Текст книги "Ядовитая девушка (ЛП)"

Автор книги: Шанталь Фернандо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– Все это время, – рычит он, падая на диван, будто его покинула вся энергия. Я высосала ее. Я и мои проблемы.

– Прости.

– Не извиняйся. Скажи мне почему, – его глаза встречаются с моими. Его взгляд холодный. Жесткий. Обиженный.

– Я уже работала там, когда познакомилась с тобой…

– Не это. Скажи мне, почему ты не была честна со мной, – его голос безжизненный.

– Я не хотела, чтобы ты смотрел на меня так, как смотришь прямо сейчас, – честно отвечаю я.

Он фыркает и отводит взгляд.

– Я только что выбил все дерьмо из своего лучшего друга за неуважение к тебе, когда он во всем был прав.

Больно. Обжигает. Я хочу сказать ему, что люблю его так чертовски сильно, но я не настолько эгоистична. Стою, руки потряхивает, ловлю его последний тоскливый взгляд, а потом выхожу через дверь. Слышу, как что–то ломается, пока стою на переднем крыльце, задаваясь вопросом – как, черт возьми, мне добраться домой? Начинаю идти пешком. Не так уж и далеко, может минут сорок пять ходьбы. Я могла бы позвонить Анае, чтобы она приехала и забрала меня, но решаю, что пройтись пешком будет неплохо для меня. Это даст мне время побыть в одиночестве, разобраться с последствиями своих действий и пожалеть себя.

Прям как я и заслуживаю.

****

Я лежу на кровати и таращусь в потолок. Когда слышу, как колотятся в дверь, поднимаюсь, чтобы открыть. Взглянув в глазок, я вижу злое лицо Грейсона. Какого черта? Отпираю дверь и открываю ее, наблюдая, как он осматривает меня, будто проверяя, что я в порядке.

– Какого хрена, Пэрис? – рычит он, проходя в дом. Я закрываю и запираю дверь, а потом следую за ним в гостиную.

– Что? – мой голос слаб. Я только и хочу пойти в постель.

– Я названивал тебе миллион раз! Как ты добралась домой? Я волновался, – он садится и выглядит усталым.

– Я шла пешком, – говорю я, прислоняюсь к стене и пожимаю плечами.

– Ты шла пешком, – повторяет он, произнося каждое слово медленно.

– Да, – растягиваю слово.

– Да, что, блять, с тобой не так? – заводится он, встает и начинает нарезать круги по комнате.

– О, так что, теперь, когда ты знаешь, что я стриптизерша, это нормально разговаривать со мной так? – я скрежещу зубами.

– Что? – переспрашивает он, глядя на меня, будто не замечал раньше. – Ты что совсем меня не знаешь?

Понятия не имею, что отвечать, поэтому молчу. А он – нет.

– Я волновался. Я не хотел, чтобы ты шла одна домой, это не безопасно. Через пару минут после того, как ты ушла, до меня дошло – у тебя нет машины, и я объездил всю округу в поисках тебя, – говорит он, проводя своими руками по волосам от волнения.

– Телефон был на беззвучном. Я даже не проверяла его, – отвечаю, глядя вниз на свои руки. – Прости, я не хотела беспокоить тебя, – если честно, я  и не думала, что он будет вообще снова беспокоиться обо мне. Полагаю, я недооценила какой он замечательный парень. Или, может, он просто жалеет меня? Здорово. Грейсон матерится и подходит ко мне, встает близко, но не касается.

– Такая красивая… – говорит он, приподнимая мой подбородок своими пальцами. – И так позорно, что этим поделилась со всеми.

Что? Я игнорирую боль в груди и слезы, угрожающие прорваться.

– Убирайся, – мой голос спокоен и собран.

– Пэрис…

– У меня огромный долг. Да это даже не мой долг, но мне, однако, нужно оплатить его. Но ради тебя, я увольняюсь, даже не заботясь о том, как буду расплачиваться дальше. Подвергаю свою сестру опасности. Мне осталась только одна смена, и потом со всем покончено, – я замолкаю и глубоко вдыхаю. – Я понимаю, что была неправа, когда солгала тебе насчет этого, и, наверняка, это непростительно, но я не заслуживаю, чтобы со мной так разговаривали. Пожалуйста, уйди, – договариваю я, мой голос надламывается. Я опускаю взгляд.

– Ты могла прийти ко мне, – говорит он, его голос ослаб. Рискую и бросаю взгляд на него. Он не смотрит на меня, он стоит, потерявшись в своих мыслях. – У меня денег больше, чем я знаю, на что их потратить. А моя женщина занимается стриптизом, чтобы расплатиться за какую–то хрень? Блять, – он поворачивается ко мне спиной. Сплетает пальцы на задней части шеи и смотрит в пол. – Ты так низко обо мне думаешь? – спрашивает он, качая головой.

Я ахаю.

– Это никак не связано с тобой! Мир не вращается вокруг тебя, Грейсон! Я была стриптизершей до встречи с тобой, и продолжала заниматься этим и после. Эти проблемы – мои, и я собираюсь решить их. Одна.

Он усмехается.

– Ну, ты удостоверишься в этом, не так ли? – и с этим прощальным выстрелом, он, наконец, уходит.

А потом я падаю на пол, наконец, отпускаю все и ломаюсь.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 16

 

Я приклеиваю накладные ресницы, жду, пока они высохнут, а потом встаю. Белое кружево моего платья цепляется за мое кольцо.

– Черт возьми, – бормочу, пытаясь выпутать кольцо, не разодрав платья.

– Давай, я помогу тебе, – говорит Даймонд, присаживаясь на корточки, и распутывает его для меня.

– Спасибо, – благодарю я, глядя на свои кожаные, белые сапоги.

– Как ты себя чувствуешь? – она встает и обхватывает руками мои плечи.

Улыбаюсь.

– Хорошо. Хотя буду скучать по тебе.

Она ухмыляется.

– Я тоже буду скучать. Но, Пэрис…

– А?

– Надеюсь, я не увижу тебя здесь снова, – она подмигивает мне.

Я смеюсь.

– Я тоже.

Дожидаюсь, когда «Сокровище» выйдет со сцены, а потом сама шагаю на нее. Меня встречают с криками, в основном постоянные клиенты. Это последний раз, когда я буду делать что–то подобное. Кроме, как в собственном доме для своего мужчины, но это абсолютно другая история. Я работаю на шесте под «ХО» Beyonce, пока музыка не становится энергичнее, и поворачиваюсь лицом к толпе. Когда замечаю его с вырезанной из камня челюстью, я замираю. Наши взгляды встречаются, и на мгновение, создается впечатление, что мы единственные люди в помещении. Выражение его лица пустое, но я не упускаю плотно–сжатой линии его губ и сжатые кулаки. Он ненавидит это. Так зачем пришел? Почему он хочет мучать нас обоих? Он же знает, что сегодня моя последняя смена, поэтому для него нет причин наблюдать за этой частью моей жизни, потому что я оставляю ее позади. Отворачиваюсь от него и прислоняюсь к шесту. Приподнимаю платье вверх, через свою голову, раскачивая телом настолько сексуально, насколько могу. Я остаюсь в белом кружевном лифчике, трусиках и сапогах. Не хочу смотреть на него. Серьезно, не хочу, но глаза по собственной воле мечутся в его сторону. Сейчас его лицо опущено, скрыто в тени, но выглядит он напряженно. Вся его поза яростная и беспощадная, и вижу, как он смотрит на одного из орущих мужиков. Сглатываю, кружусь так, что всем мужикам предоставляется прекрасный вид на мою задницу. Сегодня должно было быть самое легкое выступление, мой финал. Вместо этого, оно стало одним из худших, что у меня были. Грейсон вспарывает меня своим появлением сегодня, заставляет истекать кровью на сцене перед ним. Хотелось бы мне знать, что сейчас творится в его голове.

Лифчик идет следом, и когда он падает на пол, Грейсон встает и подходит к сцене. Его лицо – маска ярости и злости. Он пробирается ко мне, но его останавливает вышибала. Твою мать. Я так и стаю посреди сцены, как идиотка, пока Даймонд не подходит и не хватает меня за бедра. Кажется, будто она разыгрывает небольшое шоу, но, на самом деле, это отвлекает мужиков, пока она говорит мне на ухо:

– Иди, я разберусь.

Она начинает танцевать, и я с благодарностью покидаю сцену. Прикрываю руками свою грудь, пока несусь прямо в раздевалку и накидываю белый корсет и красные шорты. Я бы с радостью переоделась в свои джинсы и футболку, но мой вечер пока не закончен. Иду прямо туда, где сидел Грейсон, но его там больше нет. Он должно быть ушел. Он, наверное, так низко обо мне думает сейчас. И понимаю, что он никогда не посмотрит на меня как прежде. Генри, менеджер сегодня ночью, указывает на приватные комнаты, и меня передергивает. Я надеялась, что никто не закажет меня сегодня, но, полагаю, что не настолько везучая. Расправляю плечи и иду к затемненным комнатам. Когда я замечаю Грейсона, сидящего там и уставившегося на меня, мои глаза расширяются.

– Привет, – говорю я, чуть дыша, вцепившись в дверную ручку для поддержки.

– Закрой дверь, – требует он, и я делаю так, как он сказал. На нем поношенные джинсы и черный свитер с V–образным вырезом, рукава закатаны до локтя.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я, теребя край своих коротких шорт.

Он напрягается.

– Я платежеспособный клиент.

– Что?

– Танцуй, Пэрис. Или я должен сказать, Сноу? – он прислоняется к спинке кресла и терпеливо наблюдает за мной. Он хочет танец? Ну, он получит чертов танец.

И тогда, надеюсь, я никогда не увижу его снова.

Начинаю двигаться под музыку, раскачивая бедрами. Я стою ровно вне зоны его досягаемости, пока танцую в чувственном ритме, вращая бедрами. Моя голова опрокидывается назад, когда я перекатываю мышцы живота, как в танце живота. Я избегаю обжигающий взгляда Грейсона, но, на самом деле, чувствую его на себе. Он прожигает. Его руки пытаются схватить меня, но я отступаю на шаг назад. Поднимаю взгляд на него, мышца на его челюсти подрагивает, пока он наблюдает за мной с нескрываемым желанием. Руки начинают движение от живота вверх к моей груди, потом переходят на шею. Разворачиваюсь и опираюсь руками на стену, выпячивая задницу и соблазнительно двигая ей. Тянусь назад и расстегиваю молнию на своем верхе, позволяя упасть на пол, моя грудь вываливается наружу. Медленно поворачиваюсь, позволяя ему впитать мой вид, его взгляд на моей обнаженной груди. Он облизывает свою нижнюю губу.

– Иди сюда, – требует он, поднимая глаза к моим. Он ерзает бедрами, и я вижу его возбуждение, натягивающее джинсы.

Он хочет меня.

Но и я наслаждаюсь его мучениями.

– Нет, – и продолжаю танец.

Он стискивает зубы вместе. Сверкаю в его сторону самодовольной улыбочкой, когда скольжу на колени, разводя ноги в стороны. Наблюдаю, как его губы беззвучно произносят «блять», пока я провожу руками вверх по своей груди и наблюдаю за ним. Он встает и поднимает меня, его пальцы на моих бедрах. Я иду с ним назад, толкаю его, чтобы он вернулся в свое сидячее положение.

– Пэрис, – произносит он, его голос умоляет. Когда он трет перед своих джинс, стон срывается с моих губ. Моя злость к нему превращается в потребность, и не способная остановить себя, я подхожу к нему и седлаю его бедра. Его руки сразу же добираются до моих бедер, придавливая меня, чтобы я не сбежала. Его грудь вздымается и опадает от глубоко дыхания, когда я начинаю медленно втираться в его член. Он твердый, как скала, и я прикусываю свою нижнюю губу, когда падаю на его грудь и утыкаюсь лицом в изгиб его шеи, потом отталкиваюсь на свои колени. Я никогда так раньше не танцевала, и надеюсь, он не подумает, что так для всех клиентов. Потому что это не так. Такой танец только для него.

– Твою мать, Пэрис, – рычит он в мое ухо.

– Я хочу тебя, – задыхаюсь в ответ.

– Черт. Не здесь, – говорит он, и я сажусь обратно, когда осознаю, где мы и что происходит. Двигаюсь, чтобы слезть с его колен, но он удерживает меня на месте своей хваткой.

– Я рад, что это твоя последняя ночь здесь, – говорит он. Смотрю в его темные глаза и вздыхаю.

– Что мы делаем, Грей? – слегка задыхаюсь.

Его адамово яблоко вздрагивает, когда он сглатывает.

– Я забираю тебя домой.

– Ладно, – шепчу я, когда встаю. Он подбирает мой корсет с пола и помогает надеть его. Просит дать ему минутку, чтобы успокоиться, прежде чем выйти отсюда. Когда мы выходим, Джастин не спеша идет к приватным кабинкам, улыбаясь мне. Зашибись. Грейсон напрягается, потом идет к Джастину и ударяет того прямо в лицо. Без колебаний, не раздумывая, просто врезает ему прямо по челюсти. К счастью, сегодня моя последняя смена или меня бы уже уволили. Джастин заваливается спиной на стойку бара, вцепившись в свою челюсть. Грейсон снова приближается к нему и что–то говорит, потом поворачивается ко мне, берет за руку и тащит на выход.

– Почему ты сделал это? – спрашиваю, немного потрясенно.

– Это отец Джейка, – отвечает он, запихивая меня в машину, и закрывает дверь. Джастин отец Джейка? Офигеть. Так это он – тот, кто сфотографировал меня? Я вздрагиваю от этой мысли и пристегиваю ремень. Грейсон скользит на водительское сидение и оглядывается на меня.

– Давай, отвезем тебя домой, – говорит он нежно.

****

– Ну, и каково это быть безработной? – спрашивает Аная с полным ртом хлопьев на следующее утро.

Начинаю стонать.

– Спасибо за напоминание.

– Ты могла бы устроиться на настоящую работу в баре. Ну, знаешь, вместо той, которую выдумала, – она хихикает. Локон ее рыжих волос падает на лицо, и она сдувает его, а потом продолжает есть.

– Не вынуждай меня бросить в тебя чем–нибудь, – дуюсь я.

Прошлой ночью, Грейсон подвез меня домой, проводил до двери и попрощался. Потом ушел. Сама поездка была спокойной, без происшествий, оставив меня в растерянности и задаваясь вопросом – на чем именно мы остановились прямо сейчас? Пол выходит из спальни Анаи в одних лишь боксерах, поэтому я отвожу взгляд. Он плюхается на стул рядом с моей соседкой, тянет чашку с ее хлопьями ближе к себе, крадет ее ложку и черпает немного.

– Чего новенького? – спрашивает он, дружелюбно кивая мне.

Я вздыхаю, откидываюсь на спинку стула и складываю свои руки.

– Знаешь, как всегда. Уволилась из стрип–клуба, и теперь нужно искать новую работу, чтобы оплатить долг мужику, которому задолжала моя сестра, чтобы он не добрался до одной из нас.

Пол моргает, а потом смотрит на Анаю.

– У тебя намного интересней, чем у меня. Почему мы не остаемся здесь чаще?

Аная закатывает глаза.

– Потому что я не хочу пугать Пэрис всеми твоими сексуальными звуками.

Я краснею и предпочитаю уставиться на что–то в другом конце комнаты, что внезапно стало очень интересным.

– Оставь ее в покое. Ты заставляешь ее краснеть, – сухо добавляет Пол, а потом поднимает чашку, чтобы отпить молока. Стук в дверь вынуждает меня поднять голову.

– Я открою, – говорит Пол, вставая. – Потому что я такой джентльмен.

– Если ты сообщаешь людям, что джентльмен, то, вероятно, ты таковым не являешься, – ухмыляется Аная.

Эти двое.

Когда вместе с Полом заходит Грейсон несколько секунд спустя, я не могу скрыть своего удивления.

– Доброе утро, – он сверкает всем нам очаровательной улыбкой. – Что я пропустил? – спрашивает он, усаживаясь за стол с нами, будто делает это каждый день.

– Что ты пропустил? Пол считает себя джентльменом, вот и все, – говорит Аная, ее взгляд мечется с Грейсона на меня, и обратно. Пол перегибается и оставляет поцелуй на губах Анаи. Она притворно отталкивает его, а потом эти двое начинают бороться.

– А ты, Грейсон? Ты джентльмен? – спрашивает она, когда Пол отпускает ее.

– Естественно, – мгновенно отвечает Грейсон. Он переводит взгляд на меня. – Кроме спальни.

Глаза Анаи расширяются.

– Спорим, Пэрис может подтвердить это.

И вот мое лицо снова становится красным. Грейсон понимающе улыбается мне.

– Мы можем поговорить?

– Конечно, – говорю я, встаю и ухожу в свою спальню, а он плетется позади меня. Я сажусь на кровать, пока он закрывает дверь, а потом садится рядом со мной.

– Я просто хотел извиниться, если вел себя, как козел, прошлой ночью. Увидев тебя там…Я разозлился и приревновал, что другие мужики пришли посмотреть на мое. И я охрененно разозлился, – говорит он, проводя ладонью вдоль своей челюсти.

