Текст книги "Стихи (2)"

Автор книги: Сергей Михалков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Их по поступкам узнают.

И это не беда,

Что по-гайдаровски зовут

Героев не всегда.

Страницы честных, чистых книг

Стране оставил в дар

Боец, Писатель, Большевик

И Гражданин – Гайдар...

ОДНА РИФМА

Шёл трамвай десятый номер

По бульварному кольцу.

В нём сидело и стояло

Сто пятнадцать человек.

Люди входят и выходят,

Продвигаются вперёд.

Пионеру Николаю

Ехать очень хорошо.

Он сидит на лучшем месте

Возле самого окна.

У него коньки под мышкой:

Он собрался на каток.

Вдруг на пятой остановке,

Опираясь на клюку,

Бабка дряхлая влезает

В переполненный вагон.

Люди входят и выходят,

Продвигаются вперёд.

Николай сидит скучает,

Бабка рядышком стоит.

Вот вагон остановился

Возле самого катка,

И из этого вагона

Вылезает пионер.

На свободное местечко

Захотелось бабке сесть,

Оглянуться не успела

Место занято другим.

Пионеру Валентину

Ехать очень хорошо,

Он сидит на лучшем месте,

Возвращается с катка.

Люди входят и выходят,

Продвигаются вперёд.

Валентин сидит скучает,

Бабка рядышком стоит.

Этот случай про старушку

Можно дальше продолжать,

Но давайте скажем в рифму:

– Старость нужно уважать!

ВЕСЁЛЫЙ ТУРИСТ

Крутыми тропинками в горы,

Вдоль быстрых и медленных рек,

Минуя большие озёра,

Весёлый шагал человек.

Четырнадцать лет ему было,

И нёс он дорожный мешок,

А в нём полотенце и мыло

Да белый зубной порошок.

Он встретить в пути не боялся

Ни змей, ни быков, ни собак,

А если встречал, то смеялся

И сам приговаривал так:

– Я вышел из комнаты тесной,

И весело дышится мне.

Всё видеть, всё знать интересно,

И вот я хожу по стране.

Он шёл без ружья и без палки

Высокой зелёной травой.

Летали кукушки да галки

Над самой его головой.

И даже быки-забияки

Мычали по-дружески: "М-му!"

И даже цепные собаки

Виляли хвостами ему.

Он шёл по тропам и дорогам,

Волков и медведей встречал,

Но зверь человека не трогал,

А издали только рычал.

Он слышал и зверя и птицу,

В колючие лазил кусты.

Он трогал руками пшеницу,

Чудесные нюхал цветы.

И туча над ним вместо крыши,

А вместо будильника – гром.

И всё, что он видел и слышал,

В тетрадку записывал он.

А чтобы ещё интересней

И легче казалось идти,

Он пел, и весёлая песня

Ему помогала в пути.

И окна в домах открывали,

Услышав – он мимо идёт,

И люди ему подпевали

В квартирах, садах, у ворот.

И весело хлопали дверью

И вдруг покидали свой дом.

И самые хищные звери

Им были в пути нипочём.

Шли люди, и было их много,

И не было людям числа.

За ними по разным дорогам

Короткая песенка шла:

"Нам путь незнакомый не страшен,

Мы смело пройдём ледники,

С весёлою песенкой нашей

Любые подъёмы легки".

И я эту песню услышал,

Приятеля голос узнал,

Без шапки на улицу вышел

И песенку эту догнал.

ПУТИ-ДОРОГИ

Как нитка-паутиночка,

Среди других дорог

Бежит, бежит тропиночка,

И путь её далёк.

Бежит, не обрывается,

В густой траве теряется,

Где в гору поднимается,

Где под гору спускается

И путника усталого

И старого и малого

Ведёт себе, ведёт...

В жару такой тропинкою

Идёшь, идёшь, идёшь,

Уморишься, намаешься

Присядешь, отдохнёшь;

Зелёную былиночку

В раздумье пожуёшь

И снова на тропиночку

Встаёшь.

Тропинка продолжается,

Опять в траве теряется,

Опять в овраг спускается,

Бежит через мосток

И в поле выбирается,

И в поле вдруг кончается

В родной большак вливается,

Как в реку ручеёк.

Асфальтовое, новое,

Через леса сосновые,

Через луга медовые,

Через поля пшеничные,

Полянки земляничные,

Во всей своей красе,

Дождём умыто, росами,

Укатано колёсами,

Раскинулось шоссе!

Идёт оно от города,

Ведёт оно до города,

От города до города

Иди себе, иди,

По сторонам поглядывай,

Названья сёл угадывай,

Что будут впереди.

Устанешь – место выберешь,

Присядешь отдохнуть,

Глядишь – дорогой дальнею

И катит кто-нибудь.

Привстанешь, чтоб увидели,

Попросишь подвезти.

Эх, только б не обидели

И взяли по пути!..

И старыми и новыми

Колёсами, подковами

И тысячами ног

Укатанных, исхоженных,

По всей стране проложенных

Немало их, дорог

Тропинок и дорог!

Весёлые, печальные,

То ближние, то дальние,

И лёгкие, и торные,

Извилистые горные,

Прямые пешеходные,

Воздушные и водные,

Железные пути...

Лети!..

Плыви!..

Кати!..

О ЧЁМ НЕ ЗНАЕТ АЭРОФЛОТ

Жил на большом аэродроме

Пернатый маленький плебей

В моторном рокоте и громе

Познавший счастье Воробей.

По расписанию полётов

Все самолёты он встречал

И друг от друга всех пилотов

По приземленью различал.

Уже с утра на лётном поле

Среди воздушных кораблей,

Он не мечтал о лучшей доле,

Аэродромный Воробей.

Он жил в родном, привычном мире,

И вдруг на ум взбрело ему

На корабле "ТУ-104"

В полёт пуститься самому.

Был рейс как рейс. Но с рейсом этим

Среди других летел в Каир,

Вне списка, восемьдесят третий

На борт попавший пассажир.

Он без билета и без визы

В края далёкие летел,

Бросая этим дерзкий вызов

Всем министерствам разных дел.

Страсть к путешествиям – отрава!

Москва – Париж, Москва – Бомбей,

Москва – Кабул, Москва – Варшава

Теперь летает Воробей.

Его не кормят стюардессы,

За ним не числится багаж,

В пути его живого веса

Не ощущает экипаж.

О том, что наши самолёты,

Как зайца, возят Воробья,

Не знает штат Аэрофлота,

Но, как ни странно, знаю я!

КАК СКВОРЕЦ ЛЕТЕЛ ДОМОЙ...

Скворец летел к себе домой,

Летел дорогою прямой.

Он изучил за много лет

Её по множеству примет.

Четыре дня лететь скворцу.

Лишь на последний день, к концу,

Увидеть должен он с небес

Изогнутый подковой лес,

За лесом речки берега.

А там знакомые луга,

А за лугами тот колхоз,

Где он птенцом когда-то рос,

И в том колхозе, в том селе,

Его скворечня на ветле...

И день и ночь скворец летел.

Устал бедняга, похудел.

Четвёртый день идёт к концу

Пора и дома быть скворцу.

Но что за чудо из чудес?

Он под собою видит лес,

Но лес, что так ему знаком,

Стоит на берегу морском,

И в берег плещется прибой

Воды прозрачно-голубой...

Скворец над морем сделал круг:

Здесь должен быть колхозный луг!

Скворец туда, скворец сюда

Вода!..

Вода!..

Вода!..

Беда!..

Кругом – вода! Куда лететь?

Куда лететь? Где жить? Где петь?..

"В родные я летел края

Не мог с дороги сбиться я!"

И вдруг скворец услышал: "Кряк!

Ты зря волнуешься, земляк!

Чем тратить столько лишних сил,

Ты нас бы лучше расспросил.

Нет, не ошибся ты в пути,

Ты только дальше пролети.

Там, за водой, среди берёз

Найдёшь ты свой родной колхоз,

И новый дом, и новый сад.

Скворцы теперь туда летят.

А здесь – простор! И путь готов

Для нас и для морских судов..."

Скворец дослушал двух чирков

И взвился выше облаков...

Вот через море, наконец,

Перелетел весны гонец

И увидал среди берёз

На новом месте свой колхоз.

И ждал скворца в колхозе том

В любом дворе готовый дом.

И не скворечню, а... дворец

Облюбовал себе скворец!

ОБЛАКА

Облака,

Облака

Кучерявые бока,

Облака кудрявые,

Целые,

Дырявые,

Лёгкие,

Воздушные

Ветерку послушные...

На полянке я лежу,

Из травы на вас гляжу.

Я лежу себе – мечтаю:

Почему я не летаю

Вроде этих облаков,

Я – писатель Михалков?!

Это было бы чудесно,

Чрезвычайно интересно,

Если б облако любое

Я увидел над собою

И – движением одним

Оказался рядом G ним!

Это вам не самолёт,

Что летает "до" и "от"

"От" Москвы "до" Еревана

Рейсом двести двадцать пять...

Облака в любые страны

Через горы, океаны

Могут запросто летать:

Выше, ниже – как угодно!

Тёмной ночью – без огня!

Небо – всё для них свободно

И в любое время дня.

Скажем, облако решило

Посмотреть Владивосток

И – поплыло,

И поплыло...

Дул бы в спину ветерок!..

Плохо только, что бывает

Вдруг такая ерунда:

В небе облако летает,

А потом возьмёт растает,

Не оставив и следа!

Я не верю чудесам,

Но такое видел сам!

Лично!

Лёжа на спине.

Даже страшно стало мне!

ТРИ ВЕТРА

Три Ветра – три брата

По свету гуляли,

По свету гуляли

Покоя не знали.

Не знали покоя

Себе на забаву,

Но разные были

По силе и нраву.

Был младший из братьев

И ласков и тих,

И был он слабее

Двух братьев своих.

Он целыми днями

На воле резвился,

Он пылью дорожной

На травы ложился,

Сдувал одуванчики,

Трогал былинки

И в ельнике частом

Качал паутинки.

И было беспечным

Его дуновенье,

И было неслышным

Его появленье.

У среднего брата

Работы хватало,

Упрямства и силы

В нём было немало.

Любил потрепать он

Бумажного змея

И шапку сорвать

С головы ротозея.

Он дул-задувал,

Расходился на воле,

И мельницы в поле

Пшеницу мололи,

Столетних деревьев

Качались вершины,

На водную гладь

Набегали морщины,

И парусной лодке

Давал он движенье,

И было заметным

Его появленье.

Был третий, был старший

Из братьев Ветров

В своём удальстве

И жесток и суров.

Он знойным песком

Засыпал караваны,

Назло морякам

Волновал океаны.

И было, как видно,

Ему не впервые

Ломать, как тростинки,

Дубы вековые

И, крыши срывая,

Врываться в жилища.

Его называли

Ветрило! Ветрище!

Владел им бессмысленный

Дух разрушенья,

И было внезапным

Его появленье.

Три Ветра, три брата,

Гуляли по свету,

Но раз на рассвете

Попались поэту.

И младшего Ветра,

Найдя его в поле,

Поэт подчинил

Своей мысли и воле:

Заставил его

Над рекою спуститься,

Пройти камышами,

Остыть, охладиться,

Чтоб людям уставшим,

За труд их в награду,

Нести на привалы

Живую прохладу.

И среднему брату

Пришлось покориться.

Он должен был в путь

Над землёю пуститься,

В пути собирать

Облака дождевые,

Вести их на юг,

За хребты снеговые,

В края, где колосья,

Зерно наливая,

Недвижно стояли,

Томясь, изнывая.

А старшего Ветра,

Последнего брата,

Поэт наш осилил

Упорством солдата.

И, как он ни рвался

И чем ни грозился,

За братьями следом

И он подчинился.

Поэт ему дал

Направленье, заданье,

Вселил в него радостный

Дух созиданья

И к людям заставил

Пойти в подчиненье...

Вот так

Получается

Стихотворенье.

БЕЛЫЕ СТИХИ

Снег кружится,

Снег ложится

Снег! Снег! Снег!

Рады снегу зверь и птица,

И, конечно, человек!

Рады серые синички:

На морозе мёрзнут птички.

Выпал снег – упал мороз!

Кошка снегом моет нос.

У щенка на чёрной спинке

Тают белые снежинки.

Тротуары замело,

Всё вокруг белым-бело:

Снего-снего-снегопад!

Хватит дела для лопат,

Для лопат и для скребков,

Для больших грузовиков.

Снег кружится,

Снег ложится

Снег! Снег! Снег!

Рады снегу зверь и птица,

И, конечно, человек!

Только дворник, только дворник

Говорит: – Я этот вторник

Не забуду никогда!

Снегопад для нас – беда!

Целый день скребок скребёт,

Целый день метла метёт.

Сто потов с меня сошло,

А кругом опять бело!

Снег! Снег! Снег!

СТУЖА

Январь врывался в поезда,

Дверные коченели скобы.

Высокой полночи звезда

Сквозь тучи падала в сугробы.

И ветер, в ельниках гудя,

Сводил над городами тучи

И, чердаками проходя,

Сушил ряды простынь трескучих.

Он птицам скашивал полёт,

Подолгу бился под мостами

И уходил.

Был темный лёд

До блеска выметен местами.

И только по утрам густым

Ложился снег, устав кружиться.

Мороз.

И вертикальный дым

Стоит над крышами столицы.

И день идёт со всех сторон.

И от заставы до заставы

Просвечивают солнцем травы

Морозом схваченных окон.

ЛЫЖНЯ И ПЕНЬ

Я шёл по снежной целине,

Легко и трудно было мне,

И за спиною у меня

Ложилась свежая лыжня.

Через полянки, по кустам,

На горку здесь, под горку там

Я шёл на лыжах полчаса.

И вдруг услышал голоса!

И вижу: справа от меня

Другая свежая лыжня...

И я подумал:

"Догоню!"

И перешёл на ту лыжню.

Я встал на новую лыжню

И вышел я к большому пню...

Опять бегу я по кустам,

На горку здесь, под горку там

И выхожу к тому же пню,

На ту же самую лыжню...

И так весь день,

и так весь день:

Лыжня и пень!

Лыжня и пень!

Ну что за хитрая лыжня:

Весь день дурачила меня!

ЛИВЕНЬ

Тяжёлые росли сады

И в зной вынашивали сливы,

Когда ворвался в полдень ливень

Со всей стремительностью молний

В паденье грома и воды.

Беря начало у горы,

Он шёл, перекосив пространства;

Рос и своё непостоянство,

Перечеркнув стволы деревьям,

Нёс над плетнями во дворы.

