355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сергей Самаров » Свинцовый взвод » Текст книги (страница 1)
Свинцовый взвод
  • Текст добавлен: 19 сентября 2016, 14:22

Текст книги "Свинцовый взвод"


Автор книги: Сергей Самаров


Жанр:

   

Боевики


сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Сергей Самаров
Свинцовый взвод

Пролог

Два сравнительно невысоких, поросших лесом хребта стояли тесно друг к другу, образуя ущелье, из которого выпускали только небольшой ручеек с кристально чистой водой. Впрочем, вода там, как оказалось, далеко не всегда была кристально чистой. По крайней мере, в один из дней начала лета было получено сообщение, что ручей вдруг принес проходящему мимо пастуху с отарой масляные пятна. Никогда такого не было. И неоткуда было взяться в этом ущелье маслу. Но пастух был человеком серьезным, опытным, когда-то в Афгане сержантом воевал во взводе разведки минометного дивизиона. А разведка если чему-то учит, то это на всю оставшуюся жизнь. И бывший сержант разведки не оставил без внимания малозаметную вроде бы деталь, которая совсем не вписывалась в окружающий мир. Вернувшись в свое село, он позвонил участковому, предложил сходить в ущелье вверх по ручью и посмотреть на необычное явление. Участковый в Афгане не воевал, и, хотя у него был автомат, а у пастуха только двустволка, не обладал практичным здравым смыслом и позвонил в райотдел. Оттуда дали сообщение в ФСБ, и буквально через час прилетело два вертолета. Один высадил в селе взвод спецназа ГРУ под командованием старшего лейтенанта Раскатова, второй вылетел дальше, чтобы силами спецназа ФСБ и полиции перекрыть верхний выход из ущелья и вытеснять тех, кто там, возможно, прячется, на автоматы взвода спецназа ГРУ, сразу вышедшего на позицию. Однако на спецназ ГРУ через пять часов вышли только их коллеги-силовики, усилия которых по поиску оказались бесполезными.

Вытеснить никого не удалось. Но следы какой-то маслянистой жидкости нашли в ручье на камнях. Собрали, что смогли, и отправили на экспертизу в Махачкалу с одним из вертолетов. И тогда на повторные поиски выступил уже взвод спецназа ГРУ, в надежде вытеснить противника, если он объявится, вверх, на автоматы уже занявшего позицию спецназа ФСБ. То есть если раньше ущелье прочесывали сверху вниз, то теперь повторяли все в обратном порядке – снизу вверх.

Бойцы военной разведки распределились широкой цепью по обоим склонам, насколько они это позволяли. Двинулись, не слишком торопясь, прямо через ельник, местами достаточно густой, чтобы скрыть кого-то от постороннего взгляда. Шли, как обычно, стараясь ступать по корням, потому что под корень дерева невозможно незаметно установить мину или самодельное взрывное устройство. Конечно, корней для шагов каждого из почти трех десятков бойцов не хватало, все-таки корни ели, хотя и всегда растут близко к поверхности, предпочитают тянуться все же под землей, а не по земле. Там, где не было корня, чтобы на него наступить, приходилось смотреть под ноги особенно тщательно. Трава была невысокая, но густая, и скрыть мину в ней было возможно, хотя если установили ее не так давно, то трава вокруг обязательно была бы примята. Но мину могли установить и давно, еще, предположим, весной, когда трава была намного ниже или ее вообще еще не было. Была поросль, вытаявшая из-под снега, местами зеленая, а больше жухлая и ломкая. Если мину установили предположительно весной, она заросла травой, и найти ее без миноискателя или хотя бы без примитивного щупа было сложно. Но щупов на всех не напасешься, миноискателей – тем более. И потому полагаться приходилось на свои глаза и на опыт. Бойцы знали места, в которых мину установить проще и где она будет наименее заметна.

Так все и произошло.

– Есть мина! Передайте командиру!

Сообщение моментально пролетело по цепочке до ручья. Старший лейтенант Раскатов, идущий по самой кромке воды, осмотрелся, кивнул каким-то своим мыслям и дал команду:

– Не трогать! Сапера ко мне!

