Текст книги "Мифы и Легенды VIII (СИ)"

Автор книги: Сергей Карелин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

На задних рядах устроились вылетевшие члены команд, а первые ряды зала заняли корреспонденты. Человек двадцать, наверно. Если судить по надписям на микрофонах, практически из всех стран, что участвовали в турнире. Даже немцы, англичане и французы, ни один из бойцов которых не дошел до полуфинала.

Честно признаюсь, не ожидал, что вопросы, помимо традиционных, вроде: «Как вы оцениваете своего соперника?», и традиционных ответов на них: «Соперник серьезный, будем стараться», перешли в какую-то скандальную плоскость. Началось с того, что итальянец Сарести, на вопрос, что он думает о своем противнике, просто заявил, что тот слабак и Сарести обязательно размажет его по рингу. Причем все это было произнесено на вполне хорошем русском языке. Понятно, что опешивший от такого поворота пресс-конференции Горчаков, на радость журналистам, вспылил. Правда, сначала он сдерживался…

– Думаю, господин Сарести все узнает на ринге, когда его будут оттуда уносить, – максимально спокойным голосом парировал он.

– А господин Горчаков любит фантастику, – спокойно начал итальянец, – но на Арене у него будет реальность. Так что пусть готовит себе инвалидное кресло.

– Слышишь ты, ушлепок, – зарычал Горчаков, – тогда ты себе лучше заранее место на кладбище бронируй.

После этих слов, итальянская команда, сидевшая за спинами журналистов, взорвалась свистом…

– О, господин русский сразу хочет заявить, что нарушит правила турнира? – ехидно осведомился итальянец, – ну, понятно, правила не для всех одинаковы.

– Я бы попросил вас, уважаемый господин Сарести, воздержаться от оскорблений, – тут внезапно поднялся со своего места Сабуров и под его пронизывающим взглядом итальянец как-то сдулся, – князь Горчаков, конечно, не прав, – такой же взгляд достался Илье, но подействовал на него гораздо менее эффективно, – но вы его спровоцировали.

Итальянец с презрительным видом хмыкнул и надменно кивнул начальнику местной службы безопасности.

– Еще один выкрик сзади, – персонально обратился Сабуров к сразу притихшим итальянцам на «галерке», – и я выгоню нарушителей.

На этом, вроде, страсти улеглись. Но дурной пример заразителен – по пути Сарести решил пойти Рагнарссон, но я просто проигнорировал его наезд, заявив, что не обсуждаю бои вне ринга, и поговорить нам лучше там. После чего тот как-то даже растерялся и не нашел, что ответить…

Дальнейшая пресс-коференция прошла без сучка и задоринки, если не считать заданный корреспонденткой какой-то российской газеты вопрос по поводу моей помолвки с дочерью кровного врага Годунова. Причем, вопрос был задан именно в такой формулировке. А еще более странным оказалось, что присутствующие иностранцы явно понимали, о ком идёт речь и на меня были направлены все взгляды.

– Думаю, данный вопрос не относится к турниру, – я чудом сдержал внезапно поднимающийся во мне гнев. И вот из-за чего? Из-за одного, пусть и провокационного вопроса? Не понимаю, откуда это берется… Если бы не занятия с Борщом, даже страшно представить, что могло бы случится… к тому же почувствовали это, по-моему, только Татищев и Муравьев. Остальные не обратили внимания, но мне хватило испуганного взгляда Сергея Николаевича.

– Отвечать на этот вопрос не вижу никакого смысла, – продолжил я, взяв себя в руки, – но, чтобы успокоить вас, скажу, что да… я помолвлен с дочерью моего кровного врага.

Причём постарался я произнести все это безразлично – спокойным тоном. Но эта самая дама никак не унималась.

– И вас это не смущает? – смотрела она на меня как кошка на мышь. Вот же стерва.

– Нет, не смущает, – по-прежнему спокойно ответил я, – но попросил бы не задавать больше подобных вопросов. Повторяю, они не относятся к турниру… – я не удержался и посмотрел на внимательно следившего за моим разговором Сабурова. Тот правильно понял мой посыл, и просто коротко произнес: «Следующий».

Но, слава всем богам, через пятнадцать минут все это непотребство, называемое пресс-конференцией, закончилось, и мы отправились в зал, выделенный для команды России, из которого, после небольшой разминки, отправились на саму Арену. На лавке я увидел всех наших. Так как выяснилось, что в первом бою участвую я, по очереди пообнимавшись со всеми участниками «дружной» команды Московской академии, с напутствием Татищева: «Порви этого скандинавского нахала», вышел на ринг.

Глава 9 «Турнир. Полуфинал»

Конечно, мне бы хотелось порвать скандинавского нахала, но Рагнарссон, вышедший на ринг, сразу поменял весь предполагаемой мной рисунок боя. Первым делом его окружил такой же, как и у меня, «щит тьмы», чего, никто, похоже, не ожидал. А если судить по изумленным физиономиям тренеров шведской команды, на которых я невольно бросил взгляд, для них подобное преображение своего бойца тоже было сюрпризом.

Чувствую, мне придется сражаться еще с одним адептом темной магии. Что ж, попробуем.

Тем временем, в меня полетел «шар тьмы», да не один, а целая гроздь. Так как спастись бегством я уже не успевал, то, понадеявшись на свой щит, бросился вперед, на ходу посылая в противника «огненные шары» и «темную зыбь». Но от моих атак он умудрился уйти, каким-то неуловимым, почти кошачьим движением отпрыгнув в сторону, и вновь атаковал. На этот раз «водяным хлыстом». И, по-моему, не одним. Я почувствовал, как неведомая мощная сила поднимает меня в воздух, и уже в полете только и смог вновь обновить щит. После чего врезался в силовой купол. Удар был такой силы, что мне показалось, будто у меня затрещали все кости… Но, как оказалось, я даже смог встать. И тут же увидел уже летевшего ко мне со шпагой наперевес шведа, который окружил себя, помимо «щита тьмы», еще и «водным щитом». Мой противник, видимо, решил закончить бой в своей излюбленной манере.

На этот раз, я с радостью… чуть ли не в первый раз с радостью, почувствовал, как во мне поднимается пугающая раньше, но сейчас неожиданно нужная мощная волна силы. Я выставил вперед руки и выпустил ее. М-да, на это стоило посмотреть… Ревущая огненная река врезалась в моего противника, отшвырнув назад. Спасло от превращения в горящую головешку Рагнарссона лишь то, что у него имелись два щита. И, видимо, увидев летящий на него ревущий поток огня, он сумел влить достаточно энергии в щиты.

Но когда он, пошатываясь, поднялся, я хмыкнул. Видок у моего противника был, на самом деле, неважный. Одежда превратилась в какие-то бесформенные обрывки, из которых кое-где проглядывала обожженная кожа. На почерневшем лице застыла маска ненависти.

– Правила нарушаешь, русский, – прорычал хрипло швед, – ну теперь держись.

Я так и не понял, о каких правилах говорил Рагнарссон, но, видимо, он посчитал, что я их нарушил, так как в меня полетела явно не базовая «темная молния», следом за ней тоже не базовое заклинание магии Воды, не знакомое мне и представляющее большой водяной шар с торчащими из него такими же шипами из воды.

Но не знаю, на что этот идиот надеялся. После того, как я освободился от своей ярости, чувствовал себя просто превосходно. И на этот раз поступил по примеру своего противника. Окутав себя двумя щитами – огненным и тьмы, со шпагой наперевес бросился навстречу летевшим ко мне заклинаниям, одновременно бросая в шведа «темную зыбь».

Тот ничего не смог противопоставить ей. Его слабенький «водный щит», на большее сил у противника, похоже, не оставалось, не смог сдержать мое заклинание. И ноги шведа погрузились в тень.

В этот момент в меня врезалась его «темная молния». Первый мой щит поглотил ее и рассыпался. Второй щит принял на себя атаку странного водяного шара. Перед ударом он вдруг закрутился и выстрелил в меня своими шипами. Огненный щит слетел мгновенно, но, как и первый, полностью поглотил атаку. А я, тем временем, был уже рядом с противником. Как тот умудрился выбраться из «темной зыби», я так и не понял, но он успел отразить мой выпад, направленный в живот, и контратаковал. Завязалась схватка. Фехтовал мой соперник прекрасно, спорить не буду. Но он был уже изрядно измотанным, а я, наоборот, чувствовал себя, на удивление, свежим. К тому же я, случайно скользнув взглядом по тренерской скамейке, увидел Татищева, который смотрел на меня и яростно тыкал пальцем в часы. Понятно… Время на исходе. И я нажал… просто увеличив скорость без особых фехтовальных изысков, но сопернику и этого было достаточно. Он уже не успевал за моими атаками и постоянно проваливался. Я бы мог уже несколько раз наколоть его, но помнил обещание, данное Романову.

И вот он, момент… скользящим ударом я отвел шпагу пытавшегося меня атаковать шведа, и, прогнувшись под ней, вытянулся в струну, присев на одну ногу… шпага вошла точно в живот Рагнарссона. Тот покачнулся и рухнул на песок. Я отступил назад и увидел, как на ринг вбегают целительницы, а за ними тренер шведов. Тот, в отличие от Рагнарссона, русским владел очень слабо и знал только матерные слова. Так вот он бросился на меня с кулаками, осыпая отборной бранью.

Я даже растерялся. Не бить же мне тренера. И просто выставил перед собой шпагу. Тот сразу притормозил, а затем на ринге появились Татищев с Муравьевым. Они подхватили разошедшегося шведа с двух сторон и буквально вынесли с ринга, а там уже на помощь своему бросилась вся шведская команда. Ну, понятно, что наша не осталась в стороне. Запахло хорошей дракой, мне показалось, кое-кто уже начал формировать заклинания, но тут вовремя подсуетились местные безопасники. Словно из воздуха сформировалось пятеро крепких мужчин в униформе, сразу вставшие между шведами и русскими. И, судя по их уверенным взглядам, я не сомневался, что они смогут быстро пресечь любые намеки на драку.

А я, тем временем, вышел с ринга и меня вновь оглушил рев зала. Зрителям явно понравилось представление, устроенное мной и шведом. Мимо меня пронесли бледного, как полотно, Рагнарссона, а остальные участники так и не случившейся драки, недовольно ворча, разошлись по своим местам, под внимательными и строгими взглядами служителей, которых уже стало в два раза больше.

Когда я подошел к нашей лавке, то сразу попал в объятия своей команды. На этот раз мне точно было ясно, что меня поздравляли искренне. Все, кроме одного человека. Горчаков в эту кучу малу не полез, да и выражение лица у него было такое, словно он лимон сжевал. А вот Татищев расчувствовался, аж прослезился. Оно и понятно – первый раз за столько лет русский боец в финале! С ума сойти. Но вот восторги стихли, и я уселся между Романовым и Гагариным. И не успел даже слова произнести, как увидел идущего ко мне быстрой походкой Сабурова. И вид у него был мрачный.

– Князь Бельский? – подошел ко мне глава безопасников, – вас срочно вызывают в судейский комитет.

– Андрей, в чем дело? – сразу подлетел к нам Татищев.

– Не знаю, Сергей. Не понравилось им что-то, – проворчал тот, – ты тоже идешь?

– Конечно.

– Тогда пошли.

По пути, судя по коротким фразам, которыми между собой обменивались Татищев и Сабуров, мне стало понятно, что они давно знают друг друга. И так же то, что Сабуров недоволен судейским комитетом и то, что он оценил мою победу.

– Правильно ты его… совсем гады обнаглели… забыли как им в семнадцатом вломили… надо еще раз вломить…. – проворчал он, одобрительно хлопнув меня по плечу, когда мы подошли к дверям комитета, – ладно, не дрейфь! Ты уже с Андреем общался и ему понравился. Главное, будь уверенным и напористым! – напутствовал он меня.

– То, что я тебе и говорил, – добавил Татищев.

Тут двери распахнулись и из них вышел Альфред Рагнарссон со своим тренером. Я сжал кулаки, Татищев напрягся, напряглись и шведы. Но присутствие Скуратова заставило их молча пройти мимо, лишь проскрежетав зубами.

За дверьми ничего не изменилось. Все тот же длинный стол, бородатый Миронов во главе его. Сидящий чуть в стороне Строганов. Татищев вместе с Сабуровым отошли в сторону.

– Ну, вот и опять встретились, – строго посмотрел на меня Миронов, – что на этот раз скажешь?

– А что говорить? – удивился я, – ответил на атаку своего противника, который явно нарушил правила…

– Вот как? – улыбнулся Миронов задумчиво глядя на меня, – только что здесь твой оппонент утверждал обратное. Но объясни вот этот момент, – он взял пульт, лежащий пред ним, и на большом жк-экране, висевшем на противоположной стене, появился тот момент боя, во время которого я выпускаю силу… Надо признать, выглядел я на этих кадрах зловеще.

– И что это за заклинание? – прищурился глава Судейского комитета.

– Обычный «огненный шар», – безапелляционно заявил я, – просто усиленный до моего максимума.

– Ну да, вы – маг пятого ранга, понятно, что ваш максимум …потенциальный максимум велик, – кивнул Миронов, выключая телевизор, но вот тут мы немного разошлись во мнениях с почтенной комиссией. Лично я считаю, как и вы, – это было максимально усиленное заклинание «огненного шара». И сейчас, глядя на вас, только утвердился в этой мысли.

–Как вы считаете, Андрей? – посмотрел он на Сабурова.

– Мое мнение ты знаешь, – пожал тот плечами, – тут все чисто. Какое еще заклинание, кроме «огненного шара», может так выглядеть? Я, лично, таких не знаю, хотя сам тоже владею этой магией. Что швед сказал?

– Он сказал, что это усиленное заклинание «огненной бури»!

– Чего? – Сабуров рассмеялся, – да если бы он использовал подобное заклинание, там бы купол силовой слетел, а от этого скандинава горстка пепла осталась, даже с его двумя щитами.

– Примерно то же я и ответил тем, кто стоял тут до вас, но наши шведские друзья очень экспрессивно настаивали на обратном. Что ж, кто за то, чтобы признать бой свершившимся? Убедил вас этот молодой человек?

Он посмотрел на сидевших рядом с ним судей. Насколько я понял, никто возражать не стал.

– Тогда выносим решение, что единственным, кто нарушил правила во время боя, был Альфред Рагнарссон. Илья Ильич, вам слово.

– Вы же понимаете, Андрей Андреевич, – поднялся из своего кресла Строганов, – шведы будут подавать апелляцию в Международную Федерацию.

– Это их право, – хмыкнул Миронов, – у нас там сейчас большинство среди советников. Тем более, доказательств у них никаких. А на слово сейчас никому не верят. Так что, пусть подают. На репутации турнира это точно не отразится. Эти… – он поморщился, – господа из Скандинавии уже всех в этот раз достали.

– Четыре драки с их участием пресекли – кивнул Сабуров, – они практически со всеми участниками поцапались. В этот раз попалась какая-то неуправляемая команда. Тренеров практически не слушают. Я уже созванивался с руководством Стокгольмской академии. Думаю, по возвращении в Швецию, у них будут серьезные проблемы.

– Вот видите, Илья Илыч, – улыбнулся Миронов.

– Бегите, – посмотрел он на нас с Татищевым, – там бой начинается. Потемкина с китаянкой. Давай, Сергей, покажите иноземцам, на что способны русские!

Обратный путь до Арены мы проделали практически бегом. И как раз успели в тот момент, когда Потемкина направлялась к рингу. Увидев Татищева вместе со мной, она остановилась. На нашей лавке все поднялись и на меня уставились вопросительные взгляды.

Я поднял вверх большой палец. Мой жест заставил всю нашу скамейку взорваться одобрительными криками. Ну, кроме Горчакова, конечно. Тот хмуро смотрел на меня… Вот же козел, честное слово… Ну попадись мне в финале. Потемкина улыбнулась мне, выслушав короткое наставление тренера, кивнула и выбралась на ринг. Я вернулся на скамейку к Романову и Гагарину.

– Молодец, финалист! – хлопнул меня по плечу Романов, – будешь самым популярным человеком в Академии.

– Ага, все девушки твои будут! – поддержал его Гагарин.

– Да у него их уже целый гарем собрался, – заметил Романов, – так что теперь победить в финале осталось…

– Ты про Горчакова забыл, – покачал я головой, – и итальянца.

– Ну, так выиграй у Ильи в финале…делов – то. Финал у тебя точно с ним будет. Вот тогда твое имя запишут золотыми буквами на почетной Аллее Московской Академии! – заявил Романов.

– А что такая есть? – уточнил я

– Ну ты деревня, – рассмеялся Гагарин, – конечно, есть!

– Давайте смотреть, – оборвал наш разговор Романов.

А посмотреть на этот бой стоило.

Потемкина явно сделала выводы из прошлых боев китаянки, поэтому только ее ноги коснулись ринга, она нырнула в сторону, уходя с линии возможного удара, и сама отправила «воздушный кулак» в противника, причем явно попыталась рассчитать так, чтобы тот встретился на пути его. В том, что Син рванет следом за своей магической атакой, сомнений не было ни у кого.

Так и случилось. В результате маневра Влады, та, конечно же, промахнулась, а вот ее рывок точно пересекся с «воздушным кулаком» нашего бойца. И теперь сама китаянка совершила полет, закончившийся ударом о силовой купол. Но студентка Пекинской Академии оказалась весьма шустрой. В каком-то невероятном акробатическом прыжке она ушла из-под «водяного хлыста» Потемкиной и вновь атаковала, только теперь несколькими «воздушными кулаками». Но элемент неожиданности, на котором она выезжала в последних боях, был утрачен, и Влада спокойно приняла на воздушный щит эту атаку, а потом провела свою. И надо сказать, что выглядело все это эффектно. Несколько «воздушных кулаков» и несколько «водяных хлыстов», буквально накрыли

Син Као. Но та уже была практически рядом с Потемкиной. Скорость передвижения китаянки, конечно, потрясала. Влада еле успела выхватить шпагу и отразить отчаянный выпад той.

В завязавшейся дуэли мне сразу стало тревожно за Потемкину, китаянка кувыркалась, прыгала вокруг нее словно обезьяна, и разве что на голову ей не прыгала. Вообще я знал, что акробатика, особенно боевая, в Китае сильно распространена, но сейчас это было что-то на грани фантастики. И на самом деле, только благодаря этим кульбитам, Потемкина не могла достать противника.

Но время поединка неумолимо шло. И, честно говоря, по моему мнению, в нем была равная борьба. Но сегодня явно был российский день. Первой ошибку допустила китаянка. После очередного прыжка, при приземлении у нее подвернулась нога, и она, вскрикнув, покатилась по земле. Ее противница не растерялась и буквально приколола Син Као к песку. Кстати, Рагнарссон, наверно, в душе сейчас аплодировал. Удар Влады пришелся именно в живот.

После того, как унесли поверженную китаянку и почистили ринг, вновь наступил перерыв. Но сначала Влада собрала законные поздравления(я тоже поучавствовал в этих обнимашках) и выслушала бурные восхваления от Татищева. А мы с моими соседями по лавке прогулялись в местный буфет, перед этим собрав заказы у девушек…Горчаков надменно отказался, да и, как говорится, хрен с ним. Вернулись мы за пять минут до начала. Так что еле успели раздать купленное, как Горчаков вышел на ринг вместе с итальянцем. Тото Сарести держался бодро и весело, в отличие от хмурого и собранного Ильи. И когда начался бой, я даже посочувствовал Горчакову. Итальянец, в буквальном смысле этого слова, «сорвался с цепи».

В нашего бойца друг за другом полетели «воздушные кулаки», «огненные шары» и «водяные хлысты». И завязалась настоящая магическая дуэль, в которой противники обменивались атаками, но ни одна из них не принесла какого-либо успеха. Вообще, схватка, на мой взгляд, была какой-то странной, немного статичной. По сравнению с той, где победила Потемкина, на этой можно было заснуть. Но, как выяснилось, хитрее оказался итальянец, который действительно «усыпил» Горчакова. А затем буквально несколькими широкими шагами оказался около растерявшегося противника и только чудом Илье удалось уклонится от очень опасного выпада. И сразу зазвенели шпаги.

И здесь силы у противников оказались равны. Завязалась нервная дуэль, в которой итальянец постепенно начал теснить Горчакова. Тот, по-моему, стал нервничать и все больше допускать ошибки и, в конце концов, пропустил укол в плечо.

Но надо было отдать дань уважения Илье, тот перебросил шпагу из правой руки в левую и внезапно сделал невероятный выпад, который, к моему изумлению и бурной радости нашей скамейки, достиг цели и проколол противнику то же плечо, которое тот проколол ему. И в этот момент зазвучал звук гонга. Время поединка закончилось и оба бойца практически одновременно опустились на песок.

Глава 10 «Романтический» ужин

Пока над Горчаковым хлопотали целительницы, итальянца отнесли в медицинскую палатку. Странно, по-моему, у них были одинаковые раны, что у первого, что у второго. Но Горчаков уже через десять минут, с замотанным бинтами плечом, оказался на нашей лавке, а вот итальянец так и не появился. А вот Илья, если не обращать внимания на бледный вид, выглядел достаточно бодро. Либо наши целительницы так хорошо постарались, либо у итальянца были еще какие-то проблемы. К тому же, минут через пять после того, как унесли его бойца, в медицинскую палатку отправился тренер итальянской команды.

Тем временем, диктор молчал минут пятнадцать. Наверно, это был самый долгий перерыв, в течение которого судьи решали судьбу поединка. И все это время зрители бесновались. Я пытался рассмотреть на трибуне VIP императора, и вроде даже увидел его вместе с Аленой, но издали разглядеть было трудно. К тому же, Романов с Гагариным затеяли обсуждение боя с итальянцем, в котором считали Горчакова проигравшим.

– Надо за своих болеть, – укоризненно посмотрел я на Романова.

– Да, что ж ты, Федор, не патриот? – ехидно поинтересовался у него Гагарин.

– Я, может, и патриот, но не нравится мне Горчаков. А вроде и неплохим парнем казался.

– Это когда? – весело посмотрел на него Гагарин, – всегда он таким был…

Их спор прервал голос комментатора, прокатившийся басом над Ареной.

– Уважаемые зрители…в связи с неоднозначным исходом боя между Ильей Горчаковым из России и Тото Сарести из Италии, судейский комитет большинством голосом принял решение присудить победу…. Тото Сарести!

Это известие произвело настоящую радостную бурю на скамейке итальянцев, и погрузило нашу в легкое уныние. Горчаков, мне показалось, побледнел еще больше, и, как я заметил, Меньшикова с Булатовой активно взялись его утешать…

Но, как оказалось, это было не все. Диктор взял поистине настоящую театральную паузу, а потом его голос вновь прокатился над Ареной.

– Уважаемые зрители, появилась дополнительная информация. К сожалению, по состоянию здоровья, студент итальянской команды Тото Сарести не сможет принять участие субботнем финале. В связи с этим, согласно седьмому пункту Правил проведения турнира Восьми Академий, в него проходит Илья Горчаков. Впервые за всю историю турнира, нас ждет финал только из российских бойцов…

Вот теперь я точно оглох от буквально взорвавшегося криками, свистом и улюлюканьем зала. Романов с Гагариным изумленно переглянулись, Горчаков аж вскочил. Его уже вовсю поздравляли наши девушки.

– Надо тоже пойти поздравить, – проворчал Гагарин, – а то как-то неправильно получается.

Он вопросительно посмотрел сначала на Романова, потом на меня. Что ж, мы отправились к Горчакову, которого теперь вырвал из объятий девчонок Татищев, и радостно тряс ему руку. М-да. Таким возбужденным я нашего тренера еще не видел. На его фоне, Муравьев был само спокойствие.

Я просто кивнул так и не пришедшему в себя от обрушившейся на его голову новости Горчакову, смотревшему на всех расфокусированным взглядом, Гагарин с Романовым просто пожали ему руку.

– Ты представляешь, Веромир! – теперь Сергей Николаевич подскочил ко мне, – вы вдвоем в финале! Два русских парня… студенты! В женском финале наш боец! Два финала наших, причем, в одном из них победа, в любом случае, за Московской академией! Мы им всем нос утерли! Вот теперь посмотрим, как со мной господин Зарецкий будет разговаривать! Глава, мать его так-то, федерации магического фехтования! Вот и настал день моего триумфа.

Я не узнавал тренера, обычно всегда спокойного и рассудительного, но сейчас его можно было понять…

Через минут двадцать, когда, наконец, все успокоилось, начался последний бой полуфинала. В нем участвовала шведка Стелла Йоханссон, которая выбила нашу Меньшикову и еще одна японка. Кари Асахо. Эту я как-то на турнире просмотрел. Маленькая и шустрая, как и все японки. Хотя, не совсем все. Наоми явно выделялась. И ростом, и внешностью. Так вот. Эта самая Кари Асахо, как выяснилось, владела магией воды и магией воздуха. Все-таки, как я понял, среди женской части турнира это самые популярные виды магии. Шведка же была чистым воздушником. И их бой оказался не особо зрелищным. Но явно пролился бальзамом на душевные раны Меньшиковой. Японка буквально измотала обидчицу Валерии магическими ударами, и я, глядя на это избиение, не мог понять, как она умудрилась проиграть. Хотя, там, скорее, была чисто ее ошибка.

Правда, Йоханссон явно пыталась провернуть с японкой тот же финт, что и с Меньшиковой, но не вышло. Та не повелась и концентрацию не ослабила, поэтому шведке пришлось переходить в контратаку. Ей, в принципе, это удалось, так как сэкономленных сил хватало. Только вот в фехтовальной дуэли, японка быстро отправила свою противницу на песок, причем лезвие шпаги пробило ее противнице грудь. Асахо сразу отступила и немного побледнела, а на ринг влетели сразу четверо целительниц. Понятно, почему нервничала японка. Мне вообще показалось, что она своей сопернице сердце проткнула…

Я тут недавно узнал, благодаря своим новым друзьям, что, оказывается, убивать на ринге, на турнире Восьми Академий, очень неприятная штука. Могут доказать злой умысел, а если это произойдет, то, в лучшем случае, можно и в тюрьму загреметь.

Но все обошлось. Японка вернулась к своей скамейке, и команда бурно ее поздравила. Ну а Меньшикова, судя по радостному виду, получила истинное удовольствие от унижения выбившей ее из турнира девушки.

А потом мы отправились в гостиницу. И только тогда я вспомнил о своей телохранительнице, которая сразу появилась рядом, едва мы загрузились во флайер. Вот как у нее получается, при желании, быть совершенно незаметной? Талант прямо какой-то!

Дальнейший день напоминал вчерашний. Только не было занятий по тактике, потому что, как заявил Татищев, они будут в пятницу… после тренировки. То есть на эту самую тренировку мы отправлялись втроем. Мало того, еще и с 10.00 до 13.00. После обеда еще одна двухчасовая тренировка. таким образом свободное время, более-менее нормально начиналось лишь после ужина. К тому же, даже Татищев лично предупредил меня, Горчакова и Потемкину, чтобы были осторожны с журналистами. Мол, в пятницу они будут нас атаковать… отвечать им нужно коротко, особенно в детали не вдаваться. И вести себя так, как подобает студентам Московской Академии.

Последняя фраза меня развеселила. И не только меня, а и моих соратников по финалу. Интересно, а как подобает вести себя студенту Московской Академии? Но, ухмыльнувшись, мы все согласно кивнули.

А сегодня вечером, у меня опять были бесконечные разговоры. Виль ушла на кухню. Не знаю, что она там делала, да и времени посмотреть у меня не было. Звонки и звонки.

Сначала Шемякин и Гвоздев. Оба они были невероятно горды моими успехами. Да и наш выход в финал получил очень широкую огласку в СМИ, поэтому на традиционной видеовстрече с сокурсниками, меня предупредили, что на двадцать минут в пятницу, я буду кое у кого в единоличном пользовании. Видите ли, стрим будут со мной устраивать. А ещё она заявила, что ей нужно со мной поговорить лично.

Честно говоря, я уже устал выслушивать поздравления. На этом фоне Наоми и Исидо, особо не рассыпавшиеся в славословии, но зато смотревшие на меня с нескрываемым уважением, выглядели гораздо выигрышнее.

А когда массовка завершилась, я поговорил с Варварой. Вот разговор с ней был настоящим бальзамом на мое сердце. Да и сама девушка уже полностью отошла от этого злосчастного нападения. Правда, в конце нашего разговора, она вдруг заявила, чтобы я открыл дверь…

Я немного растерялся, и, открыв дверь в номер, уставился на Варвару Годунову собственной персоной, весело смотревшую на меня.

– Не ждал?

– Не ждал, – честно признался я, – как? Вроде же никого не пускают?

– Ну, мне немного помогли, – тихо призналась Варвара, проходя мимо меня, обдав легким цветочным ароматом духов, – ты против?

Я принял ее шубку, и девушка осталась в коротком голубом легком платье, в котором выглядела великолепно.

– Так ты не ответил, ты против, что я пришла? Может мне уйти? – глаза ее смеялись.

– Нет, нет, – наконец пришел я в себя от подобного сюрприза, – даже не надейся! Только вот расскажешь мне о том, как ты вообще прошла…

– Это я ей помогла, – заявила Виль, внезапно появившаяся в коридоре, – извините меня, господин, надеюсь, вы не будете сильно злиться на меня? Ужин готов. Прошу вас.

– Ужин?

Что-то я вообще ничего не понимаю… В гостиной нас действительно ждал ужин. И, я бы сказал, романтический ужин. Ну, знаете там, бутылка вина, легкая закуска… не хватало еще свечей, но, как выяснилось, и здесь моя телохранительница подсуетилась и быстро принесла их.

– Нет, Виль, злиться не буду, – ошеломленно покачал я головой, – даже наоборот, тебя поблагодарю…

– Тогда желаю вам приятного аппетита, – улыбнулась она и оставила нас вдвоем.

– Не ожидал? – посмотрела на меня Годунова, когда мы сели за стол друг напротив друга.

– Не ожидал, – признался я, – меня просто пугает, насколько Виль изменилась. И тут даже не столько работа ректора чувствуется… Странно всё это…

– Ничего странного, – пожала плечами Варвара. – Она, кстати, сразу откликнулась, когда я связалась с ней через Павла Николаевича. Но готовить я ее не просила…

– Вот и еще одна странность. Наемная убийца оказалась поваром.

– Она ведь тоже человек, может до своей…работы, она именно им и была? – предположила Годунова.

– Все может быть, – не стал спорить с ней, – так значит, это твоя идея?

– Да, Веромир…я …соскучилась. И действительно, хотела сделать тебе сюрприз…

Встретившись с ее взглядом, невольно вздрогнул. Там все было написано. Все ее чувства по отношению ко мне. М-да. Похоже, девушка влюбилась в Веромира Бельского окончательно и бесповоротно. А я? Я пока не знаю. Она мне нравится и даже, наверно, я могу сказать, что люблю ее…но так как она, точно нет! Ладно Веромир, чего-то ты рефлексировать стал. От каждого по способностям, каждому по потребностям, вроде так звучал древний лозунг, который почему-то в школе врезался мне в память. Будем стараться соответвовать.

Я разлил вино, и мы выпили…

– Теперь я могу, наверно, вновь присоединиться к тебе в Мифах и Легендах, – вдруг произнесла Варвара, – Иван мне рассказал, что в понедельник их вновь запускают…

– Точно, – улыбнулся я, – теперь не надо было скрываться. Что ж, это отличная новость…. Подожди? Иван? – уставился я на нее, – ты с ним разговаривала?