– Так ты разозлился? – спрашиваю сухо, слегка улучшая свое настроение.

Он фыркает.

– Всего на немного. Я все еще зол, но…

Я перебиваю его.

– Ты осознаешь, что порвал со мной, поэтому у тебя нет прав ходить повсюду и заявлять, что я твоя.

Мой телефон звонит, «Скажи что–нибудь» A Great Big World и Christina Aguilera начинают петь, – мой новый рингтон. Песня заполняет пространство между нами. Я игнорирую вызов.

– Я только что выяснил, что любовь всей моей жизни – стриптизерша, – сухо сообщает он, пожимая плечами, типа «а чего ты ожидала».

Скриплю зубами.

– Ты слишком молод, чтобы найти любовь всей своей жизни.

Он замирает.

– Мне двадцать один…достаточно, чтобы понять чего я хочу. У меня было приличное количество девушек и…

– Не напоминай, – бормочу я, растирая ладонями лицо. Я устала. Так убийственно устала.

– Ты выглядишь устало, – говорит он, нахмурив брови. – Ты в порядке?

– Я устала. О чем ты хотел поговорить?

– О нас.

– Нет никаких «нас», – напоминаю ему, скрещивая руки поверх груди. Хочу ли я его вернуть? Конечно, хочу. Но я понимаю, что все между нами изменится. Я уже чувствую напряжение в том, что он говорит и как он это говорит. Он будет использовать это против меня.

– Всегда были «мы». Хоть ты и вела двойную жизнь, о чем я понятия не имел.

Я изо всех сил зажмуриваюсь. Наглядный пример. Я встаю.

– Если это все, что ты собирался сказать, тогда, пожалуйста, уходи.

Он открывает рот, чтобы возразить, но потом закрывает его.

– Тебе нужно отдохнуть. Мы сможем поговорить позже.

Он целует меня один раз в лоб, его губы опаляют мою кожу простым прикосновением.

А потом он уходит.

Глава 17

 

Я протягиваю свое резюме менеджеру ресторана, благодарю его, а потом ухожу. Сегодня я подала заявления на работу в десять разных мест, и будет хорошо, если это будет продуктивно. Телефон вибрирует от входящего сообщения от Лондон. Она, не переставая, названивает, требует, чтобы я перезвонила, что я забываю сделать.

 

Что, даже сестре перезвонить не можешь, а?

 

Я закатываю глаза и пишу в ответ

Прости, занята в универе. Все в порядке?

 

Она не отвечает сразу же, поэтому я убираю телефон и продолжаю идти вниз по улице. Я останавливаюсь, когда дохожу до бара, оцениваю его прежде, чем войти. Место полностью вымершее. Только парень стоит за стойкой бара и пишет что–то в блокноте. Он достаточно красив с темно–русыми волосами, загорелой кожей и симпатичным телосложением. Он поднимает взгляд, когда я подхожу ближе.

– Здравствуйте, – он откладывает ручку и улыбается.

– Привет, – говорю я, оглядываясь. – Миленькое местечко.

– Спасибо, передам владельцу, что ты так сказала.

– А владелец здесь? – спрашиваю, занимая табурет напротив него.

Он ухмыляется.

– Здесь. А что?

– Я вроде как интересуюсь, требуется ли вам, ребята, кто–то на работу, – чувствую себя немного робко. Я старалась выглядеть профессионально сегодня, поэтому выбрала белую блузку и зауженные, черные брюки.

– Ты раньше работала в баре? – спрашивает он, растирая щетину на своем подбородке.

В «Яде» подают выпивку. Это считается?

– Нет, не совсем.

– Как насчет пробной смены? Можешь прийти завтра, и мы посмотрим, как у тебя пойдет.

– Серьезно? А разве с владельцем согласовать не нужно? – он улыбается, и я замолкаю. – Ты – владелец, так ведь?

– Во плоти. Оденься во все черное завтра. В шесть тебе подходит?

– В шесть идеально, спасибо, мистер…

– Пожалуйста, зови меня Эйден, – говорит он, протягивая руку, чтобы пожать мою. – А ты?

– Пэрис. Спасибо огромное, ты не пожалеешь, – говорю я, отпуская его руку, и встаю. Когда я ухожу, то уверена, что слышу его:

– Надеюсь, что нет.

****

Прошло два долгих дня с нашего последнего разговора с Грейсоном. Я игнорирую взгляды нескольких парней, когда вхожу в класс. Полагаю, это друзья Джейка и они все обо мне слышали, поэтому притворяюсь, что не замечаю их. Грейсон уже сидит на своем месте, когда я прихожу, и смотрит на свои руки. Я скольжу на свой стул, и он сразу же поднимает глаза.

– Привет, – говорит он тихо. Я пожираю его глазами – спутанные волосы и темные глаза. Пятичасовая небритость и абсолютная привлекательность.

– Привет, – отвечаю я, вытаскивая папку.

– Как ты? – спрашивает он, будто прошла вечность с нашей последней встречи. Полагаю, что так это и ощущается.

– Хорошо. А ты?

Он сглатывает, взгляд мечется по сторонам, перед тем как посмотреть прямо на меня.

– Я скучаю по тебе.

Я тоже по нему скучаю. Но разве это что–то меняет?

– Я тоже по тебе скучаю, Грей.

– Прости за то, как я разговаривал с тобой, Пэрис, – он задерживает дыхание. – Я никогда не должен был разговаривать с тобой подобным образом. Ты этого не заслуживаешь. Хотя ты сделала мне больно, детка. В конце концов, узнать, что существует совершенно другая сторона тебя, о которой я и понятия не имел.

– Нет никакой другой стороны, Грейсон. Я просто делала то, что считала нужным.

– Жаль, что ты не пришла ко мне. От этого даже еще больнее, – говорит он, закрывая глаза на секунду.

– Мне жаль, – шепчу я.

– Знаю.

Наши взгляды встречаются и удерживаются, пока не начинает говорить преподаватель, разрушая момент.

Занятие проходит, как в тумане, и вскоре приходит время уходить. Грейсон идет позади меня, близко, но не касаясь, и тянет в сторону своего байка, не говоря ни слова. Я уже собираюсь запрыгнуть на байк, когда замечаю, что Дилан идет прямо к нам. Грейсон игнорирует ее и приподнимает шлем вверх, чтобы опустить его на мою голову. Он забирается на мотоцикл, а я скольжу позади него, заключая его в объятия.

– Спасибо за вчерашнюю поездку, Грейсон, – кричит Дилан, все время таращась на меня. Он подвозил ее? Какого черта? Грейсон напрягается, но игнорирует ее, заводя байк, и уезжает. Я медленно закипаю всю дорогу к его дому, предполагая различные сценарии. К тому времени, как мы добираемся до дома, уверена, что из моих ушей идет пар. Я спрыгиваю с байка, как только он останавливается, и стягиваю шлем. Грейсон делает то же самое, поднимая руки вверх в жесте «успокойся».

– Прежде чем ты начнешь орать и выкидывать предположения, в доме моих родителей был ужин. Ее семья была там, и ей пришлось уехать домой, потому что родители решили задержаться. Я подвез ее до дома на машине, и на этом все.

Я скриплю зубами и иду к входной двери, ничего не говоря, пока он отпирает ее и открывает для меня.

– Ты подвез ее до дома и все? Она ничего не предпринимала? – спрашиваю я, когда мы располагаемся в гостиной.

Он трет шею сзади.

– Она флиртовала. Я сказал ей, чтобы даже не дергалась, потому что не собираюсь возвращаться к этому снова.

– Ясно. Когда был последний раз? – спрашиваю дерзко, по–настоящему, желая узнать его ответ. Что–то не сходится. Дилан продолжает вести себя так, будто у нее есть с ним шанс, как будто она знает то, чего не знаю я. И мне это не нравится.

Грейсон откидывается на спинку дивана, наблюдая за мной.

– В день нашей встречи.

Подождите, что? Да, вы издеваетесь надо мной. В первый день, как мы заговорили…

– Детка, мы тогда не были вместе. Мы только познакомились и…

– Ясно, – перебиваю его. Но мне нифига не ясно. Мы тогда не были вместе – это правда. Полагаю, у меня нет прав злиться, но это не означает, что мне не может быть больно.

– Ты не почувствовал связи между нами, в тот первый день?

– Что? Конечно, почувствовал, – говорит он, вставая и подходя к тому месту, где сижу я, на другом диване. Он присаживается рядом со мной и пытается обнять меня. Я отталкиваю его и отползаю настолько дальше от него, насколько это возможно.

– Не удивительно, что она постоянно смотрит так самодовольно на меня, – размышляю я.

– Она – ничто, Пэрис. Ты надумываешь. Все не так, как между нами. С ней, это просто секс, коротко и ясно. Просто освобождение без эмоций, – его взгляд умоляет меня понять. – Все было по–другому, и я понял это. После встречи с тобой, не было и речи к возвращению к этому. Я не хотел быть с кем–то еще, и мое нахождение с ней только доказало это. Я сказал ей той же ночью, что этого больше не повторится, и так и было.

Я пожимаю плечами.

– Мы не были вместе, – говорю я.

Может, если я буду продолжать говорить себе это, то поверю. Грейсон заключает меня в объятия, и я не отстраняюсь. Я ничего не делаю. Я просто сижу так, немного ошеломленная и слегка с разбитым сердцем.

– Мы не были вместе, но тебе все равно больно, и это убивает меня, – говорит он, перетаскивая меня на свои колени и успокаивающе растирая мою спину. Устраиваюсь лицом в изгибе его шеи, мои мысли несутся со скоростью тысяча миль в час.

– Ты когда–нибудь думал, что нам просто не суждено быть вместе?

Все его тело напрягается.

– Никогда, – его голос серьезен. – Никогда подобное не приходило мне в голову. Нам просто нужно быть более открытыми друг с другом, полагаю. Прекратить утаивать что–то друг от друга. Все это можно было бы избежать при небольшой честности.

Он абсолютно прав, так могло бы быть. В смысле, мы, в конце концов, продолжали бы злиться или расстраиваться друг из–за дружки, но все могло бы обернуться намного лучше, чем сейчас.

– Это точно, – говорю я, вздыхая в его шею. – Я даже думать не хочу о тебе с другой женщиной. Это сводит меня с ума.

– Все в прошлом, детка. Нет смысла цепляться за «что, если». Но я сейчас здесь с тобой и никуда не собираюсь.

Я продолжаю молчать, обдумывая его заявление.

– Если ты расскажешь мне про свой долг и количество, что ты задолжала, я оплачу его за тебя, – говорит он осторожно.

Я приподнимаю голову.

– Я не могу просить тебя об этом.

– Сколько?

– Осталось выплатить десять тысяч.

– Всего–то? Детка, я оплачу его прямо сейчас. Просто скажи, куда перевести. И ты не будешь ничего мне должна. Совсем. Никаких ожиданий. Ничего. Считай это подарок за то, что терпишь меня, – его губы изгибаются. – И за тебя – за мой подарок, самый лучший за всю мою жизнь.

– Что если у нас не получится?

Он замирает, но отвечает мгновенно.

– Говорю же, ты ничего мне не должна. Будем мы вместе или нет. Нет никакого подвоха.

Приятно иметь кого–то, кто заботится обо мне для разнообразия, но мне кажется не правильным принимать хоть какие–то деньги от него или кого–то еще.

– Я не знаю…

– Как ты влезла в долг?

– Моя сестра влезла в долг и не смогла его оплатить. Так что это, на самом деле, не мой долг, но…

– Погоди, что? Почему твоя сестра не может сама расплатиться? – спрашивает он, практически зарычав.

– Не знаю. Мы даже не близки, но я старше ее и не хотела, чтобы с ней что–то случилось. Парень, которому она задолжала, угрожал ей. По большому счету, мы все еще в опасности. Я сказала ему, что отдам деньги. Он сказал, что я могу расплатиться за нее. Думаю, он пожалел меня, подчищающую косяки Лондон.

– Не могу поверить в это дерьмо, – заводится Грейсон.

– Что?

– В смысле что? Твоя сестра, очевидно, воспользовалась возможностью и заставила тебя разбираться с ее проблемами. Ты должна была сказать ей, чтобы она, блять, расплачивалась сама, – говорит он, мышца подрагивает на его челюсти.

Я пожимаю плечами.

– Ну, все есть, так как есть. Я не могла позволить ее избить, или еще что похуже.

– Поэтому ты стала стриптизершей? Чтобы расплатиться за нее? – спрашивает он, закипая.

Я киваю. Его кулаки сжимаются.

– Маленькая сучка, – бормочет он.

– Эй, ты говоришь про мою сестру.

Он глядит в потолок.

– А ты еще и защищаешь ее. Охренеть, как невероятно.

– Угу, ну, она единственная сестра, что у меня есть. И, по крайней мере, разговаривает со мной иногда.

В отличие от брата.

– Ты впервые заговорила о своей сестре, – говорит он, массируя мои плечи.

