учению большая часть народа ожидала Мессию – Освободителя, первым делом Которого будет возвратить иудеям гражданскую их свободу и национальную самостоятельность.

При таком учении забыто было или неправильно толковалось то, какими чертами изображали пророки Мессию, Который должен был спасти людей, возродить их души и предложить им блага иной жизни. Иудеи готовы были восторженно принять Освободителяобетованной им земли, попираемой теперь язычниками, принести все жертвы, решиться на все опасности, перенести все тяжести, бестрепетно стать перед лицом самой смерти, лишь бы содействовать видам такого освободителя и дать ему средства возвратить им свободу.

Но сколь неправильно понимали иудеи посланничество, какое предназначили они своему Мессии, столько же обманывались они и в средствах для своей деятельности – с целью содействовать успеху Его пришествия. Действительно, Истинный Мессия должен был требовать со стороны иудеев содействия и жертв, но не таких, на которые они были готовы. Так как Царство, которое Он имел утвердить, и освобождение, которое Он имел совершить, были духовные и небесные, то и содействие, которое нужно было оказать Ему, должно было иметь характер исключительно духовный; ибо то, что предстояло Мессии победить и подчинить Своим законам и покорить Своей власти, были души и сердца иудеев, омраченные заблуждениями, волнуемые страстями, плененные грехом. А для этого прежде всего нужно было покаяние! Предтеча Мессии, предназначенный приготовить для Него путь, ничего другого не мог проповедовать своим современникам. Потому святой Иоанн, повторяя слова, произнесенные некогда пророком Исайей, объясняет, что ему назначено исполнить их, и призывает своих слушателей: Приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему(Лк. 3, 4). Этот иносказательный язык, обыкновенно употребляемый пророками, был понятен его слушателям.

Предтеча как бы так говорил иудеям: «Откройте вновь путь Господень, проложите его и чаще ходите по нему, поступая по Его заповедям, и неизменно следуйте по этому прямому направлению: Господь уже близко; Царь Небесный Сам идет к вам; Он несет с Собой награду; но пусть никто из вас не думает, что можно прийти к Нему путем неровным и извилистым. Кто идет такой дорогой, тот никогда не встретит Его, потому что Господь есть сама правота и любит прямоту; только по пути прямому, по пути справедливости и по стезе добродетелей Он придет к вам. Итак, вы, блуждающие, остановитесь, отыщите свой древний путь, возвратитесь на стезю, которую вы оставили. Своими грехами вы уклонились от этого пути; своим покаянием возвратитесь на него. Тогда вы приготовите путь Господу, сделаете прямыми стези, по которым Он придет к вам».

Таким образом, увещевая иудеев приготовить путь Господу, Предтеча внушает им оставить путь ожесточения и греха.

Постоянным местом его проповеди была пустыня, а не места многолюдных собраний.

Святой Иоанн избирает места пустынные для своей проповеди по повелению Божию, избирает потому, как говорит святой Максим Исповедник, что «здесь не было ни шумной толпы, могущей прерывать его проповедь, ни слушателей неверующих, могущих оскорблять его». В пустыне святой Иоанн мог проходить свое пророческое служение тихо и невозмутимо. Сюда приходили слушать его преимущественно те, которые по чистой, бескорыстной религиозной ревности искали у него слова спасения. В этих пустынных местах приготовил святой Иоанн те толпы слушателей, сокрушавшихся о грехах своих, которые шли потом к Иисусу Христу и не хотели расставаться с Ним. С другой стороны, святой Иоанн оставил мир в самом нежном возрасте для того, чтобы сохранить себя чистым и непричастным грешной суете мирской. В пустынном уединении находили его толпы, отовсюду стекавшиеся к нему слышать его слово и принимать от него крещение, но сам он никого не искал и никогда не переставал трудиться над своим нравственным усовершенствованием. Вот почему тотчас после своей проповеди уходил он в пустыню от толпы и не позволял ей следовать за собой…

Евангелисты не указывают ясно, что было предметом первых речей святого Иоанна к народу иудейскому после того, как он открыто объявил о своем небесном посланничестве. По евангелисту Матфею, святой Иоанн возбуждал иудеев к покаянию, говоря им, что приблизилось уже Царство Небесное(Мф. 3, 2); евангелисты Марк и Лука повествуют, что святой Иоанн явился крестя в пустыне(Мф. 1, 4), и проповедуя крещение покаяния для прощения грехов(Лк. 3, 3).

Из евангельских сказаний видно, что Предтеча Господень в начале своего проповедания говорил собравшемуся вокруг него народу о трех различных предметах: покаянии, крещении и Царстве Небесном. Не представляется вероятным, чтобы святой Иоанн мог раскрыть и уяснить своим слушателям эти три различных предмета в одной речи: почти все слушатели великого пророка, современные ему иудеи, по духовно-нравственному своему состоянию не могли сразу воспринять и усвоить такие предметы его проповеди, новые для них и глубокие по своему содержанию. Потому естественнее предположить, что святой Иоанн вел с народом особую беседу о каждом из указанных предметов.

Как посланник, предназначенный Господом приготовить в душах человеческих путь грядущему Искупителю, святой Иоанн силой вдохновенного своего слова должен был тронуть и раскрыть эти души, замкнутые для истинного самопознания, очистить их от плевел, посеянных лжеучением, смягчить их ожесточение и преклонить к покаянию. Истинное же покаяние состоит не в минутной скорби о грехах, сопровождаемой омовением тела и не проникающей до глубины души, не сокрушающей человеческой гордости, не обуздывающей плотских похотений, но в совершенной, решительной перемене мыслей, чувств, желаний, воли, поступков человека-грешника, так что он делается совершенно иным во всем существе своем.

Когда много иудеев пришло к крещению Иоаннову и когда среди них находились и фарисеи, и саддукеи, то естественно думать, что желавшие крещения имели в виду больше чувственные блага и наслаждения неправильно понимаемого ими грядущего Царства Мессии, чем оправдательные плоды покаяния, к которым призывал их Креститель. На это ясно указывают резкие обличения строгого учителя нравственности. Притом свое крещение водой для покаяния Иоанн называет лишь приготовлением к установленному Основателем Нового Завета крещению Духом Святым и огнем.

Таким образом, требуемое Крестителем покаяние, как необходимое условие, без которого невозможно вступление в приблизившееся Царство Небесное, относится частью к отречению от иудейских предрассудков и национальной гордости (происхождением от Авраама), частью к признанию того, что буквальное исполнение закона еще не вменяется человеку в заслугу и состоит не просто в перемене образа мыслей и чувств, но в открытом признании и порицании прежнего образа мыслей и действий, или исповедании грехов.

Пророку и Предтече пришествия Христова Господь предоставил быть первым вестником бесконечного милосердия Своего к человеку-грешнику – ясным, определенным и положительным образом раскрыть ему утешительную истину прощения грехов через покаяние.

Проникнувшись живым словом проповедника, народ после окончания проповеди мог спрашивать Предтечу, что ему предстоит сделать, при каких условиях покаяние его может заслужить у Господа возвещенное и вожделенное для него прощение грехов? Тогда, вероятно, святой Иоанн изъяснял своим слушателям значение и силу крещения, которое должны были принимать от него каявшиеся грешники.

Проповедь святого Иоанна о крещении не была для иудеев чем-либо новым, неслыханным. Крещение посредством омовений или погружения в воду как обряд религиозный соблюдали еще древние патриархи еврейского народа.

Святой Иоанн Предтеча явился на берегах Иордана в то время, когда со всех сторон стекались сюда иудеи в праздник Новолетия, чтобы в волнах священной реки очистить себя от грехов, сделанных ими в прошедшем году.

Иудеи производили омовения не только для сохранения телесной чистоты и здоровья, но и для исполнения предписаний закона. В законе Моисеевом предписаны были очищения перед принесением всякой жертвы, так что никто не мог приступить к святилищу, не очистив водой свое тело и не вымыв одежду. Кто осмелился нарушить этот закон, тот подвергался опасности быть истребленным от среды народа. Кроме религиозных действий, совершаемых в храме, иудеи обязаны были совершать омовения и перед домашней молитвой; потому и молитвенные свои дома они старались строить недалеко от источников, чтобы иметь под рукой достаточно воды для очищения. Такого рода очистительные обряды иудеи соблюдали даже тогда, когда жили в плену у языческих народов.

Иудеи смотрели на язычество как на проказу, а язычников называли прокаженными. Сам Господь иногда наказывал проказой тех, кто впадал в идолопоклонство. Эту болезнь должно было очищать, как и все другие нечистоты, указанные в законе, омовениями. Потому все те, которые переходили из язычества в иудейство, обязаны были креститься, погружаясь в воду. Над прозелитами (обращенными в иудейство язычниками) мужеского пола крещение совершалось несколько дней спустя после обрезания, когда они выздоравливали. Женщины же просто погружались в воду и потом надевали новую, чистую одежду.

Омовения водой, предписанные законом Моисеевым, не были только чисто обрядовыми установлениями; в них заключалась некоторая таинственная очистительная сила, потому что только после подобных омовений делался достойным участвовать в жертвоприношениях тот, кто до того времени не мог приступить к ним по причине какой-либо внешней нечистоты. Символически означали они очищение души, т. е. оставление грехов и обновление всей жизни. В этом отношении ветхозаветные омовения были тенью или образом других, более действенных очищений, установленных при законе благодати. Потому, хотя омовения в обрядовом Моисеевом законе и занимали одно из первых мест, они не имели той полной, освящающей силы, какую приписывало им фарисейское суеверие: по словам апостола Павла, они были немощными и бедными вещественными началами (см.: Гал. 4, 9).

Религиозные омовения древних не требовали особого служителя или присутствия при этом лица, имеющего священный сан. Людям богатым в этом случае обыкновенно прислуживали рабы; а иногда богатые люди, как и простой класс народа, производили омовения сами. Между тем в древности так высоко было мнение о святости лица, известного своими добродетелями, что почиталась священной та вода, к которой он прикасался. Верили также, что присутствие такого человека в воде при общих омовениях было знаком его доверия и несомненным доказательством его дружеского расположения. Отсюда и произошла пословица: с чистого и вода стекает чистой;отсюда же происходило верование, что омовение, произведенное человеком, высоким по своей святости, имело особую действенность, а тяжкий преступник осквернял воду.

Обращая внимание на то, какие представления возникли у иудеев о необыкновенной святости Предтечи Господня, на которого, по словам Златоуста, они взирали как на Ангела, сошедшего с неба, можно понять, с какой радостью принята была ими речь его о крещении, которое он предлагал совершать своими руками.

Крещение святого Иоанна выражало общий характер его служения. Как сам он, пред-ходя перед Господом, должен был указывать грядущего за ним Агнца Божия, вземлющего грехи мира, так и крещение его имело цель, чтобы толпы, стекавшиеся к нему, от него приводимы были ко Христу. Поэтому святые отцы Церкви, Василий Великий и Златоуст, называют Иоанново крещение введением и приготовлением к Крещению Христову. Беседуя о нем со своими слушателями, святой Иоанн имел самый удобный случай дать им почувствовать необходимость внутреннего, сердечного очищения в противоположность тому, что делали фарисеи-лицемеры, которые почитали достаточным одно внешнее очищение, не обращая внимания и не предпринимая труда касательно очищения своих сердец, полных хищения и неправды. «Крестил и Иоанн, – говорит святой Григорий Богослов, – но уже не по-иудейски, потому что не водой только, но и в покаяние».

С другой стороны, в беседе с народом о крещении представлялось святому Иоанну самое благоприятное время свидетельствовать о Христе. Он говорил своим слушателям, что пришел крестить водой, чтобы возвестить Израилю о Том, Кто будет крестить их Духом Святым. Так как ни один из древних пророков не проповедовал о крещении и не совершал его, то это необыкновенное назначение святого Иоанна привлекло к нему множество слушателей и присвоило ему навсегда имя Крестителя.Так он возвестил всему Израилю о пришествии Мессии, ПредтечейКоторого он сам называл себя.

Крещение святого Иоанна прямо располагало людей к принятию Крещения Христова. Так как оно совершалось во имя Того, Кто так долго был чаянием всех народов и в особенности народа иудейского, то и было как бы выражением веры в Искупителя, и обязывало приемлющих его приносить плоды, достойные покаяния. Таким образом, пробудить в современниках живое сознание их греховного состояния и расположить их к сердечному покаянию и вере в Грядущего Искупителя мира было главной целью крещения, проповедуемого святым Иоанном. Но так как покаяние необязательно для малолетних детей и так как женщины в этом случае могли достаточно научиться от мужчин, то поэтому (как говорят многие толкователи Писания) святой Иоанн Предтеча не допускал к своему крещению ни малых детей, ни женщин. Также не видно, чтобы он допускал к своему крещению язычников.

Крещение в собственном смысле есть только то, которое установлено Господом Иисусом Христом; другого рода крещения так названы только по тем отношениям, какие имели они к этому богоучрежденному крещению.

Во-первых, когда они прообразовали собой Крещение Христово.

Во-вторых, наименование крещения дано потому, что оно приготовляло людей к Крещению Христову и было его прообразом. Оно не низводило на крещаемого благодати само через себя и служило как бы введением в Таинства благодати и нового закона.

В-третьих, наконец, крещением называется и то, что производит в человеке такие же спасительные действия, какие производит и собственно крещение христианское. Так, мученичество за Христа, слезное покаяние и излияние на верующих благодати Святого Духа называются крещениями.

В крещении Иоанновом можно находить все указанные отношения: а) своим совершителем, водой, погружением и изречением оно весьма ясно указывало на Крещение Христово; б) приготовляло людей к крещению, условленному Спасителем; в) подобно крещению христианскому и крещение Иоанново имело силу спасать человека от грехов по мере того, как располагало его к искреннему, сердечному покаянию и чистой, бескорыстной любви к ближним.

Предтеча Господень сам, лично, был совершителем проповедуемого им крещения. Он не возливал воды только на одну голову крещаемого, потому что для этого немного нужно было воды, между тем как Евангелие весьма ясно указывает, что святой Иоанн останавливался для совершения крещения именно в таких местах, где было много воды; не становился он на берегу реки или на камне, чтобы совершать крещение над приходящими к нему [30]30
  Так ошибочно изображают это даже знаменитые художники-живописцы.


[Закрыть], но входил сам вместе с крещаемым в воду, в само русло реки или источника, омывал его своими руками, потом, пока крещаемый находился в воде по шею, возложив на его голову свою руку, требовал, чтобы крещаемый исповедал свои грехи; наконец, погрузив его в воду, выводил на берег, где получивший крещение молился [31]31
  Что именно так совершал свое крещение Предтеча Господень, на это указывает святой евангелист Лука, повествуя о крещении святым Филиппом евнуха царицы Кандакии: Продолжая путь, они (Филипп и евнух) приехали к воде; и евнух сказал: вот вода; что препятствует мне креститься? Филипп же сказал ему: если веруешь от всего сердца, можно. Он сказал в ответ: верую, что Иисус Христос есть Сын Божий. И приказали остановить колесницу; и сошли оба в воду, Филипп и евнух; и окрестил его. Когда же они вышли из воды, Дух Святой сошел на евнуха, а Филиппа восхитил Ангел Господень, и евнух уже не видел его, и продолжал путь, радуясь(Деян. 8, 36–39). Словом «окрестил» переведено здесь греческое слово, которое значит – «погрузил в воду».


[Закрыть]. Погружением в воду крещаемый свидетельствовал искренность своего покаяния и этим же самым действием выражал свою обязательность в последующее время соблюдать свою душу чистой от всяких греховных нечистот.

Святой Иоанн свидетельствовал о себе, что он послан Господом на дело крещения; следовательно, его крещение было по своему происхождению божественное, с Небеси;но обряд этого крещения так был прост и настолько приспособлен был к понятиям народа иудейского, обыкновенно представлявшего внутреннее очищение под образом омовения телесного, что, по-видимому, не заключал он в себе ничего особенного. Поэтому-то крещение Иоанна не возбуждало никаких подозрений даже в завистливой тогдашней иудейской синагоге. Между тем, образом совершения своего крещения Предтеча Господень таинственно возвещал об окончании обрядовых иудейских очищений и указывал на истинное духовное возрождение, которое можно получить только при посредстве другого лица.

Обрядовые иудейские омовения и очищения не имели формулы, или слов таинства, способных уяснить его цель, обозначить его силу или определить его действия. В крещении Иоанновом вода уже начинает оглашаться голосом, который возвещал о Слове, могущем сообщить ей силу возрождающую и животворную… Предтеча Господень не безмолвно совершал свое крещение. На это довольно ясно указывает святой апостол Павел в следующих словах: Иоанн крестил крещением покаяния, говоря людям, чтобы веровали в грядущего по нем, то есть во Христа Иисуса(Деян. 19, 4).

Древние и новейшие толкователи Писания заключают отсюда, что форма крещения святого Иоанна была следующая: «Я крещаю тебя и привожу (посвящаю) к вере во Христа, имеющего прийти».

Отсюда видно, что крещение святого Иоанна было первым из многочисленных свидетельств о Христе. Предтеча говорил о себе: Я для того пришел крестить в воде, чтобы Он(Иисус Христос) явлен был Израилю(Ин. 1, 31). Но как ранняя утренняя заря возвещает о самом солнце еще неясно, так и Предтеча, свидетельствуя о Христе, делает это как бы прикровенно и таинственно.

Божественному происхождению крещения Иоаннова верили иудеи. Если принять во внимание ту готовность, с какою шли к этому крещению не только простые люди, но даже фарисеи, то понятно, что верили и в необходимость этого крещения. Крещение Иоанново входило в план божественного дела искупления человека, потому что оно должно было расположить людей к сердечному покаянию, заставить их восчувствовать нужду в душевной чистоте, приготовить их к крещению Христову; наконец, после этого же крещения Иоаннова Сам Сын Божий благоволил явиться Израилю.

Предтече Господнему дано было начать то, что мог окончить только один Христос. Крещение Иоанново не низводило благодати Святого Духа на крещаемого, потому что источник этой благодати был открыт после Крестом Христовым. Однако же способствовало к принятию этой благодати святостью и молитвами того, кто совершал крещение, а также верой и благочестием того, кто его принимал. И хотя предшествовало оно крещению Христову, но не заменяло его [32]32
  Лютер, Цвингли и Кальвин утверждают, что нет никакого различия между крещением Иоанновым и крещением Христовым. Это заблуждение осуждено было Тридентским Собором.


[Закрыть], хотя и было с небес, но, как приготовительное ко крещению Христову, было только временное и преходящее, а не пребывающее и непреложное.

С того времени как Спаситель торжественно явлен и указан был миру Иоанном, крещение его должно было уступить свое место другому – высшему, благодатному и непреложному крещению, которое пребывает и пребудет в Церкви Христовой до скончания века, т. е. до второго славного Пришествия Христова. И так как крещение Иоанново не имело тех благодатных действий, какие усвоены новозаветному крещению крестными заслугами Сына Божия, то есть не доставляло крещаемому ни омовения от грехов, ни освящения, ни оправдания, не облекало крещаемого в человека нового,не сообщало ему божественных сил, яже к животу и благочестию,словом, так как крещение Иоанново – водою в покаяние, –было только символом чистоты внутренней и постоянно продолжающегося покаянного чувства человека, а не истинно животворное, как Крещение Христово– Духом Святым и огнем,то по этим причинам в первенствующей Апостольской Церкви почиталось нужным повторять крещение во имя Христово и над принявшими уже крещение Иоанново.

Почему же крещение Иоанново названо в Евангелии крещением покаяния в оставление грехов?

Толкователи Писания отвечают на это, что крещение Иоанново так обозначено в Евангелии в противоположность омовениям, совершаемым фарисеями. Креститель Господень требовал, чтобы желающие принять от него крещение, искренно раскаявшись во грехах своих, не возвращались к ним снова в продолжение последующей своей жизни, и только под таким условием допускал к своему крещению; поэтому его крещение в Евангелии и обозначено крещением покаяния во оставление грехов.

Проповедуя крещение покаяния для прощения грехов, святой Иоанн требовал, чтобы желающие принять от него это крещение предварительно исповедали свои грехи: И крестились от него в Иордане, исповедуя грехи свои(Мф. 3, 6).

Исповедь – естественная потребность человеческого сердца. Раскаяние, живо пробудившееся в душе человека-грешника, не может долго оставаться в ее глубине, но невольно стремится проявиться вовне. И если одни стараются утаить и скрыть преступление; если употребляют все усилия для того, чтобы никто не заметил виновника, то другие ищут друга верного, души преданной и сострадательной, чтобы разделить с ним тягость, гнетущую совесть, и при смиренном сознании в своем преступлении найти себе добрый совет и утешение. Эту нравственную нужду испытывает даже и не тяжкий преступник.

Предтеча Господень не требовал чего-либо необычайного, когда предлагал приходящим к нему креститься, чтобы они исповедали перед ним свои грехи. Такую исповедь иудеи уже совершали. Они обязаны были исповедовать свои грехи, принося жертву, если хотели получить прощение от Бога.

Современные Предтече фарисеи извратили спасительную заповедь об исповедании грехов: исповедью они пользовались как случаем к своему тщеславию. Вместо того чтобы в подобные минуты смиряться своей душой, они провозглашали только свои добрые дела, чтобы привлечь к себе людское внимание; вместо того чтобы поражаться стыдом, они только оправдывали себя перед Богом, осуждая других. А так как фарисеи примером своим увлекали весьма многих из простого народа, то с вероятностью можно заключать, что во времена Предтечи исповедание грехов в народе далеко было от своей истинной цели и даже было в пренебрежении. Сильному слову Предтечи предоставлено было исправить и этот недостаток.

Приходившие к святому Иоанну, проникаясь живым его словом, в чувстве сокрушения спрашивали его, чем могут они очистить грехи свои и по его указанию уже не затруднялись исповедовать их, раскрывая подробно, ведь именно в этом и состоит исповедь. Какая заслуга в том, чтобы признать себя только грешником? Какой человек отказался бы от такого признания?

Евангелие говорит ясно и определенно, что приходящие принять крещение от Иоанна исповедовали грехи свои. Светоносное и сильное слово Предтечи Господня разгоняло мрак заблуждений с души его слушателей, приводило их к сознанию своих грехов, чтобы через покаяние сподобились они прощения. Большая часть толковников согласно признает, что святой Предтеча допускал к своему крещению только тех, которые предварительно исповедовали грехи свои, не признавая себя просто виновными в грехах, но перечисляя их подробно. Такая подробная исповедь была верным залогом искреннего покаяния и способствовала к тому, чтобы удобнее и легче искоренить из сердца грех и получить нужное против него врачевание и потом прощение.

Исповедание грехов само по себе было свидетельством раскаяния в прошедшем, доказательством скорби о грехах в настоящем и верным залогом исправления в будущем.