355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Шэрон Уэттерли » Лики любви » Текст книги (страница 4)
Лики любви
  • Текст добавлен: 13 сентября 2016, 17:30

Текст книги "Лики любви"


Автор книги: Шэрон Уэттерли



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Чувствуя, как лицо ее заливает румянец смущения, Констанс выбежала из кабинета кузины. Да, надо признаться, что ей было… любопытно. Разумеется, она не собиралась долго участвовать в этих развлечениях, но надо же узнать, чем занимается сестра. Клуб Фонтеро – надо же! Конни фыркнула. Какое счастье, что сама она не Фонтеро, а Лакомб! Хорошо, она посетит сегодня эту «вечеринку», но больше ее сюда заманить не удастся! Это будет для нее всего лишь небольшим экспериментом – Конни просто надо убедиться, что здесь не происходит ничего предосудительного. Она решительно прошествовала по коридору обратно и вскоре оказалась напротив стола охранника. – Черную, пожалуйста! – потребовала Констанс и через секунду получила небольшую бархатную полумаску, скрывшую ее лицо ото лба до середины щек… Не прошло и двух часов после начала вечеринки, как все намерения Конни уйти пораньше и не участвовать в «приключении» до конца были забыты. В полумраке основного зала, называемого «гостевым», неторопливо прогуливалось около пятидесяти человек в красных и черных масках. Порой некоторые из них останавливались, чтобы посмотреть представление. Глаза же Констанс были прикованы к сцене. Нежная и бесконечно чувственная сценка, словно сошедшая со страниц «Тысячи и одной ночи», буквально заворожила ее. Каждое движение исполнителей было пронизано эротизмом, от которого у Конни захватывало дух. Брижит оказалась по-настоящему талантливым сценаристом, и ее представление удостоилось искренних аплодисментов гостей. – Великолепно сыграно. – Мужской голос прозвучал из-за спины столь неожиданно, что Констанс даже подпрыгнула. – О, прошу прощения, не хотел напугать вас! – Н-ничего, – с запинкой ответила она, поворачиваясь лицом к собеседнику. Высокий мужчина, заговоривший с ней, был в черной маске. Его светлые волосы казались тусклыми в полумраке зала, и на секунду Констанс даже посетила безумная мысль, что перед ней Тьери – ее давно забытая и потерянная любовь. Но темно-карие глаза, резко контрастировавшие с цветом волос, тут же вернули ее с небес на землю. Нет, конечно же это не он… – Как вас называть, мадемуазель? – Незнакомец мгновенно завладел ладонью Конни и поднес ее к губам. Она в последнюю секунду удержала на языке настоящее имя, которым чуть было не представилась от неожиданности. От поцелуя женщина почувствовала, как по спине побежали мурашки. Завораживающее желание вдруг окатило ее буквально с головы до пят. В его карих глазах пылал огонь – прошедшее представление явно произвело на мужчину такой же эффект, как и на саму Констанс. Судорожно сглотнув, она назвала первое попавшееся имя… – Разрешите пригласить на танец? – И как только Конни поднялась с удобного дивана, обитого бархатом, таинственный кавалер тут же закружил ее в вальсе под мягкую музыку, струившуюся, казалось, откуда-то сверху. После представления, по словам Брижит, всегда включали музыку, чтобы гости могли немного прийти в себя и определиться с партнерами. Млея от наслаждения в сильных руках неожиданного партнера, Констанс поняла, что это правильно. После того безумного всплеска, который последовал сразу за представлением, в ней рождались желание и нежность. Хотелось всю ночь провести в объятиях этого незнакомого мужчины, буквально излучавшего силу и страсть. Впрочем, почему бы и нет? Почему Констанс должна отказывать себе в маленьких радостях? Чертик искушения шептал ей, что она может насладиться сегодняшней ночью сполна и никто, кроме нее, никогда об этом не узнает. Да и человека, который сейчас так нежно кружит ее в вальсе, вряд ли еще встретит. Констанс посмотрела в глаза незнакомцу и увидела в них отражение собственной страсти. Ни слова не говоря, он обхватил пальцами ее запястье и повел за собой – прочь с танцевальной площадки, в коридор, к деревянной панели, на которой еще висело несколько ключей. Сняв один из них, мужчина повлек ее дальше по коридору… Дверь «кабинета» закрылась за ними, оставив их в подобии восточного шатра. Видимо, спектакль на тему «Тысячи и одной ночи» диктовал свои условия и здесь. Мягкий аромат чего-то невыносимо чувственного наполнял комнату. Из встроенных в стену динамиков лилась негромкая романтическая музыка. Под широкими складками прозрачного балдахина маняще белела широкая кровать с резными деревянными столбиками по углам. Напротив нее загадочно мерцала зеркальная поверхность… Сильные руки повернули Констанс, и она оказалась стоящей лицом к случайному партнеру. Она не успела и вздохнуть, как его рот властно накрыл ее губы, подавляя, подчиняя себе. В первую секунду она хотела было воспротивиться напору, но тут же обмякла, крепко прижавшись к мощному телу. Сегодня вокруг нее был Восток – и она, восточная женщина, обязана подчиниться мужчине безоговорочно. От собственной податливости ее обдало жаркой волной. Уже ни о чем не думая, Конни отдалась ощущениям. Язык таинственного незнакомца властно исследовал ее рот, юркой змеей обвивался вокруг ее язычка, скользил по губам, заставлял, задыхаясь, молить о пощаде. Оставив разгоряченные губы Констанс, мужчина спустился по шее к ключицам, одновременно расстегивая ее платье. Через секунду изысканный наряд растекся вокруг ее щиколоток нежно-сиреневой шелковой лужицей. Партнер подхватил Конни на руки и осторожно, как хрупкую драгоценность, уложил на широкое ложе. Она изогнулась в его объятиях, чтобы как можно плотнее прижаться к нему. Ее пальцы торопливо пробежались по пуговкам его черной рубашки, сброшенные покровы обнажили мускулистый торс, и ладони Констанс заскользили по груди и спине незнакомого любовника, тихо застонавшего от удовольствия. Несколько секунд спустя он приник к ее груди, и его чуткий язык принялся описывать круги вокруг затвердевших от страсти сосков Конни. Она потеряла ощущение времени и пространства – мир сжался до крохотной точки, до уютной комнаты в восточном стиле, до шикарного ложа и мужчины, ласкавшего каждую клеточку ее тела. Его губы неторопливо проложили дорожку поцелуев от ямочки между ключицами к животу. Сильные руки скользнули по бедрам снизу вверх, осторожно пробрались под трусики и нежно освободили Констанс от последней преграды, отделявшей от бесконечного наслаждения. А через секунду его язык уже ласкал влажный бутон внизу ее живота. Конни изогнулась ему навстречу, судорожно ловя ртом воздух. От накатившего острого удовольствия мутилось в глазах. Констанс буквально плавилась в нем, казалось, ее переполнял жидкий огонь. Жадный и дерзкий язык ее случайного мужчины то нежно касался ее лона, то бесстрашно вторгался в его глубину, заставляя Конни вскрикивать и метаться на постели. Ладонями он поддерживал ее под ягодицы, по очереди ритмично сжимая то одну, то другую. Ее ноги оказались на его плечах, и иногда незнакомец дразняще проводил языком по внутренней стороне бедер, заставляя Констанс замирать в ожидании нового витка наслаждения. Наконец для нее наступила кульминация, и очередная волна удовольствия подняла ее на самый пик… Отдышаться он ей не дал, а неожиданно, подхватив, поставил на колени лицом к одному из столбиков в изножье кровати. Стена напротив и в самом деле оказалась зеркальной, и разомлевшая от ласк Конни видела не только себя, но и мужчину за своей спиной. Он подошел к тумбочке и что-то взял с нее, потом повернулся к зеркалу лицом, быстро снял брюки. Констанс завороженно смотрела на размеренные движения его рук, облачавшие мощное естество в то, что она в юности называла «защитным костюмом». Пришла его очередь получать удовольствие… Конни, опершись о деревянный столбик, подалась к нему упругой попкой, бесстыдно приглашая к продолжению. Его не понадобилось просить дважды – через несколько секунд он уже стоял на коленях за ее спиной. Она видела в зеркале, как его руки по-хозяйски проходятся по ее груди и животу, а когда в ее разгоряченную пещерку ворвался тугой мужской жезл, Констанс снова не удержалась от стона. Он положил руки ей на бедра и входил в нее глубоко и властно, словно утверждая свою власть над «восточной женщиной». Его движения были размеренными и спокойными, хотя порой он убыстрял темп, и Конни чувствовала, что снова возносится на вершину блаженства. Мужчина за ее спиной, судя по участившемуся дыханию, тоже приближался к кульминации. В последний момент он вдруг притянул ее к себе, подхватив рукой под живот, и зарылся лицом в ее волосы. Еще несколько толчков – и мир вокруг взорвался фейерверком безумных ощущений. Ее партнер зарычал от наслаждения и расслабился… Некоторое время он не выпускал ее из объятий, прерывисто дыша в ее волосы, и Констанс, закрыв глаза, вдруг на секунду представила, что за ее спиной… Тьери. Этот образ явился настолько неожиданно и непрошено, что она, вздрогнув, открыла глаза и тут же попыталась отстраниться от мужчины. Он опустил руки, давая ей возможность выскользнуть, и Конни, извернувшись, вздохнула, ощутив одновременно и радость, и разочарование. Конечно, это был не Тьери, а совсем другой человек, с которым до сегодняшнего вечера она даже не была знакома… Они расстались почти молча, только напоследок незнакомец сказал, что с удовольствием встретился бы с Конни снова. Она улыбнулась, радуясь, что за маской невозможно разглядеть ее испуганных глаз. Нет, она вовсе не планировала найти здесь постоянного любовника! Подарив ему еще один нежный поцелуй, Констанс мысленно попрощалась с мужчиной навсегда. Когда дверь за ним закрылась (в клубе Фонтеро мужчины считали хорошим тоном покидать «кабинет» первыми, оставив дам поправлять туалеты), она откинулась на широкую постель. Ну что ж, по крайней мере, Брижит, похоже, удалась ее маленькая эскапада! Конни понравился сегодняшний вечер, который немного избавил ее от тягостных мыслей и воспоминаний. И, разумеется, она уже мысленно прикидывала, какими картинами декорирует коридор. Перед самым началом вечеринки там включали лампы, и, хотя их свет не давал гостям возможности разглядеть хоть что-то под масками, он позволял увидеть до сих пор прятавшиеся под драпировками кар тины, содержание которых Констанс назвала бы, по меньшей мере, фривольным. Впрочем, после такого прекрасного вечера она уже не собиралась идти на попятный. Как бы то ни было, такие встречи многим могли пойти только на пользу! Глава 4 – Я так и знал, что под предлогом хорошего кофе тебя можно заманить куда угодно! – весело приветствовал Констанс высокий молодой шатен, поднявшийся ей навстречу. – Удивительно, что ты знаешь еще не все кофейни Парижа! – Рада тебя видеть, Даниэль, – улыбнулась Конни, присаживаясь за его столик. – А где Бри? – Скоро придет, она позвонила, что задержится. Что ты будешь? Пока Даниэль делал заказ, Констанс изучала его, подперев ладонью подбородок. За десять лет он здорово изменился. Впрочем, тут же мысленно осеклась Конни, она и сама уже не та девочка, которая когда-то сбежала из Парижа. Так почему же Дан, как называла его Брижит, должен был остаться прежним? Они с Даниэлем Дару были знакомы с детства. Когда Брижит и Констанс только переехали к Гийому, Дану исполнилось двенадцать. Поначалу он смотрел на двух соседских внучек свысока, как и полагалось «практически взрослому». Через несколько лет Бри, которой не нравилось, когда к ней относились как к ребенку, придумала и воплотила в жизнь страшную месть симпатичному соседскому мальчишке. В отсутствие родителей Дана она принесла в их дом пирог с ежевикой, прекрасно зная, что у подростка аллергия на эту ягоду, а поскольку весной у него еще и аллергический насморк, то по запаху он ее тоже не распознал. Когда Даниэль, поблагодарив, пригласил девочку к столу, она с удовольствием смотрела, как он режет пирог, откусывает от своего куска… Дальнейшее стало для Бри чудовищным потрясением. Она рассчитывала, что юному Дару станет нехорошо, но не думала, что это будет так страшно. Он неожиданно покраснел и стал задыхаться. Перепуганная Брижит понеслась к деду, который, не дожидаясь медиков, отвез парня в ближайшую больницу. К счастью, все закончилось благополучно – Дана удалось быстро откачать, и к приезду родителей он уже вернулся домой. Брижит приготовилась к страшному наказанию, но его, как ни странно, не последовало. Ее, конечно, отчитал Гийом, шокированный поведением внучки, но ни Даниэль, ни мсье и мадам Дару не пришли к соседям с претензиями. Тогда Брижит преисполнилась самых черных подозрений. Мадам Дару дрожала над единственным отпрыском, словно наседка, поэтому выходка соседской девчонки никак не могла остаться безнаказанной. Вероятнее всего, она отправилась прямиком в полицию, и со дня на день за «преступницей» Брижит придут, чтобы арестовать ее, осудить и сослать в какое-нибудь страшное место! Иного просто и быть не могло – мадам Дару никогда не простила бы того, что ее сын оказался на грани гибели! Жизнь Брижит превратилась в сплошной