Текст книги "Взвод "пиджаков" (СИ)"

Автор книги: Сергей Сухонин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Сухонин Сергей Сергеевич
Взвод «пиджаков»

ВП начат 7.11.16

Плац военной кафедры N-ского университета. Наше время, лето.

– Ну, скоро уже? – Недовольно сказал Ромка, стоявший в строю рядом с Ильей. – Чего тянут-то?

– Да как всегда. Господам офицерам торопиться некуда, – поморщился парень. – Солнце с утра жарит вовсю, автобусы, видимо, еще не подъехали. Сами все сидят в тенечке, а нас Сорокин на плацу маринует. Толику все пофигу.

– Распустили бы, я бы хоть водички попил. Уже целый час стоим.

– Воспитательный момент, Рома, – пожал плечами Илья. – Солдат должен стойко переносить все тяготы службы и далее по тексту... Вот и переносим.

У Ильи самого было настроение хуже некуда. Курсовик сдать не удалось, значит, придется заново рассчитывать и чертить ректификационную колонну летом и пересдавать ее проект в сентябре, вместо того, чтобы гулять со спокойной совестью. Это плохо. Голова с утра ныла после вчерашних посиделок в общаге, что тоже не добавляло оптимизма. И самое главное – сегодня начались военные сборы. Четвертый курс закончился, пора сдавать экзамен и получать военный билет с долгожданным лейтенантским званием. Это значит, что придется целых три летних недели перед экзаменом каждый день приезжать с утра на военную кафедру, ходить строем, слушать никому не нужные лекции и заниматься прочей ерундой, вроде имитации обслуживания допотопной техники войск РХБЗ и сдачей нормативов. Кто быстрее напялит на себя ОЗК и противогаз, а потом размотает рукава АРСа, ага... Правда, сегодня с утра ходят слухи что в первый день сборов собираются вывезти их роту на стрельбище, все какое ни есть, а разнообразие.

– Рота равняйсь! Смирнааа... – Вдруг встрепенулся дремавший стоя на трибуне перед расслабившимися в строю студентами майор Сорокин по прозвищу "Толик". Был он невысок, лыс, пузат и отличался некоторой сонливостью и заторможенностью. По имени-отчеству звали его Валентин Степанович, и почему к нему прилипло нелепое прозвище "Толик" Илья не знал. Но так уж повелось – "Толик" и все тут. Что это он оживился? Ага, понятненько...

На плац вышло трое офицеров, давным-давно знакомых собравшимся студентам. Преподавателей на кафедре немного и каждый из них хорошо известен в узких кругах. Мужики все с опытом, немолодые, некоторые успели повоевать, есть даже чернобыльцы-ликвидаторы, волею судеб и кадровиков оставшиеся дослуживать на кафедре. Майор Синицын, подполковник Волин и подполковник Добрячков. В роте три взвода, стало быть, на каждый взвод назначено по куратору. К кому из них, интересно, попадет их первый взвод? Синицын, в принципе, мужик нормальный, хотя и с закидонами. Волин – зануда редкостная, но поладить с ним можно. Хуже всего если это будет Добрячков. Вот уж от кого добра точно ждать не приходится, как раз тот случай, когда фамилия противоположна сути человека. Студентов он не то чтобы не любил, – он их то ли презирал, то ли не желал воспринимать всерьез, как будто перед ним были не люди, а дрессированные обезьяны, с которыми его кто-то заставляет работать. Как-то так. И скрывать этого своего отношения он даже не пытался. "Блин, только бы повезло", – аж взмолился про себя Илья. – "Кто угодно, но только не Добрячков".

– Попадос... – Тихо выдохнул Ромка. К нам идет.

– Вижу, – уныло прошептал Илья.

Добрячков подошел к замершему взводу и с неизменной легкой глумливой улыбкой оглядел стоявших парней. Худой, нескладный, с длинной шеей, он тихонько переводил взгляд с одного студента на другого, заложив большие пальцы рук за ремень. Потом, видимо оставшись довольным увиденным, улыбнулся уже во весь рот.

– Первый взвод? Фармацевты? Ну что пацаны, перешивайте ширинки. Я назначен вашим куратором. Кто комвзвода, ты Поталов?

– Я, – по инерции ответил Саша. Поскольку обязанности командира взвода брать на себя никто не хотел, его в свое время назначили крайним, руководствуясь логикой – раз ты лучший студент на потоке, тебе и положено тянуть общественную нагрузку.

– Уставной ответ "так точно", – поморщился Добрячков. – А ты, Поталов, не заставляй товарища командира вспоминать матерные рифмы про головку блока цилиндров, декадент интеллигентствующий. – Подполковник помолчал с полминуты, словно прикидывая, до чего бы еще докопаться, но потом пришел к мысли, что ему пока лениво. – Вольно, первый взвод. Сегодня выездное занятие на стрельбище, вместе с огнеметчиками из второй бригады РХБЗ. Пострелять не дадут, но хоть посмотреть и пощупать огнемет будущий пиджак должен уметь. Наш автобус за воротами, синий с белым как банка сгущенки. Разойдись!

Штаб группы армий «восток» объединенного Крейса. Середина осени, территория империи Вильм, пятьдесят километров от ее столицы – Алмии.

– Потери во второй и седьмой бергруппе очень велики, господин Найтмад, – докладывал начальник штаба. Острый карандаш обвел позицию на расстеленной по широкому столу карте, а затем решительным движением обозначил направление удара. – Мы, наконец, прорвали оборону вильмов на рубеже село Нейка – брод Нерм, но только за вчерашний день в боях за Нейку погибло двенадцать тираноцеров и восемь магов. Если так пойдет дальше, вскоре проламывать оборону технарей нам будет нечем.

– Сколько всего живых драконов в строю? – Спросил командующий, кутающийся в форменную мантию генерального мага. Найтмад был высок, сухощав и немолод. И еще ему было холодно, несмотря на солнечное утро – сказывались последствия давней лихорадки, полученной сорок лет назад в джунглях Вирии, где он, тогда еще юный выпускник второго магического училища, заслужил себе первую звездочку боевого мага Крейса на погоны.

– По всему фронту около четырехсот, – подумав немного доложил Файор, заменивший старого начштаба, убывшего в тыл по ранению. По мнению Найтмада это была не самая удачная замена, но что поделаешь. Авиация вильмов выбита еще не до конца, а на войне как на войне – попасть под случайную бомбежку может каждый. Файор, по мнению командующего, был слишком молод и чересчур амбициозен для такой должности. Начштаба должен быть старым служакой с аналитическим складом ума, хорошей памятью и привычками бережливого хозяина, а не молодым карьеристом. Но кого прислали из столицы, с тем и работаем... Файор еще не худший вариант, по крайней мере, мозги у него имеются. Хотя с отдыхающем в госпитале после контузии от взрыва фугасной авиабомбы надмагом Ньером было бы планировать операцию не в пример привычнее и удобнее.

– Основная проблема в жизнересурсе, он практически выработан у всех видов ударных драконов, – продолжал начштаба. – Наступаем уже четвертый месяц, все время с боями. Звери устали, многие многократно ранены и залечены на скорую руку. Они болеют, с качественным кормом и витаминами дефицит. Почти всем драконам нужны генеральные оздоровительные процедуры. У бойцов на передовой отмечается отток жизненных сил, люди вымотаны постоянными боями, большие потери в магах среднего звена. Есть перебои со снабжением ультамитом.

– Ты же в курсе, что мы не можем остановить наступление, – Найтмад встал с кресла и уперся тяжелым взглядом в лицо Файора. – Я знаю, что войска устали и измотаны не хуже тебя, но противник тоже на последнем издыхании. После вайского и неличского котлов у них практически не осталось регулярной армии. Нужно изыскать резервы. Еще один удар и их оборона схлопнется.

– Вторая и седьмая бергруппы почти небоеспособны, – развел руками начштаба.

– Усилим их остатками двадцатой и тридцать третьей пехотных дивизий и пятнадцатым дивизионом тяжелых магов-атмосферников. Пусть стармаг Терн принимает командование всей сводной группой. Переподчиним первый воздушный корпус напрямую работать по его заявкам, пусть Фелсс поддержит стармага с воздуха своими вивернами. Можно передать ему еще тридцать пятую пехотную, если они закончили...

– Никак нет, господин генмаг, – тут же возразил Файор. – Тридцать пятая пехотная все еще занята на ликвидации котла под Нельском. Как и пятая бергруппа. Их пока снимать нельзя, возможен прорыв окруженных технарей. Но я вовсе не предлагаю остановить наступление на Алмию. Выход из ситуации есть, просто он лежит немного в другой плоскости.

– Все равно, еще на один, последний, ударный кулак мы резервы соберем, если хорошенько поскрести... Но знаю к чему ты клонишь! – Найтмад резко ударил ладонью по столу с картой. – Наплевать на политесы, давай говорить откровенно. Опять будешь продвигать свою авантюрную идею с егерями? Хочешь славу покорителя Алмии и ленту героя нации на лоб? Метишь в совет, а то и повыше?

– Почему нет? – Файор даже не удивился. – Так и есть. А славу и почести, положенные победителям Вильма мы получим вместе. Вам достанется их даже больше чем мне, господин генмаг.

– Только для меня места в совете Крейса не просматривается, – скривился Найтмад. – По происхождению и способностям не вышел. Да и возраст не тот.

– Зря вы так думаете, господин генмаг, – улыбнулся молодой наглец. – Триумфаторам многое спишется. Решайтесь.

– Слишком опасно. Магия прокола такого уровня непредсказуема. Случись что и вместо триумфа на меня спустят всех собак. На меня как на командующего, а не на тебя Файор. Ты представляешь, что случится, если егеря войдут в портал и просто исчезнут?

– Но это действительно единственный выход, – уверено возразил молодой начштаба. – Да, некоторый риск есть, но это война. Иначе никак. Враг почти добит. Я практически убежден, что сводная группа Терна, в которую мы соберем все оставшиеся боеспособными части, взломает оборону противника. Но что будет дальше? Взлом последнего рубежа технарей не обойдется без потерь. Кто пойдет в образовавшийся прорыв развивать успех? Наличных сил явно недостаточно и всего, чего мы добьёмся без подкрепления из свежих войск, это очередного продвижения на десяток– другой километров и выдавливания противника в пригороды Алмии. Остатки технарей отступят в город, окружить их в поле будет некому. Нам нужны затяжные городские бои в преддверии приближающихся холодов? Если же в образовавшуюся брешь в обороне противника пойдут мобильные егеря и отрежут ему тыловые коммуникации, то фронт технарей посыпется мгновенно...

– Егеря сейчас в полутысяче миль от фронта, – возразил Найтмад. – Мы воюем, а не играем в рулетку, Файор. Мгновенный перенос двадцати тысяч человек со всем живым и неживым имуществом корпуса, это возмущение метрики пространства невиданных масштабов. Могут быть самые разные осложнения, вплоть до пробоя в иные реальности. Кроме того, заряженный кристалл ультамита нужного размера у нас всего один.

– Если вы объясните необходимость его применения здесь и сейчас совету, то он вас послушается. Все хотят закончить эту войну быстро, – уверенно ответил начштаба. – И вы знаете, господин генмаг, что других резервов нам взять неоткуда. А завтра может быть поздно. Заводы вильмов работают круглосуточно, империя объявила тотальную мобилизацию. Если мы промедлим, эта война может слишком затянуться. Иногда надо уметь рисковать, господин.

– Хорошо, Файор, – кивнул после долгой паузы командующий. – Я свяжусь со ставкой и выскажу свое мнение. Решать будет совет. Но ты начинай на всякий случай готовить нужные приказы.

– Есть, господин генмаг, – по-уставному молодцевато тряхнул длинной красной челкой начштаба. – Благодарю за поддержку. Уверяю вас, мы через неделю будем пить вино в бирюзовом дворце Алмии.

Москва. Наше время, лето.

Автобус не спеша вырулил из тихой улочки на широкий проспект и начал набирать ход, спеша к кольцевой. Летом в субботний день машин не так много – многие москвичи уехали в отпуска или отстояли свое вчера в вечерних пробках, выбираясь на вожделенную дачу. Илья сидел в кресле и лениво смотрел в окно на проплывающий мимо пейзаж. В принципе стрельбище – это хорошо. Ну хоть какое-то разнообразие. Посмотреть на других, пострелять из калаша, если получится, все веселее, чем слушать унылые лекции по ТСП или заниматься шагистикой на плацу.

– Интересно, далеко ехать? – Спросил сидевший рядом Ромка.

– Вряд ли. Говорят, километров двадцать от города, – ответил Илья. – Слыш Ромк...

– Да?

– Ты вчера на вечеринке с Танюхой так танцевал... Аж завидно стало. Ты к ней весь такой прижался, руки ей на попу опустил, а она аж глаза прикрыла...от удовольствия наверное... Было дальше че? А то я ночью проснулся, а тебя в комнате нету.

– Да ну тебя. Илюх, это личное.

– Да колись, сосед, чего уж там. Общага маленькая, все равно все всё узнают.

– Отвали, озабоченное животное...

– Да как знаешь, могу и отвалить. Ты же сам первый не выдержишь, все расскажешь.

Автобус свернул на МКАД и вырулил в во второй ряд, не пытаясь перестроится дальше. Видимо, до поворота недалеко.

– Не было ничего, – спустя некоторое время сказал Ромка. – Пока... Отвел девушку на ее этаж и сдал с рук на руки соседкам. Танцевали мы с удовольствием, это да. Целовались тоже. Но потом наша Таня внезапно включила режим снежной королевы.

– А ты где ночью был? – Продолжал допытываться Илья.

– В контру по сетке играл на восьмом этаже. С Диманом и его компанией. Когда я пришел ты уже дрых.

– Ничего, у тебя еще в запасе Лена есть. Даром что ли она к нам в гости на прошлой неделе заходила и даже угощала пирожками? И Машка с силикатов на тебя неровно смотрит, – вздохнул Илья. – А мне с девушками не везет от слова совсем.

– Лена на мой вкус слегка полновата. А Машка чересчур целеустремленная, у нее глаза как у охотника который к оленю подкрадывается. Такой свой родной палец в рот не клади, откусит.

– Зажрался ты Ромка женским вниманием. По мне так и Лена и Маша вполне себе норм. Отличные девчонки. Только взаимности от них никакой, – вздохнул Илья.

– Все потому, что ты неправильный раздолбай Илюха, – поучительно сказал Ромка. – Девушка как крепость, чтобы ее взять нужно внимание, терпение, а в нужный момент решительный натиск. А ты слишком ленивый для долгой планомерной осады и слишком нерешительный для лихого штурма одновременно. Надо быть правильным раздолбаем, как я. Когда тебе все легко и все пофигу... Таких девушки любят. Да ты не парься, Илюха, охота за женщинами это не твое. Лучше сам мимикрируй под их добычу, сэкономишь усилия. Есть мнение, что Ленкины пирожки – это прикорм перед ловлей, и удочку забрасывают вовсе не по мою душу...

– Чушь несешь, – отвернулся к окну Илья. – Как всегда...

– Как знать, – пожал плечами сосед. – Слушай, что-то темновато вдруг стало. Не находишь?

– Точно, – Илья, приблизив голову к стеклу, посмотрел вверх. – А облаков не видно. Как будто затмение начинается. Но про затмение я бы в инете узнал.

Автобус с первым взводом тем временем свернул с МКАД и начал потихоньку удаляться от Москвы. А с окружающим миром действительно творилось что-то странное. Небо из голубого вдруг стало белесым, как будто поддернутым дымкой. Ослепительно желтое светило солнца убавило в яркости, побелело и горело в странном небе словно бестеневая лампа над хирургическим столом, мир вокруг поблек, на глазах превращаясь в выцветшую фотографию. Студенты в потемневшем на глазах салоне завертели головами, в автобусе послышался шумок встревоженных разговоров – все были в недоумении. Затмение? Гроза собирается? Автобус замедлил ход, непонятная ситуация начала нервировать шофера. Но продолжалось это недолго. Ярчайшая белая вспышка озарила салон, полыхнув за окнами, а затем все вернулось на круги своя. Снова солнце, голубое небо, лето. Водители и пассажиры проезжающих мимо машин вертели головами, пытаясь понять, что же произошло. Но все выглядело совершенно обыденным, словно внезапный сумрак и последующая вспышка людям лишь привиделись. А исчезновения сине-белого как банка сгущенки автобуса никто сразу и не заметил.

Середина осени, территория империи Вильм, пятнадцать километров от ее столицы – Алмии.

Автобус не перевернулся только чудом, хорошо что скорость была не столь велика. Вместо асфальтированной трассы под колесами неожиданно возникла разбитая грунтовка, которую со всех сторон обступал близкий смешанный лес. Хотя вообще-то должны были стоять жилые дома, склады и придорожные торговые центры, которых так много на выезде из Москвы.

Машину во все стороны замотало на ухабах, а близкие ветки заскребли по стеклу, в которое Илья со всего маху ударился головой. Стекло, впрочем, выдержало, голова тоже.

– Твою за ногу, – зашипел парень, схватившись за спинку переднего кресла. – Что за хрень? Нас что, на обочину выбросило? – Он недоуменно уставился в мельтешение веток за стеклом.

– Писец, – ёмко сказал Рома, перегнувшись через подлокотник. – Кажется приехали.

Автобус проехал еще несколько десятков метров и остановился, не глуша мотор. Открылась передняя дверь и водитель первым выбежал наружу. За ним выскочил сидевший у двери Добрячков. Студенты прилипли к окнам, рассматривая окружающий пейзаж и пытаясь сообразить, что же произошло. Сумрак, затем вспышка, а теперь вот это...

– Ром, – почти жалобно сказал Илья, потирая гудящий после удара лоб. – А мы, кажись, не приехали. Мы попали... Деревья-то снаружи все осенние. Половины листвы нет, а та которая осталась желтая и красная... Это что, прикол такой?

– Ага, розыгрыш, – отозвался сосед. – Погоди, сейчас товарищ подполковник все расскажет. Дела...

Из открытой двери ощутимо потянуло холодком, погода снаружи была явно не летняя. Снаружи виднелись близкие березы с полуоблетевшей листвой, грустные осины и нахмуренные ели. Глушь. На пригороды Москвы не похоже совершенно. Народ загомонил, но наружу пока никто не спешил.

Обратно в автобус подполковник забрался вместе с водителем. Тот снова уселся за баранку, а офицер встал в проходе и, перекрикивая гомон голосов в салоне, закричал:

– Тихо! Помолчите все.

Дождался, когда шум смолкнет и тогда продолжил. Илья удивился тому как изменился его голос. Никакой былой глумливости, серьезность предельная. Лицо у офицера словно застыло.

– Народ, произошло ЧП, – сказал он спокойным голосом. – Снаружи сплошной лес, автобус стоит на узкой грунтовой дороге. Холодно, трава пожухлая, деревья в осенней листве... нихе...ничего не понятно, одним словом. У кого-нибудь есть рациональные мысли по поводу случившегося? Вариант с попаданием в другие миры и времена не предлагать, товарищ подполковник до него и сам догадался.

– Рациональных соображений нет, – резюмировал он через некоторое время. – Неудивительно. Тогда слушайте мою команду, товарищи студенты. Отставить панику и прочие сопли и слезы, всем сидеть на местах спокойно. Едем дальше, дорога куда-нибудь приведет. При появлении умных, я подчеркиваю умных и по делу мыслей доложить мне. Выполнять! Трогайся потихоньку, Василий Петрович, – наклонился он к водителю.

Автобус, урча дизелем потихоньку поехал вперед. Разговоры примолкли, на смену первому возбуждению от произошедшего начал потихоньку подкрадываться страх. Илья вглядывался в окружающие деревья, пытаясь не дать развернуться противному холодку в груди. Что за ерунда, где он оказался? Где еще на Земле может быть осенний лес средней полосы в июле месяце. Может в Канаде? Да нет, фигня, нет сейчас в Канаде осени. Но Добрячков прав – паниковать бессмысленно. Может вскоре произойдет еще одна вспышка и они снова окажутся дома? Глюк такой коллективный, бывает...

Лес вскоре кончился, и автобус выехал по дороге в неширокое поле со скошенной травой и несколькими невысокими стогами. Приглядевшись в окно, Илья увидел поодаль деревянные сельские дома с крытыми соломой крышами, рядом с ними стоят грузовики какого-то допотопного вида, заметны фигурки людей. Цивилизация блин, слава Богу. Сейчас все выяснится.

Водитель решил так же, поэтому машина немного набрала ход, направляясь по изгибающейся в сторону домов дороге. Но тут же резко затормозила и автобус встал как вкопанный посередине пути. Спустя несколько секунд дверь открылась и в салон вошли двое мужчин.

Странности этого дня продолжали множиться. Вид у вошедших был специфический... Илья успел их разглядеть, пока они удивленно осматривались в салоне. Пожалуй, как у заигравшихся и спутавших роли реконструкторов. Что-то военное, но что? Форма ни на что внятное не похожа. Гибрид из средневековых лат и камуфляжа, скрещение ужа с ежом. Один в простой металлической каске, похожей на солдатские времен второй мировой, другой вовсе без головного убора, голова сверху замотана грязными бинтами со следами крови. На груди и животе у обоих что-то вроде древнеримских анатомических нагрудников поверх защитного цвета плотных рубах, только не золотистого как у легионеров в кино, а буро-зеленого цвета, закрепленных на спине системой ремней. На поясах какие-то подсумки, у одного из вошедших сбоку висят кобура и командирская планшетка. На ногах зелено-бурые пятнистые штаны и черные сапоги, выглядевшие как обычные кирзачи. А в руках – в руках автоматы. Но не Калашникова, это точно, скорее уж они похожи на ППШ, только с длинными прямыми коробчатыми магазинами и гладким стволом.

– Недд тровим трииан Вильм?! – Заорал тот из вошедших, что был с забинтованной головой и сумкой-планшетом.

– Вы кто такие? – Спросил его Добрячков, слегка поморщившись.

Мужик снова громко что-то спросил, но прервался на полуслове уставившись на форму подполковника. Внимательно осмотрел ее, затем перевел взгляд в салон, на притихших студентов.

– Уур лрррил таанер рил? Ель за?

– Вы говорите по русски? – Не унимался подполковник. – Где мы?

Тот, не ответив, повернулся к своему товарищу и они перебросились несколькими фразами. Затем забинтованный коротко махнул рукой в сторону открытой двери приглашающим жестом. Дескать, все на выход.

– Подожди. Мы из России, из Москвы. Россия, это вам что-нибудь говорит? – Сделал еще одну попытку офицер. – У вас тут что, кино снимают?

"Зря это он", – подумал Илья. – "Не похожи они на киношников или реконструкторов. Очень уж...аутентично выглядят. Грязные, как будто целый месяц в поле ночевали, лица изможденные, глаза запавшие".

Раненый мужик пререкаться с подполковником не стал. Просто поднял вверх руку с автоматом и нажал спуск.

Грохнуло резко, оглушительным щелчком. Полетели с потолка вниз и в стороны осколки треснувшего пластика и ощутимо потянуло едким запахом сгоревшего пороха. А стрелок снова повторил свой жест в сторону двери – все на выход. Взгляд у него при этом был горящий, с легкой безуминкой, складывалось ощущение, что всадить пулю в любого из сидевших в автобусе ему ничего не стоит. Добрячков, видимо, это понял, поэтому команда "народ, выходим", не заставила себя долго ждать.

На обочине дороги выходивших по одному из автобуса студентов ждало еще пятеро бойцов все в той же странной форме. Трое с винтовками, двое с такими же как у раненого командира автоматами. Покинувших автобус студентов, водителя и подполковника окружили со всех сторон, построив жестами и окриками в подобие колонны военнопленных, и повели к видневшимся впереди деревенским домам.

– Нас часом не на расстрел ведут? – Испуганно спросил комвзвода, Саша Поталов, пристроившись рядом с Ильей и Ромой. – Мне все это очень, очень не нравится.

– Не знаю, – Илья из всех сил пытался отогнать от себя липкий страх. – Это не террористы точно, вряд ли мы им как заложники нужны. Никаких требований они не выдвигают. Бежать, думаю, не вариант – некуда, да и чистом поле пуля быстро догонит.

– Хреново, – кивнул Ромка. – У меня ощущение, что я опять в скайрим играю. – Легионеры долбанные в нагрудниках... Только теперь я в натуре в повозке. А дракон не прилетит.

– Не дрейфь раньше времени, – попытался улыбнуться Илья. – Нас не связали, за своих врагов примут вряд ли. Подержат где-нибудь до выяснения...

Когда колонна приблизилась к деревне, стало ясно, что они тут не одни. В ближайших к дороге дворах стояло и сидело где придется немало народу. Из них кое-кто в той же, что у остановивших автобус "реконструкторов" потрепанной "военной" форме, некоторые с перевязками на теле. Другие носили гражданскую одежду – длинные плотные то ли рубахи то ли пиджаки, мешковатые штаны, костюмы, напоминавшие нечто дореволюционное. Или вообще серые штаны и какого-то крестьянского вида верхнюю одежду, при виде которой в голове Ильи сами собой всплывали когда-то услышанные, но малопонятные слова вроде "армяки" и "картузы". Юноши, среднего возраста мужчины, пожилые – мужчины всех возрастов. Ни одной женщины среди них видно не было. Отдельно выделялась охрана – около взвода вооруженных бойцов. Студентов завели в ближайший двор и оставили под охраной вместе со всеми.

Сидеть пришлось не менее часа. Добрячков собрал взвод у поленницы в углу крестьянского двора и о чем-то тихо разговаривал с водителем автобуса. Двор выглядел недавно покинутым – все в порядке, но совершенно пусто, ни живности в курятнике, ни шевеления в доме и сараях. Ясности о происходящем по-прежнему не было никакой. Выглядели местные совершенно обычно – европейские лица, нормальное телосложение. Вот только одежда странновата и ни на одном из знакомых студентам языков они не разговаривали. Парни пробовали было начать общение первыми, используя свои небогатые лингвистические познания – глухо, никакого понимания нет. Хотя на студентов косились с интересом и отвечали им на непонятном языке с охотой – местные не скрывали любопытства.

– Смотри Илюх, – тронул парня за рукав Ромка. – Видал такое?

За широким полем, навскидку в паре десятков километров от них, за кромкой леса в ясном голубом небе начала быстро набухать чернильно-черная туча. Одна-единственная, она разрасталась из мелкого черного пятнышка без всяких видимых причин, принимая все большие размеры. А потом вдруг ее рост резко, как по команде прекратился. Минута, и в чреве облака засверкали молнии. Но не как при обычной грозе, а сплошь, иногда даже по несколько штук сразу, так что черное облако выглядело постоянно подсвеченным изнутри сплошными грозовыми разрядами, бившими в землю сплошным потоком. Вскоре до парней донеслись сильные раскаты грома, следовавшие один за другим, как будто за лесом вела беглый огонь батарея гаубиц, а на землю вдобавок к молниям из облака вертикально упал вниз сплошной белый столб дождя или града. Выглядело зрелище жутко...

– Дела... Нет, такой чертовщины я еще не видел. Что у них тут вообще происходит?

– Вот и я о том же, – озадаченно сказал Ромка. – Причем местные такое уже явно видели... Смотрят встревоженно, но без удивления.

Странная гроза грохотала с полчаса, а потом туча съежилась и исчезла как по мановению волшебной палочки. Тем временем к сидевшему у забора Добрячкову подошел взявший их в плен командир вместе с сухощавым благообразным старичком в растрепанном сером костюме и в темных очках со сломанной, перевязанной нитками дужкой. Старичок молча порылся в перекинутой через плечо сумке и протянул подполковнику маленький синий кристалл на толстой суровой нитке, показав жестом, что его надо одеть на шею. Затем он обошел весь взвод, протянув каждому из двадцати восьми собравшихся в кучку студентов и водителю автобуса подобное украшение. И лишь после этого сказал по-русски раненому командиру.

– Можно говорить тан Нильд. Они поймут.

– Что? – Опешил подполковник. – Так вы знаете русский язык?

– Нет. Просто вы теперь понимаете наш, а мы понимаем вас. Это старые амулеты понимания из Торонга.

– Где мы и что здесь происходит? Почему нас задержали? Какие амулеты? – Поспешил с расспросами подполковник. – Объяснитесь, мы совершенно ничего не понимаем.

– Не спешите. У меня тоже к вам куча вопросов, – ответил Добрячкову мужик. – Начнем сначала. Меня зовут Нильд, воинское звание тан, я боец вооруженных сил империи. А кто вы такие, еще предстоит разобраться. Поутру маги сожгли на нельском шоссе автоколонну, в которой везли имущество эвакуирующегося из города имперского института связи. Профессор Осип успел прихватить из горящей машины амулеты понимания, поэтому, на ваше счастье, мы можем поговорить. Кто вы такие? Вы маги Крейса или их агенты?

– Маги? Крейс? – Напрягся Добрячков. – Мы ничего об этом не знаем. – Тан Нильд, вы что-нибудь слышали о России? Это крупное государство на планете Земля, мы оттуда. Как мы сюда попали и где мы находимся, я не имею никакого понятия.

– Что-то такое я и думал, – кивнул головой Нильд. – Автобус, на котором вы прибыли не похож на творение магов совершенно. Это явно машина, причем весьма сложная и совершенная, таких нет даже в империи, насколько я знаю. Вы тоже выглядите странно, носите непонятные приборы – показал он на мобильник в руке Сашки. Телефон, как студенты уже успели убедиться, совершенно не ловил ни сеть, ни GPS. – Все это очень интересно. В другое время я бы поговорил с вами и отправил по инстанциям. Но сейчас все это совершенно не важно.

– Почему? – Мрачно спросил подполковник. Кажется, он начал догадываться о чем-то весьма неприятном.

– Потому что у нас тут война, если вы не заметили. Только что закончилась магоподготовка Крейсов. Значит, они готовы идти на прорыв фронта. А у меня есть категорический приказ – сформировать из трусов, паникеров, легкораненых, гражданских, да хоть из черта лысого сводную дружину, которая удержит позиции в деревне до подхода подкреплений, если фронт рухнет. Сейчас только это имеет значение.

– Причем здесь мы? – Пожал плечами подполковник.

– Притом, что я намерен данной мне властью временно мобилизовать вас в вооруженные силы империи Вильм.

– С ума сошли? – Громко сказал Добрячков. – Я все понимаю, но мы не граждане вашей империи и не ваши солдаты. Для нас эта война – чужая.

– Плевать, – коротко ответил Нильд.

– Слушайте, то что вы говорите, это бред, командир, – не сдавался подполковник. – Мы из другого мира, имперским командирам и руководству захочется поговорить с нами. Вам же влетит за то, что вы оставили нас на передовой. И кроме того – три десятка не обученных гражданских много не навоюют. Мы же вам только помехой будем.

– Тебя как зовут? – Спросил Нильд.

– Иван Сергеевич Добрячков, – ответил офицер. – В моем мире у меня было звание подполковника. Ладно, я еще смогу вам помочь, мне приходилось воевать. Но эти – показал он рукой на студентов – они же просто мясо. Погибнут без всякого толка сразу же. Отправьте их в тыл.

– Так вот, Иван Сергеевич, – настойчиво продолжил тан. – У меня здесь две трети мобилизованных – показал он широким жестом на людей во дворе, – необученное гражданское мясо. А они, в отличие от вас, мои сограждане. Не вижу никого смысла отправлять их в бой, а вас в тыл, это элементарно не справедливо. Кроме того в нынешней мешанине частей я не уверен, что вы доберетесь до Алмии, не попавшись магам. Сейчас на фронте такая обстановка..., – рубанул воздух рукой Нильд. – Этого я позволить не могу, возможно, вы знаете что-то ценное. Поэтому предложение мое простое – вы надеваете форму, берете оружие и встаете в строй. Мы вместе выполняем приказ. Потом, когда нас через два-три дня заменят регулярные части, я докладываю об обстоятельствах вашего появления и отправляю в тыл.