Текст книги "Девочка и эльфы (СИ)"
Автор книги: Шаери Кайсин
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Кайсин Шаери
Девочка и эльфы (рабочее название). Отрывок 2
Первое серьёзное «препятствие» перед вожделенным отдыхом показалось минут пятнадцать спустя. Когда это маленькое трепетное «чудовище» на пологом, но скользком подъёме вдоль едва сочащегося водой ручья, в очередной раз зацепилось за низенький колючий куст истрёпанным подолом и с придушенным визгом скатилось вниз. Я обречённо обернулась назад, задумчиво «хрюкнула», любуясь на изгвазданное по самые брови удивлённое личико и кривовато улыбнулась, вспоминая Винни Пуха.
– Ну вот, теперь совсем как настоящая чёрная тучка.
Девочка потеряно посмотрела на меня, перевела совсем уж измучанный взгляд на некогда малиновое платье, почти по середину бедра притопленное в весьма глубокой зеленоватой луже, провела по изгвазданному бархату грязными ладонями и плаксиво скривилась, глядя на свежие "жирные" пятна. Злые отчаянные слёзы, щедро "сдобренные" жалобными воплями, снова плеснулись из ребёнка наружу, заставив меня коротко чертыхнуться, спуститься вниз и силком выволочь это чумазое недоразумение на сухое место.
Нет, так не годится, такими темпами мы эти несчастные два километра будем ползти всю оставшуюся жизнь. Я критически осмотрела остатки напоминающего потасканную тряпку "великолепия" и вытянула из сумки один из ножей. Девочка уставилась на вынимаемое из ножен лезвие широко раскрытыми глазами, мгновенно перестала всхлипывать и с тихим надрывным шепотом медленно подалась назад.
Кажется, я начинаю понимать, что она пытается до меня донести. По крайней мере, по оттенку "плавающих" вокруг неё эмоций, на сакраментальное детское "я не хочу и не буду" её мысли были весьма похожи. Я коротко фыркнула в ответ, ухватилась рукой за верхний край подола и, почти не обращая внимания на вялое сопротивление, криво обрезала платье чуть ниже тощих коленок.
"Ангелочек" в ужасе уставился на собственные полуголые ноги, запищал что-то совсем уж непонятное и упал на землю, пытаясь прикрыть "срам" остатками подола. Меня мгновенно окатило волной стыда, безнадёжности, какого-то чудовищного фанатичного ужаса, придушенного безразличия, и ещё парой десятков совсем уж не поддающихся нормальному описанию эмоций. О, Вечность, ну и каша! Да чтоб я ещё хоть раз попыталась влезть в этот бардак...
Я преувеличенно спокойно убрала в сумку нож, вздёрнула это сущее наказание на ноги, крепко сжала её запястье при слабой попытке вырваться, и молча потащила почти висящее на мне худое тельце вдоль ручья по горке, не обращая внимания на тихий шепот и судорожные всхлипы.
Пару минут спустя дитё выплакалось и окончательно переключилось на сдавленный шёпот: "воды" на слёзы в организме явно почти не осталось, а вот пить, судя по частым сглатываниям и тоскливому взгляду на окончательно пересохший ручей, ей теперь сильно хотелось. А я, кошелка безмозглая, не подумала снять с кого-нибудь из заснувших жертв "пыльцы Януса" хоть одну фляжку. Ладно, мышка, не грусти, сейчас злобная старая мегера дунет, плюнет, свиснет... как там плетётся ледяная стрела?
Минуты полторы спустя, я остановилась напротив большого поваленного дерева, усадила на одну из наиболее крепких веток облегчённо застонавшего "ангелочка" и ненадолго задумалась. Девочка устало нахохлилась не хуже замерзшего воробья, подтянула чуть ли не до подбородка голые коленки и почти безразлично начала наблюдать за моими метаниями вдоль ветвей. Я снова достала из сумки нож и, отметив в мыслях тот факт, что без нормальной перевязи обращаться с ним крайне неудобно, аккуратно вырезала из ближайшего куста несколько тонких палочек, после чего с гордой улыбкой от "уха до уха" вручила свою добычу своему "внезапному заданию". Ребёнок безропотно взялся за палочки худенькими пальчиками и медленно округляющимися глазами начал следить за моими быстро мечущимися в пространстве руками. Воздух перед веточками слегка заиндевел, подёрнулся звонким маревом и снова застыл, "нарастив" вокруг древесного "каркаса" приличных размеров сосульки – лизунки. Девочка громко охнула и неверующе вытянула дрожащие руки подальше от себя, заставив меня невольно нахмуриться.
Нет, это просто какой-то тихий ужас, а не красивая молодая девушка: лицо осунувшееся, бледное, под глазами заплыли синяки, худенькая, измождённая, от малейшего испуга бросается в слёзы, а после пятнадцати минут неспешного пути по не слишком-то заросшему лесу вообще готова лечь и умереть на месте. Что с ней делали, где выращивали? Это же овощ, а не человек!
Я напряжённо хмурилась, унимая снова колыхнувшуюся головную боль, мысленно прикидывая объёмы будущей работы и тихим ласковым словом склоняя на все лады того воображаемого индивида, который был ответственен за воспитание этой загнанной "трепетной лани". Убить, гадёныша, мало: ну как можно умудриться превратить явно ещё недавно здорового и крепкого ребёнка в эту бледную немочь? И, главное, зачем?
Я аккуратно забрала у кудрявой "мышки" самый большой лизунец и с загадочной полуулыбкой сунула в рот, кося на неё одним глазом. "Ангелочек" недоверчиво приблизил к себе оставшиеся палочки, забавно принюхался и с сильнейшим сомнением на лице сунул ледышку в рот, а секунд десять спустя на осунувшейся детской "мордочке" расплылось удивлённо-блаженное выражение.
Ну, ещё бы: лизунцы – одно из последних лучших хозяйственных изобретений, созданных кафедрой Алхимии на базе боевых арканов. Материализованный из атомарной пространственной "взвеси" лёд, насыщенный добавками глюкозы, антиоксидантов и небольшой группы полезных микроэлементов весьма сложен и энергоёмок по матрице, но зачастую незаменим в дальних походах. Мои Золотые после недельного "забега" по пустошам практически "молились" на это чудо алхимагической мысли.
Я коротко печально выдохнула и задумчиво огляделась вокруг, неторопливо "гоняя" языком по нёбу "леденец".
По светлой, желтовато-зелёной тенистой листве величаво "плавали" частые солнечные блики, постепенно сползающие на землю и кое-где вспыхивающие яркими серебристыми "змейками" на острых сколах крупных, но довольно редких валунов. Некогда каменистое русло иссохшего ручья густо заросло низким и густым мелколистным кустарником, у самой земли затянувшимся плотным ковром тонкостебельной тёмно – бурой ползучей лозы. Высоко над моей головой слышалось редкое цвирканье невидимых в тенях птиц, а в частых прорехах среди высоких древесных крон ярко сияло чуть зеленоватое, удивительно тёплое на вид небо.
Я выкинула в сторону обкусанную палочку и снова посмотрела туда, откуда тянуло призрачным теплом и обещанием мягкой постели. До места встречи идти ещё с километр, а там – один леший знает сколько ещё ползти по буеракам. Это чудо неземное вряд ли столько протянет на своих двоих.
Я обернулась, полюбовалась на досасывающую второй лизунок девочку и, дождавшись её внимания, махнула рукой вдоль русла. Ребёнок понуро скуксился, неуверенно потёр друг о друга грязные щиколотки и крайне неуклюже сполз с ветки, с громким оханьем зацепившись за выступающий пласт коры и разодрав от локтя до запястья правый рукав. Нет, так я её точно никуда не доведу. Вечность, и за что мне это?
Граница обычного леса показалась двадцать минут спустя, когда это нежное недоразумение окончательно выбилось из сил и всем телом повисло на не занятом сумкой плече. Над ухом то и дело раздавались тихие, раздражающие, но не слишком внятные всхлипы. Тёплая волна зова, почти физически ощущаемая всем телом последние двести метров, резко сгустилась, рванулась вперёд и задрожала напряжённой струной, неукоснительно требуя остановиться. Я с ощутимым облегчением скинула с себя руки отчаянно всхлипнувшего "ангелочка" и, с наслаждением потянувшись к дрожащей преграде ладонями, опустилась на землю на самой границе.
Пространство дрогнуло, оплетая затянувшиеся маревом пальцы тонкими нитями тепла, внимания и искреннего вопрошающего недоумения, заставляющего негромко рассмеяться и рывком сбросить все щиты и блоки, оголяя уставшее сознание, выворачивая всю старательно спрятанную под десятками обманок энергетику вовне. Ой, не завидую я в такие моменты ни одному мало-мальски видящему магу, которому посчастливится узреть и, самое главное, попытаться осознать, всю ту мешанину печатей, образов и меток, что бессчётными слоями покрывают мой многострадальный ментослепок... Кого там только не отметилось, куда меня только не заносило... Да одна только родовая печать на загривке чего стоит! В этом хаосе даже боги плутают по нескольку часов кряду, разбирая все эти чудовищные узлы переплетений, при попытке осознать, что я есть и откуда такая великолепная свалилась. И не всегда успешно, что, к слову, несказанно меня радует. Где-то за спиной раздался громкий, недоверчиво – восторженный "ох", заставивший меня вынырнуть из сладких, ласковых грёз и сфокусировать внимание прямо перед собой. Утончённо – ухоженная, излишне худощавая по человеческим меркам, затянутая в лиственно – зелёную ткань фигура с непередаваемой, текуче – настороженной грацией замерла напротив моих вытянутых вперёд ладоней. Узкое, бледное, "треугольное" лицо окаймляло просто чудовищное количество длинных, соединённых в причудливую переплетающуюся сетку, пепельно – сизых косичек. Яркие, сине – золотистые глаза, лишённые малейшего намёка на белок, поражали не столько чистотой и насыщенностью оттенка, сколько абсолютным равнодушием выражения и крестообразной формой суженного зрачка. Восхитительно – возвышенное нечто мягко опустилось на траву передо мной, приблизило точёное лицо к моей восхищённой физиономии и неподвижно замерло, коснувшись длинными тонкими пальцами моих рукавов.
– Taio'lie, lieia'rie, teo'le sesslies'sha l'eatel'iries mel' v'fol' r'lon'hgh ah'el. (Приветствую, Старшая Госпожа, на нашей земле, куда не ступает нога не принявших пути святейшего из древ.)
Хам. Хам и эстет. Ну, хоть за руки не хватать воспитания хватило – видимо, прецеденты уже случались. Я резво убрала с лица располагающую к дружескому диалогу улыбку, плеснула наружу искренним презрением, густо замешанном на порядочной дозе брезгливости, равнодушия, раздражения и ещё пары десятков трудно описываемых ощущений, заставивших замершего напротив малолетнего самодовольного обалдуя нервно дёрнуть узким, пробитым статусными серёжками в двух местах, левым ухом.
– Taio'lie, l'ha'orl'iesse, aen'dhra'teielle m'eras nerl'h tie'elh'inn t'ene i'll e'z riss'z. (Приветствую, Имеющий Статус, молодой мужчина, не считающий своё мнение достаточно значимым, для того, что бы его поступки считались достаточно весомым поводом для выражения влияния его дома.)
Очаровательно – утончённый мальчик замер на вдохе, выпустив из задрожавших пальцев рукава моей кофты и выкатив и без того весьма выразительные глаза, начал быстро наливаться отчётливо заметной на фоне желтовато – восковой кожи серизной. Откуда-то спереди и слева разлился непередаваемо довольный всплеск ехидства, по – детски искренняя волна возмущения и какой-то неравномерно – уплотнённый сгусток ненаправленного неудовлетворения поведением Младших.
Из кустов выскользнуло ещё три худощавых пепельноволосых фигуры в зелёных мимикрирующих накидках и "по-турецки" опустилось передо мной, заставив оставшегося за моей спиной "ангелочка" впасть в состояние, близкое к восхищённой нирване. Парочка по-моложе заинтересованно повернулась к фонтанирующей восторгом "мышке", но, тут же осеклась, напоровшись на удивительно синхронную сдвоенную дозу отчётливого недовольства со стороны их собственного Старшего и меня.
– E ' t t rea liass ' e n ' henn , lieia ' rie . Te ' oa e ' lles ram t ' ene a ' ell ' irr ' e ess . ( Не обижайтесь на них, Старшая Госпожа. Юные дарования пока что не получили знаний о взаимодействии с Истинными Сродственниками старших рас.)
Я показательно окатила внимательно и благодушно щурящегося на солнце старшего эльфа теплом и пониманием, и с вежливым поклоном коснулась в жесте "доверия и признательности" кончиками пальцев ткани верхнего жилета на левой стороне его груди.
– Ae'r n'hess ta'e se'n irri'e, l'ha'orl'iesse. (Я понимаю стоящую перед вами проблему, имеющий Статус, молодой мужчина.)
Эльф удивлённо вскинул бровь, "поймал" сброшенную мною обширную коллекцию мыслеобразов и слепков, о моих весьма насыщенных буднях и радостно, едва ли не до слёз расхохотался, вскакивая на ноги.
– Ael'lei itt'ra s'she'rn ess te'n, lieia'rie! (Вы просто неподражаемы, Старшая Госпожа!)
Ну, ещё бы. С таким великовозрастным "зоопарком", который мне приходится чуть ли не ежедневно наставлять на путь истинный, волей – неволей переплюнешь любого балаганного шута! Я рассеянно потёрла левую бровь, отчётливо ощутив постепенно накатывающую на сознание волну дурноты: вконец измучанный перепадами энергетики организм срочно требовал отдыха. Ну, или хотя бы его подобия. Таблетки – довольно действенное средство для притупления головной боли, но в данном случае тоже ничуть не панацея. После таких непривычных для неподготовленного организма приключений, лучше лишний раз влезть под контрастный душ, как следует выспаться и подольше отдохнуть, чем жрать второпях очередную, пусть даже и гомеопатическую, химию. Оно того совершенно не стоит.
Я устало скользнула недовольным взглядом по всё ещё находящейся в "подоблачной" прострации девочке, и с тяжёлым вздохом поднялась на ноги, отряхивая от налипших травинок уже порядком заляпанные джинсы. Трое малолетних "падаванов" с искренним недоумением и готовностью к любым свершениям порывисто вскочили на ноги, заставив негромко вскрикнуть от удивления и неожиданности мой кудрявый "балласт". Да, что не говори, а фантасты в этом смысле никогда не лгут – на диво грациозная и "текучая" раса.
– E'el'lie dian'hen ness meil'tenn n'henn taal'e ream'n, l'ha'orl'iesse. Ealge'nhlenn atae' n'fear t'ea l'liesh'sea ter, mearl' f'vol'. (Если будет позволено мнением тех, кто решает, мой личный ключ будет использован для открытия границ, имеющий Статус, молодой мужчина. Обещаю клятвой, что путь открытого ключа не будет передан никому и не станет использоваться никем в будущем, и пусть тому залогом станет мой собственный Дар, если я позволила себе настаивать на неправде.)
Правое плечо привычно, хоть и недостаточно плавно ушло вниз в едва ли не до костей въевшемся в мимику полупоклоне, а сознание устало содрогнулось в такт текущим по мере произнесения клятвы-обещания словам. Многослойный слепок тщательно скомпонованной и подобранной информации, вопреки обыкновению, выдавился наружу с заметным трудом, только после непривычно – напряжённого усилия воли. И, что самое поганое, ощутимо отдавал эмоцией затаённой в глубине боли и суховатой чистотой без ярко выраженных смыслов, которые, что совсем уж ни в какие ворота не лезло. Нехорошо, скорее даже – неприлично. Сгусток коротко вздрогнул, наполняясь чётко отмеренными и выразительными маркерами эмоциональной настройки, и плавно втянулся в переливающееся мелкой вибрацией поле зова.
Минуты через две приглушённого, трёхголосого, чирикающего одновременно на пятнадцати внутренних диалектах, галдежа ушастой молодёжи, тихих восхищённых охов кучерявой "мышки" и многозначительных перебрасываний всплесками инфопакетов, конечный ответ был всё-таки получен. Старший "группы границ" коротко и преувеличенно – выразительно поморщился, презрительно дёргая тонким, чуть посеревшим ухом. "Отзвук", полученный откуда-то из самой глубины тщательно укрытых от людей территорий, был ожидаемо положителен, но, по его мнению, попросту неприлично резок. Эльфы, в большинстве своём, – весьма косное, плотно "перетянутое" поведенческими и этическими рамками, насмерть закостеневшее в собственных догматах общество. Но, с другой стороны, учитывая специфику этой в высшей степени "двинутой на голову" расы, будь оно иначе, вряд ли кто из молодых доживал бы даже до четырёхсот лет.
Предводитель группы "юных падаванов" одарил меня неожиданно сочувствующим взглядом и утвердительно махнул рукой, направляя в мою сторону насквозь пропитанное официальностью, но при этом неожиданно доверительно – вежливое извинение. Приятно, вечный Творец. Похоже, я не впустую перенапрягала измотанный разум, по крупицам вытягивая из памяти предназначенные для преданного делу воспитателя будущих Стражей обрывки наиболее отвечающих его интересам и понятиям забавного воспоминаний. Хороший мужик, очень хороший, правильный. Можно сказать, "вышколенный от и до", как и положено приличному "шарообразному как конь в вакууме" представителю эльфийской расы. Только вот верная традициям военная периферия здесь определённо не в чести у Высшего Круга, если решения его Совета воспринимаются столь негативно. Раз уж даже этот вполне лояльный старший, изволит настолько непозволительно явно демонстрировать собственное недовольство. Впрочем, это поправимо, не самое страшное положение равновесия в анклаве. Не худшее из того, что вообще могло бы быть.
Я коротко покосилась на плотно сбившуюся восторженной кучкой троицу фонящих всепоглощающим предвкушением, удивлением и любопытством молодых эльфов, и ответила их предупредительно – вежливому наставнику столь же деланным благорасположением. После чего сделала несколько плавных шагов спиной вперёд, бережно принимая от отзывчиво потянувшегося вслед за мной пограничного щита копию его координатного ментослепка. По телу раскатилось, заставившее меня вздрогнуть от неожиданности, чуть подрагивающее от собственной неуверенности ощущение мягкой поддержки и веры в свои силы. Я поймала взглядом взволнованное, отстранённо – нахмуренное лицо Старшего и заставила себя благодарно плеснуть в его сторону почти неощутимой, но ожидаемо для него удивительной волной лёгкого благословения.
По левой руке скользнула огненная искра напряжения, с неслышимым для человеческого уха хлопком разворачивая "вшитую" от локтя до самых кончиков пальцев универсальную эльфийскую отмычку. Четырёхсоставный многоуровневый аркан, слепяще полыхнул режущей глаза зеленью и быстро замельтешил бессчётной чередой глубинных микрообразов, выстраивая на своей "поверхности" вдоль узкой линии контактного модуля нужную очерёдность блоков. Я привычно перекривилась от тупой ноющей боли: суставы привычно свело, а пальцы мгновенно начали костенеть и рефлекторно передёргиваться. Вот сколько уже лет прошло с тех пор, как я впервые активировала этот ключ, а тело так до сих пор и не привыкло к уровню потребляемой для его работы энергии.
Ровно семь секунд спустя контур невидимой, но ощутимой почти физически границы эльфийского анклава дрогнул и расплылся, формируя перед внутренним взором моего, напряжённо застывшего в восковой неподвижности, тельца ярко голубую метку временного прокола. Я быстро цапнула растерянно пискнувшую от внезапного движения "мышку" за руку и одним длинным подпространственным прыжком, на ходу "вешая" на ауру плотно зажмурившегося ребёнка метку принадлежности, рванулась на другую сторону пограничного "щита".
За спиной со стрёкотом статического разряда громко хлопнуло пространство, а, всё ещё подрагивающую отчётливым жжением, левую руку обволокло тёплое покрывало чужого амулетного регенеративного конструкта. Я задрала голову на задумчиво стоящего в нескольких шагах от меня худощавого эльфа и с удовлетворением отметила в его эмоциях глубокое, даже несколько ошарашенное недоверие. Причем, пропитанное столь же искренним, совершенно неподдельным уважением. Ну да, семь секунд на подбор подобной головоломной комбинации – это, как правило, подвиг, достойный воспевания в легендах. Если, конечно, не учитывать мой специалитет, какой это по счету в моей жизни глобальный барьер и в чьи закрома я с завидной регулярностью залезаю на спор за выпивкой... Хотя, кто там только не лазил, в тех закромах...
Я запоздало опомнилась, выпустила крепко сжатую в противно нудящих пальцах ледяную, дрожащую от неожиданного испуга, ладошку ошарашенной резкой сменой окружающего пространства девочки, и с блаженно – сладострастным стоном потянулась всем телом. Вокруг густой патокой растекалась тёплая, отзывчивая и почти что родная, известная и прочувствованная чуть ли не до самой последней энергоконстанты "сила". Затюканная за этот длинный день и доведённая до крайней степени истощения энергетическая матрица ауры, то и дело боязливо замирая, медленно расползалась на весь свой изначальный объём. В плотном, сладковатом воздухе заскользили смешливые блики "солнечных зайчиков", оставляя в воздухе лёгкие энергетические завихрения быстро поглощаемых всем телом потоков. Моя рука ласково и ободряюще потрепала мелко подрагивающие светлые кудряшки всё ещё находящегося в глубокой прострации, замызганного до неприличия ребёнка. "Детёныш" запоздало икнул, быстро наливаясь неестественной бледностью и потерянно округляя и без того не маленькие ярко-голубые глаза до совсем непредставимых размеров.
– Не пищи, Мышка, прорвёмся!
Я жизнерадостно рассмеялась, подскакивая к уже довольно улыбающемуся Старшему и по-кошачьи проводя во всепоглощающем приступе благодарности скулой по верхней кромке широкого корсетного пояса, находящейся как раз на уровне моего подбородка. Напрягшаяся при моём резком приближении, жертва изливающегося на неё искромётного счастья, с заметным усилием воли заставила себя расслабиться и бережно обхватила мои плечи длинными пальцами, не давая моему несколько обмякшему телу пьяно пошатываться, и сводя "на нет" любые рефлекторные попытки вырваться, начав носиться по поляне наподобие ужравшейся дикой мятой лесной кошки.
– Lieia'rie, el'de nh'ess tav'ol'nir ef'vess' draa... (Старшей Госпоже следует вести себя осмотрительней, если она не хочет по умышленной случайности оказаться в чьей-то постели...)
Я резко, раздосадованно фыркнула, рывком отстраняясь от лежащих на плечах ладоней и тоскливо насупилась, потерянно мотая наполненной вязким туманом головой. Всю малину испортил, поганец... Тело коротко, болезненно вздрогнуло, с трудом вырываясь из почти что наркотической поволоки и прокатывая по каждой клеточке организма сводящую мышцы льдистым морозом волну энергии. Сознание заторможенно откликнулось короткой, мимолётной вспышкой боли, мгновенно очищая от благостного бездумия поющие в унисон душу и разум. Нет, определённо – поганец. Ведь только-только решила немного расслабиться и попытаться успокоить измотанные нервы...
Я расстроенно моргнула, проводя по лицу широко расставленной пятернёй, и с размаху шлёпнула себя по щекам, оставляя на коже явственно проступающие краснючие пятна.
– S'ensoi'rei itt'ra s'she'rn nh'ess, l'ha'orl'iesse. A'er'n th'ei'n a'er'sshein ei's'ssha'ard. (Искренне благодарю за ваше участие, имеющий Статус, молодой мужчина. Ваш совет имеет выраженное право быть признанным.)
Пепельноволосый визави, тем не менее, многозначительно усмехнулся, выдавая куртуазный, выверенный по всем правилам этикета, но повисший на самой грани утончённой издёвки и неприличного предложения, грациозный поклон. И, даже не глядя на мою реакцию, стелющимся шагом устремился в продолжающийся по эту сторону барьера, заросший и просто по определению древний лес. Я коротко хмыкнула, отдавая дань его незаурядному чувству юмора и ещё более достойной внимания выдержке. Может мне стоило ещё и поаплодировать?
Не каждый представитель эльфийской расы может продемонстрировать подобную реакцию: эльфы в той или иной их вариации всегда крайне эмоциональные и любвеобильные существа, весьма несдержанные в проявлении собственных интересов. Потому, любое действие, любой намёк, любой порыв каждого из них строго регламентирован внутренними социальными кодексами взаимодействия, намертво обрубающими и "кастрирующими" любое пожелание или начинание. Но кто сказал, что эти правила распространяются вовне их социума? Потому и гуляет от мира к миру такое безумное количество совершенно полоумных историй о встречах за пределами эльфийских анклавов с этими ушастыми эмоциональными наркоманами...
Левый рукав несколько раз ощутимо дёрнуло, заставив моё внимание переключиться с внутренних размышлений на происходящее вовне. Я пару раз глупейшим образом хлопнула глазами, фокусируясь на несколько затравленно на меня смотрящей и одновременно героически надутой блондинке, что-то быстро и приглушённо лопочущей мне на ухо. Эмоции оборванного кудрявого ангелочка неравномерно плескались где-то между уже несколько притухшим восхищением и жалостливым возмущением, совсем не тонко намекающим на то, что юная леди вряд ли сможет пройти хотя бы метров двести, не напоровшись на какой-нибудь торчащий из земли сук. Я задумчиво прищурилась, раздосадованно глядя на уже очистившуюся от эльфов опушку леса и коротко выругалась, нащупывая где-то впереди бодро удаляющуюся лёгким темпом группу. Старший тут же откликнулся на мой извиняющийся, почти просящий зов повышенным вниманием, несколько смазанным отчётливо-недовольным и, в какой-то, степени резонным в его случае недоумением. Я мстительно ухмыльнулась во все зубы, заставляя испуганно отшатнуться плотно прильнувшую ко мне девушку, и с преувеличенно – скорбным сгустком эмоций "выслала" вслед уходящему отряду инфопакет с "записью" воспоминаний за последний час.
Движение где-то впереди резко остановилось, рассеивая по лесу короткие вспышки недоумённого недовольства молодёжи. Ступор длился не долго, секунд двадцать, после чего окрестную территорию накрыло таким всплеском искреннего шока и возмущения, что я, невольно расхохоталась, в красках представляя выражение лица этого Старшего. Нет, я не злая. И даже не слишком мстительная. И действительно люблю хорошие шутки. Но кто сказал, что подобная его действиям пошлятина – мой любимый жанр?
В общем, "радужная" эмоциональная ругань в лице одного конкретного эльфа стояла "в эфире" ещё с четверть часа, весьма радуя и бередя вспышками "риторических ответов" общий энергофон всего анклава. Правда, ровно до тех пор, пока Старший не начал повторяться и не замолк, с удивительным проворством решив вставшую перед ним, надо сказать, весьма нетривиальную задачу. Коим и загнал меня в глубокий моральный ступор.
Если вам кто-то когда-то скажет что эльфы – исконно магическая раса, можете поверить, это так, без магии их существование действительно невозможно по множеству чисто физиологических причин. Но если какой-то "просвещённый" индивид начнёт самозабвенно задвигать вам, что все "ушастые" поголовно являются неимоверно крутыми магами, то можете смело выбить ему зубы за эту, воистину вопиющую, ложь. Дай вечность, чтоб подобным положением вещей могла похвастаться хотя бы четверть любой нормальной, даже являющейся "плотью от плоти магии" расы. Эльфы же, в целом, гораздо сложнее и "страшнее", чем о них принято думать в нынешние времена.
Эльфы – или вернее – хоуги, как принято называть эту расу изнутри, являются, по сути своей, очень своеобразной вариацией коллегиального разума. Или гештальт-сознания, если уж выражаться наиболее конкретно. Каждый её представитель является самостоятельной личностью, в то же время, неотделимой от общности, являя собой в прямом смысле слова "вынесенную во вне" часть общего разума. Их социум можно в какой-то степени сравнить с группой связанных кластеров, объединённых в общую сеть, но имеющих разные уровни доступа и разную сложность "начинки".
В самом низу социальной пирамиды находятся "куколки", эдакие условно разумные и почти что безличные единицы биомассы, составляющие примерно три четверти каждого эльфийского анклава. Они не способны ни на что, кроме животного существования и выполнения условно простой физической работы, им необходим постоянный контроль со стороны Старших Кругов, так как к принятию самостоятельных решений они чисто психологически неспособны.
Выше располагаются разноуровневые функциональные группы "обретших сознание", или просто Семьи анклава, имеющие сходный по своей структуре специалитет. Здесь уже начинается полноценное существование личностей, намертво скованное жесткой кастовой системой взаимоотношений и внутренних догматов: от Старших Владетелей семей на самой вершине социальной "пирамиды", до рядовых воинов и уборщиков в самом низу. Каждый из них имеет свой "голос" и "мнение" в общих решениях, каждый проецирует его в "общий фон" или "совокупный разум". Но не стоит обманываться, совокупность этих "ступеней" не является решающей. Как не являются решающим и "слово" магов, являющихся всего лишь одной из неотъемлемых частей каждой из Семей, и так же не играющих "первую скрипку". Апогеем же эльфийской вертикали "власти" является личность с наиболее выраженным "фактором владетельности".
Основой и главным несущим законом общества хоугов всегда является тот факт, что "каждый из социума стоит на своём месте". Твоя личность родилась или сформировалась из "куколки" со всеми изначальными данными хорошего война? Радушно советуем направить свою жизнь по стезе "меча" – тебе дадут всё, что необходимо для полноценного развития, создадут все условия и одарят ВСЕЙ доступной анклаву и наработанной поколениями памятью лучших из лучших. Только телесную моторику отработай до конечного состояния идеальной в своём совершенстве "машины войны". Ты имеешь задатки врача? К твоим услугам опять же совокупная память, лучшие лаборатории, помещения и все доступные для практики активы. А если нет активов, то мы их найдём. Не найдём, так сделаем, а если недостаёт материала извне, то всегда в качестве резерва остаются безличные "куколки". Впрочем, куколок внутренняя этика трогать запрещает, ибо они хоть и неразумные, но "дети". В перспективе.
И так во всём. Но есть несколько особенных нюансов, являющихся изрядной проблемой и большой беспросветной "птицей обломинго" для равномерного развития этой неподражаемой расы. Самая страшная из них – менталитет. Эльфы ненавидят нести ответственность в любом её виде, и тем более – когда это дело касается всего социума. Те, кто действительно способен захотеть тащить на своих плечах Корону Правления и с удовольствием решать за других, появляются в анклавах по неумолимой статистике, дай Вечность, раз в пол сотни тысяч лет, изредка на десяток тысячелетий чаще. Эти периоды, когда в основе коллективного сознания заложен по-настоящему рождённый для правления Владетель, считаются годами истинного расцвета и подъёма. В остальное же время у эльфов правят те, кто хоть в какой-то степени, пусть и кособоко, способен выполнять возложенные на него функции. С некоторой натяжкой их недостатки позволяет компенсировать Старший Совет Владетелей Семей, но такой подход к политике зачастую приводит к множеству раздутых по причине "перетягивания на себя лоскутного одеяла интересов" конфликтов. Отсюда же следует следующая глобальная проблема расы – скука. Скука и тоска – единственная вещь, способная в прямом смысле свести хоуга в могилу и уничтожить его "потенциальное бессмертие". Эльфы изначально эмоционально зависимы: не будет собственных, сугубо личных переживаний – не будет ощущения себя полноценной личностью. Для них это самый большой и всепоглощающий страх – стать подобием "куколки", "выгореть". Поэтому всё, что находится вокруг, должно нести эмоции. Любые, позитивные, негативные – для хоугов эта разница не особенно существенна, важно само их наличие. Любое занятие, не являющееся призванием, рано или поздно загоняет эльфа в состояние эмоциональной стагнации, вернее любых потрясений или летальных повреждений его убивая. Отсюда пики и перепады настроения, а так же любовь лезть в любую авантюру, в идеале – создать её самостоятельно и втащить в неё всех окружающих. Это же благо – поделиться своими приключениями с теми, кто рядом, обеспечить им их собственную вечность. Потому большинство и "отбрыкивается" от власти всеми возможными и невозможными способами, ибо для любого неприспособленного она несёт с собой гарантированную гибель. И по этой же причине Владетелей любых уровней всегда уважают, им подчиняются – тот, кто пожертвовал ради социума своей вечностью, имеет право на особенное к себе отношение.
