Текст книги "Квест"

Автор книги: Сергей Деркач

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Ложитесь на кровать, – не то предложил, не то приказал Кинолог. – Мы с Алей ненадолго отлучимся, но волноваться не стоит. Здесь надежнее, чем в швейцарском банке. Отдыхайте спокойно. И обязательно дождитесь нас.

Ни Ольга, ни Андрей не имели сил сопротивляться. Как только головы коснулись старого матраса, они тут же провалились в сон. Последней мыслью, которая посетила Андрея, было задать кучу вопросов, но даже додумать ее он не успел.

Как только мужчина и женщина уснули, сталкеры переглянулись и исчезли, пройдя сквозь стену. Лампочка понемногу стала гаснуть, пока подвал не укутала кромешная тьма.

Глава 12

Марине снился сон. Сегодня новый год, очень хочется сорваться с кровати и, разбудив папу с мамой, побежать к елке, разбирать подарки. Она уже знала, что Деда Мороза не существует, но в эту ночь всегда казалось, что сказка приходит в дом из далекого таинственного мира, что это волшебный Дед, а не папа с мамой, приносит долгожданные подарки. А сам процесс поиска красиво упакованных коробок превращался в прикосновение к волшебству. Марина так любила этот праздник, что хотела немного оттянуть долгожданный момент, предвкушая радость.

Кто-то осторожно, но настойчиво тронул за плечо. Наверное, папа. Он всегда именно так будил дочь, а если девочка притворялась спящей, брал на руки и нес к елке. По дороге Марина, конечно же, вырывалась и первой прибегала в гостиную, весело смеясь и крича на ходу: «Обманула, обманула!». Папа деланно супился, но потом смеялся вместе с мамой, которая подходила сзади и обнимала его. Вот сейчас он сильными руками поднимет девочку и отнесет.

Но папа медлил. Марина даже попробовала обидеться, но папа почему-то звонким голосом Саши сказал:

– Марина, пора вставать, – продолжая снова легонько тормошить.

Девочка сжала его руку своей ладошкой и прошептала:

– Еще немного, папочка. Еще чуть-чуть.

Рука папы сначала замерла, а потом начала выскальзывать. Марина испугалась, что папа обидится и уйдет, поэтому резко вскинулась и…проснулась. Саша сидел рядом и растерянно смотрел на нее. Девочка огляделась. Она снова находилась в старом гараже без крыши, лежала на старых куртках, которые накануне притащил сюда ее спутник. Марина опустила взгляд на свою руку, которая до сих пор сжимала мальчишескую ладонь, и разочарованно вздохнул. Это был всего лишь сон. Чтобы как-то скрыть неловкость, она отпустила руку, начала приводить волосы в порядок.

– Папа снился? – спросил Саша, немного растерянно глядя на свою ладонь.

Марина кивнула. Грусть и тоска начали заполнять душу, на глаза навернулись слезы. Девочка не хотела, чтобы друг видел ее слабость, поэтому, приоткрыв бутылку с водой, принялась умываться. Саша тем временем готовил завтрак.

– Прикинь, какой подарок нам сделал Бос? – сказал он, заканчивая приготовления. Пареньку тоже было неловко, Марину нужно было чем-то отвлечь. – Он за ночь полностью выздоровел.

– Умница, – пробормотала девочка, закручивая бутылку.

– Вот это регенерация! Нам бы такую.

– Станешь мутантом – и у тебя будет.

Марина и сама не поняла, как у нее вырвались эти слова. С опаской, что Саша обиделся, она взглянула на него, но когда их взгляды пересеклись, подростки вдруг рассмеялись.

– Вот уж сказала, так сказала! – смеясь, выдавил из себя Саша.

Вдоволь насмеявшись, они принялись за еду. Тоска, вызванная внезапным пробуждением, развеялась, словно туман. Саша выделил Босу его порцию, но пес даже ухом не повел. Он сидел в дверном проеме, изображая из себя Сфинкса, и внимательно осматривал окрестности.

– Он не заболел случайно? – вдруг обеспокоилась Марина.

– Не знаю, – пожал плечами Саша. – Вчера я ему оставил еду, так он даже не притронулся.

– Может, после драки с химерой он подхватил какую-то невидимую инфекцию?

– Вряд ли. Мне просто кажется, что еда ему не нужна.

– Как так?

– Пока не знаю.

– Всем живым существам нужно кушать, – убежденно возразила Марина.

Девочка подхватила еду и подсела к собаке.

– Скушай, Боська, – она гладила собаку, подсовывая мясо под нос. – Не капризничай, ты же не маленький.

Пес аккуратно два раза проглотил небольшие куски мяса.

– Ну вот, умница, – довольная, Марина потрепала его по загривку и отошла. – Можешь ведь, когда хочешь.

Стоило ей только отвернуться, как еда тут же оказалась на земле, и пес незаметно лапами прикопал ее.

Тем временем дети собрали рюкзаки и приготовились к выходу. Пес, как ни в чем не бывало, шел впереди.

– Странно все здесь как-то, – произнесла Марина. – Такое впечатление, что солнце никогда не заходит, как на севере.

– Это потому, что мы в компьютерной программе, – убежденно ответил Саша. – Может, ночь и наступит, только неизвестно, когда.

Он временами посматривал на свой КПК, проверяя путь на предмет аномалий и разных форм жизни. Руинам, казалось, не было конца и края. Подросткам уже порядком надоел этот печальный пейзаж.

– Скоро мы уже хоть куда-то придем? – спросила Марина.

– Не знаю, – пожал плечами Саша.

Ему тоже надоело сбивать ноги об обломки строительного мусора, в который превратились дома. Усталость понемногу развеяла его хорошее утреннее настроение. Да еще в голове начинало понемногу шуметь. Он, возможно, и не обратил бы на такую мелочь внимание, если бы не странное поведение Боса. Походка пса стала какой-то вялой, неуверенной. Он часто останавливался, крутил головой, лапы то и дело подламывались, отказывались нести тело. Саша замер, не понимая, что происходит.

– Он заболел? – спросила Марина, с тревогой глядя на поведение собаки.

– Скорее всего, здесь что-то другое, – тихо ответил Саша, напряженно вслушиваясь в тишину.

Как и перед нападением химеры, вокруг аж звенело от необычной тишины. Или это звенело в голове?

– Назад, быстро, – прошептал он, отталкивая Марину за спину. – Эх, жаль, Кинолог водку отобрал.

– Ты собрался пить? – с недоумением, спросила девочка, делая несколько шагов назад.

– У тебя в голове не шумит? Звон в ушах, может быть? – мальчик пытался утащить за собой Боса, но сделать это было нереально. Собака просто стояла на дрожащих лапах, не в силах сделать ни одного движения.

– Есть немного.

– Все, уходим. Быстро!

– А как же Бос?

Не слушая больше подругу, Саша поволок ее прочь от этого места. Шум в голове нарастал, тело плохо подчинялось мозгу, который с каждым мгновением все больше погружался в туман. Саше казалось, что он бежит изо всех сил, но ноги передвигались едва-едва, словно во сне, когда бежишь, а тугой воздух держит тебя практически на месте.

– Что это? – словно издалека послышался сдавленный голос Марины.

– Контролер, – едва смог прошептать Саша. А потом его голова взорвалась мыслями и образами.

Чей-то сухой, словно песчаный ветер пустыни, голос сказал:

– Посмотри на свою жизнь. Неужели она хоть чего-то стоит? Отдай ее мне, и я подарю тебе тот мир, в который ты так стремишься.

Перед глазами кадр за кадром пронеслась его недолгая жизнь, причем самые негативные ее моменты. Вот он впервые ищет и не может найти маму. Дом, большой, светлый, почему-то сразу стал таким пустым и холодным. В нем страшно, неуютно. Потом появился папа, чужой, отрешенный, с пустыми красными глазами. Он смотрел на сына, но словно не видел его, как будто Саша сделал что-то очень-очень плохое. Мальчик пытался понять, что он сделал не так, но понять не смог. А потом в доме появились какие-то люди. Большинство из них были всегда веселыми и добрыми, часто играли с маленьким Сашей, смеялись над его шалостями, но сейчас они как-то странно смотрели на малыша, жалели его, словно подтверждая: то, что ты сделал – очень плохо, мы не ожидали от тебя такого. А потом он увидел маму. Она лежала в каком-то большом красивом блестящем ящике, наверное, спала. Мама была одета в свое самое красивое платье, и сама она была такая красивая. Люди вокруг разговаривали тихо, наверное, боялись разбудить ее. Саша подошел к маме, взял ее за руку, хотел сказать, чтобы она вставала, ведь нельзя спать, когда столько гостей в доме, но папа оторвал его от мамы, и тогда впервые прозвучало это страшное слово «умерла». Саша еще не понимал значения этого слова, но оно прозвучало так страшно, что он расплакался. Потом… потом маму зачем-то опустили под землю и закопали, а сверху поставили много красивых венков из цветов. И портрет, на котором мама так красиво и весело смеется. Все это мальчик помнит, как в тумане. Он проснулся на следующее утро, позвал маму, но никто не ответил. Папу Саша нашел в гостиной с бутылкой в руке. На вопрос, когда вернется мама, папа ответил, что мамы больше нет, и она никогда к ним не придет. Он так посмотрел на сына, что мальчик понял: это он виноват в том, что мама ушла от них навсегда. Саше стало страшно. Он расплакался, убежал к себе в комнату и плакал до самого вечера.

С того дня папа почти не замечал сына. Нет, он не игнорировал его, всегда спрашивал, как дела, покушал ли, ничего ли не болит, не обидел ли кто. Но все это папа говорил пустым бесцветным голосом, словно разговаривал со стулом, а в глазах стояли такая боль и тоска, что Саша поневоле сжимался и замыкался в себе, снова и снова чувствуя свою вину за смерть мамы.

Чем дальше – тем больше. Папа стал пропадать где-то целыми днями. Даже в выходные он уезжал на работу. А раньше они всегда все вместе куда-то ходили гулять, или в гости. Саша пытался помириться с папой, извиниться. Он старался дождаться папу с работы, но всегда засыпал раньше, чем тот возвращался домой. В те недолгие моменты, когда папа все-таки был дома, он играл рядом, надеясь, что папа, как раньше, включится в игру, и им снова будет весело. Несколько раз это удавалось, но потом папа почему-то снова становился хмурым и чужим. Тогда Саша разозлился. Он начал делать все назло, чтобы папа, наконец, понял: Саша очень жалеет, что виноват в смерти мамы, но нельзя же постоянно винить его в этом! Он бил мебель, окна, посуду, ломал дорогие игрушки, дрался в детском саду и школе, зачастую просто так, чтобы отца в очередной раз вызвали в школу и они снова, даже в эти короткие моменты, были вместе. Как иным способом дать понять отцу, что он ему нужен, как никто другой в этом мире – Саша не знал. Он видел лица побитых ним товарищей, их возмущенных родителей и учителей, каменное лицо отца. Психологи, которым отец платил деньги, ничем не могли помочь. Саша все так же дрался, вел себя на уроках вызывающе, несколько раз, украв из сейфа деньги, сбегал из дома, лишь бы снова почувствовать, что он все-таки нужен отцу. Его находили, возвращали. Отец либо коротко читал нотации, либо просто не разговаривал несколько дней. И тогда Саша решился на отчаянный шаг. Он выпил для храбрости виски, угнал отцовскую машину и мчался на ней по ночному городу. Сумасшедший адреналин в крови, воющие сирены машин ДПС, высланных на перехват нарушителя. Ему очень понравилось, что он один противопоставил себя целому унылому миру. Ему никто не нужен: ни друзья, ни помощники, ни…отец, раз он такой. Саше было плевать на всех и на все. Мир создан только для него, и все должны исполнять его, Сашины, прихоти и приказы. В этом его предназначение. Мир для него, а не наоборот, ведь иначе Саша ничего не стоит в этом мире. Другого места для себя он не видел.

Его, конечно же, поймали, но они так и не поняли, кто здесь главный. Саша с презрением смотрел на гаишников, которые упаковывали его в наручники, связывались по рации со своим управлением. В ответ он получал такие же взгляды, пока к нему не подошел пожилой старший лейтенант. Он так посмотрел на мальчишку, что Саша был вынужден опустить глаза. Нет, в этом взгляде не было ни укора, ни гнева, ни злости, ни ненависти. В глазах старого служаки мальчик прочитал сочувствие, жалость и… понимание поступка. Такой, или хотя бы подобный взгляд Саша ожидал от отца уже не один год. Ему вдруг стало стыдно за все, что он вытворял. Наверное, именно поэтому он послушал отца, приехал в центр доктора Симонова.

А потом перед глазами появилось лицо Марины. Саша увидел ее улыбку, горящие радостью глаза, услышал ее смех. Рядом возникло лицо отца, который впервые за много лет просто разговаривал и пил чай, никуда не спешил, иногда улыбался, обращаясь то к детям, то к тете Оле. Все было, как много лет назад, как того хотел Саша. А ведь и тете Оле, и Марине сейчас так же плохо, как и ему в свое время. Но они смогли, а он – не смог.

Нет, это не так. Он сможет, нужно только найти силы, понять, где, в какой точке он перешел в другое измерение. Понять и исправить ошибку. Что там шепчет контролер?…

…Марина тоже услышала чей-то скрипучий голос, который обещал ей золотые горы, а потом в голове возникли воспоминания.

Она хорошо запомнила тот роковой день, когда они попали в аварию. Они ехали за город, где папа со своими сотрудниками должны были отмечать годовщину папиного предприятия. Родители обсуждали перспективы мастерской, и эти прогнозы, наконец-то, были оптимистичны. Марина иногда прислушивалась к их беседе, но в основном смотрела в окно. Вдруг раздался визг тормозов, мама вскрикнула, Марина почувствовала страшный удар по голове и ногам, а потом мир погрузился во тьму…

Очнулась она уже в больнице. Голова болела, как сейчас, все время тошнило, палата кружилась перед глазами. Ноги, запечатанные в гипс, стреляли болью, от которой хотелось кричать, но девочка мужественно терпела. Мама все время находилась рядом. Иногда она уходила на несколько часов, а однажды ее не было почти весь день. Об отце мама ничего не говорила, переводя разговор всякий раз на другие темы. Марина еще тогда заподозрила, что с папой не все в порядке. А когда молоденькая медсестра случайно проговорилась, что папы больше нет, что мама ушла на похороны, перед глазами свет погас, и девочка потеряла сознание. Когда она очнулась, в душе стало пусто, навалилась страшная усталость и апатия ко всему. Вернувшись и застав дочь в таком состоянии, мама все поняла, но ничего не сказала. Она просто прижалась к Марине и что-то шептала, заливая ее лицо слезами. Марина тогда не плакала.

Она заплакала позже, когда впервые после больнице попала на могилу к отцу. В тот момент мама зачем-то отошла и оставила дочь одну. Марина видела перед собой холм, усыпанный венками, фотографию папы. Он смотрел на мир с легкой ироничной улыбкой, доброй и теплой. Марине вдруг стало так больно, одиноко. Она вспомнила, что за то время, что она провела в больнице, никто из ее подруг не приходил в гости, даже на звонки не отвечал, а если и брали трубку, то разговор длился буквально несколько секунд. Все как-то разом оказались очень заняты. Марина была никому не нужна. Конечно, мало приятного иметь подругой инвалида с поломанными ногами и сотрясением мозга. Придется сидеть возле нее, словно прикованной, выслушивать жалобы, вместо того, чтобы весело и беззаботно жить в этом мире. А самым обидным было то, что Марину просто вычеркнули из своей жизни. Девочка тогда едва дошла до машины. Домой ее уже занес на руках сосед. С тех пор девочка боялась, что не сможет стать обычным, нужным человеком, который нужен в этом мире многим, а не только маме. А если с мамой что-то случится? Кто тогда будет за ней ухаживать, помогать, кормить? Жить было страшно. Мама, конечно, молодец. Она делала все, чтобы дочка не чувствовала себя ущербной, но этого было мало. Мама не могла помочь своему ребенку избавиться от страха за свое будущее, от обиды на подруг.

А потом появился Дмитрий Иванович, они переехали в центр, и там Марина встретила Сашу и его папу, дядю Андрея. После нескольких месяцев одиночества, общение с этим вредным, несдержанным, раздражительным, взрывным, но добрым, сильным, смелым и таким же одиноким, как она, мальчиком было просто подарком. Марина сразу почувствовала в нем родственную душу. Она не знала, что он к ней чувствует, почему временами ведет себя, как полный дурак, но понимала: это не со зла. Просто иногда ему плохо, и ему нужен, очень нужен друг, который сможет поддержать в такие минуты. Но самое главное: Саша упорно не замечал ни болезнь своей подруги, ни ее инвалидную коляску. Хотелось верить, что для него такие мелочи не имели никакого значения. Он видел только саму Марину, ее характер, ее душу. Когда девочка так думала, мир снова преображался, становился добрым, ярким, открытым. Очень хочется, чтобы эта сказка не заканчивалась никогда, даже когда они вернутся. Марине очень хотелось верить в чудо, но, даже если его не произойдет, пусть Саша никогда не оставит девочку-инвалида.

Снова стало страшно и больно. Скрипучий голос в голове что-то шептал о сказочном мире. Ноги стали ватными. Еще немного, и Марина рухнет на землю.

– Маринка, держись, не сдавайся! – знакомый голос Саши прорвался сквозь скрип чужака.

В нем было столько силы, что девочка не смогла сдаться и упасть. Она упрямо подняла голову, посмотрела перед собой.

В нескольких десятках шагов перед ними стоял странный уродец с большой головой, одетый в какие-то лохмотья. Он пристально смотрел на детей. Марина вдруг поняла, что это и есть контролер, который проник к ней в голову и сулил золотые горы. В девочке вдруг проснулась такая ярость, желание защитить, отстоять себя и своего друга, что она совсем забыла о ногах. Она еще не могла повернуть голову, чтобы посмотреть, как там Саша, но вдруг почувствовала, что его ладонь коснулась ее руки. В тот миг словно разряд тока пронзил ее. Их тела будто объединились, сердца застучали в унисон, кровь горячей волной прокатилась по венам и артериям, а навстречу пси-волне, излучаемой мутантом, поднялся мощный щит. Этот щит не только отразил нападение, но и ударил в ответ.

Контролер испугался. Внезапно на него обрушилась его же сила, усиленная десятикратно этими маленькими существами. Это была не темная пси-атака. Волна была настолько яркой, словно концентрированный солнечный луч, что невозможно было от него ни уйти, ни защититься. Мутант еще никогда не встречал противника, равного себе по силе. С другими контролерами он практически не пересекался. Каждый из них имел свою территорию и не заползал в чужие владения. Даже химера часто сходила со своей тропы, унюхав контролера. Остальные мутанты служили для него либо едой, либо слугами. Эти людишки тоже должны были сначала послужить, а потом быть съеденными, но что-то пошло не так. Вместо покорности, растерянности, страха, контролер вдруг почувствовал не просто яростное сопротивление. Ему показалось, что не он – ему выжигают мозг. Чтобы сохранить хоть часть своей ущербной личности, мутант начал понемногу отступать, продолжая атаковать неожиданного противника пси-атаками. Быстро бегать он не мог, но надеялся на время сдержать подростков.

Его попытки оборвал Бос. Собака резко сорвалась с места и в считанные секунды обрушилась на псионика, перекусив тому горло. Контролер только и успел, что вскинуть руки и пробормотать что-то непонятное.

Когда он упал, шум в головах детей прекратился, они вздохнули с облегчением. Саша подошел вплотную к Марине и спросил:

– Ты как?

– По сравнению с контролером – хорошо, – еще слабо, но уже с улыбкой ответила девочка. – А могло быть хуже.

– Могло. Думаю, если бы не Бос, точно могло. Ладно, идем. С ногами все в порядке?

Марина только кивнула. Предательская дрожь ушла без следа.

– А почему ты говорил про водку, когда почувствовал контролера? – спросила девочка, когда они продолжили путь. – И кто такие эти контролеры?

– Контролер, наравне с химерой, является самым опасным мутантом зоны, – ответил Саша. – Он очень сильный псионик, или телепат, называй как хочешь. Контролер умеет подчинить себе жертву, сделать из нее раба, еду или зомби. В последнем случае он просто выжигает человеку мозг. А водка помогает нейтрализовать ментальное воздействие контролера на сознание. В состоянии алкогольного опьянения и без контролера можно зеленых чертиков увидеть, а это ему очень мешает.

– Тоже в книжке прочитал?

– Ага, в ней.

Они поравнялись с Босом. Пес стоял на ногах твердо и уверенно, словно атака псионика его вообще не коснулась. Он даже никак не отреагировал на Маринино поглаживание, просто пошел вперед легко и слегка настороженно. Дети, пожав плечами, двинулись следом.

– Наш Бос какой-то странный, не находишь? – спросила Марина, когда они уже отмахали от стычки с контролером на порядочное расстояние.

– Я заметил, – подтвердил Саша, – но пока не могу найти этому объяснение. Ни в игре, ни в книгах ни с чем подобным я не сталкивался. На мутанта он не похож. Биоробот? Вряд ли.

– Может, новое поколение мутантов? Добрых, неопасных.

Саша даже рассмеялся:

– Скажешь такое! Неопасных. Мутанты неопасными не бывают в принципе. Нет, Маринка, здесь что-то другое.

Тихое рычание Боса прервало разговор. Дети посмотрели на пса. Тот остановился, смотрел на них с неодобрением, даже укором. Саша понял этот взгляд и сказал:

– Мы немного забылись. Идем, словно на Большой земле по бульвару. Давай продолжим разговор на привале?

Марина кивнула. И впрямь, расслабились. Нельзя так.

Дальше шли молча. Каждый контролировал свой сектор. Несколько раз где-то далеко слышались выстрелы и вой слепых собак. Иногда эхо доносило из руин ворчание. Тогда Бос замирал, вслушивался в пространство. Саша с Мариной занимали круговую оборону. Один раз кто-то огромный прошел буквально в нескольких десятках шагов от них, разрушая до фундамента и так разрушенные здания, но разглядеть великана в облаке пыли было невозможно.

Как и когда они вышли в пригород, подростки так и не поняли. Многоэтажный город закончился как-то враз, уступив место полосе одноэтажных построек, практически не тронутых катастрофой. Вдалеке чернел лес. Бос вел подростков одному ему ведомыми тропками, обходя дворы или проходя их насквозь. Во дворе одного такого дома пес остановился, прислушался к чему-то, а потом просто лег возле порога и принялся ждать. Ничего не понимая, подростки устроились рядом, настороженно всматриваясь в окрестности.

– Чего это он? – спросила Марина, с недоумением глядя на собаку.

– Может, мы уже добрались до схрона, – Саша тоже был озадачен поведением их четвероногого проводника.

– Сомневаюсь. Если бы мы добрались до схрона, Бос, скорее всего, дал бы понять, где он.

– Согласен. Возможно, он просто чего-то ждет.

– Или кого-то. Чего гадать? Давай тоже подождем. Да и ноги немного гудят.

– Может, перекусим? – предложил Саша, но Марина только отрицательно покачала головой:

– Знаешь, после встречи с контролером есть, почему-то, совсем не хочется. Не очень приятно, когда какая-то тварь залазит тебе в голову и ковыряется там, словно у себя в шкафу. Противно.

– От этого никуда не деться. Мы еще легко отделались. Обычно после таких вот процедур человек становится похож на овощ. Я в книге о таком читал. Но про то, чтобы без оружия победить – ни разу написано не было. То ли контролер попался слабый, то ли Бос наш не так прост – не знаю.

– Дело не в Босе, – послышалось вдруг совсем рядом. Голос показался знакомым.

Изготовив оружие, дети вскочили и начали осматриваться по сторонам.

– Вы оружие-то уберите, – посоветовал другой, женский голос.

– Кто вы? – напряженным голосом спросил Саша, не опуская автомат.

– Свои, – последовал лаконичный ответ.

Дети посмотрели на Боса. Тот лежал, как ни в чем не бывало, и даже не смотрел в сторону говорящих. На чужих он отреагировал бы иначе.

Из-за угла дома появились Кинолог и Аля. Они держали оружие опущенным, демонстрировали подросткам пустые руки, даже улыбались, мол, мы вам доверяем, а вы? Саше и Марине, почему-то, стало стыдно. Они опустили автоматы, шагнули вперед, скрывая смущение.

– Что ж, неплохо, – похвалил их Кинолог. – В Зоне так и нужно себя вести, но не со всеми. Иногда людям нужно доверять.

– Мы не думали, что встретим вас здесь, – сказал Саша. – Там, в городе, вы говорили, что мы должны самостоятельно добраться до второго схрона, где будет ждать следующее задание.

– Правильно. Это в том случае, если мы не встретимся раньше. Вы уже настолько освоились, что на нас просто не рассчитывали, так?

Саша зачем-то просто пожал плечами.

– К сожалению, во второй наш схрон мы отвести вас сейчас не можем, он занят. Твои вещи, Саша, у меня, отдам после разговора. Водку даже не проси, мал еще.

– А если опять контролер?

– Но вы же и без водки справились, верно? А алкоголь вреден для детского организма.

– Алкоголь в малых дозах безвреден в любом количестве.

– Смешно, – губы Кинолога тронула едва заметная улыбка. – Но запомни раз и навсегда: даже на Большой земле алкоголики живут недолго и несчастливо, а уж в Зоне и подавно, так что не стоит злоупотреблять этим изобретением человечества.

– Давайте продолжим разговор внутри, – предложила Аля, переступая порог брошенного дома.

Марина нерешительно посмотрела на своего друга. Саша, поняв ее по-своему, взял ее за руку и повел за собой. Кинолог улыбнулся им в след, но эту улыбку никто не увидел. Он последним вошел в строение. Бос остался тащить службу.

Комната, куда они попали через веранду, была небольшой. Деревянный стол, несколько старых стульев, широкая длинная лавка под стеной напротив, большая печь в дальнем углу – вот все убранство. Дощатый пол был покрыт слоем пыли. Чувствовалось, что здесь долго никто не жил. Аля жестом пригласила детей сесть за стол, а сама, достав спиртовку, стала готовить чай.

– Ну, рассказывайте, где гуляли, что видели, – предложил Кинолог, устраиваясь напротив детей.

Марину не надо было уговаривать дважды. Она красочно, во всех подробностях, пересказала свои приключения. Саша лишь иногда вносил некоторые детали, дополняя рассказ подруги. Не смотря ни на что, он все-таки относился к сталкерам с некоторым недоверием. Почему – паренек не мог объяснить. Аля разлила чай по кружкам, поставила на стол бутерброды и присела рядом. Когда, прихлебывая напиток и закусывая бутербродами, Марина закончила рассказ, Кинолог некоторое время молчал, а потом спросил, обращаясь к Саше:

– А ведь тебя все время что-то смущает, так?

Тот кивнул.

– Тогда говори, не теряй времени.

Мальчик сделал несколько глотков и, наконец, решился:

– Вы наши проводники, а сами бросили нас в схроне, оставив на собаку. Как так?

– А я и не говорил, что мы лично вас поведем по Зоне. Я сказал, что получил заказ на вас, но кто выполнит это задание – не говорил. Тут все честно. А Бос проводник неплохой, и в этом ты уже смог убедиться, разве не так?

– Так. Тогда еще один вопрос: кто такой Бос?

– Овчарка, это же очевидно.

– Извините, Кинолог, но такой ответ меня не устраивает.

– Во-первых, ты знаешь, что в Зоне все ко всем обращаются на «ты», так что не ломай традицию, а, во-вторых, задай более развернутый вопрос.

– Я видел, что в бою с химерой передняя лапа вдруг превратилась в клешню излома, но такого с собакой не может быть. А потом была атака контролера, и Бос не только выжил. Он уничтожил мутанта, что самое странное. Я уже молчу про регенерацию тканей, какая может быть только у мутантов. Согласись, что все это более чем странно.

– В этом нет ничего странного, – вмешалась вдруг Аля. – Мы подобрали Боса еще щенком сразу после катастрофы, недалеко от эпицентра. Этим и объясняются все странности в его поведении. Он не мутант, поверь мне. Бос так же спокойно выходит из Зоны и живет за Периметром, как и любой нормальный живой организм. А что касается контролера, то эту тварь уничтожил не Бос. Он просто добил его.

– Кто же тогда убил мутанта, тетя Аля? – спросила Марина, которую этот разговор тоже очень интересовал.

– Просто Аля и на «ты», договорились?

– Вы…ты не ответила.

– А вы сами не догадались? – Кинолог улыбнулся, и его улыбка была теплой и открытой.

Подростки помотали головами.

– Да вы и убили его.

Сказать, что подростки были поражены – значит не сказать ничего. Саша вначале настолько растерялся, что даже поверил в слова сталкера, но потом сомнения снова зашевелились в голове.

– Что-то ты не то говоришь, Кинолог, – взгляд паренька снова стал колючим. – Такого не бывает, в книгах о таком не пишут.

– Не пишут, – согласился сталкер. – Но ведь и наш мир отличается от вашего, не так ли? А в Зоне все бывает. Особенно, если этот мир создан для…

Он замолчал на полуслове. На руке пискнул КПК. Прочитав сообщение, Кинолог нахмурился и уже совершенно другим голосом сказал:

– Вот что, бродяги-сталкеры, нам с Алей нужно уходить. Двое людей попали в беду и нуждаются в нашей помощи. Саша, тебе придется поверить мне на слово: мы с Алей не желаем вам зла. Давай перенесем разговор на другое время. Держи свои артефакты и боеприпасы, они вам пригодятся. Еще возьми ПНВ, на всякий случай. Надеюсь, с ним разберешься сам, там ничего военного нет. А теперь слушайте.

Бос поведет вас по тропинке через Черный Лес к дому Бабы Яги. Там вы получите следующие инструкции. Советую вам смотреть в оба глаза: тропа усеяна аномалиями, и даже Бос не всегда успевает вовремя на них отреагировать. Постарайтесь найти «мамины бусы», этот артефакт вам пригодится в будущем. Все, старушке привет.

Сталкеры быстро и бесшумно исчезли. Когда подростки выбежали следом, их и след простыл. Бос при этом с невозмутимым видом продолжал нести службу.

Саша растерянно посмотрел на подругу. Такого поворота событий он, если честно, не ожидал. В душу снова закралась тревога. Марина тоже была не в своей тарелке. Стремительный демарш сталкеров ее просто обескуражил, но еще больше ее терзал один вопрос:

– Саша, а что такое «мамины бусы»?