Текст книги "Звёздный Меч"

Автор книги: Сергей Вольнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Я понял: стоит мне очень сильно, по-настоящему, чего-то захотеть – и Свет обязательно поможет.

Если, само собой, это желание не будет идти вразрез с запредельными интересами самого Света.

И ещё я вдруг понял – МОЙ Свет вполне можно было назвать Добрым Светом.

Потому что, захоти я совершить что-нибудь плохое (в весьма относительном, но всё же, условно выражаясь, «общечеловеческом» понимании этого термина) – мой Свет ни беса не помог бы мне совершить это злое деяние…

Мне стало трудно дышать, перед глазами замельтешили голубые и фиолетовые светлячки. Я находился в полуобморочном состоянии, но старался не подавать виду. «Дядюшка» шёл так быстро… быстро… я старался не отставать, но… зацепился большой ватной ногой за подорванный пластик напольного покрытия и…

Упал на низкий широкий диванчик, устланный аляповатым мохнатым покрывалом. Комната была большой и плохо освещённой, и потому казалась достаточно мрачной. Возле длинного, узкого окна располагались маленький стол и четыре громадных пушистых кресла. На стенах, на полу и даже на потолке висели ковры с длинным ворсом. В целом, обилием мохнатого интерьера, – помещение напоминало вывернутую наизнанку шкуру огромного зверя.

Самым подходящим развитием событий, щадящим мой и без того пошатнувшийся рассудок, была бы немедленная потеря сознания. Однако мутотень отступила, и я ощутил себя невыносимо маленьким и беззащитным. Мне пришлось жестоко подавить в себе настойчивое желание забиться в самый тёмный угол этой не очень-то светлой комнаты и тихонечко завыть.

Резко открылась дверь и в комнату, в которой я невесть как очутился, ввалились два человека. Крепко ругаясь на спаме, они тянули за собой связанного, мычащего (его рот был забит паклеподобным кляпом) роальда. Увидев меня, они разом затихли и высокий суетливо достал из белой пузатой сумки, болтавшейся у него на плече, ручной эндер. Направив оружие в мою сторону, он нервно приказал мне лечь на пол и не двигаться.

– Имя?! – требовательно спросил второй, низкий и полный, женоподобным голосом.

«И как ему, рубить-пилить, представиться? Ихним Высочеством назваться? Брать крепость нахрапом, сообразуясь с принципом: главное – ошеломить противника? Вряд ли граждане, лояльные революции, покусились бы на роальда. Как-никак, представитель высшей, магической, расы… гегемон, пся крев!»

Относительно «Ихнего Высочества» я, конечно, придумал неплохо, только вот зря, зря поспешил мордашкой в напольный коврик уткнуться. Ибо не пристало августейшим особам вести себя подобным образом.

– Зовите меня Джоном, – вывернув набок голову, предложил я, посчитав данную формулировку разумным компромиссом между предусмотрительностью и нахальством. Питая надежду, что, представившись подобным образом, буду иметь пространство для свободы манёвра.

– Ты работаешь на эРМээС? – полуутвердительно спросил низкий. Что показалось мне весьма наивным. «Так я ему и сказал», – саркастически подумал я…

В этот момент раздался взрыв и я всем лежащим телом ощутил, как подо мной судорожно вздрогнул пол. Потом вновь распахнулась дверь и в проёме показался громко кричащий, задыхающийся от злобы, человек:

– Галаджер взорвался, как карнавальная бомба! Эти скоты изведут нас даже без своей поющей матроны! Проклятая Магическая Гвардия уничтожит нас без единого выстрела – мы просто взорвёмся все, лопнем, как Галаджер!

– Это работа пойманной нами сволочи!! – взвизгнул высокий и, подпрыгнув, без предупреждения, большим тупоносым ботинком, что было сил засадил мне в бок… От резкой боли я коротко Ыкнул и с размаху воткнулся в ковёр лицом.

– Они уже научились пробивать волшебные щиты и забрасывать нам в тылы диверсантов?! – изумлённо воскликнул человек, вопивший о трагической судьбине взорвавшегося Галаджера.

– Его необходимо показать сэру Лестеру, – сказал низкий.

– А я считаю: кончить его здесь и не церемониться, – произнёс высокий.

– Зря ты так, он в будущем не раз твоё милосердие припомнит. Ты думаешь, для красного словца Лестера зовут инквизитором? – успокаиваясь, возразил крикун. – Специалист!

Роальда оглушили и уложили под стеночку. Совершенно очумевшего от «быстрой смены впечатлений» меня, скрутив за спиной руки, выволокли в коридор. Дотащили до лифта, опустили этажом ниже и втолкнули в каморку с низкой металлической дверью, которая грохотала, когда её открывали, словно раздрызганный лесопроходческий комбайн.

Каморка вела непосредственно в кабинет «Графа Дональда Лестера, окружного сокольничего второго ранга» – именно это словосочетание было выжжено на массивной кабинетной двери.

Неожиданно оказалось, что добиться «аудиенции» сиятельного графа возжелало немало народу. В каморке даже образовалась очередь. Моё появление совпало с каким-то противоестественным наплывом революционно-магических диверсантов и прочих мерзких – с точки зрения монархистов, – государственных преступников. Мне очень хотелось выяснить, куда именно осуществляется этот наплыв.

Несомненно, здание находилось в руках контрреволюционеров: все пленные, исключая меня, были роальдами; да и надпись на двери явственно свидетельствовала о промонархических воззрениях пресловутого Лестера.

Чисто интуитивно явилась мысль о бюрократическо-административном прошлом упомянутого здания; причём, существа, топтавшие пластик его коридоров и ковры его кабинетов, решали вопросы если не планетарного, то уж точно – континентального масштаба.

Свет не собирался помогать мне в разрешении сей загадки: ни сверхвосприятием, ни сверхпониманием. Ничем. Будто и не полновесный Носитель я, а распоследний наследственный придурок, не способный отличить правый башмак от левого.

На меня косились как человеки, так и роальды: ситуация «свой среди чужих и т. д.». Один из аборигенов беззастенчиво рассматривал меня, через короткие промежутки времени кивая

головой, словно в подтверждение неведомых мне мысленных рассуждений.

– Как ты угодил в заложники? – вдруг спросил он. Его конвойный не задержался с зуботычиной. Заехал, ничтоже сумняшеся, от всей души. Да-а, здешние человеки Иных явно не обожают… мягко говоря.

– Вполне обыкновенно, – отозвался другой роальд, говоря на спаме правильно, но со странным шипящим акцентом произношения, – эти полоумные ч-челы, захватывая Комисссарию, плевать хотели на то, кто именно окаж-жется у них в залож-жниках.

Когда и второй роальд жестоко схлопотал по физиономии, из апартаментов Лестера вынырнул секретарь. Он пробежал взглядом по наличествующим заложникам. Увидев меня, изменился в лице, несколько раз беззвучно шевельнул челюстью и наконец взорвался, обзывая последними словами моих провожатых.

– Почему ЭТОТ ЧЕЛОВЕК до сих пор здесь?!!

– Ох! Дохлые вийтусы! И какие злобные боги сотворили вас, человеков, такими шумными?.. – произнёс роальд, который пострадал первым.

– Я не понимаю, растак вас! – едва сдерживая ярость, прорычал секретарь. – Р-разве не было строжайшего приказа жилистых ублюдков не держать без кляпа?! У вас что, помутилось в головах?! А вдруг они заклинать начнут?! В лягушек превратиться хотите?!

– Леший-пеший, какие же вы все смешные!.. – искренне произнёс я и честно принялся ждать своей порции зуботычин.

Часть 09: «Операция “светомаскировка!”»

27: «Корабельный спецназ»

Ух, как реставраторы бравенько забегали туды-сюды, когда «наследник» бесследно пропал! Прямёхонько из собственных апартаментов, совершенно непостижимым образом. Испарился, ясный пень. Иначе – как?! Все в шоке в ужасе, короче. И не только хозяева, сиречь тюремщики наши, но и мы сами, дхорр забери… но мы – ненадолго.

Бегают темпераментно, значит, хозяева-тюремщики наши по коридорам и залам базы. Напрочь забыли о том, что надо хорошую мину при любой игре хранить, велению вековых традиций следуя. Жалко их, сил нет! А мы – готовимся в дорогу.

Мы – это не вся толпа, а Бранко Й. Йонссон, капитан наш героический, и я, субкарго Убойко С.Т., скромненько при нём.

Бывший профессиональный космодесантник и бывший солдат/освояк/пират/телохран/икоектоещё… короче, парочка громил специального назначения.

Подозреваю, что при формировании личного состава ударной группы – определяющим фактором кадровой политики было наличие у меня и капитана растительности на подбородках. Какие же инсургенты, и без бород?! Янычар-то выбрит до синевы, и к тому же излишне жгуче-брунетист для типичного экскалибурца, а Ургу, как он ни рвался, придётся остаться. Флоллуэец странновато бы гляделся, что да то да, на улицах и уровнях столичного мегаполиса. А маскировочная аппаратура осталась на борту «Папы», в тысячах километров от нас… Надеяться же на адекватную помощь Света не приходилось, уж больно непредсказуемо его поведение.

Он может чуть ли не всё, но – поди узнай, когда и что ему «захочется». Кто как, мы же покуда бессильны перед его взбалмошностью.

А дорога к месту проведения намеченной операции предстоит неизведанная. Транспортное средство, в смысле, у нас – то ещё… Как бы вместо столичной планеты не угодить дхорру на рога. Ну, ладно, будем уповать, что Свет не выдаст, ревмаг не съест.

Вначале мы коллективно почуяли Лазеровица и ОСОЗНАЛИ, КАК он этот трюк проделал. Затем осознали, что наш окаянный Перебор «испарился» не куда-нибудь, а в Столицу, причём совершенно добровольно, по собственному, так сказать, желанию. Вдобавок осознали, зачем он это сделал…

В итоге – мы даже малость прибалдели. В яйцеголовом вьюноше обнаружилось «наличия присутствия» пусть глупого донельзя, но вполне благородного мужества.

Оклемавшись, мы единодушно решили – надо искать и спасать своевольничающего Анджея. Член Экипажа ведь, дхорр его защекочи, истового монархиста новоявленного! Впёрся в дерьмо, пропадёт ни за понюх нонда, а нам потом – позор на все Обитаемые Пределы. В которые, даст Выр, мы вдруг возвратимся, когда этот реставрационный дурдом с прогулки обратно по палатам разбредётся.

Представляю ехидный комментарий в сетевой «T.A.N.»:

«Новости суток. Корыто „Пожиратель Пространства“, прославившееся тем, что перебрало, увеличив количество членов Экипажа до одиннадцати и количество равных долей до шестидесяти шести, а затем не уберегло собственное нововведение, внесённое в Судовую Роль в качестве „боцмана“, за неимением в Десятке традиционной штатной единицы…»

Кошмар-р. Жуть.

Но, ясный пень, даже не в этом соль. Какой бы он там ни был глупый урод, а всё ж таки мы его втравили во всю эту историю, и просто-напросто «западло» бросать хлопца в одиночестве, на произвол судьбы. Как бы я лично к нему ни относился при этом, но – дхорр буду, если брошу…

Наоми, Девочка моя, тоже хочет отправится на Столицу, аж пищит от негодования, но её мы не пустим, конечно. Это мы и могём и можем! Перебора мы не остановили бы, он «единоличник». А Девочке нечего делать в Столице, во-первых, потому что у неё шансов там пропасть ни за понюх нонда – не меньше, чем у лесняка. Во-вторых, и это самое важное для общего дела:

выяснилось, что экскалибурская магия, фэнтэзи это дхоррово (чуяло моё сердце, от колдовства добра не жди!) – со страшной силой экранирует сетевые коммуникации. И потому бесперебойная связь со столицей, с агентами и лидерами монархического

подполья – из области фантастики: очень хочется, но вряд ли.

(Реставрашки аж воют от злости, прорву энергии затрачивая на пробои магического экрана!)

А у меня с Девочкой – связь ЕСТЬ, самая что ни на есть бесперебойная. Причём только у нас двоих из Десятки, прочие ощущают себя частями некоего единого Целого пока что ещё весьма смутно.

Как это происходит, мы сами толком не разобрались, но нас объединяют сны наши. Тайна общая наша, завесу над которой, хошь не хошь, пришлось нам приподнять, рассказав о снах товарищам и товаркам.

Наяву есть Она и Я.

Во сне нас Двое, во сне есть Мы.

Конечно, если не вмешивается та, Другая… которая и не «Ягодка» даже, а вообще Свет знает кто. Я спросил у Номи, приходит ли к ней Та. Номи изумилась. Ответила: «Только ты приходишь… Либо вообще ничего не снится, либо… сам знаешь!». Знаю. И преград полёту нашему во сне нету. Никаких. И связь наша незримая – нерасторжима…

Теперь я уже понимаю: если это сны, то лишь отчасти. Это особо просветлённое, что ли, состояние. Не явь, не сон, а нечто третье. Названия которому ещё не придумано.

Информационная ипостась некая. Появляется как бы… этакое виртуальное существо. Компьютерно-цифровой аналог НАС, однако вне Сети и безо всякого её участия. Не телесная, не духовная ипостась, а… интеллектуально-энергетическая?

Выходит, что наши разумы, соединившись, набирают необходимую «критическую массу», а следовательно, обретают достаточную силу? Её вполне достаточно для того, чтобы распахнуть бронированные двери собственной бренности и ментальности, извечной темницы нашей… И объединённые внутренние миры обретают способность ДЕЙСТВОВАТЬ, не ограничиваясь узкими рамками и законами внешней среды обитания, неуклюже и банально поименованной Реальностью?..

Элементом коей, между прочим, является и компьютерная Сеть, со всеми её неисчислимыми виртуальными мирами. Вселенными, которые, при всей их мАстерской РЕАЛОподобности, всего лишь – иллюзии. Отражения зеркала в зеркале…

Быть может, вот в чём она заключается, Сила Света?

Не Мистика всяческая, фэнтэзи-шмэнтэзи, имеющая духовно-энергетическое происхождение, и не методология «изменения чертежей мироздания» Науки, имеющая материально-энергетическое происхождение.

Нечто Третье, вполне возможно, самое могущественное.

Причём – свойственное не всей Природе в целом, живой либо неживой, без разницы, а… лишь нам, разумным.

Я бы поименовал (боюсь, не менее банально и неуклюже…) силу, способную вызвать это «третье состояние», Чистой Энергией Разума.

В этой связи вопрос животрепещущий: войти в это состояние возможно лишь ВДВОЁМ, хотелось бы знать, а?! Нельзя ли – ОДНОМУ? А ВТРОЁМ, а ВДЕСЯТЕРОМ?..

* * *

…и понимаю я это, как всегда, ВДРУГ. И, как у меня водится, озадачиваюсь вселенскими вопросами в самый что ни на есть неподходящий момент!

– А не хочешь ли ты, браток, отправиться на свидание с линолеумом? – ласково интересуется Кэп Йо у солдата, на каске у которого красуется мечеподобная четырёхлучевая звезда. Красная.

– С кем?! – охреневает вояка.

БАХХХ!!!

Стражник утыкается фэйсом в пол, покрытый линолеумом, а капитан опускает руку, отвесившую оплеуху, и переступает лежащее тело. Мотнув головой влево, он спрашивает у второго (этому я уже аккуратно заломал лапку, взяв кисть на болевой приём):

– На королевский дворец сюда, говнюк?

Общение с местным населением капитан взял на себя, он спам знает не хуже родного новисербского диалекта коруса. Говнюк часто-часто кивает, и сквозь стон выдавливает:

– Туда-а… ту-у…

– Отдыхай, – ребром ладони коротко рубанув основание шеи краснозвёздного, отправляю второе бездыханное тело на свидание с линолеумом, и мы выходим из холла на улицу. Сворачиваем налево, в юго-восточном направлении.

Пару кварталов проходим прогулочным шагом. Строение, в коридоре которого нас угораздило материализоваться, находится в довольно пустынном районе. Пресловутая нуль-Т реальна, дхорр её забодай!!! После того, как мы с капитаном ужасно, по-настоящему, воистину ЗАХОТЕЛИ БЫТЬ НА столичной планете Экскалибура, мы прямо на неё и «загремели»…

Поворачиваем с кривой улочки на широченную авеню, и тут же увеличиваем темп. Сужающаяся перспектива уходящей на восток, теряющейся в зыбкой дали, прямой как арбалетная стрела авеню заполнена толпами народу. И толпы эти энергично стремятся туда, прямо к восходящему в эти минуты солнцу. Мы устремлямеся с ними, затерявшись в.

Конечно, выглядим мы обычными, нормальными экскалибурцами. Хрен подумаешь, что у нас под цивильной одеждой спрятан арсенал, боевой мощи которого достаточно для ведения региональной войны средних масштабов. (Как мы раздобыли оружие на подземной базе реставраторов? Коммерческая тайна. Профессионалы мы или кто?! Чтоб мы – да не охмурили кого надо?..)

На куртяках, платьях, комбинезонах и головных повязках шагающих на восход экскалибурцев – роальдов и человеков обоих полов, – красные звездо-мечи. У нас с Биг Боссом точно такие же заблаговременно намалёваны на спинах. Шагают все быстро, но практически молча. Только шаги вразнобой по уличному покрытию грохочут, сливаясь с тяжёлым дыханиьм тысяч шагающих.

Странно. Никто не орёт, не скандирует, не выступает. Аж непохожи эти толпы на революционно сознательные массы. По крайней мере колонны, с которыми мы смешались. Нешумный народ эти местные. Сколько цивилизаций, столько и обычаев… Не всегда понятных чужаку. Запах от экскалибурцев исходит тяжёлый, мытьём они явно не злоупотребляют, носки, трусы и колготки меняют редко. В руках у некоторых шагающих – необычного дизайна, скрученные, я бы сказал, трубки. Зловещего, надо сказать, видона штукенции… И дома вокруг – мрачноватые с виду. Неярких тонов расцветка стен, консервативная массивность, никаких тебе окон во весь фасад. Невысокие, – два-три, реже четыре-пять этажей.

Столица тутошняя вообще город приземистый, небоскрёбы, супермаркеты и высокие технические сооружения скорее исключение, а не правило. И подземных сооружений здесь не любят почему-то копать. Наверное, потому и расползлось городище по всей планете. Практически вся суша застроена. Этакий неимоверно гигантский всепланетный двух-трёхэтажный Лондон девятнадцатого столетия докосмической эры. Хорошо, что мы неподалёку от королевского дворца возникли!.. Добирайся потом на перекладных дхорр-те откуда. Впрочем, не настолько уж неподалёку, чтобы быстренько пешком дойти. И терминалы наши, без связи с Сетью ОП, превратились в как бы «наручные счётные машинки»…

Через некоторое время мы сбавляем набранный крейсерский темп и откалываемся от хранящей напряжённое спокойствие толпы. Авеню раздваивается, словно её ленту режет прямо по середине острый угол дома. Строения необычно для канонов здешней архитектуры высокого, метров пятидесяти. Дом треугольный, и нескончаемые стены его, «омываемые» раздвоившейся авеню, всё дальше и дальше разводят «рукава» в стороны. Толпа утекала налево, мы же с капитаном топаем направо, на юго-восток. Как оно и положено. Символично, дхорр задери. Левые – налево, правые – ясный пень куда.

Добираемся до конца одной из вздымающихся ввысь стен треугольного безоконного домины. «Тауэр» местный, что ли?

Дальше вновь тянутся становящиеся привычными небольшие строения. Сплошняком, ни заборов, ни промежутков, от перекрёстка до перекрёстка. Не дома, а крепости какие-то.

Унылые места, ясный пень. Наши тени, тощие акселератки, тянутся за нами сзади и чуть справа, словно шлейфы неискупленных грехов.

Тротуаров нет. И ни единого транспортного средства в поле зрения. Куда мы попали?! Район борцов за сохранение экологии? Но почему ж тогда ни единой животины не видать? В городах подавляющего большинства терраформированных планет хоть какая-нибудь кошка бродячая, но прошмыгнула бы уже. И птиц с неба будто язык бога слизал… Навстречу лишь изредка попадаются прохожие.

Почему-то одни женщины, парочками и больше. И худенькие аборигенки, и более «плотные» челжи. Сравнительно шумные. Разговаривают, жестикулируют, одна даже засмеялась в голос. На нас внимания не обращают. Первым мужчиной, нам повстречавшимся кварталов через десять, оказывается скрюченный старикан, переволакивающий через улицу мешок, водружённый на… нечто вроде складной тележки, трубчатое сооружение о двух колёсиках. Подобные я видел в трущобах сотен планет. Похоже, экологическую нишу собак и кошек тут заполняют челов… стоп, а он кто?!

– Эй, дед, погодь-ка! – зовёт бродягу капитан. – На пару слов.

Дед опасливо оглядывается. По глазам понимаем – он человек. И… тикАет от нас человек этот спринтерски, будто увидел смерть с косой. Дхорр забодай, неужто «красные мечи» достали народ до мозга костей пяток?!

Переглядываемся. Пожимаем плечами. Идём дальше. Долго идём. Километра три. И выводит вдруг нас пустынный проспект, в южном направлении неожиданно «ломающийся» под прямым углом, к бурлящей, заполненной народом площади.

Сразу за углом, перегораживая короткий «послеизломный» отрезок – цепочка мужчин и женщин с лучемётами, скорчерами и давешними скрученными трубками в руках. К нам – повёрнуты краснозвёздными спинами. К толпе – стволами. Напирающая толпа, в отличие от шагающих колонн, не молчит. Большой хай ещё не поднят, но похоже, недалеко и до перерождения угрожающего ворчания в рёв. На головных повязках – золотые звёзды…

– Вас прислала Щайя Ожи? А где остальные? – оборачивается к нам один из роальдов цепочки.

Говорит на туземном наречии. Вполне нам понятном; загипнопедили его в нашу память, ясный пень, перед отправкой сюда.

– Да, – коротко отвечает Кэп Йо. Я невозмутимо продолжаю наш ответ, ломая язык непривычными сочетаниями протяжных гласных и шипящих звуков: – Остальные на подходе. Мы курьеры. Нам надо на ту сторону, – неопределённо машу рукой на толпу.

– Тут не пройдёте. Златозвёздные стеклись со всей округи. – Информирует роальд, ихний сержант, наверное. Пялится на нас белёсыми буркалами своими. Задумчиво произносит, разворачиваясь к нам стволом: – Интересно, а зачем вы оделись в куртки с красными мечами, если собирались пробираться через кварталы мятежников… Эй, челы, а ну-ка подойдите поближе! Что-то с вами не то…

Мы молча пятимся. Умный попался лыцарь леворюции, поди ж ты.

Толпа грозно напирает. Красномечники затравленно оглядываются на своего командира, а он…

– Правых, – коротко бросает мой командир, и первым разрезает сержанта пополам штурмовым эндером, выхваченным из-под полы. А не фиг было своей трубенцией нацеливаться, козёл! Я выкашиваю правую половину цепочки, пока Биг Босс занимается левой. Три секунды – и улица нашими стараниями превращена в мясную лавку.

Толпа, завидя такое дело, во всю мочь взрёвывает, словно по отмашке флажком, и… ка-ак хлынет прямо на нас, ка-ак затопочет прямо по обугленным, окровавленным кускам тел! Похоже, мы не только ревмагов, а и кого-то из толпы покромсали ненароком. И нашим и вашим, дхорр загрызи…

– Ноги, ё-моё!!! – орёт капитан, и мы показываем толпе краснозвёздные спины. Толпа мгновенно повышает уровень громкости рёва, а мы улепётываем за угол во все тяжкие. Туда, откуда припёрлись. Может, они нам спасибо сказать хотят, но рисковать не стоит, красное на монархистов действует традиционно, как мулета на быков-торо. Разъярённый рёв рикошетом отскакивает от стенок домов и со всех сторон норовит нас задавить. Во попали!

И не упомню, когда так бегал! Километр за минуту, ей-бо! Жить захочешь, все рекорды побьёшь…

– Ихнюю мамум тудыть чрез кормысло за ноги, – хрипит-пыхтит рядышком капитан, – да где ш тут калитки иль подворотни сраные… Ох ты ш, во!

Ныряем в тень обнаружившейся наконец-то арки. Створка стальных ворот, перекрывающих её, почему-то приоткрыта. Почему, выясняется тут же. Створку, налегая всем телом, захлопывает за нами тонюсенькая девчушка в чёрном трико и золотистой пАчке. «Балерина, ничего себе!», – изумляюсь я. Задвинув впечатляющий толстенностью засов, она командует: – За мной! – и плавно скользит мимо, вглубь арочной подворотни, обдав нас странным горьковатым запахом.

Следом за нею выскакиваем в сумрачный двор-колодец, голый, без единого растения, такой же как и улицы, по которым мы бродили. И видим – кого бы мы думали?! – животных. Несколько собачонок явно «дворянской» породы рядком смирненько сидят в углу, не обижая большого серого котяру, примостившегося поодаль. На пластиковой бочке угнездилась пара ворон. Животные и птицы всё-таки есть – только они умные, попрятались от греха подальше. Улицы в революционном городе – поля боёв, и там опасно. Это каждая собака, ворона или кошка понимает. Только не те, кто себя мнят разумными, венцами, дхорр затрахай, природы!..

(Позднее я узнал, что животных с улиц всё-таки приманили сердобольные горожане и горожанки, используя соответствующие магические приёмы… А растений на улицах экскалибурцы не сажают традиционно. Садики и оранжереи у них попрятаны внутри кварталов, являющихся кооперативами и конгломератами домов-крепостей. Учитывая традиции местной архитектуры, руководствующейся консервативно-незыблемым принципом «Мой Дом – моя крепость», есть куда прятаться меньшИм братьям от самоубийственно-политизированных старшИх, зверски свирепствующих на улицах.)

Балерина устремляется со двора в ещё одну арку, мы за ней. И оказываемся в сыром сводчатом коридоре, ведущем вниз. Уклон градусов двадцать, не меньше. Ароматец внутри – заплесневелый. Раздаётся щелчок, и под сводом загорается вереница неярких ромбовидных лампочек, окрашивающих воздух в розовые тона.

Девчушка оборачивается, и оказывается… бабушкой.

Морщины ветвятся по ухоженному, хорошо сохранившемуся, но увы, старому лицу; мерцающие белые глаза в упор изучают нас. А голос молодой! Роальдиха говорит:

– Вы не те, за кого себя выдаёте. Я чую. Я ведаю. – Она делает рукой замысловатый жест, значение коего нам абсолютно не ясно. – Вас прислали реставраторы, сверху… – то ли утвердительно, то ли вопросительно продолжает. – Вы-то мне и нужны.

А фигура у бабульки – сплошной ходячий секс! «Если у всех туземок, – думаю я, – фигурки сохраняются таким стройными и сексапильными в старости, то понимаю, откуда в королевстве взялось столько роче! В молодости-то местные женщины вообще потрясно выглядят!».

Мы с капитаном переглядываемся. Спорить с ней бесполезно. Ведьма, ясный пень. Таких тут немеряно. Колдуний, колдунов всяческих. Не все обитатели королевства таковы, но многие из, в той или иной степени, от мелкой бытовой магии до очень даже могущественных воздействий.

– Ну и чего тебе надо? – грубовато интересуется Биг Босс.

– Гарантий, – коротко бросает роальдиха.

Кэп Йо хмыкает. Говорит:

– А мы что, тебе обещались в чём?

– Нет. Пока. Но я вас проведу во дворец. Нам по пути. За это вы, когда победите, мне отблагодарите.

Издалека доносится грохот. Толпа прибойными волнами ломится в ворота.

– А мы победим?

– А я похожа на дуру, способную примкнуть к проигравшим?

– И чем же мы тебя отблагодарить можем, дорогуша? – по лицу капитана вижу: натурой он готов хоть счас. «Аналогично, – думаю я. – В крайнем случае, морщинистый фэйс можно подушкой прикрыть.»

– Замолвите за меня словечко. Когда вернётся король.

– Лично королю? – уточняет капитан.

– Лично тому, кто является вашим работодателем. – ОтрезАет туземка. «Интересно, она к воротам прямо от балетного станка выскользнула?..»

– Я не танцовщица в вашем понимании, молодой человек, – говорит она вдруг, – то, что вы приняли за то, что приняли, имеет несколько иное назначение, хотя и сопровождается танцем. И подушкой моё лицо накрывать не потребуется. Если это имеет для вас принципиальное значение, можно прибегнуть к… – она закрывает лицо ладонями, издаёт какие-то странные звуки и… убирает ладони. Я, уже начавший выпадать в осадок от того, что она прочла мои собственные мысли, выпадаю окончательно от того, что вижу собственными глазами!

Челюсть моя при этом отвисает до гряэного, истёртого подошвами столетий каменного пола, ясный пень.

– Сра-ань господня, – шепчет капитан, – вот вам и Экскалибур… добро пожаловать…

– Это просто. – Пренебрежительно отмахивается она. – Всего лишь четвёртая степень белой магии.

Юное лицо, сменившее старое, с виду принадлежит девушке, едва переступившей порог, отделяющий подростковый период от юношеского. В сочетании с короткой стрижечкой типа «карэ» впечатление убойное. Я хватаю воздух ртом, уподобясь выброшенной на берег рыбе, но Кэп Йо несколько более устойчив морально, и он говорит:

– Мы уже усекли, ты как бы фея. И какие же мы тебе можем гарантии дать, если ты в наших мыслях и без дозволения гуляешь?

– Не в ваших. В его, – тычет она в меня изящным пальчиком с длинннннючим ноготком, скрытым чёрным лаком. – И не все улавливаю, а конкретно на мою личность направленные.

– Сла-ава Вырубцу! – вздыхаю с огромным облегчением. – Теперь я о тебе просто не буду думать, и всё в порядке!

– Не получится, – улыбается она, и я признаю: права, ох права! Это как в той притче о мудреце, велевшем ученикам думать о ком угодно, только не о белой обезьяне… «Но почему только МОИ мысли?..»

– Потому что ты обладаешь гораздо более мощным потенциалом восприятия и отдачи, молодой воин. Не в обиду тебе будь сказано, милорд. – Кивает она капитану и смотрит прямо на него своими мерцающими глазищами. – Вас обоих избрал Свет, но в юноше высветится со временем гораздо больше, так суждено. Троим. Ему суждено, и ещё двум модифицированным девушкам вашего Экипажа.

– И всё-то она ведает… Да я что, я разве против, – пожимает плечами Кэп Йо. – Тебе не кажется, волшебница, что ворота вот-вот рухнут?

– Продержатся ещё полторы минуты, в ваших единицах измерения. – Заверяет эта ведьма и спрашивает: – Ну что, вы мне даёте гарантии?

– Дал бы, если б смог, – капитан разводит руками. – Но тебя же не устроит слово чести вольного торговца?

– Капитана Вольного Торговца, первого в долевом списке, – уточняет бабушка/девчушка, или кто она там, эта ведьма.

– Устроит?! – изумляется Биг Босс.

– Да. – Она вновь до ужаса лаконична.

– Да кто ты такая?! – не выдерживаю я, всплеснув руками.

– Моё Истинное Имя тебе не известно, – с достоинством отвечает она, – и пусть таковым останется. До поры. И будь добр… – она на мгновение замолкает, смотрит на меня в упор, властно вбирая мой взгляд в матово-белый плен своих глаз, – не воображай так энергично и подробно, не рисуй в деталях, какими способами мы с тобой могли бы делать любовь. Это отвлекает, настраивая на лирический лад.

И я вдруг ощущаю, как мои щёки заливает кипятком.

– Честное слово, – говорит Биг Босс, – ты меня потрясла, Фея. Не думал, что это возможно, но ты сумела.

– Это понимать как гарантию?

– Да, – лаконичен Капитан Вольного Торговца, первый в списке распределения прибылей.

И мы бросаемся за колдуньей, получившей позывной «Фея», по сводчатому коридору вниз. Секунд за десять до того, как ворота рухнут. Светильники гаснут по мере нашего продвижения, и когда мы утыкаемся в стену, горит лишь последний.

«Тупик! – проносится в моей голове паническая мысль. – Заманила, ведьма!!!»

– Не тупик, а тупость, – комментирует она. – Извиняюсь, конечно, за резкость. Заманиваю я мужчин исключительно в постель. Предпочитаю бородатых, между прочим.

И безо всяких там дальнейших антимоний шагает в стенку, сложенную из потЕющих каменюк, с виду донельзя реальных. Исчезает, ясный пень, в камне. Только голова торчит.

– Ваши СВЕТлости, просто-напросто нужно ОЧЕНЬ ЗАХОТЕТЬ пройти сквозь стену, и у вас получится. Это, конечно, магия одной из высших степеней, далеко не каждому подвластная, но мне кажется, вы справитесь, – говорит нам; делает многозначительную паузу и спрашивает: – Или вам не надо во дворец? Лично я пошла.