Текст книги "Ловушка для обольстителя"

Автор книги: Шери Уайтфезер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава 3

Приют находился в отреставрированном здании бывшей церкви. На крыльце их встретила невысокая пышнотелая женщина с седыми волосами.

Они пожали руки, и Лиззи протянула ей свой цветок:

– Это вам.

– Спасибо! Как мило. – Женщина приняла розу с благосклонной улыбкой.

Лиззи сообщила, указывая на коробки, которые Макс подтащил ко входу:

– У меня и для детей есть подарки. Одеяла и бутылочки для малышей и художественные принадлежности для остальных.

– Прекрасно! Вы такая добрая девушка!

– Это и в самом деле так, – вклинился Макс. – Мы с ней знакомы со школы. И уже очень давно самые настоящие друзья.

Настоящие друзья? Наверное, таким образом Макс пытался не допустить того, чтобы Лоза приняла их за любовников, как Джордж. Лиззи, впрочем, не возражала. Она тоже предпочитала избегать подобного недопонимания.

Лоза пригласила Макса и Лиззи в свой кабинет. Он принес туда коробки и поставил их возле металлического шкафчика. Лоза угостила их холодным чаем, кувшин которого извлекла из маленького холодильника, и домашним кокосовым хлебом, уже нарезанным аккуратными ломтиками.

Лиззи обратила внимание на огороженную забором площадку, где на скамейках сидели детишки, на вид от двух до пяти лет.

Лоза проследила за ее взглядом и сообщила:

– Старшие дети сейчас в школе, а младенцы в яслях. Остальные, как вы видите, обедают. Токони тоже там. Потом вы сможете с ним поговорить.

Лиззи не стала спрашивать, кто именно из детей Токони. Узнать его с такого расстояния по фото, которое показывал ей Макс, было невозможно.

– Так вы хотели взять у меня интервью для своего блога? – спросила Лоза.

– Да. Я собираюсь написать большую статью о приюте. Вы не против, если я буду записывать нашу беседу на диктофон? Так удобнее, чем в блокнот.

– Конечно. Как хорошо, что вы решили нам помочь. И мы так благодарны Максу! Он был очень щедр.

Лиззи включила запись и сказала:

– Макс сообщил мне, что вы вместе с родственниками основали этот приют после того, как умер ваш муж.

– Мой муж был очень добрый человек. – Лицо Лозы светилось нежностью. – Ему бы понравилось то, что нам удалось здесь создать.

– Это ваши внучки? Девушки, которые присматривают за детьми?

– Да. Они чудесные девочки и не меньше, чем я, заботятся о том, чтобы приют работал, а детишки находили себе новые семьи. Токони очень ждет, когда его усыновят.

Лиззи кивнула. Макс ей рассказывал то же самое.

– Я надеюсь, что моя статья принесет вам не только деньги. Люди должны обратить внимание на самих детей и увидеть, как сильно они нуждаются в семье.

– Мы сотрудничаем с иностранными агентствами по усыновлению, они предоставляют фотографии и информацию о наших мальчиках и девочках.

Вы могли бы разместить у себя в блоге ссылки на их сайты.

– Непременно! Вы пришлете их мне на электронную почту?

– На самом деле я могу дать вам некоторые документы прямо сейчас. – Лоза подошла к шкафу, извлекла оттуда большой серый конверт, вернулась на место и передала его Лиззи. – В Соединенных Штатах международное усыновление попадает под три законодательные базы: законы страны, в которой родился ребенок, ваши федеральные законы и законы штата, где проживают будущие родители.

– Расскажите мне, чем вы руководствуетесь?

– Конечно, – отозвалась Лоза. – У нас нет требований относительно места проживания, то есть людям не обязательно жить в нашей стране, чтобы усыновить ребенка. Но мы требуем, чтобы они изучили нашу культуру с помощью специальных онлайн-курсов. Родителями могут стать как женатые пары, так и одинокие люди. Они должны быть не младше двадцати пяти и иметь достаточный доход – в разумных пределах.

– Вы помогали выработать эти принципы, когда продвигали закон об усыновлении иностранцами?

– Я тесно сотрудничала с властями. Но в некоторых случаях требования могут чуть меняться – по просьбе родственников. Например, мама Токони хотела, чтобы его усыновила женатая пара. Она была против того, чтобы его воспитывал только один человек. Так что я пообещала ей найти для него таких родителей, о которых она мечтала. Молодую и романтичную пару, которая полюбит его так же сильно, как они любят друг друга.

– Я надеюсь, он найдет идеальных родителей. Моя мама умерла, когда мне было десять, и меня воспитывал отец. Но я его почти не видела. У него хватало денег, чтобы платить няням и гувернанткам, которые за мной присматривали.

– Мне очень жаль, что отец так отдалился от вас. После секундной паузы Макс сообщил:

– В прошлый раз я тоже рассказал Лозе о своем детстве. Без неприглядных деталей, но достаточно подробно, так что она знает, как мать обращалась со мной.

– В мире слишком много печали. – Лоза вздохнула. – Надеюсь, Токони немного поднимет вам настроение.

Лиззи выглянула в окно. Дети уже покончили с обедом и теперь играли на траве.

– Перерыв почти закончился, – сказала Лоза. – Вы сможете с ним познакомиться, когда они зайдут внутрь.

– Да, конечно. Я очень этого жду.

– Замечательно. Вы можете поболтать в библиотеке. Мы ее используем еще и как художественный класс, так что ваши подарки уже, должно быть, там. Вы же помните, где библиотека, – обратилась она к Максу. – Идите пока туда, а я приведу Токони.

Библиотека была обставлена в классическом стиле – столы, стулья и полки с книгами. Но когда Лиззи и Макс прошли вглубь помещения, им открылся уголок с диванами и креслами, служащий, вероятно, для приема гостей.

Макс повел ее туда, и они сели на банкетку, обитую тканью с цветочным узором. Лиззи сжала руки на коленях, но потом расслабила их, пытаясь успокоиться.

– Как приятно сюда вернуться, – произнес Макс, который явно чувствовал себя гораздо более уверенно. – Я скучаю по тем дням, когда работал здесь волонтером.

– А что именно ты делал? – спросила Лиззи, пытаясь представить его работающим в поте лица.

– В основном читал или рассказывал сказки детям. Иногда помогал на кухне. Один раз отремонтировал кран и еще устранил засор в туалете. На Токони в тот день очень ругались – это он был виноват, спустил в унитаз игрушечную лодку.

Лиззи прыснула. Очевидно, у милого малыша Токони есть и озорная сторона.

– Похоже, что твоя щедрость не избавила тебя от тяжелой работы.

– Было бы нечестно привередничать. Кроме того, Лоза, хоть и очень обрадовалась деньгам, понимала, что я хочу помогать и другими способами.

– Наверное, дети привыкли к тебе.

– Да, это точно. Именно так мы и подружились с Токони.

В этот момент в библиотеку вошла Лоза. За руку она вела того самого мальчика в зеленой рубашке и джинсовых шортах, которого Лиззи заметила из окна ее кабинета.

Макс поднялся, а вслед за ним и Лиззи.

Токони потянул Лозу в сторону Макса, но та не поддалась.

– Веди себя хорошо, если хочешь пообщаться с Максом. Потом я за тобой приду.

– Ладно.

Токони пообещал, что будет вести себя «очень-очень хорошо», и в следующую секунду уже бежал навстречу Максу.

Лоза вышла в коридор.

– Привет, приятель! – воскликнул Макс, подхватывая мальчика на руки. – Я так рад видеть тебя снова!

– Привет, Макс! – Токони потерся носом о его широкое плечо.

Лиззи улыбнулась. Токони просто продолжал смотреть на нее, не отводя глаз, даже почти не моргая.

– Это богиня? – спросил Токони.

– Нет. – Макс засмеялся. – Просто красивая девушка с рыжими волосами. Это моя подруга Лиззи.

Токони широко улыбнулся и поздоровался:

– Привет, Иззи!

– Привет. – Лиззи не нашла в себе сил его поправить.

– Ее зовут Лиззи. Через «л». Как Лоза. Или лиса. – Макс показал ей язык и стрельнул глазами, пытаясь придать лицу хитрое выражение.

– Вот спасибо.

На самом деле Макс стал звать ее Лисой уже очень давно. Токони засмеялся, глядя на их кривляния.

– Думаешь, мы забавные, а? – спросил его Макс.

– Ага. – Грудь мальчика вздымалась от смеха. – Знаешь? Это приют.

Лиззи улыбнулась.

– А знаешь, что еще? – продолжил Токони. – Моей мамы больше нет, но меня усыновит новая мама. И папа. Почему ты в приюте?

– Потому что Макс хотел, чтобы я познакомилась с тобой.

Токони протянул руку к ее волосам и дотронулся до пряди, выбившейся из хвоста.

– Почему?

– Потому что ты ему очень нравишься. И потому, что я собираюсь написать рассказ про ваш приют и детей, которые живут здесь.

– А можно мне быть в твоем рассказе супергероем?

– Это не такой рассказ.

– Почему нет?

– Ладно, приятель, – произнес Макс, отвлекая на себя внимание Токони и сажая его на диван. – Давайте-ка все вместе сядем.

– Я нарисовал книжку про маму и папу, которые меня заберут, – сообщил ей Токони. – Я тебе покажу.

– Конечно.

Токони слез с дивана и помчался к пластиковому контейнеру, на котором была наклейка с его именем.

Мальчик снова забрался на сиденье между Лиззи и Максом, раскрыл самодельную тетрадь и стал показывать им картинки, поясняя, чем заняты он и его будущие родители на каждой из них. На первой странице они просто стояли в лучах солнца. На второй – купались в океане. На третьей – шли на обед, собираясь отведать любимые блюда Токони.

Все персонажи сияли нарисованными красным карандашом улыбками, мерцали черными точками глаз и не имели носов.

– Ты очень хорошо рисуешь. – Лиззи не так уж много знала о детском творчестве.

Токони довольно улыбнулся и забрался ей на колени.

– Можешь тоже порисовать, если хочешь, – сказал он.

– Это очень мило с твоей стороны, но мне, наверное, все же не стоит.

– Ничего страшного, если ты плохо рисуешь, – возразил Токони. – Все равно можно.

– Я просто… – Проблема была вовсе не в ее умениях.

Макс легонько толкнул ее плечом, взглядом показывая, чтобы она соглашалась.

– Ладно. Но тогда я сяду за стол. И мне нужны карандаши.

Токони принес ей карандаши, после чего забрался на стул прямо возле ее локтя. Под его пристальным взглядом ей было трудно работать, но она не попросила его подвинуться.

Макс присоединился к ним за столом. Ему-то рисовать не пришлось, он мог просто сидеть и наслаждаться зрелищем. Лиззи уже пожалела, что не настояла на своем отказе. А вдруг она испортит книжку? Что, если Токони не понравятся ее рисунки?

Лиззи открыла первую страницу: изображение Токони с семьей в солнечный день. Выбрав самый безопасный вариант, оранжевым карандашом она добавила лучей к гигантскому солнцу, отчего то стало казаться ярче.

Токони заулыбался. То, что Макс рассказал ей о мальчике, оказалось правдой – с его лица действительно редко сходила улыбка.

– Еще что-нибудь, – попросил он.

Лиззи нарисовала траву под ногами у семьи, а потом бросила взгляд на Макса. Тот подмигнул ей, и ее сердце забилось немного быстрее.

Вернувшись к рисунку, Лиззи изобразила среди травы разноцветные пятна цветов и спросила у Токони:

– Как тебе?

– Хорошо. – Он перевернул страницу. – Теперь здесь.

На следующей странице была сцена у океана. Лиззи украсила ее большими волнами и стайкой рыбок и добавила песок и ракушки.

Токони заерзал на стуле и перешел к следующему рисунку, на котором семья отправлялась обедать.

– Пусть мама выглядит как все девочки, – сказал он.

Лиззи задумалась. Она, конечно, не собиралась пририсовывать изображению женские формы или что-то подобное. Вместо этого она добавила орнамента на платье, а также наделила маму золотой цепочкой и серьгами-подвесками.

– Красиво, – оценил Токони.

– Спасибо, – отозвалась Лиззи, украшая ноги женщины туфлями на шпильке.

И все равно, хоть и в шикарном платье, с лысой головой, бедняжка оставалась какой-то незавершенной. Поэтому Лиззи надела на нее шляпу с цветком.

– Нарисуй ей губы.

– Помаду?

Он кивнул, и Лиззи потянулась к розовому карандашу.

– Такую?

– Ладно.

Лиззи чуть изменила форму губ, сделав их более полными, но сохранив улыбку.

– Мне кажется, надо нарисовать маме волосы, – сказал Макс. – Пусть несколько прядей выглядывают из-под шляпы. Да и папе тоже. Если только он не бритый.

Он что, серьезно? Лиззи испытала дикое желание пнуть его ногой. И теперь бедный маленький Токони обдумывал его слова, растерянно глядя на них.

– А какого цвета? – спросил мальчик у Макса.

Но Макс промешкал всего мгновение, прежде чем ответить:

– Любого цвета. Синего, зеленого, фиолетового.

– Но это глупо! – Токони рассмеялся.

Макс тоже засмеялся, уже забыв о своей ошибке.

– Не так уж и глупо. Там, где я живу, некоторые люди красят волосы в такие цвета.

– Тебе тоже надо покрасить, – заметил мальчик. Макс провел рукой по своей черной шевелюре.

– Может, и покрашу.

Токони снова захохотал, а потом обратился к Лиззи:

– А тебе – нет.

Она протянула руку и прикоснулась пальцем к кончику его носа.

– Мне нельзя покрасить волосы в забавный цвет?

– Нет. Пусть будут такими.

Вернулась Лоза. Токони не хотел уходить с ней, но выбора у него не было – начинался тихий час.

– Вы с Максом приедете завтра? – спросил Токони.

– Да, конечно, – ответила Лиззи. – Может, нам поработать здесь волонтерами остаток недели? Тогда мы сможем видеться каждый день. Если Лоза не против.

Лоза с удовольствием согласилась, и сердце Лиззи затрепетало.

– Скоро увидимся, приятель. – Макс опустился на одно колено, чтобы попрощаться с мальчиком, и они обнялись.

После этого наступила очередь Лиззи. Токони обвил руками ее шею так мягко и ласково, что она чуть не заплакала.

Глава 4

Когда Лиззи и Макс возвращались в отель вдоль пляжа, уже начало смеркаться. Собираясь с мыслями, Лиззи остановилась и посмотрела на линию горизонта:

– Я хочу помочь Токони найти семью.

Океанский бриз вдруг затрепал ткань рубашки Макса, а потом прижал ее вплотную к телу.

– Ты и так поможешь, когда напишешь свой пост.

– Да, но я хочу сделать больше. Я хочу найти для него идеальных родителей.

– Как? – спросил Макс. – Каким образом, вообще, подступиться к подобному делу?

– Не знаю. – За свою жизнь Лиззи только помогала собирать деньги для детской благотворительности. Она никогда не ставила своей целью найти дом для какого-то конкретного ребенка. – Но у меня так много источников, так много знакомых, должен быть способ!

– Ты серьезно?

– Конечно, серьезно. Ты был прав, когда сказал, что он особенный. И я хочу изменить его жизнь.

Макс продолжал пристально на нее смотреть. Неужели он думает, что она пытается слишком много на себя взять?

Но тут Макс улыбнулся и сказал:

– Я помогу тебе, Лиззи. Мы справимся. Вместе. Мы найдем ему дом.

– Спасибо, Макс.

– Я с таким удовольствием смотрел на вас двоих сегодня. Вы так здорово поладили.

Лиззи с жадностью впитывала эти комплименты.

– Не могу дождаться, когда увижу его снова. По крайней мере, мы будем здесь до конца недели.

Улыбка исчезла с лица Макса.

– Не могу поверить, что я сказал такое о его рисунках. Надо было подумать о том, почему на них нет волос, прежде чем говорить.

– Ничего страшного. Когда его усыновят, он сам нарисует и волосы, и все остальное, что будет отличать его новых родителей.

– Твои волосы его точно поразили. Но я этого и ожидал.

– Мне поначалу было неловко.

– Да, я заметил. Сейчас они выглядят, как бушующее пламя.

– Просто ветер. Нам надо обсудить наш план с Лозой. Это ведь за ней будет окончательное решение по поводу будущих родителей Токони.

– В некотором роде и за нами тоже. Учитывая, что именно мы будем их искать. – Макс остановился, нагнулся и подобрал ракушку. Внимательно рассмотрев ее изящные завитки, он вновь бросил ее на песок и спросил: – Но поймем ли мы, Лиззи?

– Что семья ему подходит? Думаю, поймем. Кроме того, его родная мама оставила кое-какие указания.

Макс вдруг сильно нахмурился.

– Молодая и романтичная пара, которая полюбит его так же сильно, как они любят друг друга? Где же мы таких найдем?

– Ты как будто на самом деле не хочешь этим заниматься. Уже передумал?

– Нет. Но я не хочу выбрать не тех людей. Или отправить к Лозе какую-то неподходящую пару, ну, ты понимаешь.

– Я согласна. Мы и не собираемся хвататься за первую попавшуюся семью, которая захочет кого-нибудь усыновить. Кроме того, мы еще даже не думали о том, как к этому подступиться.

– Ты права. Я буду гораздо меньше переживать, когда мы изучим все возможности и варианты.

– Кем бы ни оказались его будущие родители, они должны поддерживать его стремление к творчеству. Мне кажется, он может многого добиться в искусстве.

Макс улыбнулся.

– Именно это я и подумал, когда увидел его впервые. А еще он все время такой радостный – заставляет всех вокруг улыбаться.

Лиззи засмеялась.

– Тебе не кажется, что мы несколько предвзяты?

Макс рассмеялся в ответ.

– Послушать, как мы тут его расхваливаем, можно подумать, что он наш сын. – Он перестал улыбаться, и его лицо застыло. – Но это не так.

– Не так. Но нам сейчас надо думать не об этом. Никто не станет предлагать нам его усыновить.

– Да мы и не могли бы, даже если бы хотели.

– Не могли. Хотя я уверена, что ты стал бы прекрасным отцом. Вот как муж ты наверняка бы провалился с треском.

– С ролью мужа я бы точно не справился – точно так же, как ты не справилась бы с ролью жены.

– Вот это точно. Я ни с кем и не встречалась больше нескольких месяцев. С другой стороны, это точно придется по душе какой-нибудь паре, которая полностью готова и хочет побыстрее подарить ребенку новый дом.

– Ты права, Лиса. Так наверняка и будет.

– Не серди меня, Безумный Макс.

– Окуну тебя в воду, будешь знать, как швыряться песком.

Лиззи бросила быстрый взгляд на океан.

– Если ты это сделаешь, то отправишься на дно вместе со мной.

– Знаешь, чего я сейчас хочу? – Макс махнул рукой в сторону гостиничного ресторана, крыша которого была украшена пальмовыми листьями. – Взять ананасовый молочный коктейль в баре. Присоединишься?

– Да.

* * *

Макс выпил свой коктейль в тишине. Испытывать сексуальное влечение к лучшей подруге – ноши тяжелее не придумаешь.

– Ты правда считаешь, что я стал бы хорошим отцом? – спросил Макс.

– Правда. Ты всегда легко находишь общий язык с детьми. Это умение – часть тебя, и превосходная часть.

– Спасибо. Я никогда не думал о том, что могу стать отцом.

– У тебя могут быть дети, если ты этого хочешь.

– Да, конечно. И кто же мне родит этих детей?

– Ты мог бы взять ребенка из приюта, стать отцом-одиночкой.

– Вряд ли это часто случается.

– Вряд ли, но в наше время это возможно. Я не рождена быть матерью.

– Трудно в это поверить, судя по тому, как прекрасно ты общалась с Токони.

– Нести ответственность за ребенка, за то, чтобы дать ему все необходимое, – это ужасно страшно.

– Ты всегда помогала мне, когда я нуждался в чьем-то твердом плече.

– Я твой друг. Это не то же самое, что быть матерью.

– Нет, но это все равно многое говорит о тебе. Как и твое участие в судьбе Токони. Честно признаться, я уже начинаю думать, что ты была бы превосходной матерью.

– Не уверена. Но спасибо тебе за эти слова.

– Я правда так считаю, – добавил Макс совершенно искренне. – Конечно, главное – это найти для Токони родителей, которых он так ждет.

– Он знает, что когда-то и ты ждал усыновления?

– Нет. Обычно ребенка усыновляет семья, которая берет его на воспитание. Или дальние родственники. Это самый частый вариант.

– Но с тобой такого не произошло.

Макс кивнул. Его дальние родственники оказались едва ли не хуже его матери. В индейской резервации у него даже была старая и злобная бабка, которая называла его «иеска», что значит «отродье», поскольку считала его наполовину белым, сыном одного из американцев, с которыми его мать гуляла в приграничных городах.

– Я все равно не хотел, чтобы меня усыновили.

– Даже в семью, которая тебя воспитывала?

– Я предпочитал, чтобы меня оставили в покое. Кроме того, поначалу меня так часто передавали из семьи в семью, что я ни к кому не успевал привыкнуть. Конечно, когда я встретил Джейка и Гаррета, все изменилось в лучшую сторону. Но эту историю ты уже знаешь.

– Да, знаю. Джейк сперва задирал нос, потому что считал тебя занудой. Зато Гаррет сразу встал на твою сторону и дрался с ребятами, которые над тобой издевались.

– Гаррет спасал меня несчетное количество раз. Но Джейк тоже поменял мнение и стал со мной дружить.

– Странно, что даже спустя все эти годы я так плохо их знаю. Мы видимся на благотворительных мероприятиях и других встречах, но дальше этого не заходит.

Макс никогда не задумывался о том, насколько поверхностно знакомы друг с другом Лиззи и его братья. Может быть, это его вина? Видимо, ему следовало бы свести их поближе.

– Я скучал по тебе.

– К чему ты это?

– Когда я уехал. Путешествовал. – Наверное, глупо было признаваться – глупо даже думать об этом, когда она здесь, рядом с ним.

Лиззи внимательно посмотрела на него.

– Я тоже скучала. Мы очень много времени провели вдали друг от друга.

– Мне требовалось побыть одному. Просто необходимо.

– Все в порядке. Мне не казалось, что ты меня оставил. Я знала, что ты вернешься. И посмотри, чем все обернулось. Ты нашел Токони.

– А теперь мы поможем ему найти семью, о которой он мечтает.

Неделя, в течение которой Лиззи и Макс работали в приюте, прошла отлично. Сегодня, в их последний день, Лиззи готовила для всех ребят банановый пудинг – любимый десерт Токони.

Лиззи помогали Макс и Токони. Она поручила мальчику чистить бананы – или «наны», как он их называл. Напротив него за столом сидел Макс, который нарезал очищенные фрукты и складывал ломтики в миску.

– Ну, приятель, – ласково, но твердо обратился Макс к Токони. – Если ты продолжишь это делать, мне нечего будет нарезать.

Токони уже расплющил банан, который был в его руке.

– Не надо его поощрять, – предостерег Макс.

– Извини. Просто после того, как мамы не стало, у меня была бесконечная карусель нянь, и все они любили водить меня на кухню. Приятно видеть, как дети забавляются.

– Ну ладно. В таком случае ты прощена. И ты тоже, – обратился он к Токони. – Но все-таки дай-ка я приведу тебя в порядок.

Макс поднялся и пошел намочить полотенце. Вернувшись, он вытер Токони лицо и руки.

После этого Токони спросил у Лиззи:

– Что такое карусель нянь?

– Няни присматривают за детьми, примерно как учителя и воспитатели. Когда я была маленькая, у меня было много нянь, поэтому я и сказала «карусель». Они не задерживались у нас надолго.

– Почему?

– Потому что работать у нас было не очень весело.

– Почему?

– Я была не такая, как ты. Почти не улыбалась и не смеялась.

– Тебе было грустно?

– Да, иногда.

– Потому что у тебя не было мамы?

Что ж, ничего не поделаешь. Он и об этом догадался. – Да.

– Твоя мама в раю, так же, как моя?

Лиззи убавила огонь на плите и перестала помешивать жидкость в кастрюльке, позволяя ей немного покипеть.

– Да, моя мама именно там.

– Я не помню маму, но миссис Лоза говорит, что она меня любила.

Лиззи сглотнула комок в горле. Она не должна заплакать на глазах у этого милого и доброго ребенка.

– Нам Лоза тоже рассказывала о твоей маме.

– У меня нет ее фото. У тебя есть фото твоей мамы?

– Да, у меня дома есть альбом.

Токони склонил голову набок:

– У нее были волосы, как у тебя?

– Нет, у нее были светлые волосы. Желтые. И она всегда их закалывала. Еще она носила красивые платья и много украшений. – Все ее жемчуга и бриллианты достались ей. Лиззи опустила руки. – Я в папу – рыжая, как и он.

– Рыжая?

– Да, я рыжая.

Токони очистил еще один банан – на этот раз аккуратно.

– Рыжая – это имя богини?

– Нет, – ответила Лиззи. – Это не имя богини. Так называется мой цвет волос. Правда, иногда людей с такими волосами дразнят этим словом. Хотя можно называть человека рыжим и в положительном смысле. Помню, по телевизору шел один сериал, и там была девушка, которую все так и называли – Рыжая.

– Расскажи про нее, – попросил Токони.