Текст книги "Дай мне утешение"

Автор книги: Шери Уайтфезер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

– И все-таки как она относилась к тебе, Шейн?

Он пожал плечами.

– Я думаю, не безразлично, но после того, как мы поженились, видимо, новизна потеряла свою прелесть. Она пошла в колледж, затем устроилась на работу в юридическую контору, а я только кончил среднюю школу и занимался строительством. Несоответствие скоро и разделило нас. Но все по порядку. После трех лет нашего брака Тами забеременела. Мне казалось, что ребенок сделает нас настоящей семьей. Мы стали готовиться к появлению ребенка, обсуждая имена, украшая детскую. И вдруг, когда ребенок должен был вот-вот родиться, Тами призналась мне, что ребенок, возможно, не мой. У нее была связь с адвокатом, белым. Кто из нас отец, она точно не знала.

Келли была потрясена. Как могла Тами нанести такой удар Шейну?

– Не могу даже описать, что я чувствовал, продолжал Шейн. – Я мысленно рисовал себе Тами в постели с любовником, испытывая страшные приступы ревности и отчаяния, и в то же время был уверен, что ребенок мой! Я был частью утренней тошноты, сопровождал ее к врачу, делал с ней ультразвук, был рядом, когда ребенок шевельнулся в первый раз, покупал мягкие пушистые игрушки, я собирал кроватку. Отцом был я, а не он.

– Ты простил Тами?

– Я не мог иначе, – ответил он. – Ее увлечение прошло, и мы ждали ребенка.

Какой он благородный, подумала она. Отличный муж, преданный отец.

Шейн взглянул на нее, как будто прочел ее мысли.

– Это было не легко, совсем не легко. Следующие несколько месяцев мы пытались восстановить прежние отношения. Я просил Тами никогда больше не поднимать этот вопрос.

Отец – я! И еще – никогда больше не встречаться с бывшим любовником.

Келли сидела тихо, давая ему время овладеть своими эмоциями. Она видела смятение в его притягательных глазах.

– У нас родился мальчик, – сказал он наконец. – Эван Тайлер. Прекрасный маленький она.

Она подняла голову.

– Ребенок, – объяснил он. – Прекрасный маленький команч. Боже, как я любил его! Я смотрел на него часами, как он ест, как спит, слушал, как он дышит. У него были глаза Тами, темные, миндалевидной формы. Но... Шейн замолчал, его голос стал далеким и печальным. – Когда Эвану исполнилось шесть месяцев, Тами получила известие от своего старого любовника. Он открыл практику в нашем городе и хотел снова ее видеть.

– Она ушла к нему?

– Да.

– С Эваном?

– Ребенок оказался его.

– Ты прошел тест на отцовство? – тихо спросила она.

– Да, – снова ответил он.

– Они теперь вместе?

Он кивнул.

– Тами развелась со мной и вышла за него. Он посмотрел вверх на ветви дерева. – Я потерял все. Даже право на посещение. Я не видел Эвана уже пять лет. Они отказали мне в посещении.

Келли закрыла глаза. Бороться с преуспевающим адвокатом за опеку над ребенком, который даже биологически был не его, – это, без сомнения, тяжелое испытание. Не в силах остановить себя, она коснулась его лица сильная гладкая челюсть, высокие скулы, ресницы, обрамляющие его экзотические глаза. Затем ее пальцы проскользнули в его волосы. Он придвинулся ближе... Ее губы коснулись его губ, слегка, совсем слегка, словно Келли хотела попробовать его, дать ему и получить от него утешение, укрыться его теплом. Она провела руками по его волосам, чувствуя, как его пряди протекают сквозь ее пальцы.

– Материнство – это прекрасно, – сказал он хриплым шепотом. – Ты прекрасна.

Ответ был не нужен – не теперь, когда он склонил голову, чтобы прижаться к ее шее. Он тоже был прекрасен. Этот мужчина, потерявший ребенка, которого любил, сам большой ребенок.

Келли положила его руку себе на живот и почувствовала, как ребенок одобрительно шевельнулся. В какой-то момент ей даже захотелось поделиться с ним своим ребенком.

Шейн поднял голову.

– Мне будет не хватать тебя.

– Знаю. Мне тоже.

Она положила руки ему на плечи и возобновила их поцелуй. Был этот поцелуй дружеским или сексуальным? Эмоции не позволяли им анализировать это сейчас. Все равно она скоро уедет, а там уже все будет неважно.

Три дня спустя Келли угощала Шейна чаем.

– Ты уверена, что не хочешь пожить у нас с отцом? – спросил он. – Мне не нравится, что ты будешь здесь одна в такую погоду. Дороги развезло. Вдруг тебе...

– Спасибо, но со мной все будет в порядке, перебила она. – Я не собираюсь никуда ехать. У меня много книг, холодильник заполнен, и остальное под рукой.

Шейн покачал головой. Разумеется, с ней не поспоришь, он убедился, и все же...

– Обогреватель работает нормально?

Она сидела на краю дивана, одетая в одно из своих широких цветастых платьев, отделанное шнуровкой.

– Все работает, друг мой. Не беспокойся.

За все время они еще ни разу не встретились глазами. Это из-за того поцелуя, решил он, они чувствуют себя неловко. Шейн повернулся к окну. Дождинки били по стеклу, словно град.

– На улице опять потоп.

Она проследила за его взглядом.

– Уже несколько дней.

Шейн задавал себе вопрос: что бы она сделала, если бы он попробовал повторить поцелуй?

Он попытался поймать взгляд Келли, но она, казалось, была поглощена дождем. Нет, надо отбросить мысли о поцелуе. Их дружба явно пострадала от этого. Они доверились друг другу, открыв самое сокровенное, а теперь не могли найти темы для разговора, кроме погоды.

– Что ты читаешь? – спросил он, надеясь хоть как-то поддержать беседу. Ему не хотелось уходить. Хотелось побыть рядом с ней подольше. В пятницу она собирается ехать домой, покинув тот крошечный уголок вселенной, который принадлежит ему.

Келли поставила свой чай на край стола и взяла книгу в мягкой обложке.

– Приключения. Кроме того, у меня есть книги по уходу за детьми.

Слышно было, как тикали часы – один из тех высоких, антикварных шедевров часового искусства, которые обычно напоминают людям о том, как тихо в их доме.

– Честно говоря, я немного устала.

Он понял, что сидит слишком долго. Келли надо отдохнуть. Беременность берет свое, не говоря уж о ее личных заботах. Джейсон все еще не вернулся в Огайо, ответа на ее запрос о проведении теста на отцовство нет. Разумеется, судебные решения не принимаются за один день, да и тест не может быть проведен, пока не родится ребенок.

Он поднялся на ноги.

– Я, пожалуй, поеду. Обещай, что ты отдохнешь, хорошо?

– Отдохну. – Она забрала у него чашку с остывшим чаем. – Я провожу тебя.

Она открыла дверь, они вместе вышли на крыльцо. Ветер задувал струи дождя в их сторону, было сыро и холодно, на дороге грязно.

– Еще один такой день, и дороги совсем затопит, – сказал он, надеясь убедить ее поехать с ним.

– Нет, и еще раз нет, – ответила она. – Я привыкла к любой погоде. Все будет в порядке. – Она погладила его по плечу:

– Ты слишком беспокоишься.

– Я позвоню тебе завтра. – Он поднес руку к ее щеке.

Ее веки затрепетали. Реакция, подумал он, на его прикосновение. Напоминание об их поцелуе, о том, как им тогда было хорошо. Они почувствовали себя неловко. Шейн хотел обнять ее, но вместо этого отступил назад.

– Иди домой, а то простудишься, – сказал он ей, – Хорошо. – Келли кивнула и повернулась. Пока, Шейн.

– Пока.

Он стоял и смотрел ей вслед. Несмотря на храбрый вид, Келли выглядела потерянной.

Нежная молодая женщина, нуждавшаяся в защите.

Глава 6

Келли закрыла за собой дверь. Сказать, что она устала, было бы недостаточно. Она падала с ног. Пройдя в спальню, открыла комод в поисках ночной рубашки. Сейчас примет душ, ляжет и отоспится по-настоящему.

Встречаться с Шейном в эти последние дни было нелегко. Когда она его видела, у нее появлялось желание прильнуть к его груди. Целовать его, снова и снова. Но это уже никуда не годится. Все! Она включила душ. Теплая вода струилась по ее телу. Через три дня она будет дома. А Джейсон? Когда он вернется?

Захочет ли встретиться с ней? Она уверена, как только Джейсон признает ребенка, Шейн станет далеким воспоминанием о замечательном друге.., но в то же время о потрясающей мужской красоте.

Келли взглянула на свое отражение в затуманившемся зеркале. Будет ли он вспоминать о ней? Кто она для него? Тоскующая по ласке женщина? Беременная одинокая мамочка?

Отвернувшись от зеркала, она быстро вытерлась и скользнула в ночную рубашку, затем вошла в тускло освещенную спальню, залезла под одеяло и уснула.

Келли проспала до двух часов ночи, ее разбудил дождь, во всю барабанивший по крыше коттеджа. Она встала и выглянула в окно: на улице была кромешная тьма, ветер бился в стекла. Келли стало не по себе – одна в изолированном коттедже... Она заперла ставни, стараясь не думать о страхе, лезшем в голову.

Спать ей не хотелось. Внезапно сильный спазм скрутил ее живот, и она сжалась в комок. Боль пронзила ее тело... Господи, что делать? Одна в изолированном коттедже... Неужели ребенок?

Нет! Что угодно, только не ребенок, слишком рано. Верно, съела больше, чем надо.

Забравшись в постель, она посмотрела на телефон. Не раздумывая, подняла трубку.

Шейн будет здесь через мгновение. Он знает, что делать, он всегда... Но что это?

Сердце у Келли неприятно защемило. Тишина. Телефонная связь оборвана.

Она попробовала еще раз. Потом еще. Она била кулаком по кнопкам, по трубке, надеясь, что телефон заработает. Какая она самонадеянная! Почему не поехала с ним? Почему не послушала Шейна? Дрожащей рукой Келли положила трубку на рычаг. Она может поехать сейчас, разумеется, может...

Еще один такой день, и дороги затопит.

Эти слова Шейна всплыли в памяти. Беременная женщина одна на размытой дороге?!

Зачем она так рискует? Вдруг она застрянет в грязи? Что тогда делать? Так ничего и не решив, Келли осталась в постели. Скоро рассветет, и ей сразу станет лучше. Один спазм ничего не значит. Ребенок еще не готов прийти в этот мир. И она не готова его встретить.

В это время яркая вспышка молнии осветила комнату и раздался страшный раскат грома.

Келли закрыла глаза и начала молиться. До утра было еще слишком долго...

Шейн поправил капюшон своего желтого непромокаемого плаща, защищающий его лицо от ливня. Он решил, что в такую погоду двое его добровольных помощников не высунутся на улицу. Он сам возьмет на себя ответственность за животных. Его резиновые сапоги утопали в грязи. Слава богу, приют на холме, вода не страшна его обитателям, но еду надо давать независимо от дождя и любых проявлений погоды.

Шейн вздрогнул, когда удар грома расколол небо. Как Келли собирается добираться до аэропорта в пятницу? Если шторм продолжится, как предсказывают, к пятнице дороги будут размыты окончательно и превратятся в канавы, заполненные доверху водой. Почему он не настоял, чтобы она перебралась к ним?

К черту все ее возражения, он сделает это сегодня. Он позвонит ей сразу же, как только закончит работу, и потребует, чтобы она отложила отъезд.

Шейн вздохнул. Пока Келли в доме, все хорошо. Она сейчас валяется в постели с книгой и попивает свой любимый ягодный чай, Келли была в отчаянии: ей хотелось убедить себя, что тревога ложная, что периодически возникающая на протяжении всей ночи боль не означала начавшиеся роды, но сомнений не осталось: у нее отошли воды. Когда будет следующая схватка? Какой промежуток времени бывает между схватками?

Келли снова подняла трубку. Тишина. Слезы потекли по лицу. Чувствуя себя потерявшимся ребенком, Келли тихо застонала. Утренний свет не принес ей облегчения, и дождь все так же барабанил ей по голове... Рождается ребенок, а она – одна, заперта в ловушке жестокого шторма. Где же Шейн? Вчера он сказал, что позвонит. Конечно же, он придет навестить ее, как только поймет, что телефон не работает. А сколько часов пройдет, прежде чем он попытается ей позвонить? Два? Три? К тому времени может быть слишком поздно.

Слишком поздно.

От этой мысли у нее перехватило дыхание.

Келли втянула воздух, провела рукой по лицу.

Надо взять себя в руки и вести себя, как подобает роженице. Она нужна своему ребенку сильной и уверенной.

Добравшись до шкафа, она переоделась.

Затем переменила постель. По крайней мере ее ребенок родится на свежих простынях, сказала она себе, держась за изголовье кровати.

Только не устраивать мелодрам. Главное – не терять духа. Быть готовой.

Она собрала чистые полотенца и сложила их на ночном столике, положила маленькие ножницы и антисептик, в котором их можно было стерилизовать. Нужен ли ей таз с водой?

Влажные тряпки? Запасное...

Вопросы Келли остались без ответа. Накатившая внезапно боль заставила ее податься вперед. Она свернулась на постели, зная, что начался новый приступ родовых схваток...

Промокший до костей, в заляпанных грязью ботинках Шейн вошел в свой дом через заднюю дверь. Стянув мокрые джинсы, он умылся, надел чистую сухую одежду и направился в кухню, надеясь, что отец уже приготовил свежий кофе.

Том был в кухне, но в воздухе не плавал запах жареных зерен.

– Что случилось? – спросил Шейн.

Отец стоял за стойкой, вставляя батарейки в мощный фонарик.

– Электричество то включается, то выключается. Надеюсь, это ненадолго, – сказал Том, подкрепив свои слова движением в сторону часов микроволновой печи, где на дисплейной панели светились ярко-красные нули.

Шейн провел рукой по влажным от дождя волосам. День начался плохо и дальше становился только хуже.

– Я, пожалуй, позвоню Келли.

Отец осветил сигнальным огнем комнату, проверяя фонарик.

– Не понимаю, почему она не приехала с тобой вчера.

– Сам не понимаю. Думаю, мне следовало настоять. – Он подошел к телефону. – Но ты же знаешь, как могут быть упрямы женщины... Он не договорил фразы. Телефон не работал!

Тревога пронзила его, словно удар молнии. Отец, – сказал он осипшим голосом, – ты не съездишь со мной к Келли?

В кухне вспыхнул свет, затем снова погас, но мужчины этого не заметили.

– Что-то случилось? Она не отвечает?

– Телефонная линия неисправна.

– Это ничего не значит, Шейн.

– У меня нехорошее предчувствие. Келли не очень хорошо выглядела вчера, была какая-то усталая и бледная.

Дальнейших объяснений не потребовалось, они начали поспешно собирать необходимые вещи.

– Возьми еще несколько одеял, – сказал Том и пошел заводить машину Шейна.

Шейн побежал назад. Слава богу, что отец предусмотрительный человек, он всегда хранил в подвале НЗ – вещи, необходимые в случае стихийного бедствия: воду в бутылках, непортящиеся продукты, необходимые лекарства, одежду и одеяла.

Дорога была плохая. Колеса прокручивались в слякотной грязи на подъеме, но они справились со всеми препятствиями и наконец свернули на узкую дорогу, ведущую к коттеджу.

Шейн постучал кулаком в дверь, надеясь, что стук будет слышен, несмотря на шторм.

– Келли! Это я, Шейн!

Она не ответила, и он повернулся к отцу.

– Что нам делать?

Но в этот момент дверь открылась. В дверях стояла Келли. Ее кожа была покрыта потом, волосы висели вялыми прядями, она была страшно бледная, и, когда Шейн протянул ей руки, Келли упала в его объятия, как подкошенная.

– Роды начались, – пролепетала она еле слышным голосом.

Шейн поднял ее на руки, но внезапно вспомнил, что нарушает древнее табу: команч, за исключением врача, не может присутствовать при рождении ребенка. Но сейчас не до соблюдения обычаев. Бог простит его. Когда Шейн положил Келли на постель, Том взял ее за руку и стал мягко, но настойчиво расспрашивать о схватках.

– Я много раз принимал детей, сказал ей Том. – Все будет отлично.

Шейн знал, что дети, которых принимал его отец, – телята и жеребята, но это было неважно. Ветеринар тоже врач. Пока Том мыл руки, Шейн сидел рядом с Келли, смущенный и испуганный. Потом отец перечислил ему список необходимых вещей, часть из них лежала на столике. Значит, Келли уже готовилась в одиночестве родить ребенка?

Шейн потерял счет времени. Келли кричала, а в перерывах между схватками цеплялась за Шейна.

Наконец раздался детский крик. У него перехватило дыхание, когда Том произнес:

– Девочка, – и показал крошечного младенца матери. – И прехорошенькая.

Следующий час был самым невероятным в жизни Шейна. По указаниям Тома он искупал золотоволосую малышку, запеленал в одеяло и положил ее к Келли. Келли развернула дочь, осмотрела ножки и крохотные пальчики, пересчитала каждый, ласково приговаривая при этом.

– Спасибо, – сказала Келли доктору. – Спасибо за все.

Новоиспеченная мама выглядела измученной, но прекрасной. Глаза ее светились счастьем.

Том прикоснулся к щеке новорожденной.

– Как же нас звать?

– Брианна Линн.

– Брианна Линн, – Том попробовал на слух звук этого имени, в его техасском произношении заиграл ирландский акцент, которого Шейн никогда раньше не замечал. – Это прекрасное ирландское имя для крохотной ирландской девчушки. Твой дед был бы доволен.

Келли улыбнулась и посмотрела на Брианну.

– Я тоже так думаю. – И нежно погладила детскую макушку.

Том вышел, чтобы приготовить себе постель в соседней комнате.

– Ты останешься? – застенчиво спросила Келли у Шейна.

– Ты этого хочешь?

Она кивнула.

– Тогда я сделаю колыбель. Думаю, здесь найдется подходящий материал.

– Очень хорошо, – отозвалась Келли. – Пожалуй, я получше укутаю малышку, боюсь, как бы она не замерзла.

Шейн прошел по коттеджу и нашел большую корзину, которую риелтор прислал Келли в качестве извинения за задержку с уборкой дома. Вот и колыбель.

Том лежал на диване, листая старый журнал.

Было еще не поздно, но из-за отсутствия электричества коттедж погрузился в полумрак.

– Я оставил пару фонарей на шкафу, – сказал он. – И керосиновую лампу на всякий случай.

– Спасибо, отец. – Шейн поднял импровизированную колыбельку:

– Это для Брианны.

Он вернулся в спальню, поставил корзину, и Келли опустила в нее Брианну. Ребенок шевельнулся, но не проснулся.

– Я беспокоилась, что она родилась слишком рано, но отец сказал, что несколько дней ничего не значат.

Шейн забрался в кровать, разместившись с другой стороны от колыбельки, которая стояла между ними.

– Когда починят телефонную линию, сразу позвоним твоей маме.

Келли ни разу не упомянула Джейсона, за что Шейн был ей благодарен. Джейсон очень скоро захочет увидеть ребенка, он же отец...

Шейн прислушался: единственным звуком, нарушавшим тишину, было ровное дыхание новорожденной. Он взглянул на Келли. Она дремала, веки ее трепетали. Ему будет не хватать их обеих – матери и дочери, вздохнул Шейн.

...Шейн проснулся, услышав, как Келли вынимает хныкавшую Брианну из корзинки – ее еще ни разу не кормили.

Шейн услышал шуршание и понял, что Келли развязала пояс ночной рубашки и обнажила грудь.

Он пытался отвлечься от этой картины, но ничего не мог с собой поделать. Довольное чмоканье наполнило комнату, и Шейн даже застонал от удовольствия, но не шелохнулся нельзя портить аппетит малышке. Если он предложит Келли пожить у нее, согласится ли она? Он мог бы готовить ей, пока она не восстановит силы, убирать коттедж, помогать ухаживать за ребенком. Рождение ребенка очень тяжелое испытание для женщины, ей нужна помощь, а ему.., что же нужно ему от этой женщины с новорожденной дочкой?

Глава 7

Прошла неделя. Келли готовила себе чай и думала о Шейне, который остался жить в коттедже. Ей казалось таким естественным, что он готовит еду, уходит на работу, а вечером возвращается, заботится о Брианне и помогает ей по хозяйству. Даже то, что они спят в одной постели, не вызывает неловкости. Шейн – ее друг, и их дружеское общение подходит к концу, но он этого пока не знает.

Келли бросила взгляд на кухонные часы: пять часов. Он скоро должен вернуться. Но Шейн в этот день вернулся поздно, закрутившись с питомцами. Раздраженная ожиданием, она не сдержалась и почти грубо спросила, едва он вошел:

– Где ты был?

– Задержался по делам. Что случилось?

Или Солнечный Лучик доставил тебе слишком много хлопот сегодня? – Он постарался сказать это как можно мягче.

Солнечный Лучик – так он стал называть девочку, потому что в день ее рождения прекратился дождь.

Брианна спала большую часть дня, тихо посапывая в своей импровизированной колыбели. Келли считала, что у малышки ангельский характер, в отличие от нее. Ну зачем она напустилась на Шейна?

– Моя мама звонила.

– О! – Он сел на диван. – Все в порядке?

– В некотором роде. – Она села рядом с ним. Мама недовольна, что я остаюсь здесь на два месяца. Я объяснила ей, что, раз Джейсон не вернулся в Огайо, почему бы и мне не задержаться на некоторое время. Здесь у меня друзья. – При этих словах ее пульс учащенно забился... В Техасе жил Шейн Ночной Ветер, ее лучший друг. – Но теперь моя мама приедет сюда сама. Она хочет видеть Брианну.

– Ее можно понять. – Он уставился в пол, словно увидел там что-то очень важное. – Полагаю, она будет жить с тобой?

Келли кивнула.

– Она будет здесь во вторник.

– Значит, осталось три дня, – заключил он, продолжая изучать поверхность плетеного коврика перед ним. Он теребил свои волосы и был поразительно хорош...

– Может, так лучше для тебя, – сказала она вслух.

– Что ты имеешь в виду? – Он поднял голову.

Она встретила его пристальный взгляд и перешла к предмету, который беспокоил ее со дня шторма:

– Брианна напоминает тебе Эвана.

Он глубоко вздохнул.

– Конечно, – сказал он немного погодя. Но это сейчас не главное. Я хочу быть здесь, с тобой и Брианной.

– Мы тоже хотим, чтобы ты был здесь. Келли глянула ему в глаза.

Внезапно ей захотелось поцеловать его, хотя у нее нет права желать Шейна, у нее ребенок Джейсона, которого она любит. Только любит ли? Нет, это опасная тема, надо переключиться.

– Где же ты все-таки пропадал? – спросила она, улыбнувшись.

– Ходил по магазинам. – Он улыбнулся. Взгляни-ка, что я купил.

Он вышел в прихожую и сразу вернулся с большой плоской коробкой и несколькими пластиковыми пакетами.

– Это переносная детская кроватка. Что-то вроде детского манежа. Брианна не может спать в корзине целых два месяца. Она растет.

– Спасибо тебе, Шейн. Ты прав.

По картинке на коробке она заранее догадалась о содержимом, но его искренняя радость сделала подарок еще более приятным. Его великодушие не знало пределов. Он уже поставил в своей машине специальное сиденье, которое они использовали, когда он отвез ее и Брианну к доктору три дня назад.

– А еще я накупил детской одежды, – сказал он, вытаскивая из пакета розовые и желтые рубашечки. – А это – личный транспорт для она.

Келли улыбнулась. Ей нравилось, когда он вставлял в свою речь индейские словечки. Она ей особенно нравилось.

Он отрегулировал ремни, затем натянул лямки на плечи.

– Думаю, что Брианне это понравится. Малыши любят, когда их везде таскают. Я купил два таких, – сказал он. – По одному для каждого из нас, не надо будет каждый раз перенастраивать ремни. Твой – рыжевато-коричневый, под цвет волос.

– Спасибо. – Келли сглотнула. Вернулось запретное желание поцеловать его.

Пронзительный вопль Брианны нарушил молчание. Келли кинулась к девочке, Шейн за ней. Она подняла дочку и прижала к себе.

– Мокрая? – спросил он.

Келли кивнула, и Шейн протянул ей одноразовый подгузник. У Келли почти не осталось сделанных им тряпичных пеленок. Одноразовые были более практичными и лучше впитывающими, но ей казалось, что заворачивать дочку подобает все-таки в домашние пеленки.

– Она, должно быть, и голодна. – Шейн взял девочку с кровати и передал Келли. – Я пойду на кухню, – сказал он.

Келли кивнула. Не могла же она попросить его остаться!

Келли сидела, наблюдая за своей матерью.

Как она изменилась! Для Келли явилось большим сюрпризом, что мать сразу полюбила ребенка, превратившись в гордую, счастливую бабушку. Конечно, Линда Бакстер всегда была хорошей матерью, а сейчас стала просто замечательной. Куда делись ее злость и раздражение?

Том и Шейн пригласили Келли и ее мать на обед, и сейчас все вместе сидели в гостиной, обсуждая новости. Родители – Линда и Том как-то сразу нашли общий язык. Они неплохо смотрелись вместе: Линда, маленькая, изящная, коротко подстриженная блондинка, и Том, рыжий и мускулистый, оба очень привлекательные, веселые и основательные.

– Чай, кофе или еще что-нибудь? – спросил Шейн и встал с дивана, явно сгорая от желания убраться из комнаты.

– Мне кофе, – ответил Том, – а тебе, Линда?

– Лучше чай.

Прежде чем кто-либо успел спросить Келли, что она предпочитает, она подскочила со стула:

– Я помогу Шейну.

Шейн стал готовить кофе, такой суровый и красивый в своей любимой старой одежде. Келли захотелось распустить его собранные в конский хвост волосы, ощутить, как их роскошный водопад прохладно скользит сквозь пальцы.

Она взглянула на кофейник. Жидкость все еще медленно текла в него. Шейн тоже сфокусировал на кофе напряженный взгляд. Они поняли, что их родители заинтересовались друг другом, и это было обоим приятно.

– Мама больше не докучает судебным иском к Джейсону? – спросил он вдруг.

– Пока нет, но, думаю, будет. Сейчас она поглощена своей новой ролью бабушки.

Они поставили на поднос кофе, вазочку с сахаром, взбитые сливки, тарелку с кексом и коричными палочками. Все выглядело празднично и аппетитно. Келли пошла впереди, Шейн за ней с подносом.

Линда и Том мило беседовали около Брианны, сладко спавшей в переносной кроватке.

Все с удовольствием приступили к десерту, и в это время раздался громкий стук в дверь.

– Я открою, – вскочил Шейн.

Спустя несколько минут Шейн вернулся. Но не один – с ним была самая великолепная женщина, какую Келли когда-либо видела. Высокая, стройная, в шелковом платье. Роскошные черные волосы спадали на плечи, блестящие украшения подчеркивали экзотическую внешность, губы цвета бургундского вина притягивали к себе взор. Она была ни молода, ни стара – эдакая загадочная муза вне времени.

Леди улыбнулась Шейну, и в этот момент Келли поняла: очаровательная незнакомка его мама.

– Грейс! – Том встал Со стула и пошел навстречу, чтобы обнять ее. Вот это сюрприз!

Восхищенная Келли смотрела на это диво широко открытыми глазами, хотя понимала, что так глазеть нельзя. Так глазеть невежливо.

Но что это? Ее мама глядела на Грейс с напряженной улыбкой. Сердце Келли сжалось. Ясно, Линда чувствовала себя серой и скучной рядом с этой прекрасной Грейс Ночной Ветер.

Они выдержали испытание официального представления, затем вежливо, но быстро удалились. Келли всем сердцем почувствовала, как тяжело ее маме.

На следующий день была прекрасная погода. Келли наслаждалась красивейшим видом из окна, взяв Брианну на руки.

– Кто звонил? – спросила Линда, войдя в спальню. – Я слышала звонок, когда была в ванной.

– Марвин звонил, мама.

– Твой адвокат? Что он сказал?

– Джейсон согласен пройти тест на отцовство. Без всякого принуждения.

– Слава богу! Значит, он вернулся в Огайо?

Отлично. Это означает, что ты можешь возвратиться вместе со мной.

– Я не хочу ехать домой так скоро. – Келли была взволнована и раздражена. – Я буду здесь до тех пор, пока мне не надо будет вернуться на работу.

– Ты собираешься на два месяца отложить тест? Ты же не сможешь подать иск о финансовой поддержке ребенка, понимаешь ли ты это, Келли?

– Зачем мне такая срочность? Марвин согласен со мной. Джейсон сдаст кровь в Огайо, а я могу свозить Брианну в лабораторию здесь, в Техасе. Рано или поздно результаты теста появятся. Я подожду, когда Джейсон свяжется со мной.

Она даст ему время осознать факт, что Брианна – его дочь.

– Ты ненормальная, – Линда повысила голос. – Да знаешь ли ты, как трудно будет содержать ребенка на твою зарплату? Отец Брианны богат. Почему бы ему не платить?

Келли положила девочку в переносную сумку, подоткнув одеяло вокруг нее. В чем Брианна нуждается, так это в любви и нежности. Деньги Джейсона этого не дадут.

– Мама, – сказала она, подняв глаза и увидев огорченное выражение лица Линды, – это неважно для Брианны, правда? Это важно для тебя и для меня.

– Когда ты была малышкой, мне хотелось покупать тебе красивую одежду и очаровательных кукол, всю эту пышную ерунду, которую так хочет каждая маленькая девочка. А потом, когда ты стала старше, я хотела послать тебя в колледж. – Линда почти плакала. – Но мы не могли себе позволить это.

Келли подняла голову:

– Мама, ну зачем так усложнять? Я понятия не имела, что мне хочется делать в жизни.

Согласись, что я не была способной к наукам.

– Ты могла заняться рисованием, – сказала Линда.

Рисованием? Неужели мама считала ее рисунки настолько хорошими, чтобы они имели успех? Родители ведь никогда не поощряют своих детей заниматься чем-то сомнительным, вроде рисования, разве нет?

Она взглянула на Брианну, на хохолок светлых волос, на крохотные пальчики, схватившиеся за одеяло. Поддержит ли она свою дочку, если у той будет талант? Глаза Келли затуманились. Конечно!

– Спасибо, мама.

– За что? – Линда недоуменно посмотрела на дочь.

– За все! Но пойми, мама, я собираюсь остаться в Техасе подольше, не могу объяснить, но мне это очень нужно.

– Я постараюсь понять. Ты простишь меня за то, что я ворчала на тебя все эти месяцы?

– О чем ты говоришь, мамочка?

Пронзительный телефонный звонок разорвал тишину. Линда схватила трубку, боясь, что звук разбудит Брианну.

– Алло?

Келли наблюдала за матерью и поняла, что на том конце линии был Том.

Поза ее мамы вдруг стала напряженнее, а голос – приглушеннее.

– Я.., мм.., думаю, мы можем, – сказала она. Конечно, мы тоже будем рады случаю познакомиться с ней. Хорошо. Мы будем в два, – закончила она и попрощалась.

– Ну что? – спросила Келли.

– Это Том. – Линда сложила руки на коленях. – Я приняла их приглашение. Надеюсь, ты не против.

– Мы собираемся к Тому?

– Да, на обед. Мать Шейна хочет познакомиться с нами поближе. Она расстроилась, что мы не могли остаться подольше вчера.

Келли улыбнулась, но ничего не сказала.

Интересно, Грейс Ночной Ветер интересуется ею или ее матерью?

– Но, мама, что мы наденем? Давай съездим в город, когда Брианна проснется. Купим новую блузку и еще что-нибудь, идет?

– Согласна. – Линда улыбнулась. – Мы в Техасе, с удовольствием куплю что-нибудь экзотическое, да и тебе пойдут эти причудливые одежды!

Глава 8

Вся компания ждала, когда Грейс накроет стол, ведь она решительно отказалась от предложенной помощи.

– Кстати, я уже говорила, что мой друг музыкант? – спросила она, не обращаясь ни к кому в отдельности.

– Играет на флейте, правильно? – Шейн заерзал на своем стуле: мать говорила о своем бой-френде Дэвиде Мидсандере по крайней мере третий раз.

– Красивый мальчик, – продолжала она. – И молодой.

Шейну надоели ее хвастливые речи. Неужели она не могла найти себе мужчину своего возраста? Молодой парень его возраста ей не пара, но сказать это вслух он постеснялся.

Грейс приготовила наконец салат и пригласила всех к столу, внимательно следя, как они рассаживаются.

– А это чей стул? – спросила она, указав на пустое место между Томом и Линдой.

– Твой, мама, – ответил Шейн.

Грейс сощурилась.

– Нет уж, здесь пусть сядет Линда, – сказала она, положив руки на спинку пустого стула, и, удовлетворенная произведенной заменой, снова ушла в кухню за своим коронным блюдом – мясными шариками в кислом соусе с лапшой-феттуччини и фаршированным перцем. Шейн очень любил это блюдо, как, впрочем, и остальные.