Текст книги "Студентка, комсомолка, спортсменка"

Автор книги: Сергей Арсеньев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Глава 22

Вручать нашей пионерской дружине почетную грамоту от московского горкома комсомола приезжал какой-то парень лет двадцати пяти. Представился просто членом горкома, как зовут его, не сказал. От городского совета пионеров с ним еще какая-то девчонка лет двадцати была. Та вовсе никак не представилась, молчала все время.

Ради вручения грамоты отменили шестые уроки, у кого они были, и построили дружину на третьем этаже. Людочка довольная, рот до ушей. Мы почти двенадцать тонн собрали, первое место по Москве. И это уже без веса книжных обложек. Мы книги-то притащили с обложками, а их, оказывается, нужно обдирать перед сдачей в макулатуру. Так еще два дня потом в спортзале обдирали эти обложки. И для своей библиотеки я с полсотни книжек из кучи умыкнул. Вот после всего этого у нас почти двенадцать тонн бумаги оставалось.

Для того чтобы вывезти нашу добычу, паре «ЗИЛов» пришлось сделать по два рейса. Погрузку же осуществляли в основном силами мальчишек из обоих седьмых классов, они здоровые лбы. Это не я, это их так девчонки-семиклассницы наказали. Очень они на своих мальчишек обиделись за то, что те в первый день бросили их и заставили самих таскать тяжести, да еще и два раза. За один рейс мы всю списанную кучу увезти не смогли.

Как бы то ни было, мы победили, причем с большим отрывом. Занявшая второе место школа собрала около семи с половиной тонн, хотя школа больше нашей и численность дружины у них чуть ли не вдвое превышает нашу. Помню, у Людочки, когда увидела столько книг в спортзале, на радостях истерика случилась. Все лезла ко мне целоваться, еле отбился от нее.

В общем, пионерская дружина получила почетную грамоту от горкома комсомола, а лично мне за успешное руководство операцией Людочка сама выписала грамоту от школьной дружины. Еще на церемонию раздачи слонов, в смысле вручения грамот, приехала уже знакомая мне тетка-корреспондент из «Пионерской правды». Наверное, послали ее потому, что она совсем недавно была в нашей школе, когда писала статью про меня. Понятно, что такое событие, как награждение занявшей первое место в Москве школы, не могло остаться без внимания официального печатного органа пионерской организации.

А после линейки тетка из «Пионерки» напала на нас с Людочкой и трясла на предмет подробностей, как мы все это собирали. В основном меня, конечно, трясла. У Людочки поинтересовалась только, почему это задание поручили именно мне. Интересно, что она наврет в своей статье на этот раз? Быть может, напишет, что я тайком от строгого отца подкармливаю в своем подъезде бездомных котят?..

…Во время эпопеи со сбором макулатуры я перезнакомился со многими учениками четвертых – седьмых классов. Ничего, нормальные ребята. Смирнов, который мне фингал снежком поставил, на следующий день даже подходил ко мне извиняться. Шоколадку принес. Спасибо, конечно.

Так вот. Ребята хорошие, но видно, что читать книги особо не любят. На мой вопрос: «Какую книгу ты сейчас читаешь?» – большинство опрошенных либо затруднялось ответить, либо называло ту книгу, что они проходили в настоящее время на уроках литературы. Это не дело. Школьную малышню я на книги подсадил, так не попытаться ли мне сделать нечто подобное и с более старшими, а? Кроме того, у меня одна мысль появилась любопытная, но я хотел кое-что проверить, прежде чем браться за ее реализацию.

Зашел я со своей идеей к Людочке. Так, мол, и так, давай я им почитаю вслух что-нибудь интересное, чего в школьной программе нет. Тут ведь важно не только то, что именно читать, но и то, как читать. Людочка подумала, подумала и выдала, что это дело можно провести как выступление школьной самодеятельности. И она тогда сможет с чистой совестью включить это в какой-то там свой отчет. Оказывается, с самодеятельностью у нас в школе туго, а графа такая в отчетах существует. И мы с ней вместе пошли к директору.

Николай Кузьмич в принципе не возражал, спросил только, что за книгу я хочу читать. Это я, конечно, уже решил. «Конек-горбунок» Ершова. Достаточно длинная, в меру короткая, интересная и читается легко. В общем, одобрение и разрешение на три вечера занять актовый зал были получены.

Дальше по указанию Людочки редколлегия пионерской дружины нарисовала нечто вроде афиши, которую вывесили на первом этаже в холле. По случаю наступающего Нового года будет выступление школьной самодеятельности. Приглашаются все желающие (можно с родителями) на вечера художественного чтения. Читает Н. Мальцева. Всего будет три вечера, 27, 28 и 29 декабря, начало в 17 часов.

Ну что сказать, я ожидал большего. В пятницу, 27-го, пришли человек пятьдесят ребят и с полдюжины взрослых. Но разве это повод унывать? Да и книжка хорошая, мне и самому ее почитать интересно. И я с удовольствием ходил по сцене и читал. Орал и плевался царем, пьяно заикался братьями Ивана, шипел коварным спальником. В общем, развлекался по полной программе. Достаточно быстро я вообще забыл про зрителей и читал уже для себя. Остановился лишь тогда, когда окончилась первая часть.

Хм… Хлопают. Понравилось, что ли? Раньше мне не аплодировали. Объяснил народу, что на сегодня все, а желающие услышать продолжение могут приходить завтра.

И они пришли. Только на вторую часть пришло народу чуть ли не втрое больше, чем приходило на первую. И было много взрослых. Быть может, потому, что была суббота, и у многих этот день был выходным?..

…В понедельник, 30 декабря, я вернулся из школы в подавленном настроении. И хотя в ранце у меня лежал мой дневник с одними пятерками, радости мне это не добавляло. Я помнил, что случилось в этот злосчастный день ровно год назад, когда я тоже принес домой дневник с пятерками.

Я открыл своим ключом дверь, и мы с Сашкой ввалились в квартиру. Слышу, на кухне какие-то звуки, кто-то возится там. Это еще что такое? Тут оттуда выходит отец (почему не на работе?), держит за спиной правую руку, загадочно улыбается и говорит:

– Привет, девчата! Я сегодня пораньше пришел, меня отпустили. За мальчишками попозже в ясли схожу.

– Привет, пап.

– Здравствуйте.

– Наташка, у меня для тебя сюрприз.

– Сюрприз?

– Да. Подарок. На Новый год и на день рождения.

– Пап, подарки заранее не дарят. Завтра.

– Да я знаю. Но это такой подарок, который не может ждать до завтра.

– Ты меня заинтриговал. И что же это такое?

– Наташ, ты вообще-то могла бы и раньше у меня спросить. И с чего ты взяла, что я не разрешу? Раз ты так хочешь, то я не против. Только при одном условии.

На этом месте у меня зародились нехорошие предчувствия. Неужели это…

– Папа. Что за подарок и какое условие?

– Подарок – вот! – С видом фокусника, достающего из шляпы кролика, папа вытягивает перед собой правую руку. А на руке у него, как несложно догадаться, лежит и неуверенно шевелит лапами еще слепой комок шерсти. Мечта Малыша и объект ревности Карлсона. Зашибись. Мне подарили собаку.

– А что за условие? – уныло спрашиваю я.

– Условие простое, Наташ. Кормить ее и гулять с ней ты будешь сама. Мне этим заниматься некогда.

Нда. Кто бы сомневался. Остается надеяться лишь на то, что собака не вырастет слишком большой. Квартирка-то у нас маленькая.

– Папа, скажи, а что это за порода?

– Очень хорошая порода. Мне один товарищ на работе подарил. У него недавно собака ощенилась. Так-то он щенков продает, но для тебя подарил бесплатно. Он тоже ту статью о тебе в «Пионерке» читал.

– Так кто же это? Болонка? Такса?

– Нет, не болонка и не такса.

– А кто?

– Немецкая овчарка!

– Упс…

Глава 23

Хрюша оказалась веселой и шаловливой собакой. Очень любила играть в догонялки со мной и Сашкой, а бегать за брошенной палочкой или мячиком могла часами. Еще она почему-то любила кошек. Странно, правда? Нет, она их не кушать любила, а играть с ними. А еще лучше – облизывать. Когда Хрюше удавалось загнать кошку в какой-нибудь угол, она сразу начинала вылизывать ей спину, хотя несчастным кошкам это активно не нравилось, и они при первой же возможности спасались бегством.

Глаза у Хрюши раскрылись утром 1 января. Такой вот подарок на Новый год. Я с утра встал, вытащил ее из коробки с тряпками, где она спала ночью, и понес на кухню кормить. Сижу на табуретке, зеваю, сую щенку в рот старую соску близнецов. Глядь, а она глаза открыла. На меня смотрит. Так что я в ночной рубашке и с бутылкой молока в руке был первым, кого Хрюша увидела в своей жизни.

