Текст книги "Андеграунд, или Все романтики попадают в.."

Автор книги: Сергей Григорьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Сергей Григорьев
Андеграунд, или Все романтики попадают в..

Вольному – воля,

Спасенному – боль.

Рок-группа «Алиса»

Предисловие

(от автора)

1. Если вы не прослушаете треки, приведенные в конце этого повествования, то вы многого здесь не поймете.

2. Если вы даже прослушаете эти треки, вы все равно многого здесь не поймете.

3. Я сам ни хрена здесь не понимаю.

Часть 1

Я – пущенная стрела,

И нет зла в моем сердце, но

Кто-то должен будет упасть все равно.

Рок-группа «Пикник»

Боль пронзила темноту, и я очнулся. Однако глаза открывать сразу не стал, внимательно прислушиваясь к звукам и пытаясь понять, что со мной происходит. Ощущения меня, мягко говоря, не порадовали – я был подвешен за руки, а к моим ногам, похоже, был привязан какой-то тяжелый груз. Не знаю, чем были связаны мои руки, но запястья пылали так неистово, как будто кожа на них протерлась до костей. Судя по ноющим суставам и мышцам висел я так уже довольно продолжительное время. Грудь моя горела огненной болью, и боль эта точно была свеженькая. Но что меня взбесило больше всего, так это то, что я был, черт возьми, абсолютно голый. Не знаю, как я попал в эту передрягу, но чтобы понять, как действовать дальше, надо было взглянуть опасности в лицо, и я открыл глаза. Лица у опасности не было. Перед собой я увидел ярко-фиолетовую кожаную маску с прорезями для глаз и рта, причем глаза эти были самого черного цвета и светились то ли безумной радостью, то ли радостным безумием, а рот мерзко скалился гнилыми зубами и источал жуткую вонь. Маска обтягивала весь череп, и, приглядевшись, я заметил небольшие отверстия для носа и ушей. Тоненькая шея соединяла маску с белым халатом с пустым бейджиком на груди, а из-под халата торчали голые тощие волосатые ноги, обутые в фиолетовые шлепанцы. Ростом своим Маска явно не могла похвастаться – навскидку метр тридцать – и стояла передо мной на фиолетовой тумбе со ступеньками. Я облизнул пересохшие губы пересохшим языком и, глядя Маске прямо в глаза, произнес:

– Цвет такой же приятный, как и запах у тебя изо рта. Ты кто такой, недоросток?

Глаза Маски сверкнули злобой, она влепила мне пощечину левой рукой и ответила мерзким визгливым гундосым голоском:

– Я Доктор. В данный момент Доктор Твоего Тела. Вот я сейчас возьму болгарку, укорочу тебе ноги, а потом померяемся ростом, умник, – с этими словами он поднял правую руку с окровавленным скальпелем и, внимательно посмотрев мне в глаза, сделал разрез на моей груди справа налево. Черт, было реально больно, я стиснул зубы и не издал ни звука, но подумал о том, что дело мое дрянь.

– Молчишь? Это хорошо. Не люблю криков, – Доктор как-то отрешенно, но с явным удовольствием, наблюдал, как сочится кровь из раны, – Мне достаточно того, что я увидел боль в твоих глазах. Кстати, если сдерживать крик, то в глазах боль отражается гораздо ярче и отчетливее.

– Что ты делаешь, ублюдок? – я постарался, чтобы мой голос был максимально ровным и, главное, чтобы в нем не было ноток страха и паники.

– Режу кожаные ремни, – ответил Доктор своим визгливым голосом и отвесил мне пощечину, – Я буду бить тебя по морде за каждое оскорбление. Я знаю, что это совсем не больно, но это унизительно, а для тебя это, пожалуй, даже хуже боли. Хотя, поверь, настоящей боли ты еще не чувствовал, но я тебя с ней обязательно познакомлю, обещаю. И крики тоже будут.

Он спустился с тумбы и куда-то ушел, скрывшись из поля моего зрения. Я огляделся, насколько позволяло мое подвешенное положение, но ничего, вселяющего хоть какую-нибудь надежду, не узрел. Определить размеры помещения было невозможно, ибо стен я не увидел – они были скрыты темнотой. Вообще, создавалось такое ощущение, что освещалось пространство только вокруг моего бренного нагого тела радиусом метров семь-восемь, хотя источника света я обнаружить не смог. Потолок был очень высокий и абсолютно белый, освещенный так же странно только надо мной. Пол был выложен брусчаткой и, глядя на эти камни, я вдруг почувствовал, что в помещении довольно прохладно. Возле фиолетовой тумбы стоял средних размеров стол на колесиках, на котором были разложены всевозможные инструменты – обычный садистский набор для истязания – клещи, пассатижи, ножи разной формы, какие-то крюки и прочий хлам, включающий, конечно, ручную ножовку, паяльник, дрель и болгарку. Мне даже думать не хотелось о том, что меня ожидало и, каюсь, стало реально страшно. Я почувствовал дрожь своего сердца и на какое-то мгновение ощутил гнетущее чувство отчаяния и безысходности, но лишь на мгновение. Тут, шаркая шлепанцами, появился Безумный Доктор, в его руке была бутылка с какой-то жидкостью, и он, поднявшись на тумбу, поднес её к моим губам. Я повернул голову в сторону, но ублюдок схватил рукой мое лицо, сильно надавил пальцами на щеки и влил мне в рот немного жидкости. Как ни странно, это оказалась простая вода и, на удивление, пресная.

– Вот принес тебе попить. От жажды, бывает, затуманивается мозг, а затуманенный мозг не так остро чувствует боль, – с усмешкой прогундосил Доктор.

– А пивка у тебя нет? – мне действительно чертовски захотелось пива.

– Не наглей. Тебя и без пива ждет масса удовольствий, – и он заржал противным визгливым хохотом, трясясь при этом всем своим тщедушным телом, как начинающий брейкер.

– Ты такое мерзкое, отвратное и гнусное существо, что даже смех у тебя омерзительный, – я постарался вложить в эти слова все то презрение, которое я испытывал к этому карлику, но такого эффекта все-таки не ожидал. Его безумные глаза зажглись такой ненавистью и злобой, каких я не видел за всю свою непростую жизнь, и он, брызгая слюной во все стороны, завизжал режущим уши фальцетом:

– Существо?! Это я существо?! Нееет! Это ты скоро превратишься в бесформенное агонизирующее существо без прав и желаний! Хотя нет, у тебя будет одно право – право на смерть, и будет одно единственное желание – сдохнуть! Я сделаю все возможное, чтобы ты не смог выполнить свою дурацкую миссию!

Он судорожно достал из кармана скальпель и сделал еще один разрез на моей груди. Движения его были нервные и порывистые, скальпель вонзился в плоть гораздо глубже, чем в прошлый раз, и кровь брызнула на фиолетовую маску, как из пульверизатора. Жуткая боль взорвала мою грудь, и крик уже готов был вырваться наружу, но я не позволил. Я стиснул зубы и хотел было закрыть глаза, чтобы этот выродок не смог увидеть в них моих страданий, но вместо этого уставился прямо в его безумные очи и тихо, но страстно процедил сквозь зубы:

– Ты ошибаешься, мелкая тварь. У меня всегда останется желание вышибить твои сгнившие мозги, и всегда останется право на надежду.

Не знаю, что ублюдок в этот раз прочитал в моих глазах, но он как будто несколько успокоился, задумчиво посмотрел на меня, почесал свою фиолетовую макушку, спустился с тумбы, подошел к столику и начал перебирать инструменты, что-то бормоча себе под нос. В этот момент я заметил, что из темноты отделилась какая-то тень и оказалась огромным мужиком ростом где-то под два с половиной метра в тёмно-коричневом плаще, широкополой коричневой же шляпе и с длинным кинжалом в руке. Он бесшумно и молниеносно подлетел сзади к Безумному Доктору, который так был увлечен своими инструментами, что ничего вокруг не замечал, и вонзил кинжал ему в горло. Доктор издал какой-то булькающий звук, изо рта у него хлынула кровь, он обмяк и, медленно соскользнув с кинжала, рухнул на каменный пол. Великан вытер свое оружие о белый халат доктора и принялся топтать безжизненное тело своими огромными кожаными сапогами, пока не истоптал его в пыль, в буквальном смысле. От Безумного Доктора остались только фиолетовые шлепанцы.

Я во все глаза смотрел на происходящее, пытаясь осознать сон это или явь. Но боль во всем теле и горящие порезы на груди заставляли поверить в то, что все это реальность. Невообразимая безумная реальность.

– Браво, – произнес я с пафосным восторгом, – Просто восхитительно. Я бы даже поаплодировал, если бы руки были свободны.

Великан поднял голову, и я смог рассмотреть его лицо, скрытое до этого полями шляпы. Это было такое натурально мушкетерское лицо, может быть, несколько бледное – со слегка закрученными усами, небольшой аккуратной бородкой и выразительными серыми глазами, которые горели озорством д'Артаньяна, бесстрашием Портоса, хитростью Арамиса и мудростью Атоса.

– Здравствуй, Иван! – прогремел он таким громким голосом, что у меня реально заложило уши, – Я Князь Тишины! Я спас тебя для того, чтобы ты выполнил некую важную миссию!

«Час от часу не легче, – подумал я, – Но раз уж он знает мое имя, то, судя по всему, оказался здесь не случайно. На сумасшедшего вроде не похож».

– Если ты Князь Тишины, то какого хрена ты так орешь? – поморщившись, произнес я в ответ и добавил вопросительно-утвердительным тоном, – Надеюсь, моя миссия заключается не в том, чтобы висеть здесь до последнего своего выдоха.

– О, да у тебя кусок рельсы к ногам привязан, – с этими словами Великан подошел ко мне, махнул своим кинжалом, и рельса со звоном упала на пол. Затем он распахнул плащ, ловким движением убрал кинжал в ножны, висевшие на поясе, бережно снял меня с крюка и усадил на фиолетовую тумбу. Мышцы мои сильно затекли, и я понимал, что ни стоять, ни, тем более, ходить я пока не в состоянии. К тому же немного кружилась голова. Я посмотрел на связанные веревкой руки, на кровавые клочья плоти под этой веревкой и протянул руки Князю. Тот моментально извлек кинжал из ножен и перерезал веревку. Затем, спрятав свое оружие, снял свой плащ и накинул его на мое обессиленное тело.

– Мило, – пробормотал я, – Но он мне несколько великоват, и мне все-таки хотелось бы одеться в свою одежду.

– Это не простой плащ, Иван. Он придаст тебе сил, – прокричал Князь, – А одежда твоя вон, позади тебя, в целости и сохранности.

Я оглянулся. Действительно, мои аккуратно сложенные черные джинсы с широким кожаным ремнем лежали на фиолетовом сиденье фиолетового стула, сверху лежала моя любимая красная футболка с длинными рукавами, на которой была изображена черная решетка в виде колючей проволоки, на спинке стула висела моя черная кожаная куртка-косуха с большой красной звездой на спине, а под стулом стояли черные ковбойские полусапоги с затупленными мысками. Я хотел было сразу облачиться в свои шмотки, но встать с тумбы не смог – тело не слушалось, и мышцы были, как деревянные.

– Где я нахожусь, Князь? – голова вроде перестала кружиться, и я решил прояснить ситуацию, хотя внутреннее чутье подсказывало мне, что ничего ни хрена не прояснится, – Сколько сейчас времени, какое сегодня число, и как я сюда попал?

– Ну, скажем так, мы находимся в Зоне Z, – заорал Великан, – Какое сегодня число я понятия не имею, ибо здесь нет летоисчисления, время сейчас где-то между полночью и утром, а как ты сюда попал совсем не важно. Гораздо важнее, как тебе отсюда выбраться.

– Слушай, будь добр, объясни мне все-таки, какого рожна ты так орешь? Я даже чувствую, как вибрируют мои барабанные перепонки. Ты же Князь Тишины, верно? Или ты Князь Барабанных Перепонок?

– Ха-ха-ха, – захохотал Великан громовым басом, и все вокруг задрожало – цепь с крюком, на котором я давеча висел, стол с инструментами, волосы у меня на голове, мурашки на моем теле и даже фиолетовые шлепанцы. Продолжалось это около минуты, затем, отсмеявшись, он произнес:

– Князь Барабанных Перепонок это смешно, а что касается моего громкого голоса, то это как бы действие противодействием. Как еще по-другому ты сможешь прочувствовать и оценить Тишину, если не в сравнении с шумом и грохотом? Вот когда я тебя покину, ты поймешь.

– Знаешь, очень хочется понять это раньше. Есть большое желание отрезать тебе язык или выбить все зубы, лишь бы поскорее прочувствовать и оценить тишину. Так как мне отсюда выбраться, Князь?

– Видишь ли, Иван, ты сейчас находишься в другом мире, не в своем, и выбраться отсюда, а тем более попасть именно в твой мир, крайне затруднительно, практически невозможно. Однако я смогу тебе в этом помочь, если ты согласишься выполнить некую миссию, которая очень поможет нашему миру.

– Что за миссия?

– Это я могу сообщить только после твоего согласия, – прокричал Князь и выжидающе уставился на меня твердым, пристальным взглядом.

Все это, мягко говоря, мне очень не нравилось, и понимая, что другого выбора у меня нет, я все-таки произнес на всякий случай:

– Как же я могу согласиться на то, чего не знаю? Тем более дело, судя по всему, серьезное и непростое, даже, возможно, опасное. Ты же мне не в прятки поиграть предлагаешь?

– Извини, но у тебя нет другого выбора, – мне показалось, что эту фразу Князь произнес еще громче обычного.

Минуты две мы молча смотрели друг другу в глаза. Его взгляд был хоть и пристальным, но спокойным. Было видно, что Князь не напряжен, он просто ждет моего решения и легко примет любое. Мне особо размышлять тоже было не о чем. Приняв предложение Князя и согласившись на то, не зная что, шансов попасть домой у меня будет гораздо больше, чем идти туда, не зная куда. При условии, конечно, что вся эта история с разными мирами не выдумка и не бред сумасшедшего. Хотя необычность этого места, этих персонажей и их поступков заставляла меня поверить в то, что все это взаправду.

– Ну что ж, Князь, спасибо, – я первым прервал молчание и решил еще немного поиграться, прощупать почву, прежде чем озвучить свое решение.

– За что именно? – Великан нахмурился, ему явно не понравилось то русло, в которое я направил разговор.

– Да за всё – за спасение, за плащ, за заботу. А особенно за последние две минуты молчания. Теперь я поистине прочувствовал и оценил тишину, чему безмерно рад, – с этими словами я встал, снял с себя плащ и бросил его на тумбу. И сразу поверил во всю эту хрень про другие миры. Мои запястья и моя грудь были в абсолютном порядке, на них не было ни царапины, тело мое было вполне отдохнувшее и полно энергии, голова была ясная и светлая.

– Так ты согласен или нет? – нетерпеливо прокричал Князь.

«Э, да он нервничает», – подумал я и подошел к стулу со своей одеждой. Поискал взглядом трусы, но не нашел. Посмотрел под футболкой, под джинсами – трусов не было. Ну нет, так нет. Тогда я неторопливо взял джинсы, встряхнул их, надел прямо на наготу, аккуратно, но быстро вжикнул молнией на ширинке и привычным движением застегнул пряжку в виде паука. Потом повернулся к Князю и спросил невинным голосом:

– А если я сейчас соглашусь, а потом, когда узнаю суть дела, возьму и откажусь?

– Тогда я тебя убью, хотя, поверь, мне очень этого не хочется – произнес Князь тише обычного, и я ему сразу поверил, ибо сказал он это просто и обыденно, без всякого пафоса и позерства.

– Мило, – буркнул я и надел футболку, затем сел на стул, достал из своих сапожек носки, не спеша натянул их на ноги и взглянул на Князя. Тот, казалось, просто излучал спокойствие, хладнокровие и важность, но я все-таки заметил, что левый глаз у него немного дергается, и слегка шевелятся желваки на скулах. Я надел казаки, встал со стула, снял со спинки куртку, аккуратно одел ее и сунул руку в карман, проверяя, на месте ли кастет. Он был на месте.

– Жаль, что мне больше нечего одеть. Я готов одеваться вечность, лишь бы наслаждаться этой чудесной, восхитительной тишиной, – с чувством произнес я.

Глаз у Великана стал дергаться сильнее, и желваки заходили активнее, теперь это было видно невооруженным взглядом. Наверное, не стоило так долго испытывать терпение Князя, но меня уже понесло, и остановиться было трудно. Я достал из внутреннего кармана куртки пачку сигарет. Странно, сигареты были не мои. По крайней мере, я всегда курил другие. Слегка помешкав, я открыл пачку – там оставалось всего две штуки. «Маловато», – подумал я, вытаскивая одну сигарету: «Хотя все относительно. Смотря, как закончится наш душевный разговор, а то, может, и последнюю никогда уже не выкурю». Я убрал сигаретную пачку с единственной сигаретой обратно во внутренний карман, достал черную бензиновую зажигалку из чехольчика, который висел на ремне, прикурил, уселся на фиолетовый стул, закинул ногу на ногу и, выпустив изо рта кольцо дыма, спросил важным голосом:

– А у вас здесь есть пепельницы?

У Великана задергался второй глаз, причем в унисон первому, и стали раздуваться ноздри.

– Знаешь, вот сейчас ты реально похож на Князя Тишины, – произнес я со всей искренностью, на которую был способен, – Если бы мне раньше сказали, что где-то в каком-то мире существует Князь Тишины, я бы его представил себе именно так – здоровенным мужиком в шляпе, который собрав в кулак всю свою железную волю, пыжится изо всех сил, чтобы промолчать и не нарушить тишину. Только, смотри, не пукни от напряжения, а то будет, наверное, чертовски обидно нарушить тишину именно таким образом.

Дергающиеся глаза Князя наполнились яростью, он противно заскрежетал зубами, грозно зарычал и схватился за рукоятку кинжала. Мне даже показалось, что из его раздувающихся ноздрей повалил пар. Я понял, что чаша терпения Князя переполнена, и хотя мой внутренний чертик подначивал меня заставить Великана вытащить кинжал, я решил остановиться и сказал твердым громким голосом:

– Ладно, Князь, я согласен! Что там у вас за миссия?

Кинжал наполовину вылез из ножен, и некоторое время Князь гневно смотрел на меня, видимо размышляя, стоит ли со мной связываться или проще прирезать. В тот момент ему, похоже, более привлекательным казался второй вариант. Я встал со стула, бросил недокуренную сигарету на пол, затоптал ее сапогом, сунул руку в карман и почувствовал между пальцами холодную сталь кастета. Сдаваться без боя я не собирался. Но тут лицо Князя стало постепенно меняться, превращаясь из звериного обратно в мушкетерское. Он вогнал кинжал в ножны и, усмехнувшись, прокричал:

– Да уж, Иван, ну ты и фрукт! Никому еще не удавалось довести меня до такого состояния, чтобы эмоции возобладали над разумом. Обычно я всегда держу голову в холоде.

– Это нетерпение, Князь. Никто не любит ждать, а многие и не умеют, – я вынул пустую руку из кармана и опять уселся на фиолетовый стул.

– Я умею ждать, – недовольно и, как мне показалось, с некоторой долей упрямства произнес Великан, – Если никто не капает мне на мозги и не несет всякую чушь.

– А, ну да, – я усмехнулся, – ты же Князь Тишины, и умеешь ждать только в тишине. Ну, ладно, мы отвлекаемся, давай рассказывай, что я должен сделать, чтобы всем стало хорошо.

На лице Князя вдруг отразилась какая-то растерянность, и он воскликнул:

– Черт возьми, совсем забыл!

– Забыл про миссию?

– Да нет! Ритуал! – Он как-то суетливо огляделся по сторонам, подошел к столу с игрушками Безумного Доктора, смахнул все на пол, подкатил стол ко мне и поставил на него два пластиковых стаканчика, красный и черный. Откуда он их взял, понятия не имею.

– Итак, Иван, перед тобой два стаканчика, – важно заорал Великан, – если ты согласен на мои условия, то должен выпить из черного. Если ты отказываешься, то выпей из красного.

– В красном яд, что ли? – недоверчиво спросил я.

– Нет, конечно! – Князь был явно оскорблен моим предположением, – Зачем мне тебя отравлять? Ты все равно еще не знаешь сути миссии. И потом, яд это не мой метод, поверь. Эти два стаканчика – просто дурацкий ритуал, и он абсолютно безопасен. Только пей залпом и до дна. И нюхать, кстати, не советую.

Я встал со стула и взял в руку черный стаканчик. Он на две трети был наполнен какой-то жидкостью желтоватого цвета. Я, все еще сомневаясь, взглянул на Князя, и он ободряюще мне кивнул. Тогда я залпом осушил содержимое стакана, и чуть не задохнулся от мерзкого противного вкуса. Лицо мое непроизвольно сморщилось в состояние изюма, и я воскликнул каким-то вороньим голосом:

– Dégueulasse Derche, Merde, Nique ta mère, Va te faire foutre, Salaud, Merdeux, Fils de pute!

Из этой фразы я не понял ни слова, но к своему полному изумлению произнес я ее с чистейшим французским произношением, хотя французского языка никогда не учил и кроме селяви и шершеляфам ни хрена не знал.

– Что это за дрянь? – спросил я, отплевываясь.

– Всего лишь тройной одеколон, – усмехнулся Князь, – И не стоит в приличном обществе так похабно ругаться, даже по-французски.

«Эх, сейчас бы сушечкой закусить», – подумал я про себя, вспомнив Лешку Селиверстова, персонажа фильма «Такси-блюз», а вслух сказал, несколько раздраженно:

– Да я вообще французского не знаю. Это, наверное, реакция на пойло, которое ты мне подсунул, а может и на весь ваш гребаный мир, – и, добавив в голос легкую нотку страдания, спросил, – Слушай, Князь, а пивка у тебя нет?

– Извини, Иван, пива нет, – с этими словами он взял красный стаканчик, маленькими глотками выпил содержимое, блаженно крякнул, вытер усы тыльной стороной ладони и поставил пустой стакан обратно на стол.

– Стесняюсь спросить, а что было в красном стаканчике? – вкрадчиво произнес я, чувствуя какой-то подвох.

– Бурбон, – радостно прокричал Князь и громогласно захохотал.

– Мило, – буркнул я и уселся на фиолетовый стул, сильно зажав свои уши ладонями. У меня было такое ощущение, что я нахожусь между двумя мчащимися на полной скорости поездами.

В приступе смеха Великан толкнул рукой стол, и тот стремительно укатился в темноту. Я проводил его взглядом, затем посмотрел на Князя и вздрогнул от неожиданности. На его лице не было и следа веселья, оно было абсолютно серьезным, даже, можно сказать, строгим. Я убрал руки от ушей и приготовился слушать.

– Значит так, Иван, – начал Князь, – в нашем мире есть один очень могущественный человек. Зовут его Великий Экспериментатор. Он…

– Насколько могущественный? – с интересом спросил я.

– Не перебивай меня, – грозно прокричал Великан, и его глаза как-то хищно блеснули. В этот момент он стал больше похож не на мушкетера, а на кардинала Ришелье, – Я расскажу тебе только то, что тебе необходимо знать. Ни больше, ни меньше. Просто сиди и слушай. Так вот, наш Великий Экспериментатор любит изобретать оружие, и он уже придумал и создал неимоверное количество всякого хлама для убийства и разрушения. Теперь он хочет создать главное творение своей жизни Последнюю Бомбу. И поверь, Иван, в нем столько желания и энергии, что он непременно ее создаст. А, как ты понимаешь, каждое вновь созданное оружие необходимо проверить, дабы убедиться в его работоспособности. И, когда он проверит свою Последнюю Бомбу, боюсь, от нашего мира ничего не останется. Поэтому его надо остановить. В общем, ты должен отнести Великому Экспериментатору свою лень.

Последняя фраза меня, мягко говоря, ошарашила. Я ожидал чего угодно, но только не этого. Округлив глаза, я спросил не без сарказма в голосе:

– Простите, что я должен отнести?

– Свою лень, – твердо сказал Князь.

– Это как? Видимо, я должен взять корзинку, положить туда свою лень, надеть красную шапочку и отправиться через лес, кишащий волками и охотниками, к этому вашему Великому Самоделкину?

– Великому Экспериментатору, – раздраженно поправил меня Князь. – Нет, ты просто должен до него добраться, а там твою лень перекачают ему. У нас есть специальное оборудование для этого. Но путь будет долгим, непростым и, возможно, опасным. Ты должен идти строго по этой фиолетовой тропинке, и она приведет тебя к цели.

Я проследил за движением руки Князя и действительно увидел фиолетовую тропу шириной около метра, которая начиналась от тумбы и уходила в темноту. Готов поклясться, что раньше ее не было.

– Почему фиолетовая? – поморщился я, – Нельзя ли подобрать другой цвет?

– Могу предложить только красно-синюю, – усмехнулся Князь.

– Нет уж, пусть тогда остается фиолетовая. Боюсь, по красно-синей я до цели не доберусь. А Страшила с Железным Дровосеком тоже будут?

– В смысле? Ты о чем? – лицо у Великана стало такое растерянное, что я даже слегка рассмеялся.

– Да, ладно, Князь, шучу. Только меня смущают два момента. Если этот ваш Никчемный Экспериментатор так уж одержим своей бомбой, то зачем ему моя лень? Согласиться он на это?

– А мы ему про лень ничего говорить не будем, – вкрадчиво прокричал Великан, – Мы скажем, что ты великий физик-ядерщик, и готов перекачать ему свои знания. Процессы эти похожи, и он ни о чем не догадается.

– А если он начнет задавать мне какие-нибудь физические вопросы? – усмехнулся я, – А в физике я полный профан.

– А мы скажем, что ты устал от своей науки и наложил табу на все разговоры о физике.

– Хм, пожалуй, может прокатить. Тогда второй момент. Я ведь, на самом деле, не такой уж и ленивый человек. Боюсь, что лени у меня не так много, и особой пользы она не принесет.

– У каждого человека лени достаточно, – значительно произнес Князь, – просто кто-то подавляет ее, а кого-то она.

– Так ты же говоришь, что этот ваш Великий Ассенизатор полон энергии. Значит, он умеет справляться с ленью, – резонно заметил я.

– Великий Экспериментатор, – хмуро поправил меня Князь. – Видишь ли, когда лени становится слишком много, то она, как правило, берет верх.

– Все равно, как-то это все очень сложно и неубедительно, – выразил я свои сомнения. – Может, проще его грохнуть? Нет человека – нет проблемы. Тем более, если на кону стоит весь ваш неадекватный мир.

Глаза Князя наполнились этаким праведным гневом с некоторой долей испуга, он посмотрел на меня, как чекист на врага народа, и произнес страшным шепотом, четко проговаривая каждое слово:

– Даже не думай об этом!

Я обомлел. Оказывается, он умеет шептать. Но выглядело это так непривычно и противоестественно, что мне даже стало несколько жутковато, и по спине побежали мурашки. Я машинально достал сигаретную пачку, с сожалением взглянул на последнюю сигарету, и, решив, что время для нее еще не пришло, убрал пачку обратно. Великан все еще смотрел на меня взглядом кардинала Ришелье, и я, желая как-нибудь разрядить обстановку, произнес со всем сожалением, на которое только был способен:

– Жаль, что от Безумного Доктора ничего не осталось. Я бы взял масочку на память.

– Возьми шлепанцы, – усмехнулся Князь, и взгляд его снова стал мушкетерским. Он указал рукой на тумбу и великодушно произнес, – Подкрепись перед дорогой. Ты, наверное, голоден, как волк.

Я уже понял, что здесь не стоит ничему удивляться, но привыкнуть к этому еще не успел. На тумбе стоял огромный поднос, на котором в разных тарелках лежали жареная курица, горячая вареная картошка и овощи с зеленью. Посреди подноса стояла огромная кружка с крышкой. И тут я почувствовал, что реально хочу жрать. Причем чувство голода стало вдруг таким обширным и нестерпимым, что я зайцем метнулся к импровизированному столу, варварски оторвал куриный окорочок и жадно впился в него зубами. Я стал так быстро его обгладывать, что даже Князь не выдержал.

– Не торопись! Подавишься, – прокричал он с улыбкой на устах.

Я немного сбавил обороты, оторвался от куриной ляжки, взял в одну руку картофелину, в другую помидор и стал с удовольствием их по очереди надкусывать. Затем схватил кружку и спросил у Князя:

– Пиво?

– Нет, вино. Бургундское.

– Тоже неплохо, – я откинул крышку и принялся жадно пить, ибо также внезапно почувствовал чудовищную жажду.

Второй окорочок я съел уже не спеша, попеременно прикладываясь, то к картошке, то к овощам, то к вину. Наконец, пресытившись, я уселся на фиолетовый стул и хотел было достать сигаретную пачку, но, вспомнив, что сигарета осталась одна, решил оставить ее на более исключительный случай. Однако так хотелось закончить такую роскошную трапезу выкуренной сигаретой, что я, возможно еще и под воздействием вина, решил обратиться к Князю со странной просьбой.

– Послушай, Князь, – вкрадчиво произнес я, – раз уж в вашем мире так все необычно кроме, разумеется, тройного одеколона, то нельзя ли мне как миссионеру попросить о маленьком чудесном одолжении?

– Гм, ну, попробуй, – хмыкнул Великан, – только не наглей!

– Ни в коем случае! Очень скромное желание! Нельзя ли сделать так, чтобы сигареты в моей пачке и бензин в моей зажигалке никогда не заканчивались? Хотя бы на то время, пока я выполняю эту важную миссию.

– И всё? Ерунда какая! Считай, что уже сделано, – Князь, похоже, облегченно выдохнул, а я, похоже, поторопился и заказал не то желание. Надо было просить мотоцикл с вечным двигателем. Я не спеша вытащил из кармана сигаретную пачку – она оказалась запечатанной. Я и бровью не повел – невозмутимо распечатал пачку, достал сигарету, убрал пачку обратно во внутренний карман и с наслаждением закурил, небрежно сказав Князю:

– Извини, что не предложил тебе сигаретку, но, думаю, у тебя свои есть.

– Не курю, – гордо произнес Великан, подошел ко мне и прилепил на правый рукав моей куртки в области предплечья какую-то наклейку, – Не отрывай ее, Иван. Так надо.

– Это что, пластырь «никоретте»? – усмехнулся я и взглянул на наклейку. Там на красном фоне большими белыми цифрами было изображено число 2007, и под ним какие-то цифры помельче, – Ты же говорил, что здесь нет летоисчисления.

– Это не год. Это твой порядковый номер, а ниже твоя группа крови, на всякий случай. Кстати, можно задать тебе один бестактный вопрос? – с любопытством спросил Князь.

– Гм, попробуй. Только не наглей.

– Скажи, Иван, а почему ты не носишь нижнего белья? – мне показалось, что Великан даже несколько засмущался, задавая этот действительно бестактный вопрос, и даже голос его стал немного тише обычного.

– Княяязь! – с показным возмущением протянул я, – Никогда еще ни один мужчина не задавал мне подобного вопроса. Ты часом не гей?

Щеки Великана вспыхнули неожиданным румянцем, то ли от негодования, то ли от стыда, и он слегка наклонил вперед голову, скрывая от меня полями шляпы свои глаза. Мне бы очень не хотелось, чтобы Князь оказался, мягко говоря, представителем секс-меньшинств, но определенные сомнения на этот счет у меня появились.

– Я не ношу, как ты выразился, нижнего белья, Князь, по двум причинам. Во-первых, это несколько ускоряет процессы одевания и раздевания, что иногда бывает очень полезным. А во-вторых, это просто мой стиль.

– А ты не боишься прищемить себе что-нибудь молнией от ширинки? – Великан поднял голову, и в его глазах я не увидел ничего кроме иронии и веселья, румянец со щек пропал.

– Понимаешь ли, Князь, опасность мое второе имя. Мне нужен адреналин, даже когда я просто хожу поссать. Это и есть мой стиль, – с нарочитым пафосом и апломбом произнес я.

– Вот это действительно мило, – усмехнулся Великан.

Я докурил сигарету, встал со стула, подошел к тумбе, сделал несколько глотков вина и обратился к Князю:

– Ну, если у тебя больше нет ко мне никаких вопросов, то я начинаю путь. Пожелай мне удачи.