Текст книги "Рождество в Шекспире (ЛП)"

Автор книги: Шарлин Харрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Когда я выехала с подъездной дорожки Дила, то поняла, что не хочу домой.

Я принялась бесцельно кружить, – в молодости это полагалось всем подросткам, – не зная, куда движусь, пока не припарковалась на городской площади.

Я вошла в мебельный магазин, колокольчик которого звякнул, когда дверь закрылась. Мэри Мод Пламмер печатала что-то на компьютере за высоким прилавком посреди магазина. Очки для чтения громоздились на кончике ее носа, на лице читались сосредоточенность и деловитость, ни тени улыбки.

– Я могу вам помочь? – спросила она, а затем оторвала глаза от монитора. – О, Лили! – радостно сказала она, ее выражение лица полностью изменилось.

– Пошли, прокатимся, – предложила я. – Я на машине.

– А мама разрешила тебе ее взять? – Мэри Мод захихикала. Она оглядела пустой магазин. – Может быть, смогу! Эмори, – прокричала она. Из теней позади главного зала появился Эмори Осборн, худой и бледный как призрак.

– Привет, мисс Бард, – сказал он, его голос был тонким.

– Эмори, можешь присмотреть за магазином, пока я на обеде? – просила Мэри Мод мягким и серьезным голосом, каким разговаривают с маленькими детьми. – Джерри и Сэм должны вернуться с минуты на минуту.

– Конечно, – сказал Эмори. Он выглядел так, как будто ветер унесет его прочь.

– Спасибо. – Мэри Мод схватила свою сумочку с полки под прилавком.

Когда мы отошли подальше, чтобы Эмори не мог нас услышать, Мэри Мод пробормотала:

– Он не должен был приходить сегодня. Но приехала его сестра, она хозяйничает дома, наверное, ему просто больше нечего было делать.

Мы вышли через парадную дверь, как две прогульщицы. Я заметила, как деловито и ухоженно Мэри Мод смотрелась в своем зимнем белом костюме, определенный и нежелательный контраст по сравнению с моим свитером.

– Наводила порядок в доме Дила, – внезапно созналась я. Не могла припомнить, когда в последний раз извинялась за одежду.

– Этим ты теперь зарабатываешь на жизнь? – спросила Мэри Мод, пристегнувшись.

– Да, – сказала я категорично.

– Детка, ты когда-нибудь думала, что я в конечном итоге буду продавать мебель, а ты – убираться.

Мы одновременно покачали головами.

– Держу пари, ты отлично справляешься с тем, чем занимаешься, – сказала Мэри, как ни в чем не бывало.

Я была удивлена и странно тронута.

– Держу пари, что ты продаешь много мебели, – предположила я, и была еще больше удивлена понять, что действительно имела это в виду.

– Вполне прилично, – ее голос звучал бесцеремонно. Она посмотрела на меня и ее лицо смягчилось в улыбке. – Знаешь, Лили, иногда я просто не могу поверить, что мы выросли!

У меня никогда не было с этим проблем.

– Иногда я не могу вспомнить, что когда-то была подростком, – сказала я.

– Но мы здесь, живы-здоровы, одинокие, но не без надежды, рядом семья и друзья, – сказал Мэри Мод почти нараспев.

Я подняла брови.

– Надо практиковаться подсчитывать положительное все время, – объяснила она, и я рассмеялась. – Видишь, это не больно.

Мы пообедали в фаст-фуде, украшенном мишурой, гирляндами и искусственным снегом. Санта Клаус-робот кивал и махал из пластмассовых салазок.

Некоторое время мы просто привыкали друг к другу. Говорили о людях, которых обе знали, где они сейчас, сколько раз они были женаты и на ком. Мэри Мод коснулась своего развода и ребенка, которого она потеряла. Мы не должны были говорить о моем прошлом, оно было слишком хорошо известно. Но Мэри задала мне несколько вопросов о Шекспире, о моей повседневной жизни, и к моему удовольствию, мне было легко ответить.

Она тоже спросила, встретила ли я кого-то особенного.

– Да, – сказала я, стараясь не смотреть вниз, на свои руки. – Мужчину из Литл-Рока. Джека Лидса.

– О, тот парень с хвостиком, который приходил на репетицию свадьбы?

– Да, – сказала я, даже не пытаясь на сей раз скрыть это. – Откуда ты знаешь? – И зачем спросила, знаю ведь, как в Бартли разносятся новости?

– Лу О’Ши заходила вчера. Они с Джессом покупали запасную кровать для Кристы на Рождество.

– Они кажутся хорошей парой.

– Да, так и есть, – согласилась Мэри Мод, опуская картошку фри в кетчуп. Она расстелила бумажную салфетку, чтобы сохранить свой белый костюм в нетронутом состоянии. – Им приходится нелегко из-за Кристы с тех пор как появился Люк.

– Впервые слышу. Ты считаешь, что она теперь чувствует себя нелюбимой, когда появился малыш?

– Я предполагаю, они были откровенным с ней о том, что она приемная, и сообщили, что они полюбили ее, когда забрали. Возможно, она чувствует, что Люк действительно их, а она – нет.

Я сказала, что не знала, что О’Ши удочерили Кристу.

– Лу больше рассказывала, чем Джесс, – прокомментировала Мэри Мод. – Лу всегда больше рассказывала, чем ее муж, но я предполагаю, что у него было больше практики в хранении тайн, он же священник и все в этом духе.

Священники должны хранить множество секретов. Об этом я не подумала раньше. Я встала, чтобы взять еще чаю и еще одну салфетку для Мэри Мод.

– Лу рассказала мне о мужчине, с которым ты встречаешься, он выглядит ничего, – сказала Мэри Мод лукаво, возвращая разговор к самой интересной теме.

Мне бы и в голову никогда не пришло, что кто-то такой традиционный, как Лу О’Ши, сочтет его таким.

– Да.

– Он мил с тобой? – В голосе Мэри Мод звучала тоска.

Сегодня все хотели узнать о Джеке. Сперва Анна, теперь Мэри Мод. Свадьбы, должно быть, выбивают женщин из колеи.

– Мил, – я примерила определение на Джека, чтобы посмотреть, как оно соответствует ему. – Нет. Он не мил.

Брови Мэри Мод удивленно поползли вверх.

– Не мил! Что ж! Он богат?

– Нет, – ответила я без колебаний.

– Тогда почему ты встречаешься с ним? – Вдруг на ее щеках появился румянец, она выглядела одновременно восторженной и смущенной. – Он?

– Да, – сказала я ей, стараясь не подавать своих чувств.

– О, девочка, – сказала Мэри Мод, качая головой и хихикая.

– Эмори сейчас одинокий, – заметила я, пытаясь повернуть разговор в сторону от меня в русло, которое может дать информацию.

Она не стала тратить время на демонстрацию отвращения.

– Никогда, даже через миллион лет, – сказала Мэри Мод мне, съев последнюю палочку картошки.

– Почему ты так уверена в этом?

– Кроме того факта, что это значит принять новорожденного ребенка, восьмилетнюю девочку и самого мужчину? Я никогда не встречала никого настолько же трудно читаемого как Эмори. Он вежлив на протяжении всего дня, никогда не сквернословит, он… да, он… милый. Старые леди просто обожают его. Но Эмори не простой человек, он не соответствует моим ожиданиям.

– О?

– Нет, вряд ли он гей, – сказала Мэри Мод торопливо. – Вот мы как-то наблюдали у магазина за парадом в честь праздника урожая в прошлом сентябре, все королевы красоты ехали на кабриолетах. Помнишь, мы тоже так ездили?

Я полностью забыла об этом. Поэтому парад в Шекспире так сильно задел мои чувства?

– А Эмори просто было не интересно. Представляешь? Можно сказать, когда человек ценит женщин. А он – нет. Он наслаждался платформами и оркестром. Ему нравятся девчушки, знаешь, конкурс маленькая мисс Пампкин Патч, он поделился со мной, что даже думал о том, чтобы отправить Еву туда, но его жене не понравилась идея. Но те девочки постарше в платьях с блестками и поддерживающими лифчиками говорят не в пользу Эмори. Нет, приходится оглядываться за пределами мебельного магазина, чтобы найти кого-то в настоящее время.

Я издала неопределенный звук.

– Теперь, помнишь, мы говорили о Лу и Джессе О’Ши. Они смотрели на парад наискосок от того угла, где я стояла, и уж поверь мне, дорогая! Джесс может наслаждаться взрослыми женщинами!

– Но он не…

– О, Боже, нет! Он предан Лу. Но он не слепой. – Мэри Мод посмотрела на часы. – Ох, детка! Я должна вернуться.

Мы бросили мусор в ведро и вышли, продолжая разговаривать. Точнее, Мэри Мод говорила, а я слушала, но я была на это согласна. Когда я высадила ее у мебельного магазина, то быстро обняла ее.

Мне некуда было пойти кроме дома родителей.

И попала я прямиком в еще один кризис. Обед пар в честь Верены и Дила, который был перенесен, по крайней мере, дважды, снова подвергся опасности. Няня ребенка, Криста, ее маленький брат Люк и Анна заразились гриппом.

Согласно Верене, которая сидела за кухонным столом с раскрытой крошечной телефонной книгой Бартли, она и Лу обзвонили всех знакомых нянек в Бартли, и все они были или жертвами гриппа или уже ушли на рождественскую вечеринку, которую устраивала методистская церковь.

Вот кризис так кризис, в котором у меня не было другой роли, кроме того, как сочувствующей. А еще нужно было решить несколько проблем, и я знала, что должна сделать.

У Джека передо мной должок за все мои старания.

Я похлопала Верену по плечу.

– Я займусь этим, – сказала я ей.

– Чем? – Она была на полпути от вспышки гнева нашей матери.

– Я займусь этим, – повторила я.

– Ты… будешь нянькой?

– Я и говорю. – Меня разозлил неприкрытый скептицизм в голосе сестры.

– Ты уже сидела с детьми?

– Тебе нужна няня или нет?

– Да, это было бы замечательно, но… ты уверена, что хочешь? Ты никогда не… я имею в виду, ты всегда говорила, что дети… не для тебя.

– Я могу.

– Хорошо! Это было бы просто отлично, – сказала Верена решительно, очевидно понимая, что она не должна показывать сомнения, как бы себя не чувствовала.

Вообще-то я сидела с четырьмя детьми Алтосов однажды, когда Джей Алтос попал в автокатастрофу и Кэрол собиралась в больницу. Все бабушки и дедушки были за городом. Кэрол сходила с ума и была испуганной, паникующей матерью и женой к тому времени, когда я ответила на ее телефонный звонок.

Так я узнала, как поменять подгузники и искупать ребенка, а самый старший мальчик Алтосов показал мне, как подогреть бутылочку. Мэри Поппинс из меня не вышло, но все дети будут живыми, накормленными и чистыми к тому времени, когда родители вернутся домой.

Верена сообщила по телефону Лу О’Ши радостные новости.

– Она рада сделать это, – говорила Верена, все еще пытаясь не казаться пораженной. – Так во сколько Лили приезжать, что? К шести? Дети будут накормлены? О, хорошо. Будут Анна, Криста, твой малыш… о, действительно? О, черт возьми. Давай спрошу у нее.

Верена прикрыла рукой трубку. Она прилагала огромное усилие, чтобы выглядеть веселой и беззаботной.

– Лили, Лу говорит, что они согласились взять и детей Осборна. Тогда они думали, что Шелли будет со своим другом. – Шелли заболела гриппом.

Я сделала глубокий, очистительный вздох, как на уроках каратэ, прежде чем заговорить.

– Без проблем.

– Ты уверена?

Я ограничилась кивком.

– Она говорит, что это не проблема, – сказала Верена весело в телефон. – Верно, часа на три часа самое большее, даже на два, мы будем всего за несколько кварталов.

Похоже, Лу немного обеспокоена перспективой оставить меня присматривать за таким количеством детей.

В дверь позвонили, мама поторопилась в гостиную, чтобы открыть дверь. Я слышала, как она говорила:

– Здравствуйте, еще раз! – с каким-то дутым энтузиазмом, что предупредило меня. Конечно, она провела Джека в кухню с удовольствием, с гордостью, как будто она перехватила его, только он уже был готов уйти.

Я оказалась на ногах и пошла к нему, прежде чем даже поняла, что двигаюсь. Его руки скользнули мне на талию, он поцеловал меня, но осторожно, потому мои родители выглядывали из-за плеча.

– Ну-с, молодой человек, приятно видеть вас снова. Мы уж начали думать, что не увидим вас до того, как вы покинете город. – Мой отец был грубовато-радушным.

Джек был одет в сине-зеленую фланелевую рубашку и синие джинсы, его густые волосы была гладко зачесаны назад и собраны на затылке эластичной лентой. Я похлопала его по плечу и осторожно отошла в сторонку.

– Я видел мощную батарею подарков в гостиной, – сказал Джек моему отцу. – Похоже, что у вас свадьба. – Он улыбнулся, у его тонких губ появились обольстительные ямочки. Мать, отец и Верена рассмеялись, как и я очарованные его улыбкой.

– Откровенно говоря, – продолжил Джек, – я надеялся, что это будет уместно.

– Да, спасибо, – сказала Верена, удивленно принимая маленькую коробку, которую Джек вытащил из кармана своего жакета.

Когда я повернулась, чтобы посмотреть на подарок, который открывала Верена, рука Джека обхватила меня за талию и прижала мою спину к его груди. Я почувствовала, что уголки моего рта потянулись вверх, и опустила взгляд на свои руки, скрещенные на груди. Я сделала глубокий вдох, приложила усилие, чтобы сосредоточиться на коробке, которая была у Верены в руках.

Она приподняла крышку. Извлекла с подкладки старинный серебряный нож для пирога с прекрасной гравировкой. Когда Верена достала его, я увидела прикрепленный ярлычок «V K 1889».

– Он красивый, – Верена была восхищенная и слегка ошеломленная. – Однако где вы нашли его?

– Чистая удача, – сказал Джек. Слишком сильно прижимая мой зад. – Просто оказался в магазине старинных вещей, и он попался мне на глаза.

Я видела, как в голове моей матери закрутились колесики. Она думала, что это серьезный подарок. Такой подарок говорил, что Джек планировал встречаться со мной и дальше, так как он показывал сильное желание понравиться моей семье. Лицо моего отца озарилось (слишком неприкрыто), когда та же самая мысль дошла до него.

Я чувствовала, что наблюдаю за разворачивающимся племенным ритуалом.

– Я должна поставить его куда-нибудь на видное место, чтобы все его видели, – сказала Верена Джеку, явно желая донести, что она действительно очень рада.

– Я рад, что тебе нравится, – отозвался он.

Не успела я и глазом моргнуть, как Джека Лидса усадили за кухонный стол с бутербродом с сыром и миской супа, а Верена и моя мама принялись его обихаживать.

После того, как он поел, мама и Верена практически выгнали нас из кухни, не давая мне помочь с тарелками. Они были изумлены, когда Джек предложил помыть посуду и выставили его с глупыми улыбками, что к тому времени, когда я забралась в автомобиль Джека, мне раздирало между смехом и раздражением.

– Думаю, они одобряют меня, – сказал Джек с невозмутимым видом.

– Ну, ты дышишь.

Он рассмеялся, но резко остановился и посмотрел на меня с выражением лица, которое я не могла расшифровать. Он завел двигатель.

– Куда мы едем? Я должна быть в доме пастора к шести, – напомнила я ему. Мама и Верена немедленно сказали Джеку, что я добровольно предложила присмотреть за детьми.

– Мы должны поговорить, – сказал он. На пути в мотель мы молчали, Джек был мрачный и немногословный, а я тревожно понимала, что не на одной с ним волне.

Когда мы повернули за угол пресвитерианского дома пастора, я подумала о Кристе, Анне и Еве.

Внезапно вспомнилось, как я проводила ночи с другими девочками, когда была еще маленькой. Я вспомнила, как несла целый чемодан вещей для ночевки и чего-то еще, во мы могли бы поиграть, или посмотреть, или посплетничать.

Включая памятный альбом.

Глава 7

Джек сменил номер, потому что менеджер мотеля чинил разбитое окно в ванной там, где он раньше снимал.

Я уже была на грани, когда мы вошли. Джек сел на одно из покрытых винилом кресел. Я, ощетинившись, села на краешек другого и стала осторожно за ним следить.

– Я видел тебя вчера вечером, – сказал он без обиняков.

– Где?

Он вздохнул.

– С твоим старым другом.

Я затаила дыхание, борясь со вспыхнувшей яростью. И схватилась за подлокотники чертового оранжевого кресла.

– Ты вернулся в город пораньше и не позвонил мне. Специально, чтобы шпионить за мной?

Он напрягся на крохотном кресле, сжимая кулаки.

– Конечно, нет, Лили! Я скучал по тебе, сначала закончил дела, а потом ехал весь день, чтобы вернуться сюда. Затем увидел тебя в закусочной с копом.

– Мы целовались, Джек?

– Нет.

– Мы держались за руки, Джек?

– Нет.

– Я влюбленно на него смотрела, Джек?

– Нет.

– Он выглядел счастливым, Джек?

– Нет. – Джек наклонил голову и потер лоб кончиками пальцев.

– Позволь мне рассказать о том, что случилось в последний раз, когда я пошла на свидание с Чендлером Макадо, Джек. – Я наклонилась так, чтобы он либо прямо смотрел мне в глаза, либо трусливо отвел взгляд. – Это случилось семь лет назад, в не самое лучшее время, когда я на пару месяцев вернулась в Бартли. Мы с Чендлером пошли в кино, а затем поехали к озеру, как любили это делать детьми.

Карие глаза Джека замерли, он внимательно слушал. Я знала это.

– И вот когда мы оказались в озере, Чендлер захотел поцеловать меня, а я хотела почувствовать себя снова настоящей женщиной, поэтому позволила ему. Я даже наслаждалась этим… немного. А затем поцелуи зашли дальше, он стянул мою футболку. Хочешь знать, что произошло дальше, Джек? Чендлер заплакал. Шрамы тогда были еще свежими, красными. Он заплакал, когда увидел мое тело. Тогда за семь лет я видела Чендлера последний раз.

Тяжелая тишина повисла в холодной комнате мотеля.

– Прости меня, – сказал Джек наконец. Он был абсолютно искренен, никакого намека на простую вежливость. – Прости меня.

– Джек, ты никогда не сомневался, что я от тебя что-то скрываю.

– Разве? – он выглядел разозлившимся и в то же время изумленным.

– Ты сделал Верене подарок даже не обсудив это вчера со мной. Ты знал все время, мы не… расходились. – Я почти чуть не использовала фразу «расставались», но это казалось слишком ребяческим.

Внезапно лицо Джека застыло, как будто он совершил какое-то открытие.

Он посмотрел на меня.

– Как он мог плакать? – спросил меня Джек. – Ты такая красивая.

Я продолжала молчать, но по другой причине. Джек никогда не говорил ничего даже отдаленно похожего на это.

– Не жалей меня, – попросила я мягко.

– Лили, ты сказала, что я никогда не сомневался относительно тебя. Теперь я говорю, что жалость – последняя вещь, которую я испытываю к тебе.

Он прижимался к моей спине. Могу сказать, он не спал. У меня было в запасе еще часа полтора по моим подсчетам.

Мне не хотелось думать о Саммер Дон. Мне не хотелось думать о мертвецах, застилающих путь к ее возвращению.

Мне захотелось прикоснуться к Джеку. Хотелось запустить пальцы в его волосы. Хотелось понять его мысли.

Но он был человеком, выполняющим свою работу, ему больше всего на свете хотелось вернуть Саммер Дон ее родителям. Пока он обнимал меня и время от времени целовал в шею, его мысли были далеко от меня, и взгляд, должно быть, тоже.

Я неохотно начала рассказывать ему о находках: два памятных альбома, один полный и один без страницы в комнате Анны Кинджери; тот же альбом отсутствовал у Евы Осборн. Я рассказала ему, что Ева Осборн недавно была у врача, насчет Анны я уверена не была. Я рассказала ему о матери Анны… о женщине, которую мы считали матерью Анны. Вытащила пластмассовую расческу и фотографию с рождения Анны из кошелька и положила их у портфеля Джека.

Закончив рассказ, повернулась к нему лицом. Не знаю, что он увидел в моем лице, но он произнес шепотом:

– Черт побери, – и отвел взгляд.

– Ты что-нибудь нашел? – спросила я, чтобы убрать то выражение с его лица.

– Как я сказал, моя поездка в значительной степени провалилась, – сказал он мне, но расстроен этим он не был. Наверное из-за того, что частные детективы сталкиваются с большим количеством тупиков. – Но рано этим утром я прогулялся в полицейский участок, взял Чендлеру и парню по имени Роджер кофе с пончиками. Так как я раньше был полицейским, они хотели доказать, что полицейские заштатного городка тоже могут быть столь же проницательными, как городские копы, довольно предсказуемо.

Я убрала его волосы с лица и кивнула, показывая, что внимательно его слушаю. Я не хотела рассказывать, что они ничего не сказали бы, если бы Чендлер не проверил его и не поговорил со мной.

– Они сказали мне, что доктора и медсестру убили именно трубой, оставленной в переулке. Отпечатков Кристофера Симса на ней не было. Ржавую поверхность трубы вытерли. Кто бы ни пытался почистить ее, у него это не очень хорошо получилось. Он оставил один след, не соответствующий Симсу. Он все еще находится за решеткой за кражу сумок, но я не думаю, что его обвинят в убийстве в ближайшее время.

– Он сообщил что-нибудь дельное?

– Не совсем. Он сказал полиции, что в его новом доме, который, как я понимаю, означает переулок позади магазинов, у него было много посетителей. То местоположение в переулке близко к каждому отцу. Джес О’Ши навестил Симса в качестве священника, мебельный магазин, в котором работает Эмори, имеет выход в тот переулок, а аптека Кинджери находится через квартал.

– Я заметила это.

– Конечно, заметила, – сказал он и нагнулся, чтобы поцеловать меня. Мои руки обвили его шею, и поцелуй продлился дольше, чем он планировал. – Я снова хочу тебя, – сказал он мне, его голос звучал низко и грубо.

– Я и это заметила. – Я мягко прижалась к нему. – Но завтра свадьба. Дай мне рассказать о сегодняшнем вечере. Я иду присматривать за детьми: Евой, малышом, Кристой, Люком и Анной в доме О’Ши, возможно я смогу изучить детей, или что-нибудь в том доме.

– А куда идут их родители?

– На ужин. Это мероприятие для пар, я рада не пойти из него.

– Кого они подобрали тебе в пару? – спросил Джек.

Впервые я поняла, что создала хозяйке некоторые проблемы.

– Не знаю, – призналась я. – Думаю, друга Дила, Берри Даффа.

– Он часто бывал с твоими родными?

– Нет, думаю, что он поехал прямо домой после репетиции обеда. Он вернется в город сегодня, если я правильно помню, остановится на ночь. Может даже в этом мотеле.

– Он восхищался тобой.

– Несомненно, я – девушка мечты каждого, – я была не в состоянии смягчить резкость.

– Он тебе понравился?

Что, черт побери, это было?

– Он довольно милый.

– Ты могла бы быть с ним, – его светло-карие глаза смотрели на меня. Он не моргал. – Он бы не втягивал тебя в подобные вещи.

– Хм-м-м, – выдала я глубокомысленно, – Берри – ужасно милый… и у него есть своя собственная ферма. Верена говорила мне, какой у него красивый дом. Он даже входит в экскурсию.

На секунду лицо Джека застыло как на фотографии. Затем он набросился на меня. Схватил за плечи и навалился сверху.

– Дразнишь меня, уборщица?

– О чем ты думаешь, детектив?

– Я думаю, что возьму тебя, где захочу, – он обрушил на меня свои губы.

– Джек, – попросила я чуть погодя, – Я должна сказать тебе кое-что.

– Что?

– Никогда не держи меня в подчинительной позиции.

Джек немедленно скатился прочь, подняв руки.

– Просто ты такая приятная, – сказал он. – И… иногда я думаю, не перегнул ли палку, и не сбежишь ли ты. – Он посмотрел в сторону, затем обратно на меня. – Что, черт возьми, это значит? – удивляясь сам себе, он покачал головой.

Я точно знала, что он имел в виду.

– Я должна вернуться домой, – сказала я. – Буду у О’Ши приблизительно в пять тридцать. – Я качнулась и села к нему спиной, вытаскивая свою одежду из кучи у кровати.

Спиной я почувствовала его поглаживание. Вздрогнула.

– Что ты собираешься делать? – сказала я ему через плечо, когда нагнулась, чтобы достать лифчик.

– О, у меня есть идея или две, – небрежно бросил он и застегнул мне лифчик.

Джек собирался сделать что-то незаконное.

– Какие, например? – я натянула рубашку через голову.

– О… я мог бы заглянуть в кабинет врача сегодня вечером.

– Кто тебя впустит? Ты ведь не думаешь о взломе?

– Я думаю, что это не будет проблемой, – заверил он меня.

– Ты ведь знаешь, что все обнаруженное нельзя будет использовать в качестве реальных доказательств, – сказала я недоверчиво. – Я смотрела достаточно передач по телевизору, поэтому знаю.

– А ты можешь придумать другой способ узнать их группы крови?

– Группы крови? Ты вроде бы говорил, что у Саммер Дон не узнавали группу крови? И действительно ли ты уверен, что данные будут храниться в офисе доктора Лемея?

– Все три семьи ходили к нему.

– Но сколько детей сдавали кровь?

– Ты сказала, что у Евы брали кровь. Если я могу исключить по крайней мере одну из них, уже хорошо, – заспорил он. – Я понял, что у нее может быть одна из двух групп. По сути, это обсуждалось с Чендлером на твоем уроке по биологии в средней школе, он напомнил мне об этом.

– Какая группа крови может быть у Саммер Дон?

– У ее мамы – вторая, у отца – первая. Значит, у Саммер Дон будет либо первая, либо вторая. – Джек сверился со страницей отксерокопированного отчета.

– Таким образом, если у Анны и Евы третья или четвертая группа крови, то они не могут быть Саммер Дон. Это должна быть Криста.

– Верно.

– Я надеюсь, что это не Анна, – я немедленно пожалела, что произнесла это вслух на грани отчаяния.

– Я тоже надеюсь ради твоей сестры, – сказал Джек оживленно, и я еще больше пожалела, что заговорила. Он уловил мой страх, напоминая мне, что должен закончить свою работу. Я ненавидела напоминания. – Вот твой носок.

– Джек, а что если у них всех первая и вторая группа? – я взяла у него носок и натянула его. И уже принялась за обувь, прежде чем он ответил.

– Не знаю. Буду раздумывать, – сказал он без какой-либо надежды в голосе. – Возможно, так не пойдет. Я позвоню тете Бетти и посмотрю, есть ли у нее идеи. Я буду то приходить, то уходить, если понадоблюсь. Что-то должно произойти сегодня вечером.

Прежде чем покинуть родительский дом и поехать к чете О’Ши, я позвонила в Шекспир, поговорить с моей подругой Керри Траш. Как я и предполагала, она все еще была на работе, проводив своего последнего пациента пару минут назад.

– Как дела?

– Прекрасно, – сказала она с удивлением в голосе. – Буду рада, когда закончится сезон гриппа.

– Дом в порядке? – Керри согласилась зайти несколько раз, удостовериться, что почтальон не приносил мне почту. Вряд ли это обременительная работа – она встречалась с Клодом Фридрихом, жившим по соседству. Я бы попросила и Клода, если бы он все еще не хромал из-за травмы ноги.

– Лили, твой дом в порядке, – сказала Керри с благодушным терпением. – Как поживаешь?

– Хорошо, – ответила я неохотно.

– Что ж, будем рады, когда ты вернешься домой. О, ты захочешь это знать! Старый мистер Уинтроп вчера умер у себя дома. У него был серьезный сердечный приступ за обеденным столом. Арнита сказала, что он внезапно упал в батат. Она позвонила в девять-один-один, но было слишком поздно.

Я считала, что вся семья Уинтропов, должно быть, вздохнула с облегчением оттого, что старый тиран умер, но произнести это было бы неприлично.

– Семья через многое прошла в этом году, – прокомментировала Керри, нисколько не испуганная моим отсутствием ответа.

– Я видела Бобо перед отъездом.

– Его джип проехал мимо твоего дома дважды вчера вечером.

– Хм-м-м.

– У него большой запал.

Я откашлялась.

– Что ж, он встретит девочку своего возраста, которая не погонится за тем, что он – Уинтроп. Ему всего девятнадцать лет.

– Верно. – Керри казалась удивленной. – Кроме того, у тебя есть свой собственный член. – Так Керри называла Джека. Она думала, что это забавно. Вот и сейчас она определенно улыбалась на другом конце линии. – Как твоя семья?

– Эта свадьба сводит всех с ума.

– Кстати о Джеке, ты с ним созванивалась?

– Он, э-э-э, здесь.

– Здесь? В Бартли? – Керри была поражена и впечатлена.

– По работе, – сказала я поспешно. – У него тут работа.

– Ну да. Как случайно!

– Правда, – сказала я предостерегающе. – Он работает.

– Так ты его еще не видела.

– О, ну… я вижусь с ним временами.

– Он заходил в дом?

– Да. Заходил.

– Встретился с твоими родителями.

– Ну да, встретился.

– Ла-адно, – протянула она, как будто подтвердила свою догадку. – Он возвращается с тобой в Шекспир?

– Да.

– На Рождество?

– Да.

– Так держать, Лили!

– Посмотрим, – заявила я скептично. – А ты? Ты будешь там?

– Да, я занимаюсь готовкой, а Клод приедет ко мне. Я собиралась поехать к родным, несмотря на то, что поездка долгая, но когда узнала, что Клод остается один, то сказала им, что увидимся весной.

– Быстро движешься.

– Ничто не остановит нас, верно? Ему сорок, мне – за тридцать.

Я сказала:

– Нет смысла медлить.

– Чертовски верно! – голос Кэрри стал приглушенным, когда она сказала медсестре позвать кого-то и передать результаты тестов. Потом ее голос стал более ясным. – Так когда ты возвращаешься домой?

– После свадьбы, – я была тверда. – Я не смогу выдержать еще несколько минут.

Она рассмеялась:

– Тогда увидимся, Лили.

– Хорошо. Спасибо, что приглядываешь за моим домом.

– Нет проблем.

Мы попрощались и повесили трубки, обе раздумывая о своем.

Как по мне, отношения Керри с шефом полиции Клодом Фридрихом процветали. Я надеялась, что они продлятся. Мне нравились они оба в течение многих месяцев, прежде чем они наконец обратили внимание друг на друга.

Я задумалась, что Бобо чувствовал относительно смерти его дедушки. Уверена, он чувствовал горе, смешанное с облегчением. Теперь у Бобо и его родителей на какое-то время воцарится мир. Может они повторно наймут меня.

Я заставила себя вернуться в настоящее. Подходило время сидеть с детьми. Я буду в доме О’Ши; смогу поискать, как в доме Кинджери и Осборна. Я посмотрела в зеркало в ванной, расчесала волосы и припудрила лицо, только сейчас заметив, какой несчастной я выглядела.

Я не могла себе помочь.

В своей комнате я надела рождественский тренировочный костюм, тот, который надевала на парад. Решила, что благодаря яркому цвету покажусь детям дружелюбнее. Я съела миску оставшегося фруктового салата, все, что нашла в холодильнике, ведь все остальные в доме ушли на ужин.

Друг Дила Берри Дафф позвонил в дверь, когда я мыла посуду, и я впустила его. Он улыбнулся мне.

– Выглядишь оживленной, – отметил он.

– Я буду сидеть с детьми.

Его лицо вытянулось.

– О, я надеялся поговорить с тобой на ужине.

– Очередная чрезвычайная ситуация. Няня заболела гриппом, а они не смогли найти другую.

– Надеюсь, все пройдет гладко, – с сомнением пожелал Берри. – У меня есть дети, то еще наказание на вечер.

– Сколько им? – спросила я вежливо.

– Одному девять, второй – в десятом классе… ну… Дэниелу сейчас пятнадцать. Они хорошие дети. Я редко вижусь с ними.

Я вспомнила, что детей забрала жена.

– Они живут рядом, чтобы ты регулярно с ними виделся?

– В любые выходные, – он выглядел грустным и сердитым. – Ничего хорошего в том, чтобы быть далеко и не видеть, как они растут каждый день. – Он сел на один из кухонных стульев, а я вернулась к раковине, чтобы закончить вытирать тарелки.

– Но ты знаешь, где они, – заметила я, даже удивляясь себе. – Ты знаешь, что они в безопасности. Ты можешь поднять трубку и позвонить им.

Берри уставился на меня в понятном удивлении.

– Это правда, – медленно проговорил он, понимая это. – Уверен, могло быть и хуже. Ты о том, что моя жена сбежала бы с ними, ушла в подполье, как делают некоторые супруги, чтобы уберечь детей от другого родителя? Это было бы ужасно. Тогда я просто сошел бы с ума. – Берри обдумал это. – Я сделал бы что угодно, лишь бы вернуть их, – закончил он. Он посмотрел на меня. – Боже мой, малышка, как мы только коснулись этой угнетающей темы? Это, как предполагается, счастливый дом! Завтра свадьба!