Врата испуганного бога

Текст добавлен: 26 сентября 2016, 01:09

Текст книги "Врата испуганного бога"

Автор книги: Сергей Антонов

Жанр:

Киберпанк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

И здесь я вновь поднимаю вопрос о значении в истории отдельной личности, ибо технологические ресурсы Галактики я с моими сотрудниками исчерпал полностью В разработке есть несколько штучек, но это не более как апргрейд уже готовых изделий. Мисс Ларкин, я, гений, свое сделал. Настала пора искать героя.

Примите мои запоздалые поздравления по поводу Вашей, тридцатилетней давности, идеи создания Аякса. Я ознакомился с техникой отборакурсантов отделения Школы на Жмеринке. Мистер Нурминен любезно согласился предоставить мне все секретные материалы, и я считаю для себя возможным заявить, что герой уженаходится на обучении в Школе.

Возможно герой– в нашем случае – не один.

Прошу Вас дать мне аудиенцию в самое ближайшее время, которое Вы найдете.

Ваш Баймурзин.

P.S. Благодарю Вас за помощь в доставке ко мне семьи мух це-це. Мушки чувствуют себя хорошо. Передают Вам привет.”

(ТРИ ГОДА СПУСТЯ)

Глава 7
БУДЬ ЗДОРОВ, ШКОЛЯР!

“Одни утверждали, что Она – мальчик, двоечник с отвратительной наследственностью. По свидетельствам других, Она была примерной девочкой, и училась на одни пятерки. Пришло время мне, как очевидцу и непосредственному участнику, развенчать все эти слухи и домыслы.”

С.Волк
“Воспоминания о К.Шапочке”

(Документ 3.0)

– Директор Волчара, ситуация развивается стабильно. Слежение с постов Три, Четыре, Шесть. Здесь Слон. Все в порядке.

– Запись?

– Мама останется довольна.

– Ну смотрите, все мы дети ее.

– Флаг, шеф.

– Флаг, волчата.

* * *

Флинт в руке парня выглядел не то чтоб необычно, но… как бы это поточнее сказать… очень уж неприятно. Да и тонкая, ползучая, дергающаяся улыбочка – где-то там, на заднем плане, фоном к черному отверстию пулеиспускательного канала – сообщала массу интересных подробностей о неминуемом будущем Збышека. Наркоман, подумал Збышек. И, похоже, полный псих. Коллега. Я люблю тебя.

– Я повторяю, – заревел псих-коллега на весь зал, грозно размахивая флинтом, – кто тебя сюда пустил, ублюдок?

На это сложно было что-то ответить. По сути вопрос был риторическим: никакой селекции посетителей в забегаловке отродясь не водилось, о клубных карточках если кто и слышал, то уж не иначе как по телевизору, во время просмотра очередного бесконечного слезливого сериала из жизни богатых, а окружающий сброд назвать леди и джентльменами не повернулся бы язык даже у самого непритязательного конферансье. По содержанию вопрос тоже – глубиной не блистал.

Зато интонация… Псих явно хотел получить ответ. Никуда псих не собирался деваться – пока не будет ответа.

– Я сам сюда пришел, – мирно сказал Збышек, незаметно ощупывая глазами часть помещения за спиной наркомана. Вмешиваться, похоже, никто не собирался. Наоборот, все с интересом наблюдали за развитием их отношений. Даже певица в панталонах на голое тело постоянно косилась со сценки в их сторону, не переставая делать неприличные движения тазом и орать что-то вроде “ой-ей-ей-ей-ей, мой герой, я твоя бэби…”. – Слушай, парень, спрячь ты эту штуку, – предложил Збышек. – И давай – выпьем. Я угощаю.

Ответ был неправильным. Збышек понял это по расширившимся глазам психа и полетевшим во все стороны (изо рта, естественно, не из глаз) брызгам слюны.

– Ты!.. – заорал наркоман, захлебываясь праведным (со своей, конечно, точки зрения) возмущением, – ты!.. Ты!

– Я, – и тут не стал спорить Збышек.

– Я ненавижу пиво! Ненавижу! – взвизгнул собеседник. – Ненавижу!..

– Зря, – сказал Збышек. – Чудесный напиток. Лучше чая.

– И я ненавижу, тех кто пьет пиво!

Несколько капель слюны попало Збышеку на щеку. Он спокойно стер их тыльной стороной ладони.

– Кто тебя сюда пустил? Отвечай! Аптоматан!

А вот это было уже что-то новенькое. И это явно было ругательство. Это стоило даже запомнить. У Збышека была крупная коллекция необычных оскорблений, но такого странного он еще никогда не слышал.

Да, подумал Збышек, дешево не обойдется. Жалко парня. Я его люблю. Тут парень обуздал свой гнев: флинт выровнялся в пространстве и перестал дрожать.

– Умри, падаль! – во всеуслышанье объявил псих и нажал на спусковой крючок. Заряд ушёл в потолок, потому что из-за психовой спины высунулась большая лапа и крепко взяла психа за запястье. Вторая лапа передавила ему горло и приподняла в воздух. Третья… Нет, третьей не было, Збышеку это показалось. Первая лапа очень быстро отпустила запястье и поймала вывалившийся из ослабевшей кисти флинт.

– Умри, умри, – проворчало из пространства хрипло и умиротворяюще. – Пусть он лучше живет. А пива мы ему не дадим. Пиво – гадость!.. Пошли, проветримся, братан.

* * *

Аккуратно вынеся из забегаловки наркомана и наградив его крепким пинком в задницу, так, что тот ушел, грохоча костями, в неизвестность, Мбык неторопливо вернулся обратно и по-хозяйски уселся за столик Збышека. На столе имел место пяток нераспечатанных бутылок пива и пара пустых. Мбык поставил свой граненый стакан с водкой супротив них. Збышек приветливо стакану покивал. Потом он покивал Дону.

– Я – Дон, – сказал Маллиган. – Маллиган. По прозвищу Музыкальный Бык.

И протянул руку, просунув ее между бутылками…

– Збигнев Какалов, – сказал Збышек, – по прозвищу Призрак.

И пожал протянутую руку.

– Ты пьешь пиво, – сказал с обвиняющей ноткой Маллиган. – Значит ли это, что ты педик?

Збышек засмеялся.

– Я не педик.

– Очень хорошо. Значит, мы подружимся. Слушай, Какалов, а вот эля здесь нет?

– Нет, – сказал Збышек. – А что это такое?

– О, – сказал Дон, – ну, эль – это… Это – эль! Ты точно не педик?

– Понятно, – сказал Збышек – С какой ты планеты, глупый белый человек?

– Дублин. Третий год живу среди варваров. Знаешь, Какалов, – доверительно сообщил Маллиган, – у меня сосед по комнате – еврей с Пейсахи, Абрам Иванов. Ты представляешь: он не ест свинины. Ты: не знаешь, что такое эль. Мой староста не умеет петь – то есть абсолютно нет слуха. Серв комнатный ирландского языка не знал. Живу среди варваров… устал я, незнакомец.

– Черт побери, – сказал Збышек. – Сочувствую. Действительно… А где это – Дублин?

– Там… – Дон грустно махнул рукой куда-то в потолок. – Недалеко. На краю, на фиг, Галактики. Чего этот псих от тебя хотел? Эля?

– Так ты местный, – сказал Збышек. – Абориген. Я так и понял. Но ты пойми, в Школе западников очень мало (я смотрел списки), да и город – сплошь обратные эмигранты… а кабак – дешевенький, откуда здесь эль? Кроме того, не выгребывайся, белый человек, ты здесь почитай каждую субботу водку хлещешь. Да и пиво тоже. У меня глазок – смотрок.

Маллиган горестно покивал, погладил ежик на голове и взял одну бутылку Збышека. Отпил. Поморщился. Брови его страдальчески изогнулись.

– А чего от тебя этот придурок хотел-то? – спросил он, ставя пустую бутылку на место и отдуваясь.

– Он нес какой-то бред и непонятно ругался. Ну, что-то по поводу пива, как ты. Кстати, ты зря лез, подставлялся. Я бы и сам справился.

– А я и не рисковал, – сказал Дон, допивая вторую бутылку. – Я ж сзади его тюкнул, помнишь? Он меня и не заметил. Вообще, Збигнев Какалов, я твое лицо где-то видел. Ты наш, что ли?

– Наш, – сказал Збышек, – наш. Хотя и должен, соблюдая глубокую конспирацию, переспросить: чей это – наш? А видел ты меня все там же, где и я тебя: например, здесь. А так же на общекурсовых учениях. Ты, кажется, тогда крупно влетел… И тебя радостно мордовал ротмистр Чачин. За какой-то сарай. А здесь мы с тобой вот уж три года как сталкиваемся. Просто повода не было пивка попить. До сих до этих. Эй, крошка! Притащи еще пива!

Последние возгласы относились уже не к Дону, а к миловидной, но неуловимой официантке, поскольку неопорожненных бутылок на столе осталось около одной. Збышек предусмотрительно придвинул ее поближе.

– А! Так это не за сарай, – сказал важно Маллиган, – а за ангар. На вспомогательной полосе. Ну откуда я мог знать, что эти придурки закроют шлюз раньше, чем я сяду?

– А они это специально сделали, – объяснил Збышек, закуривая. – Это у них тест такой. На внимательность и реакцию. Я однажды к психологам в систему забрался. И, ты знаешь, обнаружил много полезного. На закрытый шлюз они меня не поймали.

– Какал…, – сказал Дон, – нет, Збиг… Фу, дьявол! Где у тебя имя, а где – фамилия? И кто над тобой так поиздевался, варвар?

– Какалов – фамилия, глупый белый человек, – сказал Збышек. – Очень древняя и гордая болгарская фамилия. Первый болгарский космонавт носил эту фамилию! А Збигнев – это польское имя. Представляешь?

– Язык сломать можно, – сказал Дон. – Слушай, Збиг…

– Проще – Збых, – поправил Збышек. – А лучше – Збышек. Мне привычней.

– Збышек так Збышек, – согласился Дон. – Что я хочу спросить? Ты в самоволке, что ли?

– А как ты думаешь?

– Так и думаю.

– Неправильно думаешь. Я – в увольнении.

– В чё-ом? Кто тебя в увольнение ночью отпустил?

– Можешь посмотреть в кэпэпэшном регистре, там все есть, – ухмыльнулся Збышек. – Машина на выходе такая, что мне даже стыдно было ее ломать.

– Научи!

Збышек с огромным сомнением осмотрел Быка – два метру ростом, бритая голова, два сантиметра щетина – не борода, именно щетина, размах плеч – метр, ей-богу. Эк тебя разнесло, дружище, подумал Збышек участливо.

– Глупый белый человек, – сказал Збышек, закончив осмотр визави. – Не более, хотя и не ме. Но мы попробуем. Но ничего не гарантирую. Там надо не столько знать, сколько уметь. А ты уже собираешься домой?

– Да пора вроде. Если еще на пару часов задержаться, Чачин голову снесет. Он ответственный по Школе. Тебе славно – ты его только на тренажах видишь… он у меня ротный.

– Вах! – сказал Збышек. – Матка боска! Ни эля, ни свинины, да еще и Чачин – ротный! Я Чачина вообще не вижу: я не пилот. Ты пилот?

– Первый.

– Какой курс?

– Третий.

– А я сопер. Тоже третий курс. Рад тебе, Школяр, будь здоров! Теперь к делу. Карточка с собой?

– Здесь. Зачем?

– Давай.

Дон вынул из кармана карточку. Збышек лениво глянул на нее, достал сканер, похожий на зажигалку, чиркнул им по карточке и вернул карточку Дону.

– Теперь пить будем, гулять будем, – сказал он.

Маллиган тупо глядел на карточку.

– Не понял, – сказал он.

– Тебя отметят, как вернувшегося вовремя, – сказал Збышек.

– Почему?

– Ну я так сделал.

– Когда?

– Ну вот сейчас.

Дон с огромным уважением посмотрел на Збышека. Сам он в тонкости современных технологий вникать даже не пытался. Запрограммировать музыкальный бокс, поделив единицу на два-четыре-восемь-шестнадцать или на триоль-секстоль – это он еще мог. Отдать приказ киберпилоту, считывая с монитора данные – тоже. Но вот дальше… Варвары, одним словом.

* * *

До утра оставалось еще шесть часов – почти неограниченный запас времени. И это время нужно было куда-то девать. Как-то провести. Чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно упущенные часы.

– Составишь компанию? – спросил Збышек Маллигана.

– Составлю. Выбора ведь нет.

– Тогда поднимай задницу и пошли.

– Куда?

– Знаю место, в котором живут очень милые цыпочки. И одна из них меня обожает. А вторая, я уверен, с удовольствием пообожает тебя. За некоторую сумму наличными, естественно. Деньги есть?

– А зачем тебе? – с подозрением спросил Дон.

– Значит, хватит.

Ночная Жмеринка ничем не отличается от всех остальных мелких городишек на всех остальных мирах великой Империи. Два миллиона существ, обитающих на этих задворках, постарались сделать так, чтобы и у них все было “как у людей”. То есть – не дающие уснуть голографические рекламы на каждом углу, шумные и сверкающие; потоки жужжащих и свистящих гравикаров, которых ночью почему-то становится больше, чем в светлое время суток; редкие, испуганно озирающиеся по сторонам приезжие в неизменных длинных плащах или столь же неизменных коротких накидках; гарцующие табуны гравициклистов с разрисованными флуоресцентным пигментом квадратными наглыми рожами, по которым дико хочется засветить чем-нибудь тяжелым и угловатым; и снова – рекламы за длинными прозрачными лентами магазинных витрин, шевелящиеся кокетливые куклы в модном платье от величайшего модельера Галактики Глора Халфлинга, неподвижные благообразные куклы в строгих дорогих костюмах “а ля пост-грандж” для любителей, а кое-где и бессмертные резиновые куклы для профессионалов; чинно выплывающие из дверей шикарных ресторанов хорошо обеспеченные господа и дамы в состоянии “чуть-чуть подшофе”, изрядно контрастирующие с вываливающимся из соседних кабаков и надравшимся до зеленых пузырей пролетариатом; все тот же государственный английский, с небольшим, правда, но довольно милым акцентом, в котором преобладает придыхательное “г” и еще кое-что, от чего слово “гейт” звучит как “хэйт”, а “чиз” как “шиз”…

И так далее.

Кто видел – тот помнит.

Эпицентр Запада, Жмеринка-1.

Жмеринка гордится своей сияющей Столицей столь же сильно, сколь стыдится ее же темных и грязных окраин. Настолько темных и настолько грязных, что дня там просто не бывает. Небоскребы заслоняют пыльное при любой погоде небо, и редкая птица долетит до свободного пространства над их крышами – скорее сдохнет на полпути от гипоксии.

Даже описывать это убожество оскорбительно, а читать – оскорбительней вдвойне. Но именно сюда, в квартал красных фонарей, и повёл Збышек нового знакомца. Большую часть пути Збышек расписывал Дону тысячу и одно удовольствие, которые можно получить в том месте, куда он, Збышек, Дона ведет. По его словам выходило, что Дон через полчаса должен был попасть в рай. Дон уже начал доверять Збышеку – настолько красиво тот говорил. Вдруг Збышек остановился и внимательно посмотрел на Дона.

– Слушай, – сказал он, – я тут распинаюсь как последний пророк, а ты только лыбишься. А ты-то сам, случаем, не педик?

Дон смешался и перестал улыбаться.

– Ну что мне теперь, варвар, тебя убить и ограбить? Ты кого педиком назвал?

– Да так, в голову пришло. Видишь ли, там и мальчики есть. Но мало. И все обычно заняты.

– Откуда ты знаешь? – бесхитростно спросил Дон.

– Что – знаю? Что мало?

– Что все обычно заняты.

– А дьявол его… Откуда-то знаю. Может, девочки говорили.

Они двинулись дальше и свернули в очередной переулок.

– На чем я остановился?… – спросил Збышек. – А, помню. Короче, эта подружка, Сара, она такое творит… Я даже не знаю, с чем сравнить. Я такого вживую никогда не испытывал – даже от самых своих красивых хаков. А один раз она притащила с собой еще двоих – Розу и Раю. Бесплатно, понял?

– Конечно, – твердо сказал Дон.

– Ну и вот. Эквилибристика вообще. Я поначалу за своего приятеля боялся, думал – сломается с непривычки к таким нагрузкам.

– Так ты с приятелем был? – спросил Дон. Збышек посмотрел на него долго.

– Ну и дальше? – спросил Дон, подождав.

– Но он у меня прочный оказался, – сказал Збышек. – Стоял, как ЮНИКС.

– Как кто? – спросил Дон.

Збышек остановился.

– Слушай белый человек, а ты вообще-то как, белый, или покрасился?

– Да ты толком объясни, я же серьезно. Кто такой Юникс? А, ну, приятель твой, да?

Збышек собирался ответить что-нибудь язвительное, но потом подумал, что не всем же быть крутыми, иногда попадаются и чайники, причем чайники попадаются значительно чаще. И снизошел:

– ЮНИКС – это такая легендарная операционная система, существовавшая на заре компьютерной техники.

– Так это не человек! – сказал озаренно Маллиган.

– Нет, это операционная система. Для компьютеров, понимаешь? Эталон надежности среди компьютерных операционных систем. Легенда. Говорят, она никогда не падала.

– Не падала? – переспросил Дон.

– Никуда не падала! Не висла она, понимаешь? Не подвисала!

– На чем?

– Ни на чем не подвисала.

Где-то в глубине сознания Дон понимал, что Збышек над ним издевается. Что-то не сходилось.

– Операционная система – это такая компьютерная программа, так? – спросил он. – Ты сам сказал!

– Почти, – сказал Збышек. – Я просто попроще.

– Оставь грязные намеки. Попроще и все такое. Компьютерная программа, так?

– Так, – покорно сказал Збышек.

– Компьютерная программа – штука нематериальная, так?

– Так, – покорно сказал Збышек. – То есть, как судить… Но – пусть. Нематериальная, да.

И тут Дон загнал нового приятеля в угол:

– Как же тогда, – торжествующе спросил он, – она может висеть? Сопля она, что ли?

Збышек считал до десяти. На “пятнадцати” он ответил:

– Я же тебе и говорю, Дон: ЮНИКС – и не вис. Хотя я в это не слишком верю.

Дон молчал. Они снова двигались к вратам предполагаемого рая.

– Знаешь, – продолжал Збышек увлекаясь, – идеальная операционная система вполне могла существовать – до знаменитой форточной ереси, отбросившей развитие компьютерной техники на тысячи лет назад. Слышал об этом?

– Нет, – сказал Дон коротко.

– Ну как же… Это же каждый чайник знает. Был такой – Лео Герц. Он сказал: “Нет систем, кроме форточек, и я – пророк ее”.

– Ну форточки и форточки, – сказал Дон. – Окна, по-моему, лучше. И света от них больше… Он был архитектор?

– Угу. Не совсем. Он задался целью уничтожить все операционные системы, существовавшие до его форточек. И уничтожил. Галактика тогда совсем маленькой была, но народу за ним пошло много – за маньяками всегда толпы идут. А называлось все это – Макрохард. Странная такая религия…

– Это точно, – сказал вежливо Дон. – И что с ним потом стало?

– Не знаю, – сказал Збышек. – Никакой информации. Я все перерыл. Вообще, мне кажется, что свалило его именно изобретение ЮНИКСА. Надо же быть непробиваемым идиотом, чтобы пользоваться форточками, когда есть ЮНИКС. Я думаю, все его фанатики в конце концов поняли, что ЮНИКС лучше. Должен же у людей присутствовать хоть какой-то здравый смысл? Но тут тогда еще один вопрос: куда делся сам ЮНИКС?

– Не знаю, – честно сказал Дон. – Где тут твоя Сара уже?

– Пойдем, – вздохнул Збышек.

– Вот, наверно, мужик бы! – сказал вдруг минуту спустя Маллиган.

– Кто?

– Ну этот твой Герц.

– Почему?

– Ну как религию назвал! Макрохард! Красиво! Получу корабль – так же назову.

Збышек исполнился язвительности.

– Назови лучше – Микрософт, глупый белый человек.

– Тоже красиво…

(Документ 3.1)

– Здесь Слон. Все нормально, шеф.

– Мне нужна их совместная ФЛ-карта.

– Дистанционного оборудования в поле нет, Директор.

– Волчатки, а почему, имею спросить?

– Шеф, предупреждать же надо.

– У вас есть десять минут.

* * *

Благими намерениями устлана дорога в ад. Дорога же в рай выстлана намерениями противозаконными.

– Тихо, – сказал Дон. – Слышишь?

Збышек прислушался.

– Ну. Кто-то среди ночи ковер выбивает. Его право. Свобода!

– Ага. А ковер – орет.

– Да ладно… – сказал Збышек. – Нам-то какое дело? Здесь же повсюду кругом бардаки. Может – негумики гуляют, у них странно бывает…

– Ты как знаешь, варвар, – произнес Дон, – а я пойду посмотрю. Может, человеку помочь надо.

– Иди-иди, – сказал Збышек. – Там-то тебе башку и снесут.

Он секунду постоял на месте, потом махнул рукой и засеменил следом за Доном, который уже сворачивал в подворотню.

В подворотне было темно. И из нее открывался замечательный вид на хорошо освещенное место событий. В колодце двора четверо дюжих мента, самозабвенно охаживали силовыми дубинками человека в форме пограничника. Человек уже почти не отбивался, только прикрывал голову руками и время от времени подвывал.

– Нашего бьют, – сказал Дон и задумался.

– Какой он – наш? Обычный погранец. Гусек. Низкие люди.

– Все равно – он наш, а его молотят менты. Да еще квартой. Надо бы это.

– Да вижу… – досадливо сказал Збышек. – Ухайдакают они гуся.

Погранец заорал – один из фараонов попал особенно удачно. Збышека передернуло.

– Интересно, что он им сделал? Я – слева, ты – справа. Пошли.

Не дожидаясь, пока Дон стартует, Збышек вылетел из подворотни, пулей пересек участок, отделявший его от ментов, и, не раздумывая ни секунды, треснул рукоятью флинта (тайно носимого всегда) ближайшего в центр фуражки. Слуга закона потерял сознание и упал Это был локальный успех Збышека, потому что другой мент (в чине младшего сержанта) отреагировал на удивление быстро и с оттягом огрел Збышека длинной дубинкой, метя в лицо. Збышек, уходя от удара, рухнул на спину и откатился в сторону, успев по пути подхватить дубинку, вывалившееся из руки уже пораженного противника. Рукоять достаточно удобно легла в ладонь. Флинта Збышек заботливо спрятал под гавайку. Прыжком поднявшись на ноги, Збышек крутанул дубинку, парировал следующий удар, но не жестко, а вовсе мягко, заставляя руку противника последовать по тому пути, который ей был ненавязчиво предложен. Проход вперед, быстрое вращение по часовой стрелке, захват. Второй мент лишился своего умиротворительного орудия. И получил с двух рук двумя дубинками в солнечное сплетение. Захваченный инструмент Збышек бросил Маллигану, окликнув его предварительно.

Но – не требовалось. Свою часть работы Дон почти уже закончил, без применения подручных средств.

– Солидно, – оценил Збышек. – Теперь я понял, почему тебя так прозвали. Где ты прячешь третью руку?

– У меня две руки, – отмахнулся Музыкальный Бык. – Ты что, Какалов? Эй, парень, вставай! Сматываться надо.

Погранец сидел на заднице и глядел на спасителей из-под руки, прикрывавшей голову. Збышек схватил его за шиворот, встряхнул и поставил на ноги.

– Отбой боя, гусила! Идти можешь?

Погранец неуверенно кивнул.

– А… – выкатил он звук, – вы…

– Равняйсь! – гаркнул Збышек ротмистрским голосом. – Смирно!

Это подействовало. Курсант подтянулся и ожил. Великое дело – рефлексы.

– Кругом! И бегом! За мной!

Пробежав квартала четыре, они остановились, тяжело дыша. Дон прислушался.

– Сирены, – сказал он, скривившись.

Кто-то из добропорядочных граждан уже успел настучать в полицию.

– Продолжать бег! – скомандовал Збышек.

И они снова побежали. Бежали долго.

– Все, – прохрипел наконец курсант и сел на пятки. – Я больше не могу… Спина болит.

– Это они тебе почки отбили, – констатировал Збышек. – Нам бы еще чуть пробежать, – а там уже не найдут.

– Я не могу, – повторил курсант. – Спасибо, парни. Вы идите. Я немного посижу здесь…

– Сиди, – сказал Збышек. – Но второй раз я тебя отбивать не буду.

– Не злись, – сказал Дон. – Он и вправду не может.

Некоторое время они трое бежали в четыре ноги: Дон нёс погранца на плече. Збышек показывал дорогу. Похоже, он знал Жмеринку со всеми ее трущобами вдоль и поперек. То и дело ныряя в проходные дворы, он направлял группу к одному ему известной цели, которая, по его словам, становилась все ближе и ближе.

Заброшенный дом скалился провалами разбитых окон, торча в конце тупика, как нарыв на мягком месте.

– На второй этаж, – приказал Збышек.

Взобравшись по ступеням, обвивающим неработающий лифт, Дон вошел в комнату, на которую указал хакер, с облегчением усадил вялого курсанта на один из старых матрацев и только потом огляделся. Бардак здесь был неописуемый, но бардак живой и теплый. И новенький постер в межоконном простенке. В личности с постера Дон с неудовольствием узнал Джопо Кранца.

– А где хозяева? – спросил он.

– Здесь мы, – чинно ответствовал Збышек, появляясь в дверях со стаканом воды. – Это моя тайная берлога.

Стакан придвинулся к лицу курсанта. Тот сначала медленно помотал головой, пытаясь отказаться, потом в его глазах появились проблески мысли, и он схватил посудину обеими руками. Раздалось быстрое бульканье.

– А еще – можно? – неуверенно попросил погранец.

Збышек принес еще.

– Салага, – сказал он. – Из зимнего набора?

Курсант кивнул и поставил стакан на пол.

– Гусь, – констатировал Збышек. – Но со стажем.

– А вы кто?

– А мы – так, погулять вышли, – сказал Збышек. – Мимо проходили, видим: гуся метелят. Дай, думаем, поможем хорошему человеку. Ты чего с ними не поделил?

– Не хотите говорить – не надо, – обиделся погранец. – Я все равно знаю, что вы аяксы. Местные бы меня отбивать не полезли. Наших я всех знаю. А больше некому.

– Ты смотри, – повернулся Збышек к Дону. – Салага уже думать научился. Быстро, однако… Способствует? – спросил он у погранца.

Дон все еще смотрел на плакат.

– Дон, ты чего?

– Знал бы – хрен бы с тобой пошел! – сказал Маллиган, кривясь. – Смотри, чего ты на стенку повесил! Эту задницу!

– Ну, Бык, о вкусах не спорят, – кротко сказал Збышек.

– Верно, – кивнул Бык. – Вкус – он или есть, или нет его ни хера. Тьфу! Ладно. Эй, воин! Чего у тебя с ментами вышло? У них же обычно на наших не стоит.

– Сам поражаюсь. Я в самоходе, – объяснил курсант, потирая спину ладонью. – А они меня остановили, документы потребовали. Ну, я и побежал.

– А они и догнали, – продолжил Збышек. – Дурак. Кто же от них бегает? Если уж зажали – морду в фигу и при буром. Пока сами не отвалят. Понял? Зелень ты еще неученая. Неужто и я таким был три года назад, а? Нет! Никогда я таким не был!

– Болит? – спросил Дон между тем у погранца. Тот кивнул.

– До утра дотерпишь?

– Попробую.

– Сейчас врача искать – только время терять. А с утра – все будет нормально. Скажешь, что с турника сорвался.

– Ну да, – фыркнул Збышек, – десять раз подряд. Пять раз мордой, пять раз… другим концом. Вставал, падал, вставал. Скажи лучше, что участвовал в спарринге на шестах, в режиме “фулл-контакт”. За это, конечно, впаяют, но поверят. Только договорись с кем-нибудь сначала, чтобы ротмистру подтвердили. А харю мы тебе подручными средствами. Понял?

Погранец снова кивнул.

– Ну и паинька, – похвалил Збышек. – Так. Любовь у нас накрылась. Еще четыре часа в запасе. Коньяк пьют все?

Коньяк пили все. Збышек с сожалением цокнул языком.

– Аптоматан! – сказал он. – Мало будет на всех-то!

Тут вдруг погранец заржал.

– Ты чего? – удивился Збышек.

– Апто… апто… ох… Ты знаешь, что это такое?

– Нет, а что это? – с огромным интересом осведомился Збышек.

– Ох… ха… ха-а-а… эх…

Збышек принялся надуваться.

– Я впервые услышал сие слово сегодня! – с большим достоинством сообщил он. – Потрудитесь, мистер пан, объясниться. Иначе я буду вынужден.

– Я… не… могу… ха-а…