Текст книги "Влюбленность Рейн (ЛП)"

Автор книги: Шайла Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Да ладно, ты что, хочешь, чтобы я рассказал тебе о пестиках и тычинках? У них был секс.

Хаммер качнулся на пятках назад так, как если бы ему врезали. Пока мозг осмысливал услышанное, горячая, ослепляющая вспышка ярости, взорвалась внутри него, словно атомная бомба.

Хаммеру следовало обратить внимание на то, как плотоядно Зак поглядывал на Рейн, он должен был предвидеть, что этот дерзкий прохвост однажды попробует подобраться к девушке. Как Макен желал не ездить в Нью-Йорк в этом году. Конечно, если бы он не появился, Лиам забил бы тревогу, появились бы ненужные вопросы. Его друг становился похожим на ищейку, когда думал, что с Хаммером что-то приключилось. Так что, для общего душевного спокойствия, Лиаму лучше оставаться в неведении, поэтому Хаммер поехал.

«Проклятье!»

– Где он? – прокричал Хаммер. – Я убью этого чертова ублюдка!

– Именно поэтому никто не хотел говорить тебе, – вздохнул Бек. – Тебе нужно успокоиться.

– Мне нужно только убить Зака, больше ничего.

– Перестань драматизировать. Как бы я ни хотел насладиться этим зрелищем, поддерживая тебя, потому что этот мудак явно заслужил, как никто другой, но ты не можешь убить его. Кроме того, ты отстойно будешь смотреться в оранжевом (прим: оранжевый – цвет робы заключенных в тюрьмах США).

– Тогда я кастрирую его. Медленно. Тупым, ржавым ножом.

– Я понял, – вздохнул Бек. – Зак трахнул твою женщину, но...

– Она не моя, – отрезал Макен. – Я просто оберегаю ее.

– Послушай. Любой, кто достаточно внимателен, знает, что она твоя. Но ты не собираешься строить с ней отношения и...

– Твою мать, закрой свой рот! – прорычал Хаммер. Вряд ли Бек мог понять всю силу внутренних терзаний Макена, в части стоит ли касаться Рейн. Чуваку не понять, как опасно близко он подошел к тому, чтобы сдаться. – Я хочу поговорить с Пайком. Он должен был присматривать за ней. Где он?

– Дома, у него грипп. Я предложил подменить его, но в ту ночь не было ни одной свободной минутки.

– Ты был занят? – волна ярости была такой сильной, что Макен думал она взорвет его голову. – То есть ты и Зак оба... что? Весьма удобно забыли о моих правилах? Или решили их просто проигнорировать?

Нахмурившись, Бек сжал кулаки. «Отлично». Хаммер был готов к бою.

– Мне пришлось разбираться со своевольной сабой, и я не заметил, как Зак увел принцессу из толпы. Ей восемнадцать. И вопреки твоим правилам, Рейн юридически может самостоятельно распоряжаться своим телом и сексуальностью, – напомнил Бек спокойным голосом.

– Пока ты не облажался, у нее не было сексуальности, которой нужно было распоряжаться! Ты на сто процентов уверен, что она и Зак... – Хаммер не смог закончить предложение.

– Хм, два дня назад я застал их выходящими из комнаты. Зак застегивал ширинку, а Рейн выглядела шокированной.

Представив это, Хаммер ощутил, что его мозг словно облили кислотой. Ему не хотелось верить ни одному чертову слову. И ему хотелось врезать своему другу.

– Это не значит, что у них был секс.

Бек вздохнул, призывая остатки терпения:

– Позже я столкнулся с Заком. Он подтвердил, что был. Я напомнил ему, что Рейн не саба и она вне зоны доступа, – мужчина поморщился. – Дословно, он ответил: «Думаю, она больше не хотела быть девственной малышкой Хаммера».

Неистовая ярость мгновенно пронзила тело Макена. Развернувшись, он со всего размаха ударил кулаком в стену, в надежде, что ему станет легче. Не помогло. «Неужели Рейн наказывала его за то, что он не отвечал на ее сексуальные намеки и заигрывания?» Если это было наказанием, то оно достигло своей цели.

– И... – продолжил Бек. – Когда я нашел Рейн рыдающей в кухне, то понял, что ублюдок не врал.

– Она плакала? – желчь стала подниматься по горлу Хаммера, после того, как еще одно предположение пришло ему в голову. – Этот сукин сын, что? Он заставил ее?

– Разве я оставил бы его в живых, если бы он так поступил? – хмуро глянул на него Бек. – Слушай, как бы я ненавидел этого членососа, но не думаю, что он насильник.

– Но ты не знаешь наверняка.

– Погоди. Подумай о том, как Зак обычно ведет себя. Он любит соблазнение. Это игра для него. Он обожает вызовы. Думаю, он «сломал» Рейн.

«Этот хитрый сукин сын смог забраться ей в трусики, навешав ей лапши на уши своим змеиным языком?» Эта картинка пронеслась перед глазами Хаммера, омыв его еще большей волной ярости.

– Думаю, изначально ей польстило его внимание, – пожал плечами Бек. – Теперь же, я думаю, она сожалеет, что вообще клюнула на это.

Хаммеру хотелось, сорвав дверь с петель, понестись в подземелье и убить Зака голыми руками. Нет, конечно, Макен не ожидал, что она вечно будет оставаться девственницей... Но он не мог отрицать, что неоднократно фантазировал о том, что будет у нее первым. Теперь этой возможности у него не будет никогда.

Мужчина пытался убедить себя, что это было к лучшему. Он был последним человеком на Земле, которому ей следовало отдать свою невинность. Но это никак не останавливало слепую ярость, ползущую по его позвоночнику.

– Ты разговаривал с ней? Что она говорит?

– Каждый раз, встречая меня, она пятится на три метра назад, так что, нет мы не разговаривали.

– Что значит, что ты не знаешь наверняка?

– Хаммер, мысли разумно. Ты сам виноват, что теперь у тебя посинели яйца. Не секрет, что ты хочешь ее, а она, чертовски в этом уверен, хочет тебя так, что даже не скрывает этого. Как я уже говорил, тебе следовало вспомнить, что ты мужик намного раньше. Вот скажи, какого хрена ты так долго ждал? А лучше, что ты думал, в конечном итоге, произойдет, если ты даже не относился к ней, как к женщине, которой она стала?

Разумная часть Макена надеялась, что однажды Рейн влюбится в порядочного мужчину, который будет преклоняться перед ней. Хаммер убеждал себя, что тогда смог бы отпустить девушку, зная, что всю жизнь она проведет безнадежно влюбленной в хорошего парня. Он ожидал, что она выберет кого-то, кто будет ценить дар ее невинности, а не потратит его на самовлюбленного кобеля, который завлекал женщин в постель парой отработанных слов и фальшивой улыбкой.

Хаммер обошел стол и рухнул в кресло, потирая руками лицо:

– Блять!

– Не принимай на свой счет то, что она сделала, – дал совет Бек. – Вишенка, которую сорвали, не была твоей.

Хаммер яростно сверкнул глазами. «Черта с два она не была его».

«И когда это Рейн успела так глубоко пробраться ему под кожу? Что же было в ней такое, что заставляло его сейчас выворачиваться наизнанку? Когда она была несовершеннолетней, он с удовольствием играл роль ее защитника. Но теперь?» Все в нем хотело пометить ее как свою.

«Даже если этого никогда не случится...» У Зака не было ни малейшего права посягать на Рейн, особенно под его крышей.

– Где он?

Бек закатил глаза, словно Хаммер итак знал это.

– Ты не можешь просто пойти туда и поговорить с ним.

– Это мой клуб. Он нарушил одно из моих главных правил. Я могу делать все, что, блять, захочу.

– Я не это имел в виду. Рейн нуждается в тебе больше, чем Зак нуждается в выволочке. Думаю, она уже вся извелась, потому что понимает, что чертовски облажалась.

– Нет. Этот ублюдок соблазнил ее, чертовски хорошо зная, что... – Не договорил Хаммер. – Он просто ходячий труп.

– Ну и как ты планируешь защищать Рейн от следующего парня, решившего забраться ей в трусики, будучи в тюрьме? Слушай, разорви его клубный договор, – мягко предложил Бек. – Пусть Смотрители подземелья выведут его под конвоем с территории. Но не лезь на рожон. Я не собираюсь вносить залог за того, кто совершил убийство.

– А я тебя и не просил, – оскалился Хаммер. – Я точно не в восторге от произошедшего, но очень ценю то, что ты рассказал мне об этом, – немного успокоившись, сказал он.

– Прости, приятель. Знаю, это ранит, – поддержал его Бек. – Как ты планируешь поступить с Рейн?

Глубоко нахмурившись, Хаммер прикрыл глаза.

– Как я поступлю? Да ни хрена я не сделаю.

– Ты хочешь сказать, что ничего не собираешься менять между вами? Ты хочешь поставить ее на полку, словно чертову куклу, обернутую в красивый розовый бант и сдувать с нее пылинки? А тем временем с другими сабами... Хотя все знают, что ты с ними вытворяешь. Так и будешь продолжать трахаться с ними, верно? Если ты так зол и недоволен тем, что другой парень положил руки на твою прелесть, то самое время тебе оглянуться, хорошенько обдумать, пересмотреть свои приоритеты и сделать выводы.

– Отвали! Если мне потребуется твой совет, то я спрошу его. А сейчас, если не возражаешь... Ты знаешь, где выход.

Бек покачал головой, словно признавая, что как бы он не старался, Хаммер был безнадежен. При любом раскладе.

Как только садист вышел, Хаммер начал метаться по кабинету, словно загнанный в клетку зверь. Бессмысленным было пытаться успокоиться. Зак знал правила и дожидался момента, когда Хаммер отвернется. И тогда нанес удар ему в спину.

Хаммер собирался убедиться, что этот урод заплатит сполна.

Дернув дверь, он устремился по лестнице в холл и понесся в подземелье.

В противоположном конце помещения Зак пытался пороть сабу, проделывая бездарнейшую работу. Хаммер подозревал, что он вступил в клуб совсем не для обучения, а лишь для того, чтобы засунуть свой член в такое количество кисок, в которое только сможет. Хаммеру хотелось вырвать флоггер из рук этого недоумка и избивать его до тех пор, пока он не начнет визжать в мольбах о пощаде.

– Давай-ка поговорим. Снаружи, – подойдя ближе и скрестив руки на груди, сказал Макен.

– Ты не видишь, я занят, – ответил Зак, отмахиваясь от Хаммера. – Позже.

– Сейчас, – прорычал Хаммер, не скрывая своей неприязни.

Не дожидаясь ответа, Хаммер расстегнул замки на запястьях сабы. Схватив одеяло и укутав в него девушку, он отвел ее к дивану, на котором уже сидело несколько других саб, наблюдающих за сценами.

– Пожалуйста, позаботься о ней, – обратился к одной из девушек Хаммер, игнорируя возмущение Зака.

– Конечно, Сэр, – пробормотала та.

Кивнув, Хаммер развернулся, схватил провинившегося «Ромео» за руку и потащил его к черному ходу.

– Какого хрена? – прошипел Зак. – Отпусти меня. Какое ты имеешь право позорить меня перед моей сабой?

– Она не твоя саба. Она просто дырка для твоего блудливого члена, как и любая другая женщина. По какой-то причине ты решил, что ты у нас выше всех правил, – снова дернул Зака Хаммер, выволакивая мужчину на аллею. Как только тяжелая металлическая дверь закрылась за ними, Хаммер начал наступать на Зака, пока не оказался с ним нос к носу. – А теперь проясним одну вещь: это не так.

– Это из-за Рейн, да? – возмущенно прорычал крысеныш. – Прежде чем ты дашь мне по яйцам, знай, она сама этого хотела. Так что дай передохнуть своему комплексу «властного папочки».

Зак еще не видел его «папочкин комплекс» в действии, но уже был близок к этому.

– Советую тебе заткнуться, пока я не сделал тебе хуже.

– Хочешь ударить меня? – усмехнулся Зак.

– Нет, – одного удара не будет достаточно.

– Хорошо, – сохраняя спокойствие, пожал плечами Зак. – Мы с ней болтали. Потом все закрутилось... Мы просто потрахались. Я не виноват, что женщина сочла меня неотразимым и не смогла устоять.

– Заткнись, – Хаммер с большим трудом сдержал порыв стереть эту заносчивую улыбочку с лица Зака.

– Да ладно тебе, чувак! Она просто была здесь. А я всего лишь забрал то, что давно созрело. Раз уж ты не стремился сорвать этот цветок... – пожал он плечами. – Ты же знал, кто-то должен был вспахать ее целину. И тут я подумал, а почему бы это не сделать мне?

Наконец, контроль Хаммера лопнул. Он не мог больше ни секунды слушать этот словесный понос, не говоря ни слова в защиту Рейн. «Интересно, понимал ли Зак, что он только что вырыл себе могилу?» В любом случае, Хаммер поклялся, что, когда он закончит, у этого мудака больше не будет кукольного личика, которым он заманивал женщин в свои сети.

– Потому что она была неприкасаемой.

– Без уважительной причины, – нахмурился Зак. – Я захотел эту маленькую сладкую задницу еще в тот момент, как только впервые увидел, – рассматривая Макена, он наклонил голову. – Тебе любопытно, не так ли? Нет. Ты ревнуешь, что не был тем первым, кто побывал в самой офигенной, тугой девственной киске...

Красная пелена заволокла глаза Хаммера, когда он нанес хук правой прямо в челюсть Зака.

Развернувшись в воздухе, крысёныш отлетел назад, с глухим звуком приземлившись на землю.

– Господи, – завизжал он как сучка.

Не проронив ни слова, Макен подошел к Заку, схватил за грудки этот мешок с дерьмом и врезал ему снова. Потом еще. И еще. И бил до тех пор, пока изо рта и сломанного носа Зака не потекла кровь, пачкая кровью костяшки пальцев. Этот мудак даже не отбивался, лишь прикрывал свое лицо.

Наконец, осознав, что избиение ублюдка не облегчает горящую внутри жажду крови, Хаммер остановился.

Тяжело дыша, он навис над безвольным телом Зака. Схватив мудака за волосы, он заставил посмотреть на себя.

– Если ты когда-нибудь покажешься здесь снова, попытаешься увидеться или заговорить с Рейн, будь уверен, я закончу начатое. Я отрежу твой член, которым ты так гордишься, и засуну в твою глотку. Потом я закопаю твое тело там, где его никто и никогда не сможет найти. Ты понял все, что я сказал?

– Я собираюсь вызвать копов, – попытался храбриться Зак.

– О, пожалуйста, вызывай. У меня есть друзья в полиции. Им явно будет интересна информация о том, что несколько недель назад ты переспал с одной из подружек своей маленькой сестренки. Сколько ей было? По-моему, меньше шестнадцати.

– Откуда ты…? – в шоке отшатнулся Зак.

– Не связывайся со мной, слизняк. Или я выслежу тебя, и тогда ты пожалеешь, что я не убил тебя сегодня. Усвоил?

Зак закивал. Постанывая, он медленно поднялся и побрел вниз по аллее.

С трудом Хаммер удержался от того, чтобы не догнать Зака и не прикончить его. Но Бек был прав. Он будет дерьмово смотреться в оранжевом. «А если я отправлюсь в тюрьму, кто позаботится о Рейн?»

Проклиная все, Хаммер развернулся и плюхнулся на бетонные ступени у задней двери, вытирая свои сочащиеся кровью костяшки о пропитанную кровью рубашку.

Мусорный бак, стоящий рядом, привлек его внимание. Мужчина все еще помнил тепло той августовской ночи, в которую он подобрал Рейн, изменившую все его приоритеты. Она сидела здесь, забившись в угол, избитая так, что все тело было покрыто синяками, в надежде, что никто не сможет ее отыскать. Она выстроила стену неповиновения между ними, что совсем не соотносилось с образом хрупкой девушки, дрожавшей за мусорным контейнером.

Через несколько минут он выяснил, что она была в страшной беде, что не было никого, к кому бы она могла обратиться за помощью. Поэтому он предложил ей защиту и безопасность от того, что может поджидать ее на улице, подразумевая, что однажды она может расправить крылышки и улететь. Теперь же, Хаммер понятия не имел что станет делать, если такой момент когда-нибудь наступит. Он не мог представить своей жизни без нее.

Ее тело восстанавливалось в течение нескольких недель. Сердце же – намного медленнее. Хаммер чувствовал гордость за то, что сделал правильный шаг и предложил Рейн островок безопасности. Постепенно выбираясь из своей раковины, она начала не только доверять ему, но и стала смотреть на него с чем-то большим, чем подозрительность, с чем-то, что пугало его до чертиков – с благоговением, как на своего героя. Первое время Хаммер делал все возможное, чтобы отгородить себя от этих тоскливых взглядов. На какое-то время это даже сработало.

А однажды он решил устроить сюрприз-вечеринку в день восемнадцатилетия Рейн. Он хотел, чтобы она была счастлива, и это стало его фатальной ошибкой.

Под предлогом ужина в ресторане, он отправил ее на шопинг, снабдив своей кредитной картой, и попросил купить что-нибудь симпатичное. Когда девушка вернулась с покупками, Макен отправил ее переодеваться, так как вот-вот должны были начать тайно прибывать гости. Когда же Хаммер пошел, чтобы забрать ее на запланированный вечер, Рейн открыла ему дверь в облегающем ярко-красном платье-мини, льнувшем к ее изгибам как вторая кожа, привлекающем внимание к ее восхитительной груди. Он чуть язык не проглотил.

Но не это было самым худшим. А то, что своими голубыми глазами она смотрела на него так, словно молила его об одобрении, молила его желать ее. Любить ее.

Хаммер ощутил себя так, словно его ударили под дых. В следующий момент, он осознал, что уже некоторое время борется со своими чувствами к ней.

С тех пор он был как замученный пытками страдалец.

Не многое изменилось... до сегодняшнего дня.

Поднимаясь, Макен тяжело выдохнул. Сначала ему нужно принять душ и сменить забрызганную кровью одежду. Потом, каким-то образом, нужно спокойно поговорить с Рейн, не обращая внимания на стотонный камень на сердце.

Приняв горячий душ и подбодрив себя, Хаммер побрел на кухню. Он стоял в дверях и смотрел, как Рейн перемешивала в миске тесто. Девушка покачивалась с каждым движением ложки, и он не мог не смотреть на ее упругую задницу... Которую Зак, возможно, держал в руках, пока погружался в тело девушки. Хаммер прикрыл глаза и досчитал до десяти, упрекая себя за очередную потерю контроля.

– Как всегда, очень аппетитно пахнет, прелесть, – обратился он к ней.

– Макен, – вскрикнула Рейн, подпрыгнув и уронив металлическую миску на стол.

Ее сбившийся голос эхом отозвался в мыслях. «Был ли это тот самый тон, которым она кричала, когда Зак разрывал своим членом ее девственную плеву?» Макен заскрипел зубами.

«Осторожнее, иначе ты заведешь эту ситуацию в такую задницу, из которой уже не выбраться».

– Ты до смерти напугал меня, – девушка приложила руку к груди.

– Прости. Ты как? – спросил мужчина, прочистив горло.

– Нормально, – Рейн избегала его взгляда. – Хорошо съездил?

– Как обычно. Мне бы не хотелось говорить об этом.

– В прошлый раз ты тоже не хотел, – девушка поставила руку на бедро. – Для чего ты ездишь туда каждый год?

– Это не важно. Я пришел поговорить с тобой.

– Ты только приехал. Почему бы тебе не присесть и не попробовать что-то из моих вкусняшек, пока я готовлю следующую партию, – девушка нервно указала на маффины, которые только что извлекла из духовки.

– Сплетники говорят, что Зак уже отведал твоих вкусняшек. – Хаммер старался, чтобы неприязнь и боль не просочились в интонации его голоса.

Все тело Рейн напряглось. Чувство вины промелькнуло на ее лице. Но девушка быстро избавилась от раскаяния и подняла голову – это было в ее стиле. Маленькая дерзкая шалунья посмотрела в его глаза.

– Не важно.

– А должно быть.

– Я хотела отдать свое тело кому-нибудь… а он хотел его, – ответила Рейн равнодушно.

– Когда я привел тебя сюда в первый раз, я просил тебя держаться подальше от Домов. Каждый мужчина здесь был под запретом, припоминаешь?

– Все потому, что я была несовершеннолетней, Макен. Сейчас я взрослая. Хотя догадываюсь, что ты не заметил.

«Чтобы он, да и не заметил?» У нее были все атрибуты женственности: дерзкое поведение и волнующие изгибы, но во многом она все еще оставалась ребенком.

– По закону – да. Но была ли ты действительно готова к тому, что произошло?

– Дело сделано. Я в порядке, – настаивала она.

Он читал ее как открытую книгу. Поникшие плечи и то, как она обхватила себя руками, говорили о том, что она чертовски сожалела об этом.

– Что сподвигло тебя выбрать Зака в качестве главного победителя? Задумывалась ли ты вообще об этом? – огрызнулся он, но пожалел об этом.

Когда она ощетинилась, Макен понял, что нажал на больную точку. Его эгоистичная часть хотела заставить Рэйн страдать вместе с ним. Но, пытаясь поймать ее затравленный взгляд, он увидел, что она уже страдала, и это заставляло его чувствовать себя большим мудаком. Если Хаммер продолжит отчитывать ее, она лишь отгородит себя еще большей стеной. Только он не хотел, чтобы она отталкивала его, не хотел этой отстраненности между ними.

Нет, он хотел, раздеть девушку догола, обласкать своим языком каждый дюйм ее атласной плоти, и показать, как на самом деле должно ощущаться занятие любовью. Но, в конце концов, это только навредит ей еще больше, потому что Хаммер знал, что у него была сила, чтобы сокрушить ее и заставить чувствовать себя гораздо хуже, чем после Зака.

Однажды он уже злоупотребил своей властью над женщиной... Шрамы от этой трагедии он ощущал на себе каждый день.

– Знаешь, что? Кто-то захотел меня, Макен, – неожиданно устало прозвучал ее голос. – Кто-то привлекательный, умеющий быть забавным. Он считал меня симпатичной. А я его –  очень горячим... Хотя, не важно, – отмахнулась она. – Я же не расспрашиваю тебя о женщинах, которых ты трахаешь. Забирай свои маффины и проваливай.

Да, ее удар был стопроцентным попаданием. Теперь он понимал, как она чувствовала себя в течение нескольких месяцев. Бек предупреждал его.

«А знаете, что было самым сложным во всем этом? Он не мог дать Рэйн того, без чего она изнывала, не разрушив ее». Его утешало только то, что она, вовсе не казалась привязанной к Заку, и, если этот козел никогда не покажется снова, она не станет тосковать.

– Он обидел тебя?

Его обеспокоенный шепот обезоружил ее, и слезы навернулись на глаза Рейн

– Нет.

– Он использовал презерватив?

– Да, – с трудом выдавив это слово, она опустила голову.

Пару слезинок упали на пол. Удрученный и такой уязвимый вид девушки разорвал сердце Макену.

Не говоря ни слова, Хаммер прижал ее к груди и укрыл в своих объятиях. Рейн растворилась в нем, чувствуя себя совсем разрушенной.

Проглотив последний комок эмоций, застрявший в горле, Хаммер засунул подальше свое выворачивающее наизнанку сожаление и сосредоточился на том, в чем так нуждалась Рейн – он мог помочь ей пережить ее горе. Он закрыл глаза и, положив подбородок на макушку, прижал девушку ближе.

– Шшш. Все хорошо, прелесть. Не плачь. Все будет хорошо, – пробормотал он, целомудренно поцеловав ее в лоб.

Но было уже поздно, все между ними безвозвратно изменилось. Знание, что она больше не была невинной и не нуждалась в защите любой ценой, лежало между ними. Хаммер должен будет постоянно напоминать себе о том, что отсутствие девственности не делает ее легкой добычей для него.

После нескольких долгих минут, Рейн приподняла голову. Ее глаза были опухшими, с красными пятнами вокруг.

– Извини, – она фыркнула. – Из-за меня твоя рубашка совсем мокрая.

– Это мелочи, – заверил Хаммер. Обхватив ее подбородок, он заставил девушку посмотреть на него. – Почему бы тебе не вернуться в свою комнату и не принять долгую, ароматную ванну?

– Но в духовке у меня стоят еще маффины для тебя, – тихо прошептала Рейн, как будто не была уверена, что этого достаточно для примирения.

– Я позабочусь о них.

– Ты и готовка? – попыталась засмеяться она, но лишь подавилась остатком всхлипа.

Хаммер насмешливо оскалился, это нежное подтрунивание согревало его сердце. Она ответила блеклой улыбкой. Облегчение прокатилось сквозь него. Вина в ее глазах рассеялась. Что бы ни случилось, она осталась той же самой Рейн. Теперь ему придется смириться с разочарованием от того, что она отдала Заку то, чего он так сильно желал.

Указав на таймер на духовке, Хаммер заверил Рейн, что он сможет вынуть кексы, как только они закончат выпекаться.

– Хорошо. Но я вернусь все проверить, после того как приму ванну, – сказала она, уступая.

– Оставлю все как есть, – пообещал мужчина.

После того, как Рейн вышла из кухни, Хаммер сбросил напряжение с плеч и оглянулся на таймер. Он мысленно считал минуты до момента, когда сможет запереться в своем кабинете и приглушить мысли об этом дне с рюмкой и бутылкой Патрона (прим.: Patron – марка элитной текилы).

Лиам

31 августа 2012 года. Нью-Йорк

– Кто ты такой и что ты сделал с моим другом?

Лиам О'Нейл, Дом-резидент клуба «Граффити», наблюдал, как его приятель Сет Купер протягивает руку через барную стойку к его сэндвичу. Лиам отодвинул свою тарелку, поставив ту вне досягаемости.

– Что это значит? И я буду благодарен, если ты будешь держать руки подальше от моей еды.

– Ты что-то сказал? – Сет был быстрее, выдирая половину его бутерброда и с ухмылкой запихивая ее в рот. Его щеки раздулись, когда он поглотил ее.

– Подавись, сволочь, – Лиам со смехом покачал головой. – Забирай эту часть, но если ты коснешься другой половины, то потеряешь руку.

– Зануда, – вздохнул Сет. – Как только ты скажешь мне, что происходит, я все улажу.

– С чем? – Лиам вел себя так, будто он понятия не имел, о чем шла речь. «Может, если он увильнет, Сет не задаст этот вопрос снова?»

Но удача была не на его стороне.

– Серьезно, чувак. Сцена, которую ты провел с Доминикой, была... напряженной.

Сет старался быть вежливым, и Лиам понимал это.

– Ты обвиняешь меня в том, что я провожу сцены, будучи не в здравом уме?

– Конечно, нет. Я обвиняю тебя в неразрешенных эмоциях по поводу твоего развода.

Лиам справился с ними... почти.

– Я был нужен ей. И просто дал девушке то, что, по ее словам, ей было нужно.

– Если бы ты был истинным садистом, ты бы понял, о чем я говорю. Черт, если потребность причинять боль была бы в твоей душе, то ты бы раздавал страдания всем сабам подряд. Вместо этого, ты как по щелчку переключился от сессий «таят от удовольствия» к «избивать, пока не начнут кричать в агонии». Изменения в твоем обычном поведении беспокоят меня, чувак.

Все что осталось от удивления Лиама, прошло. «Сет, таскающий его еду, это одно дело, но копающийся в нем – совсем другое».

С угрюмым видом мужчина проглотил оставшуюся половину сэндвича, запивая ее пивом и пытаясь использовать этот момент, чтобы подобрать слова.

– Я не понимаю, почему хорошее владение плеткой требует объяснений.

– Как насчет того, чтобы выслушать мою теорию? – сказал Сет. – Когда ты обнаружил свою бывшую жену...

– Оставь это в покое. Все в порядке. Люди меняются.

– Да, но обычно не так сильно, – постучал пальцем по барной стойке Сет. – Что я был бы за друг, если бы не сказал, что беспокоюсь о тебе? Хочешь поговорить о чем-нибудь?

Последнее, что хотел Лиам – это пересказывать все, что давило на него.

Большинство дней, он чувствовал себя как самоуверенный ирландец, которым он когда-то был. Ну, почти. Он бы солгал, если бы сказал, что не прятал какую-то часть себя, в прошлый год или два. Но если он уже зашел на «темную сторону» так далеко, что другие заметили его средства борьбы, тогда, возможно, ему следует пересмотреть это.

– Нет, я просто выбираю саб, которые нуждаются в боли, и даю им ее. Это отвечает и моим потребностям тоже. И все счастливы.

– Уверен, что твоя речь отлично сработает со всеми остальными, – усмехнулся Сет. – Со мной не прокатит, и не старайся.

– То есть, ты хочешь, чтобы я объяснил мое желание дать красивой женщине то, что она хочет? Если ты этого не понимаешь, тогда, возможно, нам следует обсудить то, что случилось с тобой, – Лиам хлопнул друга по спине.

Допив остатки пива, Сет поставил кружку на стойку.

– Ты, блять, издеваешься. Позволь мне попробовать другой способ: давай-ка, меняй тампон и заканчивай свои месячные.

– Думаю, ты узнал симптомы потому, что сам являешься носителем нескольких.

– Да пошел ты, – добродушным ударом кулака в плечо, ответил Сет.

– И тебя туда же, – ответил Лиам, салютуя ему своим стаканом.

– Ладно. Ладно. Давай опустим это на некоторое время. Но все же, подумай о моих словах. Ты прошел через многое. Может быть... отпуск или смена обстановки поможет. Съезди навестить Хаммера, отшлепай одну из его саб. Он рассказывает о том, как классно в Лос-Анджелесе. Я уверен, что однажды этот город провалится в океан... но тебе следует насладиться им до тех пор.

– Я никогда не видел, чтобы взрослый мужчина так боялся землетрясения, – не смог удержаться от улыбки Лиам.

– Да, смейся, придурок. Я предпочитаю устойчивую почву под ногами, спасибо, – хмыкнул он. – Серьезно, я думаю, тебе следует навестить Макена. Довольно скоро здесь наступят холода. Ты мог бы побыть в тепле и насладиться видами Западного побережья. Расслабиться. Избавиться от всех напоминаний.

Идея была заманчивой. Последняя пара лет выдалась ужасной, а Сет предлагал такой легкий способ оставить все это позади.

– Я не знаю... – сказал Лиам, покосившись на большого, светловолосого Дома.

– Уверен, что знаешь. Ты сможешь вести свои дела, откуда угодно. Я буду заезжать к тебе в особняк, чтобы убедиться, что он все еще стоит на метсе. Могу позаботиться о твоих постоянных сабах, пока тебя нет.

Обдумывая предложение, мужчина откинулся назад на стуле. Возможно, его друг был в чем-то прав. У Лиама было странное ощущение покалывания в затылке, говорящее о том, что ему следует поехать.

– Ну, хорошо. Я съезжу на некоторое время. Хаммер не раз просил меня приехать, поэтому я уверен, что он не против компании. Я не видел его с тех пор, как он приезжал сюда в ноябре. – И Хаммер был немного не в себе в последний раз, когда они собирались вместе. На самом деле, последние несколько раз. Лиам боялся, что он позволил этой проблеме зайти слишком далеко. – Пока я буду там, мне нужно будет добраться до домика, который я унаследовал и осмотреть его.

– Отличная идея, чувак! Позагорай там и за меня тоже.

Неделю спустя Лиам сошел с трапа самолета в аэропорту Лос-Анджелеса и направился к месту выдачи багажа, где и увидел Макена Хаммермана, ожидающего его с улыбкой на лице. Они обнялись и по-братски ударили друг друга по спине. Было намного лучше стоять рядом с другом где-то еще, кроме как у холодной могилы на кладбище. Они с Maкеном имели более глубокую связь, чем лучшие друзья, и были ближе, чем братья – несмотря на годы и мили, которые разделили их. Лиам сразу понял, что он поступил правильно, приехав сюда.

В своем шикарном костюме и галстуке Хаммер выглядел загорелым, здоровым. Морщинки вокруг глаз, появившиеся от улыбки, только добавляли мужчине очарования и привлекали множество восхищенных взглядов. Этот человек был ходячей рекламой секса. Но Лиам чувствовал, что его друг был не в своей тарелке.

Они забрали багаж, сели в «Ауди» Хаммера и поехали, озаренные золотым солнцем Калифорнии. Он мог бы привыкнуть к этому...

– Спасибо, что встретил меня, Maкeн. Я мог бы взять машину и добраться самостоятельно, – сказал Лиам, когда Хаммер повернул, держа путь на юг по направлению к «Темнице».

– К черту это. Конечно, я собирался забрать тебя. Компания по прокату автомобилей доставит твой транспорт завтра, – Хаммер обогнул медленно движущийся фургон и устремился дальше.

– Уверен, что у тебя найдется свободное места для меня?

– Я владею целым проклятый клубом, – поднял бровь Хаммер. – Твой номер готов и ждет. Рад, что ты наконец-то решил приехать. Появилась какая-то особая причина?