355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сергей Шакурин » Исповедь зверя » Текст книги (страница 2)
Исповедь зверя
  • Текст добавлен: 19 июня 2020, 15:30

Текст книги "Исповедь зверя"


Автор книги: Сергей Шакурин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Передо мной сидел мужчина лет сорока, крепкого, спортивного телосложения. Чёрные с проседью волосы и усы, аккуратная короткая стрижка. Лицом он слегка походил на жителя Горной Шории, но не такой круглолицый как они. И на этом, наверное, всегда каменном лице, была написана неловкость. Как раз это Смагину Владимиру Анатольевичу никак не подходило. И я согласился.

Мы договорились встретиться завтра утром. Смагин сказал, что машину можно не брать.

После разговора я поехал домой. Собрал вещи, взял ружьё, патроны, нож. Родителям и Ольге, это моя девушка, сказал, что меня отправляют в командировку.

Мама поверила, это хорошо, так мне было спокойней, а потом наедине я рассказал отцу, что мы едем охотиться на волка. На всякий случай показал ему карту и положил её в сейф.

Отец у меня не многословный. Он сказал просто:

– Будь осторожней.

Друзей предупредил, что еду якобы в командировку.

Теперь осталось только дождаться утра. Как же я не люблю ждать, а время было всего семь вечера. И тут мне на глаза попался календарь на стене…

Сегодня двадцатое января, через четыре дня у меня день рожденья, и мне уже будет двадцать девять. Сколько раз мама у меня спрашивала:

– Когда же мы дождёмся от тебя внуков?

А я всегда отвечал:

– Мам, мне рано, молодой ещё…

Да, теперь, наверное, никогда, путешествие уж очень весёлое получается. Ладно, поживём, увидим. А вообще, я собираюсь прожить лет сто. Мы ведь едем не на бойню…

Вьюга. Почти стемнело. Продираюсь через деревья и кустарник. На снегу чьи-то следы. Они уходят влево за куст. Там слышна возня. Ружья нет. Я достал нож. Приготовился. Чем ближе подходил, тем сильнее истоптан снег… И вот… Человек лежал ничком. Над ним… так же как над Игорем, сидит волк. Он медленно, как и в тот день, поднимает голову. С пасти стекает кровь на уже бездыханное тело. Глядя на меня, он прорычал:

– Наконец-то… – и дёрнулся в мою сторону…

Я проснулся. Вся постель перевёрнута, подушка на полу. Встал, посмотрел на часы, было пять утра, они заедут в шесть. Пошёл, умылся, поел. Ровно в шесть постучали (я предупредил, что у нас не звонят). На пороге стоял Володя в камуфляже. Такой расцветки защитной одежды я ещё не видел. После рукопожатия, Владимир сказал оружие оставить дома, они дадут мне своё.

На улице нас ждали четыре микроавтобуса «Форд», и один джип «Хаммер», вся техника была белого цвета. Володя сказал, что мы едем в «Хаммере», я забросил в багажник свои вещи и сел на заднее сидение вместе с ним.

Он представил сидящих в машине. За рулём был тоже Сергей, на вид лет двадцати пяти, среднего телосложения, вытянутое лицо, как у меня, а волосы белые-белые. В машине не мог разглядеть то ли седые, то ли такие и есть. Рядом с Сергеем сидел Николай, они с Владимиром Анатольевичем были чем-то похожи. Только у Ника, так я его прозвал, лицо было круглое, и выглядел он лет на тридцать пять.

На дороге, по которой мы сейчас ехали, было много неровностей, меня стало клонить в сон. Молчание людей, что сидели рядом, давило. Мне эта тишина надоела, и я начал рассказывать анекдоты:

…Летит самолёт.

Один пассажир причитает:

– Ой, мне плохо-о! Ой, щас стошнит!

Сосед по креслу:

– А вы вот эту кнопочку нажмите!

Мужик:

– Нажал. Ну и что?

Сосед:

– Ну вот. Теперь у стюардессы зажглась лампочка.

Мужик:

– Твою мать! Мне плохо! Я щас блевану! А она сама себе свет включить не может?!

Сначала немного реагировал Серёга, потом стали хохотать все. В общем, дорога пошла веселей.

Володя спросил про дверь, кто её разрисовал. (У меня на входной двери в квартиру изображено полнолуние и всадник летящий на драконе).

– Слушай, у тебя там полнолуние, может ты и впрямь волк, не зря же он запоминал твой запах?..

– Кто знает, Володя, кто знает…

Серёга с Николаем переглянулись, а я рассмеялся. Да, наверное, они не все шутки понимают. Дальше мы ехали молча, и я не заметил, как уснул.

Все бегут. Крики. Кругом паника. Меня сшибли с ног. Кто-то протянул руку. Не посмотрев на неё, я взялся чтобы встать… На ощупь она была грубая, чересчур волосатая и огромная. Поднимая глаза, понял, что увижу… Мне в лицо ударил смрад гниющего мяса. Всё те же жёлтые глаза буравили меня. И снова рычание:

– Да…

Я подскочил, ударился головой о потолок машины и снова сел. Все трое моих попутчиков посмотрели на меня, и только Володя спросил:

– Кошмары?..

– Да… – ответил я, вытирая пот с лица.

После Новосибирска я показывал дорогу, как добраться до деревни. Приехали к вечеру. Не успели подойти к дому, к нам сразу вышел дядя Ваня.

Володя заговорил первым:

– Как вас звать?

– Иван.

– А по батюшке?

– Степаныч …

– Иван Степанович, в тех местах, есть избушка?

– Зовите просто, Степаныч, так привычнее. А заимка там есть. Километров десять от трассы. Да и дорожка туда для машины. Правда, давно никто не ездил. Но ваши–то, – он кивнул, – я смотрю хорошие, думаю, пройдут.

– А где поворот к ней с трассы? – спросил я.

– Это семнадцать километров от деревни, затем свороток вправо, дальше, она приведёт к самой заимке.

– Спасибо, дядя Ваня, – сказал я.

– Удачи вам.

– Нет, удача нам не нужна, ты лучше ни пуха пожелай, – поправил его я.

– Ни пуха, ни пера.

– К чёрту!

Пожав ему руку, я сел в машину, и мы тут же тронулись в путь. Поворот к зимовью нашли легко. Сначала дорога по лесу была нормальной, наш джип шёл без затруднений. Километров через семь появилось первое препятствие. Огромное дерево, лопнуло между двух больших сучьев, почти пополам. И вот одна его половина перегородила нам дорогу. Мы вышли.

Пока с погодой нам везло. Не было ни ветра, ни снега. Мороз пощипывал лицо. В такую погоду можно и деревья поворочать. И только сейчас я увидел всю нашу команду целиком. Практически все как на подбор. Высокие, спортивного телосложения, жёсткие черты лица. И все в одинаковом камуфляже, как у Володи. Мне это напомнило армию – «инкубатор».

Быстро, профессионально, рассредоточились. Десять человек с оружием прикрывали, а мы двенадцать навалились на валежину, та пошевелилась, но не пошла. Пришлось звать ещё четверых, она поддалась… но с усилием. Я среди них, казался ребёнком, хотя в команде были и помоложе меня. Все посмотрели на меня, но без каких–либо эмоций. Потом они кивали, видимо в знак приветствия, и отворачивались. Да уж, не очень дружелюбно были все настроены. А вообще–то, плевать на них. Я поехал, чтобы завалить зверюгу и отомстить за Игоря.

После того, как освободили себе дорогу, быстро сели по машинам, но ненадолго… Метров через триста–четыреста левое переднее колесо нашего джипа провалилось в яму. Вытаскивали мы опять вручную. Всё происходило так же как с валежиной, нас прикрывали, мы толкали. С этим делом справились быстро.

Чего я больше всего не хотел, это чтобы испортилась погода. Но природа ехидно улыбнулась, и подул ветер. К ветру прибавился снег. Только температура осталась неизменной. Градусник за бортом показывал минус восемнадцать.

Впереди виднелся мост, но уж очень старый, как мне показалось. Мы остановились, вышли поглядеть насколько он крепкий. Володя прошёл по мосту туда и обратно, попрыгал на середине, тот не пошевелился. Овраг, в ширину метров десять, оказался достаточно глубоким. В свете фонаря казалось метров семь. Тянулся он в стороны видимо далеко, луч не доставал, хотя фонари были очень мощные.

Решили переезжать по одной машине. Группа перешла пешком. Уже под третьей машиной мост заскрипел, снизу что-то отвалилось… все замерли. Водитель правильно сделал, что не остановился. На таком мосту нельзя было долго задерживаться, рухнет. Под четвёртой машиной начали сыпаться щепки.