Команда разрядами электрического тока пробежала по человеческой цепи. Взводного сапера младшего сержанта контрактной службы Иванникова вызвали с другого склона. Младший сержант прибежал не запыхавшись – и не в гору бежал, и под ноги себе смотрел, и потому не несся сломя голову. Понимал, что такое мера предосторожности.

– Пойдем!

Объяснять младшему сержанту ситуацию необходимости не было.

По склону поднимались цепи солдат, по уже пройденному и проверенному участку, чтобы самим случайно на мину не нарваться. Старший лейтенант в своих солдатах был уверен и хорошо знал, что если они ничего не нашли, то там ничего и нет. Так и добрались до места, где солдаты обнаружили мину. Цепочка вперед пока не продвигалась. Ждали решения командира.

– Создать дистанцию! Иванников, работай не торопясь.

Старший лейтенант Раскатов сам не выносил, когда у него за спиной во время работы кто-то стоит и наблюдает. А потому не стал мешать младшему сержанту, свое дело знающему до тонкостей, работать. Отошел вместе с солдатами. Ждать пришлось недолго. Иванников выпрямился и показал вывинченный взрыватель.

Командир взвода подошел, повертел взрыватель в пальцах, отдал саперу – может, когда-то сгодится.

– СВУ? [1]

– Так точно, товарищ старший лейтенант, СВУ. Но мощно сделано. Не меньше пяти килограммов ВВ [2] . Взрыватель фабричный. Английский, старый. По моим данным, такие в последнее время используются террористами в Сирии. Только там больше пластитом [3] пользуются, а у нас, по старинке, тротилом и гексогеном. Хотя в пластите тоже много гексогена. Все остальное у нас самопальное. Упаковано в разрезанную канистру. Канистра простая, металлическая, самая дешевая. Осколки из рубленых ржавых гвоздей. И не лень кому-то было рубить их? Могли бы просто мелких болтов с шайбами и гаек купить, как другие делают. Может, чтобы ржавчина осталась? Говорят, от ржавчины гангрена бывает и столбняк. Чуть поцарапает, потом судороги начинаются. А царапину не каждый даже обрабатывать будет.

– Все может быть, – согласился командир взвода, знающий привычку сапера делать все не спеша, медленно говорить и не раздражающийся этой манерой. Саперу положено быть неторопливым в силу специфики своей службы. Иметь во взводе торопливого сапера – это то же самое, что ездить по кроссовой трассе на жестком внедорожнике и подкладывать под сиденье коробку со взрывателями. – Но мы сами понять, для чего именно ржавые гвозди используются, все одно, Иванников, не сможем. И не будем время терять на гадание. Внимание! Ищем что-нибудь поблизости. Могут быть еще мины, может быть «нора». «Нора» должна быть обязательно. Крысы в лесу всегда норы копают…

* * *

Вторую половину взвода, занятую поиском на противоположном склоне, старший лейтенант снимать не стал. Если мина на этой стороне, еще нет гарантии, что именно здесь можно найти еще что-нибудь интересное. Пусть ищут. Но уже тот факт, что мина нашлась, причем неармейская, нестандартная, которая могла бы остаться даже с любой из двух чеченских войн, отголоски которых и сюда, на приграничную с Чечней территорию Дагестана, докатывались, имел значение. Не бывало такого, чтобы птицы приносили в лес самодельные взрывные устройства. Кто-то его устанавливал, и не просто так, ради развлечения, чтобы отучить детей по лесу гулять, и не охотник в надежде медведя завалить и потом соскребать по кусочку с деревьев. Даже бандиты просто так взрывное устройство устанавливать не будут. Любая мина, любое СВУ – это сторож, перекрывающий подступ к чему-то. Надо только как следует поискать и найти – к чему.

Чем взвод и занялся. Вторая мина нашлась вскоре. Позвали уже не командира, а сразу младшего сержанта:

– Иванников! Работа для тебя! Обслужи…

Младший сержант не торопился, тем не менее обслужил быстро. И показал Раскатову второй взрыватель, извлеченный из СВУ.

– Аналог. Все, как в первый раз…

И, не дожидаясь командира, оглянулся, провел мысленную линию от одной мины к другой, определил центр этой линии и примерно показал:

– Там должна быть третья.

Старший лейтенант согласно кивнул:

– Ищи.

Он уже и сам, пока младший сержант занимался разминированием, мысленно определил расположение третьей мины. Обычно так бывает, что мысленно прочерченная линия – это только одна сторона правильного треугольника, по углам которого мины и расставляются. Определить вершину этого треугольника несложно. Кто-то разрабатывал для бандитов инструкции и методические пособия по установке мин. И они придерживались этих установок. Не всегда, но чаще придерживались, чем не придерживались. Если будет третья мина, значит, дальше должно быть еще что-то. Или заминированный схорон с оружием и боеприпасами, или «нора», в которой сидят бандиты и наблюдают сейчас за тем, как к ним подбирается спецназ.

Лес ограничивал обзорность. Ельник достаточно густой, хотя каменистых полян-проплешин на склоне немало. Найти что-то, исходя из уже найденного, можно только метров через сорок-пятьдесят. Тогда и самих спецназовцев можно будет хорошо рассмотреть, и они смогут увидеть что-нибудь из того, что ищут. И потому Раскатов загодя дал команду:

– Всем! Предельная внимательность. Здесь могут быть бандиты. Стрелять на движение, даже если это будет заяц. Потом разберемся, какой он национальности.

– Товарищ старший лейтенант, есть третья! – негромко сообщил младший сержант Иванников. – Точно там, где я и искал.

– Работай!

Геометрия минных заграждений начала выстраиваться в голове старшего лейтенанта. Одна школа, которую прошли бандиты, давала дополнительные козыри в руки разведчикам. Большинство методических пособий создавалось в Чечне под руководством ныне благополучно горящего в аду иорданца Хаттаба. Сам Хаттаб проходил обучение у талибов в Афганистане и в Пакистане. Многие из современных бандитов учились или по методическим пособиям самого Хаттаба, или же напрямую у своих южных соседей – талибов. Эти школы были по сути своей едиными. Но их методологию внимательно изучали еще в Советской армии, а потом и в Российской. В Советской – на практике боевых действий в Афганистане, в Российской – на практике боевых действий на Северном Кавказе. И теперь это изучение сгодилось. Старший лейтенант Раскатов сам не раз встречался с аналогичным расположением охранных минных полей и знал, где после минного поля искать еще схорон или бункер, обычно называемый «норой». Как правило, схороны не были приспособлены для длительного проживания в них людей. Дня два-три от силы там прожить было можно, но не более. А вот «норы» оборудовались и бетонированными стенами, и средствами наблюдения, и, о чем невозможно было забыть, запасными выходами. Это знали и все солдаты. И знали, что им следует искать.

Автоматные очереди ударили внезапно. Стреляли солдаты, и стрелять начали с пояса, о чем говорили относительно длинные первые очереди в четыре, а то и в пять патронов. Стреляли одновременно пять автоматов, что Раскатов сразу вычислил по звуку.

Обстановку командир взвода оценил сразу и правильно. Видимо, в «норе» были люди – они или услышали, или просто почувствовали движение наверху и попытались выглянуть в люк. Наверное, ожидали увидеть кого угодно, только не разведчиков-поисковиков. Но увидеть сумели, а вот рассмотреть получилось – едва ли. Не зря Раскатов предупреждал своих солдат. Он сам обучал их рассеянному взгляду. Когда взгляд сконцентрирован на какой-то конкретной точке, трудно бывает сильно активизировать периферийное зрение. Это у животных сетчатка глаза устроена так, что они одинаково видят и прямо перед собой, и боковым зрением. И только в момент наивысшего внимания или агрессии смотрят прямо. Почему и не рекомендуется, например, смотреть в глаза агрессивным неуступчивым собакам. Они видят в прямом взгляде агрессию. У людей все не так. Человеку, чтобы что-то увидеть, нужно смотреть прямо, а боковым зрением он может увидеть только движение, и то очень смазанно. При этом большинство людей умеет видеть происходящее исключительно в секторе ста шестидесяти градусов. Но это не беда. Довольно легко научиться захватывать сектор сначала в сто восемьдесят градусов, а потом и в двести. Некоторые особо талантливые «смотрельщики» и больший сектор охватывают. Конечно, такой взгляд, без концентрации, мешает проводить конкретный поиск. Тем не менее помогает контролировать ситуацию вокруг. Солдаты и проконтролировали ее. Контролировали все. Но, видимо, конфигурация местности была такова, что из всех только пять человек, должно быть, увидели, как поднялся замаскированный под почву или, скорее, под камни схорон. Кто-то высунулся, чтобы посмотреть, что происходит снаружи, или ствол оружия попытался высунуть, чтобы дать очередь по противнику, и тут же раздалось пять очередей. При той тренированности в стрельбе на опережение событий, что была у солдат взвода спецназа ГРУ, они даже с пояса, с дистанции ближнего боя, из пяти пуль три положат в цель. А когда стреляет пять человек одновременно, с разных точек, можно и не сомневаться – человек, или даже несколько человек, которые пытались высунуться, уже больше никогда не сумеют увидеть, что происходит снаружи.

Старший лейтенант сразу двинулся в сторону, куда стреляли. Когда стреляют с разных точек, определить расположение цели бывает нетрудно. Раскатов двигался так же размеренно, как и раньше, понимая, что далеко не всегда базы бандитов охраняются стандартными системами. Да и «растяжки» в дополнение к взрывным устройствам ставятся часто. Точно так же, не спеша, двигались и солдаты. Причем только те пять человек, которые стреляли, остальные, зная, что любой подземный бункер, кроме схрона, обычно имеет запасные выходы где-то неподалеку, продолжали поиск. И такая тактика себя оправдала. Еще три автомата заговорили одновременно. Опять стреляли с пояса. Значит, открылся запасной выход.

К первому выходу старший лейтенант Раскатов приблизился одновременно с солдатами.

– Что было? – спросил вполголоса.

– Люк открылся, человек высунулся.

– И что?

Командира интересовали подробности.

– Без головы остался. Никто не промахнулся, – объяснил командир второго отделения младший сержант Сыромолотов. – С пяти стволов стреляли, с разных сторон. Дистанция хорошая. Трудно промахнуться.

Вокруг люка собрались вшестером. Пять стволов приготовились. Старший лейтенант одной рукой держал свой автомат, второй подцепил неровно упавшую крышку люка, которая и показала его точное местонахождение.

Поднял глаза, проверяя готовность солдат. На каждый взгляд солдаты отвечали кивком. Конечно, мала была вероятность, что там, за люком, есть еще кто-то, кроме человека, которому пятью очередями разнесли голову. Тем не менее момент был напряженным, как любой момент проникновения в помещение, занятое противником.

Люк был сплетенным из еловых ветвей, связанных тонкими еловыми корнями [4] , поверху проложен целлофаном, а поверх целлофана был уложен дерн. Причем так плотно и умело уложен, что можно было пройти поверху и не почувствовать под ногами пустоту. Крышку удалось рассмотреть только после того, как старший лейтенант взялся за угол рукой.

С силой потянув, потому что веса в крышке было немало, Раскатов рывком отбросил ее. Автоматные стволы и солдат, и самого старшего лейтенанта сразу, словно кого-то сбивая, направились вниз, а указательные пальцы напряженно держались за спусковые крючки, готовые резко сократить мышцы, чтобы заставить ствол плеваться пулями. Но стрелять было не в кого. Внизу, на земляной площадке под люком, лежал человек, практически лишенный головы, остатки которой пули размазали по черной и уже подгнившей дощатой обшивке выхода.

Раскатов приготовил гранату, включил тактический фонарь, закрепленный чуть сзади и чуть правее подствольника, и сделал знак солдатам. Они быстро рассредоточились вокруг входа, готовые стрелять вниз со всех сторон, страхуя своего командира. Он спрыгнул, поставив одну ногу рядом с убитым бандитом – между его рукой и телом, а вторую пришлось поставить прямо на залитую кровью грудь. Луч фонаря быстро пробежал по пространству под ногами. Причем Раскатов легко определил высоту прохода и одновременно высоту человеческих глаз, если кто-то будет смотреть на него. Скорректировал высоту направления луча, чтобы при необходимости ослепить человека и не дать ему произвести прицельный выстрел. Но рядом никого не оказалось. Конечно, старший лейтенант рисковал, спрыгивая в проход. Окажись там кто-то, он вполне имел время для того, чтобы встретить незваных гостей выстрелами. Вообще-то в таких случаях обычно сначала бросается граната, и только потом происходит проникновение. Однако в этот раз что-то говорило Раскатову, что гранату бросать не следует. Может быть, интуиция, может быть, чтение сводок за последнее время. А в сводках уже дважды появлялись сведения о том, что в подобных ситуациях бандиты выставляли рядом с люками пленников или заложников, часто не брезгуя использовать женщин или детей из ближайшего села. Это делалось для того, чтобы потом поднять скандал в зарубежной прессе, неизвестно из каких источников получающей информацию о том, как федералы уничтожают женщин и детей. Точно так все оказалось и в этот раз. Едва Раскатов спрыгнул и дальше посветил фонариком туда, где должен был, по его мнению, находиться проход, как увидел крупного человека, привязанного к столбу-подпорке у земляной стены. Человек тоже, видимо, знал привычку федералов сначала обезопасить себя броском гранаты и только потом двигаться вперед. И потому истерично пытался спрятаться хотя бы одним боком за столб, к которому он был привязан, хотя тот не смог бы прикрыть даже четверть его большого тела. Окажись он в положении этого пленника, старший лейтенант попытался бы просто своротить сам столб, пользуясь тем, что он ни к чему не крепится и только вбит между двумя досками по торцам – сверху и снизу. Но пленник или не сумел этого сделать, хотя внешне выглядел сильным, или просто не догадался. Луч фонарика сразу высветил погоны с подполковничьими звездочками.

– За мной! – дал команду Раскатов.

Пятеро солдат сразу спрыгнули к нему.

– Освободите пленника.

Сам командир взвода уже нашел угол поворота и высунул за него автомат и фонарь, не высовываясь сам. Одновременно с этим откуда-то из коридора донесся звук взрыва гранаты. Нетрудно было предположить, что бойцы, обнаружившие второй выход, сначала все же бросили гранату и только потом начали спускаться. Наверное, это было правильно. И заставлять солдат рисковать своей жизнью, спускаясь так, как спускался сам Раскатов, командир взвода не имел права.

Ветер вместе с пылью пролетел по проходу, обдав старшего лейтенанта и солдат запахом пороховой гари.

Когда солдаты зашли со второй стороны, стрелять в темноту было просто опасно, чтобы не попасть в своих же.

Не получив встречную автоматную очередь на появление из-за угла луча фонаря, Раскатов обернулся к только что освобожденному пленнику. Тот, растерев еще туго стянутые срезанной веревкой кисти, сорвал со рта широкую полосу скотча. Срывал резко, хотя это было, наверное, больно, потому что скотч приклеился к бороде и усам. За время плена подполковника никто, скорее всего, не водил в парикмахерскую, чтобы побриться.

– Сколько там человек? – спросил Раскатов.

– Только двое оставалось. Остальные ушли три дня назад.

– Кто? – спросил старший лейтенант. – Командир у бандитов кто?

– Улугбеков.

– Хамид?

– Эмир Хамид. Убери фонарь. Я ослепну. Уже ослеп…

– Выходи наружу. Выходите… – добавил старший лейтенант последнее слово, исправляя свое требование, памятуя, что только что видел подполковничьи погоны. Как он сумел рассмотреть за короткое мгновение, кажется, ментовские. А старших по званию Раскатов привык уважать.

– Вперед! И крикните парням на той стороне, чтобы не стреляли, – дал команду солдатам командир взвода. – Общайтесь громко…

Пленный подполковник полез к солнечному свету, морщась и щурясь, словно крот.

Раскатов помог ему выбраться и сам выбрался следом. На свету рассмотрел, что это в самом деле был подполковник полиции с одним-единственным погоном на плече. Второй был вырван с корнем, и, видимо, давно.

– Документы ваши? – спросил старший лейтенант. – Хотя я понимаю…

– Правильно понимаешь, старлей. Документы у меня еще полгода назад забрали. Думаю, они все еще у Улугбекова. Он может как-то их использовать.

– Представьтесь, – потребовал командир взвода спецназа ГРУ, понимая, что под видом пленника может скрываться кто угодно, хотя кто угодно мог бы и не пожелать подставляться под возможный и даже вероятный бросок гранаты сверху. Никто не мог предположить, что старший лейтенант Раскатов пожелает сам спуститься, рискуя нарваться на очередь, и не бросить гранату.

Но подполковник полиции тоже ситуацию понимал и потому спокойно отнесся к недоверию старшего лейтенанта. И требование выполнил без колебаний:

– Подполковник полиции Джабраилов. Анзор Вахович меня зовут. Я уже полгода в плену у этих бандитов. Поехал сюда, в Дагестан, на свадьбу родственников. Мы целой группой ехали. Доехать не успел. Меня звонком назад отозвали. Срочное мероприятие. Я семью, она со мной была – жена, две дочери, два сына, – по другим машинам рассадил, а сам назад направился. И нарвался на бандитов. Где-то на самой границе. Может, уже и в самой Чечне. Так мне, по крайней мере, показалось. Эмир Хамид иногда и к нам заглядывал. В приграничные районы.

– Я слышал, – согласился Раскатов. – Я за этой бандой уже четыре месяца гоняюсь. Никак поймать не удается. Только следы с опозданием рассматриваю. Сегодня вот опять не удалось. Было подозрение, что это их база, и потому мой взвод по тревоге подняли. У меня есть конкретный приказ по поимке эмира Улугбекова. Оказалось, опять напрасно нас погнали. Куда они ушли?

– Мне не докладывали. Впечатление такое, что очень торопились. Они на аварском разговаривали. Я аварский плохо понимаю. А чем он так насолил вашему командованию?

– Как вам эмир свой маршрут не доложил, так и мне командование свои соображения не выкладывает. А специально влезать в интересы командования для здоровья вредно. Иногда даже небезопасно. Такая уж у нас служба.

– Наслышан. Любопытство карается.

– Так точно. По всей строгости военного времени, поскольку мы постоянно находимся на военном положении, как средства ПВО и войска стратегического назначения.

– Как и полиция.

– Возможно. Только для полиции нет разницы, военное время или нет. Хотя я мало знаком со спецификой вашей службы. Но здесь, на Северном Кавказе, вы, думается, постоянно на военном положении. Сколько человек с эмиром?

– Двенадцать. Вместе с Хамидом.

Раскатов вытащил трубку и позвонил смежникам, блокирующим верхний выход из ущелья. Там же, со своими подчиненными, был и майор Еремеенко из спецназа ФСБ, осуществляющий общее командование операцией. Старший лейтенант доложил обстановку. Предложил спускаться на место, но предупредил о наличии мин:

– Осторожнее. Три мины мы сняли. Наверняка осталось больше трех. Лучше идите по руслу ручья. Там безопаснее. И там вы уже проходили.

– Мы идем, – пообещал Еремеенко. – Как, говоришь, фамилия подполковника?

– Подполковник Джабраилов, зовут его Анзор Вахович.

– Я сейчас позвоню для проверки.

– Сразу следственную бригаду, товарищ майор, запросите. Мы только поверхностный осмотр в «норе» проведем. На случай мины-ловушки или еще какой-нибудь гадости. Чтобы «следакам» руки не поотрывало. У нас сапер опытный. Все проверит.

– Действуй, старлей. Этот пленник не знает, в какую сторону эмир Хамид направился?

– Говорит, что не знает. Бандиты, что с пленником оставались, убиты…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю