Текст книги "Цвет сверхдержавы - красный 6 Дотянуться до звёзд. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Сергей Симонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Бельгийцы мне, конечно, помогают, но у них свой интерес, который интересам народа Катанги, в общем, противоположен. Они хотят сохранить за собой свои шахты, но им нужен путь для вывоза руды, на котором сейчас сидят сразу две помехи – вы и Мобуту. Не будь здесь этого шведского фанатика демократии, бельгийцы быстро договорились бы с Мобуту, но как они будут договариваться с вами – я тоже пока не знаю. Объехать Касаи у них не получится. Вот и получается, что мы с вами, и мои союзники из Бельгии друг другу нужны. А вот Мобуту и его шведский дружок оказываются в нашем пасьянсе явно лишними.

Конечно, ещё лучше для Конго было бы обойтись совсем без белых, но, будем реалистами – без них шахты Катанги очень быстро придут в негодность, да и продавать руду будет некому. Так как, господин Кабила? Может, мы всё-таки договоримся?

– Может, и договоримся, – осторожно ответил Кабила.

Стороны долго торговались, обсуждая детали сделки, но, в итоге, пришли к соглашению. Для удобства взаимодействия между республикой Касаи и Катангой были установлены дипломатические отношения. Стороны обменялись дипломатическими делегациями в ранге временных поверенных в делах (АИ).

Арест Лумумбы и его местонахождение около двух недель оставались тайной для его сторонников, в том числе – для премьера Народной республики Конго Антуана Гизенга. Мобуту объявил Гизенга сепаратистом и начал против него военные действия при поддержке «миротворцев» ООН. В течение первых двух недель декабря 1960 года правительственной армии Мобуту удалось потеснить силы Гизенга. Но НРК продолжала контролировать значительную часть территории Конго.

(Расстановка сил в Конго на конец 1960 года http://warspot.ru/7211-irlandtsy-protiv-dikih-gusey-kongo-osada-zhadovilya/images?name=%2F000%2F031%2F695%2Fcontent%2Fkongo-7c0106e07163f1cb62bee2d86c4e0d3f.png)

14 декабря 1960 г. по совету Павла Ивановича Зырянова Антуан Гизенга телеграфировал Хрущёву, взывая о срочной помощи:

«Посадка ваших самолетов в Стэнливилле будет обеспечена. Предупредите нас о дне и часе прилета. Просим обеспечить по возможности внеочередное рассмотрение этой просьбы. Просим ответить нам в Стэнливилль не позднее чем через два дня, иначе попадём в плен».

(Телеграмма подлинная, http://www.ng.ru/style/2000-06-29/16_pioner.html)

Послания Гизенга в Москве ждали, и ответ последовал незамедлительно. Уже на следующий день заработал «воздушный мост». В Стенливилле один за другим приземлялись транспортные Ан-12, гружёных оружием и боеприпасами. Перебросить по воздуху по-настоящему тяжёлое вооружение было сложно, но армия НРК получила несколько артиллерийских орудий и десантные установки РСЗО РПУ-14 (АИ частично, слегка изменены сроки и состав поставок).

Вооружившись современным оружием, под командованием грамотных советских офицеров, имевших опыт военных действий, армия Народной республики Конго отбросила войска Мобуту от Стенливилля. Военные действия дополнительно осложнялись лесистой местностью. Армия Мобуту наступала по шоссе №7, обходя с севера Народно-Демократическую Республику Касаи. По указанию генерала Зырянова, батальон армии НРК был переброшен самолётами в аэропорт городка Икела и «оседлал» шоссе №7 южнее основного расположения экспедиционных сил Мобуту. Из Касаи по тому же шоссе №7, уходившему от Икела на юг, подошли части армии НДРК. Когда мышеловка была взведена, по пытающимся перейти в контратаку войскам Мобуту начала работать артиллерия советского производства.

Не выдержав обстрела, силы Мобуту начали откатываться на юго-запад по шоссе №7, и тут они попали между молотом и наковальней. Занявшие позиции вокруг Икела батальон Гизенга и войска НДРК встретили бегущих от Стенливилля молодчиков Мобуту неожиданно точным и эффективным огнём пулемётов. Правительственным войскам пришлось сойти с шоссе и пробиваться через джунгли, в обход Икела, чтобы выйти на ведущее на запад шоссе №8.

Развивая успех, армия Гизенга развернула наступление на юг и юго-запад. При поддержке наступающей с юга армии НДРК коммунисты Конго взяли под контроль северную часть Восточного Касаи. По соглашению, заключённому между Антуаном Гизенга и Лораном Кабила, эта территория отошла к НДРК, после чего войска коммунистов продолжили наступление вдоль шоссе № 41 и № 20, нацеливаясь на Лулуабург – столицу провинции Западное Касаи.

(https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/0/06/DCongoNumbered.png/370px-DCongoNumbered.png Административное деление Конго до 2009 г, см. в https://ru.wikipedia.org/wiki/Административное_деление_Демократической_Республики_Конго )

К середине января 1961 года войска Гизенга и Кабилы контролировали более половины территории Конго. Лулуабург был взят штурмом, правитель Западного Касаи Жозеф Илео бежал в Леопольдвилль и обратился за помощью к «миротворцам» ООН.(Реальная история http://www.coldwar.ru/conflicts/afrika/kongo.php) Территория Западного Касаи вошла в состав НДРК (АИ).

Напуганные впечатляющим натиском войск Гизенга, руководители прозападного правительства в Леопольдвилле Жозеф Касавубу и Жозеф-Дезире Мобуту испугались, что войска прокоммунистического правительства в Стенливилле могут освободить находящегося в заключении Лумумбу и привести его к власти, а уж тот не упустит случая раздать «всем сестрам по серьгам». Посовещавшись, они приняли решение передать Лумумбу и его сторонников Окито и Мполо в руки его злейшего врага – самозваного президента Катанги Моиза Чомбе.

17 января Лумумбу, Окито и Мполо доставили самолётом в Элизабетвилль, столицу Катанги. Пленников поместили в лесной хижине под охраной бельгийских офицеров и наёмников. Судьбу Лумумбы решали на заседании «малого кабинета» Катанги, в который входили вице-премьер и министр финансов Жан-Батист Кибве, министр внутренних дел Годфруа Мунонго, министр иностранных дел Эварист Кимба Мутомбо, министр образования Жозеф Кивеле, министр связи Альфонс Киела. Вместе с пленниками Чомбе получил «пожелание» короля Бельгии Бодуэна и президента Эйзенхауэра, переданное через резидента MI-6 в Леопольдвилле баронессу Дафну Парк: «Лумумба должен быть ликвидирован».

Решение было принято незамедлительно и приведено в исполнение в тот же день.

(В 1965 г. в журнале «Жён Африк» была опубликована фотокопия приказа Чомбе от 17 января 1961 г. казнить «трех политических заключенных».)

Перед казнью Чомбе, Мунонго, Мутомбо и бельгийские представители посетили хижину, где держали и пытали пленников. Непосредственное исполнение было поручено расстрельной команде из числа катангских солдат под командованием доверенного человека из числа бельгийских офицеров. Сразу после расстрела министр внутренних дел Катанги Годфруа Мунонго приказал бельгийскому комиссару полиции Жерару Соте, занимавшемуся формированием «национальной полиции провинции Катанга», спрятать тела. Соте с несколькими подручными отвёз трупы в джунгли за 220 километров от Элизабетвилля и закопал их в муравейник. (источник http://www.crime.vl.ru/?blog=2&page=1&more=1&paged=110). По возвращении в Элизабетвилль комиссар Соте получил от министра Мунонго новый приказ – уничтожить трупы так, чтобы от них не осталось никаких следов. Его снабдили пилой, бочонком и несколькими бутылями серной кислоты. Соте взял с собой ещё одного бельгийца и нескольких конголезцев, и снова отправился в джунгли.

Советское правительство обвинило в смерти Лумумбы не только его политических противников, но и генсека ООН Хаммаршёльда, а также войска ООН, изначально посланные в Конго для предотвращения конфликта. Совет Безопасности ООН принял постановление, уполномочивающее миротворческий контингент применить силу для предотвращения гражданской войны в Республике Конго. Советский Союз поддержал это решение, преследуя собственные цели – Хрущёв и Гречко планировали подготовить ловушку для «миротворцев». Выступление советского представителя в ООН Валериана Александровича Зорина было выдержано в спокойном, сдержанном стиле, чтобы ничто не предвещало «приход полярного лиса». В ответ на угрозы ООН Моиз Чомбе объявил мобилизацию в провинции Катанга. (http://www.coldwar.ru/conflicts/afrika/kongo.php)

Признав правительство Гизенга и НРК единственной законной властью в Конго и заклеймив поддерживаемый западными странами режим Мобуту с трибуны ООН, как узурпатора, Хрущёв намеренно отрезал для Хаммаршёльда надежду на мирное урегулирование конфликта, подталкивая его к военному решению, к которому генсек ООН склонялся и без этого. Но Никита Сергеевич знал, каким позором для ООН в «той» истории закончилась эта попытка. Клеймя режим Чомбе на официальном уровне, и поддерживая его тайно через союз с Касаи, он постепенно загонял Хаммаршёльда в ловушку. Наёмники Чомбе должны были её захлопнуть, но не раньше, чем генсек ООН увязнет в конголезской трясине по уши.

По призыву Жозефа Илео, миротворческие силы ООН сделали попытку выбить войска коммунистов из столицы Западного Касаи. Но они недооценили уровень боевой подготовки негров, обученных советскими инструкторами, и качество советского вооружения. Противника подпустили поближе, почти до Лулуабурга, имитируя боевые действия редкими стычками и обстрелами из зарослей, а затем по колонне войск ООН отработала артиллерия. После артналёта снайперы ещё три дня отстреливали уцелевших. Вдоль шоссе № 1, по которому наступали шведские и ирландские «миротворцы» – оно пронизывало всю территорию Бельгийского Конго, на 1700 километров от Леопольдвилля до Элизабетвилля – местные жители потом ещё долго находили простреленные голубые каски с буквами UN, а на обочинах шоссе при въезде в Лулуабург громоздились изуродованные обгоревшие белые грузовики.

(АИ частично, в реальной истории ООНовцам накостыляли войска Гизенга, хотя и не так эпично).

Вызванные ООНовцами на подмогу истребители J-29 «Туннан» шведского производства оказались неэффективны против МиГ-19, управляемых опытными советскими пилотами, действовавшими под видом наёмников. Над Западным Касаи произошёл первый в истории Конго групповой воздушный бой, в результате которого 4 шведских истребителя были сбиты. Советские летчики потерь не имели, хотя несколько МиГов получили лёгкие повреждения (АИ). Даг Хаммаршёльд скомандовал «миротворцам» отступить и перегруппироваться.

Американцы предпочли не вмешиваться, по нескольким причинам. Прежде всего, Хаммаршёльд недавно отправил в отставку представителя ООН в Конго, американца Ральфа Банча, предпочтя ему индийца Раджешвара Дайяла. Банч проводил в Конго откровенно проамериканскую политику, и Хаммаршёльду это не понравилось, а решение генсека ООН, в свою очередь, не понравилось американцам. Хаммаршёльд из «ручного кролика» стремительно становился слишком самостоятельным и неудобным для американской администрации. Поэтому в Белом Доме решили дать ему возможность наделать побольше глупостей. В то же время Хаммаршёльд не шёл навстречу предложениям СССР, пытаясь проводить собственную политику. Так получилось, что в отношении генсека ООН интересы обоих великих держав ненадолго совпали.

Второй причиной сдержанной американской реакции был период передачи власти от уходящего президента Эйзенхауэра избранному президенту Кеннеди. Айк постепенно передавал дела, а JFK ещё не вошёл в курс дела. Тем более, что в этот период администрацию США больше волновало положение на Кубе, где Фидель Кастро проводил кампанию национализации собственности американских корпораций, в то время, как в Конго у США значимой собственности не было. Разумеется, американцы уже положили глаз на богатства Конго, но рассчитывали, что Мобуту и Хаммаршёльд передадут им Катангу и Касаи «на блюдечке».

17 января 1961 года, президент Эйзенхауэр обратился с прощальной речью к согражданам. В своём выступлении он не обошёлся без упоминания глобального противостояния идеологий, сказав буквально следующее:

– Все то время, когда претворялся в жизнь американский опыт с выбором свободного правительства, мы руководствовались этими основными принципами в целях сохранения мира, содействия прогрессу человечества и обеспечения свободы, достойных и честных отношений между народами и государствами. Стремиться к чему-то меньшему недостойно свободного и религиозного народа.

В день, когда президент произнёс эти слова, в лесной хижине в Конго по его приказу подручные Чомбе убивали законно избранного премьера Лумумбу, который, фактически, даже не был коммунистом, а всего лишь хотел вырвать свой народ из-под власти колонизаторов.

– Нам противостоит враждебная идеология, глобальная по масштабу, безбожная по характеру, безжалостная по целям и коварная по методам. – продолжал президент. – К несчастью, представляемая ею опасность может существовать неопределённо долго. Для успешной борьбы с ней требуются не столько эмоциональные и преходящие жертвы, сколько действия, которые позволяют нам и дальше нести уверенно и без жалоб бремя длительной и сложной борьбы в условиях, когда на кон поставлена свобода. Только таким образом мы останемся, вопреки всем провокациям, на предначертанном нам пути к прочному миру и прогрессу человечества. »

Однако в своём выступлении президент затронул и действительно важные проблемы. Впервые в истории США он обратил внимание сограждан на сформировавшийся союз военных и промышленников, который с этого дня начали обозначать новым термином «военно-промышленный комплекс»:

– Три с половиной миллиона мужчин и женщин прямо связаны с оборонным истеблишментом. Мы ежегодно расходуем на военную безопасность сумму, превышающую чистый доход всех корпораций Соединенных Штатов.

Этот конгломерат огромного военного истеблишмента и крупной индустрии вооружений является чем-то новым в американской жизни. Экономическое, политическое, даже духовное влияние такого союза ощущается в каждом городе, в каждом здании администрации штата, в каждом ведомстве федерального правительства. Мы признаем насущную необходимость такого хода событий. И тем не менее нам не следует недооценивать его серьёзных последствий. С этим связано все – наш труд, ресурсы и средства к существованию, да и сам наш общественный строй.

В наших правительственных структурах мы должны быть начеку, предотвращая необоснованное влияние, намеренное или ненамеренное, военно-промышленного комплекса.

Потенциал опасного роста его неоправданной власти существует и будет существовать.

Мы не должны никогда позволить этому союзу подвергнуть опасности наши свободы или демократические процессы. Нам не следует принимать что-либо на веру. Лишь бдительное и информированное гражданское общество может настоять на разумном сочетании огромной индустриальной и военной машины с нашими мирными методами и целями, с тем чтобы безопасность и свобода могли совместно процветать.

Эйзенхауэр предупредил сограждан и о другой опасности, об этом аспекте президентской речи практически никогда не вспоминают:

– Перспектива подчинения учёных нашей страны федеральному диктату выделения средств под конкретные проекты, утверждения власти денег вполне реальна, и ее следует рассматривать со всей серьезностью.

И все-таки уважительно, как и положено, относясь к научным исследованиям и открытиям, мы должны также опасаться столь же серьезной и противоположной по характеру угрозы того, что государственная политика может оказаться заложницей интересов научно-технической элиты.

(Полный текст выступления президента см. http://www.coldwar.ru/eisenhower/farewell-address.php)

Обозначенные Эйзенхауэром проблемы на тот момент были внове для всего мира. К чести президента, он если не первым, то одним из первых осознал опасность этих новых вызовов для всего человечества.

Избранный президент Джон Фитцджеральд Кеннеди принёс присягу и вступил в должность в полдень, 20 января 1961 года, в пятницу. Его речь, в отличие от выступления Эйзенхауэра, была исполнена оптимизма. Он тоже обратил внимание сограждан на произошедшие в мире изменения:

– Мир сейчас стал совсем иным. Человек держит в своих бренных руках силу, способную уничтожить все виды человеческой бедности и все виды человеческой жизни.

Кеннеди также сделал реверанс в сторону народов, борющихся за независимость, против колониализма, и буквально пообещал им поддержку со стороны Соединённых Штатов:

– Пусть каждая страна, желает ли она нам добра или зла, знает, что мы заплатим любую цену, вынесем любое бремя, пройдем через любое испытание, поддержим любого друга, воспрепятствуем любому врагу, утверждая жизнь и достижение свободы. Мы торжественно обещаем это, и не только это. ...

Тем новым государствам, которые мы приветствуем в рядах свободных, мы даем слово, что одна форма господства – колониальная – отброшена не для того, чтобы смениться еще худшей – железной тиранией. Мы не станем ждать от этих государств постоянной поддержки нашей точки зрения. Но мы всегда будем надеяться, что они твёрдо поддерживают собственную свободу и помнят, как в прошлом глупцы, старавшиеся показать силу, проехавшись верхом на тигре, в конце концов оказывались у него в желудке.

Тем народам, которые по всей Земле, в хижинах и деревнях, борются, разрывая оковы массовой нищеты, мы обещаем всеми силами помогать обеспечивать себя самим, сколько бы времени на это ни понадобилось, и будем делать так не потому, что это могут сделать коммунисты, и не потому, что ищем их благосклонности, а ради справедливости. Если свободное общество не способно помочь множеству бедняков, оно не убережет и немногих богатых.

Президент пообещал поддерживать страны Латинской Америки и деятельность Организации Объединённых Наций:

– Пусть все наши соседи знают, что мы присоединимся к ним для отпора агрессии и подрывной деятельности в любом месте обеих Америк. И пусть любая другая держава знает, что наше полушарие намерено оставаться хозяином в собственном доме.

Всемирной ассамблее суверенных государств, Организации Объединенных Наций, последней надежде на лучшее в наш век, когда орудия войны значительно совершеннее орудий мира, мы вновь обещаем поддержку, чтобы эта организация не превратилась в форум для инвектив, чтобы она укрепила свой щит, ограждая молодые и слабые государства, чтобы она расширила сферу действия своих предписаний.

В то же время он призвал противоборствующие стороны – оба военных блока, НАТО и Организацию Варшавского Договора, к диалогу и поиску возможностей для сотрудничества.

– Так начнем же заново, притом что обе стороны будут помнить, что вежливость никогда не является признаком слабости, а искренность всегда подлежит проверке. Давайте не будем договариваться из страха. Но давайте не будем страшиться переговоров.

Пусть обе стороны выяснят, какие проблемы нас объединяют, вместо того чтобы твердить о разъединяющих нас проблемах.

Пусть обе стороны впервые сформулируют серьёзные и конкретные предложения по инспектированию и контролю над вооружениями, чтобы абсолютную власть, направленную на уничтожение других стран, поставить под абсолютный контроль всех государств.

Пусть обе стороны творят чудеса, а не ужасы науки. Будем вместе исследовать звёзды, покорять пустыни, искоренять болезни, измерять океанские глубины, поощрять искусство и торговлю.

«Общими врагами человека» он назвал тиранию, бедность, болезни и войны. Свою речь президент завершил словами, навсегда вошедшими в историю:

– ...дорогие американцы, не спрашивайте, что страна может сделать для вас, – спросите, что вы можете сделать для своей страны.

Дорогие сограждане мира, не спрашивайте, что Америка сделает для вас, – спросите, что все мы вместе можем сделать для свободы человека.

Наконец, кем бы вы ни были – гражданами Америки или гражданами мира, – требуйте от нас столь же высоких образцов силы и жертвенности, каких мы требуем от вас. С чистой совестью, нашим единственным несомненным вознаграждением после окончательного суда истории над нашими поступками, пойдем вперёд, направляя любимую страну, прося Его благословения и Его помощи, но зная, что здесь, на Земле, дело Божие поистине должно быть нашим делом.

(Полный текст инаугурационной речи Джона Кеннеди см. http://www.coldwar.ru/kennedy/speech.php)

Чтобы отвлечь внимание администрации США от событий в Конго, была проведена ещё одна уникальная операция. 20 января, когда президент Кеннеди выступал со своей инаугурационной речью, в глубине вод Гвинейского залива почти неслышно скользила длинная чёрная тень. Подводная лодка К-137, первый советский ракетный подводный крейсер стратегического назначения (АИ), скрытно преодолев под водой путь во много тысяч километров, пришла к берегам Африки. Системы подводных гидрофонов SOSUS на тот момент ещё не существовало, её развёртывание пришлось на конец 1960-х.

Из-за разницы во времени, выступление президента и церемония инаугурации завершились, когда у африканского побережья уже опустилась ночь. На экваторе темнеет очень быстро. Американские моряки, слушавшие выступление президента Кеннеди по радио, по окончании трансляции высыпали на палубы.

В этот момент к командиру АУГ подбежал радист:

– Сэр, радиограмма от русских! Они сообщают, что начинают плановые учения и просят не волноваться.

Адмирал взял бланк радиограммы, посмотрел на время получения:

– Получено час назад? Почему так поздно доложили?

– Виноват, сэр! Небольшая задержка с переводом, сэр!

Радисты тоже слушали президента.

Немедленно сыграли боевую тревогу, моряки разбежались по боевым постам, авианосец поднял самолёт ДРЛО.

Внезапно линия горизонта на Западе озарилась яркой вспышкой света. На уровне воды заклубилось белое облако, из которого в подсвеченное закатом небо вдруг стремительно рванулась яркая точка, опирающаяся на расширяющуюся колонну белого дыма.

– Старт ракеты на девять часов! – крикнул вахтенный.

Радары обшаривали западный горизонт, но он был пуст. Ракета моментально ушла в стратосферу, а затем вышла за пределы атмосферы. Корабельные радары не могли отслеживать объекты, движущиеся на такой высоте. Командир АУГ немедленно доложил о замеченном старте в Вашингтон, и запросил, нет ли в этом районе американских субмарин с баллистическими ракетами.

После некоторой паузы ему ответили, что «Джордж Вашингтон» находится в Северной Атлантике, а «Патрик Генри» и «Роберт Ли» стоят в базе.

– Это не наша субмарина, повторяю, это не наша субмарина. Запросите русских. Мы немедленно доложим президенту.

Командир АУГ хорошо понимал, что стрелять с движущейся подводной лодки по движущимся целям баллистической ракетой бесполезно, и это знают даже русские. Осознав, что его корабли в безопасности, он приказал послать запрос на советскую эскадру. Командующий эскадрой адмирал Чалый тут же прислал ответ:

«В указанном вами районе проводятся учебные стрельбы. Вашим кораблям ничто не угрожает. Трасса полёта проходит севернее вашей позиции.»

Американцы сразу же отправили несколько эсминцев, в надежде записать шумы русской ракетной субмарины, но, пока корабли добрались до района запуска, лодка словно растворилась в морской глубине. Поиски всеми гидроакустическими средствами не дали никаких результатов.

О запуске баллистической ракеты с подводной лодки доложили президенту. Кеннеди, выслушав доклад адмирала Бёрка, холодно спросил:

– Адмирал, помнится, вы сообщали, что у красных нет боеготовых субмарин с баллистическими ракетами. Как вы это объясните?

– Сэр, субмарины красных базируются на севере. Там сейчас полугодовая полярная ночь. Достаточно погасить огни и прожекторы, и их субмарина могла незаметно уйти в море в любой момент.

– Значит, проспали? У вас, что, нет радаров?

– Есть, но… Сэр, наши возможности ограничены существующими технологиями. Мы не можем держать противолодочные самолёты в воздухе постоянно.

В этот момент к президенту подошли помощник по национальной безопасности МакДжордж Банди, госсекретарь Дин Раск и переводчик из Госдепартамента. В руках у Банди был небольшой радиоприёмник.

– Сэр! Господин президент! Русские по радио поздравляют вас с инаугурацией.

– Переведите, – коротко ответил Кеннеди.

Переводчик, приложив приёмник к уху, начал переводить:

– От лица Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза, Совета Министров СССР, и всего советского народа передаём президенту Соединённых Штатов Джону Кеннеди поздравления по поводу вступления в должность. Советское руководство выражает надежду, что новая администрация США будет привержена духу мирного урегулирования спорных вопросов и выведет советско-американские отношения на новый уровень взаимопонимания и сотрудничества.

В качестве «салюта» по случаю вашей инаугурации Советский Союз произвёл запуск очередного искусственного спутника Земли. Впервые в мире запуск был произведён с борта атомной подводной лодки Северного флота, находящейся на боевом патрулировании. Запуск произведён в интересах Министерства обороны, в рамках исследования концепции «Морской старт». А сейчас, по просьбе моряков Северного флота, в качестве музыкального поздравления господину президенту, передаём песню «Северный флот не подведёт» (http://www.sovmusic.ru/text.php?fname=severniy Слова простенькие, но для троллинга сгодится).

Из приёмника зазвучала музыка. Песню нашли аналитики 20-го Главного управления в смартфоне Александра Веденеева, и запустили на радио, как есть, без изменений (АИ).

Кеннеди раздражённо махнул рукой:

– Выключите, чёрт подери! Не до музыки сейчас… Кстати, Мак, откуда у вас такой симпатичный маленький приёмник?

– Купил, случайно, – ответил Банди. – Сначала думал, что немецкий, а оказалось – сделано в Бирме…

– В Бирме? Приёмник? Вы серьёзно?

– Да, на коробке так написано…

– А вы его открывали?

– Э-э-э… ещё нет, господин президент, – помощник по национальной безопасности повертел приёмник в руках. – Кстати, корпус на защёлках, даже не на винтиках, можно попробовать открыть… – он вцепился двумя руками в приёмник, снял крышку… – Гм!

На монтажной плате приёмника, усаженной диодами и транзисторами, стояла хорошо заметная кириллическая надпись.

– Сделано в СССР, – прочитал переводчик.

Президент молча закрыл лицо рукой. Банди смущённо спрятал приёмник. Через несколько секунд JFK пришёл в себя:

– Итак, господа, вы, чёрт возьми, понимаете, что это значит? – президент сверкнул глазами на адмирала Бёрка. Тот вытянулся по стойке «смирно».

– Сэр?

– Это, чёрт вас подери, адмирал, означает, что красные поимели ваши «Поларисы», как бог черепаху!

– Но… сэр…

– Какая дальность у «Полариса»? Около 1200 миль? (2200 км для «Поларис А1»). Ракета красных вывела на орбиту спутник! Это означает, что она имеет межконтинентальную дальность! Теперь мне понятно, почему у красных получилась такая большая субмарина! Потому что у них и ракета наверняка большая!

Президент рвал и метал. Присутствующие члены администрации благоразумно молчали.

– Кто вам мешал сделать «Поларис» трёхступенчатым? – после разговоров с Айком и консультаций с фон Брауном президент уже начал немного разбираться в вопросе. – Не додумались? Не смогли? А вот красные додумались! И сделали! Да, их субмарина большая и дорогая! Зато – эффективная! Ей вообще не надо далеко уходить от своих берегов, достаточно выйти из базы, чтобы не попасть под удар!

Кеннеди перевёл дух и немного успокоился:

– Теперь я начал лучше понимать Айка… Да уж, с таким геополитическим противником, как Хрущёв, точно не соскучишься… Скорее, получишь инфаркт. Ну почему эти русские такие упрямые? Могли бы уже понять, что править миром Господь предназначил англосаксам, и спокойно с этим смириться, как все остальные…

Всё впечатление и радость от инаугурации были непоправимо испорчены. После нескольких минут размышления президент нашёл взглядом своего брата:

– Роберт, позвони Даллесу. Теперь мы должны, нет, мы просто обязаны сделать красным ответный сюрприз на Кубе…

Пока все мысли президента занимала подготовка к вторжению на Кубу, генсек ООН Даг Хаммаршёльд продолжал свои попытки военной силой объединить Конго. После того, как «миротворцы» ООН отгребли при попытке отбить столицу Западного Касаи, Хаммаршёльд не опустил руки. Битые ооновцы откатились назад, к Леопольдвиллю, где была возможность отдохнуть и перегруппироваться. Раненых отправили в Швецию и в Ирландию, пополнили боекомплект, получили новую технику. Момент был более чем удобный – президент США был поглощён подготовкой к инаугурации, да и госсекретарь Раск, участвовавший в подготовке речи президента, уже сообщил, что Кеннеди настроен поддерживать ООН, даже решительнее, чем Айк.

Понимая, что повторная попытка ударить по Народно-Демократической республике Касаи будет иметь те же, если не худшие последствия, Хаммаршёльд решил попытаться обойти Касаи с юга и атаковать Катангу не с севера, а с запада, с территории Анголы, выйдя к Элизабетвиллю по шоссе № 39 через городок Колвези (АИ). Таким образом, войска ООН обходили опасный участок и могли сразу выйти к столице мятежной провинции, а с севера, от Жадовилля, им помогли бы всё ещё державшиеся там шведы из миротворческого контингента (ирландский 32-й батальон прибыл в Жадовилль позже, в сентябре 1961 года)

План был хорош, и поначалу увенчался успехом. 20 января колонна войск ООН подошла к Колвези. Здесь им преградила путь армия Катанги. Наёмники и местное ополчение из племени балуба встретили противника яростным, хотя и не очень точным огнём стрелкового оружия. Вооружение у армии Катанги оставляло желать много лучшего. Если у наёмников были современные винтовки FN FAL, то ополченцы были вооружены чем попало, включая капсюльные ружья прошлого века, копья и луки с отравленными стрелами. Тяжёлого вооружения в Катанге на тот момент почти не было. Но «миротворцы» приехали на грузовиках, в сопровождении бронеавтомобилей «Ford MkVI» ирландского производства, вооружённых пулемётами. Таких бронемашин в Конго было доставлено 11 штук.

(Фото бронеавтомобиля Ford MkVI https://content.foto.my.mail.ru/mail/boris.mikhailov/11601/h-12126.jpg)

Разогнав негров-ополченцев пулемётным огнём, «миротворцы» с ходу заняли Колвези, и, не останавливаясь, двинулись дальше. Наёмники благоразумно отступили – они были профессионалами, и не собирались «плевать против ветра». Ободрённые первым успехом, войска ООН развивали наступление. Положение осложнилось тем, что шеститысячный бельгийский контингент самоустранился, не желая ссориться с ООН. Если бы на Катангу наступали войска Мобуту или Гизенга, бельгийцы не замедлили бы вмешаться, но воевать со шведами и ирландцами из ONUC (официальная аббревиатура миссии ООН в Конго) они не собирались. На запрос Чомбе бельгийский командующий ответил: