Гладиатор (СИ)

Текст добавлен: 25 марта 2018, 20:30

Текст книги "Гладиатор (СИ)"

Автор книги: Сергей Аретинский

Жанр:

Мистика

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Назад к карточке книги

Глава 11

«Архитектор Зла»

Я снова ждал благословления

Своих непризнанных трудов,

Невольно вызвав раздраженье,

Я снова проклял мудрецов,

И в стане будущих врагов

Я сеял ненависти взгляд.

Мой дух ко всякому готов,

Узрев в плену ворота в Ад.

Спокойствие для сильных лишь стена,

И меч владык в созвучие едином

Кричит о том, что боль побеждена,

Что всякий мог бы стать ей властелином.

Но тень побед, уже измазав гримом,

Свой узурпировавший трон

Грозит судьбе кровавым пилигримом,

Ведь этот мир бесчестьем осквернён.

Ты, может быть, своё имеешь мненье?

Интимность дум не более чем сон,

Питая в строках заблужденье,

Ты не узнал, кто будет побежден.

Их имя – падший легион,

Садом пылающего Града.

Бьюсь об заклад, ты удивлён,

Боишься, как и всякий Ада.

Нет, ангел смерти вопреки

Любви взволнованным канонам

Для новых жертв несёт крюки

По лабиринтовым притонам.

Что нужно павшим легионам?

Звон открывающих ключей,

Врата из мрачных тюрем к тронам

Да лязг упавших ниц цепей.

Опасен нужный человек,

Когда он вдруг в ненужном месте,

Способен он простых калек

В пылу сраженья удостоить чести.

Когда священник души крестит,

В Аду отчаявшийся зверь

Средь плит могильных жаждет мести,

Чтоб свергнуть тюрем цитадель.

В плену нас учат хладнокровью,

Здесь разум вряд ли будет сыт

Земной обманною любовью,

Она здесь телу как иприт.

Но злоба духу словно щит,

В ней дремлют силы роковые,

Здесь лишь она заставит жить,

Приняв природные стихии.

Итак.... Довольно отступлений,

Я видел, как ушёл здесь взвод.

Средь нестабильно-разных мнений

Пари со смертью взял всё ж кот,

И кто из раненых умрёт

Посмертно станет здесь героем,

Но чьё раненье заживёт

Желает вновь напиться боем....

И жизнь лишь там – подальше от пустых начал,

Где грех скрестился с покаяньем,

Где смысл рассудок побеждал,

Не упиваясь пониманьем.

Здесь смерть питалась мирозданьем,

Приняв судьбу, как эпизод.

Пора сказать повествованьем

О том, что сделал Азатот.

Любовь, безумье страсти – всё не то,

В гиене огненной вся чувственность размыта.

Кем был ты? Аду всё равно,

У бесов вместо ног копыта.

И дверь темницы мерзостью закрыта,

Пожарища чистилищ, едкий дым

Наполнят горем дух досыта,

А ты здесь вечный пилигрим.

Агония немного отступала,

Ян начал приходить в себя,

Все интерфейсы терминала

Сходили, видимо с ума.

И жестом сгорбленным сума

Сорвала с истин одеяло,

Впустив в жизнь злые семена,

Как будто тьмы ей не хватало.

Так, что же дальше, Ад иль Небеса?

Моей душе простора мало,

Я начинал со свежего листа,

И горе вновь заметно отступало.

Но где бессмертье уставало?

Пора б войне чуть-чуть одеться,

Мне наготы её хватало,

Я в жизни мог ей наглядеться....

Очнулся Ян, горело тело,

Зловонье хладом сеял пол,

В главе больной желанье тлело,

Бездвижной плоть Ян здесь нашёл.

Всевышний смерть опять отвёл.

Но что страшнее преисподней?

Чечен курок ПМ-а взвёл,

Смерть мук бесовских благородней:

"Ты храбрый воин, я ценю отвагу,

В горах свободны лишь орлы

Лишь потому, что им Аллах в награду

Не дал знать, что несчастны мы.

А ты.... За что сражался ты?

Твоя душа умолкла серой птицей,

И вот сейчас, агонии часы

Бегут в Ад чёрною лисицей.

Ты чувствуешь прохладность пистолета,

Осознавая то, что побеждён....

Он холодит висок, вернейшая примета,

Что вскоре в землю будешь погребён.

А что за гранью; явь иль сон?

Никто из смертных ведь не знает.

Я чувствую твой страх, и будто он

Тебя с собой отождествляет.

Поговорим здесь, воин из спецназа,

Или уста твои замкнул навечно страх

И зрение лишил оставшегося глаза,

Пока чёрт прятался в темнеющих углах?

Не знаю, может быть, Аллах

Изменит то, что неизменно,

Сомкнув пророчества в веках,

Вернет огонь в снега Инферно", -

"Ты видимо здесь повелитель крыс,

Блуждающих по отсыревшим норам,

Им всё равно смерть или жизнь

Теософическим разбором.

Ну, что ты дёргаешь затвором?

Смерть лишь потерянность начал,

И не кичись сим приговором,

В Аду я, враг мой, уж бывал", -

Чечен вскочил, ствол пистолета

Блеснул огнём, чернела сталь

В проёме солнечного света,

Как будто в вечность магистраль.

Но дух отмщенья, как ни жаль,

У пули сбил свой навигатор,

Да, вот ещё одна деталь,

Остался жив наш гладиатор.

"Ты храбрый воин – выживешь везде,

Так испытай моих здесь костоломов....

Эй.... Храбреца распните на кресте,

Пусть он испустит дух среди истошных стонов", -

Я видел тени гарнизонов,

Презренье к смерти у людей,

Мечи бесовских легионов

Кровавый жизни Колизей.

Не ангел смерти жаждет правосудья,

Но меч обманутой судьбы,

Когда в ночи о том заговорят орудья

От истин треснут слабые умы.

В тот миг от бремени больны

Судьбы отчётливые звенья,

Поскольку вдруг здесь облачили мы

В предательство заблудшие спасенья.

Но, воин, память прошлых лет

Пусть не страшит твой дух признаньем,

Пусть на кресте оставленный скелет

Не внемлет скорбным причитаньям.

Мой слог кровавым издыханьем

Уже пророчит мрачность мест,

Где смерть безудержным касаньем

Ласкает X-образный крест.

Ну, вот и Ян, жесток миг сожаленья,

Он видит крест, который в землю врыт,

Чтоб дать ему жестокие мученья,

Чтоб демон Ада был страданьем сыт,

И вновь герой прикладами избит,

Из каждой раны кровь обильно льётся,

Где болью плоть в отчаянье хрипит,

Но дух упорно смерти не сдаётся.

Ну, ладно, демон, есть последний такт,

Не внемлющий бездарным предисловьям,

Где домыслы в умы привносятся как факт,

Где жизни нет Божественным условьям.

Без всяких лишних многословий

Верёвки жмут запястья рук,

В кресте мучительных гармоний

Бессилье плоти узнают.

Что ж шабаш смерти веселится,

В ладонь скобою проникает ржа,

Ей кровью в пору насладиться,

Пока плоть всё ещё свежа.

Пока в ней держится душа

Металл пронизывает члены,

Не видя в боли падежа,

Смерть уж облизывает вены.

Кровь сквозь ладонь пронизывает время,

Нет сил, мучительность терпеть,

Подставки ног – больное стремя

Не даст так быстро умереть.

Но жизнь ушла уже на треть,

По лабиринтам зла агоний.

Ну, вот и он, тот всадник-смерть

Без всяких лишних предисловий.

Конь бледен, пламень нервно дышит

Чрез ноздри адского коня,

Дыханье делается тише

Пока ночь требует огня.

Пока ладонь свежа твоя

От нервно капающей крови,

Всё зло пугающего дня

Вновь спустит свору нам в погони.

Страницы порохом согреты,

И в прах подвинули замки

Давно истлевшие скелеты....

К печати крепятся крюки,

Хотя ведь Аду не с руки

Сорвать с судеб – куда ни шло,

Из пыльных истин не тюки,

А неба звёздное чело.

А всадник, вперив бледный взгляд

На эти все приготовленья,

Здесь видел Рай и видит Ад

И будто ищет разрешенья

На те несносные мученья,

Пока погони свора ждёт,

И на кресте все кровотеченья

Не примут жертвенный исход.

Но ни на миг работа не стоит,

Растёт работников число,

В ладонях их любой предмет горит,

И источает тлен гниющее тепло.

Презрению ль, отчаянью назло

Вельможи иль цари земные,

Которым в жизни повезло -

Все словно черви земляные.

И солнце скрылось кровью на восток

В обитель нашего греха,

И небо смогом обратилось в срок,

Власть ночи слишком велика.

Шакалу льстит издохнуть с силой льва,

И Ад сорвал четвёртую печать

При счёте всадника: "Раз, два", -

Ну, что ещё изобретать....

Услышал Ян тот жуткий дальний гул,

Кровавым пиршеством знаменье ликовало,

Ян в преисподнюю взглянул,

Хотя всё тело смертью остывало.

Терпенье это ужасало,

Страх Ада – лучший страж закона,

Лишь тело, что его не знало

Даёт грехи для гегемона.

Врата отверзлись.... В преисподней

На обгоревших плоть в отчаянье дымит.

И что для рифмы благородней

Что души грешных возродит?

Конь бледный всаднику храпит,

Грызёт узду и нервно дышит,

Кровь землю пеплом багровит,

Мир Ада весь страданьем вышит.

Их тысячи, их сонмы разных лиц,

Безумие различного греха,

Я слышу стук их тёмных колесниц

Сквозь строчки нервного стиха.

Мученье здесь на все века

В сих душах грешных поселилось,

Плеть молний бьёт издалека,

И сердце в ужасе забилось.

Не я пророк, но Божий Гавриил,

Нет времени разменивать детали,

Из Ада Дух заговорил.

И всё я понял тут? Едва ли....

Но скрипнут старые скрижали

Под шагом мертвенного зла,

Я захотел, чтобы вы знали.

О чём сказали небеса:

"Вновь покровители огня

Черпают в бездне аномалий

Всё то, что мучает меня.

Из постримановых деталей.

Мир бипространственных баталий

В системе звёздных координат

Средь тахионовых реалий

Пространством оживляет Ад.

Специалист земных взаимосвязей,

Глупец безудержной мечты,

В князья воздвигнутый из грязей

Из беспросветной пустоты.

Но в прочем сложность простоты

Везде имеет парадокс,

Ведь в управленье красоты

Всегда проникнет ортодокс.

Неуникальна сеть теорий,

Чьи постулаты в интеграл

Из поэтических магнолий

Ты так усердно выдвигал....

Ну что ж и твой потенциал

Блуждал меж тёмных производных,

Где скорость света исчислял,

Не зная численных исходных.

Пора, твой смертный час настал,

Сойди с креста, уж ждёт тебя дорога,

Хоть ты не всё для смерти испытал,

Не всё творил для павшего народа.

Грехи людей, их стало слишком много.

Из тел зловонных города

Я выстроил с порочного исхода

И заключил их в лютые снега.

Орбиты тёмных монополий,

Темницы вечных адских стран,

Живущих в наибольшей боли....

А впрочем, всё увидишь сам", -

Чуть легче стало вдруг рукам,

Земля с под ног небрежно уходила,

Ян вдруг почувствовал могучий конский стан,

И сила лошади в Ад быстро уносила.

Ретив могучий верный конь,

Пустился в рысь, затем в галоп,

И только мертвенный огонь

Ласкал пята пронзённых стоп.

Седок в Аду знал много троп,

Где молкнут звуки Божьих лир,

Где создал мир свой Азатот,

Как павших дьявольский Фенрир.

Огонь вдруг начал остывать,

Уж члены больше не терпели....

Так сколько можно изнывать

За эти чёртовы недели?

Ян дышит в скачке еле-еле,

А всадник будто предрешён,

Лицо скрывает Алигьери,

А также чёрный капюшон.

Ха.... Презреньем мир не отравить,

Вновь возвращаясь к Яну сила,

Готова что-то говорить,

Пока плеть Ада не остыла.

Но злобы яд, уже блуждая в жилах,

Взглянул вдруг в адское лицо....

Смерть много Яну подарила,

Как будто верила в него.

Огонь сменил снега Инферно,

И всадник скинул Яна в снег,

Ему б погибнуть там наверно,

Средь этих строф, отбросив след.

Я знал тот вкус дрянных котлет

В предсмертных судорогах жажды,

Как запах терпких сигарет,

Блеснувших счастием однажды.

Что ж.... Дьявол стал сентиментальным

Для всяких новых смельчаков,

А голод между тем банальным

Для новоизбранных глупцов?

Ирония для этих слов....

Поверьте на слово, преступна,

Когда не терпит плоть озноб,

Желанье жить ежеминутно.

Но не любовь его толкает к жизни,

Всё это трудно объяснить.

Какие в теле механизмы

Его заставят дальше жить...?

Чтоб без усилия убить,

Койот усердно ждёт упавшего барана,

Когда тому уж не о чём молить,

Вот-вот исторгнет вонь зияющая рана.

Ян встал, опять вой этих бесов,

На падаль всякую их существо спешит,

Среди шакальих интересов

Никто им корм не запретит.

А Ад лишь ветром говорит,

Чуть дремлют дьявольские силы,

Лишь в чреве снега Он хранит

Дыханье проклятой могилы.

Вперёд, вперёд назад ни шагу,

Труслив шакал, он всё паденья ждёт,

Ему терпение в награду

Он скоро жертву загрызёт.

Но что-то тут произойдёт,

Не может так всё завершиться

Очнётся в преисподней чёрт,

Ему б за Яна заступиться....

Не для коммерческих начал

Даёт нам Бог стремленье жить,

Кто мудрость в мире не искал,

Себя спасенья мог лишить.

Всегда пытаемся чернить

В миру различное злодейство,

Вот только как распорядить

Все в жизни данные блаженства.

Нет, путь ещё не завершён,

Он заплутал в руинах страха,

Как и всегда чуть искушён,

А Муза требует размаха,

Но слог в песке как черепаха

Плетётся, путая часы,

Поторопись, ради Аллаха,

Я душе ставлю на весы.

Чёрт различал с небес знаменья,

Инсинуировал Святых,

Приняв весь мир как развлеченье,

Вдруг за игрой чуть-чуть притих,

Так возроди, как дерзкий стих,

Из грешных душ всё то безмерно,

Средь безнадёжности иных

Верни весну в снега Инферно.

Я снова здесь.... Бездушный холод

Ветрами небо остужал,

Здесь некогда московский Воланд

В снегах Инферно умирал....

Я вновь в метели различал

Среди потерянных примет

Того, которого распял

Мой вышеназванный сонет.

Так всё же, где наш прародитель зла,

Владелец тёмной префектуры,

В ком Бог, как влажная зола,

Кто знает наизусть все суры?

Я вновь пишу стихи с натуры,

Зажав перо в свою ладонь,

Бегу от злой архитектуры,

Как от стремительных погонь.

Мелькнула тень, исчезли бесы,

И ветер медленно стихал,

Свои менял Ад интересы -

Огонь под снегом оживал.

Буран заметно уставал,

Менялась к лучшему погода,

Рассвет светил во тьме вставал,

Сменялось быстро время года.

И вот ручьи под таяньем снегов,

Весне раскрывшие объятья,

Водой поят чертополох....

И вдруг другое восприятье

На Ад, и все его занятья

Не так нам грешникам страшны,

Не всяк узрит его понятья,

Хотя для всех они важны....

Ян здесь припал к бурлящему ручью,

Хватая влагу жадными устами,

Со смертью схватку вдруг в ничью

Сыграл он, может быть.... Бог с вами.

Саднит рука.... Кровавыми перстами

Ян ухватил торчащий ржавый гвоздь,

Не даст развиться этой драме

Вдруг появившийся здесь гость.

"Не слишком поздно мнится упоенье,

Коснулось утренних забав,

Что нам даётся в наслажденье

Среди прожитых кем глав.

А видел ты, как Бог не прав?

Какую жизнь он вам всем уготовил

Среди зелёных сочных трав

Он меч судьбы вам изготовил", -

Обычный с виду человек -

Широк в плечах, красив, ей Богу,

Чертовский слажен, новый век

Уж будто чувствует тревогу.

Где прагматизм терял дорогу,

В мирском, во что поверим мы?

Быть может будущей утробой

Все будем также рождены, -

"Вас мало избранных: великих и ужасных,

Хранителей небес и сумасбродства тьмы,

Пред чёрной бездной истин властных

Вы набиваете умы.

Стремится всякий из тюрьмы

Сбежать, но сеть своих желаний

Толкает дух в мир беспросветной тьмы,

В страну исполненных страданий.

Ты много испытал, я чувствую, как сила

В тебе растёт. Ты стал как Херувим,

Любовь и жертвенность открыла

Ту силу, что блуждает с Ним.

Пора смывать бесовский грим,

Жизнь Херувима бесконечна,

Он темнотой непобедим,

Но жизнь в Раю, увы, не вечна", -

"Как звать тебя – мучитель, иль спаситель?

А впрочем, здесь из-под плаща,

Великий зодчий, злой строитель,

Пока горит души свеча,

Я вижу лезвие меча,

И эти чёрные копыта....

Открыв четвёртую печать,

Осталась пятая, закрыта", -

"Ты хочешь имя знать моё,

Но прежде чем скажу я,

Желаю ремесло своё,

Всем грешникам диктуя,

Я передать тебе, пред Богом не рискуя,

Открыть всё то, чем здесь владеет Он,

Я – архитектор зла, и тем живу я,

На вашем языке зовусь Демогоргон", -

"Я слышал о тебе....

Не очень лестные сужденья.

Мы здесь с тобой наедине?", -

"Тебя пугают эти мненья?

Куда ведут твои стремленья,

Сквозь всенарушенность скрижалей?

Вся жизнь рассыпалась, как звенья

Инфинитивом аномалий.

Мир парадоксов привлекал Богов

В любых, пусть малых проявленьях,

Жизнь создавала мудрецов

С начала мира, в новых поколеньях.

Они трудились в разных направленьях,

И тут откроет тайну мой правдивый слог,

Идейные в безумных помышленьях,

И ими совершенствуется Бог.

Всегда отыщет брешь в постылости устоев

Которые воздвигнул ортодокс,

Не зная сна, не ведая покоя,

Тот одержимый парадокс,

И даже тот, читающий меж строк,

Не знает, где его начало,

Но тотчас сделанный клинок,

Рожденный, знает, где есть жало.

Зачем уже противиться судьбе,

Бессмысленно калечить уравненье,

Что неизвестно знающей свинье,

Я дам тебе, как должное решенье.

Прими к себе, как утешенье;

Добра и зла, всех консистенций,

Ты уникальное значенье -

Парадоксальность экзистенций.

Я создавал тебя из кроткого создания,

Не нужного ни Богу, ни отцу,

Ты заслужил побегом эти знанья,

И стал так близко к своему творцу.

Начало всякое всегда ведёт к концу.

Для новых уровней, один урок остался,

Пора бы стать орлиному птенцу

Тем, кем он вовсе не рождался.

Вход там, и там твоё спасенье", -

Он указал на каменистый грот, -

"Но знай на всё своё решенье,

Ведь выход не всегда, где вход"....

Я слишком медленно здесь двигался вперёд

И вот теперь смотрю назад без радости устало,

Быть может, слог свой путь здесь изберёт,

Порою в жизни надо нам так мало.

Но как бы ни случилось там,

Мы все стремимся к совершенству,

И в малой толике я сам

Бегу от роли отщепенства.

Но нужно ль в мире духовенства

На страже быть добра и зла,

Стать чёрствым сыном декадентства,

Пока мать истины опять не родила?

Глава 12

«К ступеням Ада»

Как хорошо, что нечего терять,

Как славно то, что ты ничем не связан,

И просто всё, что некому и лгать,

Ну, а любить ты вовсе не обязан.

И вот теперь над белым унитазом,

Залитым кровью и дерьмом

Стоишь, покинутый экстазом,

Пронзённый, не своим умом.

Я б так и не узнал конец того преданья,

Пришедшего из древней старины.

К чему здесь спиритизм из карточных гаданий

Под тёмным бременем вины?

Рождают Ад причудливые сны

И кружатся во тьме под потолком квартиры,

Где дух вновь кажется больным,

Теряя в жизни ориентиры.

Взошла луна на чёрном небосклоне,

Чуть робкий луч проник ко мне в окно,

И вдруг опять на этом тёмном фоне

Возникло тусклое пятно.

Я бредил, может быть, оно

Здесь стало медленно расти,

Смывая красок полотно,

На бледно-мраморном пути.

Разверзлись стены, в тишине

Я стал внимать немым картинам,

Не зная света в темноте,

Мой страх железным исполином,

Смягчив лицо волшебным гримом,

Явился из небытия ко мне.

И время, кажется, вдруг проходило мимо,

Но не был я в кошмарном сне.

Вбезумие бездеятельной лени

Мелькали тени предо мной,

И приступ длительной мигрени

Рождал во всякой клетке боль.

Стигматы с кровью источали гной,

Одна с другой являлись мне картины,

Я больше не владел собой

Под властью злого исполина....

Влачась по хладной преисподней,

Я всюду ужас узнавал.

Он проходил в своей исподней

И знак приличья отвергал.

Ум сны в тревоге задувал,

Инстинктом Ада опасаясь,

Но я от страха уставал,

Всё чаще в мыслях забываясь.

Так я блуждал меж тёмных производных,

Героя нашего искал,

Мне не хватало здесь исходных,

Я ввёл пароль в свой терминал....

Он будто этого и ждал,

И Ад открыл свои орбиты

Он всякий раз напоминал,

Что двери в грех всегда открыты.

Я отыскал врата в трущобах злого сада,

А в них того кого искал,

За страхи, вот она награда,

Я долго в строфах вдохновенья ждал.

Ян все по-прежнему лежал,

И словно мертвенное тело

Ад на руках своих держал,

Но плоть как будто бы не тлела.

Вокруг так тихо и уныло,

Лишь только изредка капель

Шептала мне о том, что было,

Когда пришёл сюда апрель.

Прошло лишь несколько недель

И вот весна смениться рада,

Закрыв ту призрачную дверь,

Она страшится также Ада.

Прошло быть может пять минут,

Вдруг слышу шорох недалече....

Кого я вижу; старый плут,

Он строфы мне всегда калечит,

Здоров и даже без увечий.

Читатель, ты узнал, его,

Иль всё же пожимаешь плечи?

Да разве встретишь здесь кого.

Кот сел пред Яном, сложив лапы,

Стал мыться влажным языком,

Не видел в Яне он утраты,

И думал видно не о том.

Ну, что ж, поспоришь ли с котом,

Он независим сам себе,

Его быть может сам Venom

Не смел, тревожить в тишине.

Закончив дальше умываться,

Зевнув, кот начал говорить:

"Вставай, пора уж просыпаться,

Чтоб умерев, здесь снова жить".

И кот стал лапой тормошить,

Как врач, бездыханное тело,

Он так наверно оживить

Способен плоть, что всё не тлела.

О, чудо, чудо.... Он очнулся,

Вот нервно дёрнулась рука.

Кот, помурлыкав, облизнулся,

И за нос Яна укусил слегка.

Боёк касание курка

В движенье ждёт, завидев капсюль,

Когда цель слишком уж близка

Оружье не жалеет там пуль.

И Ян открыл в преддверье веки,

Кот в заверении вздохнул,

Что будет воин из калеки:

"Ну, что приятель отдохнул?

Я снова дух в тебя вдохнул,

Пожив, ты испытал немало,

Ад суть твою здесь подтолкнул,

Значенью твоему придав начало".

"Опять здесь ты", – "К чему твоя немилость?

Я помогал тебе во всём,

И вот награда. Что с тобой случилось?

Всего лишь оглядись кругом?

Что видишь? Крепким сном

Окутан третий округ Ада,

Но вскоре всё проснётся в нём,

И ты увидишь стены града,

Они из тленных тел....

И в подлинном зловонье

Живут без всяческих здесь дел

В забвенье многомиллионном.

Смотритель в возрасте преклонном,

Имеет слабости свои:

Любитель в своём зале тронном

Устраивать смертельные бои.

Как его имя? Дай Бог вспомнить,

Как Ад его назвал? А вот,

О нём Venom просил напомнить,

Его зовут здесь Азатот.

Он хранит ключ от тех ворот

Ведущих в рай из преисподней,

Привычный всем вселенных ход

До аномалий всё голодней".

"К чему ты говоришь мне это?", -

"Я вижу, ты совсем ожил,

Ты должен победить, ну а за это

Получишь то, что заслужил.

Ты сквозь страданье проходил

Достойно всякий раз, и сила

Росла из раза в раз, среди могил

Вдруг смерть в той схватке победила.

Мы здесь должны освободить

Все души ждущие спасенья", -

"Всего лишь навсего. Как жить

На всём пути освобожденья?", -

Так, без ироний, искаженья,

Мои слова не содрогают звук

Есть план.... Итак, без возраженья,

Прими, что я скажу на слух.

Те чада праха в дикой боли

Живут здесь множество столетий,

Их Ад лишил обычной воли,

В страданье этом даже дети.

Ну, что поделаешь, круг третий

В зеркалье вечном отражён

В мирах, свои расставив сети,

Для всех мужей, и павших жён.

Довольно лирики, да сбросится молчанье

В глубины бездны, и сорвётся страх,

Никто в Аду не поднимал восстанья,

Хранителей сих душ повергнув в прах.

Давно ли меч не пребывал в руках

И взмахом славным удивлял народы,

Где клич победы сдавливал в устах,

И направлял удары для свободы".

"Послушай, кот, к чему твоя забота?", -

"Да, видишь, есть свой интерес,

По завершенью вся наша работа

Должна снискать благословение небес.

В свою темницу злобный бес

Забрал того, кто мне так дорог,

И вот теперь настал тот час чудес,

Где миг спасения не долог".

"Постой, а если я не соглашусь?", -

"Тебе рок выбор не оставил,

Я в принципе тобой горжусь,

Ты всем сюрприз нам приготовил.

Так знай, что вечность уготовил

Тебе последний в жизни бой.

Как и всегда Venom злословил,

Когда-то говоря с тобой.

Довольно болтовни, хранители проснутся

Здесь через несколько минут

И в миг погони окунутся,

Где вновь ты испытаешь кнут....

Вот байк, инжектор, восемь банок – крут,

Ты ощутишь на нём все прелести погони,

А мне пора, меня уж ждут

В Аду беснующие кони", -

Кот вдруг исчез. Как тяжек воздух склепа.

Для жизни новый бастион

Готовят бездны тьмы и света.

Волненье силы чует легион.

И будто пошатнулся мёртвый трон,

Вздохнула нервно мглою бесконечность,

Где звуки Ада издавали стон,

И вновь война вдруг облачилась в вечность.

Ян тяжело поднялся.... Сила

Толкала в бездну неспокойный дух,

И кровь пульсировала в жилах,

Равняя зрение и слух.

Язык во рту болезненно так сух,

Но постепенно в тело пребывает влага,

И вот уже сильнее двух

Здесь Яна делает отвага....

Ну, вот и байк, чернее ночи,

В цилиндрах чувствуется мощь,

Он скорость рвёт должно быть в клочья,

Срывая небеса в кислотный дождь.

А здесь всегда как будто ночь.

Ян снял с руля надёжный шлем,

Он чернотой блистать не прочь,

Вкусив из рук дрожанье вен.

О, Бог мой, что за волшебство?

Ян облачился в чёрный шлем,

И чуда злое естество

Пророчит свежесть перемен.

Среди сочащих гноем стен

Исчезли с Яна все лохмотья,

В доспехов новых чёрный плен

Строфой вновь облачилась плоть, я

Влачусь в безумье, на удачу,

Сквозь все обыденности дней,

В бессилье духа чаще плачу,

Стыдясь по-прежнему людей.

Средь бедняков и богачей,

Всё больше жажду похвалиться,

Так в жаре жизненных бичей

Мне посчастливилось родиться.

Но в бой. К чему роптать? Сомненья....

Как черви гложут мутный мозг,

Работай больше – вот леченье,

Хандры диагноз вечно прост.

И только так здесь в полный рост

Возможно с верою подняться.

И вот готов в признанье мост,

Но только, чур, не зазнаваться.

Я вновь отвлекся, сбавил жару,

А в преисподней между тем,

Тьма мглою ищет будто пару,

Зловонный источая тлен.

А где герой наш? Строгих тем,

Пока ещё я не касался.

Но что рождает всякий плен -

Желанье выжить, коль попался.

Ну, вот смотрю, знакомый байк.

В Аду построили дороги?

Асфальт так мягок, словно тальк,

Но также твёрд, что сточишь ноги.

Ян будто ветер, знают боги,

Что ждёт его в таком движенье,

Глядят с небес, одеты в тоги.

(я вновь нажму на сохраненье)

Как жалкий червь я грыз гранит науки,

Но не постиг границы бытия,

В объятье лени, или пошлой скуки

Я прожигал бессильем времена.

Не чтил ни свет, ни имена

Несущих мир в уставшие народы,

Презренья сея семена,

Я отравлял в святых местах все воды.

И мне, как никому знаком тот Ад,

Изогнутый небесной магистралью,

Презревший в одночасье звёздных бхакт,

Блеснувший вдруг в руке великой сталью.

Я овладел в строфе волшебной тайной,

Тем кладом истин, что в могилы врыт,

Тем, кто ошибкою случайной

Был в мире так безжалостно забыт....

Быть может мы бездарностью своей

Мешаем жить великим вдохновеньям,

Быть может, свет подделан здесь для дней,

Подвергнут Космосом к неясным измененьям.

Что ищем мы терзающим сомненьям

Среди рожденных фраз для слога?

И вопреки всем пошлым самомненьям,

Мы ищем Истин свет и Бога.

Так в путь, кто думает как я,

Лишь совершенствуясь, мы обретём свободу,

Добавь в сердца всесильного огня,

Предав свой дух и волю Богу....

Я снова вставил в стремя ногу,

Храпят беснующие кони,

Они предчувствуют дорогу

И жар стремительной погони.

Вдруг почернел измятый мной листок,

Внезапно буквы засочились кровью,

И Ад как будто изнемог

Невыносимо грешной болью,

И пот печей покрылся белой солью,

И скорость выжимает полный газ,

Где Мцыри спешно вдруг покинул келью,

Прервав молитву сей же час.

Сирены вой, надрыв моторов нервный,

Страстей стремительный излом,

В погоне кто-то будет первый,

Да пусть простит нас Цицерон.

Рёв вдаль несущихся колон

Между асфальтовых движений

Гремел железом мёртвых тонн

Под пульс бензиновых биений.

Искрит железо воронёной сталью,

Кипит цилиндрами мотор,

Асфальт рассыплется эмалью,

В движенье чувствуя напор,

Быстрее ветра.... Что за вздор,

Байк Яна чует чёрный вектор,

Цилиндры радует задор,

Вновь поршни двигает инжектор.

Вновь время жизни изготовит срок,

Исход героев пишет мизансцена,

Готовый совершить тот гибельный прыжок

Поставить смерть подножью злого плена.

Хрипит в удушье мегафон: "Измена"!!!

Тахометр в путь – ещё деленье,

Огнём колышется арена,

Чревато в Ад проникновенье.

Ян видит в радуге зеркал

Поток несущихся машин

За ним бесспорно. Ад вжимал

Его в сиденье словно клин.

Безумный ветер-исполин

Наотмашь бил и рвал всё тело,

Пока ты неба гражданин

Возьмёшься рьяно здесь за дело.

Считать мученья слишком тяжкий труд,

А всех безумцев проклятая скука,

Вот-вот погони здесь замкнётся круг,

И ангел смерти встанет возле трупа.

Стрелу ускорит напряженье лука,

Ян снова в свежем ускоренье,

Не слышно в рёве поршневого стука,

Всё в ужасающем движенье.

Похоже "чёрт" уходит от погони,

Но видно впереди хорониться засада,

В огне печей людей безволье тонет -

Из грешников живые стены Ада.

Но что там впереди? Мглы чёрная громада,

Из пепла несгоревшей плоти тел.

Зловонным тленом мчащегося смрада

Поток на Яна налетел....

Лишь в смертный миг встаёт перед глазами

Весь мир, в котором жизнь прожил,

О ком страдал бессонными ночами,

Кого в душе отчаянно любил.

И этот миг в прозренье уличил

Грехов уже неисправимый след,

В твоей душе разоблачил

Каскад в бесцельность сбитых лет.

Но здесь лишь смерть, не всё ль равно....

Всё так ничтожно перед этим,

И ты готов вновь напролом,

Чтоб стать в чете невольно третьим.

Оставит множество отметин

Асфальт в Аду, что безразлично твёрд,

Услышит дух твой песнопенье литий.

В чём смысл, когда давно ты мёртв?

Но даже здесь сознание блуждает,

Когда мозг чувствует удар,

Такой, что тело содрогает,

И выгоняет через кожу пар.

Вот вижу в тусклом свете фар

Уже бездыханное тело,

От байка вспыхнувший пожар,

Хоть что-то всё же уцелело.

Хранители небес и огненной гиены

Священно исполняют взятый долг,

Чтоб только не попасть в тлетворнейшие стены

И именем своим подправить каталог.

О, нет, читатель, вряд ли некролог

Средь этих строк блеснёт уже устало,

Надеюсь, в следующей главе исправит слог,

Всё то, что здесь не доставало.

Так поспешим, ведь каждому из нас

Грозит огонь из жаркой преисподней,

Богат ты, иль рабочий класс,

Свершай судьбу как можно благородней.

И вмиг мир станет для тебя огромней,

Но грех в крови извечный наполнитель,

Поступков всяких первородней,

Не дремлет сатана незримый обольститель.

Назад к карточке книги "Гладиатор (СИ)"

Ваша оценка произведения:

- 0
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5