Текст книги "Самые последние каникулы"

Автор книги: Сергей Арсеньев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Мы вышли из лифта, Петька ещё раз позвонил Пашке со своей Соньки и объяснил наши затруднения. Пашка ему сказал, что никаких затруднений нет, всё очень просто. Нужно доехать на лифте до десятого этажа, выйти, и пройти два этажа вверх пешком, он всё время так делает. Что за бред? Это кто такую новацию смелую придумал?

А придумали её ремонтники, Пашка нам объяснил это, после того как мы всё же добрались до его квартиры. Когда Пашка был маленький, лифт умел ездить на двенадцатый этаж и Пашка даже немножко помнит это. Но в тот год, когда ему исполнилось семь лет и он пошёл в школу, лифт сломался. Чинили его долго и мучительно, чуть ли не до зимы. В конце концов, починили, если это можно так назвать. У ремонтников на складе отчего-то не было запасных управляющих панелей для двенадцатиэтажных домов. Ну, или те, которые были, конкретно этой модели лифта не подходили. И чтобы хоть как-то закрыть проблему, применили временное решение – поставили панель от десятиэтажного дома. Вот она с тех пор так и стоит “временно”. Уж и писали, и ругались с ЖЭКом, но… Увы и ах. Вызвать лифт с двенадцатого этажа можно, вниз оттуда он поедет, а вот вверх только до десятого, увы. Да, на фоне такого рационализаторства советских ремонтников лифтов, наши лифты-путешественники смотрятся довольно-таки пристойно.

Пашка жаловался нам, что просто измучился с этим лифтом дурацким. Он хоть и здоровый кабан, но даже и ему одному очень неудобно. Коляска тяжёлая, широкая, а лестница узкая, развернуться очень тяжело на ней, а поднимать нужно аккуратно, чтобы не сломать саму коляску или чтобы, не дай бог, пассажиры из неё не вывалились.

И вот тут мы узнали, отчего Пашка не смог к нам прийти и чем таким неотложным он был занят. Пашка сегодня нянькой работал, сидел со своими сёстрами. У него, оказывается, две сестры есть – Настя и Наташа. Тоже близняшки, как Мороз, им по четыре месяца недавно исполнилось.

Пошли сестёр Пашкиных смотреть, он похвастаться захотел. Только заставил всех сначала руки с мылом помыть. Ой, какие миленькие, уже ползают. А кто из них Наташа? Но кто из них Наташа, Пашка и сам не знал, он пока различать их не научился, это только мама умела делать, для Пашки они просто “сёстры” или “девчонки”.

Ну, а потом Петька рассказал, зачем мы пришли и чего хотим от Пашки. А тот улыбнулся, открыл дверь в какую-то кладовку, повозился там внутри, а потом выволок оттуда огромный чем-то набитый рюкзак. Вот, говорит, это мой. Я, говорит, с пяти лет с родителями в походы хожу. У него, оказывается, и мама и папа туристы давние, и даже познакомились друг с другом его родители во время сплава по Енисею. И сына они с самого детства к тому же приучают, каждый год в походы ходили всей семьёй. Пашка и на Урале был, и по Енисею сплавлялся, и Байкал видел, и по Кавказским горам лазил. Он только на море не был ни разу, на море его не вывозили. А вот в этом году поход впервые не планировался. Настя и Наташа – мама не могла их бросить, а папа не мог бросить её одну с детьми. И тут мы приходим. Ха, конечно, Пашка согласен!

И вот после этого наш поход уже постепенно начал перемещаться из разряда невероятного в разряд возможного. Прежде всего, Пашка спросил, куда мы хотим идти. Маршрут Балакирево-Переславль-вокругозера-Переславль заставил его задуматься. А мы дойдём? Он-то сам дойдёт без проблем, а мы? И выразительно так посмотрел на меня. Потом подумал, и ещё более выразительно посмотрел на Артурчика. Петьку же он спросил, помнит ли тот формулу расчёта длины окружности, получил в ответ возмущённое фырканье, а затем заявил, что Плещеево озеро – это почти круг диаметром километров десять. Сколько идти по берегу вокруг него? Петька сразу сказал, что тридцать один километр с половиною. Пашка же поправил его, предположив, что реально будет километров сорок. И от Балакирево до озера, раз мы линейкой намеряли двадцать три километра, по-настоящему будет тридцать, а то и тридцать пять. Полный путь от старта до финиша, по словам Пашки, составит от восьмидесяти до ста километров. По лесу. И самое главное – самому Пашке такой поход малоинтересен, для него это давно пройденный этап. Нам же, с непривычки, может быть тяжело. И опять на Артурчика смотрит.

А чего ты тогда предлагаешь, Пашка? Таких маршрутов, которые были бы интересны тебе и не слишком сложны для нас, таких просто не существует в природе. А Пашка говорит: “Нифига! Есть такой маршрут!”. И рассказал нам, куда он нас хочет вести. Хм… а мне нравится. И Петьке нравится. Артур же… ой, как бы не описался от восторга!

Потом я подумала, что мне, наверное, не слишком удобно будет длительное время находиться на таком маленьком пространстве в чисто мужской компании. Да и мальчишек я буду стеснять одним фактом своего присутствия. Как-то оно не очень хорошо получается. Тут в соседней комнате заревел кто-то из Пашкиных сестёр-близнецов, Пашка метнулся к ним, а у меня в голове щёлкнуло. Сёстры-близнецы! Конечно, сёстры-близнецы!

И, не откладывая дело в долгий ящик, я немедленно достала свою “Белку” и набрала номер сестёр Мороз. Вообще, чисто номинально это был номер Ленкиной считалки, но я знала, что сёстры свои считалки не делят, они у них одинаковые, как и все другие вещи. И даже пароли на все три считалки у них тоже одинаковые. Какие – не знаю, но точно одинаковые. Ленка (а может и не Ленка) взяла трубку, я рассказала ей о готовящемся мероприятии и пригласила с собой. Характерно, что говорившая со мной девчонка (Ленка?) даже и не подумала спросить мнение своих сестёр, а сразу же дала согласие от имени всех троих. Точно Змей-Горыныч. У всех трёх голов по любому важному вопросу мнение всегда совпадает.

Да уж, это был воистину чёрный день для Валерика, меня же он сразу записал в свои смертельные враги, едва узнав, какую свинью я ему подложила. Он-то, бедолага, думал, что всё, с детским садиком покончено навсегда. Доживёт до осени, а там и школа. А вот и фигушки! Сёстры уезжают на неделю или даже больше и Валерика не с кем оставить. И поскольку формально он в детском саду всё ещё числился, хоть и не ходил в него уже недели две и даже все свои вещи оттуда забрал, проблем с возвращением туда никаких не было. Но как же он не хотел возвращаться! Его группа была уже расформирована, на лето делали сборные группы из самых мелких и таких вот недошкольников вроде Валерика. Причём Валерик будет самым старым воспитанником не только в группе, но и вообще во всём садике. Позорище такое.

Прямой бунт Валерика был подавлен с особой жестокостью сёстрами и папой, который в конце концов просто рявкнул сыну: “Пойдёшь!!”. В смысле, в садик пойдёшь. Валерик пытался интриговать, дабы сорвать поход вовсе. Причём коварно делал это через маму Артура, которой он позвонил и попросил, чтобы та поговорила с сыном и велела ему как следует защищать девочек, а то Валерик, мол, опасается за своих сестёр. Только этот интриган в силу своей неопытности немного переборщил, описывая поджидающие их в походе опасности. О том, что в подмосковных лесах не водятся ни львы, ни крокодилы, ни анаконды знала даже мама Артура.

И всё равно Пашке пришлось лично прийти к Артуру в гости, чтобы познакомиться с его родителями, а то они Артура отпускать не хотели. Но пришёл Пашка (он был выше, тяжелее и шире в плечах даже папы Артура), на груди его висел золотой значок ГТО, а рядом – значок “Турист СССР”, который до 18 лет выдаваться вовсе не должен, но Пашке выдали. Родители Артура посмотрели на Пашку, посмотрели на фотографии, сделанные Пашкой в предыдущих походах, после чего решили, что если в пути действительно встретится лев, то ещё неизвестно, кто от кого должен спасаться. Идти в лес вместе с Пашкой Артуру разрешили.

Нам с Петькой проще было в этом вопросе. Мой папа и деда Миша не видели в недельном походе ничего не только опасного, но даже и хоть сколько-нибудь необычного. Хотите идти – да ради бога! По большому счёту, идея не нравилась лишь бабе Саше, но она оказалась в явном меньшинстве и смирилась. Только приехала и собрала для меня огромную гору вещей, которые, по её мнению, могли бы мне пригодиться в походе. Я эту кучу потом целый час перебирала, причём при помощи сестёр Мороз и Хрюши. Хотя последняя, вообще-то, больше мешалась.

Ой, звонок в домофон! Кто там? А, Петька, открываю.

Минут через пять Петька был уже дома. Стоит на коврике в прихожей и переобувается. Вот неряха, как ботинки неаккуратно поставил! А что это у него в руке? Какая-то кожаная сумка. Значит, деда Миша не поговорить вызывал Петьку, а что-то дать ему, вот почему нельзя было сделать это по телефону. А отчего тогда баба Саша сама эту сумку не привезла? Ведь она была тут сегодня! Очень странно. Петька, а что в сумке?

Фу, грубиян. Ну и ладно, не так уж и интересно. И всё-таки, что же он привёз?..

Глава 5
“И мы с пути кривого ни разу не свернём”

– Точно туда, Сусанин? – насмешливо спрашивает Пашка грустно-растерянного Артура.

– Точно, – совсем-совсем неуверенно отвечает тот.

– Точно-точно?

– Точно. Кажется. Я понял, в чём была моя ошибка!

– В чём?

– Определять север по мху на дереве – очень ненадёжный метод, – Артур задумчиво поправил указательным пальцем очки на своём носу.

– Ненадёжный?

– Ненадёжный. Но я вспомнил другой!

– Какой же?

– Муравейники! Муравейники всегда строятся с южной стороны дерева. Всегда!

– Правда?

– Да!

– И куда нам теперь идти?

– Вот муравейник! – торжественно тычет пальцем в грязно-рыжую кучу еловых иголок Артур. – А вот дерево. Муравейник находится к югу от дерева, а значит север – это там!

– Может, лучше всё же проверить по компасу? – неуверенно предлагает Петька.

– Нет! Никаких компасов, теперь всё точно. Пойдёмте, Переславль в той стороне, я уверен, нам осталось пройти совсем немного.

– Хм…

Честно говоря, мне оба метода определения сторон света по Артуру как-то не кажутся надёжными, что с мхом, что с муравейником. Тем более, ненадёжным кажется конкретно этот муравейник. Нет, с той стороны от муравейника, которую Артур обозвал севером, действительно растёт дерево, всё так. Только вот с другой стороны муравейника тоже растёт дерево, причём даже ещё и больших размеров. У муравейника что, север с двух сторон? И ещё. Мы тут немножко заблудились, но где бы мы сейчас ни находились, я всё равно твёрдо уверена, что мы до сих пор находимся в северном полушарии Земли. За половину дня до южного полушария мы бы точно дойти не успели. А раз мы в северном полушарии и движемся, по словам Артура, на север, то каким образом, скажите пожалуйста, солнце может светить мне в лицо? Уж настолько-то я географию знаю. Неужели этой ночью с Землёй случилась какая-то грандиозная катастрофа?

Ладно, ладно, это я ёрничаю, признаю. На самом деле Артур просто тупо заблудился, тут всё ясно. Ну, он сам виноват, юный натуралист. Ещё вчера вечером наш недоделанный “кузен Бенедикт” попросил Пашку, чтобы тот разрешил ему немножко побыть проводником. Мол, он хочет попробовать, как ему удастся самостоятельно ориентироваться в лесу. А Пашка просто страховать его станет, на всякий случай. Но так как лес тут у нас между Балакирево и Переславлем по дикости сильно недотягивает не только до джунглей, но даже и до тайги, Артур решил усложнить себе задачу, а то неспортивно будет. Стороны света он решил определять без помощи компаса, сказал, что умеет делать это. Пашка разрешил, конечно, пусть пробует. Действительно, задача-то очень простой кажется, нам нужно двигаться строго на север, что тут сложного-то? Ломись и ломись себе вперёд по прямой. А ещё вчера вечером, когда Артур ненадолго уходил посетить кустики, Пашка всем нам тихонько сказал, чтобы мы не вмешивались, даже если кому-то покажется, что Артур ведёт нас куда-то не туда. Пусть. Пусть набивает шишки, это тоже опыт. И сам Пашка тоже когда-то прошёл через подобное, его собственные родители в дурацкое положение поставили. Так что не мешаем Артуру, пусть ведёт нас туда, куда считает нужным.

И вот, сегодня с утра мы позавтракали, собрали вещи, свернули палатки, потом ещё раз наругали Хрюшу. Эта прожорливая бегемотиха ночью украла половину круга краковской колбасы и, естественно, сожрала его. Ну, тут Пашка тоже виноват, не будет раскладывать свою колбасу в местах, где голодные Хрюши обитают. Хотя Хрюша, откровенно говоря, голодной вовсе не выглядит, а выглядит наоборот, вполне упитанной. Но, видимо, от колбасы слишком уж соблазнительно пахло и она не устояла. Но мы её всё равно отругали, нехорошо воровать, даже если очень вкусно пахнет. Пока Петька воспитывал Хрюшу, Артур определял, где север. Без компаса определял. Компас-то у нас был, даже три компаса – один у Петьки и ещё два у Пашки, но Артур твёрдо решил обойтись без их помощи. Для начала, он попытался определить направление с помощью наручных часов. У него самого, как и у Петьки, часы были с цифрами, без стрелок, у сестёр Мороз часов вовсе никаких не было, со стрелками же были у меня и у Пашки (командирские!). Последнего Артур, кажется, несколько стеснялся, боялся показать своё нетвёрдое умение пользоваться данным навыком, так что на роль жертвы он выбрал меня. Снять часы с руки Артур меня отчего-то не попросил, а просто задрал к локтю рукав моей рубашки, а потом минут десять так и эдак вертел меня, держась за моё запястье, целясь в Солнце попеременно то одной, то другой стрелками и что-то мучительно высчитывая в уме.

Да, не зря Артурчик боялся опозориться в глазах Пашки своим умением пользоваться часами. Кажется, он забыл, что нужно делать для определения направления на север с помощью часов. Если вообще знал когда-то. Во всяком случае, внятного ответа на вопрос “где север” по моим часам он дать не смог, сдался, и перешёл к методу “по мху”. По мху направление “на север” Артур определил достаточно быстро, а затем уверенно повёл нашу группу “к Переславлю”.

Примерно минут через двадцать марша я увидела и опознала поваленную берёзу, на которой вчера вечером перешнуровывала себе правый ботинок. У неё два выдранных из земли крупных корня так характерно торчат вверх, похожие на букву “Y”, опознать её легко. Но это я опознала, не Артур. Тот же невозмутимо перешагнул через поваленный ствол и повёл нас дальше. Пашка промолчал.

Так вот и идём мы: Артур во главе отряда, Пашка, брат Петька, я с сёстрами Мороз, да плюс ещё Хрюша с нами. У Хрюши такое лицо обалденное, если слово “лицо” можно к собаке применить. Она не понимает, что происходит. Зачем? Зачем мы вошли вчера вечером в лес, прошли по нему примерно с час, встали лагерем, переночевали, а теперь, судя по всему, идём обратно? Вот зачем? Выгуливали её, Хрюшу? С такими сложностями (поездка в метро, а потом и на электричке) и толпой в семь человек? Нет, она только рада, ей поход явно нравится, но всё равно она не понимает, зачем всё так сложно мы делаем. Ведь погулять вполне успешно можно было и в парке и в школьном саду.

Да, мы уже в походе. Вчера вечером приехали на электричке на станцию Балакирево, выгрузились, прошли станцию насквозь и углубились в лес. Конечно, удобнее бы было приехать не вечером, а ранним утром, но увы. До этой станции (она самая дальняя, до которой от Москвы по Ярославской дороге можно без пересадок добраться на электричках) в день только один единственный поезд идёт. И прибывает он туда около восьми вечера, так что и вариантов у нас не было, пришлось ехать на ночь глядя.

Ну, где ночь провести, мы ещё в Москве решили. Возьмём с собой палатки, пройдём немного в лес, разобьём лагерь и переночуем. Конечно, тащить на горбу тяжёлые палатки, чтобы провести в них всего одну ночь, не больно-то и хотелось, но что делать? Спать под открытым небом даже и в июне не сильно приятно. К счастью, Пашка утешил нас тем, что палатку мы тянем только до турбазы в Переславле, где и сдадим её. Палатка не наша, мы её на прокат взяли. Туризму в СССР сильная государственная поддержка оказывается, у нас в стране целая сеть турбаз создана, где палатку (и не только палатку, но и много чего ещё) можно напрокат взять, а сдать обратно допускается не обязательно на той базе, где брали, но и на любой другой, входящей в сеть. А палатки они потом сами между собой по мере необходимости перераспределяют.

Вот и мы тоже, как и многие другие, палатку взяли напрокат в Москве, а сдадим обратно уже в Переславле, где окончится пешая часть нашего путешествия. Одну палатку только взяли и одну сдавать будем. У Пашки своя палатка нашлась, её сдавать не нужно. И, честно говоря, Пашкина палатка была заметно лучше той, что мы взяли напрокат. Производства ГДР. С тамбуром. Причём она была просторнее нашей, но при этом легче. Зато Пашке её всю дорогу и туда и обратно на себе переть придётся, я же налегке обратно пойду, без палатки. Да, налегке. Ведь женскую палатку, понятно, на меня навьючили, на кого же ещё. Мороз и слышать ничего не хотели о том, чтобы нести палатку. Ведь палатка-то одна, а их трое! Конечно, несущая палатку будет сильно отличаться от сестёр, чего они допустить никак не могли. Так что сёстры равномерно перераспределили по своим одинаковым рюкзакам мои вещи, мне же доверили тащить нашу палатку.

Хрюша опять куда-то убежала. Она вообще как-то странно ведёт себя в этом походе, постоянно куда-то убегает, а потом возвращается. Мы даже когда вчера в поезде ехали, Хрюша несколько раз в соседний вагон зачем-то ходила ненадолго. Наверное, ей было скучно, ведь больше двух часов ехали. И ночью она куда-то уходила. Я часа в три вставала с целью прогуляться “до кустиков”, так Хрюши в окрестностях лагеря не обнаружила. Либо я её в темноте не нашла, либо та ночью куда-то уходила. Зачем и куда?

А мы всё идём и идём. Долго идти-то ещё? В просвете среди деревьев, метрах в тридцати справа, вижу знакомые мне торчащие вверх корни в форме буквы “Y”. Кажется, их заметили все, кроме Артура. Пашка не подал вида, Петька молча покрутил себе пальцем возле виска, а Мороз просто откровенно беззвучно ржут. Кажется, мы ходим по лесу кругами. Давайте отрежем Сусанину ногу. Быть может, тогда он всё ж вспомнит дорогу?

Ещё минут через десять (на моих часах уже половина первого дня, до Переславля сегодня точно не дойдём) я услышала впереди шум проехавшего автомобиля. Услышала его не только я, но и весь отряд, включая нашего “полупроводника” Артурчика. Последний при этом звуке заметно приободрился, сказал, что мы почти у цели и сейчас будет Переславль, он верно вёл нас. Ну-ну.

Откуда-то сзади прибежала Хрюша и пошла рядом со мной. И вот, мы выходим из леса. Перед нами асфальтовая дорога, а метрах в ста от неё – железнодорожное полотно. Если же повернуть голову налево, то где-то в полукилометре можно разглядеть приземистые строения станции Балакирево, куда мы вчера вечером приехали из Москвы. Мы вернулись.

Бедный, несчастный Артурчик. Не узнать станцию не мог даже он. Пашка же ему ничего так и не сказал, просто молча показал компас. Да и вообще никто ничего не сказал. Удивительно. Вышли, постояли, развернулись и всё так же молча удалились в лес. А что тут говорить, и так всем всё ясно. Ну, ошибся парень, а кто не ошибается? Но он хоть попробовал, в следующий раз будет ответственнее.

Порядок движения у нас после столь грандиозного фиаско Артура почти не изменился, только теперь последний брёл не в голове отряда, а плёлся в хвосте, ему было стыдно. Возглавлял же нас Пашка, который уверенно шёл вперёд и не по зарослям кустов, как Артур, а выбирая дорогу поудобнее.

Примерно в половине второго дня мы сделали получасовой привал, доели ещё московские бутерброды с бужениной, запивая их “Байкалом” из станционного буфета Балакирево, и тронулись дальше. Идём, идём, и тут одна из сестёр Мороз (не знаю кто, они давно и безнадёжно перепутались) внезапно как запоёт:

 
В обход идти, понятно,
 

А дальше без всякой, хоть малейшей паузы, сразу, тем же голосом, но немного с другой стороны от меня звучит:

 
Не очень-то легко,
 

Змей-Горыныч однозначно. Либо телепатки, иначе как они смогли заранее договориться? Снова без всякой паузы, тот же голос, но уже у меня за спиной продолжает:

 
Не очень-то приятно,
 

Но пока они пели первые строчки, сориентироваться в происходящем успела даже и я, хоть я и не сестра им. А потому успешно подстроилась под них и последнюю строчку куплета мы дружно и громко спели хором уже все вчетвером:

 
И очень ДА-ЛЕ-КО!!
 

Сёстры сразу засмеялись и сказали, что жалко, что я рожей на них ну ни капли не похожа, а то они бы меня взяли к себе четвёртой сестрёнкой.

На привал же мы встали примерно в восемь вечера, когда нашли небольшой протекающий по лесу ручей. Пашка сказал, что до Переславля ещё километров десять, завтра во второй половине дня дойдём. Выбрали место, где не было кустов, а деревья росли чуть пореже, и принялись устраиваться. Мороз копошились с костром, Пашка ставил свою палатку, Петька помогал мне поставить нашу, а Артура отправили в сопровождении Хрюши (чтобы не потерялся) в лес за хворостом. Стрекоча винтами, где-то недалеко пролетел над лесом вертолёт.

Вот, ставим мы её, палатку эту, значит, ставим, колышки я уже со своей стороны забила, верёвки натягиваю, как вдруг…

Из кустов вылезает это чудо. Боже мой, но что за вид?! Сандалии все в грязи, в волосах старые иголки, маленькие веточки и прочий мусор застряли, штаны тоже грязнющие, на плечи какое-то нелепое оранжевое шерстяное одеяло накинуто, вокруг рта следы от съеденного шоколада. Но при этом существо довольно улыбается и с победой смотрит на нас.

Первыми вышли из ступора сёстры Мороз. Но даже и в такой ситуации говорить нормально они не смогли, а по очереди исторгли из себя:

– Валерик!

– А ты что…

– Здесь делаешь?!!