Текст книги "У чужих берегов"

Автор книги: Сергей Лысак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)

– Доклада пока не было, но найдут. Куда он денется.

– Вот и отлично. Сейчас они со Степановым уже не успеют, а к нашему следующему выходу, может быть, что-то и придумают. Чтобы японцам возле своих портов веселее ходить было. Заодно и нейтралов отпугнуть сможем. Мина, она не разбирает, кто на нее наскочит. Ей что японец, что нейтрал – все едино. И «Косатку» в уничтожении нейтралов обвинить не удастся!

Уточнив еще ряд деталей очень важной «торпедной» темы, Михаил проводил Макарова до трапа с соблюдением всех почестей, положенных командующему. Все офицеры штаба уже давно ждали на причале и недоумевали, о чем это заслуженный адмирал так долго может беседовать с новоиспеченным мичманом. Хотя все, что относилось к «Косатке», было необычным и непонятным. Тем более уже озвучен приказ адмирала – «Косатка» подчиняется только командующему флотом. И больше никому. Случай беспрецедентный. Но и то, что она натворила всего за месяц, тоже не укладывается ни в какие рамки. Ох, непрост господин Корф…

Когда Макаров со всем штабом погрузился на катер и убыл на «Петропавловск», Михаил призадумался. Что бы он предпринял на месте японцев, чтобы вывести «Косатку» из строя?

Во-первых, попытаться выйти на людей, непосредственно связанных с ремонтными работами на лодке. Они имеют ежедневный доступ на борт и вполне могут пронести небольшую мину, замаскированную под какой-нибудь посторонний предмет. Хотя бы даже в краюхе хлеба. А от небольшой мины запросто может детонировать боезапас. Хоть торпед на лодке пока нет, но снаряды-то к старой пушке еще остались. Надо бы поскорее от них избавиться. А скоро новые, 120-миллиметровые загрузят. Во-вторых, можно постараться испортить или уничтожить запас топлива и масла на берегу. Без них лодка тоже никуда не выйдет. В-третьих, можно попытаться схалтурить с ремонтом механизмов, но тут уже начеку будет экипаж лодки. Да и испытания после ремонта все равно будут. В-четвертых… В-пятых… Господи, да этому же конца не будет!!! Нет, срочно нужен жандарм. Он с этим гораздо лучше справится… И как бы в подтверждение с берега раздался голос:

– Прошу прощения, господа. Могу я видеть командира, мичмана Корфа?

Михаил отвлекся от мыслей о различных способах уничтожения «Косатки» и посмотрел на причал. Там стоял жандармский офицер лет тридцати, с погонами штабс-ротмистра.

– Я мичман Корф, господин штабс-ротмистр. С кем имею честь?

– Штабс-ротмистр Черемисов, честь имею! Вам должны были сообщить о моем прибытии.

– Сообщили. Прошу на борт, будьте нашим гостем!

Жандарм чуть заметно улыбнулся, но поднялся по трапу на палубу, козырнув Михаилу.

– Прошу прощения, господин мичман, но я неискушен в морских ритуалах. Поэтому, если допущу какой-нибудь ляпсус, вы уж не взыщите.

– Не волнуйтесь. Предлагаю официальную часть считать законченной и перейти на менее официальную манеру общения. Михаил Рудольфович Корф, командир «Косатки».

– Алексей Петрович Черемисов. Прибыл вам в помощь. Где мы можем поговорить, Михаил Рудольфович?

– Прошу в мою каюту. Хоть там и тесновато, но зато мы можем поговорить без посторонних ушей. Заодно и «Косатку» вам покажу.

Михаил поднялся на мостик и предложил следовать за ним, нырнув в люк. Жандарм осторожно сунулся следом, да только с шашкой сделать это было не так-то просто. В конце концов он все же справился и с интересом крутил головой, разглядывая невиданный корабль.

– Надо же, как на «Наутилусе» капитана Немо!

– Не вы первый так говорите, Алексей Петрович. Прошу за мной, голову берегите!

Благо командирская каюта была недалеко, и шишек жандарм набить не успел. Хотя все время цеплялся за что-нибудь своей шашкой. Но в каюте можно было поговорить без посторонних.

– Михаил Рудольфович, меня специально откомандировали к вам для обеспечения безопасности «Косатки» и ее команды. Честно говоря, я и мои сослуживцы были очень удивлены, когда услышали об этом. Чтобы моряки самипопросили нас чем-то помочь. Не будем разыгрывать комедию друг перед другом. Я знаю, что наша служба не пользуется симпатиями ни в армии, ни на флоте. Что вас вынудило к этому шагу? У вас есть какие-то конкретные подозрения?

– Упаси боже, Алексей Петрович, никаких подозрений у меня нет. Просто считаю, что контрразведывательные мероприятия, направленные на обеспечение безопасности этого уникального корабля, должен проводить профессионал, а не дилетант, каковым являюсь я. Вот и попросил командующего направить к нам для этих целей грамотного и опытного жандарма, который разбирается во всем этом гораздо лучше. Крепостное начальство порекомендовало ему вас.

– Что же, благодарю за лестную оценку моей скромной персоны и надеюсь, что у нас все получится. Михаил Рудольфович, для начала мне надо ознакомиться с кораблем и командой. От вас мне нужен список всей команды. Точно так же список абсолютно всех, кто имеет доступ на «Косатку», но членом команды не является.

– Список команды дать могу хоть сейчас. А вот насчет остальных потребуется время. Всех мастеровых я не знаю, надо будет попросить инженера Кутейникова.

Получив список экипажа, жандарм внимательно прочитал его и сразу же задал вопрос:

– А этот инженер Кутейников и ваш доктор Кутейников, случайно, не родственники?

– Вы знаете, не спросил. Просто не до этого было.

– Ничего, проверим…

Ознакомившись со списком, штабс-ротмистр захотел осмотреть все помещения лодки. Пройдя по всем отсекам, снова выбрались на палубу.

– Что я могу сказать, Михаил Рудольфович. Ситуация крайне непростая. Уж очень много посторонних лиц имеет допуск на лодку. Понимаю, что без этого не обойтись, поэтому предпримем ряд мер, которые не добавят популярности ни мне, ни вам. Будьте готовы к тому, что господа офицеры с других кораблей будут смотреть на вас косо.

– А что именно вы хотите предпринять?

– Во-первых, ограничить доступ на причал, где стоит «Косатка». А то по нему шляются все кому не лень. Во-вторых, при каждом проходе на борт лодки все проходят тщательный контроль. Как своей личности, так и всего, что пытаются пронести с собой. В связи с этим желательно, чтобы весь свой инструмент мастеровые оставляли на борту и не таскались с ним каждый день. В-третьих, выход за пределы военного порта. Понимаю, что держать команду взаперти глупо. Но вы должны дать приказ своим людям – нигде не ходить поодиночке. Только группой по несколько человек. Сейчас вся команда будет переодета в военную форму, поэтому всем матросам желательно раздать головные уборы, на ленточках которых будет написано название какого-либо другого корабля, но только не «Косатка». Хоть и не бог весть какая маскировка, но не помешает. И чтобы они нигде в городе не хвастались своими подвигами. По поводу злачных мест. Понимаю, что тут все взрослые люди и далеко не монахи. Поэтому можно будет взять под свою опеку пару ближайших к порту и осуществлять там круглосуточное тайное наблюдение, чтобы сразу обнаружить посторонних. И чтобы команда веселилась только там и больше нигде. А то, если запрещать, только хуже будет. Для офицеров же могу порекомендовать ресторан «Саратов» в городе. По всяким подозрительным местам лучше не ходить. О внешней охране я позабочусь, а вот ту, что будет нестись на причале, придется обеспечить команде минного транспорта «Енисей», он будет стоять рядом с «Косаткой». Ваших людей лучше для этих целей не задействовать. В ночное время, когда не ведутся работы, пусть осуществляют охрану на борту лодки. Обязательно с оружием. И не только с винтовками, но и с револьверами. Иногда они оказываются более эффективны, чем винтовки. Пока все. Об остальном я позабочусь, а вы занимайтесь своими делами.

