Текст книги "Под знамением Бога Грозы. Книга первая. Восставшая из пепла"

Автор книги: Сергей Шаповалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

3

Колесницы подкрались к пологому склону. Следом тяжело бежали копьеносцы. Воины суты рассыпались, прячась за валунами, укрываясь в ложбинках. Солнце выглянуло сквозь гряду редких расплывчатых облаков, озаряя внизу широкую зеленую долину. Заросли кустарника возвышались над травой густыми шапками. Угадывались неглубокие овражки, словно шрамы. Начинающие желтеть стебли травы нехотя пригибалась от порывов проносящегося ветерка.

У подножья холма две серые ленты дорог сталкивались на распутье и уходили уже одной широкой полосой к каменистому берегу реки Куммесшахи. За переправой поднимались синие горы, поросшие густым лесом. Там, за горами лежала земля Каски – страна вечных врагов Хатти. От распутья одна из дорог вела к Хаттусе. По ней каскийцы наступали на столицу Великой Хатти, по ней же сейчас возвращались обратно. Другая дорога уходила в Верхнюю страну. Шустрой змейкой петляла по краям глубоких ущелий, продиралась сквозь густые заросли терновника и боярышника, бежала среди скудных горных лугов и небольших рощиц. В тех местах обитали полудикие гордые племена. Многие правители пытались подчинить народы Верхней страны. Но горцев невозможно было покорить. Бесстрашные и свободолюбивые, они отчаянно отстаивали свою свободу. Их селения ютились высоко на скалах. Любая гора на пути врага превращалась в крепость. Лишь только великий Лабарна сумел поладить с детьми гор. Дипломатия Лабарны была проста и надежна: он породнился с вождями горских племен. Несколько жен великого правителя происходили родом из Верхней страны, а могучие, низкорослые, одетые в звериные шкуры, горцы охраняли его покои.

Суппилулиума окинул долину внимательным взглядом.

– Дозорные прибыли? – спросил он у Цулы.

– Да, мой повелитель. Скоро свора шелудивых псов появится здесь.

– Кто идет во главе?

– Волчьи головы – самое сильное племя каскийцев.

Взор повелителя обшарил все овражки, холмики и зацепился за остатки разрушенной крепости: покосившийся кусок стены в человеческий рост, да пара еще чудом не рухнувших стрелковых башен. Когда-то эта крепость охраняла границу. Каскийцы давно ее разрушили. Он подозвал Фазаруку.

– Возьми три десятка копьеносцев и два десятка суты. Займите развалины. Если каскийцы попытаются перебраться через тот овраг, стой насмерть, но не пускай их.

– Повелитель! – лицо Цулы выражало беспокойство. – Дозорные заметили каскийцев. Только они идут не со стороны Хаттусы, а по дороге, из Верхней страны.

– Откуда они там взялись? – забеспокоился Суппилулиума. – Неужели нас перехитрили и решили окружить?

– Как прикажешь поступить?

– Пусть воины отойдут за холм. Колесницы отгоним в кусты, и – ни звука! – распорядился Суппилулиума. – Возможно, это мародеры, тем, кому ничего не досталось в Хаттусе. Решили порыскать в горах в поисках добычи.

Над скалистым ущельем, выходящим в долину, поднялись клубы пыли. Хеттские воины вжались в землю и затаились. Колесницы спрятали в зарослях. Лошадям держали морды, чтобы они ржанием не выдали засаду.

– Я не узнаю каскийцев, – изумленно произнес Цула, выглядывая из укрытия. – Где же их длинные копья и шесты с волчьими головами? Я не вижу повозок с добычей.

– Они бегут! – удивился Суппилулиума. Взор его просветлел. – Ты видишь не отряд каскийцев, а стадо баранов. Взгляни внимательно: их преследуют всадники со знаменем Бога Еникея. Если не ошибаюсь – это знамя племен Хауси.

Действительно, каскийцы бежали. Ободранные, испуганные, совсем не похожие на бравых вояк, больше сотни воинов удирали со всех ног. Путь стесняли отвесные скалы. Беглецам некуда было деться, как только стремиться вперед. А сзади наседали всадники верхом на приземистых большеголовых лошадях. Над всадниками плыл шест с оленьими рогами – символ Бога Еникея. Наездники погоняли беглецов тычками тупых концов копий. Некоторые каскийцы, устав от бессмысленного бега, останавливались и пытались защититься. Смельчаков безжалостно убивали. Кто-то взбирался на скалы в надежде скрыться. Его тут же настигали меткие стрелы. Наконец беглецы вырвались в долину и бросились врассыпную.

– Я узнаю смелых воинов племен Хауси! – восхищенно воскликнул Суппилулиума. – А во главе их Хемиша – верховный вождь.

– Помню его, – подтвердил Цула. – Он воспитывался в Хаттусе среди сыновей дворца2525
  Сыновья дворца – дети знати и вождей племен жили и обучались при дворце правителя.


[Закрыть].

– Повелитель! – Дозорный показал в другую сторону. По дороге, ведущей из Хаттусы, серой змеей ползло войско Каски. Змея ощетинилась длинными копьями. Среди частокола сверкающих острых наконечников качались шесты с головами волков, украшенные разноцветными лентами. Следом медленно ехали тяжелые повозки, запряженные волами.

– Вот они – дети волков, – с ненавистью прошипел Цула. – Идут боевым порядком. Наверняка догадываются, что мы готовим им встречу у границы. Как будешь действовать, повелитель?

– Надо выждать, – Суппилулиума оценил обстановку. – Нас раз в пять меньше. Атакуем внезапно. Попробуем смешать ряды и гнать их к реке. Да помогут нам Боги и родная земля.

Тем временем конный отряд племен Хауси вытек в долину. Суппилулиума прикинул: всадников около двух сотен. Что они будут делать против нескольких тысяч копей? А серая змея воинов Каски уверенно приближалась. При виде столь грозного шествия дрогнет сердце у самого смелого вояки. Длинные копья, круглые щиты, плетенные из прочной лозы и обтянутые толстой кожей. На головах кожаные шлемы. Все крепкие умелые бойцы, не знающие жалости ни к себе, ни к противнику.

Но всадники Хауси бесстрашно выстроились полукругом, преградив дорогу, и осыпали противника стрелами. Передние ряды каскийцев остановились. Сообразив, что перед ними немногочисленный отряд двинулись вновь, бросив на всадников лучников суты. Хауси организованно отступили обратно в узкий проход между скал, заманивая противника. Здесь каскийцы не могли развернуться широким строем.

Суппилулиума выждал момент, когда враг в полном боевом порядке встало флангом против склона, где затаился его отряд. Пора! Повелитель вскочил в колесницу, поправил на поясе острый короткий меч, приготовил лук, потянулся за стрелами. Цула встал рядом. В одной руке он держал тяжелое копье, в другой овальный деревянный щит, выщербленный с двух сторон. На щите красовалась медная чеканка в виде головы быка. Третий колесничий взялся за вожжи.

– В бой! Да храни нас Бог Грозы и святая мать Сауска!

Разогнавшись по склону, высоко подпрыгивая на ухабах, колесницы врезались клином в строй каскийцев и моментально смяли ряды. Обитые медью колеса с твердой земли перескочили на мягкие тела упавших людей. Следом за колесницами врубились пешие воины, обнажив короткие мечи. Длинные копья каскийцев оказались бесполезны в ближнем бою. В это время хеттская сута открыла стрельбу из луков и пращей. Всадники Хауси, пользуясь сумятицей, налетели на передние ряды с диким боевым криком: “Улу-ра-ра!“ Каскийцы дрогнули и стали отходить к обозу. Но там уже хозяйничали хетты. Ремесленники, вооруженные дубинами и кольями, перебили охрану и опрокинули часть телег, тем самым, загородив дорогу.

Каскийцам ничего не оставалось, как только отступать к реке по ровному полю. Суппилулиума этого и ждал. Колесницы вырвались из сечи, сделали круг по равнине и с новой силой врезались в гущу врага. Затем еще и еще. Цула спрыгнул с колесницы и повел копьеносцев в бой. А с другой стороны всадники Хауси не давали покоя. Часть каскийцев попыталось развернуть строй под защитой разрушенной крепости. Перед развалинами проходил ров. За рвом можно укрыться от колесниц. Но как только они приблизились к развалинам, Фазарука со своим отрядом внезапно атаковал.

Каскийцы еще пытались, какое-то время держать строй. Но натиск хеттов был настолько силен, что вскоре их ряды окончательно смешались. Колесницы прорезали толпу, оставляя за собой груды тел. Всадники проносились вереницей, посылая стрелы в самую гущу. Копьеносцы во главе с могучим Цулой с остервенением напирали. Каскийцы дрогнули. Возникла давка, паника. Они не выдержали и побежали, бросая оружие. Толпа ринулась к переправе. Но лазутчики Суппилулиумы заранее расшатали опоры деревянного моста. Он рухнул в воду. Бегущие каскийцы бросались в реку, надеясь перебраться вплавь. Не всем удалось дотянуть до другого берега. Многие так и не преодолели стремительное течение Куммесшахи. Их тела еще долго гнили ниже по берегам.

Колесницы отсекли путь к отступлению жалким остаткам неустрашимой армии. Каскийцы падали на колени и молили о пощаде. Они снимали шлемы и опускали головы. Знали, что закон воинов Хатти строг: сдавшихся в плен убивать и калечить нельзя.

«Аха!» – прокатилось над полем, когда последний каскиец сдался.

***

Хемиша ловко соскочил с коня, вытер окровавленный меч пучком травы, осторожно вложил оружие в деревянные ножны и, неторопливо, немного вразвалку, подошел к Суппилулиуме.

Перед повелителем предстал коренастый горец, словно выточенный из цельного гранитного валуна. Накидка из шкуры леопарда наполовину скрывала широкую грудь. Сильные обнажённее руки избороздили глубокие шрамы. Запястья затянуты кожаными воинскими браслетами без всяких украшений. Талию перехватывал широкий пояс из толстой грубой кожи. Ноги крепкие, словно стволы горного дуба, обутые в высокие грубые сапоги с острыми загнутыми носами. На голове островерхий медный шлем с пучком конских волос. Сам шлем украшала чеканка: бог Еникей стоял на спине оленя с ветвистыми рогами. В левой руке Еникей держал птицу, в правой сжимал калмус. Из-под нависших густых бровей на повелителя смотрели темно-карие строгие глаза. Смуглое скуластое лицо с большим горбатым носом обрамляла густая черная борода. Вождю едва исполнилось четверть века, но тяжелая воинская жизнь сделала его облик намного старше.

Подойдя к повелителю, Хемиша хотел опуститься на одно колено, подобно воину перед полководцем. Но Суппилулиума удержал его:

– Зачем приклоняешь колени перед равным себе? Я такой же воин, как и ты.

Хемиша остался стоять, лишь слегка поклонился, прижав правую руку к груди.

– Я восхищен твоей смелостью. Ты не побоялся с горсткой всадников вступить в бой против огромной армии, – похвалил его Суппилулиума.

Хемиша пожал плечами.

– Хауси никого не боятся, – просто ответил он хрипловатым голосом, – иначе, зачем мы нужны Еникею.

– Я помню тебя. Ты воспитывался в халентуве вместе с сыновьями дворца и был самым ловким. Тебя мог одолеть только Цула.

– Верно, Солнце, – что-то подобие улыбки проскользнуло сквозь бороду. – Но только в борьбе. С оружием в руках, мне не было равных.

– Твое имя – Хемиша. Твой отец уважаемый и могущественный правитель племен Хауси.

– Так, Солнце мое. Благородного Шувауси призвал к себе Еникей. Теперь я занял место отца по решению совета старейшин.

– Удачной охоты ему в Полях Блаженства. Но как вы здесь оказались?

– В наших горах разнеслась весть о грозном хеттском войске, что бесстрашно мстит за сожженную Хаттусу. А возглавляет его сын Бога Грозы. На совете племен решили идти к тебе на помощь. Разреши, Солнце, встать под твои знамена.

– Вот как? – удивился Суппилулиума. – От могущества Хатти остался только пепел. Многие подвластные нам племена перешли на сторону врага. Почему же ты решил сражаться вместе со мной?

– Со времен великого Лабарны наши народы живут братьями. Брат должен помогать брату. Поодиночке мы слабы, а вместе – сила. Если погибнет Хатти, то вскоре враг доберется и до наших гор.

– Что ж, я буду только счастлив видеть среди моих воинов отважных всадников Хауси, – улыбнулся Суппилулиума. – А что за трусов вы гнали из гор?

– Облезлые собаки назвались великими завоевателями из страны Каски и потребовали, чтобы мы им покорились. Племена Хауси еще никто не мог покорить. Нас можно только истребить. Пришлось проучить собак. Воины из них плохие, и бегают неважно. Они свое получили. Теперь, Солнце, я перед тобой и готов присягнуть на верность.

– Не называй меня Солнцем. Таким светлым именем можно величать только правителя. А страной правит лабарна Арнуванда.

– Имя Суппилулиумы затмевает имя Арнуванды, – не смущаясь, ответил горец, – как сияние солнца гасит блеск луны. Только избранный Богами лабарна может внушить страх врагу и вселить надежду в свой народ. Ты собрал большое крепкое войско и разбил каскийцев. В твоих силах возродить Хатти. Я – Хемиша, вождь племен Хауси и один из панкуса2626
  Панкус – верховное собрание знати, вождей и высших жрецов.


[Закрыть] верю тебе, Арнуванде – нет!

– Не говори так. – Суппилулиума нахмурился. – Возможно, в моих силах возродить страну, не ты первый призываешь меня к этому, но назвать себя правителем при живом лабарне – тяжкое преступление. Божественный закон Телепину2727
  Телепину – царь Хеттского царства, правил приблизительно в 1525 – 1500 годах до н. э. Издал указ «о наследовании царской власти». Согласно этому указу право вступления на престол отныне получали только сыновья царя по старшинству. В случае отсутствия таковых взойти на престол мог лишь муж дочери. Все остальные царские родственники были исключены из числа возможных претендентов на престол и панкуса должно было следить за соблюдением этого закона. Этот порядок наследования, сильно укрепивший царскую власть, действовал на всем протяжении существования Хеттского государства. Телепину ограничивал власть панкуса, разрешив ему лишь разбирать споры царя с членами царского рода и предоставив ему право созывать совещание (тулию) для суда над царём дерзнувшим посягнуть на жизнь своих родственников. В другие государственные дела панку уже не мог вмешиваться.


[Закрыть] гласит: никто не должен править страной, пока жив правитель, посланный Всевышними. Нарушитель закона навлечет на себя гнев Богов и будет проклят на века.

– Это так. Но если Боги не могут защитить своих рабов, то пусть не мешают им самим защищаться, – рассудил Хемиша. – Мои воины готовы умереть за тебя, – за Арнуванду умирать никто не будет.

– Твои слова дерзкие, – без злобы произнес Суппилулиума.

– Горец говорит сердцем, – ответил ему Хемиша.

– Не знаю, что тебе сказать, – растерялся Суппилулиума. – Правителем я могу стать только со смертью Арнуванды. Но желать ему гибели – смертельный грех. Не я это придумал. Прости, я не лабарна, а всего лишь – один из панкуса.

Повелителя позвали к пленным.

Каскийцы стояли полукругом на коленях и мысленно готовились к ужасной участи. От былой воинственности не осталось и следа. Вид их вызывал только жалость. Суппилулиума обвел коленопреклоненную толпу тяжелым взглядом.

– Слушайте меня, несчастные! – гневно прогремел голос повелителя. – Сколько бед вы натворили на моей земле: сожгли города, вытоптали поля, осквернили храмы. Думали, вам все это сойдет с рук? Запомните: нельзя безнаказанно грабить великую Хатти. Земля эта принадлежит Богу Грозы. Вы жгли его города, вытаптывали его поля и оскверняли храмы, в которых присутствует его дух. Жалкие твари! Решили тягаться с Вершителем? Месть настигла вас. Оглянитесь! На этом поле лежат сотни ваших товарищей. А сколько курганов вы насыпали позади себя? Скольких соплеменников сожгли на похоронных уктури? И вы сами заслуживаете смерти. – Он сделал паузу, давая возможность им осознать всю тяжесть вины. – Но Бог Грозы, мой отец, милостив к побежденным. Он приказал мне отпустить вас. Никто не будет обращен в рабство.

Пленные не поверили своим ушам. Неужели враг, которому они сотворили столько бед, отпускает их с миром? Они несколько мгновений молчали, после заплакали от радости, протягивая руки к повелителю. Некоторые пытались подползти к колеснице Суппилулиумы и поцеловать край его плаща. Но мешеди их не пустили.

– Тише! – Суппилулиума поднял руку. Все разом умолкли, предано заглядывая в черные строгие глаза. Повелитель продолжал: – Я вижу по вашим лицам и по вашим натруженным рукам, что среди вас есть пастухи, охотники, земледельцы, ремесленники. Зачем вы – люди труда – пришли с войной на земли Хатти? Вы грабили и убивали таких же бедняков, как вы сами. Если руки, растившие хлеб, осквернить невинной кровью, их потом не отмыть. И хлеб из этих рук будет пахнуть кровью, и вкус хлеба будет с кровью.

– Не проклинай нас! Не проклинай наш труд! Не клич гнев Богов на наши дома! – зароптали каскийцы, протягивая с мольбой руки к повелителю.

– Ступайте с миром! И больше не приходите с оружием на землю Бога Грозы!

– Зачем ты их отпустил? – удивился Цула. – Аппантес2828
  Аппантес – пленные.


[Закрыть] нам бы понадобился для восстановления Хаттусы. Сколько рабочих! В крайнем случае, можно богатых пленных обменять на серебро.

– Сейчас мир дороже серебра, – возразил Повелитель. – В наших руках была жизнь и свобода этих несчастных. Но мы поступили великодушно. Теперь каскийцев ни за что не заставишь вновь пойти войной на Хатти. А если плененных обратить в рабов, родственники обязательно придут мстить. Второго нашествия нам не пережить. Дети волков мстительны, но и добро помнят долго.

– Твои слова мудры, – согласился Цула.

– С этой стороны мы обезопасили границы лет на пять.

– Повелитель! – к нему подошел Фазарука. Позади него стоял каскиец, судя по одежде – знатного рода. – Один из пленных хочет сообщить тебе важную весть.

– Пусть говорит.

Каскиец рухнул на колени.

– О великий! О победоносный! О солнцеликий! – залепетал он на ломаном хеттском.

– Что тебе надо? – спросил Суппилулиума, стараясь подавить в себе гнев. – Я отпустил вас. Этого мало?

– Выслушай меня. Я вождь одного из племен. Я очень богат. Имя мое Инаш.

– Встань. Не унижайся. Что ты вождь – вижу по твоим золотым браслетам.

Каскиец поднялся и, с трудом подбирая слова, продолжал:

– Жадность нас погубила. Нам всего хватает. У нас большие стада овец, коз, быков, обширные луга с сочной травой, виноградники, леса, полные дичи. У меня полно серебряных колец для мена2929
  До изобретения монет использовали металлические кольца.


[Закрыть]…

– Говори яснее! – начал терять терпение повелитель. – Серебра твоего мне не надо.

Каскиец с опаской кинул взгляд по сторонам и, понизив голос, вымолвил:

– Нас подкупили. Уговорили с помощью золота и угроз идти на Хаттусу.

– Кто? – Суппилулиума гневно сверкнул очами. Каскиец от страха чуть не лишился дара речи, но все же продолжил:

– Послы из Митанни. По велению самого правителя Тушратты. Они долго уговаривали вождей. Кого золотом и серебром подкупили, кому красивых невольниц привезли. Обещали отдать половину оловянных рудников Исувы. У одного посла я выведал, что Митанни хочет скоро покорить южные земли Хатти. А возможно и всю страну, вплоть до Ахеявы прибрать к рукам.

Суппилулиума призадумался.

– Вот, оказывается, кто главный враг. Тушратта действует ловко чужими руками. Дождался, когда Хатти окончательно развалится в бесконечных войнах, а теперь решил захватить земли малой кровью. Спасибо за предупреждение, – поблагодарил его Суппилулиума. – Но почему ты решил мне все рассказать.

– Хурритам3030
  Хурри́ты – древний народ, появившийся на территории северной Месопотамии во второй половине 3 тыс. до н. э. и принадлежавший к неизвестной языковой группе Передней Азии. Известны с 3-го тыс. до н. э. в Северном Междуречье и по левым притокам Тигра. В Сирии и Месопотамии жили вперемежку с семитами. В XVI—XIII вв. до н. э. хурриты создали в Северной Месопотамии государство Митанни и оказывали сильное влияние на Хеттское царство. В 1-м тыс. до н. э. жили разорванными ареалами по западным, южным и восточным окраинам Армянского нагорья.


[Закрыть] верить нельзя. Раньше рудники Иссувы принадлежали нашему роду. Митанни отняла их. Я говорил другим вождям: когда Тушратта займет земли Хатти, он потянется к Северному морю3131
  Северное море – Черное море.


[Закрыть]. Тогда

и нас в покое не оставит.

– Хорошо, что Боги просветлили твой разум. Ступай. Обещаю, что мы не будем переходить. Куммесшахи с оружием в руках.

Когда вождь Инаш удалился, повелитель приказал:

– Пусть мне принесут воду для омовения рук, белую хубику и священный калмус. Мне надо поговорить с Богами и помолиться за погибших.

***

– Мир тебе, мой названный брат! – радостно воскликнул Хемиша, вождь племен Хауси, обнимая Фазаруку.

– Пусть будут Боги к тебе благосклонны, брат! – ответил Фазарука. – Давненько я не слышал ничего о тебе. С того дня, как ты покинул Хаттусу, пчелы уже пятнадцать раз просыпались, возвещая весну. Расскажи, что произошло с тобой за все эти годы. Ты стал могучий, как скала. Твои руки покрыты шрамами.

Они присели на мягкую траву возле костра.

– Мой отец, верховный вождь, умер.

– Умер? – удивился Фазарука. – Я помню его крепким и здоровым.

– Да, он, бывало, на медведя один с копьем ходил, – печально согласился Хемиша. – Да только старые раны укоротили его дни. Тяжело уходил. Долго мучился… Совет старейшин призвал меня возглавить племена Хауси. Мне вручили меч правителя, когда я был еще мальчишкой. Надо было быстро взрослеть. Нелегко в малолетстве править целым народом. Хорошо хоть старые опытные воины подсказывали, поддержали, оберегали во время битв. Сначала пришлось вести долгую войну с Ацци3232
  Ацци – страна на севере Анатолии.


[Закрыть]. Много крови было пролито. Многим смелым воином пришлось отправиться в леса Еникея. Но мы прогнали врагов. Затем Иссува захотела нас подчинить. Тушратта – правитель Митанни им приказал. Ему нужна была дорога в Хатти через Верхнюю страну. Но из землекопов Иссувы плохие воины. Их могилами устлан весь путь до самых восточных долин. Теперь каскийцы решил проверить острия наших копей. Их вожди прислали послов с требованием присоединиться к походу на Хаттусу. Пришлось вывалять посланников в коровьем дерьме и прогнать вон. Вчера каскийцы вновь появились в наших горах, теперь уже с оружием. На перевале шло жестокое сражение. Но воины Хауси среди родных скал, сами становятся скалами. Еникей возглавлял наше войско. Мы разбили шакалов и гнали до этой долины, как горностай гонит крыс от своей норы. – Хемиша улыбнулся сквозь бороду. – А когда перед нами предстала вся армия каскийцев, то мы приготовились к смерти. Мы легли бы все здесь, но не пустили бы врага в родные горы. И тут мое сердце застучало как небесный хухупал3333
  Хухупал – род больших барабанов


[Закрыть] Еникея, когда я увидели колесницы Суппилулиумы.

– Хорошую мы подготовили встречу, – согласился Фазарука. – А все – повелитель. Ему сам Бог Грозы подсказывает, как вести войну.

– Я рад, что ты сражаешься в рядах его войска.

Фазарука горестно покачал головой.

– Я служил в мешедях лабарны Арнуванда. За преданность и усердия меня назначили старшим над мешедями.

– Высоко поднялся! – Хемиша одобрительно похлопал его по плечу.

Но Фазарука нахмурился.

– Не по душе мне придворная служба. Все же, я вырос в маленьком городке на границе с Ахеявой. Мой отец был отважным воином, и братья всю жизнь не расставались с оружием. Моя рука привыкла к мечу, и вольный ветер – мне брат. Не чувствовал я себя своим среди разодетых холеных вельмож.

– Ты защищал Хаттусу?

– Да, – горестно покачал головой Фазарука. – Я был один из последних, кто удерживал священный город.

– Арнуванде нет прощения. Хауси больше не признают в нем правителя. – Хемиша погрозил кулаком куда-то вдаль.

К ним подъехал всадник.

– Хемиша, тебя спрашивает какой-то каскиец. – Всадник указал на одинокую фигуру на холме. По виду человек был высоким и крепким. – Я не стал сносить ему башку, – виновато пожал плечами всадник. – А вдруг он – твой хороший знакомый.

– Правильно поступил, Уни. Я сам это сделаю, – сказал Хемиша и поднялся. Фазарука последовал за ним.

– Что этому шакалу надо от тебя?

– Это не каскиец, – мрачно ответил вождь. – Он из народа Хауси.

Худой, жилистый воин в кожаных доспехах каскийского копьеносца поджидал Хемишу, нервно теребя край дорогого плаща. Черная смоляная борода клочьями кучерявилась на вытянутом скуластом лице. Большой нос нависал над бледной узкой верхней губой. Маленькие колючие глазки были глубоко посажены в глазницы. Его узловатые руки, то и дело, ощупывали пояс, на котором раньше висел меч. По мере приближения Хемиши в его взоре разгоралась злоба и ненависть.

– Приветствую тебя, великий вождь. Что ты делал в рядах каскийцев? Шкура шакала – свинье не к лицу, – с издевкой приветствовал его Хемиша.

Тот ответил гневным шипением сквозь зубы:

– Я надел эти доспехи, чтоб найти тебя в бою. Но ты был на коне, а я – пеший. На перевале я несколько раз подбирался к тебе, но ты ускользал от моего кинжала.

– Какие крепкие ноги! – вновь усмехнулся Хемиша. – Не ты ли бежал впереди всех, когда мы погнали вас?

Противник от злости заскрежетал зубами.

– Почему ты не ушел вместе со остальными шакалами на другой берег. Повелитель вас отпустил. Я же не столь милосердный: могу и кишки выпустить.

– Неужели ты поднимешь руку на безоружного? – снова прошипел противник. – Не узнаю сына благородного Шувауси. Ты не боишься гнева Еникея? Или воины Хауси забыли, что такое совесть горца, и могут спокойно рубить головы пленным?

Хемиша с завидным спокойствием выслушал оскорбительную речь. Ни один мускул не дрогнул на лице.

– Хочешь умереть с оружием в руках? Пусть будет так! Мой друг, Фазарука, будет следить, чтобы поединок проходил честно. – Затем обратился к своим горцам. – Принесите оружие и калмус Еникея.

– Прекратите! – вмешался Фазарука. – Суппилулиума будет разгневан, если узнает о поединке. Нельзя проливать кровь, когда он беседует с Богами.

Хемиша покачал головой.

– Я не могу отступить, иначе буду опозорен. Мой народ проклянет меня, а предки не пустят после смерти на Великую охоту. У нас старинная кровная вражда, которую освятил сам Еникей.

На это Фазарука ничего не мог возразить. Кровная вражда – святое дело. Нельзя вмешиваться.

Помолившись перед божественным шестом с оленьими рогами и, совершив возлияние красным вином, противники приготовились к бою. Их вооружили короткими боевыми топорами. Бронзовые лезвия хищно сверкнули остро отточенными кромками. Для защиты – небольшие овальные щиты из дерева, обтянутыми толстой воловьей шкурой и украшенные медными пластинами.

Хемиша и его враг начали крадучись ходить по кругу, зорко следя за каждым движением противника. Глаза не мигая, смотрели в глаза. Ноги все больше сгибались в коленях. Жилы на икрах вздулись от напряжения. Будто два хищника кружились на месте, высматривая любое ошибочное движение, ловя каждый неверный шаг. Чувствовалось, что оба были опытными воинами. Любая оплошность, – и сразу смерть.

Напряжение все возрастало. Наконец враги стали делать резкие осторожные выпады. Сшиблись щитами. Каскиец распрямился и молниеносно нанес удар сверху. Хемиша еле успел прикрыться. Лезвие срезало полоску кожи на кромке щита и скользнуло концом по правому плечу. На накидке из леопардовой шкуры появилось темное пятно крови.

Глаза каскийца заблестели. Он подумал, что нанес противнику серьезное ранение и с диким криком ринулся добивать. Но на этот раз Хемиша увернулся и ответил ударом в голову. Медный шлем слетел с каскийца и со звоном покатился по камням. Глубокая вмятина испортила чеканный узор.

Каскиец тряхнул головой, приходя в себя. Сорвал войлочный подшлемник и отшвырнул его в сторону. Убедившись, что голова цела, он скверно выругался.

Противники сошлись вновь. Щиты трещали под ударами топоров. Лезвия покрылись зазубринами. Пот смешивался с кровью. Вскоре удары каскийца стали слабеть. Он начал выдыхаться. Но и Хемиша почувствовал, как правая рука понемногу немела. Недолгая пауза. Каскиец, собрав все силы, бросился в очередную атаку. Щит Хемиши треснул пополам под сокрушительным ударом. Но сам вождь с проворством кошки извернулся и выскользнул в сторону, а его топор остался торчать в груди соперника.

Каскиец бешено вращал мутневшими глазами, не понимая, что произошло. По разбитому лицу стекала кровь и густела в бороде. В уголках рта показалась розовая пена. Побледневшие скулы задергались в предсмертной гримасе. Длинные руки с крючковатыми пальцами потянулись к пробитому нагруднику. Он издал жуткий хриплый стон и рухнул в утоптанную траву. Горцы, наблюдавшие за поединком, издали радостный боевой клич.

– Кто этот человек? – спросил Фазарука после того, как Хемиша совершил благодарную молитву Еникею. Он помог перевязать рану на плече вождя Хауси. – С чего у вас возникла кровная вражда?

Двое слуг положили безжизненное тело на носилки и унесли в сторону реки, куда уходили последние каскийцы.

– Древняя история. – Хемиша отпил из кувшина воды. – Старики говорят, что это случилось, когда правитель Анита3434
  Анитта – правитель города Куссара, правил приблизительно в 1790 – 1750 годах до н. э. Продолжал завоевательную политику своего отца Питханы.


[Закрыть] с огнем и мечом покорял народы Хатти. Много городов он разрушил. Многие вожди пали перед ним на колени. Пришел черед и наших гор. Ему нужна была дорога на запад к землям Ацци, Хайасы и Исувы. Народ наш тогда был немногочисленный, да и воинским искусством пастухи не владели. Так, сорились иногда, за копья хватались – но не больше. Племена жили разрозненно, сами по себе, занимались мирным трудом: охотились, пасли скот.

Войска Аниты занимали селения и превращали их в крепости. Жителей обращали в рабов. Кто вздумал сопротивляться – убивали. Вот тогда наш покровитель Еникей приказал вождям племен Хауси объединиться против захватчиков. Кто не желал становиться рабами, уходил высоко в горы и прятались. Как только Анита покидал крепости, оставляя сторожевые гарнизоны, горцы спускали и вырезали всех, как волки овец. Лишь только армия Аниты вновь появлялась, то находила только пустые укрепления. Пытались отыскать тайные тропы и наказать бунтовщиков. А попробуй-ка в наших горах кого-нибудь найти.

В конце концов, Анита понял, что силой Хауси не одолеть. Где меч не разит – там золото валит с ног. Он решил подкупить одно из многочисленных племен. Одарил вождя богатыми подношениями, скрепил с ним договор в вечной дружбе и назначил правителем Верхней страны, в обмен на предательство.

Но остальные племена не желали такой подлой дружбы. Вот тогда-то и состоялся кровный поединок. Вождь предателей и мой далекий предок сошлись лицом к лицу. По приданию, сам Еникей спустился с гор на спине оленя. Золотые рога пылали небесным огнем. Серебряные копыта высекали яркие искры. Три раза Бог протрубил над местом поединка, да так сильно, что горы вздрогнули и обрушились скалы.

Победил мой пращур. Племя предателей изгнали. Они осели где-то у подножья высокой горы Ар3535
  Гора Ар – Арарат


[Закрыть]. Вскоре великий Лабарна собрал под свои знамена воинов и поверг Аниту. Уже скоро в сотый раз снег покроет горы, а затем стечет ручьями, но поединок, освещенный богом, продолжается до сих пор. – Хемиша еще отпил воды из кувшина. – Я только что убил Ибиссаху. Его дед убил моего деда. Мой отец убил его деда, его отца и двух братьев. Я, в свою очередь, убил брата Ибиссахи. Теперь пришел его черед.

– Это – одно из проклятий Аниты преследует твой род? – сделал вывод Фазарука. – Хаттусу тоже проклял Анита.

– Возможно, – согласился Хемиша. – Он слыл сильным магом, готовил себе бессмертие. Великому Лабарне удалось умертвить его тело, но мстительный дух до сих пор не успокоился.

Друзья еще долго говорили, сидя возле костра, пока сон не сморил обоих. Они повалились на землю, укутались в плащи и захрапели.

***

На рассвете Суппилулиума облачился в желтую хубику3636
  Хубика – длинная рубаха без воротника и с широкими рукавами.


[Закрыть] жреца, совершил жертвоприношения, произнеся долгую молитву. Возле воткнутого в землю шеста с золотым быком на верхушке поставили кувшины с пивом и вином. На кусок ярко-желтой материи повелитель положил разломленные хлебные лепешки. Тут же истекал кровью черный баран с перерезанным горлом. Сам повелитель замер, словно каменное изваяние. В одной руке он держал изогнутый золотой калмус, другая покоилась на груди возле сердца. Душа повелителя витала высоко в небесах. Глаза видели грозные лики Богов, уши внимательно слушали их советы. Небесным блаженством и спокойствием светилось лицо. Воины собрались вокруг, приклонив колени и, затаив дыхание, ждали.

Вдруг кругом все зашумели. Толпа расступилась. Суппилулиума очнулся, услышав за спиной тяжелые шаги Цулы. Цула встал перед повелителем на одно колено.

– Что случилось? – спросил повелитель, не опуская взгляда от неба.

– Прости, Великий, что оторвал тебя от беседы с Богами…

– Говори!

– Дурные вести. Прибыл гонец из Каниша3737
  Каниш – (Канес, Канеш, Неса, Неша) – один из древнейших городов Малой Азии (II тыс.до н. э.). Находился юго-восточнее города Хаттусас (Хатти) – на границе современных областей Йозгат и Кайсери.


[Закрыть]. Арцава выступила против нас. Их войско уже подходит к переправе через Марассантию.3838
  Марассантия – Кызылырмак (тур. Kızılırmak, букв. «красная река»; античное название – Галис, др.-греч. Άλυς) – самая длинная река Турции. Берёт начало в горах Кызылдаг, пересекает Анатолийское плоскогорье и Понтийские горы, впадает в Чёрное море, образуя дельту. Вдоль реки расположены города Сивас, Бафра


[Закрыть]

Плечи Суппилулиумы напряглись. Он повернулся и решительно произнес:

– Выступаем немедленно. Знаю, что воины устали, но Каниш надо занять раньше арцавцев. Готовьте мою колесницу и позовите Хемишу.