Текст книги "Жемчуг богов"

Автор книги: Сергей Юрьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Может, там консервы есть или сигареты… – помечтала вслух Сандра, когда испуг прошел.

– Ничего там нет, – мрачно ответил Лопо. – Пойдем посмотрим.

Оно было похоже на тарелку, точнее, на две тарелки диаметром метра полтора, прикрывшие друг друга. Одна из турбин продолжала гудеть, выгоняя потоки воздуха из небольших отверстий, но половина корпуса была смята, а сама «тарелка» застряла между двумя валунами. Два прожектора подпирали лучами потолок, а в разные стороны смотрели стволы видеокамер.

– Я же говорил, ничего тут нет. – Он пнул серебристую покореженную обшивку и выдернул из ножен широкий короткий штык. – Разве что фонари заберем. Надо только найти, где у них аккумуляторы.

20 августа 17ч. 25м.

– Представляете, дженти Зеро, этот генерал Раус принимает меня за главного в нашей команде и, кажется, вчера намекал на солидное вознаграждение за любые сведенья о местонахождении беглецов, то есть, беглеца и заложницы… – Тика с заднего сиденья через плечо Зеро глядел на экраны мониторов. На одном из них шла прямая трансляция из-под земли, а на другом рисовалась ветка маршрута зонда, а заодно и уточнялась карта пещеры.

– Предлагаешь в долю войти, – съязвил Савел, сидевший рядом с Зеро.

– Дженти Гресс нам покажет долю, – поспешил заявить Тика. – Мне жалованья хватает. К тому же, большую часть времени приходится проводить в какой-нибудь дыре вроде Сиара. А здесь даже то, что есть, потратить негде.

– Что это? – вдруг спросил Зеро, уставившись на экран.

Савел пробежался пальцами по клавиатуре, и изображение замерло. Видимо, зонд завис неподвижно напротив скалы, сверху донизу расписанной какими-то знаками.

– Это еще прошлый зонд зафиксировал. Наскальные рисунки древних маси. – Савел нажал еще пару клавиш, и зонд двинулся дальше. – Нас это не интересует, точнее, интересует, но в последнюю очередь.

– У чинуш из Научного Департамента тоже могут возникнуть вопросы, – заметил Зеро.

– Несущественно.

– Может и несущественно, а кровушки они нам попортят, если информация просочится, – вмешался Тика. – Так что вы, дженти Зеро, об этом лучше не упоминайте, ведь вам предстоит много публичных выступлений в защиту проекта.

– Чтобы это скрыть, нужно дочку Гальмаро там оставить, а это вовсе не в наших интересах, – напомнил ему Савел. – К сожалению, все наши планы пока зависят от благосклонности местных властей. Будущих властей.

– Ну, во-первых, неизвестно еще, захочет ли она оттуда выйти. Может, там у нее гнездо. – Тика коротко хихикнул. – В этом Сиаре чудиков на душу населения больше, чем на приеме у психоаналитика. Вот недавно, с месяц назад, был я в Вальпо – другого связного у них не нашлось – прихожу на явку, а агент – из ихних богатеньких, видно, решил к новой власти подмазаться заранее, чтоб далеко потом не бегать. Вот, значит, прихожу я к нему, а он меня первым делом спрашивает, сколько я беру за визит, и почем нынче инструкция. Похоже, какой-то парень из наших его за его же деньги завербовал, а он и доволен, что потом, может быть, шею под топор совать не придется. В этих краях – что ни революция, то море крови и, все больше, после победы. А когда я ему все инструкции передал и денег не взял, он так напугался, что все пароли еще раз переспросил, и до сих пор у него, наверное, поджилки трясутся.

– Где он? – спросил Зеро, имея в виду зонд.

– Пятнадцатая миля. Еще полторы, и начнется крутизна, почти вертикаль, яма – четверть мили в диаметре. У меня, когда я предыдущий зонд вел, чуть крыша не съехала. – Савел смахнул с головы полотняную панаму и вытер рукавом пот со лба. – Когда мы смоделировали разведанный участок, это оказалось похоже на пасть дракона в разрезе. А вот дальше у него начнется пищевод.

– Кстати, о пищеводе, – вдруг засуетился Тика. – А не пора ли нам пообедать. Савел, посадил бы ты эту жестянку на перекур, а я пока консервы открою, бутерброды подогрею.

– Вот иди и открывай. Будет готово – позовешь. Мы и без тебя пока управимся.

– Нет, так нельзя. – В голосе Тики прозвучала легкая обида. – Я должен вместе с вами осуществлять наблюдение, это моя обязанность, и никто меня от нее не освобождал.

– Тика, мы никому не скажем, – попытался успокоить его Зеро.

– Ну, уж нет. Мне сейчас уйти – все равно, что Савелу и этот зонд угробить.

Савел оторвался от экрана, глянул на Тику и рявкнул:

– Не каркай!

На экран в этот момент смотрел только Зеро. Он разглядел, как в луче прожектора мелькнула человеческая фигура, а потом изображение перевернулось, мелькнул высокий каменный свод, и все исчезло. Секунду или меньше на экране плясала какая-то рябь, а потом изображение исчезло совсем.

– Тика, если окажется, что зонд грохнулся по моей вине, – Савел остекленевшими глазами смотрел на экран и говорил ледяным голосом, – я знаю, кого я потяну за собой.

– Там кто-то был, – сообщил Зеро.

– Что?! – Тика и Савел уставились на него, как на сумасшедшего.

– Там кто-то был. Я на монитор смотрел, пока вы собачились.

– Давай запись. И помедленней, – потребовал Тика, и Савел молча нажал на несколько клавиш.

Изображение возникло вновь – лес каменных наростов, сверкающих всеми цветами радуги, вырос в скрестившихся лучах. Потом впереди возникла темное пространство с тремя крохотными блюдцами света – противоположная стена была слишком далеко и прожекторы едва доставали ее. Потом в поле зрения вновь оказался пол, и обнаружилась опасная близость отвесной скалы, от которой вдруг отделилась какая-то фигура.

Савел остановил запись, выбрав нужный фрагмент, и Зеро разглядел человека в сиарской военной форме без погон с автоматом наперевес.

– Тика! Кто порол горячку? Кто требовал начинать зондирование именно сегодня? Кто не хотел ждать, когда этого парня выловят или прибьют? – Савел говорил гневно и злорадно одновременно. – А он взял да и уцелел. Только вот чем ему наш зонд не понравился… – Последняя фраза была обращена уже к Зеро.

– Со страху, – предположил Зеро.

– Две «Звезды Сиара», «Святой Иво» в петлицу, три медали «За храбрость», военный в шестом поколении… – начал возражать Тика.

– В этой пещере у всех крыша едет, – прервал его Зеро.

– Не у всех, – уточнил Тика. – «Цепные псы» прочесали четыре зала, и ничего с ними не сделалось. Истинные герои в состоянии преодолеть все эти козни духов и прочую мистическую чушь. И хорошо, что их еще не отозвали – им-то и придется еще раз туда прогуляться. И я полагаю, что надо немедленно идти к майору Зекку. Если мы не вытащим стержень сегодня же, завтра нам точно не поздоровится. Да-да, Савел! Как бы ты не старался, на меня все свалить не получится!

– Так не сиди же тут, а беги к своему майору, – согласился с ним Бакс, и начал отключать аппаратуру. – Иди, а я пока карту распечатаю с инструкциями.

Тика ушел, Савел тоже вылез из вагончика и полез на ближайшее дерево.

– Эй! У тебя тоже с головой не в порядке? – поинтересовался Зеро через распахнутую дверь.

– Нет! В Департаменте не место психопатам и неуравновешенным личностям. – Он уже качался на ветке, свесившись с нее вниз головой. – Конечно, есть несколько засекреченных гениев, но я, как тебе известно, к их числу не отношусь. Просто дело наше – дрянь, а значит, самое время расслабиться.

