Текст книги "Звездная застава"

Автор книги: Сергей Сухинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 4

Марта не без труда пробралась по узкой лесенке в глубь колодца и оказалась в трубе старого водостока. Когда-то по ней на водоочистительную станцию поступали стоки из «охотничьего домика» и прилегающих к нему построек. Об этом свидетельствовал толстый слой грязи, в который Марта погрузилась по щиколотки.

Включив нашлемный фонарь, молодая женщина согнулась (в тяжелом скафандре это было сделать нелегко) и заглянула в трубу. Ничего необычного она не обнаружила. Может, здесь, на глубине пяти метров, провременное поле стабилизировано? Приборы, встроенные в запястье скафандра, подтверждали это, но Марта не обольщалась. Она помнила о нелегких испытаниях, которым хроноспасатели подвергались в подземных коммуникациях марсианских городов – хотя там случались колебания лишь одного временного поля. Нет, надеяться на чудо не стоит…

– Марта, как дела? – послышался в наушниках радиофона напряженный голос Поплавского.

– Отойдите на всякий случай к «Белке», – сквозь зубы процедила Марта и, опустившись на колени, осторожно забралась в водосток. И сразу мощный луч нашлемного фонаря стал тускнеть.

Марта закусила губу – она прекрасно знала, что предвещал этот, казалось бы, пустяковый факт. Своим появлением она внесла возмущение в локальное провременное поле – и теперь оно могло отреагировать как угодно. Легкие колебания могли быстро затихнуть, но могли и…

На всякий случай Марта проверила радиосвязь – она больше не действовала. Э-эх, и угораздило же молодых ребят из Института вляпаться в это жуткое болото! И как их оттуда вытаскивать? Впрочем, на станцию еще надо попасть.

Первые десять метров пути по бетонной трубе Марта преодолела сравнительно благополучно. Потом она заметила, что на серо-грязной поверхности водостока стали появляться трещины. Сердце женщины глухо забилось. Та-ак, пространственные координаты искривляются… Интересно, выдержит ли древний бетон внешние нагрузки. Кажется, в прошлом веке бетон для прочности армировали железными прутами… нет, сварной сеткой. Колебания в два-три хроноватта он должен выдержать…

Но бетон не выдержал. Стоило Марте продвинуться еще на несколько метров вперед, как труба внезапно изогнулась и с оглушительным треском начала завиваться вокруг своей оси словно резиновая. Хрупкий бетон мгновенно приобрел пластичность, а это означало, что и хронополе «потекло»…

Под обзорным стеклом шлема тревожно вспыхнула неоновая лампочка – стабилизатор провремени скафандра перешел автоматически на аварийный режим. Еще минуту-другую атомные батареи выдержат, а затем…

Марта едва не запаниковала, но громадным усилием воли заставила взять себя в руки. «Что бы сделал в моем положении Вадим? – лихорадочно подумала она. – Какую-нибудь нелепую на посторонний взгляд штуку… что-то безумное и очень рискованное… А-а!»

Марта вспомнила один трюк, которым Асташевский однажды поразил ее на Марсе, и немедленно воспользовалась им. Открыв лючок управления на боку скафандра, она щелкнула тумблерами, и немедленно из локтевых сегментов выдвинулись две зубастые дисковые пилы. Когда они начали стремительно вращаться, Марта мысленно перекрестилась и, улегшись на Дно трубы, погрузила локти в слой грязи. Зубья впились в бетон – и Марта быстро заскользила вперед, разбрызгивая вокруг веера влажных комьев.

Риск был громадным – но другого выхода у нее не было. За считанные секунды она преодолела почти полсотни метров. Стекло ее шлема быстро залепило грязью, и все же Марта не столько увидела, сколько почувствовала – впереди преграда! С огромным трудом она вновь приподняла обе руки, и вскоре слой грязи затормозил ее продвижение вперед.

Отдышавшись, Марта очень осторожно отвела правую руку назад и, открыв лючок на боку, выключила тумблер. Дисковые пилы с визгом остановились и, сложившись, словно веера, спрятались в сегментах рукавов скафандра.

Привстав на колени, Марта достала из кармана скафандра влажную губку и кое-как очистила стекло шлема. К счастью, оно нигде не треснуло. Приборы успокаивали: колебания провремени здесь были незначительными – а это означало, что хронотрещина осталась позади.

В который раз она подумала – просто чудо, что парни из Института смогли пройти на своем вездеходе до станции! Но еще большим чудом будет, если она поможет им выбраться оттуда…

Марта поглядела вверх, в жерло колодца водостока, и поправила себя – ОТСЮДА. Да, она была уже на территории станции!

Осторожно поднявшись по металлической лестнице, она выглянула наружу. Первое, что она увидела был вездеход, стоявший рядом с серебристой стеной куполообразного здания. Он выглядел неплохо, если не считать, что капот весьма напоминал жеваную бумагу. Казалось, по нему кто-то ударил мощной металлической дланью… Дланью?

Только сейчас Марта вспомнила о полчище роботов, еще недавно штурмовавших станцию. Странно, подумала она, что-то здесь не сходится… Такие монстры могли без всякого труда уничтожить вездеход на расстоянии – а ходовая часть машины, судя по всему цела и невредима. Может, роботы пытались… удержать людей? Ну конечно! И как она раньше этого не поняла?

Несмотря на всю сложность ситуации, Марта неожиданно рассмеялась. Она вспомнила, как бравый Слон, лежа за валуном, расстреливал металлическое войско – войско СПАСАТЕЛЕЙ! Таких же спасателей, как он сам, только инопланетного происхождения! Понятно, что роботы тоже не разобрались в ситуации и начали огрызаться – ведь чудовища в металлическом облачении мешали им спасать попавших в беду землян!

Разумеется, это была лишь догадка, но она заметно приободрила Марту. Ситуация типа «кругом одни враги» могла оказаться чистейшей воды иллюзией, плодом обычного недоразумения, причиной которого стал, как ни странно, богатый опыт «Дельты». Некогда на Марсе Поплавскому и его группе пришлось вступить в схватку с расхитителями древних ценностей, и там каждый из хроноспасателей приобрел свой боевой опыт. Он-то и подвел сейчас космонавтов. С самого начала все были готовы к борьбе и даже схваткам с неведомым противником – а здесь, в Заповеднике, его могло и не оказаться.

Осмотревшись, Марта решила отложить свои сомнения на более подходящее время и не спеша выбралась из колодца. Окна куполообразного здания были закрыты металлическими жалюзи, и невозможно было понять, есть внутри кто-то из людей или нет. Вокруг царила неестественная тишина, что насторожило женщину. До двери было всего полсотни метров, и лужайка, заросшая травой и забрызганная солнечными зайчиками одуванчиков, казалась милой и уютной, но…

Стрелки на приборах, измеряющих напряженность провременного поля, мелко дрожали. Этот эффект назывался «мертвая зыбь». Марте дважды приходилось сталкиваться с ним на Марсе, и приятных воспоминаний это не оставило. Для жизни человека в хроноскафандре «мертвая зыбь» была неопасна, однако у незащищенных людей она могла вызывать побочные эффекты – от сильной тошноты и головокружения до шизоидного состояния.

Не медля ни минуты Марта пошла к двери. Она была готова ко всему, даже к самому худшему.

* * *

Когда Иван Родин, начальник маленького отряда добровольцев-спасателей, закончил свой рассказ, Марта с осуждением покачала головой.

Вид у молодых энтузиастов – самому старшему из них едва стукнуло двадцать пять лет – был весьма жалкий. Двое лежали на полу без сознания, остальные выглядели так, словно пережили приступ бурной морской болезни. Маломощные хроностабилизаторы, установленные на вездеходе, каким-то чудом позволили сорвиголовам преодолеть цепь хронотрещин, но вот колебания пространственного поля полностью парировать они не смогли. В результате водитель – Андрей Губин из Твери – возле самой станции потерял правую руку, неосторожно высунув ее из кабины. Руку словно бритвой срезало чуть выше локтя, и никакие болеутоляющие средства не могли спасти молодого парня от страданий. Марта сделала Губину укол морфозана, и сейчас водитель наконец заснул, свернувшись калачиком на каких-то грязных мешках.

– Выпороть вас мало, – не выдержав, сердито сказала Марта. – Как прикажете вас спасать? Даже «Белка» не может сюда пройти! Конечно, рано или поздно провременное поле вокруг станции на минуту-другую успокоится, но когда это случится?

Темноволосый атлет покраснел, но каяться вовсе не собирался.

– А никто и не просит нас спасать! – с вызовом сказал Родин, нервно потирая свои могучие ладони. – Сами заварили кашу – сами и будем ее расхлебывать В конце концов, ничего страшного пока не случилось Вода и продовольствие у нас есть, вездеход – на ходу хотя его и слегка помял проклятый робот пришельцев Кто знал, что он не хотел уничтожить нас, а проста пытался не пустить к станции, в опасное место? Зато мы – заметьте, мы, ученые Института, первыми встретили эту машину, создание иного разума!

Марта с иронией усмехнулась:

– Не беспокойтесь, во всех газетах так и напишут! Иван Родин первым всадил в инопланетного андроида заряд из дробовика. Прославленная группа «Дельта» в этом полезном деле оказалась лишь второй – правда, мы орудовали все больше гранатометами да автоматами…

Родин опустил голову.

– Простите, Марта Петровна, сказал глупость, – с раскаянием признался он. – Но поймите – нам было так обидно! Два года мы готовились к походу в глубь Заповедника, своими руками построили хроностабилизатор, провели десятки тренировочных походов… И всегда в последний момент руководство Института опускало перед нами шлагбаум: мол, рано, рано… И вообще, это не дело ученых лезть в пекло, наше дело – сидеть в лабораториях и строчить отчет за отчетом, статью за статьей…

– И тут, как снег на голову, появляется знаменитый Владимир Поплавский со своей группой и с ходу берет быка за рога, – продолжила за него Марта, с сочувствием глядя на Родина. – И вся слава достанется ни за что ни про что заезжим варягам…

Лицо молодого ученого болезненно исказилось.

– Да поймите вы – не в славе дело! Именно наша группа впервые поймала таинственные радиосигналы, идущие из глуби Заповедника! Мы провели анализ сигналов на компьютере и установили, что это результат действия какой-то мощной энергетической установки. А что же Крайнев? Объявил нас чуть ли не фальсификаторами. Мол, упорядоченные радиосигналы не укладываются в его теорию падения метеорита из другой Галактики, и потому никаких радиосигналов не было и быть не может. Мы взбунтовались и написали письмо самому Президенту России. Надеялись, что нам помогут, разрешат самим разобраться во всем… А вместо этого на сцене появляются совершенно посторонние люди, которые до последнего времени о нашем Заповеднике и слыхом не слыхивали. Разве это справедливо?

Марта кивнула.

– Да, согласна, несправедливо. Но считайте, что мы теперь квиты – из-за вашего гусарского наскока на Заповедник весь план нашей экспедиции полетел коту под хвост. Более того, «Белка» застряла возле этой станции всерьез и, кажется, надолго. В шахматах это называется красиво – размен ферзей. А в обычной жизни говорят проще: ни себе, ни людям. Если нам всем повезет, то через энное время мы дружно вернемся к воротам Заповедника и предъявим Крайневу… Да ничего мы ему не предъявим! А ваш членкор прослезится от счастья и воскликнет: «Я же предупреждал? Я же говорил!» А затем повесит на ворота пудовый амбарный замок.

Родин еще больше помрачнел, и Марте стало его жаль. Она ласково погладила молодого ученого по плечу своей металлизированной перчаткой.

– Простите, Иван, я говорю глупости. В любом случае мы вернемся не с пустыми руками. Как-никак, мы обнаружили инопланетных животных и растения, «фабрику миражей» и множество роботов пришельцев… Даже могучему Крайневу не устоять перед такими фактами! Но вы сами прекрасно понимаете: после такого открытия в Заповедник не пустят ни вашу группу, ни нашу. Найдутся умные головы, которые скажут: да они же не готовы к встрече с иным разумом, к никто к этому пока не готов! И тогда вокруг Заповедника соорудят еще один забор, повыше, а вокруг него как грибы вырастут филиалы еще десяти институтов, уже международных. А пойманные вами радиосигналы могут означать, в частности, что пришельцы живы. Кто знает, быть может, они сумели спасти и кого-то из попавших в катастрофу людей?

Родин серьезно взглянул на прославленную космонавтку.

– Вы правы, Марта Петровна. Вашей группе нельзя возвращаться в Институт не разобравшись, что же на самом деле происходит в Заповеднике. Смотрите…

Молодой ученый достал из планшета лист бумаги. Изумленная женщина увидела карту Заповедника – очень приблизительную, с многочисленными белыми пятнами – но карту!

– Мы составляли эту карту три года, – пояснил Родин, любовно разглаживая на коленях лист бумаги. – Обобщили все данные наблюдателей и получили кое-что любопытное. Конечно, на первом же Ученом совете наше детище разнесли в пух и прах, но мы стоим на своем. Видите – здесь есть и река миражей, и водоочистительная станция, и поселок писателей – он, по нашим данным, переместился на двадцать километров севернее, к Скалистой долине.

– Откуда же взялась эта долина? – недоуменно спросила Марта, разглядывая карту. – Ого, какие высокие скалы ее окружают… Вы считаете, что именно над этим местом произошел взрыв?

Родин кивнул.

– Да. Мы собирали данные о долине по крохам. Видите ли, серый купол над Заповедником порой становится не таким уж непроницаемым… Наблюдатели считали, что некоторые фотографии со стационарного спутника – результат нелепых флюктуации провремени и выбрасывали снимки в мусорную корзину. А мы все фотографии собирали, и из них удалось кое-что слепить. А затем… – Родин поднял глаза и пристально посмотрел на Марту. – А затем мы установили, что радиосигналы идут именно со стороны этой долины!

Марта сложила карту и спрятала ее в карман скафандра.

– Спасибо, Иван, – растроганно сказала она. – Вы очень помогли нам. Кажется, маршрут «Белки» все-таки придется изменить… Стоп!

В наушниках радиофона что-то зашуршало, и Марта услышала то, что давно ожидала – хриплый, усталый голос Корина:

– Марта, отвечай… Ты слышишь меня? Марта, как дела? Отвечай, отвечай…

Провремя наконец смилостивилось, и Марта получила возможность в течение почти трех минут спокойно разговаривать с «Белкой». Поплавский выслушал ее короткий доклад и предложил единственный возможный путь спасения:

– Говоришь, вездеход на ходу? Это дает нам шанс. Пускай парни усаживаются по своим местам, а ты, Марта, берись за управление машиной. Даю пеленг «Белки».

– Есть пеленг! – воскликнула Марта, глядя на вмонтированный в рукав скафандра атомный компас.

– Иди на прорыв. Мы прикроем вас излуча… Связь прервалась, но это было уже не страшно. Вскочив на ноги. Марта сказала, стараясь скрыть дрожь в голосе:

– Иван, поднимайте ваших парней. Если повезет, они отоспятся в своем общежитии. А вы займетесь хроностабилизатором вездехода. Выжимайте из него всю мощь, ясно? Если мы прорвемся к «Белке», все обойдется.

Родин кивнул и стал бесцеремонно расталкивать лежащих на полу друзей.

Когда Марта уселась на сиденье водителя и положила руки на рычаги управления, ее вновь охватил страх. Страх не за себя – а за жизнь шестерых молодых ученых, доверившихся ей.

Если бы они знали, какой она неумелый водитель…

Но тут Марта вспомнила уроки Ашота и решительно нажала кнопку стартера.

К вечеру маленький караван добрался до ворот Заповедника. «Белка» вынуждена была идти очень медленно, чтобы, не дай Бог, вездеход не вышел из зоны действия ее излучателя. Как и следовало ожидать, хроностабилизатор вездехода вышел из строя во время прорыва из водоочистительной станции, так что атомные энергоустановки лунотанка вынуждены были с той поры работать на полную нагрузку. Поплавский чуть ли не каждые пять минут поглядывал на прибор энергорасхода, и редко когда мог сдержать вздох сожаления. Увы, незапланированная операция по спасению ребят из Института обошлась «Белке» очень дорого… Зато карта, переданная командиру Мартой, утешала его. Порой Поплавскому даже казалось, что все к лучшему, и он принялся насвистывать какую-то песенку. Если горе-спасатели правы, то первоначальный маршрут «Белки» был ошибкой. Дойдя до южной границы Заповедника, машина была вынуждена повернуть – но куда? Теперь же цель казалась ясной: поселок писателей и далее Скалистая долина.

Когда до массивных бетонных ворот осталось всего три сотни метров, над одной из наблюдательных башен вспыхнули прожектора. Чуть позже тревожно загудела сирена, предупреждая о необычном происшествии на границе Заповедника.

Поплавский выбрался из «Белки» и зашагал в сторону вездехода, увязая металлопластовыми сапогами в песке. Он открыл переднюю дверь, и Саблин со вздохом облегчения вылез из кабины водителя.

– Как ты? – коротко спросил командир.

– Спать хочется, сил нет, – зевнув, ответил Саблин. – Этот допотопный драндулет меня утомил до предела возможностей. Ему не через хронотрещины лазить, а по асфальту кататься!

– Ладно, иди отсыпайся, – сказал Поплавский. Командир неуклюже втиснулся в салон. Его встретили настороженные взгляды пятерых ученых. Шестой, раненый водитель вездехода, продолжал спать, одурманенный уколами морфозана.

Поплавский снял металлопластовую перчатку и крепко пожал руки неудавшимся спасателям.

– Спасибо, Владимир Павлович, – прочувствованно сказал Родин. – Теперь мы понимаем, какого сваляли дурака. Со стороны работа хроноспасателей казалась нам довольно простой… Э-эх, если бы не вы…

– Еще неизвестно, кто кому больше помог, – улыбнулся Поплавский. – Но если ваша карта окажется неверна… Учтите, у меня черный пояс по дзюдо!

Парни засмеялись. Один из них дружески похлопал Родина по могучим плечам.

– Ставлю на нашего Ивана-богатыря, – объявил он. – Как вернетесь, мы устроим товарищескую встречу в институтском спортзале!

Родин пристально посмотрел в глаза Поплавскому и тихо добавил:

– Только вы обязательно вернитесь…

– Обязательно, – серьезно ответил Поплавский. – Знаете, наша группа побывала почти на всех планетах Солнечной системы – как-то глупо после этого погибнуть у себя дома, на Земле.

– О чем я могу доложить Крайневу, прежде чем он снимет с меня скальп? – спросил Родин, натужно усмехаясь.

– Обо всем, – после недолгой паузы ответил Поплавский. – И передайте, что я отлично знаю, какую ответственность беру на себя. Конечно, не дело хроноспасателей лезть в первый в истории контакт с инопланетянами, но, боюсь, теоретики Контакта до них просто не доберутся. Кстати, Марта Шадрина несколько лет работала в Институте Иного Разума и не всякий случай взяла с собой последние из программ Контакта.

– Но почему же пришельцы, если они живы, сами не вышли из Заповедника? – спросил один из ученых. – Ведь мы, земляне, могли бы им помочь…

– А вот это нам и предстоит выяснить, – спокойно ответил Поплавский. – Если, конечно, пришельцы уцелели в катастрофе, в чем я не уверен… До свидания, нам надо ехать, пока сюда не прибыла делегация встречающих во главе с Крайневым. Передайте ему мой пламенный привет!

Когда бетонные ворота с протяжным скрипом раскрылись и к вездеходу бегом бросились несколько человек в легких скафандрах, лунотанка на опушке уже не было.

Экипаж «Белки» предпочел переночевать в глубине леса.

С первыми лучами солнца «Белка» двинулась в путь по новому маршруту.

Глава 5

Корин не раз видел ранее фотографию уральского Дома творчества, построенного в стиле монументализма 50-х годов двадцатого века – широко раскинувшиеся золотистые флигеля, украшенные белыми колоннадами, шестиугольное центральное здание с крутым куполом и множество наивных, но милых архитектурных излишеств. Здание великолепно вписывалось в обширный парк, разбитый с чисто русским размахом и окаймленный по краям старыми липовыми аллеями. Несколько гигантских фонтанов и величественных беседок, разбросанных по уютным уголкам парка, придавали всему ансамблю определенное изящество и завершенность.

Теперь эти места трудно было узнать, казалось, они подверглись массированной бомбежке. Фасад здания покрылся многочисленными трещинами, кое-где покосился, крыша провалилась внутрь, а покореженный взрывной волной купол напоминал голову какого-то доисторического чудовища, силящегося раздвинуть плечами стены и выбраться на свободу.

Лунотанк стоял на краю парка рядом с вывороченными с корнями березами и полусгоревшей липовой аллеей. Корин прислонился к одной из массивных опор решетчатого хроноизлучателя, установленного прямо на башне вездехода, и, тяжело дыша, пытался прийти в себя после пройденных в Заповеднике километров. Часы показывали, что переход от опушки леса до поселка писателей занял всего восемь часов, но трудно было поверить в это – слишком тяжело достался им этот путь, то и дело грозивший провалом в бездонные хронотрещины, в другие века и даже тысячелетия, откуда нет возврата.

Здесь, наверху, дышалось легче, и Корин не захотел спускаться в салон даже тогда, когда лунотанк плавно поднялся на метр над поверхностью земли и не спеша двинулся через парк к поселку, минуя безжизненные деревья. Казалось, они пережили жестокий мороз – кора на них потрескалась, вздулась, местами опала, обнажив желтоватую кость ствола. Все вокруг было пустым, мертвым, и сколько ни напрягался Корин, он не мог обнаружить признаки живого в радиусе трех-четырех километров. Его утешало только то, что время здесь наконец стабилизировалось и лишь несколько мелких хронотрещин, словно паутина, покрывали дно высохшего бетонного бассейна, в центре которого красовалась мраморная рыбина с широко раскрытым ртом.

Около невысокой деревянной ограды, за которой начинался поселок писателей, лунотанк неожиданно остановился. Из распахнувшегося люка с довольным видом вылезли Асташевский, Саблин и Марта в легких скафандрах и, спрыгнув на землю, сразу же стали энергично разминаться, перебрасываясь веселыми репликами. Поплавский тоже выбрался из танка, и пристроился рядом с Кориным на башне под раструбом хроноизлучателя.

– Игорь, возьми ребят и пройдись по поселку, – сказал он, вглядываясь в густое месиво раскидистых елей, среди которых угадывались очертания изящных двухэтажных коттеджей. – Примерный план маршрута мы уже обговаривали – улица Строгова и прилегающие к ней переулки… А мы с Ашотом отдохнем, пособираем цветочки – я думаю, мы это заслужили?

Было решено разделиться на две пары – Асташевский с Саблиным направились в Дом творчества, а Корина повела Марта, почему-то жаждущая изучить ближайший коттедж, отличавшийся забавной радужной окраской стен. Они перемахнули через шаткое ограждение и не спеша пошли по дачному участку, держась метрах в трех друг от друга. Поначалу Корин никак не мог сосредоточиться, но вскоре почувствовал присутствие чего-то непонятного и тут же перестроился на тщательный анализ окружающего. И увидел следы.

Они тянулись еле заметными округлыми проплешинами между клумбами с одичавшими венерианскими розами и вели не к дому, уютно устроившемуся под двумя могучими елями, а в дальний угол участка, где за густой завесою орешника виднелись какие-то сараи. Корин успел заметить краем глаза, как Марта осторожно стала подниматься по перекошенным деревянным ступеням крыльца, и тут же его синтезатор сам переключил время. На миг все вокруг дернулось, утонуло в тумане, и Корин почувствовал, что его сознание постепенно переходит в отрицательное время. Он увидел серое утро, низкие облака, затянувшие небо сплошной пеленой, серебристые нити росы на жухлой траве. Следы сейчас вырисовывались совершенно отчетливо – казалось, травинки распрямляются прямо на глазах. Потом пришел сильный, пропитанный запахом гари ветер и неприятный ноющий звук, доносившийся со стороны сараев. Корин свернул чуть в сторону от цепочки следов и двинулся обходным путем в эту часть сада, как вдруг напоролся на что-то невидимое. Переключившись на минуту в реальное время, он увидел, что наткнулся на вывороченный с корнем колючий куст облепихи. Такие вещи с ним нередко случались, стоило только излишне увлечься, забыть, что отрицательное время существует только в твоем сознании, собранное из тысяч разнородных фрагментов мозговым синтезатором, а твое тело пребывает в реальном времени, как неприятностей не миновать.

Возле ограды он увидел обширный алюминиевый гараж с широко распахнутыми воротами. В его глубине матово отсвечивал массивный корпус старомодного глайдера, а рядом с ним, нависнув над телом распростертого на земле человека, стояло странное существо, напоминавшее двухметрового кальмара. Корин подошел чуть ближе, с трудом сдерживая бессмысленное желание выхватить бластер и разрубить чудовище огненным лучом пополам, не дав ему насытиться своей страшной трапезой…

Не сделав и двух шагов, он понял, что совершенно напрасно поддался обманчивым эмоциям, достаточно было приглядеться чуть внимательнее, как становилось ясно, что все это отвратительное людоедство не более чем плод его же распаленного воображения. Монстр и не пытался поглотить грузное тело погибшего мужчины, а лишь беспрестанно ощупывал его мертвенно-бледное лицо пучком тончайших красноватых щупалец, нет, даже и не щупалец, а проводов, тянущихся к небольшой треугольной «голове» над бурым клубком и к овальному прибору, висящему на его «спине». Казалось, монстр изучает голову мертвеца, и не более того, но по вздрагивающим мышцам его тела Корин догадался, что это стоит «кальмару» огромных усилий. Через несколько минут монстр наконец пошевелился, одним из своих массивных щупалец осторожно снял путаницу датчиков с человека и, пошатываясь двинулся прочь из гаража прямо навстречу Корину…

Отчаянным усилием воли Игорь попытался хоть на мгновение еще задержать перед своим внутренним экраном поразительный «кадр», стараясь разглядеть «лицо» пришельца, но уставший мозг уже отказывался повиноваться ему…

Кто-то рядом громко произнес его имя, затем еще и еще раз. Корин с трудом разлепил глаза – и едва удержался на ногах, все вокруг плыло, в ушах стоял тонкий, комариный звон. Не сразу он понял, что стоит у ворот гаража, опираясь спиной на их влажную гофрированную поверхность, а под руку его поддерживает встревоженная Марта.

– Что с тобой? – сдавленным от волнения голосом спросила она. – Прости, может, я тебе помешала, но ты так страшно закричал… А потом стал пятиться из гаража, словно увидел что-то невероятное. Но вокруг же никого? Или… или ты поймал «картинку»?

Корин натянуто улыбнулся и высвободил руку.

– Пойдем-ка в дом. Марта. Что-то я не в себе… Они поднялись по расшатанным ступенькам на крыльцо, открыли покосившуюся дверь, еле висевшую на одной петле, и вошли в сумрачную комнату. И сразу же наткнулись на груды холстов.

Корин не считал себя знатоком живописи, но то, что он увидел, произвело на него глубокое впечатление. Покойный Давыдов работал в реалистической манере старых мастеров, тщательно отрабатывая каждую деталь – будь то локон или прихотливый изгиб ткани. И в то же время каждая композиция была прицельно насыщена мыслью. Художник не применял новомодных «текущих» красок, с помощью которых можно были создавать «живые» картины, сюжет которых развивался бы в течение любого выбранного мастером срока, и окончательно открывал его замысел лишь потомкам. Такие полотна у публики было принято называть «фига в кармане» – ибо даже владелец самого роскошного «парадного» портрета не был до конца жизни уверен, что же именно хотел сказать о нем живописец останутся ли на его пиджаке ордена, да и сам пиджак тоже… Не чувствовалось и специфических запахов «парф-красок», обладающих легчайшим наркотическим действием, совершенно безвредным даже для детей, но способным создать на некоторое время полный эффект присутствия… Нет, это была добротная умная живопись, в которой ощущалось влияние Яна ван Эйка, Мемлинга и других ранних голландцев.

Не обращая внимания на негодующие возгласы Марты, Игорь в два прыжка преодолел завал холстов и без сил рухнул в объемистое кожаное кресло.

– Посмотри в окно, «Белка» еще здесь? – тихо сказал он, закрывая утомленные глаза. – Мне срочно нужен Поплавский. Лучше, если он придет сюда…

– Ты что-то увидел? – с любопытством спросила женщина, присев на колени и складывая холсты, рухнувшие с полок, на место. – Никогда не думала, что у тебя может быть ТАКОЕ лицо… Нет, лунотанк ушел – видно, Вадим с Виталиком тоже нашли что-то интересное. Может, вызвать командира по радио?

– Погоди… Дай собраться с мыслями, – пробормотал Корин, массируя одеревеневшее лицо ладонями. – Он скоро сам нас вызовет… Кстати, узнаешь руку художника?

Марта взглянула на друга с иронией.

– Ну конечно, что за вопрос. На выставках я бываю, милый, значительно чаще, чем все вы, вместе взятые… а потом Давыдов меня дважды рисовал. Так, наброски пастелью, и все равно мне было очень приятно. Может, ты мне что-нибудь расскажешь? Я умираю от любопытства…

– Так и быть, расскажу… если поцелуешь, – легкомысленно произнес Игорь и тут же пожалел об этом. С Мартой так нельзя, она даже легчайшего флирта никогда не понимала.

Раздался прерывистый сигнал зуммера, и Корин тут же включил радиофон.

– Игорь, Марта, возвращайтесь на «Белку»! – зазвучал голос Поплавского. – Мы нашли дорогу к Скалистой долине, и эта дорога хорошо наезжена! Похоже, пришельцы на самом деле остались живы и не раз зачем-то приезжали в поселок. Игорь, ты слышишь меня?!

– Да, слышу, – ответил Корин и коротко рассказал о том, что несколько минут назад увидел «в прошлом» возле гаража. Марта изумленно смотрела на друга и не перебивала его.

Поплавский долго молчал.

– Вот как, – наконец сказал он. – Выходит, пришельцы – негуманоиды… Ситуация все больше запутывается. |

– Может, стоит вернуться в Институт? – робко предложила Марта. – В стране найдутся куда более знающие ксенопсихологи, чем я. Пойми, Володя, мы же совершенно не готовы к контакту с инопланетянами! Да еще эта ужасная катастрофа, гибель десятков людей… Если пришельцы могут свободно перемещаться по Заповеднику, почему же они за пять лет не дали людям знать о себе? Ответ очевиден – они просто НЕ ХОТЯТ!

– Марта права, – поддержал ее Корин. – Получается, что мы играем роль непрошеных гостей. Но, с другой стороны, на совести инопланетян – множества загубленных жизней землян. В поселке нет даже та трупов… Черт побери, не знаю, что и делать…

– А я – знаю, – холодно заявил Поплавский. – И запомните – с пустыми руками я из Заповедника не выйду! В последние годы у меня было немало неудачно это будет просто катастрофой! Пришельцам придется вступить с нами в контакт – пусть даже под дулом пистолета. Понятно?

– Понятно, – тихо сказал Корин, стараясь не смотреть на побелевшее лицо Марты.