Текст книги "Рабыня драконьей крови. Часть 1"

Автор книги: Сильвия Лайм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

И с сексом тоже не срослось.

А вот теперь судьба, видимо, решила, что если я немедленно не лишусь невинности, то покроюсь плесенью или что-то в этом роде. В моем возрасте девственниц не должно быть по умолчанию, и я, видимо, нарушила все мыслимые законы природы.

– Ты не должна говорить, если тебя не спрашивают, – наставительно отвечала сана, заглядывая мне в глаза. – Но я рекомендую тебе не говорить вообще. Не стоит. Отвечай только на прямые вопросы, и на этом все.

В этот миг я подумала, что, похоже, ушлая “маман” боится, что я все же могу пожаловаться на нее высокопоставленному гостю, и у меня совершенно серьезно начал зреть план о том, как я разревусь на руках у этого дарка, рассказывая о том, что я вообще ни разу не “мотылек” из этого их “Логова”.

Мне бы даже не пришлось притворяться. Я и впрямь уже была на грани.

Я допила из чашки весь чай, радуясь, что удалось окончательно согреться и перестать дрожать. Напиток, кстати, оказался вполне неплохой. И, учитывая, что я чувствовала все нюансы его вкуса и температуры, можно было с уверенностью говорить, что мой сон пугающе реалистичен. А проще – что это и не сон вовсе.

Однако в следующий миг сана Миури снова обломала мне все планы.

– Рада, что ты допила, – проговорила она, заглядывая мне в чашку. – Это успокоительное, оно приведет тебя в норму.

По спине прокатился пугающий холодок. Но сердца не достиг. Мне было хорошо так, словно я у себя дома и вот-вот засяду смотреть “Беременна в шестнадцать” – любимую передачу Олечки, моей коллеги по работе.

– Кроме того, в твой чай были добавлены листья волченики, зачарованные на удовольствие, и корень красного языка, зачарованный на правду и молчание. Ты не сможешь солгать, сказав, что тебе плохо, и не сможешь начать говорить, если тебя не спрашивают. Конечно, растения могут дать сбой, но ты все же не пытайся перебороть их действие, тебе же лучше будет.

Я едва не потеряла дар речи уже сейчас. Несколько раз открыла рот, хватая воздух, и тут же закрывала, от возмущения не зная, что сказать.

Вот это вот “зачарованные” не давало мне покоя. Слово звучало как выдумка больного воображения, но после всех рассказов саны Миури я чувствовала, что она не лжет. В этом мире явно присутствовало что-то иррациональное, волшебное. И все тут строилось не по привычным мне законам. А потому я была совершенно шокирована мыслью, что чай у меня оказался с сюрпризом.

Я-то думала, максимум, что мне грозит, – это отравление. А на это “маман” не пойдет ни за что, я ведь товар. А теперь оказалось, что в условиях задачи оказался подвох.

– То есть… вы намекаете… – проговорила я, с трудом выталкивая слова из пересохшего горла, – что мне еще и понравится все, что со мной изволит сотворить этот дарк?

Сана Миури пожала плечами.

– Полагаю, что ты будешь получать удовольствие от прикосновений, от ощущений, от ласк нашего господина, – спокойно ответила она. – И если дарк будет… хм… в меру осторожен, тебе не доставит дискомфорта ночь с ним. Цени мое беспокойство, девочка, волченика и красный язык стоят недешево. Но я потратила их на тебя.

Мысли бегали в голове по кругу бешеной трусцой.

“Я потратила их на тебя…” – звучали в ушах слова женщины, и я понимала, что на самом деле это не так. Отвратительная мадам в толстых золотых кольцах ничуть не беспокоилась о моем здоровье и психике. Она боялась, что я устрою ее клиенту сцену. И потрудилась накачать меня той местной наркотой, которая не превратила бы меня в овощ, но при этом и ее обезопасила бы.

Ловко. Очень ловко.

И если я и впрямь не смогу рассказать этому дарку о себе правду, то… остается только одно.

Похоже, сегодня ночью я лишусь невинности, и, если повезет, мне это даже понравится. А потом я просто навсегда останусь в услужении противной маман и ее сыночка…

– Вы закончили? – холодно спросила я у женщины, и мне показалось, что она вздрогнула. Словно не ожидала услышать от меня именно этот вопрос. Она сразу же вся подобралась, переплела пальцы на юбке своего пышного платья и проговорила:

– Почти. Я должна тебя предупредить, что дарки обладают нечеловеческой притягательностью. Поэтому если ты боишься его, то не стоит. Скорее всего, как только ты его увидишь, забудешь обо всем. Страсть в их крови. Противиться у тебя не получится, и я тебе не советую этого делать. Просто исполни свою роль, и тебя ждет награда, милая. Просто делай то, что нужно.

Снова дрожь и холодные лапы предчувствия.

– Зачем вы говорите мне это? – выдохнула я, хотя следовало держать язык за зубами. Я ни на грош не верила, что эта женщина хочет мне помочь.

Сана Миури глубоко вздохнула, но взгляда не отвела.

– Я делаю свою работу, милая, чтобы ты делала свою.

С этими словами она встала с дивана и сверилась со сферическими часами.

– Дарк придет через десять минут. Готовься. Мы оставим тебя одну. Халат можешь не снимать, у нас принято принимать так.

Я поежилась.

Но затем с кресла встал Лейс и, многозначительно поправив ремень на штанах, с ухмылкой бросил:

– Может, я попробую эту куколку, пока не пришел дарк? Мне хватит и пяти минут.

С этими словами он приблизился ко мне и, обдав отвратительным дыханием, больно ущипнул за бедро.

– В конце концов, хороший хозяин должен пробовать товар перед тем, как предлагать клиенту.

И я поняла, что он ни разу не шутит.

На этот раз, похоже, мне не удалось скрыть раздражение и отвращение, и все это отразилось на лице. Я сделала шаг назад, постаравшись встать так, чтобы между мной и Лейсом оказалось кресло.

– Ну что ты, куколка, не бойся, мы с тобой славно развлечемся, – с улыбкой проговорил мужчина, приближаясь ко мне медленно, но неотвратимо. Как сезонный рой саранчи. Сперва он появляется на горизонте огромной черной тучей, и с этого момента становится ясно, что от него никуда не скрыться.

– Что ты еще выдумал?! – взвизгнула позади него сана Миури, всплеснув руками и достав откуда-то из складок платья маленький прозрачный флакон с какой-то жидкостью. Поднесла его к носу и втянула его запах полной грудью. На миг замерла, вздрогнув, а затем снова заговорила, заметно успокоившись: – Немедленно оставь ее в покое. Еще попортишь товар, после тебя ей снова придется принимать душ, а у нас на это нет времени!

Лейс сжал губы то ли в недовольстве, то ли в ухмылке. Но остановился. Похоже, маман все же имела на него какое-то влияние, чему я несказанно обрадовалась.

Впрочем, чем больше проходило времени с момента, как проклятый чай саны Миури попал мне в желудок, тем большее спокойствие я испытывала. Даже мысль о том, что ко мне прикоснется этот отвратительный тип с сальными волосенками, уже вызывала скорее отстраненную брезгливость, чем страх. Я вполне спокойно размышляла о том, какой из окружающих нас предметов я смогу разбить о его голову и чем это все для меня закончится.

Сперва на глаза попалась та самая фарфоровая чашка, но она показалась мне слишком маленькой. Затем я заметила большую вазу, стоящую у стены. Из цветного тонкого стекла, она могла послужить неплохим оружием. Кроме того, одним из ее осколков потом вполне можно попробовать действовать как лезвием.

Разве что бить пришлось бы точно. Второго шанса Лейс мне не даст. А из меня боец – так себе! Драться я умею разве что метким словом, когда надо написать интересную статью или обзор в газету. Впрочем, и на это мне обычно требуется чуть больше времени, чем у меня было сейчас.

В общем, кое в чем колдовские травки саны Миури были очень даже к месту. Вот только она сказала, что помимо прочего я не смогу еще и заговорить, коли меня не спросят, и солгать. Выходит, просто так пожаловаться этому дарку на то, что меня тут выловили посреди улицы, я не смогу.

Впрочем, судя по тому, какие здесь законы, вероятно, подобная жалоба не возымела бы особенного действия. Мне было срочно необходимо получше узнать о местных правилах хотя бы для того, чтобы понимать, на что я имею право, а на что нет. Иначе можно попасть в еще более опасную ситуацию, чем та, в которой мне уже не повезло оказаться.

Вдруг этот дарк – какая-то опасная тварь, которая и вовсе поощряет Логова Мотыльков? Это вполне могло быть правдой, учитывая, что без “мотыльков”, по словам саны Миури, даркам никак!

– Давай-давай, отойди от нее, я сказала! – крикнула тем временем сана, притопнув маленькой толстой ножкой из-под платья.

Лейс фыркнул и отошел к двери.

– Как скажешь, – проговорил он, сверля меня острым липким взглядом из-под бровей вразлет, – но, Селина, после дарка не забудь принять ванну. Я тебя навещу, милая. Очень уж ты мне понравилась.

Его внимание прокатилось холодной волной от моей груди к разрезу платья и голым ногам, а затем скользнуло обратно.

– Ой, как только дарк уйдет, делай что хочешь, – бросила маман снова изменившимся голосом, словно на каком-то ином языке, выходя прочь. И захлопнула за ними обоими дверь.

Я осталась одна. И у меня было очень мало времени.

Быстро метнувшись к ванной комнате, я распахнула дверь и, удостоверившись, что там никого нет, наклонилась над раковиной, сунув два пальца в рот. Та еще процедура, надо отметить. Малоприятная. Но через пару минут я все же добилась того, чтобы из меня вышла хотя бы часть выпитого чая. Затем я с некоторым интересом изучила местные сантехнические изобретения, с удивлением отмечая, что здесь есть привычный мне кран с забавными вентилями в форме маленьких крыльев. То ли мотыльковых, то ли мушиных. То есть окружающая действительность местами очень напоминала покинутую мной реальность, при этом с другой стороны ужасно отличаясь.

Например, в качестве зеркала здесь была очень странная конструкция. Я обратила на нее внимание еще в тот момент, когда меня причесывали две местные девушки. Одна из них подошла к каменной стене, выложенной плиткой, и просто провела по ней пальцами. В тот же миг каждая ромбовидная плиточка перестала быть матовой, обретя глянцевый блеск и способность отражать свет и окружающий мир.

Сперва я решила, что служанка просто активировала какие-нибудь маленькие шторки, которые прикрывали зеркало. Однако когда я сама попыталась повторить ее фокус, оказалось, что никаких шторок нет. Просто от движений моих пальцев каменная плитка обратилась отражающей поверхностью.

Стараясь не сильно удивляться, я умылась и привела себя в порядок, при этом очень надеясь, что все еще могу разговаривать. Однако, попытавшись поговорить с собственным отражением, потерпела фиаско. Открыла рот и тут же закрыла, так и не издав ни звука.

Что ж… прекрасно. Будем надеяться, что сана Миури по крайней мере не обманула и я смогу говорить после того, как ко мне обратятся.

Признаться, это была ужасная новость. Вот только она не вызвала ни малейшего отклика среди притухших эмоций. Ни страха, ни переживаний.

В чем-то это было даже хорошо. Паника еще никому не сослужила хорошей службы. А мне вот-вот предстоит встретиться с каким-то там дарком…

Вообще-то у меня еще была надежда сбежать до его прихода. Но вторая дверь в ванной оказалась заперта так же, как и дверь в моей комнате. Окон, которые можно было бы разбить, так и не обнаружилось.

Поэтому я дернула ручку двери, возвращаясь в комнату, которую, к счастью, покинуло мерзкое семейство Миури, и резко замерла на пороге.

Сердце бешено ударило о ребра, словно в немом предчувствии, разом разросшемся до размеров атомной бомбы. На пороге стоял он. Тот самый дарк.

Я поняла это сразу, хотя никогда прежде не встречалась со своим гостем. Что-то ударило изнутри в ребра и разлилось тягучим жаром по грудной клетке, постепенно падая куда-то вниз.

Он был в плаще. Длинная и тяжелая черная ткань спускалась к самым ногам, достигая пола, а по краям в самом низу ее украшал алый рисунок, пугающим образом напоминающий кровоподтеки.

Мужчина остановился на пороге, а через мгновение за ним с тихим хлопком закрылась дверь. Но это было еще не все. Сам дарк оставался неподвижен, как и я. И именно поэтому мне удалось заметить, как едва заметно шевельнулись его пальцы на левой руке, и вслед за этим от них будто отделилось крохотное кольцо с множеством внутренних концентрических кругов и символов. Оно сверкнуло в воздухе и исчезло одновременно с тем, как в двери позади дарка щелкнул замок.

Я дышала через раз, с трудом осознавая, что происходит. Что он только что сделал? Что это было?..

Но ответить на мой вопрос не мог никто. Тем более что и задать его я не могла.

Тем временем мужчина шагнул глубже в комнату, на ходу вытягивая веревку от плаща.

Под халатом я потихоньку начала покрываться мурашками. Мужчина издали будто обходил меня по кругу, и я то и дело видела, как из черноты капюшона поблескивают его глаза.

Это было… странно. На виду оставался его резкий, сильный подбородок, идеально выбритый и гладкий. И губы… Они казались мягкими, не слишком крупными и неожиданно чувственными.

Я сглотнула ком в разом пересохшем горле.

Какого лешего происходит?

Чем ближе ко мне оказывался этот тип, тем сильнее я ощущала себя жертвой, вокруг которой кружит хищник, почему-то не торопясь нападать. Вот только жертве в любом случае некуда бежать, поэтому его промедление – лишь игра.

Я невольно отступила на шаг назад, но уперлась бедрами в невысокий комод. Бросила косой взгляд за спину, краем глаза отмечая открытую дверь в ванную комнату. Оттуда мне в спину лился мягкий свет, и он будто манил к себе, предлагал укрытие. Мол, зайди, запри дверь изнутри, и этот дарк тебя не достанет… Не станет же он силой ломиться к тебе в ванную?

Укрытие…

Ложное.

Кажется, незнакомец заметил мой взгляд и остановился, будто выжидая, что я стану делать дальше.

Странно. Все происходящее было очень странно. Почему он не подходил? Почему не снимал с меня халат, почему не раздевался сам, если пришел только с одной целью?

Я глубоко вздохнула и не сдвинулась с места, стиснув зубы и направив уверенный взгляд во тьму под капюшоном.

– Боишься… – проговорил негромко мужчина, и под кожу будто нырнула целая стая раскаленных искр.

Голос дарка оказался удивительно приятным. Низким, бархатистым и чуть вибрирующим. Особенно ярко эта странная вибрация проявилась, когда вслед за следующей его фразой по мне прокатилась мелкая дрожь.

– Не надо бояться…

– Я вас не боюсь, – покачала головой я, чуть вздернув подбородок, ухватившись за единственную возможность заговорить.

Он спросил меня сам, не стоило игнорировать шанс.

Впрочем, от неожиданности я ему солгала. Потому что на самом деле боялась, и еще как. Вот только на данный момент незнакомец пугал меня значительно меньше, чем, например, Лейс с его сальным взглядом и отвратительным дыханием.

– Хорошая девочка, – мягко протянул в ответ дарк, второй рукой хватаясь за веревки плаща и неторопливо распахивая его. А затем…

…снимая капюшон.

Я увидела его лицо.

И если это была какая-то шутка, то очень плохая.

Я забыла, как дышать.

Передо мной стоял самый красивый мужчина из всех, которых я когда-либо встречала в своей жизни.

У меня было не так много привязанностей в прошлом. Пару раз я, кажется, даже влюблялась. То безответно, то без толку, потому очень быстро влюбленность проходила. Однако ни один из мужчин, к которым меня тянуло, не был и наполовину так удивительно красив, как этот.

У него были длинные черные волосы, отдающие синевой и падающие на широкие плечи чуть беспорядочным водопадом. Благородное лицо правильной формы, обрамленное несколькими упавшими вперед темными прядями. Большие глубокие глаза, чуть злодейски заостренные и будто очерченные по краям.

А еще его радужки были цвета пламени. Ярко-красного, с горячими желтыми всполохами.

Это пугало и… завораживало. Словно он носил удивительные линзы, вот только что-то подсказывало: никаких линз у него нет.

Дарк сделал еще шаг вперед и позволил плащу свободно упасть на пол.

Я с изумлением прошлась взглядом по его стройной фигуре, угадывая под диковинной, фантастичной одеждой сильное, тренированное тело.

На дарке оказалось нечто вроде свободной черной жилетки из какой-то мягкой ткани, отделанной шелком. По гладкой блестящей кромке шел тончайший золотой рисунок в виде контура дракона. С левой стороны от плеча вниз падали несколько узких золотых цепей.

Под жилеткой виднелась алая рубашка со в меру пышным воротником, скрепленным кроваво-алым камнем, на котором также сидел маленький золотой дракон.

Удивительно красивая работа, я даже залюбовалась на миг, забыв о том, что мужчина рядом со мной мне вовсе не друг. Впрочем, все вспомнилось довольно быстро, когда он коснулся пальцами этого камня и, щелкнув застежкой, расстегнул и жилетку, и рубашку, обнажив смуглую мускулистую грудь.

Я испуганно подняла взгляд на его лицо и заметила тонкую, словно понимающую улыбку. Мужчина глядел на меня, не отрываясь, скользя взглядом по моему телу так, словно я уже принадлежала ему. Словно я была его собственностью.

И словно мое невольное восхищение его вполне устраивает…

Я сжала губы и прищурилась.

Дарк сделал ко мне еще два шага, и теперь между нами оставалось не более метра. Я могла при желании вытянуть руку и коснуться его.

Он же продолжал смотреть на меня, одновременно с тем расстегивая пуговицы на рукавах рубашки. Невозмутимо, будто готовился принять ванну или переодеться… или получить то, зачем пришел, как можно скорее.

Меня потихоньку начинал окутывать какой-то горячий туман. В голову ударил пульс, дыхание становилось отрывистым и неровным.

Этот дарк определенно волновал меня. Невозможно оставаться невозмутимой, когда рядом с тобой самый красивый мужчина из всех, которых ты когда-либо видела. Вот только его взгляд… его пугающий огненный взгляд с оттенком вызова и превосходства будил во мне одновременно инстинктивный протест и… какой-то тянущий голод.

Я должна была постараться бороться. Мне нужно было попытаться что-то сказать ему. Запретить ему раздеваться, дать понять, что я не собираюсь его ублажать, и вообще, что я вовсе не та, кого он рассчитывал тут увидеть.

Но едва я открыла рот, чтобы произнести хоть часть заготовленных фраз, как горло сжало. Я буквально не смогла вздохнуть.

А в следующий миг дарк резко преодолел оставшееся пространство между нами, обхватил ладонями мое лицо и накрыл губами мой рот. Его горячий язык раздвинул мои губы, проникая внутрь с властью и голодом охотника, который настиг долгожданную добычу.

Оставшийся воздух вышибло из легких, а в вены будто плеснуло пламя.

Со мной никогда не происходило ничего подобного.

Я судорожно подняла руки, коснувшись его запястий, чтобы убрать их от своего лица, и… не смогла сдвинуться с места.

Его кожа была горячей и приятной… Его прикосновения вызывали странную дрожь, пугающий отклик где-то внутри. И я замерла, чувствуя, как углубляется его поцелуй с привкусом огня и пьянящим эффектом вина.

Кончики пальцев начали дрожать, потому что я так и не смогла пошевелиться, позволив себе только одно – коснуться его языком в ответ. Просто проверить: что произойдет?..

Жар лизнул изнутри, прокатившись по животу вниз, превращая все тело в желе. В мягкого снеговика из ваты…

Незнакомец медленно разорвал поцелуй, взглянув на меня совершенно по-другому. Не так, как прежде. Его странные глаза вдруг потемнели, и теперь я еще отчетливей видела внутри языки пламени, что стали насыщенно-оранжевыми.

Я смотрела на него в ответ и чувствовала, что совершаю какую-то страшную ошибку. Может быть, самую большую в своей жизни, но не могла оторваться от его колдовских, совершенно невероятных глаз.

А потом он проговорил:

– Горячая девочка. Я на такую и рассчитывал.

И это вдруг настолько сильно ранило меня, будто он не пошлую фразу мне в лицо бросил, а кинжал.

Я ведь была для него всего лишь девицей легкого поведения… Шлюхой.

А он для меня – неожиданно самым красивым мужчиной из всех, которых я встречала.

Так обидно мне еще не было никогда. Но что я ожидала, оказавшись в борделе?

Стоило лишь на миг забыться, чтобы почувствовать себя полной дурой.

Я стиснула зубы, когда волна ярости хлестнула изнутри по легким, обожгла желудок, разливаясь по животу волной кислоты. И неожиданно, не сдержавшись, будто со стороны заметила, как взметнулась в воздухе моя собственная рука…

…и как ударила по щеке проклятого наглеца.

Его огненные глаза вспыхнули и расширились, а до меня вдруг дошло, что я натворила.

“Ты должна будешь ублажить дарка, который придет к тебе в маске и плаще. Ты не будешь пытаться увидеть его лицо. Ты не будешь плакать и умолять. Ты станешь делать только то, что доставит ему удовольствие, ясно?..” – звучали в памяти слова саны Миури.

А я могла думать лишь о том, что нарушила все ее требования.

Впрочем, лицо он показал мне сам, верно?

Что ж… зато, кажется, я нашла способ донести до дарка свою мысль, не раскрывая рта.

Горькая ухмылка появилась на моем лице. Я знала, что ничем хорошим для меня это не кончится. Но ничего поделать уже не могла.