Текст книги "Такси-призрак"

Автор книги: Сергей Михайлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Сергей Михайлов
Такси-призрак

1

– Милиция! Где милиция?

Мужчина растрёпанной наружности бежал по безлюдному вестибюлю станции метро «Красносельская» и взывал к блюстителям правопорядка. Добежав до конца подземного коридора, ведущего к платформе, он внезапно очутился у открытой двери в комнату дежурного милиционера. Сержант безмятежно спал за письменным столом, удобно положив голову на согнутый локоть правой руки. Было начало второго ночи. Только что отошёл последний поезд в сторону центра.

– Сержант! Проснись!

Мужчина влетел в помещение дежурного и внёс с собой беспорядок и суету. Сержант вскочил, ошалело хлопая глазами.

– А? Что случилось? Вы кто такой?

– Машину у меня угнали! Только что, из-под самого носа… Да проснись ты!.. Сажают здесь всяких…

– Машину? Вашу? – Сержант, похоже, окончательно проснулся и овладел собой. – Когда? Где?

– Да здесь, на углу Краснопрудной и Верхней Красносельской, три минуты назад. Таксист я. Стандартный моя фамилия, Иван Игнатьевич. Третий таксомоторный. Вышел из машины на две секунды, кости поразмять, оглянулся – и только хвост её увидал. И как быстро сработали, мерзавцы! Ведь только вышел…

– Так они что – такси угнали? – догадался сержант.

– Ну так а я о чём толкую! Именно такси. Моё! На секунду выскочил, дай, думаю, разомнусь, а то, знаете, целый день за баранкой, устал, как собака, руки-ноги затекли, спина деревянная… А они тут как тут! И ведь не видел никого, когда из машины выходил. Пусто было на улице, клянусь!

– А от меня, гражданин Стандартный, вы что, собственно, хотите? – спросил сержант, зевая.

– Как – что? Помощи, разумеется. Вы же милиция!

– Увы, помочь я вам не могу. Там, – сержант ткнул пальцем в потолок, – не моя епархия. Вот если кто поезд угонит или вагон отцепит – тогда другое дело, тогда я обязан вмешаться. А тут…

– Тебе всё шуточки, сержант, – зло блеснул глазами таксист Стандартный, – а ведь дело серьёзное. Пока они не успели далеко уйти, их надо перехватить. Позвони, что ли, куда следует…

– Позвонить я могу, – согласился сержант. – Позвонить – это дело хорошее. Номер машины?

Сержант снял трубку с телефонного аппарата…

2

Стоял конец декабря. Метель гуляла по улицам ночной Москвы, ветром воя в подъездах безмолвных домов. Сугробы росли и перемещались, словно барханы в пустыне. Одинокий пожилой человек, пряча лицо от колючего, обжигающего ветра, осторожно шёл по скользкому тротуару, нащупывая дорогу лёгкой металлической тростью. Он подошёл к краю дороги и поднял руку. Редкие машины проносились мимо, но ни одна из них не откликнулась на призыв одинокого прохожего. Он не видел их, потому что был слеп, но он знал, что среди них есть и такси. И наверняка таксистам хорошо была видна одинокая фигура замерзающего человека у кромки шоссе, но ни у кого из них не шевельнулось чувство жалости к нему: ведь в минуте езды отсюда их ждали Три Вокзала – богатые приезжими провинциалами и щедрые на «левые» доходы, в десятки раз порой превышающие доходы официальные.

Но вот послышался скрип тормозов, шелест покрышек по свежему снегу и шум открывающейся дверцы.

– Куда? – раздался откуда-то снизу грубоватый голос.

– В Отрадное, – ответил человек чуть слышно.

– Не пойдёт.

Дверца захлопнулась, двигатель заскрежетал – и через секунду всё стихло. Один лишь ветер выл в проводах, навевая грусть и тоску на одинокого прохожего и заставляя его плотнее кутаться в старое осеннее пальто. Прошло ещё минут двадцать.

Когда человек окончательно потерял надежду попасть сегодня домой, у самых его ног вдруг мягко затормозил автомобиль. Открылась дверца, и вежливый голос произнёс:

– Садитесь, пожалуйста.