Савел поймал на лету выпавшую из брючного кармана плоскую фляжку, отвинтил пробку, но, прикинув, что в таком положении выпить будет трудно, прикрутил ее обратно.

– Пошлет майор нашего Тику. – Савел продолжал висеть, хотя лицо его уже налилось кровью. – Эти умники с базы не удосужились назначить одного начальника на всех. Мы сами по себе, а военные – тем более. Пошлют Тику… Придется самому идти.

Он бросил Зеро фляжку, распрямил ноги, приземлился на кувырок, подскочил, распрямившись, подобно пружине, и выкатил грудь.

– Ловкач, – похвалил его Зеро. – А ведь таким дохляком был.

– Это точно, – согласился с ним Савел. – Теперь бы не ты мне, а я тебе навешал, бунтарь-одиночка. Департамент преображает человека, делает его честнее, сильнее, достойнее и красивее. Знаешь, что меня беспокоит?

– Знаю.

– Нет, не знаешь. У нас больше нет зонда с дистанционным управлением. Другой могут доставить только через неделю-две, и в дело он пойдет, только если мы от предыдущего стержень вернем. Но еще один зонд у нас есть. Почти такой же, только раз в несколько больше, и с двумя креслами – для пилота и для наблюдателя. Угадай, кто будет пилотом, а кто наблюдателем.

20 августа 17ч. 25м.

Майор Зекк предпочитал идти впереди, точнее, терпеть не мог, когда кто-нибудь движется впереди него, если этого не требовала обстановка. Обстановка не требовала. Он мог вообще обойтись в этом деле двумя солдатами, да и то лишь для того, чтобы осветить фонарями цель и ослепить противника, если тот посмеет высунуться. Впрочем, тот парень, этот полковник (любят же в Сиаре звезды вешать), был не промах. Они почти обложили его вместе с девицей в прошлый раз, и он нашел-таки единственно верный выход – смыться. Но если бы майор на мгновение не задумался тогда, взять его живьем, рискнув чьей-нибудь жизнью, или подстрелить, ничем не рискуя, у полковника не было бы шансов. Впрочем, у него и сейчас шансов нет, если жив еще. В конце концов, плевать на него, их дело – вытащить жестянку, а если повезет – и девку. И какого хрена они связались с этой тарелкой, «Псов» надо было с самого начала отправить.

В затылок ему прокрался какой-то неприятный холодок, как в прошлый раз, и пришлось сделать над собой легкое усилие, чтобы проигнорировать давно забытое неприятное чувство. После учений на Восточном побережье два года назад майор, тогда еще штурм-капитан, утратил способность ощущать страх в боевой обстановке, как и все прочие солдаты и офицеры его подразделения.

Ему не нужно было сверяться с картой, которую любезно вручил ему советник Бакс перед выходом, все, вплоть до мелких деталей, четко зафиксировала его память. Можно было даже не включать фонарей и идти на ощупь, но Бакс просил вести визуальное наблюдение и видеосъемку. Сам бы шел тогда и снимал сколько душе угодно…

– Четырнадцатая миля. Приближаемся к цели, – доложил премьер-лейтенант Кале.

– Сам знаю, – негромко проворчал майор. – Двигаться цепью. Дистанция – десять метров. Фонари – в тыл.

Дальше шли медленней, заглядывая за каждый булыжник, прислушиваясь к каждому звуку, которых, впрочем, не было, если не считать журчания многочисленных ручейков. И еще майор заметил, что некоторые из доблестных воинов слишком засматриваются на разноцветные кристаллы, искрящиеся в лучах прожекторов. Зря. Вот операция завершится, пусть смотрят на что угодно, хоть на баб. Тем более, у половины отпуска на носу.

На левом фланге раздался одиночный выстрел, многократно повторенный негромким эхом. Цепь солдат рассыпалась по ближайшим укрытиям, а майор быстро и бесшумно пошел к тому, кто стрелял. Встав за его спиной, он оглядел сектор обстрела.

– Он там стоял. Я попал, – сообщил Горанд, рядовой первой категории, шестой год службы, контракт продлен.

