Текст книги "11 Невыносимых Рассказов"

Автор книги: Сергей Шагеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Сергей Шагеев
11 Невыносимых Рассказов

Судьбы, сломанные волной

Пролог.

Здравствуй, братец. Давай-ка я подсяду тебе на уши, расскажу об одной забавной истории, а ты меня табаком угостишь, согласен? Ну, слушай тогда. Будет эдакая помесь морского романа и приключений.

Кузнечик с саблей.

В небольшом порту графства Бортшир, где постоянно ошивались пьяницы и ворюги, где находили покой беспечные идиоты, сидел, свесив ноги в бурую грязную воду мистер Сайлус Бенджамин Смит Третий-младший. Да, он был сволочью, но отличным рыбаком. Его аристократический нрав и запах домашнего неудачного алкоголя рвались на волю из кривозубой пасти. Его добрые голубые глаза, скрывшиеся за занавесом из морщин, были полны тоски. Да, этот мужчина был прекрасен, хотя репутацией и не дорожил. Руки были стёрты в фарш об сеть для ловли крабов, а штаны, вечно прорывающиеся на заднице об старые трухлявые доски причала, подвязаны куском шпагата. Знаете что, никто не совершенен!

Мистеру Сайлусу отлично подходило описание, которое придумала ему старая вдова миссис Брюггери – «Несчастная душа и ублюдочный пёс». Слова эти она любила повторять при любом удобном случае. Нет, конечно в чём-то она была права, но всё же стоило с осторожностью относиться ко всему, что она говорила, особенно после несчастного случая в море, когда её муж уплыл в ночь на весельной лодке, приняв перед этим добрую пару бутылок местного пойла из кабака. Через пару месяцев после – миссис Брюггери совсем сбрендила. Говорят, что мистер Брюггери отправился убивать великую морскую змею, про которую в порту иногда судачили бывалые, да приезжие матросы травили байки. И, как можно было догадаться, муженёк так и не вернулся, может нашёл счастье на других берегах, или в объятиях прекрасных русалок-ламантин. С тех пор безутешная вдова с истошным криком, прогуливаясь по причалу, изрыгала во все стороны проклятия.

–Крысы вы все вонючие. Крысы… Налопались сыру. А я вас раздавлю своими башмаками – орала старая ведьма. Ну что с неё взять, она в печали. Рехнулась совсем, дряхлая кочерга.

Итак, давайте вернёмся к нашему герою – мистеру Сайлусу. Сегодня он был чертовски трезв. И не потому, что трубы у него не горели, а потому, что он уронил четвертак прямо в водицу, когда справлял большую нужду на причале. Монетка просто выскользнула из кармашка и быстро устремилась на дно. Хоть глубина там была и не большая, но искать монету на дне, кишащем битыми бутылками, старыми гвоздями с изгнивших досок, чёрт, да там что угодно могло быть, в общем это было не лучшей затеей. Да и морская вода последнее время что-то совсем захворала. Стала вязкой и вонючей (а ещё, если ей умыться – по коже начинали выскакивать бородавки). Быть может, то было последствием бессовестного отношения к природе всех, кто жил неподалёку. Да чего уж там, так оно и было. Сколько пьянчужек метало туда харчи, да и закисшие дамские панталоны стирались там ежедневно. Так вот, мистер Сайлус, прорыдав на причале пару тяжких часов, утерев сопли с усов и харкнув пару раз себе под ноги, подтянул съехавшие ритузы, почесался в причинном месте и, приняв наконец вдумчивый вид, изрёк несколько агрессивных слов.

Да, Сайлусу хотелось влить за шиворот. Выпустить, так сказать, демона рома из бутылки. И это было самое то время, чтобы замутить какую-нибудь хитрую аферу, хотя Сайлус в аферах был и не силён, максимум, что он однажды придумал – выбежать из кабака не заплатив, но в тот день он отведал тумаков на десерт. Сайлус не был уж прямо таким гением, но полным дураком он ещё не стал. А четвертак – дело пустячное, как на первый взгляд может показаться!

И здесь в игру вступает милого вида дама, прекрасная как снаружи, так и под одеждой – Мэрри Бью-теннен Макфлаффи Вэстербрук. Прозвали её «Потрошилка». Была там одна история с ней, ещё на большой земле… Мэрри признали бесовским отродьем. Доподлинно неизвестно на чём основывался тот приговор, будь то сатанинские дела с участием обескровленных голубей, или же просто ревнивая жена одного легко влюбчивого мужчины решила свести счёты с Мэрри, когда та хотела стрельнуть глазками, но благодаря сбитому прицелу убила не того.

Как бы то ни было, запомните это надолго – была у Мэрри брошка, с изображением Кузнечика с саблей.

Кулачный спор.

Чертыхаясь на мостовой, среди возвышенных дам и детских ушей, набивал табачком свою трубку старый мистер Вормс.

Вормс Джошуа-Плюм – крепкий ирландец в годах, с рыжими баками, в зеленом кителе с золотыми пуговичками. Типичная ирландская морда. Хотя в нём было намешано немного поболее и пару стопок виски сверху. Часть индейской крови по дедушке, часть чистой английской кровушки по двоюродному брату сестры от третьего брака и полтора литра бадяженного ликёра со вторника. Мистер Вормс был некогда капитаном посудины на которой Сайлус собственно и набрался опыта в ловле крабов, обычной рыбалке, да и пьянствовать его заставило пожалуй это самое судно.

Мимо проходила пара – важный гусь джентльмен со своей пассией, одетой в кружевное платьице. Как вдруг, ненароком, дамочка зацепила краем своей дурацкой шляпки только что раскуренную трубку мистера Вормса. Трубка упала наземь, а крепкий табак вылетел прочь, словно шрапнель.

–Ослица – заявил Вормс прямо в глаза своей будущей жертве.

За свою курицу вступился её хахаль.

–Сэр, извольте извиниться

–А не пошли бы вы к черту!

–Что ж, значит так, да? Я призываю вас ответить за свои слова, сэр.

–Да, мы будем махаться, в этом сомнений быть не может, сэр…

–Идите к чёрту, сэр

–Ну что же… Пришло время дать вам в рожу

«Сошлись наши тропы, наши судьбы сплелись. Как и море красно, словно крови полно, так и встреча меж нами не случайна пожалуй»

«Одно влечет за собою другое и на рассвете умираем. Из одного прокисшего нас теста замесили»

–Хотя… – оборвал вдруг Вормс -Я дам вам ваши извинения, обождите… -Да, да, вот сейчас – сказал он, засунув руку в карман пиджака.

Там он собрал пятерню в кулак. Резко вытащив «сюрприз» он отправил его прямиком в физиономию недавно обретенного друга-бастарда. Начался бой, или как его называли здесь местные – «петушня». Тумаки сыпались целым набором. Правый джеб в подбородок, левый хук в нос. После минут десяти потасовки, стало видно что у мистера Вормса помят воротничок… и вырван приличный клок волос с темечка. Между тем, оппонент мистера Вормса лежал скрюченный пополам, а его дама присела в беспамятстве у перил с разбитым начисто хлебалом. Вормс огляделся вокруг – свидетелей не было. Вормс восстановил ясность ума и, завернув женские зубы в платок, удалился восвояси, перед этим прилично пнув каблуком поверженного джентльмена в мошонку и пукнув на него сверху – вот так гремит гром среди ясного неба. И лучшее качество этих улиц из камня – пьянство и дебош.

Корабельная мышь.

Утро вторника. Малыш Зигги Бейби-Джи ступил на твёрдую землю. Левой ногой, обутой в начищенный до блеска штиблет, он угодил прямо в собачий кал. Это было знаковое событие, ведь ровно через сто тридцать семь лет, в этот же самый день, но в пятницу, ученые, занимающиеся дальним космосом обнаружат новую материю, которую назовут – «Эпидерсия». Странно и то, что название будет на сто процентов схоже с местным ругательством, которое выкрикнул Зигги, вляпавшись в дерьмо. Конечно, эта история могла случиться лишь в одном случае из миллиона и она, чёрт подери, случилась.

Итак, я бы хотел рассказать вам о Малыше.

По началу, медленно спускаясь по социальной лестнице, он ещё улыбался, а потом, подвернув ногу на одной из ступенек – кубарем покатился на самое дно. Всё, дальше опускаться было некуда, но Зигги пробил дно. Да, казалось, что всё дерьмо под контролем – дела накрылись медной трубой. Но, как говорят многие и я, признаться не разделяю их энтузиазма – нужно упасть лицом в грязь, чтобы встать.

Малыш Зигги Бейби-Джи был средних лет мужчина. Со своей волосатой спиной, огромными ручищами и голосом словно у чёрта из адова пекла, он всё же был нежный, ранимый и боялся всего неожиданного, опасного. В нём могли произрастать зачатки нетипичного поведения, ну знаете, того самого отклонения в поведении, которого так боялись новенькие матросы на корабле, уплывающие в длительный круиз. И как по мне, если в тебе есть слабина, то нужно тотчас прослыть ублюдком, полным дегенератом и упырём – с такими, мало кто захочет связываться.

Как это не странно, но мне так и не удалось узнать, почему Зигги все называли – Малыш. Едва ли можно было сохранять репутацию злодея с таким прозвищем, но Зигги и сам не особо сопротивлялся.

Давайте вернёмся на семнадцать дней назад. Открытое море. Корабль на котором плыл к заповедным землям Малыш Зигги попадает в ужасный шторм.

Мало кто надеялся на благополучный исход. У капитана была лихорадка из-за постоянного алкогольного опьянения и небольшое недомогание в области деревянной ноги. От него разило квинтэссенцией вони. Некоторые его приказы были возмутительны, остальные противоречивы и опасны. Саморазрушение на судне достигло наивысшей точки, когда кок сообщил, что на обед опять соленая рыба и разбавленный соленой водой ром. От такого количества соли, кости хрустят как заготавливаемый к костру хворост. Команда, неизбежно начинала выходить из себя, засаливаясь и теряя терпение, агрессия на судне росла. Первые случаи истерии были зафиксированы на закате. Лишенные рукоблудства, выпивки и нормальной еды матросы сходили с ума стаями. Но пару случаев суицида, старшему мичману Смиту, всё же удалось предотвратить. Грамотно сброшенные вовремя сети помогли выловить кинувшихся балластом за борт членов экипажа. С утра старпому, выходившему из гальюна нахально плюнули в лицо. Кто-то видел как какое-то существо пыталось проникнуть в трюм с продуктами. Монстр совершенно потерял человеческий облик, а вопли, издаваемые им, были полны безнадёги и отчаяния. Казалось, чтобы доплыть нужно взять бутыль рома и выхлебать её до дна, потом немного молитв и сна и вот берега уже видны в подзорную трубу.

Но, как мы уже знаем – Малыш таки приплыл. Целым и невредимым. И это при том, что на корабле длительное время практиковали каннибализм и необоснованные дуэли.

Китовый вестерн Юнкальда фон Оттершмитта. Часть 1.

На себе пришлось испытать болезненное чувство юмора Бога мистеру Юнкальду.

Покойная матушка прокляла его перед смертью, оставив в наследство лишь старый прогнивший китель своего мужа – человека пьянствующего, приходившегося недолгое время Юнкальду отчимом. Предположительно, детство своё Юнкальд провёл в землях отдалённых и пустых, тех самых землях, что на краю мира и немногие капитаны направляли туда свои посудины, чтобы не упасть в пропасть с плоской Земли.

В двадцать семь лет с половиной Юнкальд женился на взбалмошной бабенке, но у них ничего не вышло. Он был слишком буржуазный олигофрен, а она слишком фригидная, к тому же она постоянно трепала посторонним, что вышла замуж за труп. Знаете, такие женщины встречаются раз от разу в кабаках, или даже среди домохозяек, которым посчастливилось узнать настоящую мужскую натуру. Так что спустя восемнадцать дней – они разбежались, как крысы при виде метлы. Юнкульд усвоил, что лучше всего успокаивает женщин хлороформ, но о сексе он по прежнему знал лишь понаслышке.

Юнкальд, был завсегдатай одной рюмочной и надо же было так случиться, что именно посещение этого заведения сегодня вечером, станет судьбоносным событием в жизни восьми человек. Здесь, в наполовину опустошённом стакане рома, открывается восприятию вся подноготная мироздания (а иногда и распутных дам). Здесь, где забальзамированные идеалы и рисковые мысли могут превратить обычный вечер в настоящее приключение. Ах, приключения. Мне бы хотелось поведать вам о них прямо сейчас, но увы, в начале, разрешите познакомить вас с ещё одним персонажем.

Китовый вестерн Юнкальда фон Оттершмитта. Часть 2.

В кабак вошли шесть джентльменов. Одетые в змеиные сапоги, жилетки, хорошие витые усы с бородами и с парами револьверов на рыло. При желании, они могли убить и взглядом, но пользовались пулями по старинке. Самый грозный подошел к бармену.

–Налей мне виски – рявкнул он.

–У нас есть ром, господа – ответил бармен…

По взгляду было видно, что матёрые ковбои ошиблись историей… Да, какого чёрта? У нас тут вроде морская тематика!

Главарь банды вытащил сигару из нагрудного кармана и прикурил. После затяжки сказал бармену -Слушай меня, голубок, если сегодня ты хочешь вернуться домой на своих двоих, то лучше тебе, голубок, ответить мне – где Отец Мак-Мерфи, чёрт его дери?

–П-п-п-п… – начал невнятно заикаться бармен

–Забыл представиться, я Грязный Грязный Дик Смитти Джетсон, но в народе все кличут меня – «Триппер Дилер». Так что давай-ка уже начинай говорить, голубок.

Снаружи кабака послышались крики.

–Эй, вонючий пёс Смитти Джетсон, это шериф Мак-Мерфи (отец Мак-Мерфи был ещё и шерифом, ну кто бы мог подумать). У тебя пять грёбаных минут и сорок багрённых секунд, чтобы спокойно выйти и сдаться.

–Мак-Мерфи, вонючий голубок, тебе нужна моя шкура? Тебе и карты в руки!

Почему-то все вокруг напряглись, словно ничего хорошего сейчас не случиться.

Грязный Грязный Дик, или как в народе его кликали – «Триппер Дилер», вытащил свой револьвер. Вся его банда уже была наготове. Черт, кажется намечается отличная глава рассказа. Дик начал нашёптывать себе под нос старый стих.

«В этот час отчаяния, в тот момент, когда

Брешь пробита, от решимости – не останется следа.

Дьяволу поддаться просто, на мгновение закрыв глаза.

Вот он, за спиной уже, смотрит на тебя…».

Но не успел он закончить его, как град пуль стал прошивать стены кабака. Всех посетителей выкосило начисто. Грязному Дику пули прошили щёку, шею и левую руку у запястья. Куча трупов, словно скатерть, устилала пол.

В следующие полчаса всё быстро подмели, сменили вывеску и кабак снова был открыт (не правда ли похоже на враки).

И вот тут как раз в это самое время туда завернул мистер Юнкальд, уставший от недавнего брака. За ним вошёл старый рыболов Сайлус, без единого гроша. А примерно через тринадцать или двадцать семь секунд туда же вошёл и, недавно прибывший в порт Бортшира после славной поездки, мистер Малыш Зигги. То, что произошло дальше будет трудно описать, но я это сделаю. Итак…

Тем временем, не имеющая ни малейшего отношения к моей личной истории, за тремя холмами за пятью горами в лесу – проходила встреча криминального характера индейцев-наркодилеров.

В центре художественной полянки догорал небольшой костёр. У камней лежали обглоданные кости. Под окровавленной рубахой виднелся череп с надетыми круглыми очками… Наверняка это было племя каннибалов, хотя кто знал?

К месту подошёл «Быстрый Кулак». Он посмотрел на землю и произнёс

–Не оставляйте улик. Ни отпечатков, ни образцов ДНК. От томагавков избавитесь в первую очередь. И если вы, краснокожие говнюки, спалитесь с товаром – вы сами по себе. Как только солнце дойдёт то этой насечки на барабане – «Большой Волос» ускачет вдаль без вас.

Двое из новеньких, вписавшихся в операцию накануне и даже не прошедших обряд инициации с древним танцем – «Ветер в Яйцах» и «Вонючий Запах» помахали средним пальцем перед остальными. Всё было готово к операции. После того, как группа раскурила трубку, можно было отправляться. На кону стояли большие деньги: пять ракушек, два колчана для стрел, бизонья шкура и семь скальпов белого человека.

Лёгким и красивым движением в компанию влился старейшина – «Сношает Ослов», единственный краснокожий муж в племени, который обладал даром красноречия. Поправив корону из длинных роскошных перьев, возможно когда-то прикрывавших зад знатной птицы, он выдал на дорожку напутственные слова

–Какие бы мы не были разные, все приходим к одному понимаю – огонь горячий, а воду можно пить.

Оприходовав ретивых женщин, через пару часов индейцы вскочили на лошадей и отправились в путь. Так быстро они скакали, что пыль вздымалась высоко высоко. Теперь между ними и их целью был только огромный участок прерий… заполненный зомби мутантами.

Вода камень точит.

Восемь человек. На первый взгляд – сброд, который ещё поискать, но здесь они были ключевыми персонажами феерического бреда. Итак, после пяти кружек чего-то смешанного с градусами и осадком порошка на донышке, персонажи переминались с ноги на ногу и хотели было размять языки, как раздался оглушительный гром. Далеко в море разразилась ужасная буря. Сайлус почесал зад и выглянул в окно. Молнии шарашили одна за другой, создавая эффект стробоскопа.

–Кажись, мы закрываемся – рявкнул бармен Пэттис Блэк.

Из дамского сортира, зачехлив соски и поменяв панталоны, как раз выходила мадам Мерри. У стойки, растягивая последние пару глотков бурды, стояли Зигги и Юнкальд. В углу у стойки лежал опьяневший ирландец – мистер Вормс. А вот и новенькие – два брата Боб Кадевич и Мастерсон Кадевеч – занимали столик у стены. Восьмёрка в сборе. И вот огромная злая волна накатила на песчаный берег Бортшира. Будто могучий атлант помочился против ветра. Смыло всех. И надменных аристократов, и дутых мизантропов, и околпаченных жизнью угодников. Поистине охренительный был удар природы.

Среди обломков, щепок и искорёженных тел были слышны стоны и крики.

–Хиропрактик… и Боже, помогите мне…

Даже местные бывшие враги, которые всего пять минут назад были на ножах, теперь вместе делили последствия разрушительной волны, лежа под обломками. Какого чёрта это было? Ответа пока не было ни у кого. Конандрум.

Хэппи эндинг.

И всё могло бы перерасти в фантастический роман о подводных машинах или постапокалиптический рассказ о пустынных землях с мутантами, чёрт, да что угодно, но правда была намного приближена к глупцам – погода в тот день была плохая.

Мэрри, продрав глаза с огромным усилием, осмотрелась вокруг. Её переломало водой. Адский ад. Все украшения пропали, девственность смыло волной. И брошка с кузнечиком пропала. И да – ещё все персонажи были мертвы. Все погибли. Ощущения были как от передоза сном. Вдалеке начинался рассвет. На песке стояли семеро. Мэрри вгляделась в их глаза. Один из силуэтов присвистнул.

–М? Ну и чего ждём? Айда…

И Мэрри испустила дух и пошла по песку. Все вместе они устремились вдаль. И перед титрами заиграла песня.

Слезы горничной

Пролог.

Загорелась ратуша. Возможно, пламя перекинулось на неё со старого свинарника с царившими там парами метана. Бодрствующий в этот поздний час Отец Фоули метнулся через зал своей маленькой церкви, зачерпнул в ладошки, сложенные лодочкой, благословлённой воды, но понял, что плевком такое пожарище не угомонить. Около калитки на участок вопила, как ополоумевшая, миссис Джохас. Её копченое лицо с толстым слоем сажи издали можно было спутать с чудовищем из святого писания. Набожные люди из этого поселения собрались поглазеть на Божье провидение. Даже эта, сказанная в рифму фраза, только на три пятнадцатых описывала происходящее.

Переезд за холмы.

Они путешествовали через пустыню на вагончике, запряженном тремя ослами. Не всё в их семейной жизни было благополучно, но они старались изо всех сил. Молоденькая рыжеволосая Мэрри Космински и обрюзгший и немытый муж её – Аарон. По ночам они любили друг друга, а с первыми лучами доброго Солнца устремлялись в манящее завтра. Однажды вагончик взорвался. Всё вокруг было сломано. Отбивные из ослиного мяса, горящий шёлк и вопли прижатого к земле Аарона тяжелым колесом телеги. Выковыряв из спины метровую деревянную щепку, мистер Космински выбрался из-под груза. Он осмотрел вагончик.

–Да, кажется он никуда уже не поедет… коленвал сломался – почёсывая в затылке, обдумывал ситуацию Аарон.

Медленно, но верно, Аарон прогуливался по периметру, собирая дорогие сердцу вещи оставшиеся после взрыва. Уцелело немного. Ящик склянок с барбитуратом, фарфоровые котята и пара бабских туфель. Неожиданно Аарон набрёл на Мэрри… почти. Он схватился за бутылку, глядя на то месиво, что когда-то было её лицом. Потеря была невосполнима, но всё же плакать здесь не стоило. Аарон был не из сопливых романтиков – служба в иностранном легионе закалила его характер.

Иностранный легион.

Много дней назад.

Молодой Аарон только начал приживаться в пустыне. Войны в ту пору никакой не было, но всё равно много ребятишек в госпиталь попало. Почему-то сразу было ясно – они не жильцы. От различных серьёзных ран, вроде насморка и растёртых в кровь ног, местный доктор выписывал одно лекарство – йодная сетка и иногда цитрамон. В остальных случаях требовалась либо срочная ампутация, либо вскрытие. За это солдаты нарекли врачевательский шатёр – мясной лавкой.

По началу, Аарону было неудобно справлять малую и капитальную нужду с другими людьми. Вытянутая палатка на краю части служила целям различного характера. В отхожем месте можно было вести светские беседы, думать о высоком или просто наслаждаться приятной компанией. Даже когда другим не хотелось какать, они всё равно приходили, чтобы поговорить о том, о сём. Когда внутри начинало слишком сильно вонять испражнениями – курили, правда, это лишь незначительно перебивало вонь, душистые дешевые папиросы не справлялись с ядом переработанных бобов и подливы. Ямы для фекалий были глубокими. Метра три, не меньше… а скорее всего, даже глубже. И вот, сидя на кортах, над этой зловонной пропастью до самого ада, порой кружилась голова и можно было сорваться вниз, упасть в этот густой мрак, в эту бездну… но это был радикальный метод дезертирства.