Текст книги "Черный замок"

Автор книги: Серж Брюссоло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Пленники кукольного домика

Пегги Сью, Себастьян и синий пес ехали где-то с час, когда хлынувший дождь встал жидкой стеной перед машиной и забил по ней мелкой дробью.

«Такое ощущение, что порвалось ожерелье из шести миллионов железных жемчужин, – подумала девочка. – Эти шарики так барабанят по крыше, словно хотят продырявить наши черепушки!»

Три товарища явно сбились с пути и заблудились. На протяжении этих ста километров ландшафт не изменился ни на йоту: по обе стороны дороги, где все камешки походили друг на друга, как близнецы, простирались поросшие кустарником ланды. Яростный ливень не на шутку напугал Пегги Сью. Грозное предупреждение пастуха продолжало звенеть в ее ушах: «А дожди часто идут над Северной равниной, вы скоро на своем опыте в этом убедитесь. Осадков столько, что можно утонуть, просто попав под ливень. Да-да, ексель, понимаешь, моксель, утонуть!»

Грузовик ехал со скоростью неторопливого пешехода. Себастьян склонился над баранкой и, похоже, нахохлился.

– Мы, часом, не на дне моря?.. – донесся шепот синего пса. – Не удивлюсь, если увижу проплывающих мимо нас рыбин. Или если обнаружу сирену, голосующую на обочине в надежде на автостоп.

Пегги Сью раздраженно пожала плечами.

– Не перебарщивай! – одернула она пса. – Не надо преувеличивать. Это всего лишь затяжной ливень.

– Ага-ага, – согласился пес, – у барбосов нет вопросов. Но не забывай, что я читаю твои мысли и ясно вижу, что ты сама ощущаешь себя запертой в подводной лодке. Или я, по-твоему, сочиняю, а?

Пегги не ответила и принялась изучать план, который она скопировала в отделе земельного кадастра. Точка, изображавшая местонахождение деревушки, была меньше какашки муравья в день окончания великого запора.

Чей-то силуэт пересек дорогу в тот самый момент, когда девочка поднимала голову…

Для Себастьяна это стало полной неожиданностью, и он обалдело вывернул руль, так, что машина скатилась в канаву. Ничего более идиотского придумать было нельзя, ведь скорость была минимальной, и, перед тем как наехать на пешехода, он сто раз мог затормозить.

Бронированный фургон попытался взобраться на скат и вновь съехал в болотистую траншею; движок заглох. Мальчик выругался.

– Приехали, филин без извилин, – завелся он вместо мотора. – Никогда этот маломощный движок не сумеет выдернуть машину из трясины! Для этого нужно где-то раздобыть трактор.

– А есть ли тут хоть одна сельхозмашина типа сеялки-веялки? – пошутил синий пес. – Выращивают ли здесь еще что-нибудь, кроме грязи?

Пегги Сью положила руку на дверцу. Какой-то человек застыл посередине дороги. Ростом он явно не вышел и был похож на ребенка, упакованного в желтый плащ явно с чужого плеча; лицо его было скрыто капюшоном, как у гнома. Руки его свободно болтались вдоль тела, и весь он смахивал на памятник неуклюжести. Пегги Сью раздумывала, вылезать или нет. Необъяснимым образом эта тень стала вдруг ее пугать. В самой позе незнакомца было нечто престранное…

«Не будь трусихой!» – подумала Пегги, заставляя себя выйти из машины.

– Э-ге-гей! – закричала она, приоткрыв дверцу.

Едва заслышав звук ее голоса, странный ребенок бросился наутек, приволакивая одну ногу. На то, как он прихрамывает, больно было смотреть. Пегги, уже не раздумывая, спрыгнула с грузовика и понеслась следом за ним. Ливень буквально придавил ее к земле, сбил дыхание, и на секунду ей даже показалось, что она и впрямь вот-вот утонет. Она распрямила спину как ни в чем не бывало и пошлепала по грязи за мальчуганом.

– Э-ге-гей! – повторила она. – Вернись, я тебя не трону. У нас авария…

Чем громче она кричала, тем быстрее улепетывал малыш. Несмотря на хромоту, двигался он с впечатляющей скоростью. Пегги же с трудом скользила по зловонной жиже и дважды шмякнулась. Ланды напоминали полигон для тяжелых танков (или танцплощадку для слонов и слоних); на каждом шагу попадались ямы, воронки и окопы.

Себастьян с синим псом подбежали к ней. Парень помог Пегги подняться. Он был единственным, кто в этом потопе чувствовал себя лучше некуда: его кожа постоянно ощущала недостаток влаги и с жадностью ее впитывала.

Три друга одновременно углядели за пеленой дождя неподвижные огни.

– Деревня! – воскликнул Себастьян. – Там нам непременно помогут.

Шаг за шагом они продвигались вперед, ориентируясь по желтому мерцанию окон. На краю дороги возникла табличка с надписью: «Блэк-Чэтоу. 75 жителей».

Число 75 было перечеркнуто кистью, и кто-то поменял его корявой рукой на 72. От этой зловещей поправочки Пегги поежилась.

Табличка была совсем крохотной, словно бы рассчитанной на детей… или на карликов.

Пегги быстро-быстро моргнула несколько раз подряд, чтобы вернуть четкость зрению. Деревня с горящим в окнах светом казалась ей одновременно и близкой, и далекой. Занятное это ощущение напоминало зрительный обман. И тут внезапно до нее дошло, что дома находились в каком-то десятке метров от них! Она решила, что здания далеко, потому что они были совсем крошечными.

– Я вижу ясно кукольные домики, – заговорил стихами синий пес. – Клянусь сосиской атомной, там гномики!

– Толково! – подтвердил изумленный Себастьян. – Деревушка лилипутов!

Строения были не выше полутора метров. Лишь колокольня над церковкой приближалась к двухметровой отметке. Пегги присела на корточки, переводя дух. Несмотря на слепящие струи дождя, она разглядела, что деревушка была сработана с большой любовью к маленьким деталям. Материалы были точь-в-точь теми же, что используются при возведении настоящих домов, и вообще все было на своих местах: и почтовые ящички, повешенные на заборах, и прелестные ставни, украшенные ажурными сердечками. В витрине скобяной лавки можно было разглядеть миниатюрные наборы для домохозяек. Такие обычно дарят девочкам для игры в дочки-матери, и малышки в обеденный час выставляют на стол маленькие супницы, тарелочки, кувшинчики. Глаз было не оторвать от этих домиков! Но запачканные грязью веранды говорили о том, что здесь никогда не вытирали ноги о половички.

– Ух ты, куда мы попали? – пробухтел синий пес. – Нас что, вправду в деревню гномов занесло? Тогда надо держать ухо востро, говорят, что гномы чужаков не любят и отрубают им уши, потом делают из них шляпы.

– Скорее всего, это такой аттракцион для туристов, – предположил Себастьян. – Миниатюрный городок, построенный специально для ребятни; задумка принадлежит муниципалитету: этакий рекламный ход для привлечения посетителей в Блэк-Чэтоу.

– Да, похоже на правду… – немного успокоившись, сказала Пегги.

В это мгновение она увидела, как на краю деревни карапуз в желтом плаще открыл дверь и прошмыгнул в один из домиков, словно он там и жил.

– Эй, ты!.. – крикнула она, стараясь привлечь его внимание, но мальчишка поспешил захлопнуть дверь и на зов не откликнулся.

Друзьям стало как-то не по себе.

– Стойте здесь, – прошептала Пегги. – Мы его и так вконец запугали. Я пойду одна.

– Для гнома этот пацан слишком рослый, – заметил синий пес. – Но что бы ни случилось, береги уши!

Пегги двинулась по главной улице деревушки, а Себастьян с синим псом остались на околице. Девочка задевала локтями крыши домов, отчего они начинали дрожать. Некоторые окна светились, однако стекла, забрызганные грязью, не позволяли разглядеть происходящее внутри. Ее проход вызвал в домишках непонятный кавардак: от глухих ударов заходили ходуном стены, словно в гуще охваченной паникой толпы началась драка.

Девочка миновала церковную колокольню, вперив недоверчивый взгляд в крохотный бронзовый колокол, висящий на двухметровой высоте.

«Не заводись, придержи коней, – сказала она себе. – Просто-напросто один местный мальчуган решил сделать в туристической деревушке свое тайное логово. И с перепугу наложит в штаны, если ты сунешься в его берлогу».

Она добралась до деревянного домишки, где скрылся ребенок. Дождь барабанил по скатам шиферной крыши, булькал в водосточной трубе. Малюсенький флюгер поскрипывал от порывов ветра. И даже ящик почтовый там был!

Пегги стала на колени и чуть не ткнулась носом в дверь. Решив играть по правилам, она вежливо постучала: тук-тук. Она чувствовала себя полной дурехой, но был ли другой способ успокоить мальчишку? Ее стук вызвал серию глухих тычков, словно стайка гномиков, пихаясь и толкаясь, помчалась по извилистым коридорам, желая спрятаться в подвале. Пегги надоело ждать; она наклонилась и повернула медную ручку. Дверь не была заперта; низко пригнувшись, невысокий подросток мог войти в домишко и передвигаться там на четвереньках. Девочка промокла насквозь и стучала зубами от холода.

Вползла. Фу-фу-фу! Вонь, как в свинарнике. Как малыш здесь играл и не задохнулся?

Горевшие на потолке голые лампочки рассеивали вокруг себя желтый неверный свет.

– Здравствуйте, – сказала Пегги внушающим доверие тоном. – Не бойся, мне просто нужна твоя помощь. Наш грузовик застрял в канаве, и нам надо бы…

Она умолкла, поняв, что говорит впустую, и переползла через комнату на четвереньках. В нос ей ударил неприятный запах кошачьей подстилки. Более того, в избушке не было и следа сокровищ, которые дети так любят прятать в своих тайниках. Сколько Пегги ни приглядывалась, нигде не было и намека ни на комиксы, ни на ружье, стреляющее пульками, ни на запасы сухого печенья или шоколада.

Когда же она не без мучений протиснулась во вторую комнату, то увидела мальчонку, стоявшего к ней спиной. Он был напуган: его желтый плащ просто дрожмя дрожал.

– Ничего не бойся, – прошептала она как можно ласковее. – Я не бяка, мне просто холодно, я путешествую со своим приятелем и собачкой, и мы ищем крышу над головой, покуда дождь не перестанет. Ты меня понимаешь, да?

Мальчуган обернулся, и Пегги чуть язык не проглотила от ужаса.

Это был не ребенок. Это был поросенок! Молодой хряк, который изо всех сил пытался сохранить равновесие, стоя на задних ножках. Чушка, на которую напялили желтый плащ десятилетнего мальчика!

Блуждающий взгляд черных пуговок-глаз, а под ними – перемазанное соплями рыло. Животинка, переодетая мальчиком, переминалась с ножки на ножку.

Девочку от удивления буквально парализовало.

Поросенок захрюкал; он стоял, сгорбившись, с засунутыми в карманы плаща передними ножками. А затем, поняв наконец, что незнакомка не собирается сделать ему ничего дурного, он вытащил их из карманов. Пегги Сью снова застыла в столбняке. Это были человеческие руки! Маленькие такие, тонкие пятерни с розовой нежной кожей. Не больше, чем у ребенка.

Животинка сдвинулась с места, потрясая этими отростками, она явно не понимала, что ей с ними делать. Толстенные ногти сохранили прочность копыт.

Хряк испустил плаксивое хрю-хрю, затем бессильно опустил ручонки. На его мордашке было написано разочарование. Пегги Сью не успела прийти в себя от шока, как уже другие животные кинулись к ней изо всех углов избушки. Кошки, собаки – все были обряжены в полотняную одежду на вырост. Они наступали сомкнутой шеренгой, шаркая скребущими по полу башмаками.

Кажется, было их семь или восемь, гавкающих и мявкающих. У всех передние лапы заканчивались странными ладошками с розовыми пальчиками, предназначение которых, понятное дело, оставалось для зверей загадкой. И они словно умоляли: «Объясни, на кой ляд нам эти дурацкие штучки-дрючки? На что они годятся… или хоть с чем их едят?»

Растерявшаяся Пегги Сью приласкала зверей, почесав каждого за ушами.

Кукольный домик наполнился запахом мокрой псины. Теперь, когда девочка смогла рассмотреть зверушек вблизи, она убедилась, что на их одежде были застежки, да и скроены они таким образом, чтобы от них было невозможно избавиться.

Она уселась на пол, почти уткнувшись головой в потолок лилипутской избушки.

И подумала: «Куда я попала?»

Ее вдруг передернуло. Пегги промокла до нитки, она умирала от холода.

Пришло время послать друзьям телепатическое послание, поясняющее, где ее искать. Через несколько минут Себастьян с синим псом были тут как тут.

Как можно было легко догадаться, они очень удивились.

– Попробуй прозондировать их мысли, – приказала Пегги синему псу. – Может быть, мы поймем, что здесь творится?

Пес послушался.

– Они чего-то боятся, – объявил он минуту спустя. – Они говорят, что больше не хотят, чтобы их лечили. Хотят вернуться к своему хозяину, в свою конуру, в свой свинарник. Они больше не хотят, чтобы их пользовал доктор Скелет.

– Доктор Скелет?! – поперхнулась Пегги.

– Мой перевод очень приблизителен, – пояснил синий пес. – Они мыслят не словами, а картинками. В их воспоминаниях возникает один и тот же образ – большого скелета, который накладывает повязки на раны. Картинка с помехами, нечеткая. Возможно, таким манером они описывают некоего тощего дядьку, который весь – сплошная кожа да кости? Какого-то коновала или ветеринара?

– А не о знаменитом ли знахаре из местечка Блэк-Чэтоу идет речь? – разволновался Себастьян.

– Похоже, – задумалась Пегги. – Он, сдается мне, ставит какие-то эксперименты на бедных животных. Это мне совсем не нравится!

– Наверняка он использует их в качестве подопытных кроликов, чтобы опробовать лекарства, которыми затем лечит людей, – заявил мальчик. – Все ученые так делают. Но по крайней мере ясно одно: мы не зря сюда явились, ведь нужный нам доктор реально существует!

Великая стена

Снаружи капли дождя барабанили все реже. Поднимавшийся над равниной туман затопил улочки миниатюрного поселка. Пегги Сью открыла дверь. Стоя на четвереньках, она смогла лучше разглядеть декорации странного населенного пункта. Все было на своем месте, и все было – или казалось – обычным: и столбы с фонарями, и статуя исторического деятеля на деревенской площади, изображавшая бородатого мужчину в каске, с кавалерийской саблей в руке. На своих местах пребывали и вывески: булочная, галантерейная лавка, продажа зерна…

– У меня дурное предчувствие, – заявил синий пес. – Что-то не очень хочется, чтобы доктор Скелет занялся мной вплотную и присобачил ручонки вместо лап, дудку вместо носа и стоп-сигнал вместо хвоста. Не пора ли нам сматывать отсюда удочки?

– Даже не думай! – заупрямился Себастьян. – Я здесь для того, чтобы снова стать человеком, и не струшу перед первым же препятствием.

– А я, признаюсь, мнение синего пса разделяю, – вступила в их перепалку Пегги. – Здесь творятся непонятные и подозрительные вещи. Бедные зверушки совсем не рады своему новому облику.

– Мокрые вы цыплята в позе страуса! – раздосадованно пробурчал мальчик. – Валите отсюда, если трусите, а я останусь.

«У него вот-вот нервы совсем сдадут, – подумала Пегги. – Он так хочет выздороветь, что готов пройти через любые испытания. Остается надеяться, что у него хватит мозгов не совершить непоправимую ошибку».

От этой мысли у нее сжалось сердце.

И вдруг, когда она уже собралась выползти из домика, Пегги уловила звук хлюпающих по грязи шагов. Кто-то приближался. Неужели из тумана выскочит доктор Скелет? Из страха перед неизвестностью девочка притворила дверь, оставив узкую щелку, в которую она продолжала следить за происходящим на улице. На окраине погруженной в туман деревушки нарисовалась чья-то тень.

Постепенно тень приобрела человеческие очертания, и Пегги разглядела девушку лет пятнадцати с рыжими, стянутыми в конский хвост волосами. Ее пухлые розовые губы сластены резко контрастировали со строгим выражением усыпанного веснушками лица. На ней была растянутая фуфайка, джинсы и резиновые сапоги. Одной рукой она прижимала к себе лоханку с кормом. Рыженькая переходила от дома к дому, приседала, открывала дверки и наполняла миски, которые затем заталкивала в жилища. И всякий раз она напевала любимую песенку животных (нечто среднее между цып-цып-цып и кис-кис-кис), которой крестьяне подманивают зверье в часы кормежки. Девочка была очень бледная, но вид имела решительный. Мало-помалу она приближалась к дому, где сидела, согнувшись в три погибели, Пегги со своими друзьями. Позади них звери учуяли запах пищи и от нетерпения буквально заходили на головах. Кошки рычали, собаки ворчали. Именно в тот миг, когда Пегги решилась было вылезти, незнакомка распахнула дверь кукольного домика, и взгляды их встретились. Вышедшая из тумана девушка так перепугалась, что даже заорать была не в силах. Она выронила корытце с похлебкой, шлепнулась в грязь и никак не могла вскочить на ноги. Не схвати Пегги ее за руку, она уползла бы на животе. Но едва Пегги к ней прикоснулась, та обмякла, словно парализованная ужасом. Девушка замерла в неподвижности, с выпученными глазами и разинутым ртом.

– Я не сделаю тебе больно, – сказала Пегги как можно приветливее. – Я здесь с приятелями, наша машина сломалась. Ты не из Блэк-Чэтоу?

Юная крестьянка захлопала ресницами. От ее свитера тянуло мокрой овчиной.

– Вы небось паломники? – спросила она едва слышно. – Пришли за чудесным исцелением?

– Да, – призналась Пегги. – Мы совсем не знаем здешние места. Ищем развалины не то замка, не то монастыря… Какое-то древнее-древнее сооружение из темного-темного камня.

– Да это же Великая стена! – воскликнула девушка, пытаясь высвободиться. – Там-то доктор Скелет и живет! Не вздумайте туда ходить. Уносите ноги, покуда целы! Паломничество запретили десять лет назад…

К ней вернулись силы. Пегги отпустила ее. Девушка отодвинулась и недоверчиво поглядела на нее исподлобья.

– Ты что, больна? – спросила она. – Страдаешь каким-то недугом, который не под силу вылечить традиционной медицине?

– Я-то нет, – обронила Пегги Сью. – А вот мой приятель, Себастьян, нуждается в помощи.

Мальчик улучил момент и высунул голову из домика. Он был удивительно миловидным, ведь у него были волосы цвета черного дерева и раскосые глаза, и девчонки всегда реагировали на его появление одинаково. Как правило, они краснели, принимались строить глазки и флиртовать напропалую… (Что вызывало у Пегги приступы неконтролируемого гнева и желание надавать им таких пощечин, чтобы кокеткам мало не показалось.)

Молоденькая крестьянка подошла к Себастьяну и без стеснения просунула руки под рубашку, якобы с целью прощупать его грудную клетку. Она прикрыла глаза, сосредотачиваясь, ее маленькие ледяные ладошки забегали взад-вперед по торсу Себастьяна. Она словно диагностикой какой-то занималась.

«Ну, ты даешь, рыжая-бесстыжая!» – подумала Пегги.

Однако рыжая девица даже не помышляла о флирте. Она скорее напоминала медсестру, приступившую к осмотру пациента.

– Понятия не имею, откуда ты такой взялся, – заявила она наконец, с озабоченным видом глядя на Себастьяна, – но с самочувствием у тебя нелады, я это чувствую. У меня дар. Сразу вижу, болен человек или нет. Твое здоровье подорвано, и тело, кажется, вот-вот разрушится, словно… словно с минуту на минуту из тебя песок посыпется.

– То-то и оно, – с горькой усмешкой сказал Себастьян, застегивая пуговицы на рубашке.

Девушка, казалось, совсем растерялась. И вдруг выругалась, потому что животные воспользовались случаем и, выскочив из дома, набросились на лохань с пищей. Отогнать их от кормушки было нелегко.

– Кстати, о зверушках, – взяла Пегги быка за рога. – Зачем они здесь?

– Они хворые, – процедила ее собеседница, – больше ни на что не годны. Все равно бы сдохли, поэтому мы их поселили здесь.

– Ты меня за дурочку принимаешь? – возмутилась Пегги. – Откуда у них взялись руки и почему они ходят на задних лапах и в детишек переодеты?!

– Вы точно идете к Великой стене? – спросила рыжая, увильнув от ответа. – Если вы пришли в надежде излечиться, то опоздали, поезд ушел. Десять лет назад надо было приходить, а нынче все порушили, ничего хорошего не осталось, так, расстройство одно. Люди и до вас сюда забредали… и страшно потом жалели. Я пыталась их предупредить, но они все мимо ушей пропускали, строили из себя очень умных, как все вы, городские, делаете.

Она разочарованно пожала плечами и вернулась к своим занятиям. А покончив с раздачей корма, занялась приведением в порядок одежды на зверюшках, словно учительница, приводящая в человеческий вид младшеклассников, помятых после бурной переменки. Пегги решила, что прямыми вопросами от рыжей ничего не добиться, и сменила тактику.

– Меня зовут Пегги Сью Фэйрвэй, – сказала она. – А тебя?

– А я Дженни Эмэнда Холмс. Мне пятнадцать лет. Я родом отсюда, знаю местные обычаи и устои, что можно, а что нельзя, и вы должны мне довериться и слушаться… если, конечно, хотите остаться целы!

Пегги Сью поняла, что возражать и ерепениться не стоит. Дженни, похоже, не отдавала себе отчета в том, какой диковатой смотрелась со стороны вся эта ситуация, и вела себя так, будто перед ней цыплята с птичьего двора.

– По-моему, она похожа на умственно отсталую, – мысленно протелеграфировал Себастьян.

– Не-а, – подвел черту синий пес. – Просто она с рождения до того к чудесам привыкла, что уже ничему не удивляется.

Только раздав корм, Дженнифер, казалось, вспомнила о городских ребятах и обернулась.

– Айда за мной, – сказала она. – Ланды – не лучшее место для прогулок, особливо в ночную пору. Всякое может случиться. Не самые приятные вещи.