Текст книги "Воздушная перспектива"

Автор книги: Сева Шадловский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Сева Шадловский
Воздушная перспектива

Джангара

Рои был последним и единственным жителем на Джангаре. Он жил здесь сколько себя помнил и, хотя знал, что родом не с Джангары, не имел ни малейшего представления, как очутился на этой планете.

Тайна его рождения и желание найти подобных себе не давали Рою покоя. А может быть, он не единственный, не последний? Может, где-то еще есть такие, как он, или почти как он, или подобные ему, или совершенно не похожие на него?

«Джангара – большая планета, и то, что я никого до сих пор не нашел, доказывает лишь одно – я плохо ищу», – успокаивал себя Рои и каждый раз, выходя на поиски артефактов, как ребенок надеялся на чудо.

Еще Роя сбивало с толку то, что он все знал.

Ну если не все, то почти все…

Странное ощущение, что он знает то, что никогда с ним не происходило или чему его никогда не учили… откуда это? Должен же существовать тот, кто всунул все эти знания ему в голову!

А с другой стороны, какое все это имеет значение? «У меня есть все, что необходимо, – убеждал себя Рои, – и я совершенно ни в ком не нуждаюсь».

В небе над Джангарой всегда светило два солнца.

Одно из них было маленькой красной звездой, слабый свет которой почти не грел, с трудом добираясь до поверхности Джангары, но вторая звезда, сияющая ярким бело-желтым светом, поставляла достаточное количество солнечной энергии, чтобы на Джангаре возникла жизнь.

Обе звезды, принимая друг друга в магнитные объятия, двигались вместе и, с трудом расставаясь, замедляли свое вращение, тем самым уменьшая солнечный ветер, который мог сдуть атмосферу Джангары и испарить воду с ее поверхности.

Бо́льшую часть Джангары занимал первозданный океан. Он окружал сушу со всех сторон, создавая плотную и влажную атмосферу, задерживающую тепло и позволяющую воде выпадать ливневыми дождями.

Из-за особенностей вращения планеты вокруг своей оси и двух звезд, угла ее наклона к плоскости орбиты, а также под действием внутренних сил огромный сверхматерик, содержащий всю кору планеты, раскололся. Бо́льшая часть образовавшихся фрагментов сосредоточилась вдоль экватора Джангары, создав цепь близко расположенных друг к другу островов, которые плотным кольцом опоясали планету.

Постепенно на этом гигантском архипелаге сформировался умеренный климат и появились растения, у которых не было необходимости конкурировать друг с другом в выборе благоприятного времени для цветения и плодоношения. Как хорошие соседи, они разделили между собой период вегетации и размножения, не мешая друг другу жить, и на Экваториальном архипелаге образовалась огромная тропическая зона, в которой сосуществовало в гармонии и порядке бесчисленное количество растений.

Джангара была старая планета, климатические условия на ней не менялись очень долго, и этого продолжительного стабильного периода времени хватило, чтобы все живое развилось и распространилось по всей территории.

Обилие растительности способствовало появлению двух групп существ: Верхних, которые жили в кронах деревьев и опускались на землю только в случае крайней необходимости, и Нижних, живущих на земле, в тени деревьев.

Многие из Верхних в процессе эволюции приобрели крылья или кожные перепонки, которые позволяли им летать или прыгать между деревьями на большие расстояния, а остальные «вооружились» лапами и хвостами.

Сомкнутые верхушки деревьев закрывали доступ солнечному свету, подлесок и травяной покров были бедны и не могли создать условия для развития разнообразной жизни. Поэтому, в отличие от Верхних, Нижние жили в постоянной конкуренции и борьбе за пищу, бо́льшую часть которой составляли Верхние, умершие или неосторожно спустившиеся к земле. А когда еды было мало, Нижние нападали на своих же сородичей. Только несколько видов существ смогли приспособиться к этим сложным условиям существования.

И Верхние, и Нижние разделялись на всевозможные классы, отряды, роды, виды, подвиды. Их тела были покрыты чешуей, перьями, шерстью, голой кожей, и все вместе они составляли разноцветный, кричащий разными голосами многообразный животный мир Джангары.

Сегодня Рои проснулся поздно, когда солнце было уже высоко. Он потянулся всем телом, спрыгнул с кровати и, подхватив со стола камбу, сладкий и сытный фрукт, направился к окну проверить, будет ли дождь. Рои открыл задраенное на ночь окно, и тут же его оглушило криками животных, шумом листвы и дохнуло в лицо дурманящими запахами леса. Как оказалось, дождь прошел ночью.

«Скользко, надо быть осторожнее…» – подумал Рои и, откусив от камбу приличный кусок, выглянул в окно. С высоты сорок четвертого дома сплошной зеленый покров Кроновой равнины сверкал как россыпь драгоценных камней, и Рои, полюбовавшись немного на эту красоту, решил, что дождя больше не будет, быстро оделся, взял приготовленную перед сном сумку и вышел на улицу полный надежд найти что-нибудь интересное.

Он осторожно открыл дверь, посмотрел по сторонам и ступил на Тропу, искусно сплетенную им из особых лиан.

Лиана была плотоядна и невероятно быстро росла. Рои нашел ее на одном из тех редких островов, которые, разрывая цепочку Экваториального архипелага, вели обособленный образ жизни, создавая на своей поверхности уникальный мир растений и животных.

Свисая с веток или сползая по земле в океан, сплетением стеблей лиана образовывала сеть, которая выделяла яд, не опасный для человека, но смертельный для попавших в ловушку морских животных, которыми лиана и питалась. В соленой воде океана ее стебли отмирали, и, для того чтобы выжить, лиане пришлось научиться очень быстро выращивать новые.

Рои использовал это свойство и, затащив лиану на Кроновую равнину, сплетал, подкармливал, направлял в нужную сторону, а когда добивался желаемого результата, прекращал кормежку. Лишенные пищи стебли быстро отмирали, засыхали, твердели, и так продолжалось до тех пор, пока он не закончил строительство Тропы, соединяющей все освоенные им острова.

Рои не только соорудил Тропу. Он построил дома на Тропе, хранилища для артефактов, укрытия от дождя и ловушки для животных, изготовил оружие для защиты от хищников, сборники дождевой воды, предметы быта и еще многое другое – все, что помогало существовать и выжить в этом мире, Рои создал своими руками.

Тропа была хорошо видна с высоты самого высокого дерева в округе, на верхушке которого Рои построил сорок четвертый дом.

Всего на этой части Тропы было триста двадцать восемь домов и укрытий от дождя, которые растянулись на всем пространстве между первым, самым большим островом в Экваториальном архипелаге и последним в его двадцатой части, после которого нужно было лететь на Скутере, чтобы достичь следующего, уже в Северном полушарии Джангары.

Тропа пролегала от горизонта до горизонта, до самого океана, через всю Кроновую равнину, образованную сомкнутыми верхушками деревьев, в которых жили вонглины.

Любопытные вонглины, четырехлапые существа светло-коричневого цвета с большими глазами, приплюснутым носом и двумя хвостами, весь день спали в своих гнездах и только с наступлением вечера выходили на кормежку и поиск артефактов. Они находили артефакты в нижнем ярусе леса и лесной подстилке, поднимали их наверх и прятали в тайниках.

Рои не знал, зачем вонглинам артефакты. Вонглины, так же как и люди, были подвержены слабостям, и, скорей всего, их толкало на собирание артефактов стремление обладать тем, чего ни у кого нет. И это полностью устраивало Роя. У него совсем не было желания, подвергая себя опасности, спускаться вниз, где обитали Нижние и где можно было наткнуться на ленгау, хищное существо, живущее на лесной подстилке, состоящей из гниющих листьев и ветвей.

При всей кажущейся простоте поиск тайников требовал от Роя большой изобретательности и опыта. На всем протяжении Тропы он опустил канаты, ведущие к колониям вонглинов, и, спускаясь близко к их гнездам, искал малейшие изменения в расположении веток, а иногда даже листьев, чтобы обнаружить место, где они спрятали артефакты.

В момент возбуждения вонглины выделяли резкий приторно-сладкий запах, который долго сохранялся и служил главным ориентиром для Роя в его поисках. Главное было не перепутать этот запах с запахом гаррауя.

Покрытые голубыми перьями с металлическим отливом, с глазами, обведенными словно оправой очков оранжевыми кругами, и огромной пастью с плоскими зубами, обычно безобидные гаррауя становились невероятно агрессивны во время спаривания. Они бросались на всех, посмевших приблизиться к самке, за которой они ухаживали, и разрывали его на части острыми, как ножи, когтями.

Гаррауя выделяли запах, похожий на запах вонглина, нашедшего артефакт, но, в отличие от вонглинов, гаррауя во время брачного периода были не менее опасны, чем хищники, обитающие внизу.

Сейчас как раз был брачный период, поэтому Рои, имевший опыт встреч с рассвирепевшим животным, прежде чем выйти на поиски артефактов, опустился на колени, понюхал воздух, внимательно рассмотрел сквозь сплетение лиан лес внизу и, убедившись, что гаррауя поблизости нет, двинулся в путь.

Вчера вечером по дороге в сорок четвертый дом он услышал крики двух вонглинов, ожесточенно дерущихся на одном из деревьев. Два больших самца, обхватив хвостами толстую ветку, тянули каждый к себе что-то напоминающее длинный кнут. После долгих усилий и истошных криков, которые взбудоражили всю колонию, одному из самцов удалось выдрать артефакт из лап противника, и, победно фыркая, он удрал в гущу листвы.

Такой артефакт еще не встречался Рою, и, естественно, он был обязан заполучить его.

Держась за перила, Рои дошел до места, где видел дерущихся самцов и сразу, еще издалека почувствовал знакомый приторно-сладкий запах.

Трудно было спрятать артефакт на территории колонии под взглядами сотен сородичей, которые всегда были не против стащить вожделенный предмет, поэтому потасовки и крики дерущихся вонглинов, как правило, выдавали место нахождения артефакта, но вчерашний вонглин был одним из молодых самцов, которые жили отдельно, на приграничной территории между двух колоний, и это обстоятельство могло усложнить поиски.

Рои знал, что артефакты пробуждаются при прикосновении к ним того, кому они призваны служить, и ему, Рою, не стоит дотрагиваться до них без особой причины. Поэтому он заранее приготовил сачок и длинный подхват, ручки которых были сделаны из костей уланги, земноводного существа, живущего в средней зоне леса. Кости уланги не проводили энергетические импульсы.

Всего один раз Рои ошибся и чуть не поплатился за это жизнью, на своем опыте узнав, что артефакты смертельно опасны для чужаков.

Однажды в гнезде вонглинов он нашел фигурку девушки, сидевшей в соблазнительной позе, и, потеряв на мгновение бдительность, дотронулся до нее незащищенной рукой.

Очнулся Рои внизу, под деревом, когда уже начало темнеть, в куче гниющих листьев, которая и спасла ему жизнь. Несколько часов начисто стерлись из его памяти. Рои долго не мог вспомнить, что с ним произошло, как оказался внизу и, только с трудом вскарабкавшись назад, на дерево, когда снова наткнулся на фигурку девушки в гнезде, все вспомнил и понял, что чудом остался жив.

Рои закрепил на груди сачок и подхват, засунул во внутренний карман куртки самую необходимую и дорогую из его вещей – Детектор артефактов и стал медленно спускаться по канату туда, где вчера видел дерущихся вонглинов.

Кроме Детектора артефактов в его арсенале были накладки с острыми шипами из кожи ленгау, с помощью которых он карабкался по стволам деревьев, два крючка-якоря с веревками, сетка-камуфляж на случай, если за ним погонится гаррауя, и еще много всяких инструментов и приспособлений, с которыми он никогда не расставался.

Вонглины были достаточно разумны, чтобы сообразить, что в их окрестностях появляется какой-то странный тип, который крадет у них из гнезд, но по своей натуре были дружелюбны, позволяли Рою забирать артефакты и, видя опустевшее гнездо, сразу начинали пополнять свои запасы. Рои пользовался их добродушием и, стимулируя вонглинов отправляться на поиски, нарочно «вычищал» гнезда особенно рьяных любителей артефактов, забирая абсолютно все, даже то, что его не интересовало.

Рои спустился по канату на ветку, которая, сплетая свои побеги с побегами рядом растущих растений, образовывала широкий и безопасный переход между деревьями. Без особых предосторожностей, привычно балансируя, он подошел к колонии, рядом с которой видел дерущихся самцов, и заметил спящего в гнезде вонглина – с брюха его свисала рукоятка вчерашнего артефакта.

«Повезло», – с замиранием сердца подумал Рои и начал медленно подкрадываться к спящему животному. Приблизившись к вонглину на расстояние вытянутой руки, он немного освободил ремни на груди, вытащил подхват, стараясь не дышать, подцепил рукоятку артефакта, защелкнул замок и потянул к себе.

Сначала все шло хорошо, кнут вытаскивался гладко, без сопротивления, но на середине застрял. Рои слегка дернул… и сразу пожалел об этом. Вонглин фыркнул во сне, перехватил лапами кнут на брюхе и перевернулся на бок.

У Роя на мгновение замерло сердце. Он понимал, что, если вонглин проснется, все пропало – его не догнать, но делать было нечего, и Рои, подождав немного, снова принялся тянуть.

Кнут был значительно длинней, чем Рои предполагал, и казалось, уже целую вечность медленно скользил по брюху животного. Рою стало не хватать места, и он начал осторожно пятиться назад.

Позади послышался легкий шум, такой слабый, что его можно было принять за дуновение ветра или шум упавших листьев. Рои не мог видеть, что это, но опыт долгих лет жизни в тропическом лесу Джангары подсказывал ему, что ничего хорошего этот шум предвещать не может.

Спокойно спавший вонглин, совершенно не обращавший внимание на Роя и его попытки стащить артефакт, открыл один глаз, пошевелил плоским носом и принюхался. Он почувствовал запах, очень похожий на приторно-сладкий запах его вида, но с небольшой, едва уловимой ноткой, которая радикально меняла ситуацию.

Гаррауя! Разведя огромные, голубые, со стальным отливом крылья в стороны, он во всей красе стоял за спиной у Роя, поражая своими размерами и мощью. Двигаться в этой ситуации было равно самоубийству, и Рои замер, боясь вздохнуть и лихорадочно пытаясь сообразить, что делать.

Вонглин тем временем окончательно проснулся, зевнул, открыв широко красную глотку, и… увидел Роя и гаррауя.

Он переводил взгляд с одного на другого и изо всех сил пытался понять своими неразвитыми мозгами эту странную ситуацию, и вдруг прыгнул вверх, но, запутавшись в кнуте, повис на ветке, закричал, и сразу гаррауя, пронзительно клекоча, взлетел, выставив вперед когти-ножи.

Рои от рывка вонглина потерял равновесие и, поскользнувшись на еще влажной от ночного дождя ветке, сорвался вниз.

Это его и спасло.

Изо всех сил держась за рукоятку подхвата, Рои повис на огромной высоте, лихорадочно пытаясь зацепиться за ближайшие к нему ветки, и увидел, как разъяренный гаррауя пронесся мимо него, схватил вонглина и, сомкнув когти на мохнатом теле животного, в мгновение разорвал его на куски.

Тяжелая сумка за спиной тянула вниз, и Рои понял, что, если ничего не предпринять, он скоро рухнет на землю, разобьется, и его останки сожрут Нижние. Уцепившись за подхват второй рукой, Рои смотрел на ветку, которая была так близка и так недосягаема. От злости на себя и эту идиотскую историю у него выступили слезы на глазах, и он заорал, захрипел что-то нечленораздельное и начал раскачиваться на кнуте, пытаясь достать до ветки.

Гаррауя, услышав его крик, бросил рвать останки вонглина, резко развернул свое огромное тело, открыл пасть с плоскими зубами и ринулся на Роя. Тот последним, невероятным усилием швырнул себя в сторону ветки. Но кнут сорвался, и Рои, не достав до ветки совсем немного, полетел вниз.

Он уже попрощался с жизнью, как вдруг кнут завибрировал, громко хлопнув, захлестнулся на боковой ветке и, издав звук отпущенной тетивы, выдернул Роя из глубины леса, подбросил к спасительной ветке, потом вспыхнул пронзительным фиолетовым светом, с замахом, будто им управлял кто-то невидимый, ударил сверху вниз и мгновенно рассек гаррауя на две части, словно тот был сгустком воздуха, а не огромным животным.

Рои, не веря тому, что остался жив, схватился за ветку, прижался грудью к шершавой коре и, с трудом дыша, смотрел, как перерубленный пополам гаррауя медленно падает вниз, в темноту…

Двое

Рыжий человек осторожно шел через широкий ручей, журчащий между больших, отполированных водой и временем валунов. Он выглядел несколько странно и был похож на персонажа комического спектакля или циркового представления: густые, немного вьющиеся волосы были сплетены в толстую косу, перевязанную в центре белой лентой, и, конечно, усы – огромные, тщательно причесанные, они занимали центральное место на его белокожем, в мелких веснушках лице.

На нем была добротная, пригодная для путешествий одежда: светло-коричневая замшевая куртка; плотные, с металлическими заклепками штаны, заправленные в высокие шнурованные ботинки; и совершенно не подходящая к его походной одежде белая рубашка, воротник которой выглядывал из-под куртки

За спиной у рыжего была сумка, похожая на большой короб.

Этот довольно презентабельный наряд дополнялся совсем не к месту широким поясом, увешанным разными предметами, среди которых были миниатюрные кости, черепа, молнии, мечи, всевозможные флажки и всякая другая чушь. Все это издавало при движении человека шум и делало его похожим на большую ходячую погремушку.

День был солнечный, и рыжему было жарко. Он присел, зачерпнул двумя ладонями воду из ручья и медленно выпил, потом аккуратно смочил волосы, пригладил усы, закинул свою рыжую косу за спину и пошел дальше.

Когда рыжий пересек ручей и зашел за деревья, на другой стороне ручья послышался слабый шум, и из кустов осторожно появился еще человек. Это был некто одетый в длинную фиолетовую накидку с широкими рукавами. Голова его была обмотана такого же цвета повязкой, которая опускалась на лицо, оставляя открытыми лишь близко посаженные глаза и длинный нос.

Человек в повязке пристально посмотрел на другую сторону ручья и, убедившись, что рыжего там нет, приподнял накидку и захлюпал открытыми сандалиями по воде. Он шел, не отрывая взгляда от того места в лесу, куда зашел рыжий, и совершенно не обращая внимания на брызги, которые темными пятнами уже покрыли весь низ его одеяния.

Перейдя ручей, он опустил накидку, небрежно стряхнул с нее воду и быстрым шагом пошел туда, где скрылся рыжий.

Рыжий

– Саломонар! Эй, Саломонар!

Рыжий обернулся и увидел молодого мужчину, который шел быстрым шагом в его направлении и приветственно махал рукой.

Рыжий присмотрелся:

– Извините, я вас не узнаю…

– Не узнаете? – удивился тот. – Я Флор. Ваш ученик.

Круглое, розовощекое лицо Флора вызвало у Саломонара лишь какие-то смутные воспоминания.

– Да-да… сейчас припоминаю, – соврал он. – Как поживаете, молодой человек?

– Очень хорошо. После того как я закончил обучение, меня приняли на работу придворным астрологом.

Он показал на замок, стоящий на холме.

– Уже три года. Жена, двое детей, – сказал Флор гордо.

– Я очень рад за вас, – ответил Саломонар.

– Может, зайдете? Моя жена замечательно готовит. И дети. Я им так много рассказывал о вас.

– Огромное вам спасибо, но я очень спешу, – сказал Саломонар. – Его Светлость назначил мне встречу. Может, на обратной дороге…

– Да, конечно, когда захотите. Вот наш дом. – Флор показал на большой каменный дом с зеленой изгородью.

Саломонар поблагодарил за приглашение, пошел в сторону замка на холме и вдруг вспомнил…

Флор действительно был его учеником. Самым безнадежно тупым и бесперспективным. Флор с трудом выучил расположение небесных тел и был полный невежда в составлении прогнозов погоды.

Когда Саломонар пришел проверять маленького Флора, что было обязательным условием для поступления детей в его Школу, он увидел на его шее особый знак, свидетельствующий о высоком уме и даре магической силы. Взволнованный находкой Саломонар взял Флора под свою опеку, и каково же было его изумление, когда знак на второй день смылся при утреннем обливании водой. Оказалось, что этот знак по просьбе родителей мальчика нарисовал местный художник перед самым посещением Саломонара. Семья была бедная и просто хотела избавиться от лишнего рта.

Обман обманом, но ребенок же не виноват. Так и проучился Флор десять лет без особого толка.

«Все-таки то, чему он научился, позволило ему получить работу и создать семью», – подумал Саломонар. Эта мысль улучшила его настроение, и он пообещал себе навестить Флора на обратном пути.

Все ученики в тот год были совершенно бесполезны. Впрочем, как во все предыдущие и последующие. Саломонару ни разу еще не удавалось найти ребенка с настоящими магическими знаками. В лучшем случае из его учеников выходили хорошие практики, определяющие темперамент в соответствии с расположением зодиакальных созвездий, или предсказатели погоды.

Саломонар шел вверх по склону.

Замок на горе принадлежал Первому Управленцу Перонскому. Первый Управленец был любим при дворе, имел право табурета для своей жены, владел пятью вассальными Перонами и был чрезвычайно богат.

У Саломонара всегда было множество дел. Школа, библиотека и скрипторий занимали почти все его время, оставляя на сон и еду несколько часов, поэтому приглашение Его Светлости было совсем некстати и внесло неразбериху в его ежедневные дела и планы, и, хотя Саломонар это очень не любил, ему пришлось перенести уроки и встречи с учеными на следующий день.

У Первого Управленца родился ребенок, девочка, и он пригласил Саломонара, чтобы тот проверил ее на наличие знаков.

По книгам Древнего народа, магические знаки проявлялись, когда ребенку исполнялось пять лет, но это был первый ребенок, родившийся в семье Его Светлости, поэтому родители и весь двор были вне себя от восторга и придавали событию магический смысл.

Саломонар знал всю родословную семьи Первого Управленца и понимал, что шанс появления ребенка с особыми знаками был очень мал, но отказать не мог и потому неохотно шел в замок.