Текст книги "Сторож"

Автор книги: Сергей Шакурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Сергей Шакурин
Сторож

Часть

I

АТАКА

(со слов очевидцев…)

Глава 1

Яркая красная лампа сирены вспыхнула, не издав ни звука, заставив помощника дежурного вздрогнуть, вырывая его из дремоты. Следом раздался резкий звук тревоги, пустив ярко-красный плафон в танец интенсивного моргания.

Подполковник Травяной схватил трубку ЗАС11
  ЗАС, – засекречивающая аппаратура связи


[Закрыть], но задать вопрос не успел, в дежурное помещение влетел полковник Иванов, дежурный смены, с заспанными глазами.

– Что?! – выкрикнул он.

Но подполковник Травяной уже переводил переключатели в боевое положение, откидывая мутно-прозрачные крышки защиты, и вдавливал кнопки пусков.

Иванов понял без слов. Сон, как рукой сняло.

– Сколько целей?! – полковник рванул рубильник вниз, и бункер ПВО загерметизировался.

– Четыре! – ответил помощник дежурного.

– Захват пошел?! – Иванов включил сигнал оповещения, пробуждая северную столицу.

– Да…

На зелено-белой, а в данный момент кроваво-красной стене бункера, квадратные настенные часы показывали 3:13…

Оперативный дежурный отдела полиции всхрапнул, его туманный взор начал проясняться.

– Какого черта?.. – проворчал спросонья капитан, тупо уставившись на моргающую красную лампу воздушной тревоги.

В ту же секунду на улице, а точнее во всем городе, взвыла сирена воздушной тревоги, от чего дежурный вздрогнул.

– Внимание! Это не учебная тревога! – раздался продирающий до мурашек металлический голос. – Всем спуститься в бомбоубежище!

В помещение вбежал дежурный автоматчик.

– Семеныч, что за хрень?!

«Метро! Срочно в метро!» – пронзила паническая мысль.

– В метро, бегом! – заорал капитан, хватая фуражку на бегу.

Арсений вздрогнул от неожиданного сигнала тревоги.

Первая возникшая мысль ударила электрическим током: «Что-то с механизмом подъема моста!»

Он глянул на часы, и так зная сколько времени. Крылья Дворцового моста только замерли в крайнем положении, открывая проход потоку ночных, большегрузных судоходов.

3:13 – время тревоги.

– Внимание! Это не учебная тревога! Всем спуститься в бомбоубежище!

В операторскую влетел сухопарый мужчина в сине-оранжевой робе.

– Арсений, опускай мост! – выкрикнул ворвавшийся в помещение Гордей. – Надо в метро бежать, с нашей стороны уже народ столпился!

«Точно, до Горьковской мы не успеем! На ”Адмирал” надо!» – мелькнула испуганная мысль, и пальцы Арсения пробежали по большим кнопкам и черным поворотным тумблерам пульта управления мостом.

– Наверх! – крикнул он Гордею, рванув следом.

Ступени, переходы-коридоры, ступени… Свежий воздух. Площадка. Огороженная решеткой лестница.

Вбегая с испуганными ночными гуляками на опускающийся пролет, Арсений глянул влево, Троицкий мост тоже начали сводить.

«Тимурыч, молодец, людям мост опускает! Да и сам, наверное, на Горьковскую побежал, – мелькнула мысль у Арсения. – Он должен успеть!»

Дворцовая площадь и Александровская колонна уже за спиной.

Трое мужчин в сине-оранжевых спецовках, и еще десяток человек, огибая угол дома № 2, устремились по Невскому проспекту к станции метро Адмиралтейская. По улицам также бежали перепуганные ночные прохожие, пригибаясь, будто боясь, что до них дотянется вещающий металлический голос.

Скрип тормозов резанул по ушам. С Невского проспекта на Малую Морскую выскочил черный BMW. Гордей услышал глухой удар, инстинктивно отскакивая с дороги.

Арсений, от удара капота черного джипа X8-ой модели, отлетел в сторону. Перед его затухающим взглядом проплыло мрачное, но красивое серое здание.

«Доходный дом Вавельберга…» – угасла в сознании последняя мысль Арсения.

Гордей потерял из виду обоих коллег по ночной работе, стремясь пробиться через толпу внутри станции.

«Три минуты опускался мост, – судорожно размышлял он, – и примерно три минуты мы бежали сюда… Должны успеть!»

Гордей обернулся, быстро перебирая ногами ступени эскалатора. Кто-то скатился по балюстраде, врезавшись в светящийся столбик-лампу и разбив его, полетел на ступени, под ноги панически бегущим людям.

«Хорошо не на наш упал! – нервно усмехнулся Гордей, так и не заметив Арсения. – Да где он?»

Внизу эскалатора, контролера в будке уже не было.

«А эти вечно спящие уже сбежали!» – зло заскрипел зубами Гордей, врезавшись в плотно стоявшую толпу.

– Что встали?! – выкрикнул он.

– Заткнись! – рявкнул на него здоровяк, также пытавшийся протолкнуться под арку в переход.

Гордей зло глянул на молодого «качка» и услышал нарастающий вопль отчаяния и мольбы. Уходивший вправо изгиб перехода открыл ужасающую для данной ситуации картину.

Из потолка перехода с лязгом выскользнула металлическая преграда, горизонтально расположенных, соединяемых между собой цепями прутьев, и быстро пошла вниз, преграждая и придавливая напирающих людей. За этой преградой Гордей заметил, как вопящий народ начал запрыгивать на что-то, что поднималось из пола.

«Герметизируют станцию! – обожгла мысль. – Прошло десять минут!»

Гордей заработал локтями, оттолкнув даже «качка». Тот что-то выкрикнул матерное, но Гордей его уже не слышал. Добравшись до преграды, он начал помогать вопящему в мольбах и проклятьях спасающемуся люду. Однако заслон заблокировали механизмы, и все, кто остался с этой стороны «решетки», наблюдали, как успевшие добраться до поднимающегося гермозатвора, карабкаются по нему.

«Не успеют!» – зло, мстительно подумал Гордей и сморщился от страшной кровавой картины.

Крики ужаса и паники заглушили звуки рвотных рефлексов всех, кто увидел, что стало с не успевшими пролезть за гермозатвор.

Военно-космическая академия имени А. Ф. Можайского.

Комната оперативного дежурного.

Сирена заставила вздрогнуть, и майор Тульев выронил книгу из рук.

«Это не учебная!» – обожгло осознание тревоги.

Вскочив со стула, перевернув его на пол, майор вдавил кнопку тревоги и, переведя тумблер в активную фазу, заорал в микрофон:

–Курсантам покинуть академию! Все в бомбоубежище! Группа охраны – в дежурку!

В дежурное помещение вбежал сержант.

– Что происходит, товарищ майор?!

– Комов, на охрану оружейки, будь готов к выдаче оружия! – рявкнул Тульев, бросая курсанту ключи от оружейной комнаты.

На данный момент в академии находилось более двухсот пятидесяти курсантов. Команда оперативного дежурного разлетелась по всем корпусам академии.

– Обуй, надо валить к метро! – на бегу одевался Гребнев.

– Да, Гребень, я был в нашем убежище, там все мы долго не продержимся! – поддержал сокурсника Вадинов.

– Обуев, Гребнев, Вадинов! – позвал курсантов капитан.

– Тащ тан, мы здесь не выживем! – прокричал Гребнев, подбегая к лестничному маршу. – Надо в метро!

С разных сторон несся поток курсантов, на ходу набрасывая одежду.

– Сизова! Девчонки! – окрикнул испуганных курсанток Обуев. – Давайте за нами!

Вечерний майский дождь ушедшего дня придавал ночи прохладное блаженство, чем пользовались поздние гуляки, перешагивающие через ползающих по асфальту скопления дождевых червей. Вот только в данный момент беззаботность отдыхающих улетучилась: ночной город разрывала сирена воздушной тревоги, а металлический голос вещал приговор о приближении неизбежного.

– Внимание! Это не учебная тревога! Всем спуститься в бомбоубежище!

Санкт-Петербург просыпался, но еще не понимал, что происходит. На улицах начали появляться люди. Из парадных выбегали полуголые жители. Мужчины в одних штанах несли закутанных в одеяло детей, женщины в ночных рубашках с дамскими сумочками в руках.

Гребнев бежал к Ждановской набережной, отметив, что друзья последовали за ним.

– А эти дебилы куда?! – зло бросил Гребень.

Часть курсантов скрылась в Музыкантском переулке.

– Они на «Чекал» побежали! – ответил Вадинов.

– Придурки, до Чкаловской километр, а до Спортивной шестьсот метров! – выругался Гребнев, довольно заметив, что девчонки не отстают.

По улицам проносились автомобили, чуть не сбивая прохожих, оглашая свой путь сигналами клаксонов. Почти не уступая им, в сторону метро мчались полицейские экипажи. Среди смешанной толпы виднелись люди с фотоаппаратами, это означало, что не все ночные туристы впали в ступор. Большинство из них оказалась сообразительными, примкнув к паническому бегству.

Курсанты бежали по движущемуся вниз эскалатору вперемешку с немногочисленными гражданскими. Молодежь постоянно между собой перекликались, узнавая, кто успел с ними спуститься.

Вот и платформа!

Гребнев начал выкрикивать фамилии, а те подбегали к нему из смешанной толпы, собираясь затем у второго пути на кольцевой линии.

– Сизова! Посчитай, кто из девчонок прибежал с нами! – кричал Гребень.

– Вальки нет! – округлила голубые глазищи Сизова и рванула к эскалаторам.

– Стоять, дура! – рявкнул Гребнев, и они с Вадиновым перехватили русоволосую бестию, которая тут же впилась зубами в руку Вадинову и пнула в голень Гребнева.

– Там Валька!!! – завизжала Сизова, глядя, как поднимается гермозатвор, а за металлическим ограждением перед затвором люди визжа и крича, умоляли впустить их, не оставлять…

Горожане продолжали вбегать в подземный переход с обширным, увеличенным холлом на станцию Спортивная-1, когда возле киоска «Первая полоса» в проходах из стен справа и слева к центральной колонне начали выдвигаться массивные перекрытия. Гермозатворы двигались медленно, но неумолимо отсекая людской не многочисленный поток от станции метро.

– Эй! – окрикнул двух приближающихся мужиков один из вбежавших в переход курсантов. – Надо остановить затвор, а то люди не успеют спуститься!

Молодой парень указал на стоявшие у стены слева железные ящики на колесах.

– Они с песком, должны сдержать! – парень попытался сдернуть один с места, но у него не получилось.

К нему подбежали еще двое спустившихся в переход курсантов и две курсантки. Мужики с печалью в глазах бросили взгляд на движущиеся преграды и побежали на помощь молодежи.

С общими усилиями, они сорвали с места забитый песком железный ящик, хотя его колеса приржавели, и им удалось волоком дотянуть его до неумолимо надвигающейся преграды. Один из мужиков вернул на место правую боковую створку, которая закрывала нишу, где должен был остановиться затвор.

Теперь предстояло оторвать от пола передние колеса и затащить на откинутую металлическую защиту, которая так же, как и боковая створка, прятала ходовые пазы затвора.

– И раз! – напряглись мужики.

– Давай-давай! – тужились курсанты.

– Еще немного! – пытались помочь девчата-курсантки.

Ящик со скрежетом перевалил один паз и застрял в другом. В этот момент гермозатвор уперся в него и почти без усилий прижал препятствие к нише, куда должен был встать, запирая станцию. Выкрашенное в серую краску железо жалобно заскрипело, сминаясь.

– Парни, девчонки сюда! – замахали руками мужики.

Они были со стороны станции, а курсанты со стороны выхода на поверхность.

Молодежь пулей проскакивала в сужающуюся щель. С другой стороны их принимали мужики. За курсантами начали пролезать вновь прибывшие беглецы.

В этот момент сварочные швы ящика не выдержали и лопнули, на пол заструился песок. Тут же в стене, откуда выходил гермозатвор, что-то взвизгнуло, застучало, затем громко хрустнуло и затвор замер.

Этого курсанты уже не видели, они бежали вниз по эскалатору, который резко и мощно содрогнулся, вырываясь из-под ног…

Станция метро Гостиный двор оказалась переполнена, словно в час пик. Эта ночь после жаркого дня и вечернего дождя была свежей, располагая для поздних гуляний, чем пользовались все, кому не спалось. И именно они сейчас спешили спастись от беды, о которой вещал металлический голос диктора:

– Внимание! Это не учебная тревога! Всем спуститься в бомбоубежище!

Хотя людской поток разбавлялся и горожанами, теми, кто сквозь сон смог услышать предупреждение и за десять отпущенных минут до полной герметизации станции выскочил из квартиры и добежал до метро.

«Маяковская с Невским наверное также забиты…» – мелькнула мысль в голове бородатого с бритым черепом байкера по прозвищу Мотор.

Мотор спешил вниз по эскалатору, отметив, что друзья байкеры не отставают. Он не расталкивал спасающихся бегством людей, как это делали некоторые, а держался общего темпа.

Вот только в груди щемило от того, что он бросил своего верного «коня» Harley-Davidson у входа в метро, но если сейчас посмотреть, что твориться на площади перед «Гостинкой»…

Наступающие Белые ночи вместе с освещающими проспект фонарями открывали картину паники и хаоса: дорогие машины, влетали на поребрик, разбивая бамперы, деформируя диски на низкопрофильной резине. Столпотворение автомобилей, таранящих близлежащие транспортные средства, нередко сбивающие бегущих людей, заполняло пространство перед каждой станцией метро.

Зато на таких станциях, как Лахта, Стрельна и Ручьи, с частного сектора и растущих новостроек, собралось меньше ста человек на каждой. А вот в Пулково в метро спустились гораздо больше людей: все пассажиры, ожидавшие рейсов, обслуживающий персонал аэропорта и окружающей его инфраструктуры, отдыхающие близлежащих торгово-развлекательных комплексов.

Поток людей по четырем эскалаторам на станции Гостиный двор был нескончаемым. Кто-то скользил между поручнями по балюстрадам, цепляясь или врезаясь в столбы фонарей. Мотор не услышал за криками паники, как загудели двигатели подъема гермозатвора, но зато увидел, как откинулись металлические защиты и из пола в проходе на платформу, вверх поползла мощная перегородка.

Тело непроизвольно рвануло вперед, понимая, что шанс спастись ускользает.

– Живее! Живее, жуки навозные! – зарычал он, толкая впереди себя копошащихся людей. – Жить не хотите, мать вашу?!

Короткая площадка и плотное скопление панических тел у поднимающегося затвора.

– Шевелите булками, ничтожное подобие человечества! – рычал бритоголовый бородатый байкер, напирая.

Люди запрыгивали на полуметровой толщины гермозатвор, на другой стороне их принимали, оттаскивая. Молодая женщина повисла, карабкаясь, не в силах подтянуть свое тело. Рядом с ней пожилой мужик в домашней майке и трико, также завис.

Мотор пробился к затвору и одним движением обеих рук запихнул наверх и женщину и мужика. Затем запрыгнул сам, подтянувшись и неожиданно ударившись головой о полукруглый свод прохода, но его кто-то ухватил с воплем паники за кожаную штанину. Спиной он уже ощущал округлый изгиб потолка, который смыкался будто ножницы, приближаясь к его ногам.

«Не успел…» – мелькнула ужасающая мысль, в мгновение ока, представив, как защитная преграда ломает его тело, вминая в нишу затвора.

Руку дернуло вместе с воротом куртки и правой ногой. Мотор на кого-то рухнул, придавив своим ста тридцати килограммовым телом.

– Ай! – только и услышал он женский писк.

– Спаситель хренов! – гаркнул ему в ухо Череп.

Станцию прорезал визг.

Мотор поднялся и помог встать на ноги тем, кого придавил: молодой женщине и пожилому мужчине. Рядом стоял его кореш по прозвищу Череп. Такой же выбритый наголо с густой щетиной на подбородке байкер, зло глянул на тех, кому Мотор помог забраться на поднимающуюся металлическую стену затвора.

Сам же Череп отпихнул худосочного хлыща с частично татуированным лицом в безвкусной одежде и быстро перемахнул через затвор, после чего увидел, как эта девка с мужиком в трико, ухватились за его кореша, помогая тому пролезть. Череп молниеносно скакнул им на помощь и одним движением все втроем вырвали Мотора из лап страшной смерти.

– Благодарю! – кивнул Мотор всем троим, и глянул на упершийся в потолок затвор, тут же поняв женскую реакцию, внутренне похолодев.

Белый свод прохода на платформу окрасился кровью в месте смыкания. По затвору струились багровые нити, а торчавшая рука подрагивала. Вся эта картина сопровождалась женским воем. В этот момент пол под ногами резко содрогнулся, повалив всех, и станция окунулась во мрак.

С такими объемами документов по разработкам компании, в которой он работал, Николай и не мечтал справиться за день, поэтому в очередной раз остался в офисе на ночь.

Начальник отдела был недоволен, но закрывал глаза на ночную доработку, так как усердные молодые сотрудники компании не требовали прибавки к зарплате. Конечно Николай был не на столько молод, как половина его коллег, ему в этом году исполнилось тридцать лет, но и не чувствовал себя сильно уж взрослым.

Ночная работа случалась не только у него. Также другие сотрудники, то и дело задерживались, после чего утром не выспавшиеся с красными глазами встречали коллег.

От прокатившего по пустующей высотке неожиданного сигнала тревоги, Николай вздрогнул и вначале даже запаниковал. Его сознание очень медленно выходило из полудремотного состояния уставшего человека. Он не понимал, что происходит, но все же «проникся» к металлическому голосу.

– Внимание! Это не учебная тревога! Всем спуститься в бомбоубежище!

«Что делать?!» – взгляд заметался по пустующему, погруженному во мрак, офису. Освещение имелось только за его столом и над выходом в коридор к лифтам. Белые ночи города затеняли стекла небоскреба.

Николай подбежал к раскрытому окну в межстенной галерее и уставился с высоты шестьдесят третьего этажа на ревущий сиренами город, который на глазах начинал просыпаться, цепной реакцией вспыхивая окнами домов. Хаотичные мысли ему вдруг напомнили о башнях-близнецах в Нью-Йорке и о парашюте.

В прошлом году Николай со своим другом Максом прошел парашютное обучение по программе AFF22
  Прыжки с парашютом по программе AFF, – ускоренные курсы по овладению техникой свободного падения


[Закрыть] в Лисьем носе. Макс купил себе «крыло»: семисекционный парашют «OSP», производства Atair Canopies. Николай же не мог себе позволить такую дорогую покупку, так как одно только обучение обошлось ему в семьдесят тысяч рублей.

После обучения Макс перед начальником отдела вел себя как параноик, часто говоря: «А вдруг пожар, как на Останкинской телебашне в 2000 году? Или вообще теракт какой?!»

Начальник отмахнулся от грамотного специалиста в их области и разрешил держать в офисе его парашют. Но на самом деле, Макс мечтал совершить прыжок из окна офиса. Он был еще более «больным на голову», чем сам Николай.

И вот сейчас, благодаря другу, появился шанс спастись. Метнувшись к рабочему месту Макса, Николай оттолкнул его стул и рывком выдернул ранец парашюта из-под стола, быстро засовывая ноги в ножные обхваты. Следом, продев руки в лямки, затянул грудную перемычку. После подготовки парашюта, Николай растолкал столы и стулья, освободив место для разбега.

С Максом они уже давно рассчитали, какой нужен разбег, чтобы при прыжке из окна, хватило отойти от здания. А вот как будет на самом деле, он не знал. Сейчас главная его задача – добраться до метро!

Николай не думал, что он один хочет спастись, почти десяток из всех лифтов «Лахта центра», спускали вниз испуганных людей, а охрана «Иглы», как они с Максом называли остроконечный небоскреб, уже бежала к станции метро Лахта.

Резко выдохнув, набираясь смелости, Николай рванул от внутренней стены офиса и выскочил в широченное окно.

Семьдесят килограмм его веса моментально лишили тело горизонтального полета и устремились вниз. Перед глазами замелькали зеркальные окна, неизбежно приближаясь, но новоявленный бейсджампер удержал стабильное падение, вытягиваясь стрелой.

«Ну давай же!» – мысленно прокричал Николай, выгибая голову в горизонт, откидывая руки назад, пытаясь спланировать и отойти от здания.

Его тело почти ощутило холод стекла, сблизившись с выпуклой основой башни, когда поток подхватил и резко отдернул падающего человека от небоскреба. Рука выхватила «медузу», и вытяжной парашют дернул основной купол.

Парашют «OSP» был оптимизирован для низковысотных прыжков, и Николаю хватило высоты шестьдесят третьего этажа. Планируя, он отошел от уреза воды, утянув левую стропу управления и скользнув над двумя шоссе с железной дорогой, оставил под собой лесопосадку.

Просвистев стропами вдоль гребневидного перехода от комплекса небоскреба до станции, обратил внимание, что стеклянное куполообразное здание входа в метро пустовало, но на подлете Николай видел, что из частного сектора еще бегут люди. Он мягко приземлился на площадке и, отстегнув основной парашют, вбежал внутрь.

По регламенту ночной отдых начинался в два тридцать и заканчивался в три тридцать, после чего обход внутренних помещений станции и верхнего вестибюля, который после этого охраняется от желающих пролезть внутрь станции. Вот только никто из сотрудников службы транспортной безопасности не доводил дело до такой абсурдной ответственности.

Володя перекусил еще в час пятнадцать, когда старший смены спустился вниз на платформу к стоявшим на ночном отстое поездам.

После ужина, обойдя вестибюль, Володя вернулся в комнату сто восемнадцать – комнату отдыха и приема пищи – и улегся на небольшой диван. Вытянув ноги, он с наслаждением улыбнулся.

Работа в службе транспортной безопасности была специфической: одиннадцать часов на ногах с постоянным визуальным контролем за входящими пассажирами сказывались даже на молодом парне двадцати четырех лет.

Володя устроился сюда всего полгода назад и, как оказалось, ему очень повезло с коллективом и начальством: его смена была дружной, а работа с графиком «два через два» Володю вполне устраивала. Тем более в Петербурге не так-то и легко найти работу с постоянной заработной платой да еще на таком уровне. Метро – это стратегический объект, и платили здесь не так как раньше, а достойно, понимая, насколько нелегка работа сотрудников СТБ33
  СТБ, – служба транспортной безопасности


[Закрыть].

Организм требовал отдыха, тело Володи расслабилось, мутный взгляд скользнул по стене, где на календаре пестрел защитным цветом нынешний две тысячи сорок седьмой год. Веки потяжелели, и полумрак комнаты погрузился в чуткий сон.

Что происходило, Володя не сразу понял, рация кричала наперебой испуганными голосами. Из приоткрытого окна, вместо шороха колес ночных гонщиков, орала сирена воздушной тревоги. В сознание ворвался металлический голос:

– Внимание! Это не учебная тревога! Всем спуститься в бомбоубежище! – ревели рупоры системы оповещения, висевшие на домах всех перекрестков.

Володя выскочил из помещения, на ходу вынимая БСК44
  БСК, – бесконтактная смарт карта с помощью которой открываются служебные помещения


[Закрыть]. Часы показывали середину ночи: три часа тринадцать минут.

– Вован, выход открывай! – кричал постовой от входных дверей, за которыми уже буйствовала в паническом ужасе обезумевшая толпа.

Только что проснувшийся сотрудник службы транспортной безопасности достал Г-образный ключ, пробегая через правый отключенный турникет, и на мгновение опешил от увиденных лиц за стеклом: люди долбились в двери, орали, называя его всевозможными словами.

– Че замерз, сопляк?! – рявкнул здоровенный полицейский, потрясывая укороченным автоматом Калашникова. – Дверь открыл, быстро!

Владимир закивал и отработанным движением начал отпирать проход. С постоянным на этой станции сквозняком, через двери выхода ворвался поток испуганных людей, который сбил его с ног, после чего кто-то больно на него наступил. Володя, прижимаясь к банкомату, все же поднялся и двинулся вдоль лестницы, уходившей на второй этаж станции, пытаясь добраться до турникетов.

– Давай вниз! – кричал Дима постовой, махая рукой со стороны будки контролеров.

Владимир вновь кивнул и втолкнул свое тело в поток обезумевшей разношерстной толпы, но, не дойдя до эскалатора, который эскалаторная служба при тревоге включила только на спуск, он почувствовал болезненную хватку у себя на шее.

– Вот ты где, сученыш! – прорычал ему в лицо здоровенный полицейский, тот самый старший сержант, который тряс автоматом, угрожая ему из-за двери.

Что так завело этого блюстителя порядка, Володя не знал, но и ответить он тоже не успел. Левая рука отпустила шею, а металлическая хвостовая часть автомата врезалась Володе в скулу. Вестибюль закрутился перед глазами, освещаемый фонтаном искр. Парень рухнул у самой балюстрады с движущимся поручнем, и твердый ботинок пинком отправил его за отодвинутый узкий стеклянный барьер служебной территории.

Полицейский зыркнул кажущимися сейчас темными глазами на пытавшегося подняться и откашляться молодого сотрудника Петербуржского метрополитена. Затем, оттолкнув мужичка, побежал вниз по эскалатору.

Наклонный спуск был заполнен людьми с преобладавшим в их глазах страхом. Кто не успевал вклиниться в поток на ступенях, тут же запрыгивал на балюстраду и соскальзывал вниз, врезаясь в столбы с рекламой.

«Откуда ночью взялось столько народу?» – проползла странная мысль в гудящей голове Володи. Его лицо горело, а грудь саднило. Вдыхалось тяжело.

А поток не спадал: здесь были полицейские, курсанты из академии, жители близлежащих домов целыми семьями, молодые компании, работники ночных магазинов и даже пара бомжей просочилась. Володя подполз к спуску в машинный зал эскалаторной службы, где железная лестница семнадцатью ступенями уходила вниз чуть ли не вертикально. Он не слышал, как внизу наклонного спуска сработал отсекатель потока: из потолка перед эскалатором вывалились металлические горизонтальные прутья, скрепленные цепями, перекрывающие все сечение прохода, отгораживая людской поток, чтобы позволить гермозатвору подняться и загерметизировать станцию. Владимир не слышал, как работают двигатели, поднимавшие затвор, не разбирал криков отчаянья в мольбе подождать еще немного, но зато он почувствовал, как пол под ним задрожал.

«Помог называется…» – горько улыбнулся Володя, наблюдая за бегущими в метро людьми, которые даже не обращали на него никакого внимания.

Он скользнул вниз по ступеням, ободрав спину и локти, грохнувшись в закрытую дверь плечом. Эти двери также запирались БСК, но у эскалаторной службы другой допуск и, внутрь самостоятельно не попасть. Глянув вверх на звонок, подумал: «Не успею…»

В глубоком помещении, где у лестницы рядом с дверью лежал зажмурившийся от страха и закрывший лицо изгибом руки Володя, стало светло как ясным днем…

Старший сержант полиции растолкал спасавшихся бегством людей, когда перед выезжавшим из пола затвором в проходе к перрону в потолке открылся горизонтальный люк, и оттуда с металлическим лязгом выскользнул прутьево-цепной барьер, быстро опускаясь к полу.

Страж порядка оттолкнул молодую женщину и по инерции проскользил по полу под отсекателем людского потока. Быстро поднявшись, полицейский заскочил на спину взбиравшемуся на затвор пожилому мужчине, и в последний момент юркнул в сужающийся просвет, вывалившись с другой стороны на столпившихся людей.

В этот момент собравшиеся на станции почувствовали мощный и резкий толчок, и все как один рухнули на платформу. В тот же миг погасло освещение, погрузив станцию метро Чкаловская в кромешную тьму.

Крики детей и испуганных женщин на миг прекратились, и людей охватила паника.

– Что произошло? – послышался мужской голос из темноты, и рев детей возобновился.

– Успокойтесь, люди, я сейчас схожу к дежурной по станции и все узнаю, – послышался другой мужской голос, и в темноте зажегся фонарь.

– Эй, постой, я с тобой! – окрикнули молодого мужчину с фонарем.

Расталкивая поднимающихся с пола людей, продвигался крупный полицейский с погонами старшего сержанта на плечах. К нему присоединились еще несколько блюстителей порядка.

– Граждане, сохраняйте спокойствие, – попросил один из них, – сейчас мы все выясним и доведем до вас.

– Веди, – старший сержант мотнул головой вглубь станции, приблизившись к крепкому парню в синем джемпере с фонарем в руке.

Дверь открылась и, Володю кто-то втащил внутрь, схватив за воротник джемпера.

– Вован, вставай, бегом вниз! – Стас помог ему подняться.

Такой же молодой парень как и Владимир, Станислав, работал на станции мастером эскалаторной службы.

– Давай за мной!

Стас рванул от двери, огибая громадные установки моторов справа. Не добегая до уходящей к станции лестницы, он открыл железный люк и, спрыгнул вниз.

– Бегом! У нас максимум пять минут! Я парней попросил не закрывать шлюз без нас! – кричал Стас, несясь вниз по желобу наклонного хода под эскалаторами, где также тянулись бетонные ступени, соединяя машинный зал с камерой гермозатвора.

– Но ведь дается всего десять минут после начала тревоги, а потом станцию герметизируют!

Володя пытался не отставать от своего спасителя.

– Верно говоришь, Вован! Но в камере затвора есть шлюз, и парни будут нас там ждать! – пояснил Стас. – Здесь всего сто двадцать метров спуска, мы успеем!

Земля под ногами мощно содрогнулась, и парни полетели вниз, ударяясь о ступени, цепляясь за кабели, металлические надстройки с трубами и перила, тянувшиеся справа.