Текст книги "Служение нации. 10 мировых примеров управления Государством"

Автор книги: Сейдахмет Куттыкадам

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Демоны «культурной революции»

После военного конфликта с Индией в 1962 году, когда Китай силой занял спорные территории, установления дипломатических отношений с Францией, испытания первой ядерной бомбы в октябре 1964 года, укрепления его позиций в международном коммунистическом движении авторитет страны заметно вырос в мире. Естественно, придворные льстецы приписывали Мао все эти достижения, что способствовало усилению культа его личности.

Поэтому его очень насторожил октябрьский (1964 года) дворцовый переворот в Кремле, когда, казалось бы, вернейший Никите Хрущеву Леонид Брежнев сверг своего патрона. Он представлял носителем таковой угрозы в своей стране председателя КНР Лю Шаоци, своего официального преемника.

Два человека в его окружении, министр обороны маршал Линь Бяо и жена Цзян Цин, формально работавшая на неприметной должности заведующего сектором кино отдела пропаганды ЦК КПК, подталкивали его к демонстрации своей силы.

Линь Бяо, 1907 года рождения, проявил себя талантливым командиром в партизанской войне против Чан Кайши и японцев. Однако это был неуравновешенный и очень амбициозный политик. И у него была тайна, которую он тщательно скрывал от своих соратников: он страдал тяжелым психическим расстройством. По известным причинам он не мог лечиться в Китае и выбрал для этого Москву. Естественно, за сохранение врачебной тайны ему пришлось заплатить политической лояльностью к Кремлю.

Известная пословица предлагает за любыми событиями поискать женщину. В нашей истории ей тоже нашлось место.

Мао был четырежды женат. Первую ему выбрали родители, и с ней он практически не жил. Вторая – Ян Кайхой была казнена гоминьдановцами. Третья, Хэ Цзычжень, была с ним во время «великого похода», однако Мао с ней развелся и под предлогом лечения отослал ее в Москву.

В 1938 году молодая актриса Цзян Цин, на 21 год моложе его, стала четвертой женой. Похоже, она с первых лет замужества стала предпринимать попытки вмешиваться в политику. Но близкое окружение Мао в тот период, когда в нем еще не было явного иерархического разделения, жестко остановило ее: «Не вмешивайся в политику в течение 25 лет». Возможно, в устах старой гвардии срок в четверть века был синонимом бессрочности или же она полагала, что за это время молодая женщина повзрослеет, образумится и найдет свое место в домашнем быту. Но Цзян Цин, похоже, поняла все буквально, и по истечении 25 лет она стала усиленно стучаться в политические двери. При этом она, конечно, решила свести счеты с теми, кто посмел установить для нее этот срок.

Эти двое и верный исполнитель любого желания Мао Цзэдуна, кандидат в члены Политбюро и член секретариата ЦК КПК Кан Шэн стали демонами совершившейся их усилиями «культурной революции».

В начале февраля 1965 года Цзян Цин приезжает в Шанхай, который стал ее опорным пунктом. Здесь она подвигает рядового сотрудника горкома КПК Яо Веньюаня написать статью о новой редакции исторической драмы «Разжалование Хай Жуя». Эту статью трижды редактирует лично сам Мао, после чего она 10 ноября 1965 года выходит в шанхайской газете «Вэньхой бао». В ней говорится, что автор пьесы, заместитель мэра Пекина У Хань, рассказывая о средневековом Китае, намекает на несправедливость гонений экс-министра обороны Пэн Дэхуая. Статья призывает искоренить подобную «антисоциалистическую ядовитую траву».

Дэн Сяопин, бывший тогда генеральным секретарем ЦК КПК, явно недооценил грозное значение этой статьи. Видя, что У Хань, его партнер по бриджу, сильно переживает, он его успокаивал: «Нечего вздыхать. Чего бояться? Что, небо обрушится?…С тех пор, как я включился в революционное движение, я пережил много бурь и тягот, мой опыт сводится к двум правилам: во-первых, не бояться, во-вторых, быть оптимистом; если заглядывать далеко в будущее, то все будет удаваться…»

Дэн ошибся – небо действительно обрушилось на землю. Но, к его чести, он остался верен себе и ничего не испугался. (Кстати, Дэн, подшучивая над своим маленьким ростом, говорил о его своеобразном преимуществе: «Если даже небо обрушится на землю, то более высокие ребята удержат его».)

Вскоре упомянутую статью перепечатали многие ведущие пекинские газеты, стало ясно, что дело – не рядовое. После чего началась чистка в самых высших эшелонах власти.

8 мая 1966 года в армейской газете под псевдонимом Гао Цзюя вышла статья Цзян Цин «Открыть огонь по антипартийной, антисоциалистической черной линии». Она дала старт «культурной революции».

16 мая на расширенном заседании Политбюро ЦК КПК выступил Линь Бяо. Бледный, трясущийся Линь Бяо пронзительным голосом пророка стал вещать о затаившихся врагах, планируемых ими переворотах, об узурпации политической власти, реставрации капитализма, гибели социализма.

Он вознес Мао до небес, назвал его гением XX века, наряду с Лениным. С угрозой сказал: «Кто выступит против Мао не только при жизни, но даже после его кончины, того покарает вся партия и вся страна». Мао решил «через великую смуту привести государство к повиновению». В результате было принято «Уведомление 16 мая», поставившее задачу подвергнуть уничтожающей критике реакционные буржуазные идеи работников науки, образования, печати, деятелей искусства, взять власть в свои руки в этих сферах культуры, очистить партию, правительство, армию и учреждения культуры от проникших туда представителей буржуазии.

25 мая 1966 года в Пекинском университете вывесили первую настенную листовку-дацзыбао с обвинениями в адрес парткома университета и пекинского горкома партии. Вот где скрываются каппутисты («человек в партии и государстве, идущий по капиталистическому пути»)! А в шанхайском университете обнародовали меню преподавателей, в которое входило мясо. Это возмутило студентов. Не крысы и воробьи объедают народ, а профессора! Бей их! Студенты двух этих ведущих вузов, а следом за ними и других выплеснулись на улицы. Так началась безумная «культурная революция».

18 июля 1966 года Мао Цзэдун решил продемонстрировать, что он в прекрасной физической форме, и совершил заплыв по Янцзы, сотни молодых восторженных людей сопровождали его. 18 августа вождь призвал хунвэйбинов¹⁰ «разрушить старую идеологию, старую культуру, старый стиль, старые привычки эксплуататорских классов».

Политическая вакханалия вошла в полную силу. Занятия в вузах прекратились. Хунвэйбины и цзаофани¹¹ установили в стране настоящий террор. Людей пытали и убивали без суда и следствия. Им разбивали головы дубинками, бросали в котел с кипящей смолой, многие именитые люди – ученые и профессора, ветераны партии кончали жизнь самоубийством.

За 10 лет «культурной революции» было убито 20 миллионов человек, репрессировано 100 миллионов и израсходовано на нее 800 млрд юаней.

Ссылка и слесарство

Что же пережил в эти годы Дэн Сяопин?

Основной удар Мао был направлен против Лю Шаоци и Дэн Сяопина. В официальной и настенной печати стали клеймить их, при этом критика первого была оглушительной, второго – более умеренной.

6 апреля 1967 года цзаофани ворвались в дом Лю Шаоци. Они арестовали действующего председателя КНР, жестоко избили и отправили в тюрьму города Кайфэн, провинция Хэнань.

В мае 1966 года Дэн снят со всех своих постов. В начале апреля 1967 года создается «группа по особому делу Дэн Сяопина».

Семья Дэна жила в правительственной резиденции Чжуннаньхае – китайском эквиваленте Кремля.

В августе 1967 года цзаофани силой вытащили Дэна с его женой во двор и заставили их склонить головы. Начался допрос с пристрастием. После этого их отделили от детей и поселили в маленьком северном флигеле дома и запретили выходить, так они попали под домашний арест. Затем детей переселили из резиденции в убогий район города, в маленький домик из двух комнат. Двое детей Дэна, старшая дочь Дэн Нань и старший сын Пуфан, были арестованы, помещены под замок в общежитии университета и подвергнуты пытке. Особо тяжелым издевательствам подвергся Пуфан. Не выдержав пыток, он выбросился из окна третьего этажа, сломал себе позвоночник и, получив и другие тяжелейшие увечья, на всю жизнь стал инвалидом. Все остальные дети Дэна прошли мучительную процедуру трудового воспитания в различных сельских районах.

22 октября 1969 года Дэна вместе с женой и мачехой выслали из Пекина и самолетом доставили в город Наньчан, провинция Цзянси.

В период массовой ссылки крупных руководителей премьер Чжоу Эньлай лично звонил местным партийным функционерам и просил по мере возможности позаботиться о Дэне и его семье. Поэтому его вежливо встретили в аэропорту и доставили на автомобиле до места назначения в маленький населенный пункт Ванчэган в уезде Синь– цзянь. Дэна и двух близких ему людей поселили в здании бывшего пехотного училища. Условия здесь оказались более или менее сносными, но они жили в полной изоляции, никто не имел права переступать порог их дома. Правда, позже разрешили детям навещать своих ссыльных родителей. Дэн и его жена начали работать на тракторном заводе, муж – слесарем, а супруга отматывала проволоку с катушек. Работая на этом заводе, известный политик завоевал искреннее уважение всех сотрудников, включая его начальство.

Дома Дэн как единственный мужчина взял на себя всю физическую работу – мыл полы, колол дрова, дробил уголь. Во дворе он разбил небольшой огород, где выращивал капусту, помидоры, огурцы, дыни, что служило существенным дополнением к довольно скудному питанию.

У Дэна была хорошая домашняя библиотека, с некоторыми проволочками ее доставили к нему. До сих пор у него не хватало времени на обстоятельное чтение. Теперь он решил наверстать упущенное. Он внимательно изучает мировую историю и историю Китая, западную и русскую культуру и литературу, читает Толстого, Достоевского, Бальзака, Гюго, Бернарда Шоу, Хемингуэя, Тагора и многих других. Пытаясь понять характер и ментальность своего народа, он глубже знакомится с культурой, искусством и литературой Поднебесной. Он также прочитал немало книг по философии и религии, особо его занимали труды по конфуцианству, и, конечно, он уделял большое внимание трудам классиков марксизма-ленинизма. Словом, эти трудные годы стали для него настоящими университетами.

Между тем в стране происходили важнейшие события.

Обострение отношений с Советским Союзом достигло опасной черты, в марте 1969 года произошли вооруженные столкновения на острове Даманском и у озера Жаланашколь. Возникла угроза серьезного военного конфликта. По предложению советской стороны договорились, что премьер-министр СССР Алексей Косыгин на обратном пути из Вьетнама сделает остановку в пекинском аэропорту и проведет переговоры со своим китайским коллегой Чжоу Эньлаем. Встреча состоялась 11 сентября 1969 года. Два политика, во многом похожие друг на друга и испытывавшие взаимные симпатии, взялись развязать сложнейший гордиев узел. Непринужденный тон задал Косыгин, он напомнил: Мао говорил ему, что дискуссия между Китаем и СССР по теоретическим вопросам продолжится десять тысяч лет. Советский премьер шутливо поинтересовался, нельзя ли сократить этот срок? Китайский премьер ему в тон ответил, что Мао Цзэдун согласен сократить этот срок на тысячу лет. После этого перешли к существу пограничных споров, конечно, каждая сторона осталась при своем мнении, но были достигнуты важные договоренности: придерживаться статус-кво, учитывать приграничные интересы сторон и возобновить переговоры о границе. (Кстати, позже остров Даманский был передан Китаю.)

Два мудрых политика спасли свои страны от возможной катастрофы.

Фиаско Линь Бяо и триумф Генри Киссинджера

Культурная революция», как всякая кровожадная революция, стала пожирать своих вождей. Линь Бяо и Цзян Цин, каждый из них хотел быть главным в оргии революции.

В начале апреля 1969 года состоялся IX съезд КПК, на нем Линь Бяо был официально провозглашен преемником Мао Цзэдуна и на последующем пленуме избран заместителем председателя ЦК КПК. (Бывший же преемник Лю Шаоци в это время находился в тюрьме, где 12 ноября скончался).

После чего Линь Бяо стал требовать от Мао укротить Цзян Цин, восстановить упраздненный после Лю Шаоци пост председателя КНР, на который он явно метил сам, что вызвало недовольство Мао. Между «монархом» и «наследным принцем» возникли и другие разногласия. Наиболее принципиальным из них было то, кого считать врагом № 1 – СССР или США. В это время помощник президента США Никсона по национальной безопасности Генри Киссинджер начал тайные переговоры с китайским руководством об улучшении отношений между их странами, разумеется, за счет СССР. Линь Бяо выступил против этого. Постепенно противоречия стали обретать непримиримый характер.

В итоге маршала Линь Бяо обвинили в попытке заговора и попытались арестовать. Он вместе со своей женой Е Цюнь и сыном, генералом Линь Линго, поспешно сели в военный самолет и взяли курс на СССР. Но над территорией Монголии самолет был сбит. До сих пор неясно, чья ракета сделала это – китайская, которая хотела наказать отступника, или советская, которая не хотела пускать в свою страну столь опасного гостя.

Судя по тому, что китайская комиссия, прибывшая к месту катастрофы, лишь формально осмотрела останки самолета, а советская – дотошно копалась во всем, можно сделать предположение, что это сделали китайцы.

После этого события, буквально через месяц с небольшим, США сняли свое вето против КНР, которая 25 октября 1971 года не только восстановила членство в ООН, но и заняла свое место в Совете Безопасности. А еще через четыре месяца, 21 февраля 1972 года, президент США Ричард Никсон совершил свой знаменитый визит в Китай, где было подписано шанхайское коммюнике. В него американская сторона включила положение о сохранении тесных взаимоотношений с Южной

Кореей, а китайцы высказались против существования «двух Китаев или независимого Тайваня». Была достигнута договоренность о развитии сотрудничества и обмена в области науки, техники, культуры, спорта, печати и торговли. Начало всему положила пресловутая «пинг– понговая» дипломатия.

Создавалось впечатление, что Китай установил тесные отношения с США, но, как позже выяснилось, он просто «поднялся на соседний холм, чтобы наблюдать, как в долине дерутся два тигра». Звездно– полосатый тигр разорвал некогда красного, но облинявшего до розового цвета тигра. Но когда победитель, зализав свои раны, издал победный рык, он вдруг увидел на холме дракона, успевшего за очень короткое время стать грозным. Кстати, этого громадного дракона вскормил маленький Дэн.

Через пять дней после смерти Линь Бяо Мао Цзэдун объявил об измене Линь Бяо и его бегстве из страны. Следом, 6 октября, ЦК КПК опубликовал документ о преступлениях клики Линь Бяо. Узнав об этом, Дэн 8 ноября пишет письмо Мао Цзэдуну, в нем он выражает поддержку данному решению ЦК и в конце добавляет: «У меня нет никаких просьб, надеюсь, что я еще смогу что-то сделать для партии – конечно, я имею в виду работу технического характера». Намек очевиден, Дэн все еще надеется, что ему дадут возможность работать.

После устранения группировки Линь Бяо с политической арены несколько возросла роль старой гвардии во главе с Чжоу Эньлаем и Е Цзяньином. Первый сразу же начал вести активную работу по возвращению испытанных кадровых работников.

В ноябре 1972 года режим домашнего ареста был отменен, и Дэн получил возможность не только свободно ездить по стране, но и по распоряжению Мао стал получать для ознакомления материалы ЦК КПК, включая секретные. В январе 1973 года ЦК разрешает ему возвратиться в Пекин. 10 марта 1973 года ЦК КПК выносит решение о восстановлении Дэна в должности вице-премьера Госсовета.

12 апреля 1973 года на банкете в честь наследного принца Камбоджи Нородома Сианука и его супруги приглашенные гости увидели Дэна. Дэн стоял один, но это его абсолютно не смущало, он спокойно и внимательно оглядывал присутствующих. Зато увидевшие его иностранные журналисты в сильном волнении тут же сообщили всему миру сенсационную новость: маленький Дэн, «непотопляемый» Дэн вновь вернулся.

Дэн активно включился в работу по исправлению ошибок «культурной революции». По его настоянию премьер Чжоу Эньлай объявляет главной задачей правительства «четыре модернизации»: модернизацию сельского хозяйства, промышленности, обороны, науки и техники. И это в то время, когда все их начинания встречали открытое сопротивление могущественной группировки Цзян Цин, контролировавшей весь государственный аппарат пропаганды и информации.

В декабре 1974 года Дэна избирают членом Политбюро ЦК КПК и членом Военного совета. Через месяц ко всему набору его должностей добавляются еще – заместитель председателя ЦК КПК, член Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК и начальник Генерального штаба НОАК.

Казалось бы, все мытарства позади, он вновь на вершине Олимпа. Но невероятная политическая одиссея этого удивительного политика еще не закончилась.

Его покровитель Чжоу Эньлай уже давно болен раком легких. Дэн Инчао – жена Чжоу Эньлая опасалась, что ее мужа могут отравить, поэтому всю еду, которую ему приносили, она пробовала вначале сама. Чжоу даже в тяжелом состоянии продолжал работать и бороться за жизнь, но когда Мао начал критиковать одного из героев древнего романа «Речные заводи» Сун Цзяня как капитулянта, Чжоу понял, что это скрытые нападки на него. И он с грустью сказал своему врачу – хуацяо: «В Китае самая ужасная болезнь – политическая. Если кто-нибудь болен в политическом смысле, он обречен». После этого он отказался от лечения.

Грозные знамения

Наступил 1976 год – год Дракона по восточному календарю (точнее – по тюрко-монгольскому календарю звериного цикла, который настолько полюбился китайцам, что во всем мире его считают их календарем), причем не обычный, а Большого цикла. Он принес тревожные знамения, как правило, предшествующие сменам династий, – в Юньнани упал крупный метеорит, в провинции Хэбэй, в 150 км от Пекина, произошло одно из самых разрушительных землетрясений, а страну охватили массовые беспорядки. После этого стали уходить из жизни лидеры страны – 8 января скончался мудрый премьер Госсовета Чжоу Эньлай.

Личный секретарь Мао Цзэдуна тут же доложил ему эту печальную новость. Мао сидел в кресле в своем кабинете, он даже не шелохнулся, казалось, известие ему безразлично. Секретарь тихо вышел, но когда вскоре он по какому-то делу вновь вошел к Мао, то увидел, как вождь беззвучно плакал.

В газетах писали: «В годы «культурной революции» Чжоу выполнял неблагодарную роль пожарного, не отрицавшего свою верность поджигателям, но пытавшегося укротить пламя».

Великая заслуга Чжоу Эньлая заключалась в том, что он выхватил из этого «пламени» ряд выдающихся деятелей партии, в том числе и Дэн Сяопина, и подготовил условия для последующей победы над воинствующими радикалами.

Перед своей смертью он сделал еще одно важное дело. 6 января 1976 года он вызвал к себе в больницу верных ему командующих военными округами, посоветовал им сплотиться вокруг Дэна и бороться. И, надо сказать, эти генералы сдержали свое обещание. Чжоу Эньлай был одним из самых уважаемых и почитаемых руководителей Китая. О его огромном трудолюбии, скромности и аскетизме ходили легенды. Например, он, будучи на вершине власти, ходил в затертом френче, а под ним была истлевшая от долгого ношения рубашка, в которой целыми были только рукава и воротник. Сейчас эта рубашка выставлена в одном из музеев.

6 июля в возрасте 90 лет скончался бывший главнокомандующий Народно-освободительной армией Китая, занимавший пост председателя Постоянного комитета ВСНП (парламента) в течение трудных последних 17 лет, мужественный Чжу Дэ.

А 9 сентября закатилось, казалось бы, Вечное Солнце, покинул этот мир «великий кормчий» Мао Цзэдун. Как он сам выразился незадолго до этого, «отправился на свидание с Карлом Марксом». В Красной Поднебесной возник абсолютный вакуум власти (причем, после какой власти!) – зомбированный и растерянный народ представления не имел, что его ждет дальше.

Но не только в самом Китае, но и во всем мире не знали, что же будет с этой голодной, разрушенной страной с населением 1 миллиард 100 миллионов людей.

Подавляющее большинство прогнозов политиков, политологов, синологов и аналитиков ведущих стран мира, особенно Советского Союза, были мрачны: Поднебесная обречена, она не сможет подняться с колен.

Одни говорили, что жестокая коммунистическая диктатура сломала хребет Китаю. Другие же – что оставшаяся после Мао система практически не поддается реформированию, и потому даже просто накормить такое огромное население – уже неподъемная задача. Третьи утверждали, что Мао, конечно, был свирепый диктатор, но он держал страну под контролем, теперь его некем заменить, и в ней начнется анархия. Самый страшный из прогнозов был тот, что эта огромная и голодная неуправляемая масса может ринуться за пределы своего государства и наводнить мир. Что теперь делать, никто не имел представления.

Судьба же самого Дэна была неопределенна.