Моим братьям новая живая игрушка очень понравилась. Когда Хрюша научилась уверенно ходить, она стала по нескольку часов в день играть на полу с близнецами. Часто к ним и Сашка присоединялась, и тогда они вчетвером начинали беситься. Я на кухне готовлю обед или ужин, а из комнаты до меня доносятся визг и смех, сопровождаемые неумелым щенячьим тявканьем.

Во второй половине января страна была взбудоражена неудачным покушением на наших космонавтов. Стоя в очередях в магазинах, я не раз слышал осторожные перешептывания взрослых на тему того, что в действительности стреляли не в космонавтов, а в… Самого. Только тсс… никому ни слова! А я только молча улыбался. Да, я помнил этот момент. Вернее, не так. Я про него совсем забыл и вспомнил лишь тогда, когда об этом написали в газетах. Все верно. Я лишь фамилию стрелявшего забыл. Не то Иволгин, не то Иночкин. Хотя нет, Иночкин – это из кино. В общем, что-то на букву «И». И я помнил, что настоящей его целью действительно был Брежнев. Но тогда он то ли не попал, то ли Брежнева вовсе в машине не было. В общем, за судьбу Ильича я не волновался. В прошлый раз промазал – и теперь промажет. Мое вмешательство в Историю пока было микроскопическое.

В школе дела шли по накатанной колее. Я по-прежнему занимался своей библиотекой и читал вслух книги. Сказки и рассказы младшим я читал обычно в нашем классе, а вот более серьезные вещи – уже в актовом зале. Рассказ О. Генри «Вождь краснокожих» пользовался бешеной популярностью, по требованию слушателей я перечитывал его четыре раза в течение двух недель. Когда же я достал (через свою знакомую заведующую библиотекой) книгу «Трое в лодке, не считая собаки» и стал читать ее со сцены, то… Привлеченный взрывами дикого хохота, директор школы заглянул в актовый зал и застал там такую картину. С книгой в руках и серьезным лицом я стою у края сцены, а зал передо мной сотрясается от смеха. Кто-то сполз на пол, кто-то согнулся пополам и держится за живот, кто-то уткнулся носом в плечо соседа. Те, кто уже не может больше смеяться, продолжают стонать и булькать. И почти у всех на глазах слезы. В общем, повеселились.

Вожатая Людочка с довольным видом рисовала галочки в своих отчетах. У нас в школе теперь есть художественная самодеятельность. А с марта месяца по рекомендации Людочки я начал выступать в нашем районном Дворце пионеров. Раз в неделю, по четвергам, я приходил и читал со сцены.

Поначалу народу было совсем мало. В основном приходили ребята из нашей же школы, которые меня знали. Но по мере расползания слухов обо мне количество слушателей все увеличивалось, и к началу лета зал стал заполняться больше чем наполовину. Я читал Пушкина и Ершова, Марка Твена и Джека Лондона, Носова и Драгунского, Гайдара и Агнию Барто. Да много чего читал. Слушателями чаще всего были школьники средних классов, но приходили и старшеклассники, а иногда и взрослые.

Дома же я по вечерам писал книгу. Вернее, не писал, а воровал. Я по памяти своровал у Филатова его сказку про Федота-стрельца. Насколько я помнил, эта сказка была написана где-то в середине восьмидесятых, а сейчас шел всего лишь 1969 год. Ничего, Филатов человек талантливый, другую сказку напишет. Тем более что у меня имелись наполеоновские планы на первую половину 80-х. И если мне будет сопутствовать успех, то в те годы историческая реальность резко свернет в сторону от памятной мне по моей прежней жизни ситуации. И совсем не факт, что в этой новой реальности Филатов сможет создать свой шедевр. Так что можно было считать, что это я не ворую книгу, а спасаю от гибели великую рукопись…

…Филатовскую сказку про Федота-стрельца я закончил в середине мая. В прошлой жизни я перечитывал ее не один десяток раз и помнил наизусть больше половины. Где не смог точно вспомнить оригинальный текст, сочинил сам. На мой взгляд, получилось достаточно близко к авторской версии.

Конечно, просто так выйти на сцену и начать читать совершенно новый текст было немыслимо. Я, кстати, свои выступления во Дворце пионеров всегда согласовывал. Была там одна тетечка от райкома комсомола, и я ей перед чтением докладывал, что именно собираюсь сегодня читать. А то мало ли, вдруг на меня внезапное помешательство накатило, и я с горя начну со сцены бредни Солженицына озвучивать.

Так вот, принес я этой тетечке свою рукопись со свежеворованной сказкой. Почитала, посмеялась, откуда такое, спрашивает. Я говорю, сама сочинила. Теперь прочитать хочу народу. На всякий случай сходили еще и к директору Дворца пионеров, ему тоже показали. Тот почитал, но также ничего антисоветского не обнаружил. Попросил только эпизод с голым негром убрать. Все-таки слушатели будут большей частью несовершеннолетними. Ни к чему им это.

По случаю окончания очередного учебного года во Дворце пионеров в конце мая – начале июня планировалась целая серия выступлений детской самодеятельности. И меня заодно включили в эту серию. С чтением сказки в стихах собственного сочинения я смотрелся ничуть не хуже выступления хора или секции народных танцев.

Мое представление поставили на вечер 1 июня. Художник Дворца пионеров нарисовал афишу, а мы с Сашкой дома изготовили из плотной бумаги несколько обручей с крупными надписями «Царь», «Федот», «Нянька», «Генерал» и так далее. Я во время выступления собирался по необходимости надевать эти обручи себе на голову, чтобы зрителям понятно было, какой именно персонаж сейчас говорит.

На удивление зал почти заполнился. И не менее трети мест занимали взрослые зрители. Я заметил в зале сидящих на соседних креслах Тамарочку с Людочкой, а через ряд от них – директора нашей школы. Мои одноклассники пришли почти всем классом. Сашка, естественно, тоже присутствовала. Вообще, было много знакомых лиц. Но много было и новых, совершенно мне неизвестных. Столь большое количество взрослых, вероятно, объяснялось тем, что сегодня воскресенье. К тому же афишу художник нарисовал достаточно качественно.

Про само мое выступление говорить особенно нечего. Я в парадной школьной форме и с красным галстуком на шее ходил по сцене, менял на голове обручи с именами персонажей и читал сказку, почти не подглядывая в текст. Наизусть выучил, пока записывал. Страха перед зрителями я вовсе не ощущал. Чего их бояться, что они мне сделают? Я ведь не девчонка восьмилетняя, хотя внешне именно так выгляжу. Да и далеко не первое это у меня выступление, я ведь читал уже раньше со сцены не один десяток раз.

Пока я читал, то думал, что новая сказка людям, похоже, понравилась. Слушали внимательно, ржали почти непрерывно. Оказалось, я ошибался. Не понравилась. Не понравилась, а привела в восторг. Я сразу догадался об этом, когда после окончания чтения мне начали аплодировать. Стоя. Впрочем, тут это обычная практика. Достаточно посмотреть записи заседаний любого съезда КПСС. Аплодисменты стоя – широко распространенное явление в текущий исторический момент. Хотя, справедливости ради следует признать, что восьмилетним девчонкам даже и тут стоя обычно не аплодируют.

А еще мне подарили цветы. Два букета. Какие-то мальчишки. Одного я немного знаю, он из нашей школы. Кажется, 6 «А». А второго и вовсе не знаю кто, хотя лицо немного знакомо. Вроде бы он уже раньше приходил меня слушать. Это что, у меня уже поклонники появляются?

Самое же интересное в этот день произошло уже после моего выступления. Сашка в раздевалке помогала мне собирать вещи, и тут раздался стук в дверь, и к нам вошел директор Дворца пионеров. А с ним еще какой-то мужик средних лет. Первый раз вижу его. Хотя нет, сейчас припоминаю, он был в зале во время моего выступления. На втором ряду сидел и иногда что-то в блокнот записывал. Так вот, это незнакомый мне мужик поздоровался, улыбнулся и сказал:

– Наташа, я хочу сделать тебе одно неожиданное предложение.

– Надеюсь, не руки и сердца? – отвечаю я.

– Что? О, нет-нет! Я уже женат. Наташа, не хотела бы ты сниматься в кино?..

Глава 24

А ведь я в прошлой жизни этот фильм видел не один раз. Он мне не очень нравился, но и плохим я его назвать не мог. На мой взгляд, вполне достойный фильм. Называется «Приключения желтого чемоданчика». Только теперь, в данном варианте истории, роль девочки-плаксы досталась мне.

Согласие на съемку в кино я дал сразу, как только узнал, что это будет за фильм. Очень удачно мне этот дядечка подвернулся. Попадание на большой экран по моему Плану не проходило, но вполне вписывалось в него. У меня как раз сейчас намечался перерыв в несколько лет, и я мог посвятить его съемкам в кино.

Сложнее всего было пристроить близнецов. Папа-то работал, и отпуск на лето у него не планировался. Опять меня выручила Сашка (что бы я делал без нее?). На все время моего отсутствия она полностью переселялась к нам и пыталась меня заменить. Сашка и раньше неоднократно у меня ночевала и была уже почти сестрой. Ухаживать за мальчишками Сашка умела, да они теперь были и не такими уж беспомощными – полтора года им скоро. Во всяком случае, проситься на горшок ребята уже научились. Вот только Степка по ночам сам не просыпался, а так и дул в штаны.

Большая часть фильма должна была сниматься в Таллине (я так и не понял, почему там, а не в Москве). Как бы то ни было, но спустя пару недель после первого моего чтения сказки про Федота я с другими актерами и съемочной группой отбыл на поезде в столицу советской Эстонии. Вместе со мной в купе ехал и Андрюшка Громов, исполнитель роли труса. А также еще двое мальчишек чуть постарше, которые в фильме будут хулиганами.

Ничего, нормальные ребята. На остановках бегали в буфет за мороженым для меня. А я читал им свою сказку. Кстати, взрослым тоже сказка понравилась. В наше купе во время чтения набивалось человек по шесть-семь, и в коридоре еще примерно столько же стояли. А наш режиссер, Илья Абрамович Фрэз, выпросил у меня рукопись, прочел ее и загорелся идеей снять по филатовской сказке фильм. И еще он сказал, что эту вещь следует непременно издать на бумаге. У него есть связи, и если я не против, то он может поспособствовать.

Для меня съемки фильма проходили по большей части в первой половине дня. Да и не так уж и много эпизодов было с моим участием, так что я особенно не перетруждался. Жили мы все в одной гостинице. Конкретно я жил в двухместном номере с девушкой Надей, ассистентом оператора.

Папе и Сашке я через день писал письма, рассказывал, как тут у меня дела. А они писали мне. Вернее, писала Сашка, просто она иногда вставляла в письма что-то и от папы. Да, в школе Сашка тоже меня замещала. Библиотека моя на каникулы не закрывалась, только сеансы чтения полностью прекратились. Вернее, они не прекратились, а перенеслись в Таллин. Я так привык читать вслух, что продолжал делать это и здесь.

Читал я по вечерам в нашей гостинице. Там на каждом этаже имелось по небольшому загончику, где стояло несколько кожаных диванов и росли фикусы в горшках. Вот в таком загончике на втором этаже, где был наш с Надей номер, я и читал. Несколько раз послушать меня забредал и режиссер Фрэз. Он пророчил мне большое будущее на сцене и говорил, что я – прирожденный актер. Не стал с ним спорить. Возможно, он и прав. Вот только актером-то я становиться вовсе не планировал. Это пока у меня есть время. А так у меня совсем иные планы на собственную жизнь…

– Наташа, мы тут!

– Сашка!! Привет! Привет, пап! Ой, Хрюша, осторожнее. Какая ты стала большая! Осторожнее! Ай! Ой! Да прекрати ты лизать меня!! Фу, все лицо мне обслюнявила. А платье? Ты зачем меня истоптала ногами, а? Смотри, на кого я теперь стала похожа!

– Она просто очень рада. Представляешь, Наташ, как ты уехала, первые два дня есть отказывалась. Насилу уговорили ее. И еще она к себе на коврик твои тапочки утащила и все время спала, уткнувшись в тапочки носом.

– Она их хоть не сжевала?

– Нет, не сжевала. Только слюней внутрь напускала.

– Нда? Ну, спасибо тебе, Хрюша.

– Не ругайся на нее. Она скучала.

– Я тоже скучала. Ну, пошли?

– Пошли. Давай свой чемоданчик, я понесу.

– Ох! Чемоданчик. Не напоминай. Мне чемоданчики теперь сниться будут.

– Почему?

– Да все кино это. Про чемоданчики.

– А, понятно. Ты как, еще сниматься будешь?

– Через три дня следующая съемка. Да уже немного осталось. Цирк, автобус и аэропорт. Остальное все сняли. К сентябрю я должна освободиться.

– Понравилось сниматься?

– Не особенно. Сначала интересно, а потом уже не очень. Работа как работа. Не лучше других. Нужно просто вести себя естественно, вот и все.

– Понятно. Девчата, а давайте на такси домой поедем?!

– А с собакой в такси пустят?

– Э-э-э… Не знаю. Попробуем…