– Благодарю, Алексей Петрович. Где можно будет найти вас, если вдруг возникнет надобность?

– Я остановлюсь на «Енисее» и буду рядом постоянно. Не волнуйтесь, обеспечение безопасности государства – это моя профессия. Как бы некоторые к этому ни относились…

Уточнив еще ряд вопросов, в ходе которых Михаил все больше и больше убеждался, что «гестаповца» из него бы не получилось, штабс-ротмистр ушел. Ему еще надо было переговорить с Кутейниковым. К причалу тем временем уже подходил «Енисей». Михаил внимательно наблюдал за маневрами корабля, который он фактически спас. В его прежней жизни «Енисей» уже давно лежал бы на дне Талиенванского залива. Подождав, пока швартовка закончится и на причал подадут трап, поднялся на палубу и тут же был остановлен вахтенным. Его форма моряка торгового флота, которую он надел в виду отсутствия военной, никому доверия не внушала. Пришлось объясняться. Вся команда «Енисея» тем временем глазела на знаменитую «Косатку». Подошел вахтенный офицер и когда услышал, что перед ним командир этой самой «Косатки», стоящей рядом у причала, то очень удивился. Через несколько секунд подошел и командир «Енисея», капитан второго ранга Степанов…

Владимир Алексеевич был страшно недоволен сложившейся ситуацией, хоть и старался этого не показывать. Накануне он имел разговор с командующим. Мало того, что с его корабля сняли два орудия и треть команды, так еще и приказали выполнять непонятные функции судна обеспечения. Что это такое, адмирал толком не объяснил, сказав только, что «Енисей» переходит в распоряжение подводного крейсера «Косатка» и все вопросы надо согласовывать с его командиром – мичманом Корфом. Тогда Степанова аж передернуло. Он, капитан второго ранга, будет согласовывать все вопросы с новоиспеченным мичманом, да к тому же еще и подчиняться ему в части этого самого «обеспечения»?! Правда, сам мичман ох как непрост! Так же, как и его крейсер. Говорят, что он сам его спроектировал. Может, врут, а может, и нет, кто его знает. Но вот то, что этот мичман за месяц отправил на дно больше половины вражеского линейного флота, с этим не поспоришь. Ладно, в конце концов, не сухопутным же солдафонам его подчинили. Которые только ать-два умеют. Как-нибудь найдут с мичманом общий язык. Тем более командующий попросил поработать над созданием каких-то совершенно новых мин… Поэтому что гадать. Скоро они все равно встретятся с командиром этой загадочной «Косатки»…

– Господин капитан второго ранга, мичман Корф. Честь имею! – Четко доложил Михаил командиру «Енисея».

По лицу Степанова пробежала тень удивления. Очевидно, не ожидал увидеть командира знаменитой «Косатки» в таком виде. Но тоже поднес руку к козырьку.

– Капитан второго ранга Степанов. Честь имею! Рад видеть вас на борту моего корабля, Михаил Рудольфович.

– Благодарю, Владимир Алексеевич, и извиняюсь за мой внешний вид. Но мундир пока еще не готов. Нам нужно обсудить ряд вопросов, вот я и пришел к вам на борт сразу, чтобы не терять время.

– Конечно, прошу вас.

Когда оба командира оказались в каюте Степанова, Михаил не стал откладывать дело в долгий ящик. Он понимал, что для его собеседника создавшаяся ситуация, мягко говоря, дискомфортна. Капитан второго ранга вынужден, в какой-то степени, подчиняться мичману. Поэтому постарался избегать говорить в приказном тоне. В первую очередь надо было решить вопрос расселения экипажа «Косатки». Благо значительная часть команды с «Енисея» была снята после окончания минной постановки, и места хватало с лихвой. Точно так же не хотелось Михаилу зависеть от берегового электроснабжения, так необходимого «Косатке». Поэтому быстро договорились подать на лодку силовой кабель. Динамо-машины «Енисея» справятся с таким «довеском» без проблем. Коснулись вопроса охраны. То, что в этом будут замешаны жандармы, Степанову сразу не понравилось. Еще больше ему не понравилось, что один из них будет постоянно ошиваться на «Енисее». На что Михаил резонно возразил, что «Косатка» представляет в настоящий момент огромную ценность для флота, и ради ее безопасности он готов сотрудничать, с кем угодно. В том числе и с жандармами. У которых, кстати, гораздо больше возможностей и опыта в таких делах. Когда все основные вопросы были решены, Степанов удивился.

– Михаил Рудольфович, и это все, что вам нужно?! А в чем же тогда будут заключаться наши функции как судна снабжения?!

– Так вот в этом и будут заключаться, Владимир Алексеевич. Жилищные условия на «Косатке», прямо скажем, спартанские. Если хотите, милости просим к нам в гости. Все расскажу и покажу. И команде надо отдыхать в нормальных условиях во время стоянки в базе. Но так, чтобы она была поблизости от корабля. Также необходимо хранить кое-какое снабжение, необходимое для лодки, но в данный момент пока не нужное. Плюс необходима баня, с которой на «Косатке» большие трудности. Ваш «Енисей» идеально подходит для этих целей. Я, конечно, понимаю, что вам обидно стоять в порту, когда весь остальной флот воюет. Но такова уж специфика «Енисея», ничего не поделаешь. Весь запас мин он выставил, а новых для него еще не сделали. Да и сомневаюсь, что вообще сделают. С поворотливостью наших чиновников.

– Но ведь «Енисей» может выполнять функции вспомогательного крейсера в случае отсутствия мин!

– Владимир Алексеевич, давайте смотреть правде в глаза. Какой из него крейсер с его вооружением из пяти 75-миллиметровок? Он не выдержит артиллерийской дуэли даже с японскими авизо, если, не приведи господь, их повстречает. А если это будет японский бронепалубник, то вообще по «Енисею» можно сразу заказывать панихиду. Крейсер сделает из него сито своими 120-миллиметровыми орудиями. И уйти вы от него не сможете на своих девятнадцати узлах. Назначение «Енисея» – постановка минных заграждений, и для этих целей он подходит идеально.

– Но мы могли бы и дальше выставлять мины. В том числе и у японских берегов.

– Во-первых, мин у вас все равно нет, и их появление в обозримом будущем не предвидится. А во-вторых, какая была бы ценность от этих заграждений, если японцы сразу же обнаружат их постановку? Тем более работать там самостоятельно вы не сможете. Быстро попадетесь японским крейсерам, которые порвут «Енисей» на месте. То есть вам потребуется серьезное прикрытие из крейсеров, а это никак не останется незамеченным. Как не останется незамеченным в составе крейсерского соединения быстроходный минный транспорт. Выводы будет сделать нетрудно. А если минная постановка у вражеского берега обнаружена, то ее ценность близка к нулю. Если только не считать плюсом то, что в этом районе на некоторое время будет затруднено судоходство. Японцы сразу же начнут тралить мины. Оповестят своих, и на этих минах никто не подорвется. Скажите, что я не прав.

– Хм-м… Возразить трудно… Михаил Рудольфович, для мичмана вы прямо стратег…

– Да какой же я стратег. Ведь это элементарная логика. У меня к вам другое предложение, Владимир Алексеевич. Мы сможем скрытно выставлять минные заграждения возле японских портов. Причем небольшими минными банками, после подрыва на которых там и тралить-то будет нечего. А новая банка будет выставлена совсем в другом месте. Но тут потребуется ваша помощь. Вы разговаривали с Макаровым по поводу новых мин?

– Разговаривал. Но мало что понял. Он сказал – обсудить этот вопрос с вами.

– Так вот и давайте обсудим. Я хочу скрытно выставлять мины с «Косатки».

– С «Косатки»?!

– Да, с «Косатки». Но для этого потребуются мины специальной конструкции, способные проходить через трубу минного аппарата.

– Ну-ка, ну-ка, давайте посмотрим…

Дальше разговор пошел уже совсем в другом ключе. Михаил знал, чем заинтересовать офицера-новатора, энтузиаста минного дела. Все же хорошо, что «Енисей» уцелел. И сохранил жизнь удивительному человеку, многие идеи которого в той, прежней жизни так и остались нереализованными. И сейчас судьба дает ему второй шанс…

Когда наконец-то этот суматошный день закончился, Михаил облегченно вздохнул. По крайней мере все не так уж плохо. Ремонтом занимаются те же люди, что строили «Косатку» в Кронштадте, дизелями занимаются непосредственно представители завода Нобеля с помощью машинной команды (о чем машинная команда любого корабля может только мечтать), все размещены на борту «Енисея» в сравнительно комфортных условиях. С командиром «Енисея» налажен контакт, и кавторанг больше не злится на судьбу, а с головой окунулся в проблему создания мины новой конструкции. А скоро ему в помощь прибудет Налетов. Штабс-ротмистр тоже времени даром не терял. Причал, на котором стоят «Енисей» и «Косатка», огорожен, и на него не пускают посторонних. Только тех, кто занят ремонтными работами на лодке. Возле самих кораблей выставлена охрана из матросов «Енисея». Что-то там еще жандарм придумал по своей линии, но это уже его дело. Говорит, чтобы команда лодки занималась своими делами и не беспокоилась. Если что-то потребуется, он скажет. Во всяком случае, видно, что человек работать умеет. Ну и слава богу… Конечно, до эффективности гестапо этой доморощенной контрразведке далеко, но он сам, без помощи жандарма, не создал бы даже этого. Черемисов предложил очень простой способ отсечь всех посторонних. Допуск на «Косатку» для проведения ремонтных работ получат только те, кто занимался ее постройкой в Кронштадте. Плюс инженер Кутейников, «нобелевцы», командир «Енисея» Степанов и техник Налетов. Разумеется, Макаров. Все прочие кандидатуры, вроде офицеров с других кораблей, инженеров и некоторых квалифицированных мастеровых, – только с разрешения командира «Косатки», по согласованию с Черемисовым и только по разовому пропуску с объяснением причин такого посещения. Всем прочим на «Косатке» делать нечего. Сам штабс-ротмистр уже установил контакт с местной полицией, которая хорошо знает своих «подопечных», кто чем дышит и кто из местных люмпенов способен пойти на сотрудничество с врагом. Ведь то, что такие попытки со стороны японцев будут предприняты, можно не сомневаться. Попутно также вести проверку всех лиц, допущенных на «Косатку», но тут потребуется время. А теперь, в конце дня, долгожданная баня… А после – отдых в одной из кают «Енисея», любезно предоставленной в его распоряжение. Прошел только первый день из тех двадцати одного, что даны им для отдыха и решения всех технических вопросов. Наконец-то можно дочитать до конца всю пачку писем от родных, которые накопились за все это время и которые командующий любезно захватил с собой из Петербурга, не став доверять их почте.

На войне человеку тоже нужен отдых. Иначе его эффективность как боевой единицы упадет очень быстро. И экипаж «Косатки» этот отдых заслужил…

Глава 3
Под прицелом

Следующий день начался, как обычно. За исключением того, что утром мастеровые, пришедшие на работу, учинили скандал, возмущаясь досмотром и проверкой личности перед тем, как пересечь линию ограждения. Сразу же нашлись штатные бузотеры, которым поскандалить просто в удовольствие. Хоть их было и немного, но шум они создавали изрядный. В воздухе носились эпитеты «держиморды», «кровопийцы» и прочее. Некоторые молча проходили проверку и шли на лодку, но значительная часть оставалась за пределами охраняемой зоны, выжидая, чем же все закончится. Закончилось все очень быстро. На шум вышел Черемисов и всех «успокоил», сказав, что без досмотра никто на охраняемую территорию не попадет. И, следовательно, будет считаться прогульщиком без уважительных причин. А что есть прогул в военное время при работах на территории военно-морской базы, находящейся на театре военных действий? Правильно – саботаж. А с саботажниками будет уже совсем другой разговор. Услышав это, любители отстаивать свои права разом прикусили языки. Но досмотр ничего запрещенного не выявил и никто особой нервозности не проявлял. Михаил решил дождаться Макарова, а потом выбраться в город. В конце концов, надо же военный мундир заказать. Сколько можно щеголять в цивильном? А то нехорошо получается. Командир сам пример подает. Матросам сегодня привезут обмундирование со склада, а вот офицерам и кондукторам придется заказывать в городе. Ладно, это не проблема… Неожиданно к Михаилу подошел радист Ланг.

– Михаил Рудольфович, разрешите в город отлучиться?

– Да куда вы так торопитесь, Рихард Оттович? Скоро Макаров появится, награждение экипажа будет. Потом и сходите. Тем более форму вам тоже надо будет в городе заказать.

– Так я и насчет этого тоже хотел спросить. Какую мне форму заказывать? Я ведь тоже прапорщик военного времени, но чисто сухопутный. Не буду же я в армейской форме, да с шашкой на лодке ходить?

– Хм-м, ей-богу, не знаю… Но думаю, русская армия не обидится, если ее прапорщик наденет морскую форму.

– Армия-то не обидится. Но как на это флотское начальство посмотрит?

– Ничего, Рихард Оттович, это не та проблема, на которой надо зацикливаться. Или у вас есть что-то более серьезное?

– Есть. Кое-какие детали радиотелеграфной установки надо бы заменить. Сырость подействовала на них не лучшим образом.

– Но где вы найдете здесь детали к «Телефункен»?

– Ничего, при наличии определенной смекалки можно заменить нашими.

– Ну как скажете. Хорошо, после ухода Макарова можете сходить в город. Но возьмите с собой двоих-троих человек.

– Зачем?

– Поодиночке лучше не ходить. Японцы не упустят возможность получить информацию от команды лодки.

– Вы думаете, все так серьезно?

– Уверен. Во всяком случае я бы на их месте сделал именно так.

Переговорив с Лангом, Михаил снова окунулся в омут ремонтных проблем и забыл об этом разговоре. Старую антикварную пушку уже сняли, и на ее место устанавливали новую 120-миллиметровку, доставленную из Петербурга. Оба комендора с боцманом не отходили от мастеровых, причем боцман снова разражался своими монологами, которым удивлялись даже видавшие виды моряки. Многие механизмы в машинном отсеке были уже разобраны, и в данный момент лодка была полностью небоеспособной. Для японцев в море наступили спокойные дни. Михаил был уверен, что японская разведка в курсе ремонтных работ на «Косатке» и знает, что в данный момент выйти в море она не может. Макаров всеми силами пытается подтянуть эскадру на нужный уровень боеготовности, но поскольку до этого здесь очень многие просто «отбывали ценз», то пока еще получается не очень. Но крейсеры выходят в море регулярно и гоняют японские миноносцы и «собачки». Более крупными кораблями Камимура пока не рискует, ограничивается наблюдением. Все попытки японцев пройти ночью к Порт-Артуру между минными заграждениями заканчивались подрывом своих кораблей и возвращением восвояси. Но в любом случае флоту надо выходить в море. Несмотря на впечатляющие успехи «Косатки», потопленный ею грузовой тоннаж – капля в море от общего грузопотока. И японцам в южной части Желтого моря по-прежнему никто не мешает. Владивостокские крейсера пока еще не могут вести бой с японцами на равных, а основные силы русского флота пока еще не удалялись далеко от Порт-Артура. Да, они контролируют северную часть Желтого моря и не допустят теперь десанта возле Бицзыво на Ляодунском полуострове, но что толку? На снабжение японской сухопутной группировки через Чемульпо это никак не влияет. В прошлый раз сражение на реке Ялу произошло в июне 1904 года. Сейчас японские передовые отряды продвигаются к Ялу. Запас времени еще есть. Если удастся разгромить в генеральном сражении остатки японского флота и полностью перерезать коммуникации, то японская армия очень быстро останется без боеприпасов. А одними штыками и самурайскими мечами она много не навоюет. Ладно, что строить из себя стратега. Все равно Куропаткин будет действовать по-своему. Может, сумеет хоть в таких условиях японцев разгромить. А то обидно будет…

После обеда пожаловал Макаров, как и обещал. Ради такого дела даже прекратили все работы, и экипаж «Косатки» выстроился на причале. Командующий поздравил подводников и лично вручил награды каждому. Михаил, как и положено командиру, был первым. Макаров торжественно вручил ему «Станислава», «Георгия» и «Анну», а также офицерский кортик. После обмена положенными по ритуалу фразами, командующий хитро улыбнулся.

– Что, Михаил Рудольфович, снова«Георгий»?

– Так точно, ваше превосходительство!

Михаил стоял навытяжку перед командующим и тоже улыбался уголками губ. Они оба прекрасно понимали друг друга. Сегодня ихдень. Они оба шли к нему очень долго. И они победили. Хоть это еще и не победа в войне, но первое сражение ими выиграно. Как бы им в этом ни мешали. И теперь надо развивать успех дальше. И теперь есть надежда, что Россия изберет другой путь. Не тот, по которому она уже прошла один раз…

Награждение продолжилось, адмирал поздравил каждого. На этом официальная часть завершилась, у Макарова были неотложные дела на «Петропавловске». Но переговорить с Михаилом он все же нашел время. На этот раз прятаться от всех не стали, а просто отошли в сторонку, чтобы их никто не слышал.

– Как идет ремонт, Михаил Рудольфович? Ничего неожиданного не вылезло?

– Пока нет. Дизеля уже разобраны, идет диагностика, но по тому, как они работали, ничего серьезного быть не должно. Гребные электродвигатели в полном порядке, немцы постарались на совесть. Вот аккумуляторные батареи… Но тут уже ничего не поделаешь, лучше делать еще не научились.

– Разместились на «Енисее» нормально, Степанов не возмущался?

– Нет, все хорошо. Сейчас он там новую мину для «Косатки» придумывает. Показали ему наши «ледовые». Те, что для отвода глаз делали. Может, что-то и сделает.

– Налетова, кстати, нашли. Сегодня он должен прибыть. Пусть пока тоже поживет на «Енисее», на пару со Степановым поизобретает. Есть у вас какие-то срочные просьбы?

– Пока нет. Как там обстоит дело с торпедами Шварцкопфа?

– Пока неясно. Где-то в пути. А мины Уайтхеда для вас уже начали отбирать. Сразу скажу, что некоторые в неважном состоянии. Их тщательнейшим образом проверяют и отбирают исправные. Правда, те, кто это делает, понятия не имеют, для кого эти мины предназначены. Считают, что просто очередная проверка оружия.

– И это хорошо, что не знают. Степан Осипович, нам нужны только мины последнего образца – 1898 года. У них дальность хода больше.

– Понятно, отберем. Но, может, и не понадобится. Я все же надеюсь, что мины Шварцкопфа к моменту вашего выхода уже прибудут.

– И я на это надеюсь. Но… Лучше быть готовым ко всяким случайностям.

– Кстати, Михаил Рудольфович, еще одна новость. В Порт-Артуре появились корреспонденты газет. Как наших, так и иностранных. И настаивают на встрече с вами. Эти щелкоперы сразу пронюхали о приходе «Косатки».

– Гоните их в шею. Или выделите какого-нибудь штабного офицера, и пусть рассказывает им морские байки.

– Не волнуйтесь, на «Косатку» мы их, конечно, не допустим. Но вот лично с вами в городе можно было бы организовать встречу. Ведь вас все в России считают героем, Михаил Рудольфович. А в Англии старательно поливают грязью. Вот и устроим газетную войну. Интересно, чья возьмет?

– Кстати, Степан Осипович. А как отреагировали английские газеты на уничтожение «Ниссин» и «Кассуга»?

– А как они еще могли отреагировать? Вполне ожидаемо. Русская субмарина предательским ударом из-под воды уничтожила корабли под британскими флагами, на которых находились британские подданные, и не оказала никакой помощи спасшимся. Очередная серия воплей про жестоких гуннов с требованиями вмешательства британского военного флота. У этого спектакля очень хороший режиссер. Дошло до очередной ноты протеста от английского правительства.

– Ну и?

– Ну им и ответили, что «Косатка» атаковала ночью два крупных боевых корабля в японских водах, причем на входе в Токийский залив, и была уверена в том, что эти корабли японские. Потому что других там просто не могло быть. А ночью флаг нельзя разглядеть при всем желании. Последовала, конечно, очередная серия воплей в газетах, но на них никто не обращал внимания. Это был настоящий подарок нашим дипломатам, что вы утопили их именно ночью.

– А как насчет этого псевдо-«Норфолка»?

– Молчат, как будто ничего и не было. Точно неизвестно, спасли ли с него хоть кого-то. Японцы тоже об этом не распространяются.

– Они на этом не остановятся, Степан Осипович. Причем англичане заинтересованы в дискредитации «Косатки» намного больше, чем японцы. С Японией мы рано или поздно помиримся. А вот Англия кровно заинтересована в том, чтобы класс подводных лодок исчез как таковой. Появление его ставит под угрозу саму основу существования Британской империи. Она жива, пока может контролировать морские пути, поскольку целиком зависит от импорта. И сейчас они пойдут на все возможное и невозможное, но постараются добиться запрета на строительство подводных лодок. С побежденной Германией им это удалось. Они просто навязали это условие немцам в Версальском мирном договоре. А вот с выигравшей войну Россией такого не получится. И поэтому они пойдут на любую пакость. Если мы не дадим никакого повода, то они сами его подстроят. Честно говоря, когда шел в Порт-Артур, то ожидал, что в газетах уже вовсю смакуются детали гибели пассажирского лайнера, утопленного «Косаткой».

– Ну Михаил Рудольфович, это было бы уже слишком!!!

– Нет, Степан Осипович, не слишком. Помните, я рассказывал вам про «Лузитанию»? Так вот, я жду эту «Лузитанию». Не знаю, как она будет сейчас называться, но она должна появиться обязательно.

– Умеете вы успокаивать, Михаил Рудольфович! И что же нам делать? Не посылать «Косатку» в море до конца войны? Тогда уж точно обвинить ее ни в чем не удастся.

– Это был бы самый простой и надежный способ. Но вы сами понимаете, что это не реально. «Косатка» нам нужна в море как источник постоянной головной боли для японцев. Пусть нам больше не удастся уничтожить ни одного крупного боевого корабля, и мы будем довольствоваться одними транспортами, но мы будем создавать потенциальную угрозу японскому флоту уже одним фактом своего присутствия в море.

– Пожалуй, вы правы… А какие у вас есть соображения, чтобы избежать возможных козней со стороны англичан?

– В том-то и дело, что это крайне сложно. Единственное, что я могу предложить, это неожиданное появление «Косатки» в разных местах. Так, чтобы англичане просто не успевали следить за нашими перемещениями и не могли прогнозировать, где мы появимся вновь. Тогда им будет очень трудно подгадать свою акцию по времени. Если же «Лузитания», или как она сейчас будет называться, утонет на входе в Токийский залив, а через пару часов «Косатку» обнаружат возле Чемульпо, то в сказки о ее зверствах никто не поверит. Несмотря на показания «свидетелей».

– Пожалуй, это должно сработать. Ох, Михаил Рудольфович, сколько проблем ваша «Косатка» породила. Радует только то, что для других этих проблем на порядок больше.

– Так вот и будем исходить из этого, Степан Осипович! Главное, чтобы «Косатке» не мешали. А там она такие проблемы японцам и англичанам создаст, что они много раз пожалеют, что с ней связались. Чувствую, что добром это тявканье английского бульдога не кончится.