Текст книги "Кремлевский сыщик"

Автор книги: Сергей Соболев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

ГЛАВА 11

Тихомиров и его спутник вошли в здание Административного корпуса. Предъявив удостоверения, миновали КПП в вестибюле. Поднялись по лестнице на третий этаж административного здания. Коридор, по которому они шли, казался Краснову бесконечным.

– В следующий раз, Сергей Михайлович, – негромко бросил на ходу Тихомиров, – документ на КПП предъявлять не нужно. Воспользуешься для прохода той карточкой, что я тебе дал вместе с новым удостоверением личности. Вставишь в прорезь турникета, как в метро.

– В следующий раз? – переспросил Краснов. – А он будет?

– Надеюсь, что да. Хотя многое тут зависит не только от меня и даже не от того, как у тебя пойдут дела, но также от воли и желания еще одного человека.

– Вот как? Юрий Саныч... Я всегда считал вас абсолютно независимым человеком. Я про себя уже некоторое время полагал, когда думал именно о вас, что... Что над вами вообще никого нет.

– Так не бывает, Сергей, чтобы над человеком никого не было. А если и бывает, то это уже не хомо сапиенс. Это уже некто другой или нечто другое.

Свернули за угол; коридор здесь был коротким и вел к лестнице одного из запасных выходов.

Тихомиров остановился у предпоследней двери. Если в «большом» коридоре на пути им встречались люди, в этой части здания не видать ни одной живой души.

– Твоя индкарта, Сергей, еще не полностью активирована, – сказал Тихомиров. – Так что войдем по моей...

Раздался легкий щелчок. Дверь открылась легко, плавно, так, как будто ее кто-то отворял изнутри.

– Чего застыл? Проходи, Сергей Михайлович!

Удивленный Краснов покачал головой. Такое впечатление, что непрерывно разматывающаяся в будущее лента времени не только остановилась, но и кем-то только что была перемотана в обратном направлении...

Кабинет, в который ввел Краснова его старший товарищ, был обставлен довольно скромно. Интерьер его старомоден, отдает казенщиной, но определенный стиль все же просматривается. Стены облицованы ореховыми панелями; паркетный пол в «елочку». Окно отгорожено тяжелыми сборчатыми шторами. Из мебели солидный двухтумбовый письменный стол, стул с высокой спинкой (он по другую сторону стола), а также журнальный столик и два кресла у «окна». Свет включился автоматически, как только они вошли. Сейчас, в данную минуту, подсвечен потолок (при том, что самих источников света не видно). Мягкий и ровный свет с янтарным оттенком также исходит от пространства стен между панелями и потолком.

– Сергей, хотя я тебя знаю, можно сказать, с пеленок, в силу обстоятельств я все же должен сказать. – Тихомиров посмотрел в глаза стоящего в метре от него молодого мужчины. – Все, что ты здесь увидишь и услышишь, должно остаться строго между нами. И второе. Все, что здесь и сейчас происходит, включая этот наш разговор, является уже не просто нашим с тобой частным делом, но и государственной тайной.

– Принято к сведению.

– Ну что, не ожидал увидетьтакое? Одно из немногих служебных помещений в этом здании, которое сохранило свой первоначальный облик.

– Брежневский стиль? Позднесоциалистический реализм?

– Это кабинет одного из самых приближенных к Сталину людей, – без тени усмешки сказал Тихомиров. – Он сохранился в таком виде, кроме некоторых технических усовершенствований, с середины тридцатых годов.

– Кабинет какого-нибудь сталинского наркома? Или члена Политбюро?

– Ни то ни другое. Этот человек не занимал сколь-нибудь серьезной официальной должности, но тем не менее был весьма информированной личностью. Про него и сейчас, кстати, ничего или почти ничего не известно не только широкой публике, но даже маститым исследователям истории.

– Вот как? Заинтригован...

Тихомиров на правах хозяина мог бы пригласить гостя присесть, но он сам не торопился усесться за этот старомодный стол и Краснову не предложил. Они стояли посреди этого сравнительно небольшого – квадратов двадцать площадью – помещения, сохранившего, как показалось Краснову, не только черты, не только облик и стиль, но и сам дух минувших времен. Впитавшего, казалось, саму атмосферу той противоречивой эпохи, в которой Сергею Краснову довелось пожить совсем недолго. Эпохи, о которой у него не было единого мнения и которую он не склонен был рисовать – даже про себя – ни в черный, ни в белый или иной цвет.

– А кто он такой был по жизни? Этот вот деятель?

– Государственная тайна, Сергей Михайлович. Можно сказать так: человек, в чьем кабинете мы сейчас находимся, фигура почти мифическая. Я и сам знаю о нем не так уж и много. – Тихомиров усмехнулся. – Но кабинет этот – из уважения к этой реальной или выдуманной фигуре – я решил сохранить именно в том виде, в каком он мне достался от предшественника. Это тем более не трудно, что я здесь редкий гость. Мое основное рабочее место находится в офисе детективного агентства на Остоженке...

– С трудом могу себе такое представить... – Краснов почесал в затылке. – Чтобы частный детектив или сыщик имел свой офис еще и в Кремле...

Тихомиров отдернул тяжелую сборчатую портьеру. За ней оказалось не окно, как подумал в первый момент Краснов, а фрагмент стены, полностью состоящий из плоских плазменных экранов.

– В наш век технологий и информационных сетей без подобного оборудования уже не обойтись. Но, чтобы не портить музейный вид кабинета, я обычно зашториваю этот фрагмент интерьера.

Юрий Александрович задернул штору. Сместился вправо, подошел к стене, что-то нажал. Та отворилась.

– Здесь, за этой дверью, находятся еще два небольших помещения. – Он жестом пригласил Краснова подойти ближе. – Комната отдыха – на тот случай, если придется здесь плотно работать, а такое тоже случается. И еще туалетная комната.

Тихомиров и Краснов устроились в удобных креслах возле журнального столика.

– Удивлен? – глядя на молодого товарища, спросил Юрий Александрович. – Вижу по глазам, по лицу, что вопросов у тебя появилось еще больше, чем тогда, когда мы беседовали в машине.

– Я ничего не знал об этой стороне вашей жизни. Хотя вы мне близки, как никто другой. Выходит, что я либо глуп, либо слеп, либо то и другое, вместе взятое.

– Не нужно наговаривать на себя, Сергей, – мягко произнес Тихомиров. – Если бы ты знал или даже догадывался об этой закулисной стороне моей жизни, то...

– То что?

– То это означало бы, что я не на своем месте.

– Могу задать вопрос?

– Чуть позже. Сначала я кое-что скажу. Возможно, у тебя будет меньше вопросов ко мне... Сергей, мне на днях исполняется шестьдесят два. Бежит времечко, не так ли?

– Хотел бы я выглядеть в ваши годы так, как вы сейчас, – пробормотал себе под нос Краснов. Затем чуть громче добавил: – Хороший возраст, Юрий Саныч. Самый расцвет! Вы еще о-го-го...

– Спасибо, друг. Но ты меня не понял. Через несколько дней истекает мой контракт.

– Контракт? О чем речь?

Тихомиров рассмеялся. Но как-то коротко... и не очень весело.

– На самом деле, конечно, никакого контракта на бумаге не существует, – сказал он после паузы. – Но устная договоренность внаших кругах, подкрепленная биографией и некоторыми защитными механизмами, значит гораздо больше, чем любая бумага с личной подписью.

– Вы сказали – «в наших кругах»?

– Да, в тех кругах, в которые я... в которые мы – так будет точнее – решили ввести и тебя, Сергей Михайлович. – Тихомиров вновь заглянул своему молодому товарищу в глаза. – Приведя тебя сюда, введя тебя в ближний круг, я, Сергей, несу за тебя полную ответственность.

– Спасибо, Юрий Александрович, но... О чем мы сейчас говорим?

– Я твойпоручитель. Я отвечаю за тебя головой. У нас тут устроено все просто. – Глаза Тихомирова из серо-голубых вдруг стали льдистыми. – Люди ближнего круга должны доверять друг другу. Слишком высоки ставки. Но и серьезных проступков на таком уровне не прощают. В особенности – предательства.

Краснов, обведя глазами интерьер этого сохранившегося почти в первозданном виде кабинета сталинской эпохи, криво усмехнулся:

– «Давэряй, но правэряй», как говорил прежний хозяин?

– Очень четкая и точная формулировка. С одной стороны, на этом уровне не нужны бесчисленные согласования и прочие бюрократические закорючки. Достаточно слова, чтобы проблема была решена. Или как минимум чтобы этим вопросом плотно занялись. С другой стороны, возникают большие соблазны... Такие люди могут создать большие проблемы.

– И вы, Юрий Александрович, как я понимаю, занимаетесь негласной проверкой тех персон и личностей из некоего «ближнего круга», кто нарушает установившиеся правила и создает «проблемы»?

– Не совсем. Хотя ты, Сергей, уже подошел близко...

– Так как называется ваша должность, Юрий Александрович? Или это – секрет?

Тихомиров в ответ скупо усмехнулся:

– Должности, которую я занимаю уже довольно продолжительное время, не существует в реестре госдолжностей. Нет ни законов, ни подзаконных актов, где были бы прописаны задачи, полномочия, права и обязанности. О требованиях, которые предъявлялись прежде, в иные эпохи, в иные времена, сейчас говорить не стану. Несколько слов о том, что должен представлять собой кандидат на эту не существующую в правовом поле государства, но существующуюреально должность. А также о том, чем именно предстоит заниматься... и в каких, так сказать, декорациях.

– Я весь внимание, – Краснов чуть подался вперед. – Хотя пока толком не понял: я-то тут каким боком?

– Требования к кандидату на должность таковы. Это должен быть один из лучших специалистов в нашей области. Следователь, детектив, сыщик и аналитик в одном лице... Человек с реальным опытом работы во всех этих сферах, разбирающийся в уголовном праве и, если брать шире, в криминальных сферах, во всех важнейших областях криминологии. А также, что не менее важно, имеющий представление об устройстве власти, о механизме принятия решений, включая сюда коррупционные механизмы. Еще одно необходимое условие: умение держать язык за зубами, хранить тайны – об этом я уже упоминал. Кандидат на высвобождающуюся вакансию должен также обладать определенным набором личных, деловых, профессиональных и человеческих качеств...

Краснов – а он уже стал понимать, куда клонит его собеседник, – решил задать уточняющий вопрос.

– Значит, человек этот будет заниматься расследованиями? Я правильно вас понял, Юрий Саныч?

– Абсолютно верно.

– Каким именно контингентом придется заниматься?

– Крупными чиновниками федерального уровня. Вплоть до категории «А» – министрами, главами некоторых учреждений и их заместителями... Короче, чтобы не размазывать кое-что по столу – элитой российской политики.

Краснов едва сдержался, чтобы не выматериться вслух. Если бы подобные вещи выдал не Тихомиров, а кто-то другой, он бы не только употребил сильные выражения, но и покрутил пальцем у виска... Настолько все это звучало ошарашивающе, настолько казалось неправдоподобным.

– Вот это да... Вот это масштаб! И задача этого «специального человека» заключается в том, чтобы... Чтобы что?

– Задача такова, если не вдаваться пока в нюансы. «Специальный человек», получив соответствующее указание – как и от кого, чуть позднее, – проводит максимально тщательное расследование. Как правило, оно ведется параллельно расследованию тех правоохранительных органов, которые занимаются конкретно этим делом. Это могут быть Министерство внутренних дел, или Следственный комитет, или госбезопасность...

– Там есть хорошие специалисты, в этих ведомствах. Им что, не доверяют?

– Им никогда не получить всей необходимой дляраскрытия информации – она просто не для их ушей. Не будем также забывать о родственниках нашей дорогой элиты, – усмехнулся Тихомиров. – А также про их любовниц или любовников, близких друзей. Некоторыми из них, их делами и делишками тоже приходится заниматься – в криминальном аспекте, естественно.

– Значит, «специальный человек», получив соответствующее задание, должен распутать узелки и выявить виновного? В тех случаях, когда дело идет о «внутреннем круге» и огласка крайне нежелательна?

– Я всегда считал тебя сообразительным человеком. Так и есть.

– А откуда «специальный человек» будет брать инфу?

– Это важный вопрос, и я рад, что ты сам его задал... «Специальный человек» обладает – в силу договоренностей – самой закрытой информацией о кремлевской элите, ее делах, занятиях, как явных, так и тайных, их наклонностях и привычках. До поры инфа накапливается, хранится втуне...

– Но при необходимости можно получить доступ к такого рода сведениям?

– Да, существует определенная процедура доступа. Более того, для выполнения задачи «специальный человек» может – имеет несомненное право – добиться немедленной – подчеркиваю! – немедленной аудиенции у любого федерального чиновника, у любого министра или главы ведомства.

– И на эту вот не существующую в правовом поле должность... На должность «кремлевского сыщика»...

– Точное и емкое определение. Но никогда не произноси его вслух.

– И на эту вот должность вы сватаете меня?!

– Да, Сергей. Я рекомендовал тебя на свое место, которое я освобождаю.

Правая бровь у Краснова поползла вверх.

– И вы думаете, Юрий Александрович, что я соглашусь?

– Конечно, согласишься. – Тихомиров бросил взгляд на наручные часы (они у него, кстати, той же марки, которую предпочитает глава правительства). – Не для того тебя готовили и вели по жизни, чтобы ты взял, да и отказался.

– Готовили? – удивленно переспросил Краснов. – Вели по жизни? Но...

– Твои покойные родители... и родители их родителей были, чтоб ты знал, людьми «внутреннего круга». Тот самый случай, когда «плоть от плоти»...

– Интересный поворот... А если я все же откажусь?

– Ты в своем праве, Сергей. Но я тебе скажу две вещи... Первое. Я тоже первоначально не хотел заниматься тем, чем занимался все последние годы. Меня жестко поставили перед фактом. Более того, бросили, как мальца в воду, – авось выплывет. – Тихомиров невесело улыбнулся. – В отличие от тебя, я не имел возможности пообщаться со своим предшественником.

– Почему?

– Потому что он... он погиб.

Тихомиров поднялся из кресла. Краснов, полагая, что разговор окончен, тоже встал. В этот момент послышался легкий щелчок. Сергей повернул голову на звук...

Открылась потаенная дверь. Но не та, которая ведет в комнату отдыха, а другая, о существовании которой он не знал. Она сливалась с облицовкой стенных панелей и была совершенно незаметна на этом фоне. Через образовавшийся проем в кабинет шагнул мужчина. Он был среднего роста, одет в деловой костюм, сухощавого телосложения, шатен... Где-то Краснов его уже видел. Кажется, на коллегии МВД, где присутствовали также некоторые советники и кураторы из АП...

Мужчина, что удивило Краснова – наряду с тем, что удивило уже само его появление через потайную дверь, не стал проходить дальше, вовнутрь кабинета, а застыл у дверного проема.

Тихомиров тем временем подошел к визитеру:

– Здравствуйте, Алексей Николаевич.

– Приветствую, Юрий Александрович. Не помешаю?

Они обменялись рукопожатиями.

– Конечно, нет... ведь вы мой лучший и к тому же единственный клиент. Вы один сегодня или...

Визитер не успел ответить; отойдя чуть в сторону, он пропустил в кабинет того, кто шел вслед за ним.

Когда Краснов увидел вошедшего, у него екнуло в груди. Первое лицо государства. Президент Российской Федерации. Он же – Верховный главнокомандующий.

Появление здесь этого человека было столь неожиданным для Сергея Краснова, произвело на него столь сильное впечатление, что на какие-то мгновения он даже потерял дар речи.

ГЛАВА 12

Прошло около получаса с того момента, как Полянский и его спутник приехали в Майендорф. Над замком и парком плыли звуки скрипичного концерта Сибелиуса; музыканты всемирно известного коллектива «Виртуозы России» услаждали слух съезжающихся в государственную резиденцию VIP-гостей, воспроизводя отрывки и фрагменты из бессмертных творений лучших музыкальных гениев всех времен и народов. Для музыкантов оборудовали еще одну площадку, ближе к правому торцу здания. По их одухотворенным лицам было заметно, что и самим виртуозам очень нравилось музицировать в столь прекрасном месте, перед этой почтенной публикой. К тому же гонорар, выплаченный коллективу лучших исполнителей страны фирмой, взявшей на себя организацию мероприятия, в несколько раз превосходил существующие в их среде расценки...

Промочив горло скотчем, Хохлов поинтересовался у своего спутника:

– Игорь, а как долго мы здесь пробудем?

– Что? – Полянский бросил на него рассеянный взгляд (мыслями он явно витал где-то далеко). – Ты это о чем?

Вадим повторил свой вопрос.

– Ну, ты-то здесь недолго пробудешь.

Поняв, что его слова прозвучали излишне резко, Полянский коснулся руки приглашенного им человека.

– Имеется в виду вот что, старик... Это не моя «днюха», а Димкина. Уж я бы никого из этих старперов на свой happy birthday не позвал!.. – Игорь покосился на прошедшую мимо них к расставленным полукругом зрительским местам пару – грузного лысеющего мужчину лет шестидесяти пяти и его молодящуюся спутницу в меховой накидке поверх расшитого стразами, а возможно, и бриллиантами вечернего платья.

– Так вот... Программа мероприятия, насколько я в курсе, состоит из нескольких частей. Часам к девяти или, самое позднее, к десяти большинство гостей разъедутся. Останутся только близкие друзья Димки – человек десять примерно. Исключительно молодежь, свои люди из «внутреннего круга».

– Понятно, Игорь.

– Тебе вот понятно, а мне – не очень. – Полянский скривил губы. – Ну да ладно... Как только гости... имеется в виду старшие товарищи, начнут разъезжаться, уедешь и ты. Ах да, – он спохватился, – ты же без колес...

– Я закажу такси.

– Это необязательно. Минутку... – Полянский подозвал жестом одного из молодых людей, к нагрудному карману пиджака которого был прикреплен бейдж. – Любезнейший...

– К вашим услугам, – сказал подошедший к ним парень, из ушной раковины которого свисал витой проводок.

– Моему товарищу нужно будет как-то добраться до дома... Он сегодня без машины. Можно будет решить этот вопрос?

– Да, конечно, у нас имеется разъездной транспорт. Вызвать машину?

– Нет, не сейчас. Он еще побудет некоторое время.

– Нет проблем. В любой момент, как только вы пожелаете.

Когда сотрудник фирмы-организатора данного мероприятия отошел в сторонку, Полянский приблизил губы к уху Хохлова:

– Вадим, могу я тебя попросить об одном одолжении?

– Да, конечно.

– Вот то, что ты сейчас видишь... – Полянский сделал круговой жест рукой. – Об этом нигде и ничего писать не нужно. И особо распространяться о том, что ты здесь был... и кого ты здесь наблюдал... тоже не следует.

– Хорошо, я тебя понял. Я, признаться...

– Если понадобится, тебе пришлют готовый материал, – не дослушав его, продолжил Полянский. – У тебя ведь остались связи в этом гадюш... в этом вашем журналистском сообществе?

– Было бы что предложить, – уклончиво сказал Хохлов. – Зависит от того, что это за материал, о ком он...

– И от того, насколько тебе самому это будет интересно... по деньгам?

– Ну, да, от этого тоже. У меня ведь, Игорь, нет богатых родственников. – Вадим усмехнулся. – Но для тебя, как для старого друга...

– Вот и прекрасно, – вновь перебил его Полянский. – Считай, что договорились! В любом случае, Вадик, я тебе благодарен за то, что ты отозвался на мою просьбу и согласился приехать в это осиное гнездо...

«Какие-то интриги у них тут плетутся, – подумал про себя Хохлов. – Во что это меня пытается втянуть этот папенькин сынок?.. Да какая тебе разница, Вадим! Это твой шанс... другого такого судьба может тебе более и не предоставить!..»

– А чего все ждут? Или – кого?

– Важных гостей дожидаются. С минуты на минуту должны приехать... – Полянский, заметив кого-то из знакомых среди гостей, негромко сказал: – Вадик, мне тут кое с кем поговорить надо. Ты это... не тушуйся! Выпей чего-нибудь. Или сходи, посмотри замок и парк.

– За меня не волнуйся, я найду чем себя занять.

Едва Полянский покинул его общество, как над ухом у Хохлова прозвучал женский голос:

– Молодой человек, можно я составлю вам компанию?

Вадим обернулся. Затем с полупоклоном и легкой, но уместной случаю улыбкой сказал:

– Буду польщен... Любой мужчина мечтал бы оказаться на моем месте!

Это была та самая молодящаяся женщина в декольтированном – впрочем, в меру – темно-синего цвета вечернем платье и меховой накидке, которую он видел проходящей мимо них под руку с грузным, важного вида мужчиной минут пять тому назад.

– Экий вы дамский угодник! – Женщина рассмеялась, продемонстрировав ровные белые зубы (дантист не зря жует свою корочку с маслом и икоркой). – Вероника Николаевна...

– Рад познакомиться... – Хохлов – вновь с легким поклоном – пожал затянутую в перчатку женскую руку. – Меня зовут Вадим.

– Вы друг Димы?

– У нас с ним общие друзья, – уклончиво сказал Хохлов. – На вас потрясающее платье, Вероника Николаевна! Не сочтите за дерзость, но я с первой же минуты...

Дама коснулась его локтя своей рукой в изукрашенной casual joaillerie [7]7
  Здесь – бриллиантовая крошка, небольшие драгоценные камни.


[Закрыть]перчатке.

– Что же вы замолчали? Договаривайте.

– Хочу признаться, что я любовался вами, – глядя ей в глаза, негромко, но с чувством произнес Хохлов. – С первой же минуты, как увидел вас здесь...

– Вы мне льстите, молодой человек, – одарив Вадима улыбкой, сказала дама. – Или вас интересуют исключительно пожилые женщины?

«Нет, не угадала, – глядя на эту молодящуюся брюнетку, которой можно дать как сорок пять, так и все шестьдесят (пластикохирургия нынче способна творить чудеса), подумал Хохлов. – Меня интересуют богатые женщины, равно как и мужчины. А сколько им лет по паспорту... да наплевать!»

– Я люблю смотреть на красивых женщин, – не отводя взгляда, сказал Хохлов. – Надеюсь, вы простите мне мою дерзость... Но я говорю чистую правду.

Дама взяла его под руку.

– Так и быть, поверю вам на слово... Я и не знала, что в компании моего беспутного племянника встречаются такие приятные и хорошо воспитанные молодые люди.

Сказав это, она помахала рукой в перчатке мужчине – тому самому солидному мэну, в чьей компании Вадим уже видел ее прежде. Он сейчас стоял у арочного прохода вместе с еще несколькими мужчинами, среди которых Вадим увидел и Мельникова-старшего, отца именинника, – телевизионная картинка и виденные ранее снимки в точности соответствовали реальному облику финансового магната, президента одного из крупнейших российских банков... В ответ сразу трое мужчин, включая банкира, ответно помахали руками стоящей в компании с молодым человеком даме. А затем вновь переключились на свой мужской разговор...

«Мельникова-старшего зовут Михаил Николаевич, – промелькнуло в голове у Хохлова.

– Вероника Николаевна... Гм. Похоже, эта дама – родная сестра Мельникова-старшего. И, следовательно, тетя Дмитрия».

– Эта старая английская корова, как всегда, опаздывает, – с той же очаровательной улыбкой сказала дама. – Тоже мне, «Королева Шантеклера»... Тот самый случай, когда из грязи – в князи. Корчит из себя бог весть кого! Сразу же видно, что гены у нее нашенские, русские!

Вадим едва удержался, чтобы не спросить, о ком это она говорит. Но ему страшно не хотелось выказывать свою некомпетентность. Задай он вопрос, она могла бы подумать, что он человек случайный, не из их круга (что было чистой правдой). Поэтому он задал другой вопрос:

– Выпьете что-нибудь, Вероника Николаевна?

– Я уж было подумала, что вы не предложите... Фужер шампанского!

Вадим легко выполнил эту ее просьбу. Благо, вышколенные официанты и стюарды, снующие среди собравшихся у шатра ВИП-персон, ловили каждый взгляд, каждый жест...

– За знакомство! – Дама отпила из своего фужера. – Cheers!

– За знакомство, Вероника Николаевна. – Вадим сделал глоток молта. – За приятное знакомство!

– Можно просто – Вероника...

Вадим, кивнув в сторону «цирка», возле которого появились какие-то люди – одни были в униформе, другие в складчатых одеяниях с античными орнаментами, в одеждах, похожих на римские тоги, – поинтересовался у своей новой знакомой:

– Нас ожидает какое-то представление?

– А вы разве не в курсе, Вадим? Это идея нашего Димочки.

– Да-да, кое-что слышал... – осторожно произнес Вадим. – Интересная задумка.

– Мальчику уже двадцать пять, но иногда он ведет себя как капризный ребенок. Знаете, как у детей? «Хочу эту игрушку!.. И немедленно!» Носится с этой своей идеей раскрутить проект «Калигула»... И никто – ни отец, ни его друзья – не могут пока отговорить Димку от этой его блажи!

Хохлов, вспомнив о лике, изображенном на «пригласительном», а также о надписи на «карточке», покивал.

– Да... Калигула... Мощная фигура! У Сартра, кажется, есть одноименная пьеса...

– У Альбера Камю, – поправила его дама. – Наш Дима и эта... – Дама, как показалось, неприязненно посмотрела в ту сторону, где в центре шатра все еще стояли именинник и его подруга, – его пассия спонсируют постановку спектакля. Но в основном, конечно, вкладывается наш дурачок...

– Кхм. По пьесе «Калигула», значит? Современная постановка?

– Да. Но ее, эту пьесу – вернее, сам этот сюжет – переписал какой-то современный автор. Чушь, короче... – Дама допила шампанское, затем жестом подозвала официанта.

– Любезнейший, фужер «Империала»!

– Значит, Дмитрий и Лариса – театралы? – Хохлов решил, пользуясь случаем, выведать побольше об имениннике и его девушке. – Вернее сказать, меценаты, поддерживающие театр?

– Не знаю, какие уж из них меценаты... – Вероника Николаевна скривила губы. – Полтора миллиона фунтов Димка в эту странную затею уже втюхал. Его подруга тоже, надо полагать, подбросила деньжат... Сейчас обе труппы, московская и лондонская, готовят спектакль к запуску.

– Этого... нового «Калигулу» будут показывать и в Москве, и в Лондоне?

– Именно так. Если, конечно, Дима не охладеет к своему проекту и не закроет его вовсе, наплевав на потраченные средства.

– Такое тоже может случиться?

– Не исключено... Он ведь уже лет пять носится с идеей экранизации, еще со студенческой поры. И эти театральные постановки – кстати, одновременная премьера в Москве и в Лондоне ожидается сразу после Нового года, – так вот эти вот спектакли призваны подогреть интерес публики. Я бы даже сказала, скандализировать тему, вынести ее на широкое публичное поле...

Вадим с умным видом покивал.

– Это разумный рекламный ход. Народ пресыщен зрелищами. Чтобы привлечь внимание, нужно придумать и сделать нечто, чтобы о тебе или о твоем продукте заговорили. Скандал – средство для быстрой и эффективной раскрутки...

– Вы изъясняетесь, как большой знаток.

– Спасибо. Я просто немного в теме.

– Дима планирует осуществить новую экранизацию «Калигулы».

– Вот как? – Хохлов, услышав эту новость, неподдельно удивился. – Но ведь прежний фильм «Калигула»...

– Который поставил Тинто Брасс при поддержке порнушников из «Пентхаус»...

– Да-да, именно этот... Он ведь снискал скандальную славу.

– Дмитрий хочет спродюсировать новый фильм. Сначала запустят на двух сценах постановку, обкатают идею и актеров, раскрутят, отпиарят...

– А затем будут экранизировать?

– Если найдут ту сумму, которую запланировал сам Дима. У него ведь требования какие? Должны быть задействованы лучшие из лучших – сценарист, оператор, режиссер... Мировые звезды в главных ролях... Съемки в Италии... Это все очень не дешево. Да и не только в деньгах дело.

– Если не секрет, то о каких суммах идет речь?

Дама задумчиво улыбнулась.

– Четверть миллиарда долларов – как минимум. Потому что если экономить – так говорит сам Дима, – получится «дешевая порнуха».

В какой-то момент Вадим заметил у шатра ту самую фигуристую шатенку, в компании с которой они сюда приехали. Уловив момент, когда девушка повернула голову в его сторону, Хохлов поприветствовал ее легким взмахом руки – как уже знакомого ему человека. Но Анна и на этот раз никак не отреагировала на подаваемые им знаки внимания...

«Странная какая-то, – отметил про себя Хохлов. – Ведет себя так, как будто она здесь сама по себе. Не выпивает, как большинство гостей, которые кого-то или чего-то дожидаются, ни с кем не вступает в разговоры. Стоит особняком, с Полянского глаз не спускает. И к имениннику, кстати, с поздравлениями не подходила...»

Мимо них, оставив после себя густое, как туманный клуб, облачко аромата какого-то дорогого парфюма, проследовала импозантная парочка: толстяк в костюме от Армани и его спутница, очень красивая ухоженная девушка блондинистой наружности и в платье с вырезом почти до талии. Одновременно с ними к имениннику подошел и уже знакомый Хохлову персонаж – смуглый красавец Руслан.

– У Борьки Когана всегда был плебейский вкус, – полушепотом заметила дама. – Как и у его отца, впрочем... Где он нашел эту дылду? Из «эскортных», что ли? Надушена и накрашена, как дешевая проститутка!

Теперь уже и Вадим, когда прозвучала фамилия известного в финансовых кругах человека, догадался, кто этот парень, похожий внешне на вскормленного бигмаками бройлерного американца... Да уж, здесь, в «Усадьбе Майендорф», нынче собрались самые сливки.

– А вы в курсе, Вадим, что Коган... – Дама выдержала паузу почище знаменитой «мхатовской».

– Что Борис жутко влюблен в Лару Алексахину?

– Это действительно так?

– Да, совершенно точно!

– А Дмитрий?

– А что Дмитрий? – Дама поправила меховую накидку, укрывающую ее полуобнаженные плечи. – Я... Лично я... считаю, что ему еще рано жениться.

– Думаете?

– Уверена! Он еще совсем молод и не нагулялся толком. Они ведь все с детства дружат. Учились в одной частной школе в Англии... Вы меня понимаете, да?

– Хм... А этот вот Руслан? – Хохлов посмотрел в сторону стоящего к ним спиной кавказца. – Он ведь тоже друг Дмитрия?

– Руслан Абышев? – На лице дамы появилась странная гримаска. – Я уже говорила, что они в одной частной школе учились. Его отец – авторитетный бизнесмен. – Вероника Николаевна сделала ударение на слове авторитетный. – Или дядя?.. Я уже и не упомню, кто тут чей сын или племянник.

– Нефть? Или финансы?

– Ни то и ни другое, – на этот раз уклончиво ответила дама. – Недвижимость... гостиницы в Москве, несколько казино. Но сейчас поприжали игровую маф... игровой бизнес. Так что дела у них, как я слышала, не очень хороши.

– Да... игорный бизнес реально поприжали.

– У Димы есть довольно странные друзья. – Дама вопросительно посмотрела на Хохлова. – Вы не находите?

Вадим молча кивнул. Он обратил внимание на некий прозвучавший в словах Вероники Николаевны подтекст. Хотел задать пару-тройку как бы наводящих вопросов, чтобы выведать у этой словоохотливой женщины побольше разных сведений и данных о некоторых из собравшихся здесь непростых людей. Но не успел...

К ним подошел Борис Коган. Несколько секунд этот толстяк, в котором, впрочем, все равно присутствовал некий лоск, присущий человеку с деньгами или же отпрыску богатых родителей, в упор глядел на Хохлова. Затем криво усмехнулся. Переведя взгляд на молодящуюся даму, громко сказал: