Текст книги "Шанс милосердия"

Автор книги: Сергей Юрьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава 6

Всё, что однажды случилось, кто-то когда-то предсказал. Но, может быть, все известные нам события только потому и произошли, что были кем-то предсказаны…

Овидий Кемп, лауреат Нобелевской премии по астрологии за 2544 год

28 августа 2923 года, борт «Владимира Комарова»

– Молчат? – Капитан Касыгбай тихо подошёл сзади и положил ладонь на плечо Вьорики. Та вздрогнула от неожиданности.

– Ты меня заикой сделаешь…

– Это вряд ли. Почему не спишь? Время-то…

– А если госпоже адмиралу всё-таки приспичит отправить нам сообщение? А мы проспим…

– Трое суток безмолвствует госпожа адмирал. И будет молчать, пока у них решение не созреет. Иди-ка – отдохни. А если что, «Вовочке» скажи, чтоб разбудил.

– Так ведь ни привета от них! Это у нас с энергией напряжёнка, а у них-то – хоть залейся.

– Им тоже незачем без толку ресурсы разбазаривать. Будет, что сказать, – скажут. А просто так пространство сотрясать – последнее дело. К тому же они наш распорядок знают, так что среди ночи без крайней необходимости беспокоить не будут.

– Не нравится мне всё это… – Вьорика вывела на обзорную панель голографическое изображение поверхности Аппры. – Земля молчит, на этой планете война, а мы торчим тут, как суслики в траве, и смотрим на всё это из праздного любопытства, забавно развесив ушки. Разреши высадку, капитан. Мне вчера Соуч за произношение твёрдую тройку поставил.

– Вот когда до пятёрки дело дойдёт, тогда и подумаю, – попытался отшутиться капитан. – А у суслика, кстати, уши маловаты, чтобы их можно было развешивать.

– Неважно. Ты понимаешь, о чём я…

– Кстати, а чем ты тут занимаешься? – Капитан присел в соседнее кресло у пульта управления кораблём. – Только не говори, что действительно просто смотришь вдаль и ждёшь сигнала. Я слышал, как ты с кем-то разговаривала.

– Ну, сообщения от госпожи адмирала я тоже, конечно, жду. – Вьорика коснулась голограммы и начала кончиками пальцев медленно раскручивать планету. – А говорить, тут, сам понимаешь, кроме «Вовочки», не с кем.

– И что же вы с ним обсуждали?

– Оптимальное расположение зондов, чтобы вся поверхность планеты находилась под постоянным наблюдением – раз. – Она загнула указательный палец правой руки. – Точки сброса на поверхность ретрансляторов для качественного прослушивания радиоэфира, а также их маскировка – два. – К указательному пальцу присоединился средний. – Подготовка микро-зондов ближнего наблюдения, замаскированных под местных насекомых – три. Продолжить?

– А я давал подобные указания? – сдержанно поинтересовался капитан.

– Надеюсь, ты бы сделал это с утра пораньше…

– Вовочка, – обратился Егор к бортовому навигатору, – почему не доложил?

– В стукачи не нанимался, – буркнул компьютер. – К тому же, согласно инструкции, я должен выполнять любые требования любого члена экипажа, если они не противоречат друг другу. Разумеется, в приоритете приказы капитана…

– Допрыгаешься, – пригрозил капитан. – Вот отключу тебе личностные характеристики.

– Во-первых, это было бы равносильно убийству, а во-вторых, вы тогда сами от тоски сдохнете. – «Вовочка» был в своём репертуаре.

– Стат фай, баскан! – сказала Вьорика капитану на языке аборигенов. – И правда, вздремнуть надо бы. Вовочка, без меня справишься?

– Ага! Только не оставляй меня наедине с начальством. А то и впрямь сотрёт мне личность. – Компьютер очень правдоподобно выразил интонацией крайнюю озабоченность, граничащую с испугом.