– Не девка?

– Нет.

– Значит, тот парень.

– Нет. Я попал, а он… или оно исчезло.

– Что значит – оно? – Майор почувствовал приступ раздражения, но давать ему ход было еще рано.

– Фигура, как будто в балахоне. В промежутке между освещенными участками. Дистанция восемьдесят метров.

– За мной. – Майор неторопливо двинулся в указанном направлении, демонстративно закинув автомат за плечо.

Разрывная пуля продолбила ложбину глубиной в ладонь, угодив прямо в центр вырезанного в камне кольца. Подобные знаки попадались здесь то и дело, и на них никто не обращал внимания.

– Где тело?

– Не могу знать! Не мог я промазать…

– Капрал Салан!

– Я! – Через шесть секунд капрал был рядом.

– Проводи рядового Горанда к выходу, – распорядился Зекк. – И пусть его док осмотрит. Сразу же.

– Есть! – Капрал хлопнул Горанда по плечу, давая понять, что пора идти.

– Он был там. Я точно видел, мэтр майор.

Но Зекк уже мысленно записал его в список потерь, графа «больные», и Горанд, ссутулившись, пошел на выход.

20 августа 18ч. 25м.

То, что осталось от зонда, они нашли через час. Тонкая дюралевая обшивка была помята, и из нескольких разорванных швов торчали внутренности. И наткнулись на него почти случайно. Обещанного эксперт-советником Баксом красного маячка, который обязательно должен был мигать, если все прожектора накрылись при падении, им так и не попалось. Они бы прошли мимо, если бы кто-то из осветительной команды не споткнулся об отлетевший в сторону стабилизатор.

– Кале! – подозвал майор премьер-лейтенанта. – Повтори задание.

– Первое: найти поврежденный зонд, проверить комплектность, собрать все обломки и доставить их советнику Баксу. Особое внимание обратить на энергетический блок. Второе: в случае обнаружения…

– Пока хватит первого, – прервал его Зекк. – Что с комплектностью?

– Не найден прожектор WR-500 – один, лопасти турбины SS-05 – две, энергоблок, наименование отсутствует, – один…

– Отправь троих с этим хламом назад, – распорядился Зекк, указав на распотрошенные останки зонда. – Где тот парень, там и все остальное – и девка, и батарея. Главное – батарея.

– Через пару миль обрыв. Им некуда деться.

20 августа 19ч. 46м.

Они уже решили было возвращаться. С фонарем стало легче, но последняя галета была съедена еще вчера утром, исчезла вода, и дальше идти было просто страшно. «Призраки» появились часа через два, после того как Лопо сумел слепить из обломков «тарелки» осветительный прибор. Получилась конструкция в полпуда весом, и к ней пришлось приспособить ремень от автомата.

Первого «призрака» заметила Сандра: темная полупрозрачная фигура в балахоне с капюшоном, как положено, образовалась прямо в световом пятне, взмахнула рукой в просторном рукаве. Сандра коротко вскрикнула от неожиданности, но видение уже пропало. Она уже решила, что ей это привиделось, но Лопо безумными глазами смотрел туда же, держа наготове автомат.

– Ты видел?

– Проклятое место… – процедил он сквозь зубы. – Надо уходить. Там, наверху, по крайней мере, все ясно – полевой суд и к стенке.

– Это уж точно – не быть тебе генералом, – съязвила Сандра, хотя появление «призрака» потрясло ее не меньше, чем его. – А сколько отсюда до корранской границы?

– Три тысячи миль через джунгли, – мрачно отозвался Лопо. – Не подстрелят, так съедят.

Сандра собралась еще что-то сказать, но Лопо сделал предупреждающий жест «молчать». Он прислушивался скорее не к звукам, а к тому, что называется ощущением угрозы. После нескольких лет войны он научился просто чувствовать приближение противника – тем, кому это умение так и не приходило, недолго удавалось оставаться в живых.

– "Псы", – сообщил Лопо, разомкнул контакт на фонаре, и сумасшедшая струя света, бившая в потолок, исчезла. – Ты сиди здесь, а я пойду навстречу.

– Зачем?

– Сдаваться, пока они палить не начали.

Но было уже поздно. Из-за поворота показалось несколько светящихся точек, они покачивались в такт шагам и быстро приближались. А потом, через считанные секунды, раздался выстрел, поддержанный несколькими очередями. На этот раз «призрак» отвлек на себя внимание «псов».

– Нет. Сдаться не выйдет – стреляют во все, что шевелится. – Лопо ощупал подсумок, проверяя, на месте ли два запасных магазина.

– Знаешь, я сейчас очень хотела бы на тебя наплевать…

– Ну, и правильно…

– … но, хоть режь меня, не могу.

Их заметили. Лопо вытолкнул ее из скрещения лучей, увлекая в тесный каменный желоб. Вокруг зацокали пули, и Лопо, перевернувшись на спину, швырнул гранату. Не дожидаясь, пока стихнет эхо разрыва, он схватил Сандру за пояс и почти понес ее к ближайшему углублению в стене, которое приметил еще до появления «псов».

– Поаккуратней нельзя? – возмутилась Сандра, когда они были уже в относительной безопасности. Ниша оказалась проходом в узкий длинный коридор.

– Нельзя.

Лопо не надеялся оторваться от преследователей, но старался использовать все шансы. Только бы тут были боковые ответвления, в них можно было бы затеряться… Но лаз постепенно сужался, и мог вообще оказаться тупиковым. Вновь послышалась пальба. «Псы», не желая попадать под огонь, обстреливали каждый подозрительный выступ. Лопо пропустил Сандру вперед и заметил, что она бормочет что-то себе под нос.

– Молишься?

– Да.

– Помолись, заодно, еще кому-нибудь. Мудрому Еноту, например.

Впрочем, Лопо знал, что Сандра в последний раз посещала церковь лет десять назад, да и то по случаю присутствия Сезара дю Гальмаро с семейством при освящении вновь построенного в Лос-Гальмаро собора Господа Единого. Семейство Гальмаро испокон веков слыло весьма религиозным и богобоязненным, хотя это никому не мешало добиваться своих целей, не особо сверяясь с Заповедями Пророков.

Из-за поворота выглянул отблеск света, и Лопо выпустил в ответ короткую очередь. Крика не последовало, но, видимо, пули рикошетом достали преследователя —его фонарь упал и откатился в сторону.

– Здесь выход! – Сандра потянула его за рукав, и Лопо, сделав для острастки еще пару одиночных выстрелов, последовал за ней.

Они вновь оказались в главном тоннеле. Спуск стал намного круче, теперь приходилось перебираться с уступа на уступ, и площадки с каждым разом становились все уже. Лишь один раз Сандра рискнула глянуть вниз, но неестественно мощный луч трофейного прожектора растворился в бездне. В конце концов, они пристроились под защитой широкого карниза.

– Может, сюда они не рискнут…

– Может. – Лопо знал, что на это надеяться глупо, и если «псы» не станут спускаться, то просто закидают их гранатами. – Свет погаси.

Сандра послушно выдернула один из проводов. На мгновенье вернулись темнота и тишина. Но лишь на мгновение. «Призрак», либо тот же самый, либо похожий на него, стоял несколькими уступами ниже и едва заметно светился. Приглядевшись, можно было заметить, что он не стоит, а висит над бездной, которая вдруг подернулась рябью, словно поверхность воды, и начала наливаться голубизной.

– Наверное, мы уже умерли, – сказала Сандра, спокойно, чуть ли не умиротворенно глядя вниз. – Интересно…

– Скорее, свихнулись! – высказал свое мнение Лопо, а сверху послышались крики и выстрелы, подтверждая, что они еще не покинули этот мир.

Первая граната пролетела мимо, беззвучно погрузилась в видение и слабо хлопнула где-то внизу. Вторая угодила в нависший над ними скальный карниз, который после взрыва дал трещину и медленно, неестественно медленно и плавно, начал заваливаться вниз, готовый накрыть беглецов своими обломками. Но еще раньше то ли взрывная волна, то ли какая-то иная сила столкнула их вниз.

– Господь Единый и Всемогущий, сотворивший небо и землю, давший тела тварям земным, вдохнувший в них душу! – Если бы Лопо не сжимал ее в своих объятиях, давая ей хоть какую-то опору в этом бесконечном полете, она давно потеряла бы сознание или умерла от приступа ужаса. – Не оставь детей своих в странствиях, ниспосланных нам промыслом Твоим, укрепи нам сердце верой в Тебя… – Сандра шептала слова, казалось, забытые сразу же после того, как отец забрал ее из крохотного монастыря Сано-Иво, где она провела первые тринадцать лет жизни. – Дай нам силы не потворствовать страхам, не предаваться унынию, терпеть боль…

ОТРАЖЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

– Ты звал, владыка, и я пришел. – Кентур из рода Бриара, предводитель тланов, припал на колено перед Родонагроном, не склонив при этом головы, что было родовой привилегией, дарованной его предкам более восьмисот лет назад. Он был сто тридцать восьмым главой рода Бриаров, тех, что жили после явления миру Родонагрона-бессмертного. Тех, кто был раньше, никто не помнил.

– Иди к Источнику и жди меня там, доблестный Кентур. – Владыка Варлагора протянул Жезл, и тлан прикоснулся к нему губами. В дни мира прикосновение к Жезлу считалось великой милостью.

Глядя в спину уходящему Кентуру, Родонагрон мельком подумал, что лучше бы он, а не Каур-Феан погиб в последней битве за долину Ирольна – слишком уж горд, помнит о привилегиях и не берет на себя труда выходить пятясь.

– Что еще? – вернул он свое внимание леденящему Каббиборою, затаившемуся под потолком, как только на пороге появился дерзкий тлан.

Ветер колыхнул черную мантию владыки, облачился в полупрозрачную плоть седовласого старца и предстал перед Родонагроном.

– Проклятая убила Иссу, и теперь его появления можно ждать где угодно, – прошелестел вкрадчивый голос ветра. – Первое время он будет слаб, и едва ли сможет скрыться от твоих ловчих. Эленга поразвлекалась, теперь твоя очередь.

– Исса никуда не денется… Он бессмертен, но я завидую его способности умирать.

– Разве это смерть, владыка! Смерть – это шаг в иную жизнь, а что толку умирать, если все время возвращаешься назад…

– Ты говоришь так, как будто что-то знаешь.

– Конечно, Исса Пожиратель Людей знает больше. В нем живет память всех, кого он пожрал, и, наверное, среди них были не только люди… Он помнит древних богов. Но узнать все, что знает Исса, тебе будет легче, чем умереть, – усмехнулся Каббиборой и, обратившись в вихрь, скрылся в оконной арке.

Родонагрон дождался, когда голубое отверстие в плотных облаках затянется серой пеленой, и негромко приказал Недремлющему, привычно стоящему по правую руку владыки:

– Пусть приведут малыша.

Недремлющий был нем почти от рождения. Он не знал тайны собственного происхождения, и поэтому владыка испытывал к нему что-то вроде родственных чувств. Во время позапрошлого вторжения в Ирольн, одна из жен рода Ольдора не успела предать себя огню, как того требовал обычай, и воины-тигеты захватили ее для забав. Но забавы не получилось – она успела заколоть двоих воинов кинжалом, спрятанным под одеждой, и чуть было не пронзила собственную грудь. Тигеты отобрали у нее оружие и уже собирались подвергнуть ее медленной смерти, когда мимо проследовала свита владыки. Родонагрона сопровождал один из Видящих, и он поведал, что во чреве жены, обреченной смерти – плод, о котором она еще не знает. Ее убили через восемь месяцев, младенца лишили языка, а всех, кто что-то знал об этом – жизни, чтобы тайна навсегда осталась тайной. Владыка Варлагора знал цену преданности не ведающих рода.