Он шёл, касаясь тополей,

На земли предъявляя право,

И перед ним ложились травы,

И люди отворяли окна,

И люди говорили: "Ливень,

Необходимый для полей!"

Он шёл качаясь.

Перед ним

Бежали пыльные дороги,

Вставали вёдра на пороге;

Хозяйка выносила фикус,

В пыли казавшийся седым.

Рождённый под косым углом,

Он шёл как будто в наступление

На мир,

На каждое селенье,

И каждое его движенье

Сопровождал весомый гром.

Давила плотность облаков,

Дымились тёплые болота,

Полями проходила рота,

И за спиной у пехотинцев

Вода стекала со штыков.

Он шёл на пастбища, и тут

Он вдруг иссяк, и стало слышно,

Как с тополей сперва на крыши

Созревшие слетают капли,

Просвечивая на лету.

И ливня не вернуть назад,

И снова на заборах птицы,

И только в небе над станицей

На фюзеляже самолёта

Ещё не высохла гроза.

МОРЕ И ТУЧА

Говорило Море Туче,

Той, что ливень пролила:

– Эй ты, Туча! Что ж ты лучше

Места выбрать не могла?

Отвечала Морю Туча:

– Я у всех морей в долгу!

И сегодня выпал случай:

Расплатилась чем могу!

СКВОРЕЦ

Живёт у нас под крышей

Непризнанный артист,

И целый день мы слышим

Художественный свист.

Ещё в полях туманы,

Ещё роса блестит,

А он, проснувшись рано,

Уже вовсю свистит.

Свистит не славы ради,

Не ради всяких благ,

А просто в небо глядя,

От сердца! Просто так!

Выводит он рулады

По нескольку минут...

Не требуя награды

За свой талант и труд.

БУДЬ ЧЕЛОВЕКОМ

В лесу мурашки-муравьи

Живут своим трудом,

У них обычаи свои

И муравейник – дом.

Миролюбивые жильцы

Без дела не сидят:

С утра на пост бегут бойцы,

А няньки в детский сад.

Рабочий муравей спешит

Тропинкой трудовой,

С утра до вечера шуршит

В траве и под листвой.

Ты с палкой по лесу гулял

И муравьиный дом,

Шутя, до дна расковырял

И подпалил потом.

Покой и труд большой семьи

Нарушила беда.

В дыму метались муравьи,

Спасаясь кто куда.

Трещала хвоя. Тихо тлел

Сухой, опавший лист.

Спокойно сверху вниз смотрел

Жестокий эгоист...

За то, что так тебя назвал,

Себя я не виню,

Ведь ты того не создавал,

Что предавал огню.

Живёшь ты в атомный наш век

И сам – не муравей,

Будь Человеком, человек,

Ты на земле своей!

ПРО СОМА

Широка и глубока

Под мостом текла река.

Под корягой

Под мостом

Жил в реке усатый сом.

Он лежал на дне

Часами,

Шевелил во сне

Усами.

А на берегу реки

Жили-были рыбаки.

В дождь и в солнечные дни

Сети ставили они.

И спросонья

На рассвете

Заходила рыба в сети.

Попадался карп горбатый,

Попадался – пропадал.

Только сом,

Большой,

Усатый,

Никогда не попадал.

Он лежал,

И, кроме ила,

Кроме всяческой еды,

Над его корягой было

Метров пять речной воды.

Говорит один рыбак:

– Не поймать сома никак.

Или снасти не крепки?

Или мы не рыбаки?

Неужели в этот раз

Он опять уйдёт от нас?

За рекой стада мычат,

Петухи к дождю кричат.

Сеть лежит на берегу,

Из неё усы торчат.

Говорит один рыбак:

– Ну, поймали кое-как.

Шевельнув сома ногой,

– Не уйдёт, – сказал другой.

Но свернулся колесом

И хвостом ударил сом.

Вспомнил речку голубую,

Вспомнил рыбку молодую

Да корягу под мостом

И ушёл.

УНЫЛЫЙ ГРАЖДАНИН

Жужжит пчела – она летит

На свой медовый луг.

Передвигается, кряхтит,

Ползёт куда-то жук.

Висят на нитке паучки,

Хлопочут муравьи,

Готовят на ночь светлячки

Фонарики свои.

Остановись! Присядь!

Нагнись

И под ноги взгляни!

Живой живому удивись:

Они ж тебе сродни!

Не так ли щепочку свою

Мы тащим в общий дом

И шепчем брату-муравью:

– Крепись, браток! Дойдём!

Иной, что сеть свою плетёт,

Не схож ли с пауком?

Вот этот ползает, а тот

Порхает мотыльком.

А ты меж них и мимо них,

А иногда по ним

Шагаешь на своих двоих,

Унылый гражданин...

ПЕЧАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ

Много лет, за годом год,

Из глубин соленых вод

Как затворница-монашка

Выплывала Черепашка.

Двести лет жила она

Одинёшенька-одна:

Двести лет без папы с мамой.

(Результат семейной драмы!)

Папа жил у черепах

На Канарских островах,

Мама с младшею сестрёнкой

Далеко, за Амазонкой.

На исходе двух столетий,

А точней – под Новый год

Черепашку как-то встретил

Одинокий Бегемот.

Бегемот вполне приличный

В меру толстый и большой,

Энергичный, симпатичный

И с отзывчивой душой.

Черепашка на песочке

Спит за камешком, в тенёчке,

Бегемот вблизи лежит

Черепашку сторожит.

Черепашка заболеет

Бегемот её жалеет.

Захворает Бегемот

Черепашка слезы льёт.

Было чуткое вниманье,

Нежность, преданность была...

Но однажды на свиданье

Черепашка не пришла.

И назавтра не явилась

Как сквозь землю провалилась!

Бегемот в глубоком горе

Среди зарослей и скал

И на суше, и на море

Все местечки обыскал.

Не был только в бухте дальней,

Где волною штормовой

Океан на берег скальный

Вынес панцирь роговой.

ПТИЧКА

Она шоссе перелетала.

Водитель не затормозил,

И птичка бедная попала

Под тяжело гружённый ЗИЛ.

Возьми она чуть-чуть повыше

Она б себя уберегла:

Она не только что над крышей,

Над лесом пролететь могла!

Был майский вечер тих и светел,

В сиренях пели соловьи.

И этот случай не отметил

Дежурный местного ГАИ.

ГОРА МОЯ

"Ты гора моя,

Забура моя,

В тебе сердца нет,

В тебе дверцы нет!"

Это выдумала девочка

Четырёх от роду лет.

Это выдумала Катенька,

Повторила,

Спать легла.

Только я сидел до полночи

На кухне у стола.

Только я сидел до полночи

Под шорохи мышей.

Всё сидел и всё обламывал

Острия карандашей.

А потом я их оттачивал

И обламывал опять,

Ничего не в силах выдумать,

Чтобы лечь спокойно спать...

ВСАДНИК

Я приехал на Кавказ,

Сел на лошадь в первый раз.

Люди вышли на крылечко,

Люди смотрят из окна

Я схватился за уздечку,

Ноги сунул в стремена.

– Отойдите от коня

И не бойтесь за меня!

Мне навстречу гонят стадо.

Овцы блеют,

Бык мычит.

– Уступать дорогу надо!

Пастушонок мне кричит.

Уши врозь, дугою ноги,

Лошадь стала на дороге.

Я тяну её направо

Лошадь пятится в канаву.

Я галопом не хочу,

Но приходится

Скачу.

А она раскована,

На ней скакать рискованно.

Доскакали до ворот,

Встали задом наперёд.

– Он же ездить не умеет!

Удивляется народ.

Лошадь сбросит седока,

Хвастуна и чудака.

– Отойдите от коня

И не бойтесь за меня!

По дороге в тучах пыли

Мне навстречу две арбы.

Лошадь в пене,

Лошадь в мыле,

Лошадь встала на дыбы.

Мне с арбы кричат: – Чудак,

Ты слетишь в канаву так!

Я в канаву не хочу,

Но приходится

Лечу.

Не схватился я за гриву,

А схватился за крапиву.

– Отойдите от меня,

Я не сяду больше на эту лошадь!

ПРОИСШЕСТВИЕ В ГОРАХ

Я приехал на Кавказ,

Вылез в горы первый раз.

Мне сказали: – Выйди в горы

Будешь к вечеру назад.

Полюбуйся на озёра,

Погляди на водопад.

Там совсем другое небо,

Рядом снежные хребты,

Ты же там ни разу не был,

Ты не видел красоты!

Я ответа не нашёл,

Убедили – я пошёл.

"Ты пустился в путь опасный,

Сердце мечется в груди.

Сядь на камешек, несчастный,

Образумься, не ходи!

Умный в гору не пойдёт,

Умный гору обойдёт".

"Чем бы ты ни угрожало,

Как бы я ни уставал,

Я не видел перевала,

Я увижу перевал!"

Час шагаю, два шагаю,

На шестом в глазах круги,

Я с трудом передвигаю

Две натёртые ноги.

Утомлённый, одинокий,

Я к потоку подхожу,

Но в бушующем потоке

Красоты не нахожу.

Сердце бьётся: "Я устало,

Ты безумец. Я право:

Не увидишь перевала

Не случится ничего".

"Как бы ты ни уставало,

Как бы я ни уставал,

Я не видел перевала,

Я увижу перевал!"

Вот уже на четвереньках

Я ползу по леднику,

Шаг – ступенька, два – ступенька,

Пот струится по виску.

Я карабкаюсь на скалы,

Лезу, падаю, встаю,

Мне в пути грозят обвалы,

Камни метят в жизнь мою.

Наконец-то я у цели!

Все подъёмы за спиной,

Все долины, все ущелья

Распростёрты подо мной!

Самый видный выбрав камень,

Из кармана вынув мел,

Я дрожащими руками

Нацарапал, как сумел:

"Умный в гору не пойдёт,

Умный гору обойдёт.

Как приеду в Теберду,

Так опять сюда приду!"

ДЯТЛЫ

Дятел Дятлу говорит:

– До чего ж башка болит!

Намотался вкруг стволов,

Так устал, что нету слов!

Целый день долблю, долблю,

А как день кончается,

Равен мой улов нулю.

Вот что получается!

Надоело зря долбить!

Присоветуй, как мне быть?

Отвечает Дятлу Дятел:

– Ты с ума, должно быть, спятил:

"Надоело зря долбить"!

Что за настроение?

Надо выдержанней быть

И иметь терпение!

Без настойчивой долбёжки

Не добыть жучка и мошки!..

Дятел с Дятлом говорил,

Дятел Дятла подбодрил.

И опять мы слышим стук:

Тук-тук-тук...

Тук-тук...

Тук-тук...

ПОЛОМАННОЕ КРЫЛО

Как-то ночью к телефону

Цапля вызвала Ворону:

– Срочно вышлите врача

Для залётного Грача!

– Кр-ра! – ответила Ворона.

Грач не нашего района.

Обратитесь в тот район,

Где сейчас прописан он.

– Повторяю: он залётный!

Мимолётный! Перелётный!

Поломал себе крыло!

Нужен врач!.. Алло!.. Алло!..

Отошла от телефона

Равнодушная Ворона:

"Чей-то Грач сломал крыло?

Очень жаль. Не повезло!"

УТОЧКА

На вечерней зорьке

Уточку убили,

Уточку убили

Метко подстрелили:

Лишь одна дробинка

В сердце ей попала

За кустом в болото

Уточка упала.

Как она упала

Клювом в воду ткнулась,

Так она лежала,

Не пошевельнулась,

И её по ветру

Отнесло в осоку.

Не нырять ей больше,

Не летать высоко.

Не нашёл охотник

Уточки убитой,

За кустом болотным

Камышами скрытой,

Не достал добычи,

Зря искал, бранился...

Долго над болотом

Селезень кружился...

КАЛЕКИ В БИБЛИОТЕКЕ

Открыт в библиотеке

Больничный книжный зал.

Какие тут калеки!..

Ах, кто бы только знал!

Лежат они, бедняги,

На полках вдоль стены,

И в шелесте бумаги

Их жалобы слышны:

– Вчера мои страницы

Листал один студент;

Мне вырезал таблицы

Какой-то инструмент!

Была я четверть века

Читателям верна,

А без таблиц – калека.

Кому теперь нужна?!

– Я жертва аспиранта!

Печальный слышен стон.

В науку без таланта

Решил прорваться он:

Сначала он по строчкам

Меня переписал,

Потом, поставив точку,

Вдруг взял и искромсал!

Немало диссертаций,

Что у меня в долгу...

Но жить без иллюстраций

Я просто не смогу...

– А мне как быть, соседка?

Вздохнул тяжёлый Том,

Я выдавался редко,

Да и не всем притом!

Недавно в зал читальный

Пришёл один доцент.

Он предъявил нахально

Чужой абонемент!

Я выдан был нахалу

Он взял меня, как зверь...

А что со мною стало,

Вы видите теперь...

Раскрылся Том старинный

(Он, к счастью, был спасён!),

И страшною картиной

Был каждый потрясён:

Под стать татуировке

С полей его страниц

Глядели зарисовки:

И женские головки,

И клювы разных птиц...

Стоят в библиотеке

На полках вдоль стены

Те книги, что навеки

Людьми оскорблены.

Не теми, что над книгой

Задумчиво сидят,

А теми, что на книгу

Как хищники глядят.

Ни должностью, ни званьем

Ни тем и ни другим

Ни на одном собранье

Не оправдаться им!

СТРОГИЙ ОТЕЦ

"Отец! Мы здесь живём в Крыму,

Покорны слову твоему,

Но мы хотим пойти туда... "

"Куда?"

"На Карадаг встречать рассвет".

"Нет!"

"Отец! Ты видишь склоны гор,

Там хорошо разжечь костёр,

Он будет сверху виден всем..."

"Зачем?"

"Отец! Отец! Ты обещал,

Что мы увидим перевал,

Ты говорил, что мы пойдём..."

"Потом!"

"Отец! Есть бухта за горой,

Такой на свете нет второй.

И нас в поход зовут друзья..."

"Нельзя!"

"Отец! Отец! Скажи, когда

Ты нам ответишь словом "да",

И что нам делать наконец,

Скажи, отец!"

"Вы – дети! Вы должны меня

Не раздражать в теченье дня...

И понимать, в конце концов,

Что я похож на всех отцов!"

"Отец! Ты прав. Всё это так.

Но мы идем на Карадаг,

Твоим советам вопреки..."

"Да как вы смеете, щенки?!

Л тоже многого хочу

И в мыслях далеко лечу,

Но часто слышу я в ответ:

"Зачем?", "Потом!", "Не надо". "Нет".

А впрочем... Ладно, не беда,

Валяйте, братцы!"

"Можно?"

"Да!"

ВАЖНЫЙ СОВЕТ

Нельзя воспитывать щенков

Посредством крика и пинков.

Щенок, воспитанный пинком,

Не будет преданным щенком.

Ты после грубого пинка

Попробуй подзови щенка!

МАЛЬЧИК С ДЕВОЧКОЙ ДРУЖИЛ...

Мальчик с девочкой дружил,

Мальчик дружбой дорожил.

Как товарищ, как знакомый,

Как приятель, он не раз

Провожал её до дома,

До калитки в поздний час.

Очень часто с нею вместе

Он ходил на стадион.

И о ней как о невесте

Никогда не думал он.

Но родители-мещане

Говорили так про них:

"Поглядите! К нашей Тане

Стал захаживать жених!"

Отворяют дверь соседи,

Улыбаются: "Привет!

Если ты за Таней, Федя,

То невесты дома нет!"

Даже в школе! Даже в школе

Разговоры шли порой:

"Что там смотрят в комсомоле?

Эта дружба – ой-ой-ой!"

Стоит вместе появиться,

За спиной уже: "Хи-хи!

Иванов решил жениться,

Записался в женихи!"

Мальчик с девочкой дружил,

Мальчик дружбой дорожил.

И не думал он влюбляться

И не знал до этих пор,

Что он будет называться

Глупым словом "ухажёр"!

Чистой, честной и открытой

Дружба мальчика была.

А теперь она забыта!

Что с ней стало? Умерла!

Умерла от плоских шуток,

Злых смешков и шепотков,

От мещанских прибауток

Дураков и пошляков.

СОСНА И ЁЛОЧКА

Сосна скрипела на ветру:

"Пом-рру... Пом-рру... Пом-рру...

Пом-рру..."

А человек, что рядом был,

Вдруг взял и ёлочку срубил.

Сосна, что смерти так ждала,

Ужасно мнительной была!

СТАРЫЙ КЛОУН

Умирал в больнице клоун,

Старый клоун цирковой.

На обманчивых уколах

Он держался чуть живой.

Знали няньки, сестры знали,

Знали мудрые врачи:

Положенье безнадёжно,

Хоть лечи, хоть не лечи!

И, судьбой приговорённый,

Сам артист, конечно, знал,

Что теперь уже бессилен

Медицинский персонал.

Навестить его в палату

Приходили циркачи:

Акробаты и жонглёры,

Прыгуны и силачи.

Приходили, улыбались,

Лишь бы только правду скрыть.

О житье-бытье негромко

Начинали говорить.

Он встречал собратьев шуткой,

Старой байкой ободрял

Не смешную клоунаду

Перед ними он играл.

И в последнее мгновенье,

В скорбный миг прощальный свой,

Он в глазах друзей увидел

Свет арены цирковой.

ЛИСТ БУМАГИ

Простой бумаги свежий лист!

Ты бел как мел. Не смят и чист.

Твоей поверхности пока

Ничья не тронула рука.

Чем станешь ты? Когда, какой

Исписан будешь ты рукой?

Кому и что ты принесёшь:

Любовь? Разлуку? Правду? Ложь?

Прощеньем ляжешь ли на стол?

Иль обратишься в протокол?

Или сомнёт тебя поэт,

Бесплодно встретивший рассвет?

Нет, ждёт тебя удел иной!

Однажды карандаш цветной

Пройдётся по всему листу,

Его заполнив пустоту.

И синим будет небосвод,

И красным будет пароход,

И чёрным будет в небе дым,

И солнце будет золотым!

РАЗГОВОР С СЫНОМ

РАЗГОВОР С СЫНОМ

Мой сын! Послушай мой рассказ

О нашей Родине, о нас,

О тех, кто много лет назад,

Подняв Москву и Петроград,

Под красным знаменем в бою

Свободу отстоял свою

И отдал молодость борьбе,

Чтоб хорошо жилось тебе!

Ты ходишь в школу, в третий класс,

Как тысячи детей.

Немало школьников у нас,

И каждый – грамотей!

А раньше, много лет назад,

Страною правил царь.

И были не у всех ребят

Тетрадки и букварь.

Учились дети богачей:

Сынки купцов, дворян.

Не много в школы шло детей

Рабочих и крестьян.

Из года в год мужик пахал,

И сеял, и молол,

А хлеб мужицкий попадал

К помещику на стол.

Трудился из последних сил,

Недоедал бедняк,

А барин досыта кормил...

Охотничьих собак.

На сотни вёрст – леса, паля,

Равнины и луга,

А всё – помещичья земля,

Где ни ступи нога!

В лугах – господская трава,

В лесах – господские дрова,

На всём лежит запрет.

А барин знай себе живёт

На свой помещичий доход,

И сладко ест, и сладко пьёт

Ему и горя нет!

А в городах из года в год,

До гроба, весь свой век,

Работал также на господ

Рабочий человек.

Стоит рабочий у станка,

У доменной печи,

Стоит столяр у верстака

Работай и молчи!

А если станет невтерпёж,

В сердцах сожмёшь кулак,

Прибавки требовать пойдёшь,

Поднимешь красный флаг

Жандармы схватят, изобьют,

Узнаешь, где острог

И как колодники поют,

Когда их путь далёк...

Но были люди на земле,

Что думали о тех,

Кому живётся в кабале

На свете хуже всех.

Они бежали из тюрьмы,

Чтоб свой народ вести,

Чтоб вековое царство тьмы

С лица земли смести.

Они хотели, чтоб народ

Был сыт, обут, одет

И не работал на господ,

Как было сотни лет.

Чтоб и свободна и сильна,

Среди соседей-стран,

Стояла первая страна

Рабочих и крестьян!

Ничто – ни ссылка, ни острог,

Ни тяжкий гнёт оков,

Никто не мог – ни царь, ни бог

Сломить большевиков!

И тот, кто жизнь в борьбе провёл,

Кто испытал нужду,

На штурм дворцов народ повёл

В семнадцатом году.

Всё то, что грезится другим,

У нас в стране сбылось,

И это нам с тобой самим

Увидеть довелось.

Ты посмотри по сторонам.

Всё это – наше, это – нам:

И горы, и луга...

На сотни вёрст – леса, поля,

И всё – народная земля,

Где ни ступи нога!

Цветут сады не для господ

Они для нас цветут!

И во дворце не граф живёт,

А школьники живут.

И из мешков зерно бежит

Не в закрома купцу.

И Днепрогэс принадлежит

Не частному лицу.

Мы сеем хлеб, броню куём,

Мы в шахтах уголь достаём,

В дома проводим газ,

И этот уголь, эта рожь,

И газ, и дом, где ты живёшь,

И всё вокруг – для нас!

Всё то, что делает завод,

Всё то, что фабрика даёт,

Чем Родина горда,

Чем мы сильны на страх врагам,

Всё это – наше, это – нам

Навечно! Навсегда!

Смотри, шагает генерал!

Служить народу рад,

Он возле Смольного стоял,

Вернувшись с баррикад.

Он был юнцом в тот грозный час,

Он был безус, но смел,

И революции приказ

Он выполнить сумел.

Смотри, выходит из ворот

Московского Кремля,

По Красной площади идёт

Знакомая моя.

Она профессор, депутат

От города Орла,

Где раньше, много лет назад,

Кухаркою была.

Смотри, три школьника идут!

Их летом ждёт Артек.

Один – латыш, другой – якут,

А третий друг – узбек.

Они равны, они дружны,

У них один отряд.

Сражались рядом в дни войны

Отцы троих ребят.

Великий Ленин наш народ

В одну семью сплотил.

И наш народ теперь не тот,

Каким он раньше был!

Не сосчитать всех гроз, всех бед,

Что мы перенесли,

Но день за днём мы столько лет

Боролись и росли.

В пустынях строил города

Советский человек;

Ему послушная, вода

Меняла русла рек.

В труде не покладая рук

Он чудеса творил.

А сколько он постиг наук!

А сколько тайн открыл!

Он превращал руду в металл

Для славных, честных дел.

Свой труд, свой дом он защищал

И защитить сумел.

И в битвах не было преград,

Которых бы не брал

Советской Армии солдат,

Советский генерал!

Живи, учись, гордись, мой сын,

Что ты советский гражданин,

И, в жизни выбрав путь,

Везде: в сраженьях и в труде,

Всегда: и в счастье и в беде,

Отчизне верен будь!

Не забывай, что ты рождён,

Товарищ молодой,

Под сенью ленинских знамён,

Под красною звездой.

Нас наша Партия ведёт,

И с ней народ един,

Советской Родины народ

Могучий исполин.

Мы далеко вперёд глядим,

Мы видим цель свою,

И то, что мы создать хотим,

Мы общей волей создадим

В своём родном краю!

НА РОДИНЕ ЛЕНИНА

Родился мальчик в тихом городке

В Симбирске,

Что на Волге на реке...

Ещё никто не знал в тот день и час,

Кем будет он.

Кем вырастет для нас...

Простые деревянные дома.

Они для нас – история сама,

Они для нас как памятник стоят

Здесь Ленин жил сто лет тому назад.

Дом с мезонином. Маленький музей.

Сюда приходит множество гостей,

И здесь для них уже не первый раз

Звучит простой волнующий рассказ

Рассказ о Ленине, мечтавшем с юных лет

Дать людям правду, дать им хлеб и свет,

Чтоб с плеч своих навеки сбросил гнёт

На всей земле трудящийся народ.

Мы входим в дом, дыханье затая,

В дом, где жила Ульяновых семья...

Вот спальня матери. Вот кабинет отца.

Воспитывая юные сердца,

Ульяновы старались детям дать,

Что только могут дать отец и мать.

Здесь жили скромно, в строгой простоте,

Здесь были Труд и Честь на высоте,

И каждый знал, что есть Добро и Зло,

И что живётся бедным тяжело,