Текст книги "Государство в государстве"

Автор книги: Сергей Тармашев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– У них появились рычаги влияния? – нахмурился Медведь. – Раньше они за границы секторов РАО вылезти не могли. Что-то изменилось?

– Изменилось, – подтвердил Кварц. – Рычагов не появилось, зато появился восхитительный наркотик, который они дают лидерам других группировок. Похоже, он вызывает стопроцентную зависимость. Зависимость от снятия Зависимости. Слухами земля полнится, причём очень сильно.

– Лозинский с Беловым дали кому-то из конкурентов доступ в клинику Кугельштайна? – удивился здоровяк. – Как они решились на такую потерю контроля?

– Наоборот. – Контрразведчик покачал головой. – Всё продумано. Некий фонд, называется «Неравнодушные», который борется за права Зависимых, а заодно и прочих тяжелобольных: рак, диабет, СПИД и прочее, недавно закупил у клиники Кугельштайна оборудование и теперь производит сыворотку. Она гораздо хуже по качеству, даёт вдвое меньшее время нахождения без Зависимости и вдвое больший период нейрохимической стабилизации. Но это не важно. Главное, что она стоит на миллион долларов дешевле и за инъекцией надо ехать в Москву, а не в Цюрих. Белов с Лозинским не стали препятствовать «Неравнодушным», и это внушает мне определённые подозрения. Клиника «Неравнодушных» уже приняла первых пациентов. Ими оказались лидеры Наёмников и Нефтяников. По странному стечению обстоятельств в это же время Нефтяники продлили контракт с РАО на поставку «Икса» из Каджерома и начали освоение по меньшей мере трёх крупных нефтяных пятен в рамках этого же соглашения. И у них откуда-то появилась новая строительная техника. Официальная версия – выкопали из развалин нефтеперерабатывающего завода.

Медведь иронически усмехнулся, и Кварц согласно кивнул.

– Вот и я того же мнения. Дальше – ещё интереснее, – продолжил он. – В военном плане Нефтяники не сильны, поэтому заключили ради всего этого контракты на охрану с Наёмниками. Те согласились на неожиданно выгодных условиях. Наверное, на радостях от того, что за четыре прошедших месяца чудесным образом отыскали два вертолёта МИ-8, разумеется, тоже в развалинах.

И обзавелись почти десятком БТР. И почти не нападают на Сателлитовских. Точнее, не нападают вообще, исключение – частные контракты, их запретить не может никто, на частных контрактах Наёмники возникли как сила, это их цементирующий фактор. Но на уровне руководства всё ровно, на данный момент Сателлит, Наёмники и Нефтяники заключили трёхстороннее перемирие. Более того, «РАО-Печора» в Нейтральной зоне ведёт строительные работы сразу в двух посёлках, которые Ареал полностью поглотит в ближайший месяц. Поговаривают, что их срочно готовят к подземной жизни для продажи неким Перекупам за большие деньги. Но есть и другое мнение, гласящее, что поселки эти окажутся у Наёмников и Нефтяников, каждому по одному. РАО они не нужны, у них Сателлит на треть пустой стоит, да и оборонять лишние объекты нечем.

– Для чего это Лозинскому с Беловым? – нахмурился Медведь. – Зачем усиливать конкурентов?

– Очень просто, – ответил Кварц. – Если бунт невозможно подавить, его надо возглавить. Создаётся альянс, лидеры которого полностью на твоей стороне. Они заинтересованы в получении сыворотки, чтобы хоть иногда пожить человеческой жизнью, а не так, как в Ареале. Деньги-то у них теперь есть. Более того, если дружить с РАО, то это открывает дополнительные перспективы: тебе помогут с техникой, выроют посёлок-другой, не будут арестовывать прямо в клинике, а куда ты из неё денешься в момент операции? Опять же на твоё величие и власть никто не посягает, будь лидером своей группировки, как был, только «Икс» добывай активнее и прислушивайся к полезным советам. Твой авторитет даже вырастет, ведь ты сумел обеспечить людей посёлком. Пусть места там немного, но потом можно построить ещё, Ареал-то расширяется! И никаких проблем с простыми людьми: массовые инъекции для электората недоступны. Два миллиона долларов и разрешение на пересечение Нейтральной полосы есть далеко не у каждого, жизнь в Ареале стоит дорого, сдал нефти на сто тысяч зелёных, купил воды-еды-патронов, так ещё и должен остался. Да и полтергейст никто не отменял, на большой земле Зависимых больше любить не стали. Всё под контролем, Коля.

– Интересно. – Медведь посмотрел на карту контрразведчика. – Если я правильно понимаю, тандем стремится отрезать от Нейтралки неугодных. Дружественные группировки получают поддержку, посёлки в наименее опасных районах Зелёной, и Сателлит перестаёт быть для всех врагом номер один. Уголовники начинают видеть усиление других группировок, а Вольные получают прямой намёк на то, где в Ареале жить хорошо. Тандему нужны рабочие руки.

– Не забывай, что уголовников теснит Жёлтая Зона. – Кварц постучал карандашом по карте. – И Ухта, и Сосногорск уже частично поглощены. Рано или поздно Желтая выдавит оттуда всех. Куда зекам деваться? Двигаться к периферии. А там все тёплые места заняты, как жилые, так и нефтяные. И Общаковским, и Городским придётся либо договариваться с РАО на условиях тандема, либо воевать со всеми сразу. А это им не по зубам. Уголовники – народец трусливый и подлый. В спину ножом ударить могут, толпой расстрелять пару-другую человек им запросто, грабёж, рэкет и так далее, но открытой войны они не переживут. Нет у них ни техники, ни подготовки, ни желания. Они одинаково не любят ни воевать, ни работать. Общаковские промышляют «златовлаской» и торговлей женщинами, Городские являются пристанищем для уголовников, которых по тем или иным причинам не устраивает Рашпиль, да и «златовласки» у них хватает. И те, и другие живут рэкетом сталкеров и старателей. В их районах находятся самые богатые нефтяные пятна плюс Тэбук с Ярегой. А это «Икс» и караваны Вольных и Непров, идущих за ним. Теперь представь, где будет через год или два граница Жёлтой Зоны, и сделай выводы о будущем зеков.

– Если за это время альянс окрепнет, – майор прикинул в уме несложную диспозицию, – то к тому моменту уголовники рискуют остаться не у дел. Их территория будет поглощена Жёлтой, всё остальное уже занято участниками альянса, обжито и хорошо обороняется. Конечно, новые нефтяные пятна в Ареале образовываются постоянно, и с голоду они не умрут, но ведь есть ещё Выбросы. Такой толпе нужно где-то жить. Придется рыть норы внутри сети анклавов альянса, то есть существовать в окружении и без сколь-нибудь серьёзной конспирации. Вывод: альянс их быстро раздавит. Полностью, конечно, не уничтожит, но зеки перестанут быть серьёзной силой и станут тем, что они есть на большой земле, – нелегальным сообществом, с которым можно будет не считаться. Как говорится, главное – у кого ружьё.

– Вот именно, – подтвердил контрразведчик. – Господа Лозинский и Белов выстраивают в Ареале государство в государстве. Несколько центров силы, конкурирующих друг с другом в рамках установленных важными дяденьками правил. Я уверен, что и зеками они займутся до определённой степени. Не дадут несчастным сгинуть полностью – государству нужен громоотвод, те, кто производят «златовласку», тащат сюда рабынь и рабов, словом, те, кого будут ругать добропорядочные граждане и на кого можно вешать всех собак и напускать всякие очень эффективные контртеррористические операции. Иначе зажравшиеся от спокойной жизни людишки начнут задумываться о том, почему вокруг всё так плохо, и задавать нервные вопросы правительству РАО. Опять же, если зеков не станет, кто будет страшилкой для Вольных? Их ведь уже пять тысяч стало, «златовласка» даёт о себе знать. В идеале Вольных быть вообще не должно, все идут на работу в РАО, к Наёмникам или Нефтяникам и дружно делают всё ради увеличения добычи нефти «Тип Х», являющейся главным стратегическим ресурсом страны.

– Страны «Ареал»? – усмехнулся Медведь. – А то если так дальше пойдёт, Лозинскому с Беловым придётся создавать на базе каждой из группировок политические партии и проводить собственные выборы, скажем, в восемьдесят четвёртый субъект Российской Федерации «Ареал». Или в девятый федеральный округ «Ареал», это уж на что у них энергии хватит!

– Я не удивлюсь, если конечная цель тандема именно такова. – Кварц презрительно скривился. – Хоть до этого ещё очень далеко, но не исключено, что господа чиновники готовят для себя королевство. Сыворотка Кугельштайна с каждой инъекцией действует всё меньше. Настанет день, когда она ничем не сможет помочь нашим мудрым руководителям. Ты же не считаешь, что они совершенно не думают об этом?

– Хочешь сказать, что на излечении от Зависимости поставили крест? – Медведь посмотрел на Кварца. – Тандем использует оставшееся у них время в своих целях и не более того?

– Ну, нет, конечно, – покачал головой контрразведчик. – Исследования в этой области ведутся и будут вестись, ведь в этом заинтересован чуть ли не весь мир. Если Зуд будет побежден, то Ареаловский пирог вновь будет можно делить всем, кому как повезет. То есть государство сможет вернуться к прежней схеме, существовавшей до катаклизма. Это вообще всех устраивает, особенно Запад, лишившийся возможности совать сюда свой нос, – сейчас Зуд защищает границы Ареала лучше любой Нейтралки, ВВ, ФСБ и Уголовного Кодекса, вместе взятых. Но если Зависимость победить не удастся, никто сильно не расстроится. По крайней мере до тех пор, пока «Икс» будет исправно поступать из Ареала на большую землю. Что бы тут ни устроил тандем, за Нейтралкой на это закроют глаза. Это доказывается тем фактом, что борьбой с Зависимостью занимаются в Москве, Питере, Лондоне, Цюрихе и так далее, только не здесь. Местный ЦИАП по большей части фикция. Я тщательно проанализировал всю информацию, которую удалось собрать, и особенно данные, добытые Кнопкой. Серьезных специалистов в ЦИАП нет. Те двое, что остались от ГНИЦ, доктора наук Волконский и Митин, были назначены на высшие руководящие должности ЦИАП и погрязли в бумажной и канцелярской возне. Времени вести серьёзные исследования у них фактически не остаётся, Волконский об этом упоминает неоднократно и с большим сожалением. Остальные сотрудники Центра брошены на повышение эффективности добычи «Икса» и всего того, что с этим связано. Никто не изучает Ареал так, как это делали в ГНИЦ. Программы исследования флоры и фауны нет вообще, отделение, занимающееся изучением Выбросов, сокращено до размеров, смешных даже по меркам ЦИАП, более-менее активно развивается лишь направление исследования аномалий, да и там изыскания в основном сводятся к улучшению способов их обнаружения. Основных направлений у Центра всего два: нефть и оборонка.

– Подожди, – нахмурился Медведь. – Они же заявляли, что у них целый отдел занимается здравоохранением, или что-то в этом духе. Зуд изучают, медикаменты против токсинов и ядов мутантов разрабатывают, ищут способы прекратить мутацию эмбрионов у беременных женщин. На эту тему много шума было, когда первые обезьянки рождаться начали.

– Отдел есть, – согласился Кварц. – Очень впечатляюще выглядит: диагностические приборы, компьютеры, медицинская техника всех мастей. Только заниматься исследованиями в нём некому. Несколько фельдшеров и два врача, все бывшие МЧСники, попавшие под первый после катаклизма Выброс. Они добросовестно пытаются изучить новую для себя область медицины, но это очень далеко от серьёзных исследований. В итоге РАО громко заявляет о суровой и упорной борьбе за судьбы ещё не рожденных детей, но в действительности работа отдела сводится к успокоению полуживых от ужаса беременных женщин путём изображения кипучей деятельности. А медикаментами и вовсе занимаются в Москве. Отсюда туда возят образцы заражённой крови, ядов, токсинов и прочего, что достают штатные сталкеры из Поискового Отдела. Там с этим пытаются работать, после чего результаты присылают сюда вместе с заказами на новые образцы и инструкциями на тему «что делать дальше». Вот тебе, если вкратце, и вся деятельность ЦИАП. К слову сказать, медикаменты нашей научной группы ценятся настолько, что никто их в РАО не перепродает. Кому повезло купить, предпочитают приберечь их для себя либо берут под заказ для проверенных людей. Волконский мечтает получить хотя бы один образец вот уже полгода, но никто не приносит, хотя за это обещаны немалые деньги. И потому в ЦИАП наши препараты считаются очередной сталкерской байкой.

– Исходя из всего услышанного, у меня возникают два вывода, – подытожил майор. – Тандем занят глобальными проблемами вселенского масштаба, ему плевать на людей вообще и на нас в частности. Тут возникает вопрос: кто же тогда наши добрые друзья, что нас так обожают? С момента крайней провокации на сделке с Водяным прошло больше четырёх месяцев. По идее за этот срок мы должны были расслабиться, так что самое время готовиться к новым сюрпризам.

– Согласен. – Контрразведчик устало потер сверлящие тихой болью виски. – Скоро они дадут о себе знать, это как к гадалке не ходи, позвоночником чувствую. Но вот откуда ждать – никак не могу понять. Это не Белов, однозначно. Кто тогда? Нефтяники и Вольные отпадают, с их интересами наши не пересекаются.

Наёмникам от нас периодически достаётся, Городским ещё больше, но основные потери несут Общак и мелкие ничейные банды. При этом торгаши и от Общака, и от Наёмников, и от Нефтяников, и от Городских с нами торгуют. Думаю, Вольные и Непры тоже торговали бы, да Городские их отлавливают по дороге к нам. Втайне, конечно же, чтобы не нарушать понятия. Да и Общаковские наверняка тоже. Причины нас не любить есть у всех. И потому дело тут явно не в этом. Слишком тонко с нами играют, не похоже на тупых зеков. В таких случаях полезно посмотреть на всё с совершенно новой точки зрения. Предположим, у нас есть что-то, что кому-то нужно.

– Например, вода и медикаменты, – кивнул Медведь. – Кто же откажется.

– Нет, это не главное, – возразил Кварц. – Суди сам, допустим, ты нас вычислил, застал врасплох, вломился на базу и всех перебил. Запас воды и медикаментов твой. Прошло немного времени, воду выпили, лекарства использовали. Что дальше?

– Дальше? – Майор задумался. – Теоретически можно жить на нашей базе. Хотя вряд ли это для них вариант. База невелика, не примет и сотню человек, не то что тысячи. Остальных разместить негде, если только вычистить склад РАВ в Городке. Но даже мы с УИПами добираемся туда с трудом. Это же Жёлтая Зона, карту аномалий тут не составишь, обстановка меняется постоянно. К каждому человеку опытного сталкера не приставишь, сталкеров не хватит. Будут потери и немалые. Выходит, после того как они нас уничтожат и всё сожрут, придётся им возвращаться восвояси.

– Но зачем тогда нас уничтожать? – Контрразведчик вопросительно поднял брови. – Не выгоднее ли и дальше покупать у нас воду и уникальные медикаменты? Не говоря уже о том, что наше уничтожение достанется им недёшево.

– Они рассчитывают захватить наших учёных и оборудование, – предположил Медведь. – И производить всё это самостоятельно.

– Чтобы иметь такие планы, необходимо как минимум знать наших учёных в лицо, – пояснил Кварц. – Иначе их можно попросту убить в ходе штурма. Кроме того, учёные могут вести бой вместе с остальными и погибнуть, никто не гарантирует, что этого не произойдет. Противник обязан учитывать и крайние варианты: как только мы поймём, что нам крышка, сами расстреляем учёных и выведем из строя оборудование. Многие на нашем месте сделали хотя бы второе.

– Тогда что, выходит, все-таки Белов? – Медведь тихонько потряс головой, тщетно пытаясь унять монотонную боль. – Кого ещё могут интересовать наши учёные? Всё придумал Волконский, под личиной которого скрывается Доктор Зло?

– Волконский тут ни при чем, – слабо улыбнулся Кварц. – Хотя он по-своему тоже темнит. Бедный и несчастный учёный-исследователь, которого силой оторвали от науки и бросили на бумажную работу. Хотел бы двигать исследования – двигал бы. Хотя бы свои собственные. Подозреваю, что ему просто ничего не надо, быть главным его вполне устраивает, а относительно того, что после гибели ГНИЦ с Зудом бороться просто некому, он иллюзий не испытывает. Но давай вернёмся к нашим баранам.

– Давай, – согласился майор. – То есть ты все-таки что-то раскопал о наших доброжелателях?

– Пока это только предположение, – поморщился контрразведчик. – Мне не хватает данных. Однако давай вновь представим, что ты – это они, и ты прекрасно отдаёшь себе отчет в том, что после штурма нашей базы тебе достанутся только трупы и разбитое оборудование. И тебя это не пугает. Почему?

– Почему… – Медведь вновь задумался. – Возможно, потому что я рассчитываю, что смогу его починить и без учёных? Что у меня есть… недогоревшие обрывки записей, расстрелянные компьютеры, но жёсткие диски, возможно, частично удастся восстановить, взорванные вакуумные пары… трофейное оборудование со встроенными осколками метеорита! Мы можем не успеть вытащить их все, а если и успеем, останутся гнезда под них. – Майор посмотрел на контрразведчика: – Я рассчитываю восстановить всё по следам.

– А откуда у тебя такая уверенность? – парировал Кварц. – Ты же не знаешь, что в Жёлтой Зоне можно запустить электричество, с чего ты взял, что следы будут на каждом углу? Может, мы тут при свечах живём, а воду добываем ручным насосом из какой-нибудь дыры, над которой стоит один-единственный маленький волшебный приборчик, который я перед смертью зашвырну в Плешь?

– Сдаюсь, – хмыкнул Медведь. – Вывод один: я – экстрасенс и увидел всё через астральную плоскость или ментальную окружность…

– Или ты точно знаешь, что электроприборы в Жёлтой запустить возможно, и следы этого будут повсюду, где есть эти самые электроприборы, – закончил за него контрразведчик. – Ты уверен в своих силах и возможностях.

– Но про электричество в Жёлтой Зоне никому не известно! – возразил майор. – Кроме нас!

– Точно никому? – внимательно посмотрел на него Кварц. – А если хорошо подумать?

– Подпольная лаба Ферзя?! – изумился Медведь. – Там стояли компьютеры… Но все, кто имел с ней дело, уже в аду. Хотя… кто сказал, что все… кто-то мог уцелеть?

– Например, Меркулов, – помог ему контрразведчик. – Ты с ним не знаком, а вот наша следственная группа занималась им очень плотно. Вспомни, когда Лемур с Червонцем поняли, что раскрыты, они не побежали предупреждать Ферзя. Для них важнее было уничтожить улики, они знали, что взять Салмацкого, у которого «Ариадна», окажется не так просто, а вот для уничтожения улик требуется время. Не исключено, что между ними в Жёлтой была радиосвязь, так же, как есть сейчас у нас, но это уже детали. Салмацкий задержал вас с Рентгеном и Туманом, они зачистили лабу. И если бы у Тумана не оказалось «Ариадны», успели бы уйти до вашего появления. Вот почему Ферзь так уверенно уходил от преследования. Он знал, что у него в рюкзаке есть то, что поможет ему если не выпутаться из этой истории вообще, то хотя бы выбраться из страны живым и при деньгах. Все планы ему спутал Туман. У него были и «Ариадна», и честь офицера, и долг патриота, и нежные чувства к Лаванде. Слишком много для одного профессионала, идущего за тобой по пятам. Салмацкому пришлось тащить за собой заложника, чтобы его просто не пристрелили издали, как только представится такая возможность. В итоге он уходил медленно, рискнул приблизиться к Красной Зоне и проиграл. Что же касается Меркулова, то в день катаклизма он ушёл от людей Белова и скрылся. И если предположить, что он тогда выжил, то кое-что складывается, хотя и не всё. Во всяком случае, услугами Рашпиля в ту пору он пользовался вполне уверенно.

– И сейчас он по доброй традиции действует руками Общаковских? – уточнил Медведь. – А им-то всё это зачем? Мстят за подельников? Тоже хотят воды и медикаментов? Укрепляют авторитет?

– Вот тут и начинаются белые пятна. – Кварц в задумчивости постукивал карандашом по столу. – Допустим, с Меркуловым, если это он, всё более-менее ясно. Ему нужно вернуть утерянный способ использования электричества в Жёлтой Зоне, заодно заполучить технологию добычи воды и изготовления медикаментов. Всё это в совокупности позволит ему обитать в Жёлтой, как мы сейчас. То есть он становится недосягаемым для всех, сталкеры не в счёт, они не станут связываться с толпой блатных головорезов. Тогда Меркулов сидит себе на нашей базе и здравствует, финансирование из-за рубежа получает в обмен на информацию, образцы и так далее. Но что получает Рашпиль? Если всё то же самое, то зачем ему Меркулов? Тот становится не просто лишним, но даже опасным, так как способен организовать конкуренцию в Жёлтой Зоне. Плюс существование Меркулова уже само по себе Рашпиля раздражает, ведь Сёма стал авторитетом благодаря деньгам, связям и возможностям Меркуловской резидентуры. Сначала Рашпиль с удовольствием выполнял его указания и поднимался вверх по блатной иерархической лестнице, но теперь он всех высот достиг и в указаниях не нуждается. А Меркулов может рассказать о его карьерном взлёте много чего интересного. Уголовникам плевать на страну, патриотизм и тому подобное, но предлог они не упустят. Если выяснится, что Рашпиль – агент иностранных шпионов, пусть даже на самом деле он таковым никогда не был, многие захотят воспользоваться такой возможностью занять его место. Иными словами, как только Меркулов приведёт Рашпиля к воде и электричеству в Жёлтой Зоне, Рашпиль от него избавится. И Меркулов не может этого не понимать. Поэтому он всегда держал Сёму в неведении. Рашпиль и его зеки считали, что периодически выполняют заказы представителей неких олигархов, оппозиционных действующему правительству. И с его стороны было бы глупо менять эту политику сейчас. Кроме того, вспомни ту провокацию на сделке Водяного. Тогда нервные посетители дважды ненавязчиво подчеркнули, что пришли из Сосногорска, а там, кроме Общаковских, проживают только рабы. Как-то очень грубо. Тем более в свете всех попыток взять нас штурмом, о которых, кроме неясных слухов, ни одна из группировок никакой дельной информации не имеет. Нападения были организованы очень грамотно. Вот и скажи мне, зачем Рашпилю губить своих подручных в боях с нами, терять людей и авторитет, если он даже не знает толком, за что воюет?

– Особо незачем. – Медведь пару секунд размышлял. – Ради мести сложить под пулями почти сотню боевиков в нескольких безрезультатных попытках и после этого ещё и прямо засветиться на неудачной провокации… нелогично. Я бы сказал, что это вообще не Рашпиль.

– Именно, – одобрил его выводы Кварц. – Меркулов действует другими руками и использует их, как всегда, втёмную. У него нет возможности собрать армию и бросить на нас. Скорее он может устраивать силовые операции периодически, время от времени каким-то образом мотивируя на бой своих подручных. Большие и частые потери съедят его авторитет среди них, и они перестанут выполнять его требования. Поэтому Меркулов действует очень избирательно и вынужден тщательно рассчитывать свои шаги. А раз таковых за крайние четыре месяца не было, значит, он готовит против нас серьёзную операцию… – Контрразведчик недовольно вздохнул: – И её суть я пока просчитать не могу. На данном этапе понять большего не получается. Знать бы, где пригрелась эта сволочь, было б легче. Но он может быть где угодно: у Городских есть какой-то эфемерный Хозяин, у Наёмников полевых командиров второго эшелона больше двух десятков… У Вольных вообще каждое поселение – это самостоятельный лидер со своей командой, да и Нефтяники не имеют строгой вертикали власти. Теоретически он может скрываться даже среди Неприсоединившихся. Чтобы манипулировать подручными, такому профессионалу, как Меркулов, необязательно быть на виду, даже наоборот! Разве что в РАО его точно нет.

Кварц немного помолчал, погрузившись в раздумья, после чего негромко произнёс:

– Рентгена бы сюда. Такие головоломки по его части. Он узлы причинно-следственных связей распутывает виртуозно. Шерлок Холмс позавидует. Как только он вернется, нам станет гораздо легче. – Он закрыл глаза и медленно выдохнул, успокаивая боль в мозгу. – А пока буду думать… – Контрразведчик посмотрел на майора: – Медведь, ты зачем пришёл-то?

– Хотел поинтересоваться, вас, случаем, сны толковать не учат? – Здоровяк сделал крайне заинтересованную физиономию. – С точки зрения распутывания причинно-следственных связей? Например, увидел во сне ежа – к дождю.

– Почему к дождю-то? – озадачился Кварц. – Ты ежа с дождевым червём не путаешь?

– Потому что ёж – птица гордая, – принялся объяснять Медведь с предельно умным выражением лица. – Пока не пнёшь – не полетит! А не летают когда? Правильно, в нелётную погоду. А нелётная погода – это к дождю. Элементарно, Ватсон!

– Смейся-смейся, – обиделся Кварц. – У меня и без того голова пухнет от всего этого, а тут ещё Выброс, и ты приперся. Правду в народе говорят: беда одна не приходит!

– Мы не надолго! – пообещал здоровяк. – Часов на двадцать, не больше. Я ради этого и зашел.

– Добавить мне головной боли? – догадался контрразведчик. – Чтобы Выброс мёдом не казался?

– Угу, – радостно подтвердил Медведь. – А ты догадливый! Сразу видно – из ФСК! В общем, я предлагаю наладить оповещение о приближающемся Выбросе. Спасём много жизней, хорошее дело сделаем.

– Оповещение? – Кварц на секунду задумался. – Ты имеешь в виду Фантика? Можно передавать в эфире предупреждение, как только он забеспокоится, но сигнал не выйдет за пределы Жёлтой Зоны, а внутри неё никто, кроме нас, его не услышит.

– Надо сделать так, чтобы услышали, – спокойно произнёс Медведь. – Через границу Жёлтой и Зелёной можно, например, протянуть провода. А чтобы по ним никто к нам не пришел, передатчиков будет три: один наш, на базе, другой промежуточный, возле края Жёлтой. От него провода будут идти в Зелёную, к третьему, с которого сигнал уходит в эфир Зелёной Зоны. Если всё грамотно продумать, должно сработать. Сталкеров, что в Жёлтую зайдут, мы, может, и не спасём, но в Зелёной предупредим всех. У людей будет не меньше двадцати минут, чтобы укрыться. Сам знаешь, что такое лишняя секунда, когда не успеваешь добежать до какой-нибудь норы.

– Нас станут искать в десять раз упорнее, – обречённо нахмурился контрразведчик. – Возможность предугадывать Выброс захочет заполучить каждый. Это огромные деньги, если задаться целью.

– Вот ты и обдумай, как сделать так, чтобы у них ничего не вышло, – заявил майор. – Отморозков и уголовников мне не жаль, пусть хоть все передохнут. Но людям мы помочь можем. Ты что-нибудь надумал насчёт требования нашей научной группы относительно помощи специалистов?

– В процессе, – ответил тот. – Тут много факторов, которые необходимо учитывать. РАО невыгодно терять монополию на воду, это раз. Если те же Непры или Вольные начнут уходить в Жёлтую Зону на ПМЖ, потому что теперь там работают УИПы, это может привести к оттоку рабочей силы с объектов РАО, это два, да и уголовники тоже воспользуются ситуацией. Но самое главное – изобретение наших гениев опасно для Белова с Лозинским и их подельников из правящей верхушки. Если вакуумники начнут побеждать Ареал, может пропасть «Икс», это никуда не годится. А если вакуумники смогут превращать в «Икс» любую нефть или, чего хуже, обходиться без неё и давать более дешёвую энергию, это вообще катастрофа! На нефтяной игле сидит весь мир, но не забывай, что зарабатывает с этого совсем небольшая кучка толстосумов. И политику определяют именно они, так что я вижу серьёзные риски в том, чтобы просто взять и привести нашу научную группу в ЦИАП со всеми их находками. Как бы чего не вышло, чего-нибудь очень нехорошего. Так что пока думаю. И ты вместе с Выбросом мне мешаешь.

– Намёк понял, – Медведь поднялся со стула. – Уже ухожу.

Он вернулся в свою комнату, разулся и залез в спальный мешок. Казалось, что гудящая болью голова стала размером с тыкву и продолжает медленно увеличиваться, обещая в конце концов лопнуть по швам. Майор потёр ноющий затылок, подобрал лежащую рядом подушку, устало вздохнул и накрыл ею голову, укладываясь поудобнее.

* * *

Выброс закончился под утро. Сверлящая боль, монотонно терзавшая мозг измученным людям, внезапно исчезла, сменяясь ощущением лёгкости и спокойствия, и появилась возможность спокойно выспаться. Медведь проснулся к полудню, с чувством безграничного удовлетворения отсутствием головной боли, и первым делом направился в душевую. Остальные обитатели базы ещё спали, и майор, закончив водные процедуры, поднялся на крышу. Сейчас вряд ли кто-то решится на поход в Жёлтую Зону, но наблюдательный пост пустовать не должен, меры предосторожности обеспечивают безопасность, только если их соблюдать. Внизу раздалось тихое цоканье когтей по бетону, и майор опустил взгляд.

– Опять ты? – риторически вопросил он, глядя на сосредоточенно пыхтящего Фантика, преданно пожирающего его лишёнными зрачков жёлтыми глазами. – Перестань на меня таращиться!

Маленький монстр деловито заскрипел, плотно прижал друг к другу чешуйки и медленно, словно выслеживающий добычу охотник, двинулся вдоль периметра крыши. Медведь нашел это разумным, проверить состояние крыши после Выброса стоило в первую очередь. Он убедился, что УИП исправен, и направился вслед за кроликом. Через пятнадцать минут осмотр был завершен. Крыша оказалась в порядке, зато над растянутой над ней маскировочной сетью обнаружилась молодая Воронка. Аномалия висела в полуметре над поверхностью сети и пока на присутствие человека не реагировала. Зато на неё реагировало несколько Бродяг, неуверенно топчущихся около входных дверей базы. Полуистлевшие ходячие мертвецы, неуклюжими рывками переставляя непослушные ноги, то приближались к дверям, то ковыляли обратно, дёргаными движениями головы пытаясь направить пустые глазницы вверх, к месту нахождения аномалии. Мимо них, не обращая внимания на покойников, проносились разнокалиберные стаи мутировавшего зверья, стремящегося на вновь приросшие к Жёлтой Зоне территории. Застывший в зените мутно-голубой диск Солнца то и дело пересекали редкие стайки уродливых птиц. По всему выходило, что прошедший Выброс имел более высокую интенсивность. А раз так, то и активность мутантов в ближайшие двое суток будет много большей, нежели обычно.

– Это редкая удача! – заявил Степанов, едва Медведь обрисовал обстановку собравшимся в столовой людям. – Аномалия прямо над нашим лабораторным полигоном! Мы должны немедленно подвести под неё вакуумную пару и перенастроить фокусировку!

– Воронка оценит вашу галантность и спустится, чтобы лично пожать руки, – глубокомысленно изрёк здоровяк. – И останутся от надежды человечества только рожки да ножки.

– Мы всегда очень осторожны при проведении экспериментов! – заступилась за Степанова профессор Николаева. – И Никита Владимирович прав, нельзя упустить шанс изучить влияние вакуумной пары на аномалию! Такой возможности нам может больше не представиться!