– Мне в Отрадное, – предупредил человек с тростью.

– Садитесь.

Человек недоверчиво подошёл к автомобилю и с трудом нащупал ручку дверцы.

– Я на заднее сидение, если не возражаете, – сказал он с просящими нотками в старческом голосе.

– Как вам будет угодно, – последовал ответ.

Человек с тростью разместился позади сидения водителя, и такси тронулось с места. Пассажир, только сейчас начинавший осознавать, какое счастье ему привалило, назвал свой адрес и приготовился было к долгому путешествию по ночной Москве на самую её окраину, но не прошло и пяти минут, как такси мягко остановилось, и всё тот же вежливый голос произнёс:

– Такси подано по указанному адресу. Будьте любезны уплатить один рубль пятьдесят семь копеек.

– Что, уже приехали? – удивлённо спросил пассажир.

– Да.

– Вот это я понимаю! – воскликнул он; настроение его сразу улучшилось, в голосе послышались весёлые нотки. – Вот это прокатил! Порадовал старика. Огромное вам спасибо, молодой человек.

Он вынул из кармана пальто несколько смятых бумажек и протянул вперёд.

– Возьмите, сколько нужно.

Пассажир почувствовал, как одна из бумажек выскользнула из его пальцев, и в тот же момент он услышал:

– Будьте любезны получить сдачу.

– А? – не понял пассажир.

Карман его пальто слегка оттопырился, и в него со звоном ссыпалась горсть мелочи.

– Какая сдача? Вы что? – изумился пассажир с тростью. – Вы в первый раз, что ли?

– Водитель такси обязан дать пассажиру сдачу с полученной им суммы, если таковая превышает стоимость проезда, – нравоучительно произнёс голос.

Пассажир недоверчиво покачал головой.

– Так-то оно так, – печально ответил он, – да только не в обычае это наших таксистов… Что ж, молодой человек, очень вам благодарен за доставленное мне удовольствие. Побольше бы было таких, как вы. Прощайте!

– Всего хорошего.

Человек с тростью слышал, как такси чуть слышно тронулось с места, но где-то совсем рядом раздался громкий, требовательный голос:

– Эй, шеф! Стой! Да стой же ты, наконец!..

3

К машине подбежал здоровенный тип в распахнутом полушубке и с длинным шарфом, трижды обмотанным вокруг мощной шеи и свисающим до самых его колен. Вновь прибывший был явно навеселе.

– Стой, шеф, погоди! Подбрось до Чухлинки! – с фамильярностью, переходящей все пределы вежливости, пробасил он. – Четвертной отстегну!

– Машина идет в парк, – ответил невозмутимый голос из недр такси.

– Как – в парк?! Да ты что? Я же плачу! – взревел тип и дёрнул переднюю дверцу – ту, что со стороны водителя, – на себя. Дверца поддалась.

– Поедешь как миленький! – гремел тип в полушубке. – И не таких обламывал…

Он нагнулся и заглянул в салон такси. Автомобиль был пуст.

– А… Где?.. – сдавленным шёпотом произнёс тип в полушубке и испуганно воззрился на слепого человека с тростью, стоявшего поодаль.

Дверца самопроизвольно захлопнулась, двигатель завёлся, и автомобиль, тихо шурша покрышками, беспрепятственно укатил в темноту ночи.

– А где шеф? – прошептал тип, растерянно озираясь по сторонам и непонятно к кому обращаясь.

– Прошу прощения, вы меня спрашиваете? – спросил человек с тростью.

Тип в полушубке вплотную приблизился к нему и шумно выдохнул ему в лицо струю насыщенного алкоголем пара.

– Ты на этой тачке прибыл, отец? – спросил он.

– Во-первых, не «ты», а «вы». Что же касается вашего вопроса, то я, действительно, приехал на этой, как вы выражаетесь, «тачке».

Тип, видимо, пропустил упрёк мимо ушей. Обалделым взглядом он шарил по ближайшим сугробам и скрёб массивной печаткой свою щёку.

– Но ведь тачка пуста!

– Пуста?

– Пуста! Ты что, ослеп, что ли?

– Молодой человек, – холодно произнёс мужчина с тростью и гордо вскинул подбородок, – я потерял зрение ещё в пятьдесят шестом, в Будапеште, когда какой-то школьник плеснул мне кислотой в лицо. С тех пор уже прошло более тридцати лет…

Тип в полушубке смутился.

– Извини, отец, я не знал…

Ветер взвыл с новой силой, обдав обе фигуры колючей снежной пылью…

4

Через два дня по городу поползли странные слухи. Будто бы носится по улицам Москвы такси-призрак – без водителя, без пассажиров, – и соревнуется в скорости с вот уже неделю не стихающим северо-восточным ветром. Никто не видел его стоящим – необычное такси всегда было в движении; лишь светофоры властны были на несколько секунд остановить новенькую голубую «Волгу», но в следующий момент она вновь уже неслась по городу, обгоняя своих пилотируемых собратьев. Кстати, голубое такси очень педантично относилось к правилам уличного движения и, в частности, к дорожным знакам. У сотрудников ГАИ не возникло ни единого нарекания в адрес необычного такси: не было зарегистрировано ни одного случая нарушения им установленных правил; ведь в правилах ничего не сказано о том, что в момент движения автомобиля за его рулём обязан находиться водитель.

Видавшие виды москвичи восприняли слухи о необычном такси спокойно, с известной долей иронии и скепсиса. Подумаешь, такси! Эка невидаль! Вот НЛО, полтергейст, феномен Кашпировского или чудодейственные пассы Алана Чумака, создающие сквозняк в комнате и снижающие концентрацию паров ртути в помещении, – это да, это впечатляет, а такси… Ничего такого, чтобы… Какой-нибудь чудак-радиолюбитель радиофицировал свою машину и гоняет её по Москве посредством дистанционного управления, а для пущего эффекта шашечки на ней изобразил – и такси готово!

Версия о радиолюбителе быстро прижилась. В неё поверили, потому что она давала простое и понятное объяснение этому странному на первый взгляд явлению. Последние сомнения, которые порой ещё возникали в среде наиболее скептически настроенных московских обывателей, исчезли, когда в одной из центральных газет появилась небольшая заметка о необычном такси, где недвусмысленно заявлялось о некоем инженере-изобретателе Ф. (полную фамилию газета по вполне понятным соображениям не привела); ему-то, как сообщалось в заметке, якобы и принадлежал вышеупомянутый автомобиль. Одна из местных газет перепечатала эту заметку, дополнив её интервью, которое «любезно согласился дать нашему собственному корреспонденту известный изобретатель и рационализатор, пожелавший остаться инкогнито». И так далее и тому подобное. Скоро все городские газеты пестрели сообщениями о такси-призраке и его владельце. Что ещё оставалось делать бедному обывателю? Только верить…

А голубое такси тем временем продолжало носиться по Москве, нарушая покой и сон жителей столицы.

В конце концов дело зашло настолько далеко, что им заинтересовались некие компетентные органы. И тут начали происходить необъяснимые явления. В прессе – сначала в местной, а потом и в центральной – стали появляться опровержения по поводу опубликованных ранее статей о такси-призраке и изобретателе Ф., в которых редакции и издательства извинялись перед читателями за «ряд ошибок, вкравшихся в текст по вине недобросовестных корреспондентов». Потом выяснилось, что никакого Ф. нет и не было вовсе, и что всё это домыслы и происки врагов перестройки и демократии. Появился какой-то свидетель, который клялся и божился, что своими собственными глазами видел, как из злополучного такси выходил пассажир – какой-то слепой старик в куцем пальтишке. Но старика найти не удалось, и о свидетеле забыли. Самым же ярким событием в этом деле явилось сообщение таксиста Стандартного. Совершенно случайно выяснилось, что номер угнанного у него десять дней назад такси совпадает с номером неуловимого такси-призрака. Этот факт привлёк к гражданину Стандартному пристальное внимание как компетентных органов, так и вообще всех любопытных. Его имя замелькало в прессе. Молодой следователь, которому поручили вести дело об угоне такси, настолько рьяно взялся за него, что после первой же беседы с пострадавшим открылся ряд важных деталей, о которых Стандартный ранее не упоминал (или умышленно умолчал?) и которые не столько прояснили дело, сколько, наоборот, ещё больше усложнили его. Выяснилось, в частности, что угона как такового, в общем-то, не было – такси уехало само . В тот день в районе часа ночи машина, которую вёл Стандартный, вдруг перестала слушаться руля и самопроизвольно остановилась на улице Краснопрудной, недалеко от метро «Красносельская», предварительно выполнив все необходимые перед остановкой (согласно «Правилам дорожного движения») предписания. И как ни вертел водитель рулём, как ни жал на газ – всё было напрасно: автомобиль полностью вышел из-под его контроля. Как только такси остановилось, передняя дверца – сама! – открылась, и чей-то голос, возникший, как показалось Стандартному, прямо из пустоты, произнёс: «Иван Игнатьевич, будьте так любезны, покиньте, пожалуйста, мой салон». Стандартный опешил, но из машины всё-таки вышел. Мало ли… лучше подчиниться… В тот же момент он почувствовал, как чья-то нога – а пострадавший уверен, что это была именно нога, – пнула его в область, расположенную чуть ниже поясницы. Стандартный нырнул в сугроб, а когда поднялся – увидел, как дверца его такси захлопнулась, а само оно – пустое! – взревев двигателем, унеслось в сторону Сокольников. И ни единой живой души вокруг…

На вопрос следователя, почему гражданин Стандартный не сделал подобного признания раньше, тот ответил, что «боялся угодить в психушку». Что ж, опасения вполне обоснованные; десять дней назад ему, действительно, поверили бы с трудом. Зато теперь…

Руководство третьего таксомоторного парка подтвердило, что, действительно, такси под таким номером числилось у них и было угнано около двух недель назад.

А две недели спустя после появления на улицах Москвы голубого такси-призрака городские власти приступили к операции по его захвату. Блокировали все магистрали, ведущие из столицы…

5

Трое парней, ёжась от холода и притопывая замёрзшими ногами в такт дробному стуку их зубов, стояли на тротуаре возле шоссе Энтузиастов и зорко вглядывались в блестящую асфальтовую ленту бывшего Владимирского тракта. Старшему из них было года двадцать два-двадцать три, младшего же вот-вот должны были забрать в армию.

– Долго ещё, Клим? – спросил один из тех, кто помоложе.

– А я откуда знаю! – хрипло отозвался Клим, самый старший из парней. – Может, ещё неделю проторчим здесь. Как повезёт…

– Уж третий день пасём эту тачку, – жалобно заскулил призывник, – и всё без толку.

– Не ной, Боб! – оборвал его Клим.

– Дохлый номер, – сплюнул третий из парней. – Зря я с тобой связался, Клим. Не поймать нам её.

Клим прищурился и смерил паникёров презрительным взглядом.

– А тебя, Шпунт, я вообще не звал – сам напросился, – прохрипел он, засовывая отмёрзшими пальцами сигарету в зубы. – Я ведь предупреждал, что ловить придётся, возможно, не один день. Предупреждал ведь, Шпунт?

– Ну… – промычал тот угрюмо.

– Боб?..

– Предупреждал, Клим, – с готовностью ответил Боб, – только мы ведь не против…

– Тогда не скулите, – буркнул Клим и отвернулся. – Следите лучше за шоссе, а то упустим.

Возле них остановился какой-то частник.

– Подбросить, мужики? – крикнул он весело.

– Проезжай! – махнул рукой Клим.

– Хозяин – барин, – пожал плечами частник и укатил в сторону центра.

К вечеру мороз усилился. Стоять стало совсем невмоготу.

– Всё, я пас, – заявил Шпунт. – С меня довольно.

Теперь и Клим стал сомневаться в успехе предприятия.

– Ещё полчаса, мужики, – глухо произнёс он, как бы спрашивая совета у приятелей. – А?

– Нет, – отрезал Шпунт, закуривая.

– Да ладно, тебе, Шпунт, – сказал Боб, отчётливо вибрируя на фоне огромного белого сугроба, – полчаса ещё потопчемся. Жалко всё-таки, столько простояли…

Шпунт ничего не ответил и только зло сплюнул на посыпанный солью и песком тротуар.

Клим то и дело прикладывал к глазам небольшой театральный бинокль и высматривал среди бегущих мимо лакированных автомобилей нечто, ему одному известное.

Около восьми вечера Шпунт хлопнул Клима по плечу и прохрипел:

– Я пошёл. Хватит. А вы как знаете.

Клим вздрогнул и судорожно прижал окуляры бинокля к щекам.

– Она, – прошептал он и вдруг заорал: – Она, мужики!

По шоссе грациозно плыла голубая «Волга», или такси-призрак, и заманчиво сверкала лакированным корпусом в свете люминесцентных фонарей.

– Она, мужики! – вновь заорал Клим, порывисто пряча бинокль в карман телогрейки. – И цвет, и номер – всё подходит!

– Вперёд! – рявкнул Шпунт, и трое парней, сцепившись руками, высыпали на дорогу.

К счастью для них дорога была пуста – только голубое такси неслось на троих авантюристов. Они перегородили дорогу, крепко взявшись за руки, и со страхом ждали развязки.

– А если не затормозит?

– Спокойно, Боб!

– А вдруг?..

– Заткнись!..

Буквально в метре от живой баррикады такси резко остановилось.

– Есть контакт! – взвизгнул Боб.

Все трое бросились к автомобилю. Клим подбежал первым.

– Пуста! – крикнул он и дёрнул за ручку передней дверцы – той, что со стороны водителя. Дверца поддалась, и Клим буквально ввалился в кресло, вцепившись обеими руками в руль. С противоположной стороны влетел Шпунт и занял место рядом с сидением водителя. В этот момент такси рвануло с места.

– Боб, скорее!

Боб, самый последний из троих, впрыгнул в машину уже на ходу.

– Сел? – крикнул Клим.

– Сел! – радостно отозвался Боб с заднего сидения и шмыгнул носом. – А здорово мы, а?

Клим усиленно вертел руль и жал на педаль газа.

– Ну как, Клим? – с тревогой спросил Шпунт.

– Кажется, слушается, – ответил Клим, тяжело дыша и судорожно жуя потухшую сигарету. – Идёт, мужики! А какой плавный ход!

Машина, после некоторого сопротивления, покорилась. Клим, водитель-профессионал второго класса, легко вёл её в сторону кольцевой. Вздох облегчения пронёсся по салону.

– Ну вот, мужики, а вы дрейфили, – еле скрывая восторг, произнёс Клим. – Я же говорил, что мне всегда везёт.

– Ура! – заорал Боб, подпрыгивая на своем сидении. – Наша взяла!

Даже вечно хмурый Шпунт чуть заметно улыбнулся.

– А теперь куда? – спросил он. Клим пожал плечами.

Конкретного плана у них не было. Основная цель операции – захват беспризорного такси – была выполнена, а в остальном они полагались на импровизацию, случай и собственную фантазию.

– Пока прямо, а там как карты лягут.

– В таком случае предлагаю погреться, – сказал Шпунт и вынул из-за пазухи бутылку «Сибирской».

– Я пас, – ответил Клим.

– Почему?

– Я за рулём.

– Ну и что? – удивился Шпунт.

– За рулём не пью.

– Ну, как знаешь. – Шпунт пожал плечами. – Ты, Боб?

– После тебя, – ответил Боб.

– Как хочешь. Боюсь, после меня не останется.

Шпунт ловко скинул пробку с бутылки и приложился к горлышку.

– Хорош, оставь другим, – остановил его Боб, когда в бутылке осталось не больше половины.

Боб пил долго, тяжело, с причмокиванием.

– Не умеешь пить – не пей, – зло процедил сквозь зубы Шпунт.

– Ладно, и мне оставь, – сдался Клим и в два глотка прикончил остатки спиртного.

– Вот это по-нашему, – одобрил Шпунт и принял от Клима пустую посуду; в следующий момент бутылка полетела в открытое окно.

Через несколько минут всем стало весело – спиртное подействовало, Напряжение спало, посыпались шутки и анекдоты, перемежаемые взрывами хохота.

– Нет, Клим, всё-таки ты гений, – восхищённо гундосил Боб, сильно затягиваясь сигаретой. – Как ты всё точно рассчитал!

– Я всегда верно говорю…

Прошло минут двадцать. Кольцевая давно осталась позади.

– Пора назад, – сказал Клим.

Шпунт кивнул.

– Что… что такое?.. – Клим побледнел.

– В чём дело? – насторожился Шпунт.

Клим изо всех сил жал на тормоз и крутил руль то в одну, то в другую сторону, но такси продолжало нестись прямо по пустынной ночной дороге.

– Не слушается, – прохрипел Клим.

– Как так? – испугался Боб.

– Руля не слушается! – взревел Клим и с остервенением начал жать на все педали подряд. – И тормоза отказали! Крышка нам!

Такси самопроизвольно прибавило скорость. Дорога стала петлять, но автомобиль уверенно нёсся по ней, чётко следуя конфигурации шоссе.

– Клим, сделай что-нибудь! – в страхе закричал Боб.

– Заткнись, щенок! – прикрикнул на него Шпунт.

Скорость ещё больше возросла; на спидометре было уже сто пятьдесят.

– А-а-а!.. – заорал Боб и зарылся лицом в сидение.

– Я прыгаю! – решительно заявил Шпунт.

– Дурак, разобьёшься! – крикнул Клим.

Вдоль корпуса автомобиля появилось какое-то голубоватое свечение, послышался шум, напоминающий гул реактивного двигателя.

Клим тряс руль, пытаясь как-то воздействовать на проклятую машину, но безрезультатно. Кольцо руля вдруг начало уменьшаться в диаметре, ещё секунда – и руль совсем исчез, осталась лишь ось, на которой он только что крепился. Клим, словно заворожённый, смотрел на эту метаморфозу. Но вот и ось стала исчезать, таять, уходить вниз, под пол, и, в конце концов, скрылась вся, без остатка. В следующий миг под ногами Клима провалились все педали, а то место, где они только что были, заросло полом – ровным, гладким, без единой вмятины или шва.

– Всё, – безнадёжно прохрипел Клим, опустив руки, – нам каюк.

– Я прыгаю! – упрямо повторил Шпунт и дёрнул ручку двери, но дверь не поддалась.

– Ч-чёрт, заклинило! – взвыл он.

Тут же выяснилось, что не открывается ни одна дверь. Попытка выбить стекло также не привела к успеху – стёкла были крепче стали. На спидометре было уже двести восемьдесят… Голубоватое свечение сменилось ярким пламенем. Стало жарко.

– Горим!! – заорал Боб и начал колотить кулаками и сапогами по внутренней обшивке салона.

Автомобиль стал вытягиваться в длину, увеличиваясь прямо на глазах. Случайно оглянувшись, Клим встретился взглядом с совершенно безумными глазами Боба. Тот сидел уже метрах в пяти позади сидения водителя и, крепко вцепившись в кожаное кресло, тихонько повизгивал. И за те несколько секунд, что Клим смотрел на него, Боб «уехал» назад ещё метра на два. Такси стало похоже на длинную, похожую на торпеду, трубу, объятую пламенем и помещённую в эпицентр ядерного взрыва.

Скорость перевалила за пятьсот…

– Спокойно, мужики!! – взревел Клим, уперевшись ногами в то место, где ещё совсем недавно был руль. – Мы им ещё покажем!..

Салон озарился яркой вспышкой – и всё вдруг стихло.

Такси стояло у обочины шоссе – обычной длины, целое и невредимое, но без руля и педалей управления. Тихая зимняя ночь нависла над землёй, безмолвные гигантские ели, с шапками снега на мохнатых лапах, холодно взирали на маленький автомобиль.

Дверцы разом открылись, и тихий, вежливый голос произнёс:

– Рад был с вами познакомиться, господа. Будьте добры покинуть мой салон!

Трое авантюристов, словно по команде, вылетели из такси и в мгновение ока рассыпались до лесу. А голубой автомобиль захлопнул дверцы, развернулся и укатил в сторону Москвы.