Текст книги "Лови день"

Автор книги: Шарон Ли

Соавторы: Стив Миллер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Лиад

Солсинтра

Шан добрался до дома Присциллы с наступлением темноты, когда волшебные огоньки внутри прозрачной дорожки засветились под его подошвами, словно снежные хлопья. Двумя шагами взлетев по четырем ступенькам, ведущим в узкую прихожую, он приложил ладонь к двери. Она скользнула в сторону, впуская его, – и даже по прошествии стольких лет его сердце сжалось от ощущения этого чуда.

Присцилла лежала в кабинете на подушках перед только что разложенным огнем, в окружении бумажных сугробов. Их кот, Даблин, возлежал во всей своей полосато-апельсиновой красе на чисто вымытом деревянном полу. Услышав шаги Шана, он повел ушами, но не соизволил повернуть головы. А женщина подняла голову. Ее черные глаза смеялись, плетение эмоций переливалось радостью – нежностью – заботой – желанием.

– Привет, любимый.

– Тебе все-таки следовало бы переделать эту дверь, Присцилла. Сюда может войти кто угодно.

Присцилла тихо засмеялась, глядя, как Шан идет к ней, открытая своей радости и ценя ее. Она знала, что читает его чувства так же хорошо, как он читает ее… Или она читает лучше? В конце концов, Присцилла ведь была не просто Целительницей, она была драмлизой – одной из настоящих волшебниц. Правда, на Синтии, планете, где она родилась, правильно было говорить «ведьма».

– Ты ел? – спросила она, откладывая в сторону пачку бумаг и протягивая Шану руку. – Я могу распорядиться, чтобы Тейас что-нибудь тебе принесла.

Он взял ее прохладную руку и, повинуясь нежному, но настойчивому давлению, опустился на подушку, положив подбородок на кулак. Присцилла свернулась калачиком лицом к нему, устроив щеку на белоснежной руке. Она была обнажена до пояса, как обычно дома, и платиновые кольца у нее в ушах сияли на фоне коротких кудрей цвета грозовой тучи.

– Я не голоден, – ответил он, положив руку ей на грудь. Под его ладонью набух сосок, и он ощутил вспыхнувшее в ней желание. Посмотрев ей в глаза, он улыбнулся. – Привет, Присцилла.

– Привет, Шан. – Изящный палец проследил суровый контур его щеки, потом скользнул выше, чтобы скользнуть по дуге брови цвета инея. – Нова тебя рассердила.

– У нее на это талант. Слишком похожа на нашего отца, бедняжка. Боится, что навсегда прогнала Вал Кона или что он умер и теперь Кланом должна командовать она.

Когда Присцилла Мендоса оказалась на борту «Исполнения долга», со смерти его отца прошло уже два года. Однако она была знакома с Новой и Вал Коном: Даблин, который как раз начал у огня первые движения своего ритуала умывания, был получен ею в подарок от Вал Кона.

Присцилла нахмурилась:

– Но ведь это на него не похоже? Она связывалась с Разведкой? Передала ему просьбу приехать домой?

Шан со вздохом откинулся на подушки, устремив взгляд светлых глаз к потолку.

– Она попыталась. Но вот тебе еще одна странность, Присцилла. В Разведке говорят, что командор Вал Кон йос-Фелиум не работает у них больше трех лет: он был прикомандирован к некоему учреждению, которое называется Департаментом Внутренних Дел. Это тебе что-то говорит?

Она покачала головой.

– Ну и мне тоже, если на то пошло. Это надо проверить… Короче, Нова связывается с этим Департаментом Внутренних Дел и просит передать командору йос-Фелиуму послание – по праву родства, как она им говорит. Первому представителю необходимо, чтобы он прибыл в Треалла Фантрол, по делам Клана.

– Департамент Внутренних Дел счастлив ей помочь, – предположила Присцилла, когда молчание затянулось.

Шан хмыкнул.

– Департамент Внутренних Дел сообщает Первому представителю Клана Корвал, что с командором йос-Фелиумом в настоящий момент связаться не представляется возможным, и добавляет, что он – не лакей Клана Корвал, чтобы носиться с его сообщениями по всей галактике. Нова указывает им, что они нарушают Правила Кланов, поскольку командор не возвращался домой на отпуск все три года, которые работал на Департамент. Департамент отвечает, что ему несколько раз предлагали отпуск, от которого он неизменно отказывался, а они не считают себя обязанными заставлять человека ехать туда, куда он не хочет.

– И Нова в ярости бросает трубку, – пробормотала Присцилла.

Он резко хохотнул:

– Совершенно точно!

– Но чего она добивалась от тебя? Ведь голос элдема-пернарди Клана Корвал имеет больше веса, чем голос Тоделма йос-Галана?

– Первый представитель в своей мудрости пожелала, чтобы Тоделм йос-Галан заключил брачный контракт.

Ее пронзил шок, приправленный изумлением, смятением – и первыми отголосками горя.

– Присцилла… – Он потянулся к ней телом и мыслями, прижал к себе. Ее кулачок уперся в его грудь, несмотря на волну утешения и любви, которой он затопил ее сознание. – Присцилла, этого не будет! Я этого не допущу, и я ей так и сказал. Мой долг выполнен, и…

– Если Первый представитель отдаст приказ, тебе придется. Но почему? – К другим мукам добавились отчаяние и ощущение, что ее предали: она причисляла Нову к своим друзьям. – Вал Кон умер, в этом дело? В Департаменте Внутренних Дел ее обманули? Нет – они ответили, что с ним невозможно связаться, значит, сказали правду. Своего рода. Если Вал Кон погиб…

Она приподнялась на локте и устремила на него широко распахнутые черные глаза.

– Тогда ты – Делм, да? Глава Клана Корвал.

– Я не Делм, Присцилла. Постарайся быть разумной! Прочитай мои чувства! Разве я его оплакиваю – брата моего сердца? Ну, скажи?

– Нет.

Он глубоко вздохнул, ощущая, как тепло ее любви просачивается в его кости, словно порция крепкого бренди.

– Обязанность Новы как Первого представителя заключается прежде всего в том, чтобы сохранять Клан Корвал для Вал Кона, который является Главой Клана. Но Клан существует и в том случае, если Вал Кона нет, и осмотрительному Первому представителю нужно учитывать все возможности, составлять планы на все случаи – так же, как капитану и первому помощнику, понимаешь?

Эти слова заставили ее улыбнуться, хотя она продолжала пристально наблюдать за ним.

– Нова должна учитывать возможность смерти Вал Кона, так же как и то, что он мог уйти из Клана, – продолжил Шан. – Но чувство собственной вины заставляет ее выбирать в первую очередь самый худший вариант. Не без основания – в последнее время йос-Фелиумы были склонны уходить из Клана. Например, дядя Даав – отец Вал Кона, вот уже двадцать пять стандартных лет или даже больше, как он исчез. Нова забывает, что он удалился ради Равновесия, а не в гневе. Не то чтобы это сильно меняло дело: исчез – значит исчез. Но ты должна понять, что Первый представитель обязана предусмотреть и такой вариант, когда йос-Галан станет Первым семейством Клана Корвал – если минует тридцать пятый день рождения Вал Кона, а он не возьмет Кольца. Она просто начинает строить свою стратегию слишком рано и не имея достаточной информации. Корвал должен найти своего Наделма, а Первый представитель должен прямо поставить перед ним вопрос. Вот и все.

– А сколько Вал Кону сейчас? Тридцать?

– Недавно исполнилось, – подтвердил Шан. – У нас есть пять лет на то, чтобы его найти.

Присцилла не стала говорить, что разведчик может прятаться в двенадцать раз дольше и что галактика велика. Вместо этого она наклонилась к нему, устремив взгляд прямо в его глаза. Ее губы отделяло от его губ расстояние меньшее усика Даблина.

– Ты – мой, – сказала она.

Это не было приказом: это была констатация ее убежденности, открытая его возражениям.

Он поднял смуглые руки, бесцеремонно запустив пальцы в копну ее кудрей.

– Всем моим сердцем.

Уничтожив разделявшее их расстояние, она поцеловала его – неспешно, а потом, уступив его жару, крепче. Ее пальцы расправились с его рубашкой, потом – с ремнем… И они любили друг друга телом, сердцем и умом, в беспорядке рассыпав подушки и бумаги и надоев бедняге Даблину до зевоты.

Уже гораздо позже, когда они оба выпили по рюмке-другой и немного поели и поднялись в спальню, Присцилла, свернувшись под одеялом, прошептала ему на ухо:

– А с Вал Коном все в порядке? Даже если он жив, он мог попасть… в переделку.

Шан сонно рассмеялся и уткнулся лицом ей в плечо.

– Поверь мне, Присцилла. Где бы Вал Кон сейчас ни находился, у него есть все самое лучшее.

Орбита

Запретный мир И-2796-893-44

Мири резко постучала по стене примерно на уровне своего плеча и услышала гул сплошного металла. Она вздохнула, одновременно и с облечением, и с досадой. В переходе тайников не оказалось, а это означало, что ей не придется снова разбираться с горой любительских телескопов, кукол или драгоценностей. Правда, это означало и то, что на этом корыте нет ничего, что походило бы на овощ или витамин. А ведь у нее на руках находился наполовину оправившийся от ран солдат!

В одном из тайников обнаружилось единственное платиновое колье с двенадцатью идеально подобранными по цвету и размеру изумрудами. Вал Кон вручил его ей с изящным поклоном и улыбкой:

– Это тебе. Ручная работа.

– Оставь себе, – велела ему Мири. – Подходит к твоим глазам.

Однако он настоял на своем, и теперь колье лежало у нее в кошеле вместе с выщербленным сапфиром, гарнитуром из кольца и колье, диском с эмалью, губной гармошкой и парой батончиков сухого пайка. Она бы все это променяла на горсть хороших пищевых добавок.

– Дьявол! – буркнула она и привалилась спиной к прохладной стене, гневно глядя на окружавший ее украденный комфорт.

Вал Кон отметил, что яхта великолепно оснащена, указав на новейшую систему очистки воды, подсвеченные потолки и стены и даже тип и мощность аккумуляторов, которые они разнесли на куски в том отчаянном прыжке от икстранцев.

Абордажная команда пиратов вымела яхту дочиста. На камбузе было пусто – даже поварской пульт демонтировали и унесли. Им просто крупно повезло, что икстранцы не поискали тайников, иначе ей с Вал Коном не осталось бы и семги с солеными крендельками.

«И какого черта ты вообще здесь делаешь?» – неожиданно спросила она себя.

Все происходило так стремительно. Она замужем. Как, во имя всего святого, она оказалась замужем?

– Чертов лиадиец меня охмурил, – сообщила она пустому переходу.

А потом негромко засмеялась. Ее обошли три раза: она стала женой и напарницей лиадийца, сестрой огромной бутылочно-зеленой черепахи, имя которой было длиннее самой Мири, застряла на испорченной прогулочной яхте на орбите планеты, которая, по уверениям ее нового мужа, наверняка находится под запретом.

– Скучала, а, Робертсон? Жизнь была недостаточно интересной, когда за тобой охотились одни только Хунтавас?

Она снова рассмеялась и покачала головой, а потом оттолкнулась от стены и отправилась обратно на мостик. Жизнь…

На мостике верещало радио и мелодично позванивал компьютер, а посреди этого шума тихо сидел стройный темноволосый мужчина. Мири застыла в дверях, и у нее екнуло сердце. Она пристально посмотрела на его неподвижную фигуру, вспомнив тот случай, который произошел всего несколько дней назад: тогда он был вот так же неподвижен – и смертельно опасен для них обоих.

Она неслышно прошла к креслу пилота, с облегчением отметив, что в его плечах заметно только обычное напряжение, вызванное усталостью и полной включенностью – ничего похожего на шок или неадекватную попытку обрести свободу.

Тем не менее, стоя незамеченной у него за спиной и глядя, с каким сосредоточенным лицом он протягивает свою изящную руку, чтобы чуть-чуть повернуть тумблер, Мири ощутила прилив страха. Похолодев, она импульсивно прикоснулась к его запястью, помешав отладке.

– Прекрати! – рявкнул он, быстро подняв голову.

– По-прежнему здесь, а, босс? – Она убрала руку. – Пора сделать перерыв.

– Позже.

Он снова повернулся к пульту, сосредоточиваясь на бессмысленной болтовне, которая летела с поверхности планеты.

– Я сказала – сию минуту, космолетчик!

В ее голосе звучала вся властность сержанта-наемника, и она приготовилась к ответному удару.

Его яркие зеленые глаза были снова устремлены на нее, губы сжались, и все его выражение говорило о том, что он намерен поступать по-своему, и к черту последствия… И вдруг он улыбнулся, отбрасывая прядь волос со лба.

– Шатрез, прости меня. Я ушел в работу, и хотел только сказать, что пытаюсь…

– Устроить себе неприятности, – перебила его Мири. – Ты не слезал с этого кресла уже десять часов. Тебе надо поесть, тебе надо пройтись, тебе надо отдохнуть. Не так уж давно между тобой и Последней Прогулкой стояли только автоврач и напуганный наемник.

Наступило долгое молчание: зеленые глаза мерились с серыми. Вал Кон первым вздохнул и отвел взгляд.

– Хорошо, Мири.

Она посмотрела на него с подозрением:

– Что это значит?

– Это значит, что я сделаю перерыв сейчас: немного похожу и поем с тобой. – Он устало улыбнулся и нежно провел пальцами по ее щеке. – Я иногда зацикливаюсь на чем-то одном, несмотря на все усилия моих близких. – Его улыбка стала ярче. – Мне не хочется, чтобы ты решила, будто я плохо воспитан.

– Конечно, – неуверенно ответила она, почувствовав в его словах какую-то шутку. Она указала на пульт. – Ты все еще вылавливаешь информацию? Потому что я могу немного послушать, пока ты будешь отдыхать.

– Это было бы полезно, – сказал он, вставая и потягиваясь. Мири улыбнулась ему. Приятно было глядеть на подтянутое ловкое тело и безбородое золотистое лицо. Подняв руку, она прикоснулась к его правой щеке, а он повернул голову и поцеловал кончики ее пальцев. – Скоро, – пообещал он и бесшумно скользнул к двери. Укоризненно качая головой в адрес своего отчаянно забившегося сердца, Мири уселась в кресло пилота и взяла наушники.

На обед была первоклассная миловийская лососина, булийские закусочные крендельки и вода. Они обедали, сидя на ковре посреди разгрома, который воцарился, по-видимому, на месте личной каюты владельца яхты.

Вал Кон поглощал свою порцию быстро и сосредоточенно. Вид у него был такой, будто он загружает в топку белковое горючее, а вкус и разнообразие не имеют никакого отношения к приему пищи.

Она ела медленнее – надоела однообразная еда, – но заставила себя прикончить всю свою порцию. Когда она наконец подняла голову, то обнаружила, что Вал Кон пристально смотрит на нее.

– Весь этот корабль – просто психушка, – проворчала она. – Лососина лучшей марки, телескопы, куклы, драгоценности, тайники и страничка координат, полная Запретных миров. Что это значит?

– Предметы роскоши – это взятки, – тихо проговорил Вал Кон. – А тайники – для того, чтобы их прятать. Все очень просто.

– Вот как? – Она заморгала. – Кто-то торгует с карантинными мирами? Но это…

– Незаконно? – Вал Кон пожал плечами. – Это незаконно только в том случае, если тебя поймают.

– Ничего себе взгляды для Разведчика!

Он засмеялся:

– Я тебе еще не рассказывал о моей бабке?

– Не знаю, когда ты мог успеть это сделать. А что?

Он улыбнулся:

– Она была контрабандистка.

– Да что ты говоришь? – спокойно отозвалась Мири. – А чем старушка занимается сейчас?

– Прости, – пробормотал он. – Мне следовало бы сказать – моя далекая прабабка, Кантра йос-Фелиум, одна из основательниц Клана Корвал.

Она ухмыльнулась.

– Ну, тогда она вряд ли придет, чтобы ставить всех родственников в неловкое положение, так? – Тут до нее дошло. – Кантра? Как деньги?

– Вот именно, – ответил Вал Кон, неожиданно зевая. – Кантра, как деньги.

– Поспи-ка лучше, босс, – посоветовала она, без особой надежды на то, что он вдруг забудет о болтливом радио и цепочках сигналов, которые надо наложить друг на друга и записать.

– Неплохая мысль.

Он снова вздохнул и, не колеблясь, растянулся на ковре, положив голову ей на колени.

– Это что ты еще придумал?

– Я устал, Мири.

Она возмущенно посмотрела на его замкнутое лицо:

– И ты решил пристроить голову прямо сюда?

Один зеленый глаз приоткрылся.

– Мне положить ее на пол?

– Положить… Знаешь, что я тебе скажу? Ты донельзя избалован.

Глаз закрылся.

– Несомненно.

– Богатенький мальчик из преуспевающей семьи. Никогда не знал неприятностей. Никогда не сталкивался с трудностями. У тебя всегда было что-то мягкое, куда пристроить голову…

– Несомненно. Однозначно. Монеты и кареты. Шелка и жемчуга. Малчеты и фельдофины.

Мири тревожно посмотрела на него, невольно отметив длинные темные ресницы и четко очерченные нежные губы.

– А что такое малчет и фельдофин?

Оба глаза широко открылись и посмотрели на нее из странного, перевернутого положения.

– Не знаю, Мири. Но что-то эти слова должны значить.

– Пора бы мне уже к тебе привыкнуть. – Она тяжело вздохнула и подняла руку, чтобы убрать прядь волос у него со лба. – Но я не умею спать сидя.

– А! Готов согласиться, что это – убедительная причина, чтобы я положил голову на пол. – Он так и сделал, а потом открыл объятия. – Иди в постель, Мири.

Она со смехом легла рядом с ним и пристроила голову ему на плечо.

Лиад

Солсинтра

Зазвучал сигнал срочного вызова. Шан вскочил, разметав одеяла, и ударил ладонью по кнопке, еще не успев окончательно проснуться.

– Йос-Галан! – рявкнул он в микрофон и только потом понял, что рядом с ним стоит Присцилла.

– Это рубка, кэп. Извините, что потревожил.

– Ничего, Расти. Я люблю, чтобы мой сон прерывали на учения команды. Я полагаю, что у нас действительно учебная тревога и что на самом деле в рубке не лежит срочного сообщения, которое мне адресовано?

– Никак нет… То есть – да, сэр: вам действительно пришло сообщение, по узкому лучу, на ваше имя, с отметкой «срочно», закодированное. Получено примерно три минуты назад. Но вот что странно, кэп…

– Я так и знал, что тут будет какая-то закавыка! Не разочаруй меня, Расти!

– Да, сэр. Мы определили источник сообщения как местный – к северу от Солсинтры. Я решил, вам это важно.

– Но ведь мы сами находимся на севере Солсинтры… – Шан нахмурился. – Присцилла, ты, случаем, не посылала мне срочного вызова через «Исполнение»? Существуют более подобающие способы привлечь мое внимание.

– Такая мысль мне в голову приходила, – признала она с ухмылкой.

– Но в действия ты ее воплощать не стала. Ну, надо полагать, это кто-то пытается продать мне пальто. – Он быстро нажал несколько клавиш. – Передавай сообщение, Расти. И спасибо тебе за терпение, я на старости лет становлюсь ворчуном.

Из комма донесся взрыв смеха. Приемное устройство зажглось и загудело.

– Сколько мы друг друга знаем?

– Одним богам известно. Я вспоминаю тот день, когда принес тебя на корабль, совсем еще младенца…

– А тебя кэп Эр Том еще только задумывал! Рубка связь закончила.

– До свидания, рубка. – Он встряхнул головой, застучал по клавишам – и экран зажегся, показав одну строчку бессмыслицы. Только поверху шел призыв «Срочное!». Шан вздохнул. – Какой сегодня день, Присцилла?

– Втородень баним.

– Угу, да. И мы во второй релюмме, год треблома…

Он ввел нужную информацию, дополнил ее корабельным кодом и отступил на шаг, обняв ее за талию. Экран перед ними замерцал, и бессмыслица начала рассыпаться и формироваться заново, становясь понятной: ПОЛУЧЕНА ИНФОРМАЦИЯ ПО ПРОБЛЕМЕ ЗЕЛЕНОДРЕВА. ВЕРНИСЬ ДОМОЙ.

– Моя сестра прибегает к шпионскому коду. Нечто новое. – Он снова вздохнул, чуть сильнее сжал талию Присциллы, а потом убрал руку. – Приключения, Присцилла! Ты не начала скучать?

– Не особенно. – Она секунду колебалась. – Мне ехать с вами, капитан?

Он нежно прикоснулся к ее щеке.

– Это дело клановое, а не корабельное. Первому помощнику нет необходимости ехать со мной. Однако этим утром мне предстояла встречах Сеннелем. Если ты будешь так добра…

Он легко прочел ее разочарование – и пробуждение вчерашних сомнений.

– Не беспокойся! – воскликнул он с жизнерадостностью, которая не соответствовала его ауре. – Я сомневаюсь, чтобы это был хитроумный план моего похищения с целью женить меня против воли на какой-нибудь особе из далекого Клана…

Присцилла невольно рассмеялась, а Шан ушел в гардеробную. Через несколько минут он появился снова, застегивая манжеты на голубой рубашке с пышными рукавами.

– Ты только посмотри, какой я послушный! Мой отец скончался бы от удивления. Первый помощник и капитан сегодня во второй половине дня должны встретиться с Делмом Интасси, чтобы обсудить возможный фрахт. Если по какой-то причине я не смогу придти, возьми с собой Кен Рика и заверь Интасси в том, что только слово моего Первого представителя могло помешать мне прийти на столь важную встречу.

– Хорошо.

Она распахнула балконные двери и смотрела во внутренний сад. На узор ее ауры наложился чуть заметный гул, который говорил о сосредоточенном размышлении.

Шан подошел к ней и тронул за плечо:

– Присцилла?

Она едва заметно вздрогнула и устремила на него взгляд антрацитовых глаз.

– Ты пообедаешь со мной сегодня вечером? Кажется, придется снова поговорить о той дури, которая засела у Новы в голове. – Он взял ее белую руку и заглянул ей в глаза. – Я не женюсь ни на ком другом, Присцилла. Клянусь тебе в этом.

У нее на глаза навернулись слезы – как и у него.

– Шан…

– Что?

Она судорожно вздохнула, а потом вдруг выпалила:

– А нам нельзя объявить себя спутниками жизни? Если мы… поступим по лиадийским законам… Нова ведь не сможет требовать, чтобы ты заключал брачный контракт, если у тебя есть спутница жизни, правда?

– Конечно, не сможет. Но Тоделм йос-Галан должен быть верен Клану Корвал. Поскольку у нас нет Делма, то заключить брак на всю жизнь я могу только с разрешения Первого представителя, а…

– Момент сейчас неподходящий.

– Отвратительный, точнее сказать. – Он посмотрел на руки свои и Присциллы, заметил, что аметистовое кольцо мастера-купца блестит в обрамлении ее изящных белых пальцев, и снова перевел взгляд на ее лицо. – Когда мы в последний раз были в порту, я пошел к Первому представителю, чтобы попросить у нее разрешения…

Присцилла замерла.

– Она тебе отказала?

– Я не стал спрашивать. Уже тогда момент был неподходящий. Я ведь купец, Присцилла! Было бы сумасшествием вести переговоры, находясь в невыгодном положении! – Часы у кровати возвестили тот час, когда они обычно просыпались, и он беспокойно шевельнулся. – Мне надо идти.

– Да. – Она выпустила его руку. – Передай своим сестрам от меня привет.

– Конечно. – Он помедлил, намереваясь ее поцеловать, ощутил, что она хочет скрыть свои чувства, и заменил поцелуй поклоном симпатии и уважения. – Мы скоро увидимся, Присцилла.

– Пусть этот день будет полон для тебя радости, любимый.