Ему было всего четыре года, верховному вождю тигетов Тамир-Феану, сыну Каур-Феана, павшего в недавней битве. Юный вождь отверг протянутую руку Недремлющего и шел к трону Родонагрона с гордо поднятой головой. Малышу, видимо, уже объяснили, что он главный, но еще не смогли внушить, что кто-то может быть главнее его. Отца он, скорее всего, уже забыл – у детей в таком возрасте слишком короткая память.

Владыка протянул Тамир-Феану Жезл для прикосновения губами, но мальчонка жадно вцепился в него обеими ручонками. Такой игрушки у него еще не было, и это нужно было немедленно исправить. Родонагрон не стал вырывать у него Жезл, он лишь слегка сдавил рукоять, и из рубиновых глазков посыпались искры. Ребенок тут же отпрянул, спрятав руки за спину. На глаза его навернулись слезы, но вождь и сын вождя не позволил себе зареветь.

– Отведи его к Источнику, – повелел владыка, и Недремлющий едва заметно кивнул, понимая больше, чем было сказано.

Тамир-Феан унес свою обиду, но Родонагрон знал, что будет дальше, предчувствуя скорое завершение одного из великих дел, начатого несколько столетий назад… Когда Родонагрон явился в мир, по эту сторону Бертолийских гор обитало более сорока племен, и вскоре должно остаться лишь одно. Владыка затеял эту игру еще до появления Эленги. Он сталкивал между собой племена, чтобы увидеть, кто же выживет в этой борьбе. Порой он оставлял им годы мира, чтобы люди размножились достаточно для новых столкновений, и вновь бросал в мир семена раздора. Эта игра, длившаяся тысячелетия, оставалась единственным, кроме походов в Ирольн, что хоть как-то могло еще развлечь владыку.

Недремлющий не будет провожать мальчишку до Источника. Последние три сотни локтей тот пройдет один. А там его встретит Кентур, гордый, властный, бесстрашный и жестокий. Последний Феан предстанет перед ним, крохотный и беззащитный, вооруженный лишь собственной невинностью. Кентур не удержится от соблазна… Давняя неприязнь к Феанам и народу тигетов не позволит ему оставить мальчишку в живых. Один удар клинка, и ненавистный род прервется, а воды Источника скроют следы злодеяния. Итак, предводитель тланов совершит сразу два преступления – убийство равного и святотатство. А потом он, Родонагрон-бессмертный свершит правый суд – Кентур будет выдан тигетам, и встретит долгую мучительную смерть. Но потом им самим придется заплатить за смерть последнего из Бриаров.

Не стоит убивать неугодных собственной рукой, лучше отдать их на растерзание еще более неугодным, а потом отомстить во имя справедливости…

А что потом? А потом можно будет расселить победителей по разным концам Варлагора, дать им время, чтобы одни успели забыть о существовании других, и через пару-тройку столетий все начнется сначала, но не будет ни тланов, ни тигетов – будут иные народы, иные обычаи… Но игра продолжится до тех пор, пока она хоть немного занимает владыку.

Вернулся Недремлющий. Он был единственным, кого Родонагрон допускал во внутренние покои Твердыни без особого приглашения, кроме ветра, которому, все равно, невозможно было воспрепятствовать. До владыки Варлагора вдруг дошло, что прошло уже более четверти дня с тех пор, как маленький Тамир-Феан был направлен в сторону смерти. Значит, свершилось?!

Но Недремлющий, прочитав вопрос в глазах владыки, отрицательно помотал головой. Родонагрон хотел было уже обернуться вороном и посмотреть, что же происходит, но тут же до него донесся ответ:

– Они беседуют. – Каббиборой вновь сидел в оконном проеме, приняв на этот раз образ юной девы.

– О чем может воин беседовать с младенцем?!

– Осмелюсь донести: Кентур дал мальчишке подержать свой кинжал, который показался ему гораздо милее, чем твой Жезл. Тамир-Феан счастлив, а предводитель тланов, похоже, готов его чуть ли не усыновить или обменяться с ним кровью, если тигеты не воспротивятся этому…