– Ага, да и сказать тут нечего.

Внезапно я вспоминаю, что работаю сегодня, и сажусь.

– Черт, я работаю в шесть, можешь подбросить меня до дома?

– Работаешь? – спрашивает он, его рот открывается.

Закатываю глаза.

– Не в «Яде». Я устроилась на новую работу в бар «Ivy Lounge». Это недалеко.

Он кивает.

– Я знаю это место. Поздравляю.

– Спасибо.

– Давай, я отвезу тебя домой. Тебя не нужно до работы подбросить? – спрашивает он, приподнимая мою руку к своему рту и целуя ее.

– Нет, все в порядке. Всего–то десять минут ходьбы, и если я задержусь, то просто поймаю такси.

– Почему ты такая упрямая? – он качает головой.

– Не люблю создавать неудобства.

Он ахает.

– Ты серьезно? Да, я просижу всю твою смену, наблюдая за тобой, если захочешь. И даже чуть–чуть не пожалуюсь, потому что не буду возражать против этого.

Улыбка формируется на моих губах.

– Ты не будешь, а я буду.

– Знаю, – ворчит он. – Пошли, отвезем тебя домой.

Мы идем до его мотоцикла рука об руку.

Глава 18

 

– Так, где ты раньше работала? – невинно спрашивает Эйден, заставляя меня практически подавиться напитком.

– Ох, ну знаешь, – отвечаю я, стараясь отмахнуться от его вопроса.

– Нет, не знаю, но сейчас я определенно заинтригован, – заявляет он, приподнимая брови.

– Может, стоит дождаться, пока ты не примешь меня на работу? – спрашиваю я, вызывая его смех. Ему может и смешно, но я смертельно серьезна.

– Давай же, я не буду тебя судить. Клянусь, – он пересекает свое сердце пальцем.

Загнанная в угол, мне придется либо сказать ему правду, либо солгать. Как я недавно выяснила, правда – всегда лучший выбор.

– Я работала в «Яде».

У него челюсть отваливается.

– В стрип–клубе?

Я закатываю глаза.

– Да, в стрип–клубе.

Он разглядывает мое тело.

– Полагаю, я мог бы заметить это.

Я ахаю.

– Свинья!

Он смеется.

– Да, я просто дурачусь. Ну, ты сексуальная. Хотя никакого осуждения, клянусь.

Я прищуриваюсь на него.

– Посмотрим.

Он сильнее смеется.

– Я не собираюсь просить тебя закатывать мне шоу или что–то подобное, если сама не захочешь.

Я моргаю.

– Ты всегда такой надоедливый?

– Ага. Вообще–то, даже хуже.

Мои глаза расширяются.

– Так вот почему вам нужен работник? Все увольняются, поработав с тобой, а?

Он качает мне головой.

– Ой, да я тебя умоляю. Все любят меня.

– Ты начальник. Уверена, что они притворялись, – добавляю я, ухмыляясь.

– Но не ты, да? – отвечает он, хохоча еще сильнее. Группа клиентов входит в бар.

– Пришло время узнать из чего ты сделана, – говорит он, помахав людям.

– Поверь, это легкотня, – хвастаюсь я.

Он следует за мной.

– Ну, посмотрим.

Я обслуживаю двоих, пока он обслуживает остальных клиентов. Я сверяюсь с таблицей алкоголя для одного из напитков, второй проще – водка с апельсиновым соком. Я использую кассу, как показал мне Эйден, и сдаю правильно сдачу.

– Легче легкого, – сообщаю я, когда уходят клиенты.

Он кивает.

– Ты хорошо справилась.

– Так что? Я получила работу? – спрашиваю с нетерпением.

Он ухмыляется.

– Узнаем в конце вечера.

Вызов принят.

****

– Как прошел твой первый день на работе? – спрашивает Грейсон, когда садится рядом со мной на траву.

– На самом деле, хорошо. Это была пробная смена, чтобы посмотреть, на что я способна, и в конце вечера он сказал, что я нанята, – говорю я, закидывая виноградину в свой рот.

– Не сомневаюсь, что он так сказал, – бормочет Грейсон.

– Что это должно означать? – спрашиваю, выходя из себя.

– Ничего, – отвечает он, придвигаясь ближе ко мне.

Я поднимаю руки вверх.

– Скажи это. Не будь зассанцем, – требую я.

Он шокировано приоткрывает рот после моего заявления. А потом взрывается от смеха.