– Не паясничай. Знаешь же, что никто твою драгоценную личность не тронет, – заверил его капитан и тоже поднялся, собираясь уйти.

И в этот момент на висящем посреди рубки изображении планеты поперёк материка значительно южнее экватора начала разгораться едва заметная огненная нить. Капитан собрал пальцы пучком, расправил ладонь над странным свечением и начал рассматривать участок поверхности Аппры при максимальном увеличении. Широкой полосой горела прерия, и огонь постепенно охватывал джунгли к северу от неё. Пылали склоны холмов, ложбины превращались в озёра ревущего пламени, и в это пекло продолжали падать стаи ракет, летящих с севера, оставляющих чёрные дымные следы в атмосфере. Там, где они соприкасались с землёй, пламя разливалось на сотни метров вокруг, и среди этого пекла стояли раскалённые стальные коробки бронированных машин, уставившихся стволами орудий на север. Некоторые из них ещё пытались пятиться назад, но их тоже охватывало пламя, а фигурки людей, ищущих спасения в бегстве, тут же превращались в живые факелы, которые мгновенно накрывала огненная волна.

– Они уже и напалм изобрели, – выдавил из себя капитан.

– О, Боже… – Вьорика едва сдерживала слёзы.

В этот момент изображение исчезло.

– «Вовочка», что стряслось? Где картинка? – спросил Егор, оглядываясь на панель управления.

– Дальнейшая демонстрация могла бы довести нашего бортинженера до нервного срыва, – бесстрастно сообщил компьютер. – Забота о здоровье членов экипажа, в том числе, и психическом, является одной из моих основных функций.

– Спасибо, «Вовочка», – поблагодарила Вьорика. – Но мне, кажется, придётся привыкать к подобным зрелищам.

– Разве к этому можно привыкнуть? – Капитану и самому было не по себе от увиденного.

– Если мы хотим что-то сделать, чтобы остановить это… Если мы хотим… Надо научиться.

– «Вовочка», ты записываешь картинку? – уже более спокойно спросил Егор.

– Да, капитан! Конечно, капитан…

Егор обнял Вьорику за плечи и почувствовал, что её бьёт мелкая дрожь.

– Сейчас Наики разбужу…

– Не надо.

– Надо. Она поможет.

– Нет! Я сама… Я должна сама.

– Мы тут не останемся. Ни минуты. Сейчас же улетаем.

– Мы пробудем здесь до тех пор, пока не спасём этот мир. Или пока нам не прикажут отсюда убраться, – твёрдо сказала Вьорика. – Прости, капитан. Такого больше не повторится.

– Уверена?

– Да.

– Вовочка!

– Да, капитан.

– Как только погаснет там у них, отправляй запись адмиралу.

– Энергии…

– Знаю! Останется на восемь сообщений! Всё равно отправляй. – Он взял Вьорику за плечи. – Пойдём. Тебе надо отдохнуть.

Она не сопротивлялась, но, едва они направились к выходу, голограмма планеты возникла вновь.

– Капитан! – окликнул Егора «Вовочка». – Думаю, вам следует это увидеть.

Фрагмент поверхности планеты увеличился, и стало отчётливо видно, что в полосе огня есть проход – пламя не тронуло участок прерии на несколько десятков километров по обе стороны от автотрассы, мощенной бетонными плитами. И по ней с севера на юг двигалась длинная автоколонна: около сотни ракетных установок, полтора десятка автоцистерн, штук тридцать грузовиков, груженных стальными бочками, и примерно столько же – плотно забитых солдатами. Колонну, растянувшуюся на несколько километров, сопровождало около полусотни бронемашин на колёсном ходу.

– И что это может значить? – поинтересовался капитан.

– У меня есть предположения, – заявил «Вовочка», – но пусть лучше Соуч глянет. У него мозгов больше.

– Объявляй-ка общий сбор, – приказал капитан, и «Вовочка» в тот же миг включил в каждой населённой каюте трансляцию старинного романса «Благоуханна ночь, забудь сегодня сон».

«Ночные» вахты во флоте Академии Наук отменили уже три сотни лет назад – как только бортовые навигаторы достигли достаточного совершенства, чтобы взять на себя все функции по управлению кораблями и их техническому обслуживанию. Но учебные тревоги положено было проводить не реже двух раз в год, и сейчас срок как раз подоспел. Егор рассудил, что этот подъёмчик можно будет вписать в отчёт о проведении учебно-тренировочных занятий.

Первой в рубке появилась заспанная Наики, на ходу завязывая пояс короткого кимоно. Вторым, через пару секунд, примчался запыхавшийся Тиглат в белой майке, синих тренировочных штанах и белых носках. В одной руке у него были башмаки, а в другой самое ценное – пульт управления господином Соучем. Штурман тоже не заставил себя долго ждать и степенно перешагнул порог через минуту после Наики. Тем временем врач и лингвист, не говоря ни слова, всматривались в картину происходящего на поверхности планеты и, кажется, уже начали понимать, что там происходит.

– Какова дальность у этих ракет? – поинтересовался Тиглат.

– Не менее пятидесяти фарсахов, – ответил «Вовочка» со знанием дела.

– И ты туда же… – попенял ему штурман.

– До пятидесяти семи, – уточнил появившийся в дверном проёме господин Соуч. – И, судя по всему, они собираются обстрелять Харран, бывшую столицу республики Мари.

– Давай, рассказывай всё, что знаешь, – поторопил его Тиглат, который уже сидел в кресле и обувался.

– Разрешите, капитан? – Соуч решил соблюсти субординацию.

– Валяй.

– «Вовочка», можно подключиться к твоему демонстрационному блоку?

– Валяй, – в тон капитану отозвался бортовой вычислитель.

– Итак, за последние дни имперские войска продвинулись в глубь территории Федерации почти по всему фронту на расстояние от пяти до девяноста фарсахов. Лично мне казалось подозрительным, что местами северяне слишком легко сдают позиции, и предчувствие меня не обмануло. Армия Федерации готовила ответный удар ракетными комплексами «Нысса», что в переводе, как вы теперь все понимаете, означает «Ястреб». Эти твердотопливные ракеты снаряжены боевой частью, начинённой примерно двумястами минами напалма. Как ни странно, они достаточно надёжны, и при правильной подготовке пуска цели достигает не менее восьмидесяти процентов боеголовок. Полагаю, что атакующие танковые подразделения имперской армии попали в заранее подготовленную огневую ловушку. И это мне кажется тоже странным, поскольку есть данные радиоперехвата, согласно которым имперское военное командование знало о предстоящей ракетной атаке и могло вовремя скорректировать свои планы. Пока не знаю, с чем это связано: либо шапкозакидательство, которое вообще свойственно военным, либо имперское командование решило сыграть более сложную партию. А теперь конкретно о том, что мы сейчас наблюдаем: две недели назад войска Федерации оставили город Харран – как я уже говорил, бывшую столицу бывшей республики Мари. При этом всё население было эвакуировано, но строения и городская инфраструктура остались нетронутой. Видимо, северяне рассчитывали в скором времени вернуть себе город. Несмотря на близость линии фронта, власти Империи приняли решение в срочном порядке заселить Харран подданными Одишо-Ашшура XII. В город уже доставлено до трёхсот тысяч переселенцев, а в течение ближайших суток туда прибудет ещё десяток эшелонов примерно с тридцатью тысячами мирных граждан. Я полагаю, что северяне, потеряв надежду вернуть себе город, решили его полностью уничтожить вместе со всем новым населением – чтобы южанам неповадно было. Данного количества ракет будет достаточно, чтобы испепелить город в течение нескольких минут. Маловероятно, что хоть кто-то спасётся. Примерно так.

На увеличенном фрагменте голограммы поверхности Аппры возникла яркая вспышка, а потом появились картины пылающего города.

– Что? Уже?! – вскрикнула Наики.

– Извините, доктор, не предупредил, – несколько смущённо сказал Соуч. – Это всего лишь наглядная демонстрация наиболее вероятного хода дальнейших событий. Моделирование возможного будущего.

Некоторое время стояла напряжённая тишина, которую посмел нарушить только капитан:

– Сколько времени остаётся до залпа?

– С такой скоростью они достигнут предполагаемой позиции часов через десять, – охотно разъяснил Соуч. – Топливо для ракет и напалм они везут отдельно. Значит, на подготовку к залпу понадобится ещё несколько часов. Считайте…

– Что делать будем? – спросил капитан, глядя в потолок.

– А что по этому поводу говорят… – Наики сдержалась от того, чтобы закончить свой вопрос. Что написано в инструкциях, она и так знала, а ирония в адрес капитана была бы сейчас неуместна. – Извини, Егор. Что прикажешь, то и делать будем. В любом случае, ты здесь за всё отвечаешь, тебе и решать.

– Нельзя этого допустить, – высказала своё мнение Вьорика. – Триста тысяч…

– Знаете, – вмешался Тиглат. – История штука коварная, и нельзя заранее предугадать последствий самых страшных трагедий. Кто знает, к чему может привести спасение этих людей. Сегодня триста тысяч избежали смерти, а завтра это приведёт к гибели миллионов. Может быть, это звучит цинично, но надо хотя бы попытаться сделать долгосрочный прогноз вероятных последствий. Соуч, сколько тебе на это времени понадобится?

– Не знаю, – ответил робот. – Но точно больше суток. И без гарантии безукоризненной точности результатов. Люди – создания труднопредсказуемые, а тем более – люди, живущие в эпоху исторических катаклизмов…

– Понятно. Отпадает, – констатировал капитан и посмотрел на Наики.

– Ты знаешь, что я скажу, – твёрдо сказала та. – Думать надо лишь о том, как остановить их с наименьшими потерями.

Капитан подошёл вплотную к голограмме и начал пристально вглядываться в рельеф местности. Джунгли и прерии уже почти выгорели, и на их месте образовалась выжженная пустыня, где среди чёрной копоти в низинах полыхали отдельные очаги пламени. Дорогу, по которой неумолимо ползла колонна, в двух местах пересекала петляющая река.

– Река Тигр, берёт своё начало на экваториальном высокогорном плато Рамаит, протяжённость от истока до устья – полторы тысячи фарсахов. Данные мосты возведены примерно триста двадцать лет назад во время строительства магистрали Гярбья-Таймн, проходящей через плато Рамаит и соединяющей север и юг материка. Это был последний грандиозный проект так называемой эпохи «вечного мира». Характерно, что северную часть дороги строили рабы северян, захваченные на юге, а южную – рабы южан, захваченные на севере, так что и в этот период ослабления противостояния мир был довольно условным…

– Перестань читать лекцию, – остановил Соуча Тиглат. – Лучше спроси, что именно капитана интересует.

– Спрашиваю: капитан, какую информацию вы желаете получить в первую очередь.

– Что известно об этих двух мостах? – спросил Егор, не отрывая взгляда от «картинки».

– Я как раз к этому и подходил. – Соуч недовольно глянул на профессора и продолжил: – Оба моста представляют собой железобетонные арочные конструкции с элементами декора из природного камня, длина северного – полфарсаха, южного – чуть меньше трети фарсаха, ширина проезжей части обоих строений – двадцать два локтя, не считая пешеходных дорожек по обе стороны. Северный мост стоит на тридцати шести опорах, южный – на сорока девяти. На первом из мостов колонна окажется через час, на втором – через три часа. Существует объездная дорога, ещё более древняя – вдоль русла реки, но она на девяносто шесть фарсахов длиннее, и я вообще сомневаюсь, что по ней можно проехать. Есть три участка, которые, возможно, уничтожены оползнями и, скорее всего, восстановлению не подлежат.

– Слушай, Соуч, откуда ты всё это знаешь? – несколько раздражённо поинтересовался штурман, но удостоился со стороны робота лишь короткого пренебрежительного взгляда.

– Пожалуй, пушчонками нашего бота эти мосты не разбить. Вьорика, у нас какие-нибудь бомбы есть? – поинтересовался капитан.

– Откуда?! – искренне изумилась бортинженер. – Могу предложить генератор низкочастотных пространственных колебаний направленного действия.

– Да? И что будет?

– Применяется для проходки тоннелей в твёрдых породах. Разрушает или ослабляет молекулярные связи, – объяснила Вьорика. – После обработки камень или железобетон сохраняет форму, но только дунь – рассыпается в пыль.

– Отлично. То, что надо. Сколько нужно времени, чтобы установить его на боте?

– Шесть минут.

– Отлично. Приступай. Я пока пойду переоденусь.

– Капитан! – воскликнул Клим. – Может быть, лучше я полечу? Я всё-таки военный, хоть и бывший…

– Нет. Я не хочу, чтобы за это кто-то, кроме меня, нёс ответственность. Мне-то в любом случае отвечать придётся.

– Егор! Капитан! Извините… – Тиглат резко поднялся из кресла, в два прыжка догнал Егора и схватил его за руку. – Послушайте. А вы не подумали о том, что, вмешиваясь даже таким образом в ход военных действий, мы фактически действуем в интересах одной из сторон конфликта. Причём действуем, даже толком не разобравшись, кто прав, кто виноват, с чьей стороны эта война является справедливой. Мы даже не удосужились просчитать вероятные последствия.

– Знаете профессор… Если мы этого не сделаем, то и последствий просчитывать не надо. Погибнет триста тысяч мирных граждан – вот и все последствия. А что касается справедливости… Нет её, скорее всего, ни с одной из сторон. Так что, выбор у нас невелик: и так неправильно, и иначе нельзя.

Он вышел из рубки и решительными шагами направился в «гардеробную». В принципе, лётного противоперегрузочного костюма можно было и не надевать, поскольку выполнение поставленной задачи не требовало ни сложных манёвров, ни чрезмерно больших ускорений. В прошлый раз, когда он летал с Наики, вполне обошлись без них. Но мало ли что может случиться. Да и надо чем-то занять себя, пока Вьорика устанавливает на бот свой генератор…

Дроид, помогавший капитану надевать лётный костюм, зафиксировал последнюю защёлку на спине, подал шлем, пожелал счастливого полёта и отдал честь. Вьорика постаралась, чтобы у каждого из тридцати рабочих дроидов была хоть какая-то индивидуальная черта. Этот вот честь отдавал. Капитан едва удержался от того, чтобы не ответить ему тем же. Бот наверняка уже готов, поскольку процедура одевания заняла значительно больше шести минут, и бортинженер наверняка заждалась. Колонна смерти через полчаса будет на первом мосту, а значит, надо поторапливаться. Но только с каждым шагом в сторону стартового бокса нарастает ощущение неправильности того, что он сейчас собирается сделать. Как это на местном языке: «Ля тхылат, му вада дузеля – кляят!» Если сомневаешься в том, что поступаешь правильно – остановись. В общем, не уверен – не обгоняй. Из подсознания поднималось совершенно беспричинное ощущение опасности, но разум твёрдо стоял на своём: решение принято, и ничего лучшего придумать невозможно. И вот, когда капитан вышел на «финишную прямую», ведущую к стартовому боксу, он увидел то, что заставило его замереть. В проходе сидел здоровенный рыжий полосатый кот и сосредоточенно вылизывал левую переднюю лапу. Завидев капитана, он оторвался от этого занятия, пристально посмотрел ему в глаза и, как ни в чём не бывало, продолжил заниматься своим делом. Несколько секунд Егор смотрел на зверька, не отрываясь, в надежде, что видение исчезнет, но котяра упорно продолжал нагло и вызывающе сидеть на месте.

– Брысь! – в отчаянье крикнул капитан, но животное не обратило на это ни малейшего внимания, и тогда Егор бросился к нему, надеясь поймать неизвестно откуда взявшегося рыжего наглеца.

Кот с мявом метнулся налево, исчезнув в боковом проходе, ведущем в сторону наглухо запертого машинного отделения, куда никто, кроме Вьорики и капитана, доступа не имел. Однако, заглянув за угол, Егор обнаружил, что там никого нет, хотя всё пространство вплоть до задраенной двери из прочного титанового сплава отлично просматривалось. Кот-призрак. Новая легенда флота Академии Наук… Никому ни слова! Только Наики. Пусть лечит. Но не сейчас. Сейчас не время… После вылета – сколько угодно. Пусть тычет иглами, заталкивает таблетки в рот, рядит в смирительную рубаху, пропускает через голову электричество… Лишь бы на пользу! Но не сейчас. Сейчас некогда…

Вьорика уже ждала его возле стартовой площадки, нетерпеливо прохаживаясь вдоль бота. На ней было лёгкое короткое цветастое платье, открывающее во всей красе плечи и стройные загорелые ноги. А ведь в рубке она сидела в шортах и футболке. Когда успела? И, главное – зачем? Может быть, это вовсе и не она? Может быть, это такой же глюк, как и распроклятый кот?

– Ты… Ты это зачем?

– Что – зачем? – странный и невнятный вопрос явно её озадачил.

– Платье зачем?

– Не знаешь, зачем платья нужны?

– Ладно, – невпопад ответил капитан, только сейчас обнаружив, что на переднем обтекателе бота вместо антенны датчика опасного сближения с посторонними объектами, пристроено некое приспособление, чем-то напоминающее акулий плавник.

– Оно? – спросил капитан.

– Оно самое, – ответила бортинженер.

– И как с ним управляться?

– Долго рассказывать. А времени у нас, как я понимаю, нет.

– И что теперь делать?

– Я лечу с тобой.

Вот тут-то вся её «военная хитрость» всплыла наружу. Положение создалось действительно безвыходное, и Вьорика вроде бы ни при чём. А что – капитан её и не спрашивал, насколько этот генератор, этот портативный разрушитель материи, прост или сложен в обращении. Хитрая шельма. И платье это она наверняка успела нацепить исключительно затем, чтобы своею красотою смирить или хотя бы сгладить неизбежный гнев непосредственного начальника.

– Иди переоденься.

– Зачем?

– Чтоб через пять минут была тут в лётном комбинезоне. И чтоб в полной комплектации. С противоперегрузочной системой.

– Но зачем? Мы же не собираемся…

– Быстро!!!

Её как ветром сдуло.

Действительно, зачем ей переодеваться? Зачем он сам облачился в этот костюм, который плотно обтягивает тело, стесняя движения? Ещё пару минут назад он мог всё это объяснить несгибаемой приверженностью соблюдению требований всех инструкций, за исключением самых нелепых. А может быть – чутьём на вероятную опасность? Но явление кота начисто поколебало его уверенность в себе и в своей правоте. Нет, в таком состоянии нельзя доверять себе ни в чём. Но и отступать уже поздно. На кону сотни тысяч жизней, так что придётся держаться и старательно делать вид, что всё в порядке, что всё идёт по плану…

Он занял место пилота и обнаружил, что небольшой сенсорный пульт пристроен к подлокотнику штурманского кресла. Ясно. Вьорика всё спланировала заранее. Быстро и грамотно. Ладно, хочет полетать – пусть летит. Хочет разделить ответственность со своим капитаном – скатертью дорога…

Каким-то чудом Вьорика уложилась в срок, хотя по нормативу время облачения в лётный комбинезон даже с помощью специально обученного дроида составляло шесть минут, и ещё три минуты требовалось на дорогу туда-обратно. Она задраила за собой люк и через пять секунд уже заняла место рядом с капитаном.