Текст книги "Единственная (СИ)"

Автор книги: Шерон Тихнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Sheron Tihtner
Другие. Единственная

Пролог

11 век нашей эры.

Век, когда только началось восхождение вампиров (каменных людей). Когда к власти пришли трое могущественных и жестоких вампиров. Они желали единовластно править миром. Началось повальное уничтожение целых племен оборотней (человеко–зверей) и инакомыслящих вампиров.

В это время старая провидица сделала великое предсказание:

«Ровно 10 веков продлиться правление жестокой троицы в полном спокойствии. Но придут две великие девы. Одна – могучая смесь кровей двух враждующих племен. Другая – одаренная мать.

Только они и только вместе смогут изменить этот мир. Если хотя бы одна из великих выберет сторону тьмы, весь мир будет залит кровью.

Если же они пойдут против природы своей, начнется медленное наступление света. Великие девы свергнут жестоких правителей каменных людей. И истребят большую часть их последователей. И начнется новая эра. Ибо объединят эти девы враждующие племена каменных людей и человеко–зверей.»

Правители испугались, но кровожадно ждали. А их противники ждали этого явления с надеждой в лучшее светлое будущее.

Прошли века.

Глава 1
Начало

21 января 1993 года. США штат Вашингтон.

Поздняя ночь. Обычная улочка с одинаковыми домиками и тихими палисадниками. Жители всех домов давно уже спят. По улице мчится огромная тигрица, а в зубах держит сверток. Она осторожно кладет его на порог одного из домов. Тигрица ткнулась носом в дверной звонок и тут же исчезла.

Тихая улица озарилась громким пронзительным детским криком. Двери нескольких домов открылись. На порог вышла супружеская пара. Внимательно разглядывая, они подняли сверток.

Внутри была девочка недели от роду и записка: Мелания 14.01.1993 г.

17 лет спустя.

Я снова в пути.

Я посмотрела в ночь через стекло, а увидела только свое отражение. Угрюмая, на вид обычная девчонка, в очередной раз меняющая приют. Все окружающие меня побаиваются, называют ведьмой. Может быть, и правильно делают! Я сама не знаю, кто я! Единственное точно, что я не простой человек, если вообще человек.

Мое отражение лишь добавляло вопросов по этому поводу, но, к огромному сожалению, нет ни единого человека, который мог бы мне все объяснить.

Я всегда выглядела довольно странно: безумно бледная кожа, но с румянцем, черные как смола волосы с прядью огненно рыжих. Я не крашусь, они у меня с рождения такие. Сначала думали, что с возрастом пройдет, потом стали считать красивой, особенной, но, в конце концов,… ведьмой. А образ ведьмы завершают ярко зеленые как весенняя трава глаза. Немного удлиненные клыки вообще наводят ужас, некоторые люди даже вампиром обзывали и крестились. Но это все сказки! Клыки длиннее, чем у остальных всего на пару миллиметров, но если присмотреться отчетливо видно. Зато у меня красивые пухлые красные от природы губы, длинные пышные черные ресницы, а ногти твердые и острые как сталь ножа.

Кожа тоже странная: гладкая и твердая. Насколько я помню, я ни разу не порезалась. И не болела никогда. Медицинская карточка абсолютно пустая. Зато с прививками были проблемы. Мою кожу не могла проколоть ни одна игла. У меня даже кровь из пальца не смогли взять. Позже на помощь пришла мама. Она писала отказы от всех прививок. Врачи говорили, что она сумасшедшая, если подвергает своего ребенка такому риску.

Фигурой природа меня тоже не обделила: рост 174 см, осиная талия, длинные мускулистые ноги, твердый пресс. Правда, грудь всего первого размера, но я не считаю это недостатком. Я и с такой внешностью выгляжу вполне эффектно. Парни лежат у моих ног, несмотря ни на что. А я играю ими как кошка с мышкой. В большинстве этих мальчиков нет ничего, ни хорошего, ни плохого. Они какие–то пустые. Вот я и пользуюсь. Поэтому свое сердце пока никому не отдала. Боюсь, долго ждать придется такого безумца.

Но внешность ерунда, по сравнению с моими способностями. Дело в том, что еще в возрасте двух лет я обнаружила, что могу видеть людей в другом цвете и форме.

Кстати, сам факт того, что я это помню, уже уникален. Я помню себя с годовалого возраста. И уже тогда разговаривала, причем абсолютно чисто. Я была предметом родительской гордости и обожания. Я была единственным ребенком в семье и вся семья, включая бабушек и дедушек, меня обожала.

Но вот мне исполнилось два. Мы с мамой пошли выбирать торт, но возле прилавка застали недовольную покупательницу, которая кричала на продавщицу и не давала ей и рта открыть.

– Вы должны были положить эклеры в пластиковый контейнер, а нее завернуть в бумагу! – кричала женщина, тогда не понятные для меня слова, тряся в руках пакет.

– Простите, но контейнеры закончились. А эклеры допускается упаковывать в пищевую бумагу, – оправдывалась продавец. Я смотрела на эту сцену, открыв рот. Мои глаза по неизвестной мне причине давали мне картинку совершенно в других цветах. Продавец предстала в виде овала в сером цвете с синей волнистой гранью. Недовольная женщина же предстала тем же овалом, но в серо–коричневом цвете с фиолетовой зазубренной гранью. Своим детским умом я поняла, что эта женщина плохой человек и с ней не стоит связываться.

Я дернула маму за руку и попросила пойти в другой магазин. Мама удивилась моей просьбе, но в честь дня рожденья простила мой маленький каприз. Мы вышли на улицу и все прохожие в моих глазах были похожими сероватыми овалами. Настроение после такого испортилось и не хотелось ничего, ни торта, ни гостей. Я тогда хотела только одного – домой, подальше от чужих людей. Но мы все–таки купили торт и вернулись домой. Всю дорогу я моргала, пытаясь сморгнуть неправильную картинку с глаз, но ничего не выходило. Только маму я видела как прежде, улыбающуюся мне. Дома я вздохнула с облегчением, когда и папу увидела нормально. Но через несколько часов пришли гости, которые были теми же овалами. Представьте, какой у меня тогда был стресс – вот так ни с того ни с сего начать видеть совершенно по–другому! Тот день рожденья я испортила сама себе. Я раскричалась, что не хочу никого видеть, и убежала от гостей. Конечно, меня ходили, уговаривали, но бесполезно. Вечером, когда гости разошлись, мама села со мной очень серьезно и строго поговорить.

Мама села рядом со мной на кровати, а папа с недовольным видом стоял в дверях. Естественно, они потребовали объяснений такому поведению. А что я могла им сказать? Я максимально описала все, что со мной произошло. Родители мне не поверили, приняв это за богатое воображение. А я еще пару недель только и видела сплошные овалы – кошмар!!! Они мне даже сниться стали. Я даже стала думать, что сошла сума. Мама пришла к тому же выводу и повела меня к психологу.

Психолог долго со мной разговаривал, но пришел к одному возможному выводу – ребенок индиго! Сейчас очень много говорили о таких детях, и появляется их все больше и больше. Поэтому моих родителей удовлетворил такой ответ. Психолог посоветовал заниматься со мной, чтобы научиться контролировать эти необычные способности, чтоб они не свели меня сума. Так мои родители и поступили. Мы долго изучали мою способность и пришли к выводу, что я вижу людей в несколько ином формате.

С тех пор я научилась, как бы включать свое особое зрение в нужный мне момент. Я могу видеть людей как физически, так и духовно (их сущность). Я вижу человека своего рода в инфракрасном свете, причем не плоско, а в объеме и насквозь, определяю его здоровье. Я могу посмотреть как бы другими глазами, тогда человек окрашивается в различные цвета. Я уже научилась точно определять диагноз, если человек болен. Зачастую я говорю о проблемах людям, которые считают себя абсолютно здоровыми.

С сущностью все намного сложнее. Все люди разные, у каждого своя наследственность, судьба, характер, а главное воспитание и выбор. Очень часто от нашего выбора зависит дальнейшая жизнь, в какую сторону она повернется. Вот так в зависимости от ситуаций, в которые попадал человек, его сущность меняется. Хотя и очень редко.

Сущность представляется в виде овала, центр которого представляет собой генетику, то, что человек никогда не сможет изменить. Остальная часть – это то, что все называют характером, нравом и выбором. Именно эта часть меняется от ситуаций, эмоций, решений. Этот круг может состоять из всех оттенков белого, черного и синего и очень редко красного. Синий и красный – это индикатор преодоления препятствий. Если человек опускает руки после случившегося с ним, его сущность приобретает крапинку синего. Если же он вышел из ситуации с высоко поднятой головой, не сломался, а стал лишь сильнее, он обзаводиться красным вкраплением. Так кольцо за кольцом набирается сущность. Чем старше человек, тем она интенсивнее и шире. У новорожденных только небольшой кружок – центр.

Чаще всего люди серые, как бы грустно это не звучало. Явный пример, водитель, который ведет эту машину. Центр его сущности полностью серый. Это не плохо, просто из такого можно слепить как доброго, так и злого. Белых центров я еще не встречала никогда. А вот остальная часть сущности имеет небольшие вкрапления бежевого и более темного серого. Обычный человек, живущий по принципу: работа, семья, друзья. Он хороший семьянин, но немного агрессивен, но это не страшно. Он равномерно сочетает в себе и положительные и отрицательные качества.

Вообще не бывает людей полностью белых, так же как и полностью черных. 90 % людей имеют серый центр, остальные серый с темными вкраплениями. Центр с светлыми вкраплениями я тоже еще не встречала. Эти темные крапинки означают, что человек родился в семье неуравновешенных родителей: преступников, наркоманов или алкоголиков. Чаще всего, в семье убийц. Такие люди способны передать презрение к человеческой жизни по наследству. Все люди с такой наследственностью обязательно становятся преступниками. Они подонками рождены. Но большая часть преступников сами выбирают такой путь.

Однажды в больницу, где я лежала с температурой, мне тогда было всего 8 лет, приходили валантеры. Так вот они выглядели светлыми. Центр, при этом был таким же серым, а остальное белым и бежевым. Это все потому, что они делают добро. Пусть оно не глобальное, а маленькое. Но добро. Они помогают детям и старикам. Это их личный выбор.

Но бывают и другие личности. Приходили к нам в приют два месяца назад супружеская пара. Так вот они были очень похожи между собой: центр серый с фиолетовыми вкраплениями, а окружающее кольцо вообще сине–фиолетовое, и даже два черных пятна. Я знала, что означают эти пятна – убийство.

Когда–то давно, мне тогда было около 10 лет, ради эксперимента мама водила меня в отделение милиции. Там я смотрела на преступников и точно говорила, убил он кого–нибудь или нет. Так же там я узнала, что фиолетовый цвет – это сильный вред здоровью или изнасилование. Поначалу мне не верили, но когда я точно назвала диагноз одного парня, стали прислушиваться.

Я от одного взгляда на эту парочку у меня волосы встали дыбом. Я сказала о своих подозрениях директору. Мы с ней ладили, и она мне верила. Тогда она провела дополнительную проверку, и выяснилось, что они избивают своих приемных детей, используют их как рабов. Мужчина вообще насилует дочь. А женщина одного из детей забила до смерти, но это списали на несчастный случай. После этого мне пришлось уехать. Меня стали еще сильнее сторониться.

Кранные пятна в сущности я видела лишь однажды. Тогда мне было 13 лет. К нам приехала тетя моей мамы. Несколько лет назад у нее в автомобильной аварии погибли муж и единственная дочь. Конечно, у нее был нервный срыв, но прошло время. Она взяла себя в руки: уехала жить в соседний город, освоила новую профессию. А приехала к нам в гости, чтоб пригласить на свадьбу. Я так поняла, что эти красные пятна – признак духовного мужества, борьбы. Она вопреки всему, снова научилась жить, нашла силы жить дальше. Теперь у нее растет сын, и нет машины.

Откуда у меня такая способность я понятия не имею. Управлять ей давно научилась, тем более, что она безвредна для окружающих. А вот вновь открывшиеся мне много проблем принесли, семью мою разрушили.

Это случилось год назад, мне исполнилось 16 лет. Мои родители были на грани развода, ругались почти каждый день. Вообще мама сама в этом виновата.

Моя мама работала в зоопарке и была защитником всего живого, но у нее это дошло до паранойи. В обычное воскресенье мы всей семьей ехали к бабушке в гости, но на дорогу неизвестно откуда выскочила собака. Папа не успел затормозить и сбил ее на смерть. Мама несколько часов причитала над трупом, притом, что мы ее даже похоронили. Вечером она стала нападать на отца, что он ее убил. Так продолжалось несколько месяцев. Другая бы давно забыла, но мама решила извести отца, чего и добилась. Он стал пить, со временем его уволили, что только ухудшило ситуацию. Теперь же она не довольна, что работает одна и продолжает его беднягу пилить день за днем.

Так за своими разборками они совершенно забыли про мой день рожденья. Я уже точно не помню, из–за чего все началось. Я возмутилась, а ответ матери меня разозлил, тогда произошло нечто ужасное.

В одно мгновенье посреди коридора, вместо меня, появилась огромная пантера с лоснящейся черной шерстью. Сначала просто испугалась ее. Она смотрела прямо на меня. Через несколько секунд до меня дошло, что это зеркало. Только по рыжей полоске шерсти вдоль позвоночника и ярко зеленым глазам, в этой кошке я узнала себя. Меня охватила паника. Я тупо стояла и смотрела на свое отражение. Мне стало дурно. Мыслей никаких не было, и быть не могло. Такое явление не подчиняется никаким законам природы.

Отец стоял посреди кухни, смотря на меня такую глазами полными страха, ужаса и омерзения. Мама просто упала в обморок. Это было вполне нормальной реакцией на такое. Я побежала со всех ног. Для меня было неважно куда, лишь бы убежать.

Ощущение было странное. Я не чувствовала ни какого дискомфорта, а даже наоборот. Я бежала на четырех лапах, ощущая шевеление каждой шерстинки. Лапами я ощущала, как асфальт сменяется землей, покрытой снегом. Ветер свистел. Я летела с бешеной скоростью, как только умудрялась все видеть? Даже папа, когда садился за руль пьяным, на такой скорости не гонял.

Через пару минут бега я оказалась в лесополосе на окраине города. Я остановилась, пытаясь немного успокоиться и понять, что же все–таки случилось. Какое–то же разумное объяснение быть должно!

Стоя, посреди деревьев, я поняла, что мой чувства значительно обострились. Я вдохнула полной грудью лесной воздух. Он был наполнен таким количеством ароматов, что голова пошла кругом. Я никогда не думала, что зимний лес может так пахнуть: хвоя, лиственница, снег, перья птиц, шишки и даже листья под снегом. Это лишь немногие из ароматов, которым я нашла названия. Но был один очень приятный, манящий, сладковато–соленый. Я пошла на него и ужаснулась. Так пахла обычная девочка, стоящая возле магазина. Я бросилась назад и в порыве разорвала ворону. Она оказалась вкусной.

Несмотря на ночь, я прекрасно все видела. Мир принял синеватый оттенок, но остался абсолютно четким. Я могла спокойно разглядеть человека, проезжающего в машине по трассе в 400 метрах от меня. Я могла также четко слышать разговор и стерео, играющее в машине.

Такое открытие выбило меня из колеи. Я совершенно не понимала, что случилось, а главное как это исправить. Но пришла к выводу, что это генетическая мутация какая–то, ведь родители у меня нормальные адекватные люди.

Так я просидела в лесу почти всю ночь. Я плакала и не заметила, как вновь приобрела свой человеческий облик. Я сидела на холодном снегу в халате и носках. По дому я всегда хожу без обуви. Сейчас я об этом очень пожалела. Я поняла, что пока была другой, не мерзла. Теперь же продрогла до костей. Идти в носках по холодному тротуару январской ночью было, мягко говоря, неприятно. Все мои ощущения тоже вернулись в норму.

Ранним утром почти не было машин, а те, что проезжали, не останавливались. Наверное, посчитали сумасшедшей или лунатиком. Так я и дошла до дома пешком, промерзнув до костей. Я очень надеялась на поддержку родителей, на их помощь. Мы же всегда находили выход из ситуации!

Оказалось, что убегая, я разнесла пол квартиры. По всему полу остались следы когтей, а входная дверь выбита и разорвана напрочь. Вся мебель, которая попалась мне на пути, была перевернута, зеркало разбито. Когда я успела это натворить? Я же просто убежала!

Родители вызвали полицию. Над ними посмеялись, дали успокоительное и удалились. Просто они и раньше громили квартиру, когда сами ругались и дрались. Я бы на месте отца давно бы ушла от мамы, а он все ждал, когда она перебеситься.

Шок, страх и недоумение читалось в лицах родителей, когда я вошла в дверь. Все можно было бы списать на ночной кошмар или очередную пьяную галлюцинацию отца, если б не весь этот бедлам. Мы, молча, смотрели друг на друга. Я совершенно не знала, что говорить в такой ситуации. Родители тоже не находили слов. Через 10 минут ступора я зашла в ванную. Очень хотелось согреться и помыться. Родители даже с места не двинулись.

Только вечером они собрались со мной поговорить.

– Мела, мы с папой хотели с тобой поговорить, – нарушила тишину мама. Они с папой сидели напротив меня за кухонным столом. У мамы дрожали руки, а папа сжимал кулаки. Разговор будет явно напряженным.

– Мама, папа, я понимаю, что испугались. Я тоже очень испугалась! Я понятия не имею, что это такое было. И объяснений не нахожу.

– Это, скорее всего, у тебя наследственное, поэтому тебя и бросили! – твердо заявил отец. Я не понимала.

– В каком смысле бросили? Кто? Я же ваша дочь!

– Нет! Дело в том, что мы тебя удочерили совсем маленькой, а потом переехали. Поэтому никто и не знал, что ты нам не родная. Тебя подбросили на порог нашего дома, – извиняющимся тоном проговорила мама.

– Я вам не родная? – у меня был шок. Я всю жизнь прожила с чужими мне людьми? Но ведь это неважно! Они меня вырастили и воспитали, значит, именно они мои родители!

– Понимаешь, у нас не может быть своих детей. Поэтому, когда мы нашли тебя, у нас не было сомнений, что с тобой делать! Ты всегда была уникальной девочкой, и какое–то время мы гордились этим, но вот это… уже перебор. Мы не готовы к такому снова! Мы приняли решение отдать тебя в приют для одаренных детей, – приговорил меня отец.

– Там к тебе будет достойный подход! Может быть, они выяснят, что с тобой, – успокаивала меня мама. Но легче не становилось! Мои надежды на поддержку рухнули, как карточный домик.

Возразить было не чего! Родители сильно испугались. И я их прекрасно понимала, но и подопытным кроликом становиться мне не хотелось. Я попросила родителей не говорить правды, придумать какую–нибудь отговорку. Они согласились.

Столько всего на меня свалилось сразу, что голова шла кругом. Мне было больно и страшно. И самое обидное, что мои родные и любимые люди – родители оказались не способны перенести такое и помочь мне. Но я уже взрослая девочка и буду разбираться со всем этим сама!

Так я впервые попала в приют, под предлогом «трудный ребенок». Родители сняли с себя все обязанности, а вскоре даже навещать перестали. Я слышала, что они все–таки развелись.

В течение года я поменяла несколько приютов. Контролировать свои новые способности оказалось не так–то просто, тем более, что они опасны для окружающих. Самое тяжелое оказалось то, что никому я не могла объяснить, что это такое. Меня считали бешенной и даже водили к психологу, полагая, что у меня неконтролируемая агрессия. Кстати, именно это мне и помогло. Оказалось, что мои превращения зависят от моего настроения. Первое превращения так и произошло – я разозлилась. Последующие тоже. Но теперь я могу спокойно контролировать свои эмоции, а, следовательно, и превращения. На это ушел почти год, но это того стоило!

Теперь я могу превращаться в любом настроении, в зависимости от необходимости, а также в любой момент включить нужный мне орган чувств. Например, если мне надо рассмотреть что–то в темноте и на большом расстоянии, я концентрируюсь и смотрю без превращения!

– Девушка! Мы приехали. Вы что оглохли? – кричал водитель.

За всеми воспоминаниями я не заметила, как мы подъехали.

Глава 2
Знакомства

Я вышла из машины. Мои вещи вытащил водитель, оставив на дороге. Меня никто не ждал, но я и не удивлялась. Это был приют «Святого Марка» для детей с ограниченными возможностями. Сюда помещали больных детей.

Здание было совершенно обычным. Кирпичная коробка с немного облупившейся краской непонятного цвета. Больше напоминало цвет детской неожиданности. Вход был вполне себе приличный. В общем, веселенькое место!

На входе меня встретил охранник, который вызвал парнишку, чтоб проводить меня к директору. Вещи он велел оставить у него. Директор должна была определить меня в комнату и, конечно же, объяснить правила. Хотя все они были одинаковы: строгий распорядок дня, никаких опозданий на занятия, никаких шатаний после отбоя, ряд наказаний за порчу имущества.

Ко мне подбежал симпатичный рыжий мальчишка лет 12 и просто махнул рукой. Я спокойно пошла за ним. Странный мальчик, не стал выяснять кто я и откуда! Но и я не стала приставать. Мы прошли несколько метров по коридору и остановились у большой деревянной двери. Он просто тихонько постучал и сделал шаг назад.

– Входите! – раздался женский голос из–за двери. Я толкнула дверь, а мальчишка тут же испарился. Так тихо меня еще нигде не встречали. Не то чтобы я ждала оваций, просто расспросы неотъемлемая часть любого переезда.

– Здравствуйте! Я Мелания Брокчерс, – вежливо представилась я.

– Росмерта Вордек! Директор этого недоразумения! – представилась женщина, сидящая возле окна за простым столом на мягком стуле. Директору на вид было около 40–43 лет. Относительно невысокая сбитая женщина с короткими каштановыми волосами. Она посмотрела на меня исподлобья своими серыми глазами. Видимо она не очень рада занимаемой должностью, и моим прибытием в том числе! Выглядела она очень уставшей, но из–за сегодняшнего дня конкретно, вообще. Я быстренько заглянула в ее сущность. Ничего интересного: трудоголик без семьи и детей. Не удивительно, что ей неприятно воспитывать чужих, когда своих детей нет. Здоровьем она тоже не блистала: прокуренные легкие, слабые сосуды и…бесплодие.

– А я думала это приют! – усмехнулась я.

– Сама все скоро поймешь. За что вас мисс Брокчерс сослали к нам? – поинтересовалась директор.

– Не ужилась! – спокойно ответила я. Все равно мое дело давно к ней пришло. Она ознакомила меня с правилами данного заведения. Ничего принципиально нового. Зато я узнала небольшой перечень местных жильцов: глухие, немые, не ходячие, больные, трудные. Оказалось, что приют разделен на две части: второй этаж – для больных, а третий – для трудных. Но занятия для всех одни, как и столовая. Миссис Вордек сообщила мне номер комнаты и пожелала удачи.

Поскольку в моем деле значилось " трудный подросток», меня поселили на третий этаж. Я прошла к охраннику, который объяснил, как пройти в комнату.

Я стала подниматься по старой лестнице с железными перилами, на которых даже не было поручней. Стены все были в глубоких трещинах и дырах, будто по ним стреляли. Кое–где были надписи не цензурного содержания. Дверь второго этажа была наполовину выломана и заперта с помощью толстой и широкой доски.

Я не успела сделать и двух шагов, как сверху раздались восторженные возгласы. Я подняла голову. На межэтажной площадке стояло три парня. Все трое огромные, под два метра ростом и столько же в плечах. Волосы всех троих были непонятного цвета, потому как свисали грязными сосульками на лица. Лица тоже не блистали: щетина, злобная ухмылка и желтые зубы. У парня посередине даже пары зубов не было.

– Привет, цыпа! Раньше я тебя не видел. Новенькая? – прокаркал парень, стоявший посередине. Скорее всего, он главный.

– Да, я новенькая. Только что приехала, – постаралась спокойно ответить я. А саму мутило от их мерзких физиономий. Точнее я почти не замечала их лиц, за отвратительной сущностью.

Вообще–то редко встречаются люди, злые от рождения. Но сейчас на меня смотрело сразу двое таких, а третий сам выбрал такой путь. Главный представлял собой смесь темно–синего и фиолетового, остальные были синие и темно–синие. Судя по всему, они пока никого не убили, но это дело времени!!! Скорее всего, они избивают более слабых ребят, но это явно не все.

Мне очень захотелось вмазать им всей своей силой. Сколько жизней они еще испортят! Но нельзя. Новые неприятности мне не к чему. Я приняла решение применять свои способности только в крайней ситуации. Сейчас можно обойтись словами. Надо срочно смываться.

– Простите, я спешу. Мне еще вещи разбирать, – я попыталась обойти их.

– Куда ты, детка? – рявкнул главный.

– Мы хотели с тобой познакомиться!

– Позже мальчики! Позже! Я сюда надолго, – проговорила я, даже не надеясь, что эти отморозки от меня отстанут. Но это сработало. Один отступил в сторону и, я прошла на этаж. Они же продолжили свой путь вниз.

Сам третий этаж выглядел еще хуже лестницы. Надписи на стенах были вроде покраски, ни одного свободного места. Разбитые лампочки и рваный линолеум дополняли картину. Обстановочка не обещала ничего хорошего. Я быстро нашла нужную мне комнату.

Внутри было чуть лучше. Комнату не ремонтировали, наверное, лет 10 минимум. Тусклые обои во многих местах прожжены сигаретами, с потолка свисает одна лампочка на проводе, одинокий старый шкаф на ладен дышит. Кровати и старый круглый стол выглядели лучше всех. Стол был завален всяким хламом, им явно не пользуются по назначению. На одной из кроватей сидела довольно странная девушка.

Светлую соломенную паклю на голове девушки волосами назвать, язык не поворачивается. Она сидела в позе лотоса и немного раскачивалась. Густо подведенные черным карандашом глаза смотрели на меня оценивающе. За таким раскрасом я даже не разглядела их цвет. Одета она была в красные длинные гольфы и огромную мужскую футболку непонятного цвета, что–то между болотным и грязно–коричневым. Больше ничего не было. Благодаря ее позе было прекрасно видно, что даже нижнего белья на девушке не было. Мне стало не по себе.

– Привет! – прохрипела она. Ее прокуренный голос прошелся мне по ушам как ножом по стеклу, – Красивая! Соболезную!

– Почему? – удивилась я. Никогда не думала, что красота может быть поводом для соболезнований.

– Сама скоро узнаешь! Я Камра! – интересно, такой ответ я буду слышать отовсюду?

– Мелания! Можно просто Мела!

Камра снова впала в свой транс. Я не стала ее беспокоить. Камра – это прозвище. У трудных подростков всегда есть прозвища. Как ее зовут даже спрашивать не буду. Зачем мне это? Если она сама уже представилась таким образом, значит ее все устраивает или, что скорее всего, у нее нет другого выбора.

Я спокойно подошла к разваливающемуся шкафу и очень осторожно, чтобы не отломать ненароком, открыла дверцу. Что творилось внутри не описать: все вещи перевернуты, даже пара туфель, если это можно так назвать, была завернута, стоячие носки, окурки и в дополнение ко всему вонь. Мне аж плохо стало от этого смрада. Воняло так будто здесь кто–то давным–давно сдох и разложился. Я была не готова к такому запашку прямо из шкафа.

Она что, совсем здесь не убирается? Чуть привыкнув к запаху, я пригляделась немного. Мое зрение очень страдало в таких условиях. В комнате хоть топор вешай. Воздух мало того, что вонял, так еще и видно сквозь него почти ничего не было. На шторах висела паутина, в шкафу тоже. Я не стала портить себе нервы и заглядывать под кровать. Я просто представить не могу, что там может обнаружиться!

Я повертела головой в поисках чего–то похожего на тряпку, но тщетно. Пришлось достать из рюкзака салфетку, которой вытиралась в дороге и протереть несколько полок шкафа. Я честно взяла две полки из четырех возможных.

Пока я складывала свои вещи в шкаф, снизу доносились шум и крики. Обычно я старалась помогать, но потом меня выгоняли за драку и побои. Поэтому я надежно засунула свою совесть в самый дальний ящик и продолжила заниматься своими делами.

Из любопытства я снова заглянула в сущность. Всегда пользуюсь этой способностью. Просто предпочитаю знать, с кем имею дело! Девушка и впрямь оказалась странной. Ее сущность была полностью синей с серым центром. Значит, это полностью отчаявшийся человек, который и бороться не пытался. Не люблю таких!

Никогда не понимала, почему люди отчаиваются. Ну, что могло случиться в жизни этой молоденькой девушки, чтобы она довела себя до такого состояния? Никогда не понимала и, наверное, уже не пойму! Не стала я больше в этом копаться и отвернулась.

Через какое–то время шум стих. Камра встала и просто вышла из комнаты, ничего не говоря. Я осталась одна. Что мне было делать? Высовываться я не собиралась, поэтому снова взяла салфетку, которую таковой уже нельзя было назвать, и стала вытирать свою кровать, шкаф и окно. Я бессовестно воспользовалась своей скоростью и моментально все вытерла, решив завтра продолжить это грязное дело, но уже во влажном виде.

Уже через час Камра вернулась в еще более потрепанном виде, чем была. Не раздеваясь, она упала на кровать и сразу уснула. Я не удержалась и снова заглянула в сущность. Края ее стали еще более заостренными и очень темными, но синими. Что же с ней случилось за этот час? Куда она ходила? Ответы на эти вопросы могла дать только она сама. Надо будет все–таки пообщаться с ней. Соседки как ни как!

Я тоже легла, но долго еще не могла уснуть. Даже не знаю, что именно меня больше мучило: вонь или обстановка. Не создавал приятного впечатления этот приют. Наверное, не зря его директриса не любит! Сама ночь прошла как всегда без сновидений. Я только первое время после превращения мучилась кошмарами. Но со временем все наладилось.

Проснулась я рано утром. Я вышла в коридор в поисках туалетной комнаты. Да, народ здесь не из дружелюбных. Из троих встреченных мною в коридоре подростков двое шарахнулись, а один оценивающе глянул и ухмыльнулся. При свете солнца приют смотрелся еще хуже, чем накануне. В самом конце коридора я все–таки нашла туалет. Видок не из приятных: разбитый кафель как на стенах, так и на полу; баллончиком размалеваны стены и даже потолок; из трех унитазов один разбит, во втором блевотина; с раковинами та же история! Меня саму от такого зрелища чуть не вырвало. Это ж кем надо быть, чтобы так загадить место, в котором живешь? Я выбежала из этого отвратного помещения, затыкая нос руками. Я залетела в комнату, схватила бутылку из–под воды, которую пила в дороге и поплелась обратно. Теперь я знала, что увижу, поэтому сильно по сторонам не смотрела. Я просто налила воды и вышла. Уже в комнате я нашла старый обшарпанный таз, который тщательно вытерла и вылила в него воду. Не самый приятный в моей жизни был процесс умывания. Кстати, умывалась я прямо на подоконнике своей комнаты. Моя соседка все еще спала в позе зародыша и тихо постанывала. Я не стала ее будить. Видимо, к этому она уже давно привыкла. Я оделась и мирно отправилась на занятия.