Текст книги "Отто и летающие близнецы. Повесть о Кармидийцах"

Автор книги: Шарлотта Хепти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

БАБУШКА Кулпеппери Шиннабак

Вся семья Тишей собралась на кухне.

– В библиотеку пришли полицейские с той женщиной, – выпалил Отто, едва переведя дыхание.

– Ты убежал…

– Да, мама, но, по-моему, они схватили папу. А может, он убежал, но они могут прийти сюда. Может, они уже идут!

– Схватили папу?! Что ты хочешь сказать?!

– Долорес, возьми близнецов, – сказала бабушка Кулпеппер. – Скажи им, пусть спустятся, они не должны танцевать так высоко, это не Добропорядочно.

Гепси и Зеб стояли вверх тормашками на потолке. Это была их новая игра.

Тут раздался оглушительный стук в дверь.

– Откройте! – загрохотал грозный голос. – Полиция Обыденности! Поиски Небывалого!

Все замерли.

– Шиннабак! – окликнула бабушка кота.

Отто вскочил на стол и схватил близнецов.

– Не бойся, Долорес, мы с ними справимся, – заявила бабушка Кулпеппер, не уточняя, кто такие «мы». – Постарайся как можно дольше не впускать их сюда.

– Но, мама, как…

– Скорее!

Из гостиной вперевалочку вошел сонный Шиннабак, и бабушка Кулпеппер закрыла за ним кухонную дверь. Близнецы подплыли к Отто и повисли у него на шее.

– У нас есть основания полагать, что в этом доме проживает Альберт Тиш, виновный в Небывалых деяниях, – послышался от парадной двери голос, до боли знакомый Отто.

– Они меня знают, это они, они меня узнают! – в отчаянии воскликнул мальчик. Он понятия не имел, как бабушка Кулпеппер собирается всё улаживать.

– Давай сюда близнецов, а сам полезай в шкафчик под раковиной, – распорядилась она.

Отто свернулся в комочек среди кусков мыла и пачек стирального порошка, а бабушка прикрыла за ним дверцу. Над дверцей осталась щель, достаточно широкая, чтобы можно было подсматривать.

Это безумие, думал Отто. Близнецы будут вырываться, они всегда вырываются. Того и гляди взлетят к потолку.

Тем временем Шиннабак повел себя очень странно. Он вскарабкался на стол и уселся прямо, как столбик.

А бабушка Кулпеппер выпустила извивающихся близнецов.

Как она могла так оплошать! Ну, конечно же, она презирает Альберта, она хочет их всех выдать!

– Нет! – завизжал Отто.

– Сиди смирно! – прошипела бабушка.

Близнецы подползли к шкафчику и принялись лягать его.

– Отти! Отти! – верещали они.

– Отто, успокойся! – прошептала бабушка Кулпеппер. Она стояла, высоко подняв голову, и пристально смотрела на Шиннабака. Из ее глаз словно изливались потоки энергии. Потом она подняла руку, и Шиннабак, внезапно исполнившись грозного величия, в свою очередь впился взглядом в близнецов.

Отто слышал, как Долорес беседует с городовыми. Голоса приближались – сейчас они доносились уже из гостиной.

– Идут… – простонал он.

Длинные кудрявые волосы близнецов встали дыбом, будто наэлектризованные, и малышки, хихикая, принялись порхать вверх и вниз под жгучими взглядами бабушки Кулпеппер и Шиннабака. Потом они плавно, бок о бок, приземлились на стол.

– Здесь у вас что – кухня? – послышался голос мистера Восемь.

Бабушка Кулпеппер не шевелилась.

Близнецы свернулись калачиком на столе и сладко засопели, как будто это была самая мягкая на свете постель. Они уснули!

Отто, разинув рот, смотрел, как бабушка Кулпеппер достала из корзины с бельем одеяло и заботливо укутала им сестричек.

Дверь распахнулась, и в кухню вошел мистер Восемь. За ним, в ужасе заламывая руки, семенила Долорес.

– Доброе утро, – с характерным выговором жительницы Верхнего Города произнесла бабушка Кулпеппер. – Не хотите ли чаю? Мы как раз собрались пить чай с лимоном, и к нему у нас есть лимонный пирог с лимонной начинкой и лимонной глазурью.

Долорес заметила спящих близнецов, и глаза у нее стали как блюдца.

– Я должен обыскать кухню, – заявил мистер Восемь.

– Вас что-то беспокоит? – нежным голосом поинтересовалась бабушка Кулпеппер.

– Боюсь, что да. В этом жилище мы ведем поиски Подозрительных и Небывалых Явлений Недобропорядочного Характера.

Мистер Восемь одну за другой открывал дверцы буфета, неумолимо приближаясь к раковине. Долорес украдкой оглянулась, ища Отто.

Бабушка Кулпеппер с теплой материнской улыбкой подошла к его укрытию.

– Ах да, этот шкафчик заперт, – сказала она – Долорес, сходи, пожалуйста, за ключом.

– За ключом? – механически повторила Долорес. В дверце не было даже замочной скважины!

– Да, милая, принеси ключ, пожалуйста, он лежит в ящике стола.

Шиннабак по-пластунски пополз к мистеру Восемь.

– Ключ, ключ, ключ, – бормотала Долорес, открывая ящик за ящиком. Отто видел, как дрожат ее руки.

Шиннабак уставился на мистера Восемь, а бабушка Кулпеппер – на Шиннабака.

Мистер Восемь склонился к шкафчику и взялся за ручку дверцы. Отто, съежившись в углу, в ужасе следил за городовым. Но тут мистера Восемь будто подменили. По его неприятному лицу скользнула радостная улыбка. Он выпрямился.

– Ладно, не будем трогать этот шкафчик, – сказал он. – Какие милые крошки.

– Правда, они очаровательные? – подбодрила его бабушка Кулпеппер.

– Знаете, я тоже когда-то был маленьким мальчиком, – доверительно сообщил мистер Восемь.

– Неужели? Как трогательно.

– И какая у вас симпатичная киска.

– Мы тоже так считаем Долорес, поставь чайник. – Бабушка Кулпеппер подхватила Шиннабака и усадила его в корзину с бельем. В этот момент в комнату вошел мистер Шесть.

– Почти ничего не нашел…

– Здесь ничего нет, – бодро перебил его мистер Восемь. – Сейчас мы выпьем чаю.

– А разве нам можно пить чай на дежурстве? – с сомнением спросил мистер Шесть.

– Ну ладно, тогда пойдем в парк! – воскликнул мистер Восемь, хватая озадаченного мистера Шесть под руку. – Мир так прекрасен!

– Но ведь нам приказано арестовать…

– Покатаемся на качелях! – пропел мистер Восемь и выскочил из квартиры, таща за собой упирающегося мистера Шесть.

Не успела за городовыми закрыться дверь, как близнецы тотчас же проснулись. Бабушка Кулпеппер накладывала Шиннабаку сардин в миску, а Отто и Долорес, потеряв дар речи, изумленно взирали на нее.

– Мама, что с тобой? – прошептала Долорес.

– Я немного устала, дорогая, и мне надо написать письмо. Мне бы хотелось немного побыть одной.

Они забрали близнецов в гостиную, и Отто, наконец, сумел рассказать обо всём, что случилось в библиотеке.

– Ты хочешь сказать, он и вправду вроде короля? – спросила Долорес – И он знал Эльфину раньше, много лет назад?

– Он должен сделать для своего народа всё, что в его силах, это вопрос чести.

– Для Альберта? Вопрос чести? Он делает мобили и работает в библиотеке…

Единорог

Примерно через полчаса из кухни послышались странные звуки.

– Мама? – окликнула Долорес, отворяя дверь.

В кухне стоял единорог. Красновато-рыжий, цвета ржавчины.

– Бабушка куда-то исчезла, – сказала Долорес детям. – И здесь единорог.

– Баба! Баба! – запела Гепси, тыча в единорога пальчиком.

– Бабушка была здесь, – растерянно проговорила Долорес. – А теперь вместо нее единорог.

На столе лежало письмо, подписанное бабушкой Кулпеппер.

«Моя дорогая Долорес!

Боюсь, это станет для тебя неожиданностью. Мы с папой не хотели, чтобы ты знала это о нас, но дело повернулось таким образом, что пора тебе узнать правду.

А правда, девочка моя, заключается в том, что, хотя мои родители держали небольшую лавку недалеко от Гвидонова Пляжа, мама моего отца происходила из Тигродома, и я ведьмица».

Долорес читала вслух, так, чтобы Отто слышал.

– Ты знаешь, что такое ведьмица? – спросила она.

– Это такие Кармидийцы, мама, они творят волшебство, используя кошек. – Отто бросил взгляд на толстого Шиннабака, который, улучив момент, вылизывал масленку.

«Я много лет не пускала в ход свою энергию. Мне хотелось вести Обычную жизнь с твоим отцом и обеспечить тебе Добропорядочное детство.

Когда пришли городовые, мне пришлось наложить заклятие на близнецов, чтобы они не летали. Шиннабак мне помог. Ты же понимаешь, что иначе они забрали бы малышек с собой.

Но беда в том, что, когда ведьмицы пускают в ход свою силу в первый раз после долгого перерыва (и особенно в моем возрасте), это сильно утомляет.

Утомляет так сильно, что нам для поправки здоровья необходимо некоторое время побыть единорогами. Видимо, мы с ними находимся в близком родстве. Я сама этого никогда толком не понимала. Но в облике единорога я расходую меньше космической энергии.

Дорогая моя девочка! Я так долго была Обыкновенной и Добропорядочной гражданкой, что, по правде говоря, очень устала от всего этого, и У МЕНЯ ЧАСТО БОЛИТ ГОЛОВА. Теперь, когда мне представился случай пустить в ход свои способности, я чувствую себя гораздо лучше.

Честно говоря, напрасно я не научила тебя кой-каким полезным штукам. Папа не возражал бы, лишь бы об этом не узнали в Городской Ратуше и в Гольф-клубе..

Ой, кажется, у меня на лбу начинает расти рог. Надеюсь, он закручен в изящную спираль…»

Тут ручка скользнула по странице, и больше никаких записей не было. Неудобно, должно быть, держать перо копытом…

В квартире номер 15 Гершелского дома по Ответной улице наступило молчание, нарушаемое лишь тяжелым дыханием единорога.

– Она одна из них, – еле слышно прошептала потрясенная Долорес – Я дочь волшебки, я…

– Баба! – заверещала Гепси, подплыла к единорогу и уселась ему на спину.

– Да, рог у нее в самом деле закручен в спираль, – сквозь слезы проговорила Долорес.

– Может, принести ей зеркало? – предложил Отто.

– Сначала я выпью кофе, – сказала Долорес.

Единорогу тоже дали кофе. И кочан салата.

Потом раздался стук в дверь.

Таинственная гостья

На пороге стояла миссис Шкваллингс, надутая, злая и весьма довольная собой, а рядом с ней – странного вида особа в большущей шляпе с восковыми вишенками на тулье.

– К вам гостья, миссис Тиш, – сказала миссис Шкваллингс своим самым ядовитым голосом. – И вашему сыну пришло письмо. Я решила САМА принести его вам.

Визит Полиции Обыденности укрепил ее в подозрении, что семья из квартиры номер 15 не совсем Обыкновенна. Так что теперь она была преисполнена презрения, а заодно кипела от обиды за то, что ей не дали вознаграждения.

– Входите, пожалуйста, – пригласила Долорес даму в шляпе.

– НЕТ уж, простите, – заявила миссис Шкваллингс. – Полиция Обыденности не разрешила впускать к вам никаких гостей. И я только в виде любезности позволила ей подняться сюда.

Это, конечно, не было никакой любезностью; просто она надеялась разнюхать побольше и, может быть, всё-таки получить заслуженную награду.

Отто стоял рядом с матерью.

Некоторое время никто не произносил ни слова. Все ждали, пока миссис Шкваллингс уйдет. Но она не уходила. Консьержка вручила Отто конверт, и мальчик заметил, что он вскрыт.

Дама в шляпе робко кашлянула.

– Говорите, говорите, не стесняйтесь, – подбодрила ее миссис Шкваллингс.

Отто с высоты своего небольшого роста видел лицо гостьи лучше остальных. Дама была густо накрашена и прикрывала глаза огромными темными очками, но, несмотря на это, мальчик не мог отделаться от ощущения, что уже где-то видел ее.

– Это просто визит вежливости, Долорес, – послышался голос из-под шляпы.

– Разумеется, – отозвалась Долорес. – Очень рада вас видеть. Простите, что я не одета должным образом.

– Продолжайте, продолжайте, – радостно подбодрила миссис Шкваллингс.

Видимо, дама в шляпе хотела сказать что-то очень важное, но присутствие миссис Шкваллингс стесняло ее.

Из кухни послышалось тихое ржание, и Долорес с Отто хором закашляли, чтобы заглушить его. Отто так хорошо притворялся, что раскашлялся по-настоящему. Теперь в любую минуту сюда могли прилететь близнецы.

– Отто, – торопливо заговорила гостья. – Помнишь женщину с большим, э-э, псом? Тем, что очень любит лакрицу?

Отто не помнил. Но кивнул.

– Ну так вот, сегодня у нее день рождения. Я боялась, что ты забыл. Приходи вечером. К ней домой. Она очень Добропорядочная. Мы все там соберемся. Будем петь чудесные песни из нового сборника «Как мы рады быть Обыкновенными!». ТОЛЬКО ПРИНЕСИ ЛАКРИЦЫ.

Гостья тронула Долорес за плечо.

– Приходите все, – добавила она. – Всей семьей.

– Спасибо, – ответила Долорес. – С удовольствием.

– Но… – начал было Отто.

– У нее очень большой пес, помнишь его, Отто? – весело щебетала гостья. – Очень, очень большой. ОЧЕНЬ БОЛЬШОЙ ПЕС!

Из консьержкиной комнаты в вестибюле громко зазвонил телефон.

– Хватит болтать, – рявкнула миссис Шкваллингс, воображая себя не то офицером полиции, не то тюремной надзирательницей из кинофильмов. – Эти люди никуда не пойдут! Мистер Тиш арестован. Мне было велено сообщить в Полицию Обыденности, если кто-нибудь из членов этой семьи попытается покинуть квартиру.

– Миссис Шкваллингс, – заявила Долорес, выпрямляясь во весь рост. – Мой муж – Добропорядочный гражданин. Если его и арестовали, это произошло по ошибке, и его скоро отпустят.

Из гостиной послышался тихий перестук копыт по ковру. Долорес торопливо кивнула гостье на прощание.

– Простите, мне пора идти, я как раз собиралась, гм, принять ванну.

– Пусть вода смоет ваши заботы, – шепнула гостья в ответ.

Долорес торопливо закрыла дверь, и вовремя: на пороге прихожей появился единорог в сопровождении порхающих близнецов и желтоватого дождя из разбитых яиц.

– Отто, ты знаешь эту женщину? Ты понял, о чём она говорила?

– Я ее где-то видел, мама. – Он порылся в памяти. Пёс, лакрица, пёс, лакрица, пёс, лакрица, пёс…

– Она хотела изменить внешность, чтобы ее не узнали, верно? Не слишком-то удачный маскарад. Зебби, положи миску на место! Ты видел ее руки? Они не такого цвета, как лицо. – Долорес задумалась. – Она, наверно, намазала лицо какой-то краской, а руки намазать забыла, или не успела. Наверно, Отти, в ее лице есть что-то необычное. И она знает, как нас всех зовут! Как думаешь, может, ее прислал папа? Может, это и есть весточка от него?

– Пусть вода смоет ваши заботы! – воскликнул Отто. – Сегодня и ежедневно! Ну конечно! Это же из прачечной «Огнебочка»! Я ходил туда с папой, и он ушел в другую комнату. Там была дракониха, мама, самая настоящая. Она укусила папу за ногу, и она ела лакрицу! Не пёс, а дракон, не пёс, а…

– Дракониха? В прачечной? Укусила папу за ногу?

– Да, вот куда нас приглашают!

– А кто эта женщина? Вдруг это ловушка?

Отто треснул себя кулаком по лбу.

– Так это же мисс Чёлкинс!

– Из библиотеки?

– Да, она такая же, как я, – вся в веснушках. Только у нее они рыжеватые. И здесь, на щеке, они складываются в рисунок. Вроде сердечка. Вот его она и старалась замазать, потому что он такой заметный. Миссис Шкваллингс наверняка обратила бы внимание. Ты видела ее руки – все в веснушках! Она вчера помогала папе и старалась…

Он совсем запутался в словах и замолк.

– Из библиотеки? – повторила Долорес.

– Она там работает. Помнишь, я тебе о ней рассказывал. Она меня вела по потайным коридорам. Она храбрая. – Он снова помолчал. – Как папа.

Мать и сын переглянулись.

– Надо идти в прачечную, – решительно сказала Долорес. – Никакой это не день рождения!

Гепси спустилась с потолка и поцеловала Отто в нос. От нее приятно пахло поджаренным хлебом.

Они заперли дверь на щеколду и начали собираться.

Отто вспомнил про письмо. Он разорвал помятый конверт (хотя тот и был уже вскрыт) и радостно встрепенулся – это была весточка от Данте:

«Башмак!

Слыхал, твой отец арестован и что все вы волшебки. Не могу сообщить моего нового адреса. Прости. Папа совсем взъярился. Говорит, все вы заодно. Так передавали по телику. Мы живем хорошо.

С приветом,

Данте».

Отто с сидящей на голове сестренкой угрюмо побрел к себе в комнату и принялся снимать с потолка мобили с пауками и драконами. Не закончив, он остановился и выглянул в окно (разумеется, закрытое). В голову лезли мысли о Мэб, о папе и обо всём прочем.

– Отти плачь, Отти плачь, – грустно пищала Гепси.

В комнату вошла мама.

– Надо тебя постричь, – заявила она с порога.

– Что?! Нет, мам. Ни за что!

– Обязательно надо! Тебя видела та женщина, и двое городовых натыкаются на тебя повсюду. А сейчас нам предстоит пройти через весь Город. Без волос тебя никто не узнает.

– Как это – БЕЗ волос?! Ты что, собираешься состричь так МНОГО?

В одной руке Долорес держала маникюрные ножницы, в другой – бритву Альберта.

– Это от Данте?

Отто пожал плечами. Горло сдавила горькая боль.

Близнецы скакали по кровати, взлетая до потолка и кувыркаясь в воздухе.

– Что за невероятные дети, – вздохнула Долорес.

– Невозможные, – согласился Отто.

Оба хихикнули, но смех получился каким-то совсем не веселым.

Мама одну за другой срезала пряди белых кудрявых волос.

Потом она начала брить сыну голову.

Но вдруг остановилась. Часы на кухне пробили одиннадцать.

На самой макушке у Отто осталась мягкая белая полоска.

– Готово? – спросил он.

– Да.

– А макушку?

– Некогда. А то бабушка расскакалась, никак не успокоится. Чем быстрее мы выведем ее отсюда, тем лучше.

О том, как выбраться из дому, они и думать боялись. Двое летающих близнецов. Единорог. А в дверях – миссис Шкваллингс с приказом чуть что, звонить в Полицию Обыденности…

Драконна МОСТОВОЙ

К счастью, миссис Шкваллингс была глупа и ленива. Пока она сидела в своей крохотной комнатушке на первом этаже, ее разум с натугой блуждал по всё более и более сужающемуся кругу. Новая роль информатора и тюремщицы подхлестнула в ней приятное ощущение собственной значимости и обострила природную злобность, но мозгов не добавила…

– Это Корделия Шкваллингс? – спросила Долорес, стараясь говорить до неузнаваемости высоким голосом, временами даже срываясь на визг.

– Кто это? – С подозрением спросила миссис Шкваллингс.

– Это говорят из Городского Совета, миссис Шкваллингс, из Отдела по Небывальщине. Простите за беспокойство в такой поздний час. Нам нужна ваша помощь.

Наступила долгая пауза, в продолжение которой миссис Шкваллингс пыталась осознать услышанное. Долорес торопилась: она звонила с общего телефона на лестничной площадке и волновалась, нет ли у миссис Шкваллингс возможности выяснить это.

– Ваше имя дали нам Инспектора по Гражданству. Насколько понимаем, вы выдвинуты на соискание Ордена Самого Пронырливого Осведомителя. Полиция Обыденности глубоко удовлетворена вашей работой!

В своей комнатке на первом этаже миссис Шкваллингс раздулась от гордости и покраснела как помидор. Она полагала, что вполне достойна этой награды.

– Мы считаем, что вы Чрезвычайно Достопочтенная, Добродетельная и Добропорядочная особа. Вы очень, просто до ужаса Обыкновенная! Пример для всех нас. Образцовая Горожанка! Мэр знает, что может положиться на вашу преданность. Вот почему мы и просим вас о помощи в Особом Задании…

– В здании? – Опять треск на линии…

– В задании. Особом. – Долорес утерла пот со лба. Она оставила Отто в квартире, чтобы тот утихомиривал близнецов размятыми бананами.

– У вас есть ручка? – спросила она.

– Да, вас поняла, вас поняла, приём, – ответила миссис Шкваллингс голосом, который, как ей казалось, звучал Решительно и Профессионально.

– Выйдите из дома, поверните налево и пройдите по Ответной улице около четверти мили в западном направлении. Посреди дороги вы увидите крышку люка.

Долорес хорошо помнила эту крышку, потому что однажды застряла в ней ногой и сломала каблук.

Миссис Шкваллингс торопливо записывала.

Отто открыл парадную дверь, чтобы посмотреть, как идут дела, и Зебора тут же выпорхнула на лестницу. Отто попытался бесшумно схватить беглянку, но не тут-то было! Девочка уселась Долорес на плечо и стала размазывать ей по волосам банановое пюре.

– Да что там творится у вас в кабинете?! – подозрительно воскликнула миссис Шкваллингс. – Ребенок хнычет, что ли?

– Помехи на линии, – пропищала Долорес. – Итак, мы полагаем, что под этой крышкой таится нечто Небывалое. Нам надо, чтобы вы посидели на ней.

– Чтобы я что?!

– СЕЛИ на нее. На крышку люка Сидели и удерживали. Вскоре к вам на помощь прибудет наряд Полиции Обыденности. Обычно мы, разумеется, вызываем на помощь людей, имеющих специальную подготовку, но в связи с нехваткой персонала и учитывая ваши выдающиеся качества…

– Посреди дороги?

– По этой стороне улицы не ходят трамваи, гражданка. Но если вы боитесь…

– Нет, нет, не боюсь. А разрешите спросить из любопытства, что за Небывалое Существо скрывается в этом люке?

– Вероятно, дракон. Вы можете увидеть дым.

На другом конце провода наступило молчание. Миссис Шкваллингс усиленно разевала рот, но оттуда не вылетало ни звука.

– Не слишком большой, – визгливым шепотом успокоила ее Долорес – Но, тем не менее, огнедышащий и совершенно Небывалый. Самое главное – как можно дольше сидеть на крышке и не выпускать его из люка. Тогда вам ничто не грозит. А Мэр Крамб будет вам крайне признателен. Может быть, он вручит вам награду. Орден там, или медаль… Вам надо только сидеть на крышке люка! Если кто-нибудь спросит, что вы там делаете, расскажите про наш звонок. Скажите, что выполняете Сверхважное Правительственное Задание.

– Вас поняла, всё будет сделано, приём, – браво отрапортовала миссис Шкваллингс.

– Рассчитываем на вашу помощь, приём, – бойко ответила Долорес и повесила трубку.