Текст книги "Красная туфелька"

Автор книги: Ширли Джамп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 3

Калеб остановился у дверей фабрики.

– Но сначала, – сказал он, – нам нужно договориться о правилах.

Когда они пожали друг другу руки, он почувствовал, как дрожь пробежала по его телу, заставляя вспомнить давно забытые ощущения. Он встречался с самыми красивыми женщинами мира, но никогда между ними не возникало и сотой доли того притяжения, что он почувствовал, пожимая руку Саре Гриффин. Почему? Потому что она поминутно бросала ему вызов? Из-за их взаимной предубежденности друг против друга?

Но о чем, черт возьми, он думает? Она же была врагом, а не женщиной, которую он хотел. Ему нужно было охранять секреты своей жизни. И хорошо охранять, особенно от сплетников-репортеров. Но каждый раз, когда Калеб смотрел в глубокие зеленые глаза, он словно забывал об этом.

– Установить правила? Вы мне что, не доверяете?

– Если честно – нет. – Калеб кивнул на экземпляр «За кулисами сцены», что лежал наверху переполненного мусорного бачка. На первой странице большими красными буквами был заголовок ее статьи «Плохой мальчик» высокой моды показал свое настоящее лицо». Он пощелкал пальцем по заголовку. – Это увеличивает количество проданных экземпляров?

– Во всяком случае, не уменьшает. К тому же это правда.

Калеб мог представить себе людей, стоящих в очереди за газетой, которые оставляли свои полтора доллара, чтобы насладиться пикантными подробностями его жизни. Используя разные способы, людей заставляли покупать издания, рассчитывая, что они прочтут рекламу, которой пестрели все страницы, и купят представленные там товары. Он прекрасно знал эту шахматную игру маркетинга. Да он и сам был рекламодателем, который надеялся, что рекламу его компании увидят покупатели. Но ему не хотелось быть пешкой в этой игре…

– Во-первых, – сказал Калеб, – пока мы работаем вместе, подобных статей быть не должно.

– Но вы же не можете…

– Найдите себе кого-нибудь еще, чтобы сфокусировать свое внимание. Кого-нибудь, кроме Трын-Трава Калеба, – произнес он со злостью.

Насмешливо сощурив глаза, она подняла левую бровь:

– Дело в том, что другого Калеба я не знаю. – Теперь она уже улыбалась. Сара Гриффин отнюдь не чувствовала себя укрощенной. Как ни странно, ему это даже понравилось. Очень. – Вы знаете много плейбоев среди генеральных директоров в индустрии высокой моды? Может, у вас и клуб есть?

Он от души рассмеялся хорошей шутке. После стресса последних недель – черт, месяцев! – смеяться было ужасно приятно.

– О да. У нас есть все – группа поддержки и… остальное.

– И каков ваш девиз? – В ее глазах плясали искорки. – «Если у этогонет шансов появиться на первой странице, то не стоит и делать этого»?

– Я вижу, вы уже успели побывать на некоторых наших встречах.

Она рассмеялась. И это ему тоже понравилось. Смех был легкий, как весенний ветерок…

– Откуда бы я еще брала все мои идеи для колонки сплетников?

Эта маленькая вспышка оживила ее тонкие черты, обозначив на щеках ямочки, привлекая внимание к полным губам. На какую-то секунду Калеб забыл обо всем, что было между ними. Забыл, что они враги. Забыл, что собирался говорить с журналисткой о своей компании. Все, о чем он мог думать сейчас, – это как поцеловать нежный розовый рот и почувствовать ее мягкий смех под своими губами?

«О, черт! А ну-ка, влезай на свою лошадь, ковбой, и давай занимайся делом! И никогда не доверяй репортерам. Никогда!»

Тем не менее какая-то его часть – та часть, которая хотела поцеловать ее, – шептала, что он может доверять Саре.

– Думаю, то, что вы увидите сегодня, даст вам свежую идею, о которой можно будет написать. – Калеб толкнул рукой двойные двери, приглашая ее войти.

Сделав шаг, он на мгновение замер. Сколько бы раз он ни входил сюда, на эту занимающую шестьсотквадратных метров фабрику, огромное пространство всегда завораживало его. Десятки людей, ткани, нити, иглы – все в совершенной синхронизации производило почти произведения искусства – высокую моду. Именно здесь рисунок кутюрье с помощью десятков превращений трансформировался в реальность – в платье, юбку, брюки…

– Изумительно, – ошеломленно проговорила Сара.

– Можете не верить, но и я, когда прихожу сюда, каждый раз думаю то же самое. В детстве вместе с матерью я приезжал на фабрику каждую субботу. Здесь всегда было прохладно, тихо, спокойно. Но больше всего я любил бывать здесь по рабочим дням, когда это место жужжало как улей.

– И правда похоже на пчелиный рой…

– Очень. А королева пчел, мама, просто заставляла все вещи танцевать вокруг. – Калеб улыбнулся воспоминаниям.

– Ваша мама – изумительный дизайнер. Одна из настоящих пионеров моды.

– Спасибо. – Несколько простых слов – и между ними был перекинут мост.

Калебу следовало бы еще что-то сказать. Вместо этого он снова отступил в свою комфортную зону. В работу.

Он остановился возле раскроечного стола, глядя, как рабочий разворачивает толстый рулон сатиновой ткани бледно-голубого цвета. Он прокатал его туда и обратно несколько раз, накладывая один слой на другой, прежде чем нажать на кнопку и дать команду компьютеру, который управлял механизмом, вырезающим детали для платья.

– Это для нашей уже готовой коллекции, – объяснил ей Калеб сквозь гул и шипение машин. – Детали для массового производства, изделия из которых отправятся в магазины. То, что идет от-кутюр, до сих пор раскраивают и шьют вручную от начала и до конца.

– Это, должно быть, платье «Весенний Дунай», верно? – спросила Сара, показывая на стопку деталей на транспортере, готовых к следующему этапу процесса.

Калеб кивнул, довольный, что Сара так хорошо знакома с их коллекцией, что она узнала модель на стадии заготовки.

– И что вы о нем думаете?

– Ну, я… – Сара неопределенно пожала плечами.

– Тогда попробую угадать, – сказал он. – «Испытывая недостаток оригинальности, коллекция этого года от «ЛЛ Дизайн» лишена основополагающей идеи и крикливо вульгарна. Так же как и ее владелец».

Она поправила рукой очки.

– Я написала только правду!

– Вы называете это правдой?! – Мост между ними рухнул, словно его и не было, отправив их обратно в холодные, неспокойные воды. К тому же спорить с ней было не лучшим вариантом. Ему нужно, чтобы она стала его союзником, а не противником. Но, черт возьми, всегда ли легко сдержаться? – Вы просто ищете оправдания для своих дурацких заголовков!

Сара задрала подбородок:

– Послушайте, я запросто могла бы написать с десяток абзацев, которые польстили бы вашему самолюбию и представили бы «ЛЛ Дизайн» самым желанным, что только может быть! Но я не хочу. И не буду.

– Почему? – Ему пришлось повысить голос, чтобы быть услышанным на фоне усилившегося шума швейных машин. – Боитесь за вашу чувствительную репортерскую совесть? Или нестерпимый зуд запустить в печать очередной пасквиль, прежде чем это успеют сделать другие таблоиды, не дает вам сосредоточиться?

Она насупилась, и Калеб понял, что перегнул палку. Проклятье! Все шло совсем не так. Он привел ее сюда, чтобы поразить новым оборудованием фабрики, слаженным взаимодействием ее работников и новыми линиями, которые собирался запустить в этом году…

– Вы ошибаетесь! – заявила Сара.

– Правда? Но с моей стороны именно так все и выглядит. – Калеб уже не мог остановиться.

Она сделала предупреждающий жест:

– Послушайте, я здесь не затем, чтобы вы постоянно наскакивали на меня за мою колонку в таблоиде. Мне жаль, что она вас не очень радует, но я не буду с вами это обсуждать. Почему бы вам просто не вернуть мне туфлю, раз мы оба признали, что не можем работать вместе?

Он бы мог это сделать и пойти более легким путем. В журнале было несколько десятков репортеров, и Калеб без труда нашел бы кого-нибудь, с кем было бы проще работать. И удобнее.

За исключением одного но. Но тогда ему ни за что бы не удалось убедить Сару Гриффин не писать о нем ее мерзкие статьи!

Марта была права. Калеб слишком неприветлив с репортерами, и сам, по сути дела, не дает им возможности писать ни о чем, кроме как о его ночной жизни. Если он хотел изменить заголовки в таблоидах, ему нужно было изменить и его отношения с прессой.

Калеб сделал глубокий вдох и подавил свою гордыню.

– А что насчет последних моделей, которые вы нашли такими… – он сделал паузу, прежде чем заставить себя еще раз произнести эти слова, – «вульгарными и неоригинальными»?

– Вы и в самом деле хотите это услышать?

Как бы ему ни хотелось сказать «нет», он этого не сделал. У компании были проблемы. И начались они тогда, когда именно Калеб занялся ее делами. И теперь он готов был услышать все, что помогло бы ему понять, в чем причина. Пусть даже это ему скажет Сара Гриффин.

– Да, хочу.

Она сделала шаг к раскроечному столу, где уже готовился следующий рулон ткани – на этот раз цвета свежей весенней зелени.

– «ЛЛ Дизайн» всегда был известен тем, что умел идти на риск. И никому не подражать. Компания не следовала общим тенденциям. Она сама их устанавливала.

Калеб кивнул. Он уже не раз слышал эти слова о безошибочном чутье его матери и ее подходе к ведению дел.

– Моя мать умела справляться со своей работой.

– А в последний год, – продолжала Сара, – появилось такое ощущение, что компания потеряла свои ориентиры. Вы просто выбрасываете модель за моделью, пытаясь угадать, что может пойти на рынке.

Всего лишь несколькими словами она сумела определить проблему. Определить то, вокруг чего он и его коллеги танцевали месяцами, и свести в одну точку. Сара определенно удивила Калеба. Он-то ожидал, что она снова посетует на недостаток художественного чутья или на вечеринки в клубах, которые не позволяли ему сосредоточиться на работе. Да…

Сара Гриффин оказалась куда более умной штучкой.

Но оставалась еще одна проблема – найти способ сделать что-то другое. Калеб знал, что коллекция не достойна своей марки, он только не знал, как им снова стать тем, чем они были.

– У нас нет свежей идеи. Нам не на чем сконцентрироваться, – признался он.

Она кивнула:

– Так и с платьем «Весенний Дунай». Оно очень милое. Но таких сотни в этом сезоне! Фестончатая горловина, рукава-чашечки, средняя длина. Одним словом – классика.

– И что в этом плохого?

Ее взгляд стал отстраненным, словно она пыталась разглядеть что-то вдали.

– Чего хочет женщина? Женщина хочет, чтобы ее запомнили. Она хочет, чтобы, когда она войдет в комнату, люди заметили ее. – Сара отошла от стола. – Во всяком случае, большинство женщин.

Калеб посмотрел на ее темные джинсы и коричневый свитер. Очень простой прикид, ничего, что кричало бы: «Заметь меня!»

– Но не все?

– Некоторые предпочитают оставаться в тени.

– Но мне кажется, что вы не из их числа.

– Мы здесь не для того, чтобы анализировать мою жизнь, мистер Льюис.

– А почему не Калеб? Задний ход? – Ему то и дело хотелось ее поддразнить, чтобы увидеть, как скользнет беспокойство по нежному лицу. Просто чтобы узнать, чем еще ее можно зацепить. Она была сильной, имела свое мнение и не боялась вступать в спор. И в то же время старалась избегать всего личного. Она возвела вокруг себя толстые стены, и это заинтриговывало его.

– Ну хорошо, Калеб, – поправилась Сара. – Вы думаете, я зарабатываю столько, чтобы покупать дизайнерскую одежду?

– Коллекция, которую вы видели, отправится в магазины. Туда, где вы наверняка регулярно отовариваетесь.

– И все же я не думаю…

– Зато я думаю, – перебил он ее. – Я думаю, нам стоит побеседовать об этом за обедом. Это даст нам возможность поговорить в более тихом месте.

На ее лице появилось настороженное выражение.

– Если это своего рода приглашение к более…

– Нет.

– Только по делу? – Она показала на свой репортерский блокнот.

– Конечно. С какой стати мне думать о чем-то еще?

Сара сидела с Калебом Льюисом в прокуренном салоне такси, всеми силами пытаясь удержать мысли на работе. На информации, которая ей будет нужна, чтобы написать статью об «ЛЛ Дизайн». Ту самую статью, которая позволит Карлу увидеть, что она годится не только на то, чтобы собирать сплетни.

Она повернулась к Калебу:

– Почему вы взяли туфлю? Вы наверняка сразу же поняли, чтоэто за обувь.

– Конечно, – кивнул Калеб, – и был ужасно удивлен, обнаружив дизайнерский стиллето рядом с мусорным баком.

– У моей сестры до сих пор случаются такие капризные вспышки, хотя она уже далеко не ребенок…

– Скажите это моим моделям.

Сара рассмеялась:

– И то верно.

Такси остановилось на красный свет. Семья из пяти человек – мама, папа и три маленькие девочки в одинаковых клетчатых пальтишках – перешла дорогу перед их машиной.

– Я подобрал туфлю в надежде понять, что такое знает Фредерик, чего не знаю я, – разоткровенничался Калеб. – Потому что с того времени, как он появился, его дело успело развиться и вырасти, а мое… нет. И я подумал, что, если проанализировать его последнюю модель, это поможет мне разобраться в ситуации.

Его честный ответ поразил Сару. Калеб мог бы сказать, что собирался отдать туфлю владельцу, что вовсе не хотел оставлять ее у себя. Вместо этого он был честен с ней.

– И вы разобрались? – спросила она.

– Я еще работаю над этим… Могу ли я вас кое о чем спросить?

– Конечно.

– А что, если «ЛЛ Дизайн» тоже вступит в мир обуви? Это вполне логичный шаг, прошу прощения за каламбур. Для многих дизайнеров он оказался успешным.

– Вы имеете в виду Фредерика К?

– Возможно.

На мгновение Сара задумалась, пытаясь вспомнить, что за последние годы «ЛЛ Дизайн» предложил рынку моды. Компания в основном занималась платьями, блузками и юбками, поэтому туфли казались вполне естественным продолжением…

– Я думаю, это будет хорошим дополнением.

– Если только туфли окажутся такими же простыми и скучными, как и все остальное, верно?

– Конечно же нет!

– Нет? Но тогда почему вы так сказали? Последнее время ваше мнение о моей компании было совсем не лестным. Почему вы решили, что у меня это получится?

– Компания сдала свои позиции всего лишь год назад. Я думаю, что у нее еще остался потенциал. «ЛЛ Дизайн» был лидером в области моды, и я уверена, что он снова может им стать.

– Если его генеральный директор вдруг поумнеет?

– Это ваши слова, – улыбнулась Сара.

Но это были верные слова. Оставалось только понять, в чем он ошибся. Сара, вероятно, неплохо разбиралась в вопросах моды. Пока они ехали, он расспрашивал ее о современных тенденциях, которые освещались в их основном журнале. И когда Сара начала рассказывать о возвращении декоративности и углублении цветовой палитры, она вдруг почувствовала, что наслаждается его вниманием, а не только синими глазами. Вниманием человека, которому было небезразлично, о чем она думает. Он интересовался ее мнениями, ее мыслями, ее теориями.

Такое внимание и опьяняло, и возбуждало. Оно напомнило ей, почему она вообще решила заняться журналистикой. Потому что ей хотелось поделиться своими мыслями с обществом.

Но не проторчала ли она слишком долго за сценой, наблюдая за жизнью других? Сара начала работать в таблоиде, когда еще училась в колледже. Сначала она занималась письмами, а когда получила степень, передвинулась на место репортера. И все это время надеялась найти работу, которая позволила бы ей проводить независимые критические исследования. А приходилось изо дня в день писать о любовных похождениях звезд и об их скандальных разводах. Далековато от первоначальных целей…

«Но теперь все будет по-другому!» – решила Сара в тот день, когда взяла с собой туфли. Засовывая туфли в свою сумку, она вступила в начало перемен – тех, которые она не могла осуществить, пока к ней не попали стилетто Фредерика.

– Хотя сейчас в моде приглушенные цвета в серо-коричневой гамме, я думаю, что скоро их сменят более яркие цвета. Туфли, которые будут кричать: «Посмотри на меня!» Женщина тратит на свою обувь большие деньги, она хочет, чтобы ее заметили. Поэтому эти стертые грязные цвета не могут задержаться надолго.

Калеб чуть наклонился к ней, и в этот момент такси резко повернуло. Она ощутила запах его одеколона, увидела едва заметную щетину на подбородке и на какую-то долю секунды подумала, что было бы, если бы она поцеловала его…

– А что о вас говорит ваша обувь? – Он кивнул на ее мокасины, которые она носила вместе с джинсами. Черные, на плоской подошве – прямая противоположность тем туфлям, о которых они сейчас говорили. Она носила их уже несколько лет.

– Эта? – Сара рассмеялась. – Они просто практичны.

– Это настоящая причина, почему вы их носите? Или же вы хотите обратного? Чтобы люди вас не замечали?

– Лучше, если они будут обращать внимание на мои мысли, а не на мои туфли.

Но в глубине души Саре хотелось, чтобы на нее смотрели и думали: «Вот это да!» Именно так реагировали на Диану, которая носила розовые платья и расшитые бисером балетки. Нелегко оказаться в центре внимания, имея только хорошие мозги и пару поношенных туфель.

– Что бы там ни было, – сказал Калеб, не отводя глаз от ее лица, – но я заметил. Именно вас.

Предложение, разбитое на две части, ударило в нее как раскат грома. Он все-таки заметил ее! Это заставило Сару подумать о следующем шаге. Что бы могло случиться, если бы она выглядела как те манекенщицы, с которыми он встречался? С длинными волосами и пухлыми губами, с тяжелыми от туши ресницами, в увеличивающих грудь бюстгальтерах.

– А скажите мне, мистер Льюис, – сказала она, – то, что вы меня заметили, это хорошо или плохо?

Глава 4

Этот ресторан оказался неудачным выбором. О чем, черт возьми, он думал? Он что, хотел поразить дерзкую журналистку выбором «крутого местечка»? Ему это не слишком удалось…

– Калеб! – За последние десять минут уже третья длинноногая модель подошла к их столику, запечатлев на его щеке звонкий поцелуй. Запах ее духов достиг его носа, предложив ему тяжелый аромат тропического сада. – Я так давно тебя не видела. Нам бы надо как-нибудь вместе пообедать.

Он промычал что-то вроде согласия, потом модель, увидев еще одного своего знакомого, махнула тому рукой и направилась в его сторону, привычно лавируя между столиками.

– Вы тут очень популярны, – заметила Сара. – Да, пообедать здесь было не такой уж хорошей идеей.

– Обещаю, что буду весь внимание! Появись тут сама Синди Кроуфорд, я ее не замечу. – Калеб улыбнулся.

Но на этот раз его улыбка не произвела своего магического действия. Судя по всему, Сара Гриффин была абсолютно нечувствительна к его чарам. Разумеется, она несколько раз ему улыбнулась, но ясно было: она и не пыталась с ним флиртовать или отвечать на его попытки. Он даже не помнил, когда в последний раз встречал женщину, которая бы его так заинтриговывала. Которая заставляла его стараться заслужить ее внимание.

Да на что он, в конце концов, надеялся? Разве не она писала о нем все эти «милые истории»? И все же для Калеба было важно, чтобы именно Сара Гриффин увидела его в другом свете. Последние несколько минут отнюдь не приблизили его к этой цели.

– Давайте уйдем отсюда, – предложил он.

– Я думала, мы хотели поговорить и пообедать.

– Эта обстановка не слишком подходит для беседы. – Он встал, бросив на стол несколько банкнотов. – Мы еще где-нибудь пообедаем.

Если это и было подходящим моментом, чтобы сказать, что у нее изменились планы, то Сара им не воспользовалась. Выйдя на улицу, Калеб махнул рукой такси, и через минуту они уже ехали в сторону торгового центра.

– Прежде чем пообедать, я хотел бы вам кое-что показать.

Такси остановилось перед маленьким бутиком на пересечении двух оживленных улиц. Полукруглая «маркиза» приглашала к дверям антикварного магазина. Когда они зашли внутрь, над их головами мелодично звякнул колокольчик. Это был очень уютный магазин, наполненный разными яркими вещицами, козетками для влюбленных, высокими старинными зеркалами в резных рамах. Калеба всегда восхищало сочетание уюта и шика. Это был один из тех маленьких магазинчиков, которыми так славился Нью-Йорк, – в нем продавалось совсем не то, что можно было увидеть в больших магазинах.

Навстречу Калебу вышла невысокая черноволосая женщина:

– Рада видеть вас снова, мистер Льюис.

Он улыбнулся и протянул женщине руку:

– Как идут дела, Лиа?

– Хорошо, очень хорошо. – Она махнула рукой в сторону нескольких посетителей. Металлические звуки скользящих по стойкам вешалок перемежались негромкими разговорами. – Последнее время у нас довольно оживленно, люди уже начинают подыскивать что-нибудь для будущего сезона.

– Вот и хорошо. – Он сделал знак Саре, чтобы она подошла к нему. – Это Сара Гриффин, репортер из журнала мод. Мне хотелось бы показать ей, как работает мой бизнес.

На лице Лии появился интерес. Вероятно, она увидела в этом возможность рекламы и для своего магазина.

– Вы нашли достойный объект для своей статьи, – улыбнулась она. – Я имела дело со многими домами моды, но «ЛЛ Дизайн» весьма отличается от них.

– Правда? И чем? – Сара вытащила из сумочки свой репортерский блокнот и щелкнула ручкой.

Калеб отошел немного в сторону, решив, что так Лии будет удобнее говорить о его компании, и стал наблюдать за посетителями в зале. Женщина лет тридцати, в чуть расклешенной юбке и легком кардигане с цветочным орнаментом остановилась возле стенда с сезонной одеждой от «ЛЛ Дизайн». Он смотрел, как она пробежалась руками по вешалкам, как сняла со стойки узкое облегающее платье цвета верблюжьей шерсти, приложила к себе, задумалась… И как только Калеб решил, что она может купить это платье, вернула его на стойку, исключив из своего выбора, и перешла к стенду другого дома моды.

Проклятье!

Калеб не мог заставить людей покупать продукцию «ЛЛ Дизайн». Покупатели принимали решения, руководствуясь эмоциями и собственным вкусом, и было ясно, что его продукция просто не смогла вызвать нужного отклика.

– Что ж, у вас есть преданные поклонники, – сказала Сара, подходя к нему.

– Лиа – наш верный союзник. Она начала делать заказы у «ЛЛ Дизайн» с первого дня, как мы открылись.

Выходя из магазина, Калеб помахал ей рукой и придержал дверь для Сары. Город встретил их деловым гулом и теплыми лучами полуденного солнца. Такси спешили к пунктам назначения, люди входили и выходили из зданий, грузовые фургоны останавливались и снова продолжали движение по своим маршрутам. В воздухе носились запахи ростбифа, ветчины и острой горчицы.

Они остановились у передвижного кафе на колесах.

– Что бы вы хотели?

Она улыбнулась:

– Копченой говядины. Не самый лучший выбор для моих бедер, но попробуйте объяснить это моему желудку!

Калеб рассмеялся:

– Женщина моего сердца! Только не говорите моему доктору, но я это тоже обожаю.

Они заговорщицки улыбнулись друг другу. И сразу весь мир словно отошел в сторону, все уличные шумы утихли, напряжение, что было между ними всего лишь мгновение назад, исчезло. Калеб видел только изгиб ее губ и как улыбка освещала все ее лицо…

– Сэр, вы хотели что-то заказать?

Вопрос вернул Калеба к действительности.

– Да… две порции копченой говядины. – Он достал из кармана деньги, заплатил продавцу, потом взял сэндвичи и передал один Саре. Они оба добавили горчицы, что вызвало еще один обмен заговорщицкими улыбками.

– Лиа очень хорошо о вас отзывалась, – сказала Сара.

– Это вас удивило?

Она пожала плечами, потом кивнула:

– Я не думала, что у вас могут быть такие отношения с теми, кто продает вашу одежду. Она сказала, что вы заходите к ним регулярно, посмотреть, как идет продажа.

– Она ведь из тех, кто имеет прямую связь с покупателями. Это лучше, чем спрашивать совета у кучки умников в костюмах или устраивать опросы. Если хочешь получить ответ, иди прямо к источнику.

Сара откусила от сэндвича. Прожевала. Проглотила.

Сделал ли он правильный выбор, остановившись у ее стола? Он выбросил свою обертку от сэндвича и, прислонясь спиной к фонарному столбу, обратил на нее пристальный взгляд. Большие красивые зеленые глаза. Даже за очками в бронзовой оправе можно было видеть, как они вспыхивали, словно изумруды, когда она сердилась, и смягчались до теплого нефрита, когда она улыбалась.

– Если я доверю вам информацию – часть которой является собственностью компании, – как я могу быть уверен, что вы не выплеснете ее на вашу страницу сплетен?

– По правде сказать, работа в этом таблоиде совсем не то, чем я хотела бы заниматься.

– Так почему же вы ею занимаетесь?

– Меня туда распределили. Я не просилась. К тому же в то время… – Сара вздохнула, – это была хоть какая-то работа.

Что было скрыто за этим вздохом?

Сегодня утром он представлял ее себе в образе журналистки, которая выбрасывала на страницы всякий мусор. Не ошибся ли он? Или Сара притворялась?

– А что же особенного в этой работе, кроме того, что вам приходится выставлять чью-то частную жизнь на всеобщее обозрение? – спросил он.

– Я не написала ни слова лжи! – Сара понизила голос, чтобы только он мог ее слышать. – Разве не выуходили с разными женщинами каждую ночь? Разве не высидели до самого утра в самых грязных клубах города?

– Точно.

Представленная таким образом, его жизнь казалась такой пустой, такой банальной. Но Сара Гриффин не могла знать историю, спрятанную за другой историей.

А он не собирался ей рассказывать. Это не ее дело, почему его вечера были заполнены плотнее, чем жестяная банка – арахисовым маслом.

Самое большее, что он мог сделать, – это направить ее внимание на его компанию, а не на его ночную жизнь.

– Я бы предпочла писать статьи вроде той, что вы мне предложили. – Сара словно читала его мысли. – В которых есть информация и попытка анализа, но в то же время изложенные доступным языком и с юмором. Поэтому, если вы, – она наклонилась вперед, и Калеб почувствовал легкий аромат ее духов, такой строгий и свежий по сравнению с удушающим парфюмом девиц в ресторанах, – хотите со мной работать, а не спорить, то я, возможно, сумею написать что-то стоящее. И тогда у меня будет повод пойти к моему боссу и попросить повышения. – Сара вытащила из сумочки тонкий блокнот, щелкнула ручкой и посмотрела на Калеба. – Ну так что, начнем?

– Что начнем?

– Нашу работу.

– Отличная идея! – К тому же это отвлечет его внимание от ее глаз. От ее улыбки. От ее привычки сопровождать свои слова легкими движениями рук. – Как я уже говорил, «ЛЛ Дизайн» собирается к этой весне запустить линию обуви. Если вам интересно, то из этого можно было бы сделать неплохую статью.

– Этого достаточно для пресс-релиза, а не для статьи.

– Хватит и для статьи, если представить все с самого начала. От эскиза до производства, как это и бывает в действительности. Я проведу вас по всем этапам, и вы сами все увидите.

В ее глазах заплясали восторженные искорки.

– Сама все увижу? Тогда может получиться отличная статья! Наши читатели просто обожают читать обо всем, что происходит, так сказать, за сценой. Не говоря уже о том, что это вообще самая любимая тема в нашем журнале.

Он улыбнулся:

– Туфли? Любимая тема?

– Ну конечно. Разве есть что-нибудь еще, что любят все женщины без исключения?

– Вот и Марта так говорит. Моя секретарша. – Он пробежал пальцами по волосам и снова внимательно посмотрел на Сару.

Глядя на Сару Гриффин, никто бы не сказал, что она интересуется модой. Сара не носила ни дизайнерских платьев, ни туфель на высоком каблуке. Тем не менее она обладала хорошим чутьем на одежду, что встречается не часто. А также наблюдательностью, способностью анализировать и умением точно выразить свою мысль.

Если он проведет несколько дней с Сарой Гриффин, позволив увидеть ей весь процесс изнутри, тогда у него появится шанс. Разрешить журналисту – да еще тому, кого он считал своим врагом, – заглянуть внутрь его бизнеса могло закончиться встречным огнем. Но мог быть и другой результат – прямо противоположный. Если она будет с ним рядом, это даст ему возможность проникнуть в ее мысли. Не только ввести ее в курс дела, но и получить некоторую информацию, к чему им нужно стремиться. Выяснить, почему другим дизайнерам, в частности Фредерику К, удалось в последнее время занять так много места на рынке, потеснив его компанию? Не говоря уже о том, почему Фредерик вдруг решил купить «ЛЛ Дизайн».

– Вас интересует эта тема?

– Очень. – Она что-то записала в свой блокнот. – А сейчас у вас есть время?

Он поднял руку и взглянул на свои часы:

– Мне нужно вернуться в офис, но мы можем поговорить и по дороге.

Они старались идти рядом, лавируя в движущейся по тротуару толпе.

– Расскажите мне еще немного о компании.

– Моя мать была… ну и сейчас тоже… замечательный дизайнер, – начал Калеб, запутавшись в первой же фразе. – Ее способности и трудолюбие позволили компании подняться на тот уровень, который даже она не могла себе вообразить.

Сара кивнула:

– «ЛЛ Дизайн» стал одной из звезд в мире моды. Силой, с которой всем приходилось считаться.

– Да, так было, – сказал он, выделяя последнее слово. – Но потом все изменилось. Частью это было связано с тем, что моя мать… м-м-м… ушла от дел, а возможно, и с тем, что она была талантливым дизайнером, но никудышным бизнесменом. Она была типичным творческим гением – рассеянной, неорганизованной, сосредоточенной только на своих идеях, а все финансовые дела компании велись как попало. Только ее дизайнерские разработки содержались в идеальном порядке – мама всегда могла найти все, что ей нужно. До последнего шарфика.

– Ходили слухи, что компания была в значительных долгах, когда она ушла в отставку? – сказала Сара, записывая что-то в блокнот.

– За несколько месяцев до своей… отставки моя мать купила здание, в котором сейчас находится «ЛЛ Дизайн», и его пришлось реконструировать. Она надеялась, что продажи следующего сезона позволят рассчитаться с долгами, но потом… после ее ухода… компания оказалась в сложной ситуации. Мы пытались как-то выкрутиться путем экономии, снижением ставок кутюрье, но это тактика не принесла ощутимого результата.

– Есть кое-что, о чем мне надо вас спросить. – Очки съехали ей на нос, вопрошающий взгляд ее глаз встретился с его взглядом. – Если «ЛЛ Дизайн» оказался в таком сложном положении, почему ваша мать не осталась? Я знаю, она решила уйти на отдых, но неужели такая проблема не могла заставить ее вернуться? Хотя бы на время?

Калеб откашлялся. Ему нужно было это предвидеть. В конце концов, вопрос был абсолютно логичен. Действительно, когда компанию начало лихорадить, почему нельзя было вернуть ее творческого руководителя?

Он предпочел лгать, имитируя стиль жизни, который раньше был ему не присущ. Кто же знал, что это может завести так далеко? Газетные заголовки пестрели репортерскими догадками, большая часть которых не имела никакого отношения к правде.

– Моя мать не планирует возвращаться… Во всяком случае, в ближайшем будущем.

Сара записала это в блокнот:

– Мне жаль. Я думаю, без нее вам трудно спрашивать у кого-то совета.