А когда поехал последний автобус, балки моста стали потихоньку оседать, заднее, правое колесо провалилось… бойцы, так я их прозвал, быстро вытащили из четвёртой машины лебёдку. Один из них взял крюк и прыгнул. Заехав на спине под последний автобус, зацепил им мост машины. Как только он выкатился из-под колёс, «Форд» дёрнул, и последняя машина вылезла. Но только она выехала на землю, как тут же мост рухнул.

– Как мы назад-то поедем? – полюбопытствовал я, глядя на дно оврага, где теперь покоилась наша переправа.

– Есть у нас кое-что на такой случай, – ответил на вопрос Володя.

– У вас на все случаи жизни, есть что-нибудь?

– Обязательно. Работа такая.

Мы сели по машинам.

Тихо, как ночной десант, темнота накрыла лес.

Ехали не долго. В свете фар наконец-то появилась избушка. Размера она была не большого для такой честной компании, четыре на шесть, рядом с которой ещё находилась пристройка. Пока мы перетаскивали вещи, нас по–прежнему прикрывали десять бойцов. В свои автобусы меня не пускали, но я и не жаловался. Растопил печь. Спустя некоторое время зимовье нагрелось, даже стало жарко.

«А они пусть на улице мёрзнут», – улыбнувшись, подумал я.

Избушка охотника, как и должно быть, оказалась простой. Большая комната, посередине кирпичная печь. Справа у окна стоял стол с лавками. У другого окна, что напротив двери, лежак. А ещё два лежака занимали левую стену. На чердак вела лестница, она находилась справа от входа.

На несущем столбе, что стоял почти посередине, была вешалка. Я повесил патронташ и ружьё, которое мне дали, но разряжать не стал.

Бойцы всё носили и носили какие-то коробки, и как оказалось это наш провиант. Они прибивали полки по всем стенам, что-то на них раскладывали, даже на чердак чего-то натащили.

К десяти часам вечера избушка стала похожа на мини лабораторию. Везде были разные приборы: датчики слежения, звукоулавливатели (которые, кстати, нам не понадобились, так как волк приходил в плохую погоду), и ещё куча всяких, мне незнакомых вещей.

Я заварил себе чаю в чайнике, что нашёлся здесь, в зимовье. А москвичи не хотели расставаться с цивилизацией, раз уж они провели в избушку электричество, достали электрические чайники, плитки, накипятили воды и приступили к приготовлению ужина.

Готовили двое, и того и другого звали Константин. Первый Костя, что ниже своего напарника-повара, был через-чур широкоплеч. Его руки напоминали стволы деревьев. Ладони с короткими, толстыми пальцами, походили на ковш экскаватора. Но… оказалось, что этот «гном», достаточно ловок. Несмотря, что на первый взгляд, он выглядит неуклюжим.

Второй, был более стройный, не такой гигант, как первый. Его чёрные глаза, цепко хватались за каждую мелочь, не пропуская мимо ничего. Когда мы встретились взглядами, я попытался сдержать его, но это бесполезно.

Пока они кашеварили, другие расставили раскладные столики у лежаков.

Около одиннадцати вечера все сели за столы. Каждому налили по сто грамм водки. Все выпили, кроме меня. Володя повернулся ко мне и спросил:

– Почему не пьёшь?

– Я вообще не пью.

– Как, совсем?.. – удивился он.

– Ага, совсем.

Тут Володя вспомнил анекдот, что я рассказывал по дороге, и сказал:

– Альфе больше не наливать!

Все рассмеялись.

«Может, он успел им рассказать, пока носили вещи?» – подумал я.

Не знаю, сколько водки было выпито, но наливали они часто. В общем, ужин получился весёлым. Видно алкоголь сделал своё дело. Разговаривали кто о чём. Мы сошлись в интересах с Серёгой, нашим водителем. Он служил в ВДВ, а я занимался парашютным спортом, так для удовольствия, и само собой на этой теме друг друга поймали. Мы так долго с ним разговаривали, что не заметили, как все начали расходиться по местам, где будут спать. Некоторые пошли по автобусам, кто–то остался в зимовье, как, впрочем, и я. Мне дали матрац и одеяло. Я подбросил дров в печь и начал укладываться. На дежурстве осталось двое, они практически не пили.

Ночь накрыла нас своей вьюжной шапкой. Ветер, как огромный, замёрзший пёс, которого злой хозяин не пускает в дом, всё выл и выл под дверью, и под эти завывания я заснул.

Кровь, кровь, кровь… Крики ужаса. Перед глазами всё плывёт. Жгущая боль в груди. Она разливается по всему телу. Руки и ноги жжёт так, как будто внутри тебя пожар, он расходится по всему телу. А кости… будто их зажали в тиски с разных сторон, и растягивают.

Голова… Такое ощущение, что внутри, что–то взорвалось. Только взрывная волна раскатывается по всему черепу в замедленном темпе, постепенно распространяя боль… Кричу. Но это не крик, а рёв…

– Сергей, Сергей, – были слышны сквозь сон чьи–то голоса.

Я подпрыгнул с матраца…

Как мне потом рассказал Серёга, я стоял в полуприседе, ссутулившись, пальцы на руках растопырены и согнуты, такое ощущение, что я собирался на кого-то напасть. На лице ярость, из-под сдвинутых бровей бешенный, нечеловеческий взгляд, и оскаленный рот, из которого стекала слюна.

– Серёжа, успокойся, это мы, мы все свои, а это я Володя.

Я очнулся… Ничего не понимаю. Все стоят с направленным на меня оружием.

– Вы чего, ребята, нельзя направлять оружие на человека, – сказал я спокойно, – что-то случилось?

– Тебе что, опять кошмар снился? – тихо спросил Владимир.

Я пожал плечами.

– Не помню, – и вытер пот с лица.

– Всё, ребята, расслабьтесь. Всё в порядке.

Бойцы нехотя опустили ружья.

Проснулись рано. Повара, готовили завтрак, остальные возились со своей аппаратурой.

Сегодня двадцать второе января. Вчерашняя вьюга стихла. Я сидел, дожидаясь завтрака, и рассматривал ружьё, которое мне дал Володя. Это был пятизарядный карабин, непонятной модели. По крайней мере, мне такие не попадались. Ни в журналах, ни по телевизору таких не видел. Напоминал он, карабин «Вепрь 308 супер», только ствол значительно длиннее. Володя объяснил, что это их разработка, улучшенные технические данные, мощнее патрон, точность стрельбы, оптический прицел с переключением на ночное виденье.

Нарезное ружьё – хорошо. Но всё же я скучал по своей гладкоствольной «тридцать четвёрке». Да и предчувствие у меня было, какое-то странное… зря не взял её с собой…

Когда сели за столы, едва забрезжил рассвет. Завтракали молча. Только с Серёгой мы перекинулись парой слов. Утро полностью вступило в свои права.

Володя скомандовал сбор.

Быстро собрались, проверили оружие, и отправились на поиски хищника. Избушку остались сторожить двое.

За ночь замело все следы, даже те, что натоптали вокруг дома.

Мы проходили по лесу часа три, но ни одного следа даже заячьего не нашли. В избушке, приборы тоже ни разу не показали, о близком нахождении кого-либо.

Так несколько раз за день мы делали обход, но безуспешно. День сменился ночью, в которой опять меня ждали кошмары, но какие я не помню.

Двадцать третье число прошло так же, как и двадцать второе.

Бойцы, начали терять бдительность, и стали выходить на улицу по одному, некоторые без оружия. Я их постоянно предупреждал, но от меня отмахиваясь, говорили:

– Брось ты, отолью и назад.

Не нравилось мне это. Уж очень они самоуверенные, а это плохо, ведь мы находимся на его территории.

В этот день лёг поздно. Когда голова коснулась подушке, я тут же провалился в сон.

…Вокруг туман, белый, как молоко. Сырость в осеннем лесу ощущалась как-то особенно, как будто ты весь пропитываешься влагой. Холод пробирается внутрь тебя тысячами микроскопических жучков и расползается по всему телу. И тут вдалеке ты слышишь вой. Затем крики. И тебя начинает трясти, но уже не от холода, а от страха… Вой приближается. По мокрым опавшим веткам и листьям, чуть слышны мягкие шаги. Ты уже слышишь тяжёлое дыхание зверя и…

– Эй, именинник, вставай. Бабы снятся, наверно? – смеясь, толкает меня в плечо Серёга.

– А…– я тут же подскочил с ружьём в руках (перед сном которое я всегда клал возле себя) не понимая, что происходит. Все опять стояли, глядя на меня, но уже с улыбкой.

– Что-то случилось? – обеспокоено спросил я.

– Серёга, – веселился наш водитель, – тебе стукнуло двадцать девять! Поздравляю!

Сергей пожал мне руку. Ко мне в ладонь, вместе с его рукой, лёг патрон к моему новому ружью. Не отпуская рукопожатия, он наклонился к уху и шепнул:

– Это в самом крайнем случае…

Я незаметно сунул подарок в карман. Потом все по очереди пожали мне руку, некоторые специально хотели сильно сдавить её. Я сдюжил.

Последним подошёл Володя. Протянул мне плоскую коробку из тёмного дерева, с резьбой на крышке.

– Сергей, с днём рожденья! Желаю, чтобы сбылись все твои мечты. А это от нашей команды. Открой.

Я открыл. В ней лежал отличный охотничий нож, с средней ширины лезвием сантиметров двадцать пять длиной, и рифлёной удобной рукояткой, в кожаных ножнах, отделанных металлом.

– Это булатная сталь.

– Спасибо, ребята, о таком я мог только мечтать, – искренне поблагодарил. – Честно!

Я заворожено глядел на дорогой и нужный подарок.

– А теперь за праздничный стол, – скомандовал Володя, раскинув руки.

Завтрак получился весёлый и долгий, все меня поздравляли, пили за моё здоровье. К обеду он постепенно закончился.

Я, незаметно для окружающих, достал патрон, что мне подарил Сергей. Покрутил в руке. Если я не ошибаюсь, то пуля была с серебряным наконечником.

«Ты тоже, Серёга, считаешь, что это оборотень?» – с улыбкой подумал я, и убрал его обратно в карман.

Володя встал, и нехотя протянул:

– Ну что, надо бы прогуляться.

Не спеша, начали собираться. Не знаю зачем, но у каждого я заметил ещё и по пистолету. Странно.

«На что вы сейчас годны, спецы? Какая у вас теперь реакция?» – трезво подумал я.

Как обычно двоих оставили охранять наше становище.

Завтрак был настолько плотным, что если бы не лыжи, я бы и с места не сдвинулся.

Двигались лыжня в лыжню, то поднимаясь на небольшие холмики, то спускаясь, либо объезжая их. Мы шли уже часа три. На пути опять вырос бугорок. Впередиидущий, не помню, как его зовут, решил не объезжать…

Я был третьим в колонне, из-за чего не сразу заметил, что от холмика, через маленькое отверстие, тоненькой струйкой поднимается пар…

«Берлога!» – ударила мысль, и я тут же заорал.

– Назад!!!

Но было поздно… Берлога тут же провалилась. Взревел медведь. Боец вскрикнул. Вся группа, выскакивая из лыж, мгновенно оцепила логово. Побросав ружья, которые повисли на плечевых ремнях, они достали… пистолеты. Меня это очень удивило, ружья-то эффективней! Нет, они не охотники, им с террористами воевать, а не со зверем сражаться. Тот, кто упал в берлогу, кричал всего несколько секунд, а как только затих, раздались выстрелы. Мне не хватило места в кольце вокруг логова, поэтому я наблюдал всё происходящие со стороны.

Как только перестали стрелять, сразу начали разбирать берлогу. Быстро срубив своим новым ножом длинную палку, я полез в толпу, сгрудившуюся у логова. Когда пробился сквозь них, то увидел, что один из бойцов пытается перевернуть медведя. В момент, когда я выкрикнул:

– Постой… – медведь последний раз полоснул когтями по горлу нависшего над ним человека, тут же последовали три выстрела в голову медведя, и он обмяк уже навсегда. Тот, кому зверь нанёс свой последний смертельный удар, был Костя, один из поваров. Он лежал на спине, во все стороны хлестала кровь, изо рта она выходила сгустками. Возле него суетились трое, пытаясь оказать помощь.

Как всё глупо. Я стоял на краю не глубокой берлоги, справа лежит Костя. Уже не шевелится, только правая нога подёргивается, но он уже мёртв. Посредине ещё один из группы, он весь разорван. Грудь… как будто взорвалась. На лице, ужас и боль. А слева лежит огромный медведь, как в кино «На грани». Весь его мех в крови, как и вся берлога. От этой кровавой картины мне стало плохо. Бросив палку, отбежал в сторону и навалился на дерево. Весь праздничный завтрак, вышел наружу. Я отошёл пару шагов от этого места и сел в сугроб возле другого дерева.

Подул ветер и мне стало полегче. Когда встал, тела погибших уже упаковали в мешки и закрепили на лыжах. Ко мне подошёл Володя, пасмурный как тучи, надвигающиеся сейчас с северо-запада.

– Надеюсь, ты сам идти можешь? – спросил старший группы.

Я кивнул. Он повернулся, чтобы уйти.

– Почему вы не стреляли из ружей? – бросил я ему в спину. – У нас бы не было второй жертвы.

– Сейчас не хочу говорить на эту тему, – отрезал Володя.

Я подошёл к берлоге. С медведя оказывается уже содрали шкуру. Тело зверя было схоже с человеческим. Меня передёрнуло. Я надел лыжи и побежал догонять нашу команду. Ветер был уже сильный. В лесу быстро потемнело. Колкие снежинки обжигали лицо. Идти стало трудно, снег заметал лыжню. Я натянул капюшон маскхалата, и в этот момент мне показалось, что вдалеке кто-то стрелял. Я догнал Володю и спросил:

– Ты слышал выстрел?

– Нет, – буркнул он себе под нос.

– Мне кажется, что это на нашей стоянке.

– Наверное, тебе показалось, – опять пробурчал он.

– Нет, Володя, – твёрдо сказал я. – Там стреляли. Точно!

– Ну ладно, предположим, что стреляли, – занервничал он, – что дальше?

– Стреляйте из ружей, пистолеты бесполезны! – настаивал я.

– Ладно, сами разберёмся, – отмахнулся он от меня и ускорил шаг.

Шли уже долго. Я был четвёртым в колонне, с конца. Не знаю, что толкнуло повернуть голову назад, обернулся и… меня бросило в жар…

– Стойте! – заорал я. За мной шёл один человек. – А где ещё двое? – перекрикивая ветер, надрывался я.

Боец обернулся. В руках у него мгновенно очутился карабин, он панически начал вертеть стволом в разные стороны.

Я повернул назад, в надежде найти следы тех двоих. Меня грубо схватили за плечо… Лицо Володи было страшным, в глазах кипело бешенство:

– Ты что, сдурел?! Куда собрался?!

Я в ярости отдёрнул его руку и так же заорал:

– А если они ещё живы?!

– Если живы, дойдут.

Я стоял, и от бессилия не знал, что делать. Володя сказал, но уже спокойней:

– Пойдём, Сергей.

Как бы моё сознание не сопротивлялось, мы всё-таки пошли дальше. Все держали ружья наготове. Что ждало нас на стоянке, никто не знал…

Ветер выл, как собака воет, в предчувствии чьей-то смерти. Ощущение, что волк где-то рядом, и из темноты наблюдает за тобой, держало всех в постоянном напряжении.

Когда в лучах фонарей показались автобусы-фургоны, у меня часто забилось сердце. Было два варианта, почему не было включено наружное освещение. Первый – оно перегорело, второй – его не включили. Почему?..

Все рассредоточились. Вперёд продвигались осторожно. Первым следы крови обнаружил Николай. Затем я, следом ещё несколько человек, тоже нашли кровь, но уже заметённую снегом. Дверь в избушку оказалась открыта. Володя включил свет. Картина была страшной…

В доме всё перевёрнуто, вещи разбросаны, воняло мочой и псиной. На столе лежала… прокушенная голова одного из оставшихся здесь сторожей. Его тело валялось у печки. Кровь была повсюду, даже на стенах.

Второго обнаружили не сразу. Я наткнулся на место, где боец справлял нужду. В этот момент, видимо, на него и напал зверь. В глубоком отпечатке силуэта была огромная лужа крови. Когда хищник закончил со вторым, вернулся и забрал первого, но утащил не далеко.

Мой день рождения обернулся трагедией. Его я точно запомню на всю жизнь.

Выйдя из шока, мы начали всё убирать. Каким-то раствором смывали кровь. Возились долго, тела упаковали в специальные мешки и закрыли в одном из фургонов. Вещи в избушке заменили.

У меня из головы не выходило то, что зверь намочил именно мой матрац. Всё-таки он считает меня соперником, решил я.

Вечером, после молчаливого ужина, во время которого я практически ничего не ел, Володя сказал:

– Больше никуда ходить не будем, волк сам нас нашёл, будем ловить здесь.

– Что значит – ловить? – удивился я. – Ты же сказал, что мы едем его убивать.

– Убивать, ловить – какая разница. Просто не так выразился.

«Странное дело, – думал я. – У них погибло столько коллег или сотрудников, как там их назвать, а они ведут себя так, будто ничего не случилось, вроде так и должно быть. Не понимаю. Что-то тут не то. Ладно, потом разберёмся».

Одно радовало, что к волку они стали относиться серьёзно. На ночь Володя оставлял дежурить по четыре человека, одна четвёрка стояла до трёх ночи, вторая – её меняла. Я попал во вторую.

В половине пятого утра сработал датчик движения. На расстоянии пяти метров от дома кто-то ходил. Без лишнего шума, как мы думали, подняли всех, кто спал в доме, по рации разбудили тех, кто ночевал в автобусах.

Приготовились. Дожидались, пока гость окажется напротив выхода. Ждали в напряжении. Под дверью завывал ветер. Порывы его были такие сильные, что казалось, избушка вздрагивает. Точка на датчике движения передвигалась очень медленно, когда она начала выходить из-за угла дома, все приготовились выскочить на улицу, но точка вдруг остановилась… Секунду помедлив, она метнулась назад.

Один из ожидающих выскочил на улицу и, побежал в ту сторону, куда двинулась точка. За ним рванул Николай, но за что-то запнулся и, упав, перегородил нам дорогу. Дмитрий, так звали нетерпеливого, забежав за угол, сразу открыл огонь. Я перепрыгнул через Николая, и рванул за дом. Не успел завернуть за угол, как Дима перестал стрелять…

В темноте нельзя было разобрать, где кто находится, я выстрелил два раза выше человеческого роста, и закричал:

– Фонарь!

Несколько человек уже водили лучами в разные стороны. Хотя фонари были мощные, снежная стена вместе с ветром не давала осветить дальше трёх-четырёх метров, в лучах метались сумасшедшие стаи снежинок, изменяя направление угодное ветру.

На снегу, уткнувшись в него лицом, в луже собственной крови лежал Дмитрий…

Все стреляли по разным направлениям, но идти в лес никто не собирался. Понятно, что волк, нас просто заманивает в свои владения беснующей тьмы.

Диму перевернули… Укус был всего один. Ему просто перекусили шею. Голова держалась только на жилах.

Несколько минут спустя мы услышали вой, от него мурашки побежали по спине. Волк был уже на приличном расстоянии, я сразу представил с какой скоростью он бегает, для обычного зверя это невозможно.

Диму упаковали в мешок и, как другие тела, убрали в автобус-морг.

День прошёл в напряжённой обстановке, из-за этих смертей все были на нервах. Потом прошли ещё три дня. Никаких происшествий не произошло. Двадцать девятого к полуночи, опять сработал датчик движения. Погода была, как и в прошлый раз, снежная и ветреная. На этот раз, волк прошёл в двадцати метрах от дома и опять пропал на несколько дней.

Второго февраля, в четыре часа утра, запищал датчик. Проснулись мгновенно.

Точка находилась слева от двери в двадцати метрах от дома, и никуда не двигалась. Справа, там, где стояли все машины, он никогда не подходил.

В доме нас было двенадцать человек. Трое спали в автобусе, так как не хватало места. Володя по рации разбудил тех, кто в машине:

– Выходим по команде.

Распределились так: шестеро выбегают в сторону, где находится объект, шестеро оббегают дом, а трое из автобуса, прикрывают тыл.

Погода была как обычно – ветер со снегом. Зверь знал, когда приходить.

Ждать долго не стали, точка с места не двигалась.

– Пошли… – скомандовал Володя. Мы выбегали по очереди, два влево, два вправо. Тут же открылась стрельба. Создавалось впечатление, что мы на войне.

Наша группа находилась между домом и автобусами. Мне послышался крик со стороны, прикрывающих тыл бойцов. Дёрнув рядом стоящего за рукав, проорал:

– За мной! – и сам побежал в сторону крика.

Когда выскочили из-за автобуса, мы услышали сквозь ветер рычание… Я выстрелил на звук, зверь взвыл, палец второй раз вдавил спусковой крючок, карабин щёлкнул в холостую.

«Чёрт, патроны кончились!»

Макс, так звали того, кто был со мной, тоже стрелял, но видимо, волк уже ушёл. Мы подбежали к месту, где что-то произошло, а точнее к месту побоища. Макс, увидев, что волка нет, закричал:

– Давай вдогонку, далеко не уйдёт!

– Ты что, с ума сошёл?! – возмутился я. – Да он нас там порвёт, как промокашку, и имени не спросит!

– Но ты же в него попал! – не обращая внимания на трёх лежащих, кричал Макс.

– Ну и что, что попал?! – раздражённо орал я. – Я уже попадал раз! В упор! И что?.. Убежал он!

– Но у нас специальные пули, он не убежит!

– Какие специальные?! Что в них такого?! Его ничто не остановит! – в бешенстве кричал я.

– Они, они…

– Эй, – донёсся хрип от одного из лежащих.

Мы бросились к нему. Вячеслав лежал на боку. Когда присели перед ним, к нам уже подбегали с фонарями остальные. Хотя перед домом было наружное освещение, из–за непогоды оно едва дотягивалось до Славы, а двое других уже лежали в полутьме. Вячеслав попытался что-то сказать, но ему запретили.

– Тихо, Слава, тихо, оклемаешься, расскажешь.

Вячеслава, перетащили в дом. У него оказалось разодрано сзади, от макушки до лопаток четыре страшные раны от когтей.

Двое других были сильно изуродованы. Одного он укусил за лицо. У второго разорвана грудь.

Меня удивило расположение тел. Как же волку удалось так быстро расправиться с тремя профессионалами? Это мог объяснить только Вячеслав.

Раненого в избушке перебинтовали, вкололи какое-то обезболивающее, и Слава успокоился. Мне тоже дали такую же маленькую аптечку с ампулами, на которых написано просто «от боли». Сев рядом с пострадавшим, наблюдал, как все суетятся, а мне это надоело. Я устал – ночью смотреть кошмары, а днём слоняться по дому в ожидании.

Слава, казалось заснул, а я сидел и смотрел на него. Но он вдруг открыл глаза, посмотрел на меня и тихо заговорил:

– Это произошло мгновенно, (он закашлялся), мы ничего не слышали… Витя пошёл вперёд… я спросил, куда он направился… и тут же удар! Я упал. Виталий обернулся… а это чудовище… (он опять закашлялся).

Подошёл Володя, вколол ему ещё ампулу и сказал:

– Спи, Слава, успокойся.

– Володя, чем отличаются ваши пули от обычных пуль? – вспомнив слова Макса, напрямую спросил я.

– Они мощнее, – сказал он, не задумываясь. Но я ему не поверил.

К девяти утра погода наладилась: ветер стих, небо очистилось от туч, и сейчас было бездонно-голубым.

Слава, накачанный обезболивающим, тихо спал, как младенец. Остальные одиннадцать возились со своими приборами.

Я встал и пошёл к двери.

– Ты куда? – тут же спросил Володя.

– Посижу на улице.

– Нам нельзя сейчас рисковать.

– Не бойся, я возьму гранату, – съехидничал я. Естественно никаких гранат у нас не было.

– Я не шучу, – нервно сказал он.

– Я тоже…– спокойно ответил я, и вышел.

Тут же на улицу выбежал Серёга – десантник. Как он мне сказал, его отправил Володя, меня охранять.

– Надоел он мне, начальник ваш… – сказал я. – Что-то темнит, не договаривает.

– Не злись, Серёга, мы сами не всё знаем. Он из-за того такой, что столько ребят потерял, а результата никакого.

– Я ему сколько раз говорил, нельзя нас разделять, это только на руку волку. Он и оставшихся, как ягнят перережет, и толку от нашего похода никакого не будет.

Серёга мне ничего не сказал на это, только опустил глаза.

Мы сидели на лавке возле дома, лесную тишину нарушала только возня в избушке. В такую погоду лес был очень красивый. Всё окружающее пространство кристально-белое… только вокруг зимовья, метров на десять, снег пропитался кровью. Глазам было больно смотреть, на этот страшный, ставший уже оранжевым, ковёр. Взгляд остановился на трёх свежих, утренних пятнах. Меня передёрнуло.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю