Текст книги "Легендарные фаворитки. «Ночные королевы» Европы"

Автор книги: Сергей Нечаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Из девиц легкого поведения в скромницы

Анна Болейн ничем не напоминала старшую сестру, ибо если Мария была пухленькой и приземистой, то Анна на ее фоне казалась почти худощавой. Мария обладала светлой кожей, золотисто-карими глазами и каштановыми волосами. У Анны же был желтоватый цвет лица, ее прямые волосы оттенка вороньего крыла спускались ниже пояса, глаза напоминали полированный блестящий оникс. Мария Болейн была хорошенькой, а лицо ее младшей сестры отличалось резкостью черт. Марию Болейн любили за ее почти детское добродушие, Анну же многие считали заносчивой и раздражительной.

Как мы уже поняли, ухаживания короля Анна сначала принимала без всякого восторга. Ей претила судьба фаворитки, тем более что практически на ее глазах и глазах всего двора разворачивалась драма ее «более сговорчивой» старшей сестры. Анна с удовольствием составляла компанию образованному и талантливому королю, но уступать ему как женщина вовсе не собиралась.

Генрих же, разочарованный в жене Екатерине Арагонской и двух любовницах, был явно обольщен этой маской стыдливости и невинности, которая придавала Анне вид женщины добродетельной, тогда как на самом деле она была воспитана при французском дворе и понимала, что без холодного разума она ничто. Нравственность английского двора того времени достаточно известна исследователям; и мы не будем входить в ее подробности, но при этом невозможно не отметить, что из всех придворных едва ли могла найтись другая, у которой бы лучше, чем у Анны Болейн, пошли впрок уроки кокетства и свободы нравов. Эта дама удивляла своей самоуверенностью и наглостью даже самых отчаянных блудниц своего времени, а молва о ее «подвигах» обогащала устную хронику.

На самом деле все обстояло так: по прибытии в Англию Анна поступила в штат королевы Екатерины и мгновенно преобразилась из прежней девицы легкого поведения в примерную скромницу. Стыдливо потупленные глазки, румянец, появлявшийся на щеках при мужском взгляде или неосторожном слове, тихий, мелодичный голос совершенно очаровали Генриха VIII, и он не замедлил с объяснением, находясь в полной уверенности, что Анна не будет с ним упрямее своей матери и старшей сестры.

Майкл Фарквар по этому поводу пишет:

«Генрих написал целый ворох страстных писем «единственной в мире женщине, прекраснейшей и дражайшей». Практически в каждом из них следовало настойчивое: «Уверяю тебя, отныне и впредь мое сердце и мое тело принадлежат лишь тебе одной». Когда Генриху стало ясно, что развод с женой неизбежен, письма к Анне уже заканчивались более пылкими пассажами. «Я страстно хочу поскорей оказаться в объятиях моей милой возлюбленной и утонуть в ее пышных прелестях».

К совершенному удивлению и пущему обольщению короля, Анна отвечала ему суровым отказом, весьма основательными укорами и стереотипными нравоучениями, которых, заметим, истинно честная и невинная девушка и читать никогда не станет в ответ на страстное признание.

Короче говоря, Анна Болейн начала плести интриги, давая королю понять, что просто любовницей его она никогда не будет, что, если уж она ему и уступит, то только в качестве законной жены. Обезумевший от любви и недоступности Анны, Генрих VIII был согласен на все. Для него она была настолько хороша, что ей казалась впору роль не только любовницы, но и супруги короля, несмотря на все препятствия, стоящие на этом пути.

Следует признать, что кроме парижского шарма, грациозности движений (ее никто не принимал за англичанку) и царственной осанки Анна Болейн имела недюжинный ум и непомерное тщеславие, сочетавшиеся с резкостью в речах и неразборчивостью в средствах. А самое главное, в ней сидел такой непреклонный дух и железная воля, что перед ними пасовал даже такой человек, как Генрих VIII, который жаловался приближенным, что она иногда кричит на него, чего никогда не позволяла себе Екатерина Арагонская.

Иными словами, по внешности грозный лев, Генрих VIII оказался подкаблучником у более сильной духом Анны, что довольно часто случается среди высокорослых мужчин скромной сексуальности. Ослепленный король не сумел отличить поддельной добродетели от настоящей. Некоторые фразы Анны Болейн (например: «Я ваша верноподданная, государь, но не более…» или «Любить я могу только мужа…») вскружили королю голову окончательно, и он, тогда помышлявший уже о расторжении своего брака, решился приступить к осуществлению этого замысла.

Король хочет развестись с королевой Екатериной

Если препятствия в лице сэра Генри Перси и Марии Болейн устранили быстро, то разрушить королевский брак, освященный церковью, оказалось гораздо сложнее.

«Не позорьте моего ребенка!» – писала королева Генриху VIII, который заявил, что развод необходим ему, чтобы избавиться от совершенного греха: женитьбы на вдове брата. Эта гордая испанка заявила, что ни за что на свете не позволит посадить на свое место какую-то выскочку Болейн.

Получив такой ответ, ошеломленный упрямством всегда послушной жены Генрих начал действовать – он был уверен, что папа римский не откажется расторгнуть его бездетный и «небогоугодный» брак.

В это время (в начале мая 1527 года) Анна Болейн вместе с королем уже принимала французских послов, а кардиналу Томасу Уолси было поручено «уладить личное дело короля» в Ватикане.

Привыкшая к светской жизни, Анна отличалась непринужденностью и большим искусством управлять кавалерами. Она очаровала Генриха, этого одутловатого колосса, который испытывал уже негативные последствия возраста. Вместо того чтобы удовлетворять капризы короля, как это делали ее предшественницы, у нее хватило ума держать его на расстоянии.

Так прошло несколько лет. Поддерживаемая в этом своей семьей, Анна не оставила попыток отдалить Генриха от Екатерины, но, видя, что дело не сдвигается с мертвой точки, она все же дошла до того, что осенью 1532 года стала его любовницей.

Генрих был уверен, что его супруга согласится на развод, однако он жестоко ошибся – для испанской принцессы это было бы высшим унижением. К тому же племянник Екатерины – юный король Испании Карл V, правивший с 1516 года – не собирался спокойно принимать оскорбления, наносимые семье. Реакцию на все это Генриха VIII Майкл Фарквар описывает так:

«Чем упорнее королева Екатерина настаивала на том, что она истинная законная жена короля, тем больше бесился Генрих».

Целых два года Генрих VIII готовил необходимые документы для развода с законной супругой. Первый шаг к активной части процесса развода сделал кардинал Томас Уолси: он предложил королеве самой удалиться в монастырь, так как ее брак и сожительство с мужем якобы были противозаконными. Королева раз за разом отвечала резким отказом, а Ватикан все медлил с решительным ответом.

Позорный суд над королевой

21 июня 1529 года произошло первое заседание суда над королевой. На нем ложные свидетели в числе тридцати семи человек (почти все родные или знакомые Анны Болейн) обвинили Екатерину в нарушении супружеской верности, а духовные лица упомянули о кровосмешении, так как она, будучи вдовой одного брата, вышла за другого.

Безвинно опозоренная, униженная, но еще не сдавшаяся Екатерина в ответ заявила, что она все годы супружества была верна Генриху VIII, и это он может подтвердить лично, а брак их был разрешен папой римским потому, что она не разделяла ложа со старшим братом короля и была «непорочной девственницей», со спокойной совестью пошедшей с Генрихом VIII к святому алтарю. Также королева заявила, что отвечать согласием на предложение поступить в монастырь она не может до тех пор, пока не получит внятного ответа от родных из Испании и от Его Святейшества из Ватикана. На этом заседание было временно прервано.

Большинство судей понимали, что данный судебный процесс противен как гражданским законам, так и заповедям Господа. Даже любимец короля, его друг и фаворит кардинал Уолси, когда Генрих обмолвился ему о своем намерении жениться на Анне Болейн, упав на колени, заклинал его не унижать так ужасно королевское достоинство и взять себе в супруги сестру французского короля или Ренату, дочь покойного Людовика XII. Этот протест сильно разозлил Генриха VIII и привел в бешенство Анну Болейн.

Развод короля

Тем временем обстановка в Европе накалилась, а Ватикан не спешил с расторжением брака английского короля. Папский посол кардинал Лоренцо Кампеджо, прибывший на суд над Екатериной из Рима по требованию Климента VII, был очень строг и всячески препятствовал вынесению этого решения. Мотивы папы римского были просты. Племянник Екатерины король Карл V совсем недавно завоевал Рим, и теперь папа находился под его покровительством, а кто станет добровольно навлекать на себя гнев своего покровителя…

Дело кончилось тем, что Генрих VIII решил более не ждать папской милости и… порвал с Римом. Желая избавиться от королевы, Генрих готов был уже отравить ее. Но тут ему на помощь пришел хитроумный архиепископ Крамнер. Он предложил королю взять церковную власть в свои руки, ведь он помазанник Божий. И Генрих ради прихоти или похоти, называйте как хотите, пошел на раскол церкви – он решился на то, чтобы поменять религию, и объявил себя и свое государство независимыми от воли папы римского. А после этого он сам объявил свой прежний брак незаконным, а дочь Марию – незаконнорожденной и лишенной каких-либо королевских привилегий.

23 мая 1533 года было вынесено решение суда о разводе. Этого оказалось достаточно, чтобы отослать бывшую жену и дочь с глаз долой. Однако народ так любил королеву Екатерину, что в ответ на это улицы Лондона наводнили пасквили и листовки, поносящие Анну Болейн.

Анна Болейн с яростью фурии потребовала от короля изгнания кардинала Уолси со всех его высоких должностей. Мы уже знаем, что она была не так покладиста и терпелива, как отвергнутая королем испанка: Анна была требовательна, честолюбива и сумела восстановить против себя очень многих. Король, выполняя ее прихоти, изгонял и казнил всех противников супруги: так или иначе, но жертвами репрессий стали даже верные сторонники Генриха – кардинал Уолси, епископ Фишер и лорд-канцлер Томас Мор. Причем если первый министр и правая рука короля Уолси успел умереть в преддверии Тауэра и казни, то с Томасом Мором, одним из величайших людей в истории Англии, ситуация сложилась кошмарная: он был признан виновным в государственной измене, брошен в Тауэр, а затем обезглавлен.

Подходя к плахе, он сказал, что «умирает как добрый слуга короля, но в первую очередь – Бога».

– Ты виновата в смерти этого человека! – в сердцах бросил Анне уважавший Томаса Мора король, получив известие, что палач сделал свое дело.

Однако Анна Болейн не сделала из этого надлежащих выводов и стала вести себя еще более вызывающе: она устраивала блестящие праздники (часто в отсутствие короля), заказывала себе самые дорогие украшения и всячески старалась заглушить нарастающий страх перед будущим. Совместная жизнь для Генриха и Анны стала полна ревности и семейных скандалов. Известно, например, что после очередной стычки с Екатериной король прибежал в покои Анны, но та, вместо того чтобы поддержать его, злобно закричала:

– Разве я не говорила тебе, что, сколько ты ни спорь с королевой, она все равно одержит верх над тобой!

После этого она принялась плакать и причитать, что слишком долго ждет, хотя за это время вполне могла бы заключить выгодный брак, что юность ее пропадает, а годы уходят.

Катастрофа – родилась девочка

К январю 1533 года Анна обрадовала короля долгожданной вестью – она была беременна, а в конце этого месяца, соблюдая строжайшую тайну, они с королем обвенчались. После этого счастливый король пожаловал Анне Болейн титул маркизы де Пемброк.

После этого Анна попала в объятия славы, и астрологи, врачи и прелаты, преисполненные угодничеством, начали без устали сообщать о предстоящем рождении ребенка мужского пола. Заранее даже было выбрано имя – Эдуард; и будущая мать, носительница столь драгоценного бремени, была окружена тысячами забот.

А 7 сентября 1533 года, в воскресенье, Анна без проблем родила здорового ребенка, нормального, но, к глубокому огорчению всех… женского пола. По меркам того времени это была трагедия. Ребенку быстро нашли имя – Елизавета, это было имя матери короля. Это была будущая великая королева Елизавета I Английская, но в тот момент ничто не предвещало блестящей будущности новорожденной. Генрих был ужасно разочарован.

Впрочем, разочарован – это не то слово. Король был буквально убит этой новостью. Сын-то у него имелся, но внебрачный, и теперь ему был просто необходим законный наследник, поскольку королевы в то время в Англии были не в обычае. И тут такой провал, крушение всех надежд.

Генрих VIII никогда не отличался постоянством, и его капризная чувственность уже начала пресыщаться Анной Болейн. Рождение девочки ставило в этой истории точку. Равнодушие к Анне, еще более усилившееся, когда вместо сына, которого он страстно желал, она родила ему дочь, скоро перешло в охлаждение и даже отвращение.

А тем временем несломленная королева Екатерина Арагонская умерла в изгнании в полной нищете. Перед смертью она написала Генриху письмо следующего содержания:

«Мой возлюбленный господин, мой король и муж!

Приближается час моей смерти <…> У меня нет выбора, но я уповаю на тебя. Я обращаюсь к тебе и твоему здравомыслию, которое для тебя должно быть важней любого слова или чужой плоти. На какие бы еще несчастья ты ни обрек меня, сам ты все так же остаешься несчастлив <…> Я прощаю тебя за все и молю Господа, чтобы и он тебя простил».

Майкл Фарквар уточняет:

«Екатерина передала своей дочери, с которой не виделась больше пяти лет, свое золотое распятие. Но Генрих отнял его. Анна Болейн тоже приложила руку и провела обыск во владениях Екатерины. Оттуда она вынесла все, чтобы ничего не досталось Марии от матери».

К этому можно лишь добавить, что, узнав о смерти Екатерины, Генрих VIII не особо расстроился. Хотя он и оделся в знак траура во все желтое, были устроены двенадцатидневные увеселения. И это по случаю смерти женщины, бывшей ему более двадцати лет преданной женой…

Так закончилась жизнь королевы Екатерины Арагонской, а ее печальная судьба навеки переплелась с судьбой провинциальной придворной блудницы Анны Болейн.

Резкая перемена в Генрихе VIII

На двенадцатый день этих циничных празднеств состоялся придворный турнир, на котором Генрих VIII, всегда бравший первые призы, был выбит из седла, и на него, уже лежавшего на земле, упала вставшая на дыбы закованная в тяжелые доспехи лошадь. Король два часа пролежал без сознания. Некоторое время даже опасались, выживет ли он. Через некоторое время он все же пришел в себя, но это был уже совсем другой человек.

Тяжелый ушиб головного мозга никогда не проходит бесследно, и в первую очередь утрачиваются самые хрупкие, высшие способности, в результате чего изменяется (иногда довольно резко) личность. После этого происшествия Генрих VIII стал, как было замечено, менее энергичным и смелым, но более жестоким. Он никогда больше не участвовал в турнирах и перестал охотиться с собаками, предпочитая по-мясницки убивать из безопасной засады выгнанную на него дичь. Оставил он занятия поэзией и музыкой, начал страдать головными болями и набирать вес. Но самое главное – внезапно (как бы очнувшись) он разлюбил Анну Болейн…

После похорон Екатерины Арагонской у Анны случился выкидыш, и многие усмотрели в этом перст судьбы. Явившийся к ее постели король необычно сурово заявил, что теперь он ясно видит, что Бог не хочет дать им сына, и, хотя она объяснила свой выкидыш волнением из-за несчастного случая с ним на турнире, он вышел из комнаты, зловеще пообещав поговорить с ней позже… В тот же день он шептал тем, кому доверял, что она завлекла его в брак колдовством, а посему брак этот недействителен, и теперь он может взять себе другую жену.

С Анной после этого мало разговаривал и на масленицу уехал развлекаться, оставив ее во дворце Гринвича одну. Пораженная переменой в ранее абсолютно послушном короле и еще не оправившаяся от выкидыша, Анна допускала к себе только старшую сестру Марию, еще недавно удаленную ею от двора якобы за позорную для вдовы беременность.

Тяжелые времена

Итак, надежды на рождение сына не оправдались. Родившаяся Елизавета была, возможно, дитем любви, и, без всякого сомнения, дитем политических амбиций, но женского пола, что все перевернуло с ног на голову. Ее отец Генрих VIII не был уже молодым человеком: ему было сорок два года, из которых двадцать четыре года он сидел на троне. Что касается Анны Болейн, то ей было всего двадцать шесть лет.

Теперь Генрих VIII вдруг увлекся молоденькой, черноглазой, жизнерадостной фрейлиной Джейн Сеймур, а Анну стал обвинять во всех смертных грехах. Очевидно, что постоянно болевшая после последней неудачной беременности жена уже не была нужна королю.

Помимо разочарования от отсутствия наследников мужского пола, на что он очень серьезно надеялся, Генрих VIII вынужден был противостоять враждебности папы римского, который угрожал ему и требовал немедленно разойтись с Анной Болейн, которую в Ватикане квалифицировали как сожительницу. Да и в своей собственной стране Генрих тоже чувствовал, как растет его непопулярность; карикатуры и памфлеты преследовали его и его последнюю избранницу, которую народ называл «королевской девкой».

Король попытался ответить на это все насилием, головы летели одна за другой, но ситуация не менялась. Более того, папа римский не замедлил отреагировать на его поведение: он отлучил Генриха VIII от церкви. Но мятежный король сам встал во главе церкви Англии, начал проводить Реформацию – и никакой папа теперь ему был не указ.

Так уж сложилось, что Генрих VIII искренне считал себя центром Вселенной, именно поэтому его не мучили угрызения совести, ибо все, что делал он, шло, по его мнению, на благо государству, человечеству и ему, Генриху. Любая прихоть короля должна была выполняться любыми средствами, даже самыми безумными.

Со своей стороны Анна Болейн, добившись своего и став женой короля, не учла темперамента Генриха. Прелесть новизны очень скоро исчезла, королевская страсть была удовлетворена, наследник никак не хотел появляться на свет, и она осталась один на один с ненавистью подданных, холодностью мужа и бесконечными дворцовыми интригами. До поры до времени она не обращала на это внимания.

– Ну и пусть, – говорила она, – к сожалению, слишком много ворчунов развелось.

Эта фраза долгое время была ее девизом.

Как избавиться от неугодной жены?

Прошло немного времени, и король Генрих, уже имевший опыт по расторжению неугодных ему браков, окончательно решил избавиться и от Анны. Однако с ней следовало поступить иначе, нежели с Екатериной, ее нужно было обвинить ни много ни мало в государственной измене, а точнее – в супружеской измене королю. План Генриха VIII был предельно прост: он хотел совершенно «законно» объявить, что Анна нарушила «обязательство» родить ему сына. В этом явно сыграла роль рука Божья, следовательно, он, Генрих, женился на Анне по наущению дьявола, она никогда не была его законной женой, и он волен поэтому вступить в новый брак.

Для этого лорду-канцлеру Томасу Одли и первому министру Томасу Кромвелю, пришедшему на смену кардиналу Уолси, он дал указание собрать компрометирующие жену сведения и судить ее, например, за колдовство и за привороты, затуманившие рассудок короля. Генрих VIII так и говорил, что Анна «околдовала его, приворожила, а затем соблазнила», буквально заставив жениться. Многочисленные враги Анны, по словам Майкла Фарквара, «подхватили тему порочной ведьмы и довели ее до абсурдного конца».

29 апреля 1536 года Кромвель получил донесение, что рано утром молодой и красивый придворный музыкант и танцор Марк Смитон выходил из спальни Анны Болейн… Можно было начинать действовать.

На майском турнире в Гринвиче Генрих VIII был уже зрителем и видел, как Анна уронила платок, который подобрал победитель – один из самых доверенных его приближенных Генри Норрис. Тот поднял уроненный Анной платок и подал его ей с выражениями страстной любви. Заметив это, король в бешенстве покинул состязания, пообещав схваченному Норрису сохранить жизнь, если он сознается в преступной связи. В тот же день были брошены в Тауэр еще двое придворных, а также музыкант Смитон и брат Анны Джордж, обвиненный в кровосмесительстве.

2 мая 1536 года после разговора с королем (их видели в окне) Анна также была переправлена в Тауэр. Там, поняв, что ее бросят в темницу, она упала на колени и расплакалась, а потом начала истерически смеяться. Она ничего не понимала: как мог ее Генрих, которым она столько лет правила, как он – Англией, так внезапно и страшно перемениться? Единственное правдоподобное (хотя и не без натяжки) объяснение, которое пришло ей в голову и о котором она сказала тюремщику, было: «Я думаю, король испытывает меня…»

Потом она время от времени молилась и к вечеру пришла в себя настолько, что даже в обычной для нее саркастичной манере шутила по поводу того, что ее легко будет потом дразнить «Анной Безголовой», и при этом смеялась, но уже не истеричным смехом.