Текст книги "В объятиях Зверя (СИ)"
Автор книги: Сильвия Лайм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Это болезненно резало самолюбие. Но почему тогда она стоит сейчас недалеко от костра, прячась во мраке одной из палаток, и снова втихаря наблюдает? Почему не уйдет, гордо вздернув подбородок, и вообще не забудет об этом мужчине?
Не хотелось признаваться даже себе в том, что старый знакомый уже успел изрядно пустить корни в ее сердце, пробравшись даже глубже, чем было позволено другу.
Она завороженно смотрела, как он крутит в широких ладонях маленькую дудочку, которую стругал специально для нее. Как подносит ее к мягким губам, на которые сейчас, когда он не видит, можно любоваться абсолютно без зазрения совести. И как начинает играть… для других женщин.
Это было просто невыносимо. Тихая музыка завораживала слух, укрывая нежным пологом всю округу. Темная трава в ночи будто колыхалась в такт ласковым переливам мотива. И нимфы танцевали. Другие танцевали для него. А он не сводил глаз с полуобнаженных идеальных тел, на которых играли блики костра. И с полупрозрачных тканей, эротично колыхающихся вслед за танцовщицами.
Марисса резко развернулась и ушла прочь к себе в палатку. В груди словно большой кошачьей лапой скребли по хрустальной тарелке.
Почему он не признается ей, кем является? Чего вообще добивается? С каждым разом эти вопросы все сильнее повисали в воздухе.
Во тьме широких листьев собственного жилища девушка обхватила колени руками и склонила голову. Спать не хотелось, особенно, когда где-то вдали звучали тонкие трели самодельной дудочки.
Она легонько коснулась рукой высокой чаши с водой, что стояла в самом углу палатки. Дрогнула зеркальная поверхность, и в ту же секунду со дна сосуда засочился вверх призрачный голубоватый свет. Сама вода сияла, наполняя окружающую тьму тусклыми красками.
Это была одна из новых способностей, которые принцесса приобрела после ритуала Посвящения. “Водяной луч” или что-то в этом роде. Можно было заставить светиться почти любую жидкость. Если хватит сил.
Некоторые нимфы поговаривали, что когда-то давно существовали те, кто мог заставить сверкать целое море. От запада до востока весь горизонт Сапфирового светился лазурным светом.
Особенно сильные нимфы могли заставить мерцать небольшой ручей. Это тоже было очень впечатляюще. Но Мариссе пока удавалось зачаровать только небольшую чашу.
Час за часом тянулись очень медленно. И вот, наконец, принцесса поняла, что музыка уже давно затихла, а женские голоса растаяли в тишине ночи. Похоже, все нимфы, наконец, отправились спать.
Девушка слегка расслабилась, намереваясь последовать их примеру. Протянула руку к меху, в котором должна была остаться родниковая питьевая вода, откупорила крышку и тут же гневно выдохнула.
Пусто. Придется идти к ручью или мучиться от жажды до утра. Недолго думая, Марисса вскочила на ноги, отодвинула лист-дверь и выскользнула из палатки.
Кругом стояла кромешная тьма, и только лунный свет немного освещал окружающие предметы. На природе нимфы предпочитали обходиться без водяных фонарей. Кому-то это мешало спать, кто-то просто не видел надобности в пустом колдовстве.
А потому Мариссе пришлось пробираться между палаток, напряженно вглядываясь во мрак. Пока она тихонько двигалась к кустам, за которыми начиналась лесная тропа к роднику, ей в голову пришла очередная нескромная мысль: “А почему бы не посмотреть, спит ли Фьералин в своем шатре?”
Мысль оказалась такой же неразумной, как и все предыдущие, касающиеся подглядывания за тигром. Но девушку настолько сильно тянуло увидеть мужчину, что сопротивляться собственной дурости было бесполезно.
Она подобралась к жилищу жрицы, отступила на несколько шагов и нашла, наконец, нужный шатер. Еще совсем недавно он пустовал. Говорят, когда-то здесь жила приближенная Верховной. Но что с ней стало, никто почему-то не знал. Теперь Харра поселила тут своего нового любимчика.
Марисса гневно передернула плечами, подкрадываясь к двери и прислушиваясь. Кажется, внутри было тихо. Вероятно, эриний давно уснул. Все же день был долгим.
Почти не испытывая страха, а уж тем более угрызений совести, девушка отогнула широкий лист и засунула голову внутрь шатра. В тот же миг чьи-то сильные руки схватили ее за талию и зажали рот, затаскивая в помещение и прижимая к земле.
Сердце забилось в груди испуганной птицей. Марисса вскрикнула, попытавшись вырваться, и ничего не видя во мраке. Но бесполезно. Горячая ладонь прижалась к губам, а в следующий миг тяжелое тело придавило ее сверху.
– Малышка? – раздался в кромешной темноте подозрительно знакомый мужской голос.
– А кого ты ждал? – гневно зашипела девушка, осознав вдруг, что в этой палатке напасть на нее мог лишь Фьералин. – Пьяного огра?
Она старалась говорить приглушенно, ведь громкие голоса легко разнеслись бы сквозь тонкую листву по всему лагерю.
Мужчина замолчал, и в полнейшем мраке Марисса слышала, как он глубоко втягивает воздух, медленно и тяжело выдыхая. Они оба замерли, словно завороженные, ощущая, как соприкасаются их тела. Мариссе резко стало жарко, как только она почувствовала всю обжигающую двусмысленность позы. Мужчина сидел на ней сверху, блокируя каждое движение, удерживая руки за головой. Она не видела его взгляда, но по коже одна за одной пробегали волны мурашек от горячего учащающегося дыхания.
– Зачем… ты пришла? – хрипло с каким-то едва сдерживаемым рычанием спросил он, сжимая сильнее её запястья. Словно и не собирался отпускать.
От этого странного тембра по телу девушки прошла дрожь.
– Я… проходила мимо, – тихо ответила она, сбивающимся голосом. – Хотела пожелать тебе… сладких снов.
Не успела она договорить, как мужчина опустил голову к ее шее и, проведя носом по коже до самого уха, опять глубоко вздохнул.
Марисса задрожала всем телом, чувствуя внезапно накатившую слабость. Щеки пылали, сердце стучало так громко, что грозило вырваться из груди. Хотя принцесса прекрасно осознавала, что Фьералин не сделал ничего предосудительного. Ничего, что выходило бы за грань их странных отношений. Что же было бы, если бы он ее поцеловал?..
– Не делай. Так. Никогда. – хрипло, низко и медленно произнес он, словно с усилием отстраняясь. Марисса приподнялась на локтях, тяжело дыша и испытывая непонятное разочарование.
Наощупь она дотянулась до чаши, которая, как и в ее собственной палатке, стояла в углу у двери. Коснулась воды, зажигая призрачный голубоватый свет.
И в тот же миг ахнула, бросилась к ошарашенному мужчине, выхватывая из-за пояса кинжал.
Он только и успел перехватить ее за талию, как обнаружил у своих ног пригвожденную к земле трепыхающуюся змею.
Через миг девушка обмякла, садясь рядом и разглядывая одну из самых опасных тварей здешнего леса. Тихая зубастка, так её звали нимфы. Одним укусом могла ввести в состояние агонии даже самую сильную жрицу. Откачивать пришлось бы всем племенем. А уж простого человека… или эриния в человеческом теле – убила бы наповал.
И, похоже, Фьералин это понимал. Он мгновенно нахмурился, разглядывая умирающую змею. Марисса не без оснований решила, что терять это тело эринию вряд ли хочется. И отправляться в Эреб – тоже.
– Спасибо, – сказал он твердо, повернувшись к девушке.
Не успела принцесса почувствовать хоть какое-то удовольствие от спасения старого друга, как он добавил:
– Теперь я должен тебе одну жизнь.
Она чуть не подавилась собственными словами:
– Что за глупость, какая жизнь?
– Кровные долги святы, – жестко ответил он. – С этого момента я не отойду от тебя ни на шаг.
Это звучало бы почти угрожающе, если с легкой улыбкой он не закончил:
– Так и знай.
Марисса вдруг покраснела. Хорошо, что в палатке было довольно темно, иначе ей стало бы еще более стыдно. Ведь предложение тигра пришлось ей очень даже по душе.
Но, как приличная девушка, принцесса деловито отвернулась и безразлично спросила:
– Отказаться невозможно, правильно я понимаю?
– Правильно, – почти промурлыкал мужчина.
И Марисса предпочла не смотреть на выражение его лица. Потому что, судя по тону голоса, он понял гораздо больше, чем должен был.
– Тогда пойдем в лес. Я собираюсь наполнить флягу водой.
Девушка потрясла мехом в воздухе и спокойно направилась к выходу из палатки. Словно и не стучало сейчас ее сердце, как у маленькой птички, попавшей в лапы хищника. Только в отличии от птички Марисса испытывала совершенно противоположные эмоции.
Мужчина молча направился следом. Оба не проронили ни слова, пока покидали лагерь. И даже за чертой леса, где девушка почти перестала что-либо видеть, ориентируясь лишь на тусклый свет луны, никто из них не осмелился начать разговор.
Когда они прошли еще глубже, и густые кроны перекрыли мрачное небо цвета синего авантюрина, Марисса прикоснулась к одному из толстых стволов, и десятки голубоватых меток окрасили все соседние деревья. Они светились во тьме легким нежным светом, как лунные медузы в Сапфировом море.
– Красиво, – проговорил Фьералин, ступая следом за девушкой, не отставая ни на шаг. – Очередная могучая нимфская магия?
Марисса фыркнула, не оборачиваясь.
– Не впечатлен? – спросила она, присаживаясь на поляне у тихого, почти незаметного ручья.
– Впечатлен, – абсолютно серьезно признался мужчина, останавливаясь вслед за ней.
Вокруг и правда было красиво. Сквозь тьму проступили очертания деревьев, травы, листвы. Свет от меток кое-где бликовал от капель росы, отражаясь и немного преумножаясь.
Марисса отпила из меха, чувствуя, что не зря проделала этот путь. Жажда и впрямь была сильна. А когда повернулась, чтоб посмотреть, любуется ли Фьералин окружающим видом, оказалось, что он смотрит только на нее.
Глотать вдруг стало сложнее. Щеки снова загорелись. Марисса облизнула вмиг пересохшие губы и решилась на отчаянный шаг. Может, это остатки хмельной браги бурлили в крови, может ей просто захотелось поиграть. Ведь обстановка была как нельзя более подходящей…
– Почему ты так смотришь на меня? – тихо спросила она, подходя ближе к замершему эринию, так похожему сейчас на притаившегося зверя.
– Потому что я обещал тебя охранять, – спокойно ответил он, словно не замечая провокации.
– Тебе нравится мое платье? – тут же сбивчиво продолжила девушка, даже не вслушиваясь в ответ.
Ещё шаг, и между ними осталось не больше двух метров. Марисса подняла руку, осторожно поправляя и слегка оттягивая лямку на плече.
Фьералин на миг замер, а затем ответил, с присущей ему иронией:
– Любое платье лучше всего смотрится на спинке стула… – но принцесса сумела различить в тоне его голоса непривычную натянутость, неестественность. Словно за иронией он пытался скрыть… истину?
– Хочешь, я его сниму? – спросила с придыханием она, сделав еще шаг, а потом еще один. Последний. Теперь между ними было всего несколько миллиметров раскалившегося от напряжения воздуха.
Мужчина молчал, сверху вниз глядя в ее глаза. Не отрываясь, не делая ни малейшего движения. Ведь стоит поглубже вздохнуть, и их тела соприкоснутся. Стоит поднять руку, и дотронуться…
– Боюсь, когда ты будешь абсолютно голая, а я – нет, нам будет не так комфортно общаться, – улыбнувшись одними уголками губ, ответил он.
Марисса опять покраснела, резко почувствовав волну стыда.
– Но, в принципе, если тебе очень хочется, – продолжал беззаботно размышлять мужчина, – мне все равно. Только смотри, как бы комары за попу не покусали.
Девушка быстро развернулась, намереваясь уйти прочь, подальше от наглого самодовольного тигра, и вообще в следующий раз собственноручно подкинуть ему в шатер змею, как вдруг он схватил ее за плечи и повернул обратно к себе.
В висках стучали гнев и смущение. Но стоило взглянуть в серебристые росчерки зрачков, как Марисса мгновенно замерла.
– Станцуй для меня, – совсем другим голосом попросил он. Тихим и немного вибрирующим, растекающимся по венам сладкой дрожью. – Ты должна мне танец…
Девушка в замешательстве смотрела, как медленно он достает знакомую дудочку из-за спины и прикладывает к губам.
Снова ласковая размеренная мелодия разнеслась по округе. Уже совсем другая, более нежная, густая, более… просящая.
Марисса сделала два шага назад, пятясь и не разрывая зрительного контакта с мужчиной. Она будто пыталась убежать, но, привязанная цепью его взгляда, оказывалась неспособна на побег.
А потом закрыла глаза и внезапно начала танцевать. Превозмогая стыд или неловкость, чувствуя, что вот именно сейчас между ними двумя проскальзывает нечто новое. Нечто интимное, что можно случайно и по неосторожности убить на корню.
Музыка продолжала литься, медленная словно мед. А девушка продолжала танцевать, покачивая бедрами, изредка зажмуриваясь, чтоб не видеть пристального мужского взгляда. А иногда открывая глаза, чтобы обжечься именно им.
Но вдруг где-то у сердца возникло странное ощущение. Словно предчувствие чего-то плохого. Марисса широко открыла глаза, осматриваясь, но не останавливая танца. Однако в окружающем полумраке что-то разглядеть было почти невозможно. И неожиданно ужасная боль обожгла ногу. Сперва одну, потом другую.
– Стой! – тут же раздался крик, и музыка оборвалась.
Мелькнуло темное пятно мужского тела, отталкивающее ее подальше от странного марева, неизвестно откуда взявшегося и текущего прямо из-под земли.
В глазах заплясали искры. Раздалось рычание. И когда Марисса открыла глаза, превозмогая боль, то увидела, как огромный белый тигр отпихивает ее от разлома с зеленой хмарью.
Магия материи. На Эденрейсе. Так много лет на этом острове не открывалось ни одного источника этой ядовитой субстанции. И вот теперь он возник прямо у нее под ногами. И чуть не убил…
Тигр оттолкнул ее подальше, злобно шипя. А потом медленно поднял на девушку черные дикие глаза.
Марисса смотрела на него, не отрываясь, и во взгляде читалось осуждение, обида, непонимание… Слишком много всего.
Фьералин глубоко вздохнул. Широкая тигриная грудь расширилась, сильные мышцы перекатывались под черно-белой шкурой.
Медленной поступью он приблизился к замершей принцессе, опустил морду к ее обожженным ногам и осторожно лизнул.
– Прости, я заметил разлом лишь в последний момент, – проговорил он слегка изменившимся голосом и сел рядом. – Больно?
Марисса никак не могла прийти в себя. Вот он! Фьералин Ледяных холмов! Такой, каким она помнила его с детства. Наконец-то он признался! Но почему же она не может заставить себя вымолвить ни слова? Почему так щемит в груди, и, кажется, что эта рана гораздо чувствительнее, чем другая, нанесенная материей?
– Больно, – тихо ответила девушка. – Но не там…
Тигр на миг напрягся, а через секунду глубоко вздохнул, словно понимая, о чем она. Тут же его тело пошло серебристо-белой дымкой, возвращая человеческий облик.
– Ты знала, кто я? – спросил он тихо, усаживаясь рядом, но не касаясь ее.
– С первой секунды, – ответила девушка и отвернулась.
Фьералин на некоторое время замолчал.
– Я думал, так будет лучше.
– А я думала, что когда-то у меня был друг, – горько отозвалась Марисса, вставая на ноги и едва не морщась от боли.
– Я и сейчас твой друг, – ответил мужчина, поднимаясь следом.
– Не ходи за мной, видеть тебя не хочу, – шепотом проговорила она, быстро уходя обратно к лагерю. Громко говорить почему-то не было сил. Словно что-то горькое сдавило горло.
– Но… Марисса…
Девушка на миг остановилась, жестко взглянув на человека, который заставлял ее сердце слишком сильно страдать.
– Возвращайся к тем, кто тебя послал. Я не вернусь ни с тобой, ни с кем-либо другим.
И, разозленная, быстро ушла прочь.
Глава 11. Фьералин
Впервые Фьералин не знал, что делать. Малышка и этот дурацкий разлом застали его врасплох. Если бы только он не засмотрелся на ее танец… Если бы только не забыл на несколько кратких мгновений, как дышать…
Но именно этих мгновений ему и не хватило, чтобы успеть оттолкнуть и предупредить Мариссу об опасности. А дальше только скорость и сила настоящего эриния могли помочь оградить девушку от разлома, пока материя не отравила ее слишком сильно.
А, оказывается, она все знала. Знала о том, кто он, с самого начала. И ничем не дала понять, что ведет такую же игру. Славная девочка, умная. Только очень несчастная.
Фьералин никак не мог понять, как Леран с Лерой допустили такое. В его воспоминаниях Марисса была маленькой малышкой, которая вечно смеялась. С ее лица не сходила улыбка. Так почему случилось так, что самый счастливый ребенок Пангирии вдруг превратился в неуверенную в себе и обиженную на весь мир девушку?
Нет, с виду принцесса и сейчас производила впечатление цельной личности, способной в любой момент доказать свое превосходство. Например, приставив противнику кинжал к горлу. Но Фьералин всегда смотрел глубже внешней оболочки. И он видел девичье сердце, обливающееся кровью. Только вот он не видел причину, почему это так?
На этот вопрос не было ответа, как и на другой: “Как вернуть ее домой”?
Мужчина шел чуть позади Мариссы, позволяя девушке бежать прочь, не слыша тихой поступи эриния за спиной. Но он следовал за ней неотступно. Как и обещал. Как и хотел.
Кто бы мог подумать, ведь она спасла его жизнь. Его человеческую жизнь. Укус змеи легко отправил бы его в Эреб без возможности вернуться в ближайшем обозримом будущем. А теперь он не просто жив, но и по законам крови обязан защищать свою спасительницу.
Мужчина улыбнулся. Ведь это был один из немногих случаев, когда обязанность более чем совпадала с желаниями. Так что, похоже, змея была очень даже кстати.
А что за выходку она устроила с платьем? Неужели и впрямь собиралась его снять? Или это была проверка? Ведь если Марисса всегда знала о том, кто он на самом деле… То совершенно непонятно зачем она все это затеяла. Может, чтобы он признался?
В любом случае, мужское самообладание трещало по швам. И, похоже, малышка даже не понимала, по какому лезвию ходит. Как же сложно было смотреть на нее и не иметь возможности коснуться! Потому что эта женщина для тебя – запретный плод…
Вернувшись в лагерь, Фьералин подождал издали, пока Марисса залезет к себе в палатку и затихнет. После этого он довольно быстро разобрал собственный шатер, а потом наскоро перенес его вплотную к жилищу малышки. И с улыбкой подумал, что, когда она проснется, ее удивленный взгляд будет меньшим, на что они оба могут рассчитывать.
Когда обе серебряные луны стали клониться к горизонту, знаменуя конец ночи, мужчина не утерпел. Он приподнял боковые листья собственной палатки, а затем и Мариссиной, тигриной поступью проникнув в жилище принцессы.
Девушка мирно спала. Призрачный свет от чаши едва освещал хрупкую фигурку, укрытую вязаным одеялом, и почти что пустое пространство помещения. Фьералин осторожно прошел на четвереньках поближе к девушке и лег. Он оправдывал собственный поступок исключительно необходимостью следить за малышкой и оберегать ее, но на самом деле ему, как и совсем недавно Мариссе, просто хотелось быть рядом. Хотя он еще не понимал, насколько они с принцессой похожи в этих своих потаенных желаниях. Почти полутарасотлетний эриний и двадцатилетняя девушка.
Его малышка тихо спала. Фьералин почти не слышал женского дыхания, так незаметно поднималась ее грудная клетка. Черные волосы рассыпались по кудрявой шкуре, устилающей землю. Темные глаза разного оттенка сейчас совершенно ничем не отличались. Сейчас она казалась самой обычной девушкой, никакой не принцессой. И уж тем более не нимфой. В ней не было ни надменности королевских особ, ни холодности дочерей Водяного духа. Пока не было. Но Фьералин все больше боялся, что, благодаря природной упертости, нимфой она все же станет. И он не сможет ее переубедить. Тогда что остается? Увести ее отсюда силой?..
Он ласково взглянул на Мариссу и положил голову на руку, согнутую в локте. Потом осторожно убрал непослушную прядь с женского лица и закрыл глаза.
По отношению к принцессе он обязан испытывать лишь чувство ответственности и долга перед ее родителями. А ему хотелось ее защищать, хотелось гладить черный шелк волос, успокаивая, оберегая. Целуя и лаская…
Только это было неправильно.
Тяжело выдохнув, Фьералин потер переносицу, закрывая лицо рукой. А затем резко встал и вышел из палатки, чтобы дождаться рассвета в своем шатре.
Как и следовало ожидать, утром у себя за порогом мужчина с улыбкой услышал знакомый возглас:
– Это что еще за фокусы?!
Он уже давно не спал, размышляя паук знает о чем, в ожидании пробуждения принцессы. И оно оказалось еще фееричней, чем он рассчитывал.
Марисса ворвалась в его шатер, резко отодвигая лист-дверь, и воскликнула:
– Ты что себе позволяешь?!
– Эй, малышка, поосторожнее, – деланно испугался он, – я эти листья всю ночь на ось крепил, а ты так грубо…
– Да плевать я хотела на твою ночь! – возмутилась она, топнув ногой. – С какой стати ты поставил свой шатер вплотную к моему?! Да ты же теперь будешь слышать все, что я делаю! Даже как я дышу! И с какой стати ты вообще не убираешься с острова? – добавила она тише, становясь на четвереньки и подползая ближе к лежащему мужчине. Женские глаза пылали нешуточным гневом.
А Фьералин едва подавил улыбку, потому что в таком виде она была невероятно прекрасна: растрепанная, злая, дикая…
– Я обещал тебя оберегать, детка, и я буду это делать. Кровные долги священны… – и вот теперь он мог совершенно без зазрения совести тихо добавить:…на Эребе.
Она стиснула зубы, не зная, что еще сказать. И мужчина решил ее опередить, пока “светлая мысль” еще не успела прийти в ее славную головку:
– И прошу тебя, малышка, держать мою родословную в тайне. Я не собираюсь перекидывать тебя через плечо и тащить к родителям. Но, поверь, если ты не оставишь мне выхода, я так и сделаю…
Он говорил тихо и мягко, но Марисса все же вздрогнула от этой угрозы. Фьералин почувствовал себя негодяем, пугающим юных девиц, но поделать с этим уже ничего не мог.
Марисса фыркнула и тут же вылезла из шатра. А за его тонкими стенами мгновенно раздался звонкий, как удар плети, и сладкий, как яд иглорыбы, голос Верховной жрицы:
– Что ты тут делаешь, Марисса? Почему ты выходишь из шатра Лина? И как здесь оказался это шатер?
Она явно была обескуражена еще больше его малышки. Только вот разборки с Верховной в планы мужчины совсем не входили.
Он вылез следом за девушкой, уверенно встретившись с холодным водянистым взглядом нимфы. Марисса что-то нервно лепетала в стороне, в то время как Фьералин спокойно ответил:
– Я перенес ночью свой шатер. Это возбраняется? – и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Я собираюсь отныне находится только возле прекрасной Мариссы. Вчера она спасла мою жизнь, и теперь я в неоплатном долгу перед ней.
– Это правда? – Приподняла бровь Харра, по-видимому, совершенно не представляя, что делать в такой ситуации. Но ее недовольство было почти физически ощутимо.
– Да-да, – мямлила девушка, – на прежнем месте стоянки шатра наверняка еще остался мой кинжал… воткнутый в змею.
Марисса была красной, как помидор. Фьералин посмотрел на нее и едва заметно покачал головой. И вот, чего, спрашивается, так оправдываться? Была б она его самкой, уже давно закрыл бы рот и ей, и Харре, а потом унес малышку подальше отсюда…
Верховная стиснула зубы и улыбнулась так широко, как могла. Внезапно в воздухе еще сильнее, чем прежде, пахнуло ядовитой сладостью.
– Марисса, я осведомилась у Священного духа о твоей судьбе. Тебе оказана великая честь. Ритуал Перерождения для тебя будет проведен раньше! Ты рада?
Улыбкой жрицы можно было резать металл.
Марисса сперва покраснела, потом побелела.
“Выходит, не так уж сильно, малышка, ты хочешь стать нимфой, как говоришь”, – подумал мужчина, наблюдая за этой сценой.
– Что? Раньше?.. Да, конечно, я… А когда? – сбивчиво проговорила девушка.
– Уже завтра, – ответила Харра, как голову отсекла на плахе. И с той же широкой улыбкой удалилась.
Марисса опустила голову и побрела прочь, словно вообще забыв о присутствии мужчины. Это было весьма плохим признаком.
– Малышка, ты куда? – тут же догнал ее эриний. – Ты же помнишь, что отныне я всегда рядом, правда?
– А, что? Да, помню, – вяло ответила она. – Я сегодня ловлю рыбу. Можешь пойти со мной…
Разговор явно не клеился. И Фьералина это раздражало больше всего.
Принцесса отвязала лодку, колышущуюся у самого побережья, и ловко запрыгнула внутрь. Мужчина, не раздумывая, последовал за ней.
Девушка уже хотела взяться за весла, но Фьералин ее опередил. Тогда она просто отвернулась, задумчиво глядя в морскую даль.
Утреннее солнце золотило неподвижную водную гладь. Легкая рябь на зеркальной поверхности действовала очень расслабляюще.
Через некоторое время, когда они отплыли от берега на достаточное расстояние, Марисса сказала:
– Большинство нимф способны управлять волнами, чтобы лодка двигалась сама. Но я еще не научилась.
Фьералин пожал плечами.
– Не вижу необходимости в такой магии, – ответил он, без усилий загребая воду веслами. – Особенно, когда ты – принцесса, и в твоем распоряжении все гребцы королевства. Все гребцы и еще один эриний, – добавил он, усмехнувшись.
Марисса нахмурилась и вздохнула.
“Да, детка, время разговора, наконец, пришло”, – подумал тигр, из-под опущенных ресниц наблюдая за сменой настроения девушки.
– Жить во дворце не так сладко, как тебе кажется, – ответила она. – Особенно, когда ты – лишенная магии дочь великого колдуна материи и знаменитой иномирянки. Я – слабое звено цепи, Фьералин.
– Действительно… – с легким прищуром ответил мужчина, – как ужасно сложно быть маленькой принцессой, в которой одновременно течет кровь темных нарр и женщины иного мира. Не смеши мои усы. Да на твоем месте мечтает оказаться каждая малявка в королевстве. О тебе можно слагать баллады.
– Я – не такая, Фьер! – со злостью воскликнула девушка. И эриний запоздало порадовался, что из лодки ей точно не сбежать, а то бы выпрыгнула прямо в море, как вспуганная нерпа. – Что ты вообще можешь знать обо мне? Ты здесь только потому, что был влюблен в мою мать! И теперь тебя мучает чувство долга.
А вот это уже было почти оскорблением. И затрагиванием темы, которая Мариссы уж никак не касается. Но и события эти, честно говоря, настолько стары, что давно покрылись пылью и пеплом времени. Не было смысла их скрывать.
– Что за чушь. Я никогда не… – начал рассказывать тигр, раз уж девочке хотелось подробностей. Но скорая на расправу малышка не дала договорить:
– Не лги! Я читала хроники восхождения на престол отца. Множество раз!
– А кто их писал, детка? – приподнял бровь мужчина. – Придворные барды? Летописцы? Твоя мать была очень неординарной личностью. Так и есть. И когда-то мне нравилось проводить время в ее обществе. Но я никогда не любил Леру.
А потом с привычным пафосом добавил, забывая, что сам недавно рассказал о себе чуть больше нужного:
– Фьералин северных холмов никогда никого не любил…
– А как же эта, как ее, Сьера… Сира…
– Сьералана, – с легким недовольством поправил мужчина. – Ты в чем меня обвиняешь, малышка? В любви к своей матери или к женщине, которая разрушила мою жизнь? Я, честно говоря, запутался.
Он попытался легкомысленно улыбнуться, но сбросить напряжение не удалось.
– Какого вшивого огра ты пришел за мной?! – воскликнула принцесса. – Зачем пытаешься вернуть?! Я не хочу домой, Фьер!
– Ты видишь, что я тащу тебя за волосы в замок?
Принцесса затихла, тяжело дыша и расстроено морщась. Она отвернулась от него, прикусив губу, и посмотрела вдаль.
И Фьералин видел, что за всей внешней агрессией девушки скрыта внутренняя боль разбитого сердца. Такая дерзкая и боевая снаружи, внутри она была хрупкой и нежной, как цветок.
Но даже с такой чувствительной душой Марисса не любила жалости, не хотела чувствовать себя слабой, не просила помощи. Она старалась справляться сама.
И Фьералин не собирался ее жалеть. Даже не думал уговаривать. И не помышлял вернуть домой силой. Он просто хотел быть рядом, чтобы рано или поздно она поняла, что ее одиночество – миф. Чтобы рано или поздно ее сердце очнулось, а глаза – открылись. А остальное он исправит сам. Потому что женщины должны ошибаться, но не должны страдать за свои ошибки. Решать проблемы – удел мужчин.
– Всю жизнь с самого детства лекари королевства по очереди сменяли друг друга, пытаясь пробудить во мне спящие гены отца или матери, – тихо продолжила говорить Марисса, все еще не глядя на мужчину. – Пробудить либо кровь темных нарр, либо кровь иномирянки. Но все было бесполезно. Потому что магии во мне просто нет. Нечего пробуждать, – с застарелой злостью сказала она. – Я – полукровка без способностей. Выродок.
– Не говори ерунды, – зарычал тигр, резко бросив весла. Подобное отношение к его малышке ему и не снилось.
– Но это правда, – развела руками девушка, еще сильнее пробуждая в груди тигра огонь гнева.
– И поэтому ты согласилась на участь быть вечной рабыней моря?! – воскликнул он, тоже на миг выходя из себя. Но тут же дыхание его выровнялось, а звериный блеск исчез из глаз. Ярость была одним из качеств, презираемых сыном Ледяных холмов. Потому что только холодный рассудок способен принять верное решение и сказать нужные слова.
– Зато теперь я свободна, – грустно ответила она. – Или скоро стану свободна. От опеки, от чужих ожиданий, от снисходительного сочувствия в чужих глазах.
Фьералин молчал, не отрывая взгляда от девушки. Их лодка давно свободно дрейфовала метрах в ста от берега, покачиваясь на легком бризе.
Несомненно, Марисса скучала по родителям. Мужчина знал это. Чувствовал. Хотя она ни за что на свете не призналась бы. Ведь тогда пришлось бы согласиться, что и побег был ошибкой. А это причинило бы малышке очередную боль.
Значит и Фьералин ей об этом не скажет.
– Я с детства могла только мечтать о том, чтобы колдовать, как отец или брат. Как мама… – вдруг продолжила она, зачерпывая воду легкими мановениями рук в воздухе. – А здесь мне не нужно мечтать. Теперь я могу то, на что они не способны.
Вместе с водяным голубоватым шаром на борт лодки упала живая трепыхающаяся рыбина.
– Дух Воды уже дал мне магию, которая с годами будет только расти, – продолжила девушка, высматривая среди волн следующую хвостатую жертву. – Я уже легко заставляю воду светиться, могу вызвать дождь. Или отразить чужие чары…
В этот момент Марисса бросила на Фьералина короткий взгляд. А мужчина вздохнул с облегчением, потому что увидел на женском лице тень скрытой улыбки. Хвала Северному ветру, значит его веселая малышка возвращается.
И все же разговор еще не был закончен.
– Поверь, ни одна магия не стоит твоей воли. Твоей жизни. Ты такая, какая есть, – спокойно сказал эриний, стараясь не бередить раны.
– Ты видел моего брата? – немного устало спросила она. – Волосы матери, глаза и кожа – отца. Любимец народа, сильнейший маг…
