Текст книги "Город Драконов"

Автор книги: Сергей Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Смирнов Сергей (Томск)
Город Драконов

Сергей СМИРНОВ (г.Томск)

Город Драконов

"Скучать по Казахстану

Не буду, перестану..."

Агния БАРТО. Переводы с детского.

– Если они нас поймают, то обязательно убьют. Обязательно, – сказал старший. – Ну, тебя-то, может быть, еще пожалеют, а меня... Младший кивнул.

Они шли без дороги, в голой степи. Город давно остался за холмом, и вокруг теперь не было признаков жилья, только кое-где, в начинающем цвести ковыле, возвышались странные угловатые камни. – А за что нас убьют? – спросил младший; глаза у него внезапно округлились от страха. – Мы ведь преступники, – деловито пояснил старший, шмыгнул носом и поправил криво сидящие на носу очки. – Сбежали из дому. Ну, ты-то из дому, – опять поправился он. – А я-то... Я же наврал, что нас из интерната на каникулы отпустили. Там не бывает каникул. Там как тюрьма. А я сбежал...

Помолчали. Они шли поодаль друг от друга, но теперь младший старался держаться поближе к старшему. – Твой интерант мама дурдомом называет, – сказал младший.

– Ну да, это и есть дурдом. Забор там, колючая проволока...

Только я все равно сбежал. Мне знаешь, кто помог?.. То-то.

– А какие они? – спросил он почти шепотом.

– Кто?

– Те, что за нами гонятся.

– Ну, такие... – старший немного подумал. – На мотоциклах с колясками. С забинтованными головами. И с уколами в руках...

Ну, я тебе говорил.

Он ничего подобного не говорил, но младший промолчал. Еще чего доброго, получишь подзатыльник. А этих, на мотоциклах, он видел: на старой афише, на стене кинотеатра "Арман", в котором давно уже никаких фильмов не показывали.

Они поднялись на сопку. С нее были видны трубы и дымы – а больше ничего, как будто город тоже спрятался. А впереди были новые сопки, и они поднимались одна за другой все выше и выше, волнами. – Мама нас ищет, наверное, – неуверенно сказал младший.

– Маму они уже взяли, – ответил старший. – Пытают и спрашивают, где мы.

– Пытают? – испугался младший.

– А то как же... Только чего ее пытать – она же не знает, где мы.

Они добрались до самой вершины и присели в куцей тени каменного обломка. Небо было ослепительно синим, солнце пекло, как в июне, хотя был лишь конец марта, и ветер, налетавший изза сопок, пробирал до костей. Старший – его звали Славик – достал из рюкзачка фляжку и кусок хлеба с сыром. Откусил, передал младшему. Фляжка была старая, армейская – кажется, ее отец из армии привез. Младший опасливо отпил из нее: отец заметит пропажу, будет дело...

– Не боись, – как бы прочитав его мысли, сказал Славик. – Мы будем под защитой. Там все преступники перестают быть преступниками. Как только, допустим, убийца, входит в Город Драконов, его уже перестают искать. Он под защитой, понимаешь?

Только выйти обратно не может.

Младший кивнул.

– Когда-то вся земля была их царством. Видишь обломок? – Славик хлопнул по горячему шершавому каменному обломку. – Это остатки их городов.

– А куда они делись?

– Города-то?

– Нет, драконы.

– Ну, куда... Те, кто спасся, укрылись в своем городе. Этот город, понимаешь, трудно найти. Его поискали-поискали, да и плюнули. Построили свои города, шахты...

– Но драконы же сильные. Почему они не отнимут назад свою землю?

– Людей очень много, – пояснил Славик. – У людей – машины, гранаты, автоматы, – много чего. Или вот ракета, например. Бац – и нету дракона.

– А у драконов же тоже огонь изо ртов...

– Что огонь! Только в ближнем бою. А ракетой можно выстрелить знаешь откуда? Из Москвы. И она сюда прилетит, и – бац!

Он поболтал оставшейся во фляжке водой, завернул крышечку на цепочке. Вздохнул.

– Вставай. Пора идти.

* * *

Вечерело. Поднимался ветер, и младший, одетый в вельветовую курточку, ежился. Нос у него становился синим, и руки – тоже.

Руки он прятал в карманы штанов – вытертых порванных джинсиков, из которых Славик уже вырос.

– Долго еще? – спросил он. Ноги у него до того устали, до того ныли и болели, что казалось, будто кто-то невидимый выворачивает их, как выворачивают из земли палки. Славик пожал плечами. Поднял голову. Откуда-то – казалось, что из-под земли – нарастал странный гул. Младший тоже стал смотреть вокруг. Но ничего не менялось, гнулся под ветром ковыль, древние черные камни немо глядело на него.

– Да ты не туда смотришь, – Славик толкнул младшего, Женю. – Во-он там.

Женя тоже задрал голову. В темнеющем небе серебрился самолет.

Гул от него катился по степи, накатывал на сопки и отражался, как огромный невидимый мяч.

– Это за нами? – младший в ужасе ухватил Славика за рукав.

– Не... Это в Павлодар. Город такой. Далеко. Там большой аэропорт.

Они проследили, как серебряная точка, пересекая стрелы темнеющих облаков, скрылась вдали.

– Славка! Я устал, – сказал младший.

Славик вздохнул.

– Мало каши ел, значит... А в лапы этих, на мотоциклах, хочешь?

– Я к маме хочу.

– Мама тебе тоже задаст...

– Тебе сначала. Ты же большой!

Славик насупился. Действительно, перспектива была удручающей.

Мама, когда была не в себе, могла и за волосы оттаскать.

Однажды он от нее под кроватью спрятался – так она его шваброй оттуда выгоняла. Голову рассекла...

* * *

Солнце скатывалось все ниже и ниже. От сопок вытягивались густые ледяные тени. Младший все чаще ежился, и все глубже совал руки в карманы, но это не помогало.

– Не боись, – говорил Славик. – Если до ночи Города не найдем – костер разведем. Согреемся. У меня еще картошка есть. Любишь картошку?

У Жени аж рот свело – и он зажмурился. – Лю-юбишь... – протянул Славик. – Сейчас вот до того камня дойдем. Там и остановимся.

До камня оказалось далековато. Солнце уже зашло, и небо стремительно наливалось тьмой, когда они, уже плохо различая предметы вокруг себя, дошли до камня.

Камень был высокий – со взрослого человека, – и очень удобный – с большим углублением сбоку.

Славик натаскал в углубление травы, нарвал несколько охапок прошлогодней – для костра. Чиркнул спичкой. Трава дымила, но не горела – и внезапно пламя взметнулось выше камня, едва не опались Славику ресницы и брови.

Женя, прижав колени к подбородку, сидел в углублении. Славик подсел к нему.

– Ну как? Согрелся?.. Сейчас картошки напечем...

Трава прогорала мгновенно. Славик заставил Женю таскать ее и таскать, чтобы испеклась картошка. Но жара не хватало – он возникал мгновенно и мгновенно сходил на нет.

Перепачкавшись золой, Славик выкатил картофелину. Разломил, обжигаясь. Она была сгоревшей снаружи и сырой внутри. Но они не замечали этого. Им казалось, что ничего вкуснее они еще не ели.

Когда съели картошку, стало как будто теплее. Прижавшись друг к другу, они задремали в углублении, возле остывающего костревища.

Шум мотора разбудил старшего. Он приподнялся, выглянул из углубления. По черной степи скакал одинокий луч света. Славик рывком приподнял Женю и зашипел ему в ухо:

– Только тихо! Не ори!.. Они едут.

– Драконы? – спросил Женя.

– Дурак!.. Пошли быстрее!..

Славик потащил Женю прочь от камня, прямо в темноту. Сначала он пригибался, а потом побежал. Женя начал было упираться и хныкать, но Славик рявкнул:

– Это мотоцикл! Беги!..

И сам припустил, что было духу. Женя помчался за ним, упал, разревелся в голос, но видя, что брат не спешит на подмогу, вскочил и побежал дальше. Луч света сверкнул у них над головами, осветив подножие дальней сопки. Славик упал и крикнул Жене:

– Ложись!

Женя ткнулся рядом, сдавленно хныча.

– Тихо! – прикрикнул брат. – Смотри...

Отсюда было видно, как, громыхая на неровностях, мотоцикл кружил по степи. Потом остановился и послышались далекие голоса.

– Это они наш костер увидали... – шепнул Славка. И дернул Женю: поднимайся, мол.

И они снова побежали вверх по склону, который становился все круче, и казалось, что это не сопка, а настоящая гора – до самого неба. Падая, исцарапав руки и лица, они наконец выползли на гребень: навстречу пронзительно засвистел ветер, а внизу...

Далеко внизу стояли темные корпуса, подсвеченные кровавыми отблесками, а за корпусами поднимался целый лес труб.

Славка поднялся на ноги и присвистнул.

– Что? – испуганно спросил Женя, вытирая разбитую губу.

– Вот, – торжественным голосом сказал Славик. – Город Драконов...

Женя замолчал, разглядывая странное скопище черных зданий и метавшийся между ними тусклый, как остывающий металл, свет.

– А ты точно знаешь? – спросил Женя.

– Точно – не точно... Откуда мне знать, как он выглядит?

Помолчал.

– Идем, что ли?..

И они двинулись вниз.

* * *

Внизу оказалось теплее. Склоны заросли дикими яблонями, акациями, серебристой ивой. Они пробрались сквозь заросли и очутились на площади, окруженной странными домами без окон, с ребрами крыш, с облупленной штукатуркой.

Света здесь почти не было, черные контуры здания тесно стояли вокруг асфальта, взломанного корнями.

Младший остановился. Слезы у него высохли и он спросил:

– Это Город Драконов, да?

– Наверное, – ответил Славик. – Я же его не видел. Мне же только рассказывали. Там, в интернате. Пойдем.

– Страшно.

– Драконы – добрые. Не бойся.

Они пошли по какой-то улице. За высокими зданиями слева с треском что-то горело, ядовитый дым поднимался над ребрами крыш, и воняло жженой резиной. Красноватые отблески ложились на странную улицу.

Они дошли до перекрестка и свернули в переулок – узкий, как труба. В конце переулка стоял двухэтажный дом в окнах его светился огонек.

Славик уверенно пошел к нему. Женя стал спотыкаться – Славик взял его за руку.

Они вошли в проем подъезда, черный, как после пожара.

Поднялись по полуразрушенной лестнице на второй этаж. Огонь светился из-за дощатой дверцы, и Славик толкнул ее.

За дверцей была большая комната. А посреди комнаты, у железной бочки, в которой горел огонь, на старом продранном матраце сидел старик в телогрейке.

Старик был похож на какого-то мудреца из учебника: белые волосы ниже плеч, густая белая борода.

Он поднял голову.

– Здравствуйте, – сказал Славик. – Можно погреться?

Старик почесал бороду, хмыкнул.

– Это вы откуда такие? – спросил он скрипучим голосом; чтобы спросить, ему пришлось прочистить горло.

– Мы – оттуда. Из Шолпана.

– А... – сказал старик. – Далековатенько. И что там у вас, в Шолпане? Вода в кранах есть? Свет есть?

– Иногда, – сказал Славик. – А вообще-то я в Караганде живу.

Это вот он из Шолпана, – Славик ткнул Женю.

– Ну, грейтесь, – сказал старик.

Мальчики подсели к бочке. У нее по бокам были сделаны прорези, и пламя, бившееся внутри, хорошо освещало все вокруг.

Когда-то здесь жили богатые люди. На закопченых стенах еще оставались следы от картин, а на полу – остатки выломанного паркета. Окна были затянуты целлофаном. В углу стояла кровать, в другом углу высилась груда старых книг и журналов.

Славик и Женя сели на матрац, из которого лезла старая вата. От печки исходило приятное тепло.

– Вот так и живу. Курчатовград умер. Акбай умер. Коктюбинск умер. Шолпан тоже скоро умрет... Я все эти края обошел. Везде одни призраки живут. – сказал старик. Взял стоявшую у ног солдатскую кружку, плеснул в нее из бутылки. Протянул Славику:

– Будешь?

Женя потянул носом.

– Это же водка! – сказал Славик.

– Она горькая, – добавил Женя.

Старик беззвучно рассмеялся, широко разинув рот – черный, с обломками зубов.

– Горькая! – повторил он. И сказал наставительно:

– Водка горькая, пока жизнь сладкая... А потом – наоборот.

Он отхлебнул из кружки.

– Жалко, мало ее, – он поглядел на кружку. – Последнюю канистру из шахты достал...

– А здесь тоже шахты есть? – спросил Славик. – Как в Шолпане?

– Есть... Только не угольные. Другие. Там, в солончаках.

Старик еще отхлебнул, аккуратно отставил кружку.

– Возле них ничего не растет. И ходить туда нельзя. Везде знаков понаставили: ходу нету. Только мы все равно ходим...

Вот странность жизни: возле шахт ни одной былинки, а здесь – вон как все разрослось. Из акации можно бревна делать. Да пила не возьмет. Можжевельник у КПП разросся – как кипарис. А яблоки – вот, с два моих кулака... Вот, значит, какая штука.

Радиация. Она как водка – только в малых дозах на пользу. А в больших смерть.

Женя толкнул Славика: "Спроси!" – "Сам спроси!" – огрызнулся Славик.

Старик подмигнул Славику замаслившимся глазом:

– Чего вы там?

– Да вот, – Славик показал на брата. – Женька про драконов спросить хочет.

Старик сначала не понял, потом вытаращил глаза, и наконец рассмеялся на этот раз в голос, хрипло и отрывисто, будто закаркал.

– Про драконов? Ну, этого добра тут нет.

– А были? – с надеждой встрепенулся Женя.

Старик почесал бороду, опять подмигнул:

– Были. Как же... Только улетели все. Сначала люди отсюда уходить стали. А потом и драконы...

– А как они улетели? – Женя затаил дыхание. – Огонь был?

– Был, как не быть. Прямо из-под земли как полыхнет! Из шахты.

Пыль столбом, земля ходуном ходит, а реву-то!..

Старик замолчал.

Женя подождал продолжения. Потом не выдержал:

– А куда они улетали?

– Ну, куда... Прямо вверх.

– А потом?

– Потом... Ну, в космос. На другие звезды, наверное.

* * *

Заря еще только занималась. Старик вывел их на окраину города, подвел к громадной трубе, в которой было темно и гулко.

– Вот сюда и лезьте. Через пять минут на дорогу вылезете... Да не бойтесь! Там драконов нету – даже вода давно высохла.

Отсюда в город вода текла, а когда города не стало, все поворовали, покурочили... Ну, лезьте. А то мамка, поди, с ног сбилась искать... Папка-то есть у вас? Есть? Во выдерет – почище драконов будет...

В трубе только сначала было светло и не страшно. А потом стало душно и темно. Она поворачивала, и свет сзади медленно мерк, пока совсем не исчез.

Они пробирались ощупью, хватаясь за покатые стены. Стены почему-то были горячими.

– Слав... А вдруг тут какой-нибудь дракон остался?

– Не... Тесно ему тут. Он же крылатый.

– Давай отдохнем?

– Давай.

Они сели в какую-то горячую, мягкую пыль. Попили воды – старик снова наполнил фляжку.

– Слав!.. – шепотом сказал Женя, крепко держась за руку брата.

– А знаешь, что я думаю? Этот старик – он и есть дракон.

Драконы же умеют в людей превращаться – помнишь, ты говорил?

Славик молчал.

– Не понравились мы ему чего-то, – сказал Женя. – Вот он и не пустил нас дальше...

– Сторож это, – отозвался наконец Славик. – Он входы сторожит.

И кого попало не пускает. Посмотрел на тебя – весь в грязи, в крови, коленки вон ободраны, – и не пустил.

Женя вдруг заплакал.

Славик сказал:

– Разнюнился... – на ощупь нашел рукой лицо брата, вытер слезы рукой. Нельзя сдаваться. Может, драконы переселились под землю, в шахты. Откладывают там золотые яйца... Надо искать, надо идти...

Он вдруг поднялся:

– Тише! Там – слышишь?.. Шумит что-то.

Вверху, сквозь трубу, слышался неясный гул.

– Драконы! – радостно сказал он.

– Не хочу драконов! – вдруг крикнул Женя. – Я к маме хочу!

Он вырвал руку и побежал, но тут же и упал во что-то мягкое. И сейчас же тысячи мягких лап облепили его, раздался многоголосый писк.

– Драконы! – кричал Славик. – Только маленькие какие-то!

Совсем малюсенькие!..

Женя, задыхаясь, захлебываясь от того мягкого и противного, что лезло ему в рот, в нос, в глаза, хотел ответить – и не смог.

* * *

Вокруг было очень светло. Очень. Что-то жужжало и гудело, и сам Женя, и все, что было вокруг – плавно покачивались.

Он лежал на какой-то резиновой раскладушке, рядом сидела мать, прямо напротив, под окошком – Славик. Возле Славика был врач в белом халате, а руки у Славика почему-то были стянуты впереди резиновым жгутом. Очки у него были разбиты, он глядел вниз, но по временам вскидывал голову и косился по сторонам. А потом вдруг взглянул прямо Жене в глаза и улыбнулся. И снова уткнулся в вибрирующий пол.

Женя повернул голову. В окошко с толстым стеклом било солнце, и еще там плыли облака, и что-то кружилось, быстро-быстро, как крылья дракона.

Потом он ощутил на лбу теплую руку матери и снова уснул. Ему снилось, что он летит на драконе – веселом золотом драконе, высоко-высоко над землей, и все дальше от нее – печальной, страшной, изрытой шахтами, отравленной земли.

* * *

– Ну вот, был один дурак в семье, теперь двое, – говорила мать. Она пекла пирожки на кухне, а отец ей, наверное, помогал.

Женя слышал их из-за перегородки.

– Был один дурак и дура, а теперь все три! – отозвался отец.

"Это они про меня и про Славика, – понял Женя. – И еще, наверное, про себя".

Ему стало стыдно и как-то тоскливо.

– Говорил, надо было его сразу обратно отправить, – сказал отец сердито.

– Так каникулы же. Я ж думала, там как у нормальных – отпускают в семью... Чего им там делать? Надоело за зиму-то...

Уколы да таблетки.

– А теперь что? – крикнул отец. – Теперь и младшему уколы и таблетки!.. Это все ты, ты виновата. Ты ведь Славку с детства била. По голове же била!..

На кухне что-то грохнуло. Женя испугался, втянул в голову плечи: сейчас они подерутся.

Но мать заплакала.

– Била... И кляну себя день и ночь... Так я на работе целыми днями, приду, а тут... Каток в комнате ведь устроил! Балкон открыл, воды на пол налил – сидят, все синие, ждут, когда подмерзнет... А ты – отец, мог бы их тогда на каток сводить!

И опять что-то грохнуло.

– Мама! – крикнул Женя.

Над ним появилось испуганное лицо матери.

– Мам, вы зачем ругаетесь?

Она снова заплакала, стала гладить его по голове.

– Славика увезли?

– Увезли. Там ему будет лучше...

– А летом он приедет? На каникулы?

Мать промолчала, а из кухни донеслось:

– Таких не отпускают!

Женя отвернулся к стене, на которой были нарисованы звезды, планеты и драконы – Славик когда-то гуашью на штукатурке нарисовал, ох и попало же ему за это! – и заплакал.

* * *

А потом они уехали из города, навсегда. Уехали одними из последних. Остался дом с выломанными дверями, оконными рамами, перилами – всем, что могло гореть, чем топили "буржуйки" зимой.

В последние дни перед отъездом Женя все ждал: вот-вот за окном появится Славик на золотом драконе. Он заберет его отсюда. Женя сядет за Славиком, на чешуйчатую блестящую спину, между золотыми крыльями. И они улетят навсегда. Но Славик так и не прилетел.

Потом они уехали – далеко, в Сибирь, в старый заснеженный город. Столько снега Женя и представить себе не мог: зимой сугробы наметало выше заборов.

Любимым занятием Жени было сидеть у окна и смотреть. На заснеженный двор, сиротливые голые ветки тополей, на вечно пасмурное небо.

Славик все не прилетал.

Зато прилетали драконы. Почти такие же, как там, в темной трубе; только те пищали и царапались – наверное, от испуга.

Они были слишком малы, чтобы унести Женю; подлетали к окну, замирали, быстро-быстро махая крылышками и дергая хвостами – для равновесия. Глядели на Женю влажными искрящимися глазами.

Женя никому не говорил про них. Он знал: их присылает Славик.

И, значит, самое главное еще впереди – нужно только ждать...