кошмар. Она вздрагивала от каждого стука в дверь, шарахалась на улицах даже от знакомых gendarmes [5] , стала плохо спать и поминутно порывалась собирать вещи – ведь ей грозила ссылка… Через неделю, измучившись от ожидания, Брижит сама постучала в соседскую дверь. Открывший ей Дан подозрительно осмотрел незваную гостью, убедился, что на этот раз она без «подарков», и пригласил в дом. Она плакала и извинялась, а он, пожертвовав девочке свой носовой платок, объяснил, что не выдал ее. Он, разумеется, не скрывал свой визит в больницу, но сказал родителям, что угощение, едва не ставшее для него роковым, купил сам. Мол, в магазине перепутали выпечку, или же он сам по недосмотру указал не на тот пирог. Мадам Дару поохала и потребовала от сына утроить осторожность, зато Брижит оказалась вне подозрений. Узнав о том, что ее не заберут на набережную Орфевр [6] , осчастливленная Бри тысячу раз извинилась и навсегда зареклась угощать друзей тем, что может им как-то повредить. Сам же инцидент, как ни странно, стал первым шагом к потеплению соседских отношений. Дан начал уделять своим юным соседкам больше времени, с удовольствием болтал с Конни и Брижит, приходил в гости. Вскоре обе девочки уже не представляли себе жизнь без Даниэля. Гийом порой шутил, что кроме деда они обрели еще и старшего брата. Дан и в самом деле с удовольствием опекал Констанс и Брижит. Он встречал их из школы или из гостей, когда кузины поздно возвращались, помогал готовить уроки, водил в кафе и кормил мороженым, учил кататься на роликах. Когда же за девочками стали ухаживать молодые люди, Даниэль тщательнейшим образом «тестировал» кандидатов в кавалеры. В свое время это сильно раздражало независимую Брижит, которая злилась, что сосед лезет уже откровенно не в свое дело. Однако чаще всего получалось, что Дан прав в своих оценках – с теми парнями, с которыми Бри встречалась ему «назло», у нее не выходило длительных отношений. С тех пор как Даниэль попробовал роковой ежевичный пирог, прошло больше двадцати лет, и теперь положение коренным образом изменилось. Недавно Брижит, смущаясь, поведала кузине, что они с Даном собираются пожениться. Оказалось, что они встречаются уже несколько лет, и Конни искренне радовалась за них. Когда Констанс вернулась из Лос-Анджелеса, Даниэля не бьшо в Париже – он унаследовал от своего отца бизнес и уезжал по делам. Однако сразу же по приезде он созвонился с Конни. Она поначалу тактично уклонялась от его приглашений на обед или ужин, поскольку знала, как сильно соскучилась по жениху Бри. Но когда Дан заявил, что она, видимо, нарочно избегает его и лично он намерен угостить ее кофе, даже если придется притащить ее в кондитерскую силком, пришлось со смехом согласиться. – Ну что, как там поживает американское захолустье под гордым названием «город ангелов»? – подмигнул Дан, когда официант наконец удалился. – Хорошенькое захолустье! – возмутилась Констанс, но тут же заулыбалась. – Это один из центров жизни Америки! – Центр жизни неандертальцев, – шутливо скривился Даниэль. – И вообще, он слишком далеко от цивилизованного мира, чтобы быть приличным местом. Впрочем, я слышал, что ты недурно там устроилась. Стала модным придворным живописцем голливудских звезд, а? Как и сама Констанс, Дан полагал, что единственное место на земле, где можно жить приличному человеку, – это Париж. Еще когда она уезжала в Нью-Йоркскую академию искусств, Дару мрачно предрекал, что она и недели там не выдержит. Когда же пришло известие о том, что Конни после обучения перебралась в Лос-Анджелес, Дан веселился – мол, она все-таки перебралась в «самое богемное место». «Ну и как там? – спрашивал он в первом же своем письме. – Готов поспорить на миллион, что это местечко и в подметки не годится Монмартру!» Мысленно молодая художница с ним соглашалась. Конни рассказывала ему о своей жизни в Лос-Анджелесе, и Дан слушал ее с явным удовольствием. Но она, выкладывая подробности, немного нервничала. Друг вполне мог поинтересоваться тем, как Констанс проводит время в Париже, а она не знала, можно ли рассказать ему о клубе, переоформлением которого сейчас занималась. Ведь вполне вероятно, что Брижит пока не посвящала жениха в семейные дела – а вдруг ему не понравится, что невеста владеет столь оригинальным бизнесом?

    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю