Текст книги "Попутчики (СИ)"

Автор книги: Сергей Верник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

   Неожиданно снаружи послышались гулкие шаги, дверь со скрипом распахнулась, и в проеме показался краснощекий здоровенный детина с огромными усищами, в кожаной вытертой куртке и галифе. На ремне болталась кобура, из которой выглядывала рукоятка маузера.

   – Т-а-а-к, – протянул он, осматривая помещение колючими черными глазками. Потом взгляд остановился на Гордее. – Ну, и кто ты такой? Отвечай!

   – Гордей это, Модест Апполинарьевич, – залебезил Падрыж, заталкивая ногой под стол тлеющую трубку. – Наш клиент.

   – Помолчи, Падла, – сухо проговорил Модест Апполинарьевич, утирая усы. – Без тебя разберемся. Документы есть?

   – Дык, откуда? – в растерянности пожал плечами Гордей. – Все дома осталось, там, на хуторе, – он махнул рукой в неопределенном направлении. – Не по лесу же с паспортом ходить...

   – Т-а-а-к, – снова протянул детина, доставая откуда-то из-за спины плоскую алюминиевую флягу. Взял с полки серое от пыли блюдце, поставил на стол, налил белой тягучей жидкости. Неужто молоко? – Пей, Падла. За Гордея пей, если он и впрямь тот, за кого ты его принимаешь. Сливки свежие, с фермы.

   – Точно с фермы? – Падрыж повел тонкими бархатистыми ноздрями. – Не из магазина?

   – Пей, пей. Свежие.

   Домовой подтянул к себе блюдце и начал громко лакать. Глаза его блаженно закатились.

   – И вправду, Гордей, – Модест сел на краешек стола, сложил на груди руки. – Не врал, значит. А то сливки вмиг скисли бы. Не терпят они, когда домовые рядом врут. Так-то. Ну, что ж. Добро пожаловать на борт, как говорится. В рядах Проклятых снова пополнение.

   – Каких Проклятых? – не понял старик.

   – А что, Падла не сказал? – суровый взгляд черных глаз упал на рыжую млеющую мордочку. Домовой сразу поперхнулся, забрызгав стол белыми каплями. – Опять что-нибудь эдакое придумал? Ладан курил небось?

   – Сказал, что я «пустышка», – произнес Гордей, тоже уставившись на Падрыжа. – Никому не нужный, но в избе пригожусь.

   – Ничего я не говорил, вертеть...– запротестовал домовой, и вдруг личико его сморщилось как сушеная груша. Он начал неистово отплевываться.

   – Ага! – восторжествовал Модест, и рука его непроизвольно дернулась к кобуре. – Попался, контра! Будешь знать, как врать! Что, хлебнул кефиру?!

   Но домовому было не до оправданий. Его корежило и передергивало, будто припадочного.

   – Так что там с Проклятыми? – Гордей тронул Модеста за локоть.

   – Ах, да, – тот деликатно откашлялся, утер усы. Потом подошел к висящей на стене старой пыльной шторе, рывком одернул ее, а за ней оказалась дверь. Модест потянул за ручку, дверь со скрипом отворилась.

   Из проема слышались голоса.

   – Падла! – вдруг взвизгнул кто-то, и домовой соскочил с места, метнувшись мимо Модеста.

   – Куда?! – тот схватил Падрыжа за загривок.

   – Так зовут же, – жалобно пискнул домовой, суча в воздухе розовыми пятками.

   – Это не тебя, – успокоил его Модест. – Это Васька Порфирию в карты продул. Как обычно.

   Падрыж сразу обмяк, за что был немедленно отпущен на волю.

   – Там одиннадцать душ, – Модест мотнул головой в сторону открытой двери. – Семь человек, два леших, один гремлин, да псина по кличке Полкан. Те, кого Изба уже успела собрать. Все как один прокляты. В том числе я, и ты, Гордей. А Падла у нас абориген, в избе еще при старом хозяине жил. Правда, Падла?

   – Правда, – недовольно буркнул домовой.

   – Ну, продолжай, – подбодрил его Модест. – Правду-то приятнее говорить.

   – Все из вас когда-либо встречались с одним и тем же человеком, – продолжил Падрыж. – У него множество имен, но самое известное – Вольдемар Куча. Колдун необыкновенной силы. И самое страшное, что силу свою он не всегда сдерживать может. Вот, Избу проклял самой первой. Послал ее невесть куда, вот она с тех пор туда и движется, дорогу ищет. И заодно подбирает тех, кто следом послан был в том же направлении. Попутчиков подбирает, стало быть.

   – Как это? – не понял Гордей.

   – А вот так, – Модест сделал неприличный жест руками. – Если колдун послал, так послал. От всей широкой черной души. Ляпнул не подумавши. И все идут, так как назад уже не повернешь. Это дорога в одну сторону, как ни крути. Бессмысленное движение не пойми куда...

   – Выглядел-то он как, этот Куча? – Гордей в задумчивости принялся теребить бороду.

   – Невысокий такой, сутулый, – пояснил Модест, подняв ладонь от пола метра на полтора. – Постоянно шапку носит, скрывая лысину. А на правом глазу бельмо.

   – Не встречал, – признался Гордей.

   – Ты мог и не заметить, – Падрыж склонился над блюдечком, в котором уже плавало что-то зеленоватое. Поморщился. – Колдуны ведь народ капризный, хуже нашего брата. Не заметил его, и на, получи в спину словечко скверное. Вот, помнится прадед мой одному чароплету под ноги подвернулся в неурочный час. Так тот его как послал... Хорошо хоть кобыла в соседнем дворе оказалась, далеко ходить не пришлось. Всем семейством потом вытаскивали.

   Зеленая жижа в блюдце почернела, стала вонять. Домовой досадливо крякнул, затем брезгливо отвернулся.

   Неожиданно входная дверь скрипнула, и настежь открылась. На пороге стоял невысокий сутулый мужичок средних лет в длинном зеленом плаще. На голове его была черная фетровая шляпа с большими полями. Он окинул присутствующих взглядом единственного здорового глаза, так как зрачок второго скрывался под мутной пленкой страшного бельма, а затем криво улыбнулся.

   – Пришел, падла?! – воскликнул Модест, судорожно хватая рукоятку маузера. Застежка кобуры предательски не хотела отстегиваться.

   – Тут я, тут, – забормотал возле его ног домовой.

   – Да не ты, Падла! А он – падла. Пришел глумиться над нами, мразь! Ух, контра недобитая! К стенке! К стенке тебя!

   – Мужики, – голос гостя был заискивающе беспомощным. – Я тут... это... Не найдется для меня одного местечка?