Текст книги "Тени Богов. Избавление"

Автор книги: Сергей Малицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Хода помолчал несколько секунду, потом с хрустом сжал кулаки.

– Все сложно. Могу сказать это только вам и вот Эйку. Многое я бы отдал, чтобы все продолжалось так, как и шло пару месяцев назад. Альбиус, рота одалских стрелков, в которой почти никто не знает, что я королевской крови, юная Гледа с вечно прикушенной от старания губой, ее строгий отец, мои друзья… Для того, чтобы приглядеться к счастью, надо от него отдалиться. Так, кажется, написано в храмовых книгах? Но прошлого не вернешь. Ладно. Это была минута слабости. Лон и принес в Урсус вести обо всем происходящем в округе. И эти вести неутешительные. Но никакие вести не заставят нас изменить наше решение.

– Кто станет вашим наместником? – спросила Филия.

– Наместником может стать только тот, кто проявил себя на поле битвы и заслужил полное доверие короля, – твердо сказал Хода.

– Я все еще протестую, – уныло заметил Эйк.

– А я все еще не принимаю твой протест, – развел руками Хода.

– Что ж, – задумалась Филия. – Хотя бы о престоле Йераны мы пока что сможем не беспокоиться.

– Мне нравится твое «мы», – устало улыбнулся Хода. – Вы выходите немедленно. Я отдаю вам Хелта, но Эйк уже подобрал в его двадцатку воинов покрепче. Так же вас будет сопровождать до самого Заячьего острога и Лон со своими воинами. Я имел с ним дело, и доверяю ему как себе, пусть даже он и производит впечатление брюзги. Остальное обсудим позже. После крепости мне будет спокойнее. До гебонской войны Заячий острог стоял на границе моего королевства. Проклятье, я же не должен видеться с вами теперь… Ладно, что-нибудь придумаем. Еще вопросы есть?

– Я хотела узнать насчет кимров, – подала голос Рит. – Их не так просто вытеснить в Долину милости. Их немало. Насколько велико войско Фризы относительно того, что штурмовало Опакум?

– Оно больше стократ, – ответил Хода. – И это преуменьшенные оценки. Но я полагаю, что кимров будет вытеснять не войско.

– А кто же тогда? – спросила Рит.

– Жнецы, – ответил Хода.

Глава пятая. Голос

«Голос пророка важнее его слов»

Пророк Ананаэл. Каменный завет

Сначала Гледа подумала, что это ветер. Он дул со стороны Молочных гор, путался в придорожных кустах и как будто посвистывал в кольцах упряжи. Потом поняла, что слышит голос. Он был еле слышен, и, даже прислушиваясь, Гледа едва могла его различить. Голос словно приносило ветром или же он долетал откуда-то сверху. Гледа даже взглянула на летнее небо, которое при всей его ясности и глубине казалось ей серым, но так ничего и не поняла. Она посмотрела на спину Ло Фенга, который держался впереди. Оглянулась на Андру и Фошту, перед которыми явно для присмотра за ушлыми воительницами ехали Стайн и Ашман, и сестрицы, судя по усмешкам на мрачных лицах, понимали это. Интересно, заслуживает ли доверия сам Ашман? Может быть, лишь до тех пор, пока не узнает, что таится в чреве юной девчонки, которую ему приходится охранять вместе с прочими? Посмотрела на Скура, который все время держался рядом. Неужели никто не слышит? Или это то, что мама называла «звоном в ушах»?

– Ты ничего не замечаешь? – спросила Гледа, посмотрев на колдуна. – Ничего не слышишь?

Скур помолчал, оглянулся точно так же, как перед этим оглядывалась Гледа, потом негромко проговорил:

– Я слышу ветер, стук копыт, дыхание лошадей, скрип узды, карканье воронья в лесу. Может и над трупом. Что я должен еще услышать?

– Больше ничего? – не отставала от него Гледа.

– Пока нет, – признался Скур. – Тебе что-то показалось? Имей в виду, что твои ощущения сейчас обманчивы. Ты должна понимать, что твое тело перестраивается, как и у каждой будущей матери.

«Будущей матери…» – повторила про себя она его слова.

– У женщины, которая понесла, обостряются слух, зрение, обоняние. Иногда, правда, наоборот. Но какие-то запахи, которые вчера привлекали тебя, сегодня могут показаться отвратительными, и наоборот. Вкус привычных блюд – неузнаваемым. Может быть, ты слышишь писк полевых мышей? Или уханье совы за пяток лиг? Звон колокола? Нет?

– Звон колокола я не могу услышать, – поежилась Гледа. – Если только звон колокола на какой-нибудь сторожевой башне. До Альбиуса слишком далеко. Да и нет там больше колокольни. Хопер обрушил ее. Разве тебе никто не рассказывал?

– Знаешь, – Скур зевнул в кулак, – я так давно бывал в Альбиусе, что даже не помню, как выглядела его колокольня. Разве что то, что она совпадала с ратушей. Я слышал эту историю и месяца два назад сказал бы тебе так – пока не увижу, не поверю. Но после всего, что случилось в Опакуме, лучше промолчу. Хотя нет. Есть что сказать. Кажется, незадолго до смерти Хопер высказывал пожелание, чтобы его называли Блансом. Давай так и будем его поминать.

– Филия сказала, что он избежал полного развоплощения, – заметила Гледа и тут же подумала, что если бы рядом вдруг оказалась Филия, ей было бы легче. Филия или Рит. Было что-то родное в рыжеволосой кимрке. И в дочери Унды-Чилы – тоже.

– Не очень я разбираюсь в этих делах, – признался Скур. – Того Бланса, что мне довелось узнать, больше нет. Может быть, появится другой, который вспомнит, к примеру, тебя, а меня не узнает. Да и когда он появится-то? Когда уже нас не будет? Или мы станем глубокими стариками?

– Ты всерьез думаешь дожить до старости? – спросила Гледа.

– Хотелось бы, – расправил Скур плечи. – Надежда вроде прорезывается. Оглянись. Видишь Стайна? Месяц назад или чуть раньше, собирался помирать. А теперь – бодр и неутомим. И шрам на загривке зарубцевался. Кстати, у тебя же тоже был? Что с ним? Зажил? Не волнуйся, волосы отрастут – спрячешь, никто и не разглядит никогда.

– Нет, – сказала Гледа. – Исчез. Словно и не было. И ни шрама, ничего.

– Ты смотри… – удивленно пробормотал Скур, чуть приблизившись к Гледе и взглянув на ее шею. – И в самом деле. Хотя, и не такие чудеса случались. Когда женщина вынашивает ребенка, многие болячки исчезают, как будто их и не было.

– Мама говорила, что многие исчезают, а некоторые появляются, – вспомнила Гледа. – У нее сердце стало больным после родов. После моих родов. Дорого я ей обошлась.

– Разве ее убила не жатва? – спросил Скур.

– Жатва, – согласилась Гледа. – Но если бы не больное сердце, она бы так просто не сдалась. Поверь мне. Она была даже сильнее отца, хотя это и кажется невозможным. Не как воин, конечно. Не думаю, что кто-то хотел убить ее в первую очередь. Накрыло всех одновременно. Но ломаются сначала надломленные.

– Сколько тебе лет? – спросил Скур. – Демон… Что я спрашиваю? Тебе же при мне исполнилось семнадцать. Давай не будем киснуть? Тем более, если у тебя была такая мать. Уж матери-то своей ты не должна уступать?

– А если это из-за меня? – спросила Гледа.

– Что из-за тебя? – не понял Скур.

– Шрам на загривке у Стайна зарубцевался из-за меня, – сказала Гледа. – И остальные вроде бы пока все в порядке из-за меня. Ну, хотя бы на первый взгляд. Но это лишь потому, что вы все, которые рядом, нужны мне. Ну, чтобы у меня была свита. Ты посмотри только. Полный набор. Две стервы из Райдонского монастыря с немалым воинским умением. Настоящий воин-эйконец, которому нет равных. Энс. Ветеран одалской гвардии, который знает в лицо чуть ли не всех дружинных старшин королевства. Разве может быть проводник лучше? Да и колдун вдобавок в качестве повитухи. Чем не свита?

– Ага, – скривился Скур. – Только жнеца не хватает. Хотя, надо признаться, повитуха из меня не очень. Надеюсь, настоящая отыщется в Райдонском монастыре.

– До него очень далеко, – заметила Гледа. – Больше тысячи лиг. Нужно пересечь всю Беркану.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Скур.

– Все повторяется, – объяснила Гледа. – Это рок. Вот смотри. Не так уж давно, считай, что в середине весны, ну, может, чуть раньше, мы вышли из дома с отцом, чтобы купить подарок матери. Купили. Услышали звон колокола. Вышли из лавки и наткнулись на жнеца. И понеслось. Маму жатва прибрала первой. А отец потащил меня сначала от менгира к менгиру, чтобы избавить от смертельной заразы, потом, чтобы спасти брата, потом, чтобы укрыться в Опакуме. И вот, нет ни брата, ни отца, ни Опакума. А нас опять несет. Теперь уже в обратную сторону. И опять не по нашей воле. Мы словно сорванные ветром листья на речных волнах. Знаешь, чем все это кончится?

– Тем, что уже в Райдонском монастыре окажется, что нам нужно опять куда-то мчаться? – спросил Скур.

– Это в лучшем случае, – негромко засмеялась Гледа. – А скорее всего – мы напоремся на отряд энсов или еще каких-нибудь разбойников, и все погибнем. Или же обратимся в страшных зверей. Или нас настигнут посланники умбра. Раздери меня демон… Подожди… Минуту…

– Посмотри на меня, – придержал лошадь Скур. – Остановись и посмотри на меня, я говорю! У тебя зрачки потемнели. Расширились. Радужки вообще нет. Где болит?

– Ноги, – скрипнула зубами Гледа. – Невыносимо.

– Ло Фенг! – окликнул эйконца Скур. – Надо сделать привал хотя бы на несколько минут. С Гледой не все ладно.

* * *

Ноги у Гледы опухли так, что голенища сапог пришлось разрезать ножом. Скур усадил девчонку на валяющуюся у дороги корягу, стянул с вздувшихся ступней то, что осталось от сапог и схватился за голову. Кожа на ногах потемнела под самые колени, где образовалась бардовая с зеленоватым оттенком полоса, охватывающая голени со всех сторон. Но ниже, особенно на ступнях – ноги не просто опухли, они стали серыми словно кожа лесной ящерицы.

– Это что еще за зараза? – спросил Ло Фенг. – Не та ли, после которой одно спасение, отсечь конечности?

– Хорошая мысль, – скривилась Гледа. – Но я бы чуть обождала. Когда доберется до шеи. Тогда можно и отсечь. Главное, чтобы с одного удара.

– Это не зараза, – покачал головой Скур. – Это что-то другое.

– Другое? – не понял Ло Фенг.

– Вот, – Скур осторожно коснулся больших пальцев на ногах Гледы. – Видишь? Они нормальные. Здесь серость уже начала слезать. Это подготовка.

– Подготовка? – оглянулся на спутников, которые не решались приблизиться, Ло Фенг. – Подготовка к чему?

– Подготовка ее тела к родам сверхестественного существа, – негромко процедил слово за словом Скур. – Оно его перестраивает. Я так думаю, во всяком случае. Ну, не убивает же?

– Ты про то, что у Гледы внутри? – медленно произнес Ло Фенг.

– Не в мешке же… – нахмурился Скур. – В любом случае, это не зараза.

– Зараза, – негромко засмеялась Гледа, морщась от боли. – Именно зараза. Зараза для целого мира.

– Как скажешь, – пробормотал Скур. – На мой взгляд, это обращение. Надеюсь, не в зверя. Хотя я и не знаток подобных чудес.

– Никто не знаток, – скрипнула зубами Гледа. – А я поначалу думала, что сбила ноги. Болеть как раз начали большие пальцы. А уж потом… Теперь они чешутся. А все остальное – ломит. Зимой так было. Ноги едва не отморозила, отец растер в лесной избушке, печь натопил. Но когда отходить стали, на стенку готова была лезть.

– Стенки тут нет, – заметил Скур. – Но у меня есть мазь. Она с охлаждающими травами, облегчение будет. В склянке… Вот только…

– Давай сюда свою мазь, – словно из-под земли выросли возле Гледы Адна и Фошта. – И отойди в сторону, нечего на девичью наготу пялиться. Пусть даже и по колена. Нас двое, две ноги, сейчас разомнем и дальше отправимся. Или думаешь, в Райдонском монастыре только убивать учат? Убивать как раз в последнюю очередь.

– Не отходи, – коротко бросил Скуру Ло Фенг и подозвал Стайна. – Где мы?

– На Старой Гебонской дороге все еще, – поскреб щетину на подбородке Стайн. – Тут никогда народу много не было, особенно в эту пору. Для урожая рано, для овечьих отар – поздно. Они уже давно в горах. Если, конечно, до овец сейчас местным жителям. Вон за тем перелеском – Охотничья слобода. Домов десять в ней. За ней – Комариная марь, болото. Его бы миновать засветло. Ночью пожрут, хотя мы и на краю будем. Чуть дальше – тропа уходит на север к заброшенному вандилскому алтарю, а Старая Гебонская дорога так и идет прямо, пока не повернет на юг. А там уж… Сначала разбойничья башня, в которой никаких разбойников вроде и не было в последние годы, потом река, руины акведука этого, опять развалины – трактир придорожный там был когда-то, а там уж и Йеранская башня. Считай, что край Одалы. Только мы за день не доберемся. За два дня, если повезет. Это ж почти сотня лиг. Да и уже за полдень. Сегодня хотя бы Комариную марь миновать, куда уж там до разбойничьей башни…

– Ты сможешь ехать? – повернулся к Гледе Ло Фенг.

– Да, – кивнула она и закрыла глаза, потому что прикосновения девиц к ее ногам и в самом деле приносили облегчение.

– Держись, – посоветовала одна из них. – Если эта зараза так и пойдет доверху, самая страшная боль впереди.

– Это точно, – негромко засмеялась вторая. – Хотела бы я посмотреть на твое лицо потом.

– Как я буду корчиться от боли? – спросила Гледа, открывая глаза.

– Это еще зачем? – не поняли сестры. – Была бы охота… Ты посмотри сама – пальцы-то – чисто как из мрамора высечены искусным резчиком. А ну как и до лица это же правило сохранится? Ты же и так не уродка, а так из тебя вовсе принцесса получится!

– Принцесса? – засмеялась Гледа, рассматривая свои уродливые ноги. – Кому я такая нужна теперь?

– Дура, – пожала плечами одна из сестер.

– Дура и есть, – согласилась другая и стала натягивать на ноги Гледе тонкие шерстяные носки. – Нога в стремя войдет, вот и ладно. А стремя мы сейчас тряпьем обмотаем. Хотя, все равно резать будет. И не косись на нас. Мы теперь сами по себе. И здесь, и в монастыре. Послужили, хватит.

– Отправляемся! – поднял руку Ло Фенг.

* * *

Дорога перед Охотничьей слободой оказалась перегорожена. На ней стояли два десятка простолюдинов с вилами, пиками и топорами. Место они выбрали такое, что объехать их было невозможно. Справа начинались заросли терновника, что тянулись до окраинных домов деревеньки, слева к дороге почти вплотную подходили скалы. Пики и вилы старателей были выставлены вперед, у двоих или троих из них еще имелись и охотничьи луки с наложенными на тетивы стрелами.

– Никак на охоту вышли? – выкрикнул в недоумении Стайн.

– А вы как хотели? – заорал самый мордатый из охотников. – О чем тут думать, если добыча сама в руки лезет? Есть деревья, с которых далеко видно. Сквозной проход по Старой Гебонской дороге закрыт! Кстати, и разворот тоже!

– Это с какого дуба? – уточнил Стайн.

– Не с дуба, а с сосны! – загоготал охотник. – Дозорный наш на сосну забирается!

– Я спрашиваю, с какого дуба вы свалились, если перекрыли дорогу? – отчеканил Стайн. – Вроде в зверей никто из вас не обратился, значит, в голове должно что-то быть? Или вы отделиться решили от Йераны? Собственное королевство зачинаете?

– Плевали мы и на Йерану, и на Одалу! – потряс над головой топором мордатый. – Край времен настает, дальше каждый как может. Мы можем вот так. От чудищ в белых масках отбились, собственных оборотней перебили, теперь живем так, как хотим. Братков потеряли, конечно, зато остались лучшие. Дорога перекрыта.

– Надолго? – коротко спросил Ло Фенг, положив руку на рукоять меча.

– Пока не заплатите, – растянул рот в щербатой усмешке мордатый. – Тысяча золотых и бабу. Вон та, босая, подойдет. Или трех баб. Тогда сговоримся и на полтысячи золотых.

– По двести пятьдесят каждая? – ехидно сдвинула брови одна из сестриц. – Это хорошая цена или так себе?

– А не нравится, попробуйте прорваться, – процедил сквозь зубы мордатый. – Лошадок ваших положим тут же. Если что, каждый из моих ребяток на медведя с рогатиной ходил.

– Я сейчас, – пробормотала Гледа, осторожно вынула ноги в носках из стремян, сползла из седла на землю, чуть присела, поморщилась, кажется, кожа лопнула на ступнях, одернула платье.

– Ты что задумала, дочка? – поднял брови Стайн.

Гледа оглянулась на сестриц, посмотрела на Ло Фенга, понизила голос:

– У девиц самострелы. У этих – лучники. Ясно? Пойду поговорю. Лошадок могут положить. Не нужно нам этого.

Ло Фенг ничего не ответил.

– Вот и еще забота, – поморщился Скур.

Потянул с плеча к лицу черную маску Ашман.

– Я иду! – снова одернула платье Гледа и пошла в сторону охотников, до которых было шагов пятьдесят. Пошла, думая лишь о том, что они ничем не лучше того зверя, в которого обратился Кригер. А может, и хуже. О том, что проходить мимо гнуси – нельзя. О том, что ненависть, которая кипит в ней, должна найти выход, чтобы ее саму не разорвало на части. Чтобы не лопнула ее оболочка, как лопнула, судя по жгучей боли, кожа на ступнях и голенях. И эта ненависть росла с каждым ее шагом в сторону опьяневших от безнаказанности и от взявшего над ними самими вверх ужаса охотников.

– Ты смотри-ка! Стройная. Девчонка еще. Сладкая… В платье и с мечом. Зачем ей меч-то? Эй! Золото тоже готовьте! И лошадку ее оставьте! Лошадки нам тоже нужны. Демон. Как хороша-то. Может, всех их тут положить?

Она встала напротив мордатого. Опустила руки, вздохнула, расправила плечи, посмотрела на него снизу вверх.

– И что дальше?

Прочие сгрудились вокруг. Четверо или пятеро продолжали держать пики наизготовку, но прочие окатывали Гледу зловонным дыханием, как будто становились мертвыми заранее, гнили изнутри. Рассматривали, но рукам воли не давали, мордатый был выше прочих на голову. Его черед должен был быть первым. Но смотреть, кажется, не возбранялось. Даже лучники подошли ближе.

– А это мы еще обдумаем, – оскалился мордатый. – Может, и у тебя совета спросим. Пояс расстегивай.

– Пояс? – не поняла Гледа.

– Пояс с мечом снимай! – заорал мордатый. – Ни к чему он тебе!

Гледа потянула за конец ремня, оглянулась. Ее отряд выстроился поперек дороги точно так же, как и охотники. Девицы держали руки за спинами. Прочие были готовы к бою. Ашман надел маску. Скур что-то сплетал в пальцах.

– Ну? – зарычал мордатый, протягивая огромную ручищу.

– Держи, – пожала плечами Гледа, вкладывая в мозолистую ладонь ремень вместе с ножнами и съезжая ладонью на рукоять меча. – Крепко держи.

Клинок выскользнул из ножен мгновенно. Блеснул острием под подбородком забулькавшего кровью мордатого и, к изумлению разбойников, тут же полетел в сторону. Полетел вслед за хрупкой черноволосой девчонкой в длинном платье, которая вдруг обратилась в детскую игрушку-юлу, обернулась вокруг себя, закрутилась, словно танцующая гебонка на праздничной ярмарке, окрашивая дорогу, одежду, руки, собственное платье в алый цвет. И понеслось быстрое и кровавое месиво – с руганью и хрипом, со стоном и блевотиной из рассеченных грудин, со скрежетом и лязганьем. Одна, две, три, четыре секунды. И все. И нет охотничьей слободки.

Когда схватка была закончена – не меньше десятка воинов срубили и спутники Гледы, да и Андра с Фоштой с трудом вытаскивали засевшие в тела лучников болты, – дочь Торна оказалась в крови с головы до ног. Но пошатывалась и улыбалась она не от запаха крови, а от легкости, которая накатила на нее. Так, словно эти охотники были затычкой в узком тоннеле, через который она должна была пройти. Через который она только и могла дышать.

– Не поддавайся, – покачал головой Ло Фенг. – Хуже смертного хмеля нет ничего. Будь в стороне. Всегда в стороне.

– Попробую, – скривилась она и добавила, положив руку на живот. – Если бы еще и вот это отринуть.

– Оно растет… – прошептал Скур, который не спускал взгляда с Гледы.

– Живот же не вырос еще? – не поняла Гледа.

– Нагонит, – сказал Скур.

– Ты колдовал? – спросила она.

– Я постарался увидеть… – ответил колдун. – Ты дала ему за эти секунды недели две, не меньше. Не подгоняй его… ее.

– Я бы хотела распрощаться с ней как можно быстрее, – призналась Гледа.

– Потерпи до Райдонского монастыря, – попросил Скур. – У тебя есть другое платье?

– Другое платье? – удивилась Гледа и как стояла с обнаженным мечом, так пошла в сторону ближайшей избы, возле которой приметила колодец с журавлем.

Кто-то из сестриц догнал ее, когда она уже стягивала через голову вымазанное в крови одеяние. Стягивала, не стесняясь собственной наготы, не думая о том, что до ее спутников всего пара сотен шагов. А ведь на ногах у нее была уже ее собственная кровь.

– Я – Андра, – сказала сестрица, прикрывая Гледу куском холстины. – Отличить легко. Пока легко. У меня ленты в косах. А у Фошты просто бечева. А как назавтра выйдет, посмотрим. Вот мыло. Подожди, я наберу воды. Главное, волосы промыть от крови, а то колтуном засохнут, замучаешься отмачивать. Жалко резать, и так короткие. Фошта сейчас принесет твой мешок. Там ведь есть какая-нибудь одежонка? Хотя Ло Фенг сказал, что тебе лучше быть в платье.

– Скоро мы будем у меня дома, – прошептала Гледа. – Там должно быть много платьев. Моей мамы. Если, конечно, у меня все еще есть дом.

– Эй! – окликнула Гледу, подходя, вторая сестрица. – Скур сказал, чтобы ты не снимала браслеты. Чтобы ни произошло. Это пожелание Филии. И вот еще что. Я стянула пару сапог с одного из этих уродов. Не слишком хороши, но вроде на твою ногу. Хотя бы пока отеки не спадут.

Гледа взглянула на камни, нанизанные на бечеву, что оставались на ее запястьях, почесала покрытую язвами кожу под немудрящими браслетами, но сбрасывать ненавистные ее новому телу обереги не стала. Скрипнула зубами и стала намыливаться, тем более, что Андра уже вытянула из колодца жестяное ведро холодной воды. А ведь бардовая, с зеленоватым оттенком полоса переползла уже и колени.

– Знали бы, дали бы тебе носки парой лиг позже, – засмеялась Андра, окатывая Гледу водой. – А ты красивая… Даже с этой кожей на ногах.

– Да уж, – согласилась Фошта, рассматривая мускулистое и ладное тело девушки. – Явно не лежала в постельке до семнадцати лет. Готовилась к тому, чтобы служить в Одалской гвардии?

– К сегодняшнему дню, – прошептала Гледа, натягивая рубаху.

* * *

Вторая волна боли накатила на Гледу уже на следующее утро, когда, после ночевки за Комариной марью, отряд добрался наконец до полуразрушенной башни, которую Стайн назвал Разбойничьей. Никаких разбойников в этой башне не оказалось, да ее никто и не осматривал, отряд проехал мимо, но в глазах у Гледы потемнело так, что она не сразу поняла, закрыла ли она их от боли или лишилась зрения.

– Тихо, тихо, – шептал Скур, держась рядом. – Остановимся?

– Терплю пока, – процедила сквозь стиснутые зубы Гледа.

– Возьми, – прикоснулся Скур к ее кулаку и вложил в трясущуюся ладонь чуть-то небольшое и мокрое.

– Что это? – спросила она.

– Кусок кожаного ремня, – ответил Скур. – Чистый. Облил водой из фляги. Положи между зубами. Ни к чему ими скрипеть. Эмаль испортишь. Зубы молодые, красивые. Жалко. Не кожа ведь, не омолодятся.

Она выслушала его слова и забыла о них тут же. Так и покачивалась в седле, мотая головой в ответ на предложения воды или какой-то еды, пока уже в сумерках не легла на шею коня и не завыла в голос. Пришла в себя Гледа уже у костра, который помаргивал в десяти шагах. Она лежала на одеяле, укрытая другим одеялом, и обе сестрицы сидели рядом.

– Выпей, – протянула одна из них ей чашку с каким-то отваром. – Скур сказал, что здесь толика легкости и крепкий сон. Тебе теперь нужен только он.

– Да уж, – заметила вторая, – посмотришь на тебя, и задумаешься, стоит ли вообще заводить когда-нибудь ребенка?

– Ты кто? – спросила ее Гледа.

– Андра, – показала та ленты в косах.

– Это не тот ребенок, о котором стоит задумываться, Андра, – прошептала Гледа. – Что со мной? Что вы увидели?

– Хорошо, что сейчас темно, – хмыкнула Фошта. – И смотреть не стоит, чтобы не пугаться.

– Ты уже по пояс, – ответила Андра. – Но все, что ниже колен – мечта, а не тело.

– Что там может быть ниже колен – скривилась Гледа – Лодыжки? Пятки?

– Тебе надо больше пить, – добавила Фошта.

– Ничего не хочу, – замотала головой Гледа, но отвар, поданный Фоштой, выпила.

– Спи, – посоветовала ей Андра. – Стайн говорит, что мы возле разрушенного трактира. Завтра к полудню будем у Йеранской башни, там должен быть королевский дозор, а дальше посмотрим. Твой город уже близко, хотя нам вроде бы задерживаться там не стоит. Весь путь еще впереди.

– Но Стайн говорит, что лучше заночевать у альбиуского менгира, – добавила Фошта. – Надеется, что одалский дозор там восстановлен. Если так пойдет, то через пару дней будем в Альбиусе.

– Каково это, – спросила Гледа. – Каково это служить мерзавцу?

Сестрицы ответили не сразу. Замерли резкими силуэтами на фоне костра, посмотрели друг на друга, потом начали говорить. Хотя отвечала только одна. Гледа не поняла кто, потому что уже закрыла глаза.

– Нелегко, – был ответ. – Порой выворачивало. Но выбор был невелик. Не все такие, как Ло Фенг. Ты когда смотришь на него, всякий раз думай, что он приговорен к смерти своим кланом. И он об этом помнит. Только за ним охотится лишь его клан, а за нами охотилась бы вся Беркана. Каждый стражник имел бы ярлык на нашу поимку.

– Теперь все иначе, – прошептала Гледа, медленно погружаясь в марево сна. – Теперь и ярлыка не надо.

– Кто же мог знать… – добавила вторая. – Ты сама попробуй удержаться от службы тому, что растет в тебе.

– Я удержусь, – пообещала Гледа.

* * *

Возле Йеранской башни не оказалось королевского дозора Йераны. И королевского дозора Одалы возле нее тоже не было. Возле нее стоял отряд энсов в белых масках. Полтора десятка всадников. Мечи их пока были в ножнах, но воины явно готовились к атаке. Гледа ничего этого не видела. В глазах у нее вновь стояла темнота. В ушах – звенел голос.

Он приказывал Гледе снять браслеты, чтобы энсы услышали его и пропустили отряд.

Он приказывал Гледе снять браслеты, чтобы кожа под ними избавилась от глубоких язв.

Он приказывал Гледе чтить и подчиняться…

– Нет, – шептала она, стискивая рукоять меча.

– Ты сможешь сражаться? – спросил ее Ло Фенг.

– Я ничего не вижу, – призналась она. – У них летающие мечи?

– Да, – ответил Ло Фенга. – Но они пока в ножнах. Ашман говорит, что это именно они. Ланши.

– Почему энсы не нападают? – спросила Гледа.

– Непонятно… – ответил Ло Фенг. – Обычно они нападают сразу. Кажется, с ними кто-то есть.

– Кто? – спросила Гледа.

– Обычный человек, – ответил Ло Фенг. – А ведь я его знаю.

– Моркет! – закричал Стайн. – Твою же мать! Ты что там делаешь?

– Проклятье… – выдохнул Ло Фенг. – Это не человек.

* * *

Гледа все же смогла видеть. Заставила себя видеть, хотя поднимала веки так, словно неимоверная тяжесть повисла на ресницах. Или же только так и можно было рассеять мрак в собственных глазах? До энсов оставалось две сотни шагов, но воины в белых масках уже уходили. Выстроившись по трое, мчались на запад. В сторону деревни Берканки. А от башни к отряду, ведя под уздцы здоровенного жеребца черной масти, опираясь на глевию, шел Моркет. Ну точно, Моркет. Гледа знала этого странного молодого мужчину или парня, что служил на альбиуской ратуше звонарем. Откуда у него такой конь? И откуда такое оружие? И странные доспехи, прикрывающие грудь, плечи и предплечья? Или же обрушение ратуши и колокольни заставило его искать другую работу?

Гледа сталкивалась со звонарем нечасто. Он никогда ни с кем не вступал в разговоры, в Альбиусе, в котором все друг друга знали, появился не так давно, как говорил ее отец – пришел откуда-то с востока, вроде бы с одалского монастыря, да и двигался как бывалый воин, но себя в последние года два, что обитал в Альбиусе, никак не проявлял. И что значат эти слова Ло Фенга – «Это не человек»? И глевия эта кажется жутко знакомой. Энсы… Значит, жатва не закончилась? Или это ее отзвук?

– Стой, – потребовал Ло Фенг, и Моркет послушно остановился в двух десятках шагов.

Гледа попробовала приглядеться к звонарю. Кажется, ничего в нем не изменилось. Длинные, темно-русые волосы до плеч. Чуть одутловатое лицо. Веселые голубые глаза. Хотя, с чего она взяла, что они были голубыми? И что она сочла весельем? Изогнутые в легкой усмешке губы? Неужели приглядывалась? Так-то и не разберешь. Хотя то, что слегка пообтрепался звонарь, видно было. Гарнаш его был продран на локтях, сапоги покрывала пыль. Да и на доспехах были видны следы ударов. А кому сейчас сладко? Никому…

– Ты ими правишь? – спросил Ло Фенг. – Куда они помчались?

– Я отправил их на запад, – сказал Моркет. – Не волнуйся, не для того, чтобы вырезать деревню Берканку, там не осталось жителей. Последних трех убил я сам пару дней назад, хотел переночевать, но не повезло. Впрочем, они уже не были людьми.

– Ты ими правишь? – повторил вопрос Ло Фенг.

– Уже нет, – признался Моркет. – Если встречу еще раз, возможно, придется уже сражаться.

– Ты убил людей, которых я должен был охранять, – сказал Ло Фенг. – Моя честь пострадала.

– Ты хочешь говорить о чести? – удивился Моркет. – Когда весь этот мир готовится сгореть в пламени?

– Какое тебе дело до этого мира? – процедил сквозь зубы Ло Фенг. – Или хочешь подбросить дровишек?

Гледа чуть подала лошадь вперед и обернулась на Ло Фенга. Эйконец был бледен, как вершины Молочных гор. Она посмотрела на отряд. Бледны оказались все. Что перепугало ее спутников, если энсы ушли?

– Пожалуй ты прав, – согласился Моркет. – Мне не должно быть до этого мира никакого дела. Но вот же досада, теми дровишками могу оказаться я сам. Сожалею, но все идет к тому. И, конечно же, сожалею о том, что был слишком старателен, исполняя свою работу. Но именно ты и должен меня понять. Ты ведь тоже убил многих. И еще до того, как все тут погрузилось в мрак. И не говори мне, что ты думал при этом о чьем-то благе. В уложениях змеиного храма и твоего клана благо не упоминается вовсе. Или ты хочешь, чтобы я перечислил имена безвинных жертв, которых ты лишил жизни? На это моего умения хватит. Может, мне назвать тысячи имен безвинных жертв, убитых воинами, чьи родовые камни вшиты в твое тело?

Ло Фенг молчал. Моркет развел руками:

– Давай сговоримся, что я был на службе. Как и вот эти две девки, их-то ты привечаешь? И в Опакуме я тоже был на службе. А теперь я вышел в отставку. Так же, как и ты. Правда, я не могу сказать, что за мной теперь будут охотиться так же, как охотятся за тобой, но если будут, то я тебе позавидую. Уверяю тебя.

– Чего тебе нужно? – спросил Ло Фенг.

– Мне нужна она, – показал Моркет на Гледу.

– Ты ее не получишь, – ответил Ло Фенг.

– Перестань, – поморщился Моркет. – Не заставляй меня тратить силы на собственное преображение. Хотя убить ты меня не сможешь в любом случае. Нечем. И я здесь не для того, чтобы ее получить. Или же забрать. Хотя и мог бы это сделать. Мне этого не нужно. Я должен с ней переговорить.

– Говори, – разрешил Ло Фенг.

– Твои спутники услышат мои слова, – заметил Моркет.

– Пусть слышат, – сказал Ло Фенг. – Ты же не глупец? Думай, что говоришь.

– Премного благодарен за уважительное отношение, – поклонился эйконцу Моркет и посмотрел на Гледу. – Послушай меня, дочь Торна. Я все знаю. На каком уровне сейчас полоса преображения?