Текст книги "Кромешный свет"

Автор книги: Сергей Слюсаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Ишь ты, умные, место расчищают, – буркнул Герман. – Но не все потеряно.

Он сделал несколько движений пальцами, комбинируя команды компьютеру. Моментально раздался истошный вопль пилота:

– «База», нас атакуют два «Фантома»! Сейчас ракетами шарахнут!

– Откуда там у вас «Фантомы»? – удивились на «Базе».

– «База», по нам пуск, поражение через двадцать секунд!

– Уходите оттуда! Пускайте тепловые ловушки!

Все вокруг озарилось огнями термоловушек, которыми вертолеты пытались отвлечь атакующие ракеты.

– «База», уходим на минимальной высоте.

– Принято, возвращайтесь, – ответила «База».

– Гера, а почему ты именно «Фантомы» симулировал? – поинтересовался Вадим, когда в воздухе растаял рев вертолетных двигателей.

– Если честно – с перепугу, – улыбнулся Тельбиз. – Но зато сработало!

– А я бы эти «вертушки» завалил. Зря, что ли, ракеты у вас? А то детский сад какой-то. Напугали ежа голым задом, – проворчал сталкер.

– Искусство воина состоит не в том, чтобы выиграть бой, а в том, чтобы его избежать! – назидательно произнесла Клава.

– Это кто такое ляпнул? – Бубо был недоволен.

– Как кто? Брюс Ли! – Клаву было сложно смутить.

– Ладно. Надо в кафе идти! – Бубо, казалось, первым пришел в себя после неожиданной атаки. – Но вот я начал говорить и меня перебили!

– Хорошо хоть не всех нас. Излагай! – сказал Малахов.

– Если мы всем кагалом туда завалимся, то не только с мужиками не поговорим, а вообще ни одной живой души не найдем. Это же ни в какие ворота – по Зоне на «козле» разгуливать.

– Конкретнее.

– Пойду я и Тимур, а вы тут сидите. Ждите, – безапелляционно заявил сталкер.

– Ну, что-то в твоих мыслях определенно рациональное есть, – согласился Тимур. – Далеко до кафе? Я готов.

– За полчаса дотопаем.

– Так ты же и ночлег обещал? – напомнил Малахов.

– Как наладим разговор, сообщим. Что-то придумаем, – сказал Бубо и добавил: – Только вот беда… С пулеметом мне несподручно. С такой байдой – народ будет смущаться.

– Так «калаш» возьми. В чем проблема? – удивился Герман.

– А не поломаете-то пулеметик мой?

– Это вот зачем ты сейчас сказал? – не выдержала Клава. – Просто так ляпаешь, время тянешь?

Бубо делано вздохнул и, осторожно озираясь, словно из ближайшего окна вот-вот выскочит вертолет, отправился к машине.

– Что-то слишком говорлив стал наш поводырь, – сказала Клава, глядя, как сталкер копается в салоне. – Или перенервничал после «вертушек», или…

– Что – или?

– Или нервничает просто так… Ну ладно, выбирать нечего. Тимур, ты как? Новолуние на носу.

– Да что новолуние, таблетки при мне. В обе стороны работают. Метаморфозу, если вдруг накатит, я за версту чую. Так что не волнуйся.

– Да, и поменяй частоту на коммуникаторе, я не хочу, чтобы сталкер слышал наши переговоры полностью. – Вадим прикоснулся пальцем к дужке очков.

– Это хорошо. На прием включу две частоты. Что для моих ушей – только я услышу.

– А чё это вы шушукаетесь? – Бубо вернулся с новеньким АК в руках. На груди у него появилась разгрузка с десятком рожков.

– Так, заговор готовим. Тебя обмануть хотим. – Вадим улыбнулся.

– Ну-ну! – беспечно ответил сталкер.

Глава 12

Бубо уже больше получаса петлял по московским дворам, стараясь обходить детские площадки, таившие, по его словам, самые коварные ловушки, не забывая кидать гайки и провешивать путь лазером.

– Вот объясни, Бубо, – Тимур шел строго след в след сталкеру, – какое может здесь быть кафе? Ведь там кормить-поить надо. Продукты где берут? В Зону же блоха не проскочит.

– Ну и вопросы у тебя, Рымжанов. Ты словно в Москве никогда не был. Склады, их же только на словах подчистую вывезли. Ушлые коммерсанты сразу смекнули, что в Зоне можно лавэ загребать так, что старой Москве и не снилось. Так что тут целая система работает.

– Что-то я не вижу ни развозки, ни доставки.

– А ты много чего не видишь. Слишком вы заметные, чтобы перед вами светиться. Вот, может, побеседуем, так и вас Зона примет.

– Вот же церемонии развели, – скривился Тимур.

Но сталкер этой гримасы не заметил, потому что следил за дорогой. Он остановился у неприметной хрущевки с выбитыми до второго этажа окнами. Оглянулся, поднялся на невысокое крыльцо среднего из трех подъездов.

– За спиной у меня стой, иначе… – предупредил он Тимура.

За полуоторвавшейся дверью показалась лестница, ведущая на низкий первый этаж, и ржавая железная дверь слева, видимо, вход в подвал. Бубо тихонько, одними костяшками пальцев, постучал. За дверью раздался звук, словно кто-то пытался повернуть ключ, но этим все и закончилось. Сталкер сделал движение головой, которое, видимо, должно было обозначать «все в порядке», и постучал еще раз. Дверь немедленно распахнулась. На пороге, полностью закрыв вход, стоял громила ростом под два метра и телосложением, как у хорошо откормленного хряка. Он посмотрел на Бубо, потом, поджав губы, кивнул в сторону Тимура.

– Это со мной. Мой человек, – поспешил сообщить сталкер.

Охранник протянул руку, оканчивающуюся лопатообразной ладонью. Бубо немедленно передал ему свой автомат.

– Отдай оружие, – сказал сталкер Тимуру. – Тут так положено. Не пропадет.

Тимур недовольно достал из-под мышки свою «Беретту» и вручил стражу. Тот сгреб ее той же рукой, в которой держал автомат. Просто забрал пистолет двумя толстыми пальцами. После этого охранник отступил в сторону, пропуская гостей. Пройти мимо него оказалось непросто, пришлось протискиваться между стеной и неопрятным потным животом. Лестница в десяток ступеней спускалась в подвал и освещалась только тусклым светом, пробивавшимся снизу. Из подвала тянуло пережаренным кофе и какой-то не очень аппетитной едой. Но над всем этим доминировал запах гнилой картошки.

– Так тут просто раньше у жильцов дома были кладовки, вот вонь и осталась. Но место знатное! – Бубо заметил, как Тимур скривился и зажал нос рукой.

Лестница привела в освещенное помещение. Сразу налево уходил глухой отсек подвала, там Рымжанов успел рассмотреть большой холодильник, стол, который, судя по всему, служил прилавком. За столом сидел небольшой мужичок в синем рабочем халате. Он кивнул Бубо и тихо произнес:

– Привет, бродяга, давно тебя тут не было. Иди, садись, столик найдешь. Как обычно?

– Здоров, Леня, да, как обычно, но на двоих. Я с другом. – Бубо ответил так же тихо, словно находился в библиотеке.

Он свернул направо, коридор уходил в глубину метров на пятнадцать. Слева и справа располагались дверные проемы. Видимо, раньше там и были кладовки, в которых исчезнувшие жильцы хранили зимой картошку, соленья и круглый год – ненужные вещи, которые было жалко выбросить. Сейчас дверей не было, и каморки освещались изнутри таким же слабым желтоватым светом, как и все другие помещения этого странного кафе.

Бубо пошел первым. Он каким-то неведомым Тимуру чутьем определил свободный отсек и зашел внутрь. В шикарном ресторане давних лет это можно было принять за приватный кабинет, если бы не голый, неоштукатуренный красный кирпич, грубый стол и такие же, сделанные, видимо, когда-то давно в школьной мастерской, колченогие табуретки.

– Что дальше? Будем сидеть в кладовке-одиночке и ждать? – поинтересовался Тимур, устраиваясь на неудобной табуретке.

– Вот ты торопливый какой! Даже дорога в тысячу километров начинается с первого шага!

– Вот как. Ты и с китайским фольклором знаком. Удивляешь ты меня, Бубо, – усмехнулся Рымжанов. – Только там все-таки ли.

– Что ли? – не понял сталкер.

– Ли – это китайские километры. Но не важно. Ты амнезией не страдаешь?

– Чё?

– Ты на меня производишь впечатление человека, который здесь помнит, а здесь не помнит. Но ладно, проехали, главное, что с культурным человеком приятно побеседовать.

Их прервал хозяин заведения. Он в вежливом полупоклоне заглянул в каморку, держа на подносе две алюминиевые миски, бутылку водки и граненые стаканы.

– Вот, пожалуйста, как обычно.

Леня, как назвал его сталкер, достал из кармана синего халата две круглые пластиковые упаковки.

– Доширак, не просроченный, для своих. Разведите, как нравится. А то некоторые только половину лапши оставляют, чтобы пожиже, а некоторые просто одну лапшу без пакетика со специями едят, – болтал хозяин. – Еще чего желаете?

Тимур показал пальцем на запотевающую бутылку «Гжелки» и поинтересовался:

– А можно что-нибудь такое, чтобы водку закусывать, а не заедать? Может, огурцы там… солененькие?

– У нас с огурцами туго. Они почему-то в Зоне все протухли. А икорку не хотите? Красненькую, конечно, но хорошую!

– Ну, неси, только к ней бы хлеба и масла сливочного, – сказал Тимур, не обращая внимания на то, что Бубо уже несколько раз пнул его под столом.

Как только Леня исчез, сталкер, наклонившись к Тимуру поближе, зашептал:

– Ты что? Знаешь, сколько он потом за хлеб сдерет? Тебе деньги девать некуда?

– Высокие цены и убогая остановка не повод заедать водку лапшой, – строго сказал Тимур. – И с другой стороны, у тебя опять аберрации поведения. Тебя же на халяву поить-кормить собираются, а ты мои деньги экономишь!

– Ну, как знаешь, – сказал Бубо. – Я же не за себя беспокоюсь. Я к дошираку привык. Говорят, что если его постоянно потреблять, то и к радиации привыкаешь и ожог получаешь при температуре на пятнадцать градусов выше, чем у обычного, недоширакнутого человека.

– Доширакнутого, говоришь? Врут, определенно врут. Это я тебе как врач говорю.

– А ты врач? – изумился сталкер. – А говорил – ветеринар.

– Ну, в общем-то да. В последние годы зверушек все больше лечил, но это только потому, что у нас уровень здоровья народонаселения невероятно вырос.

– О, так может, ты мне поможешь? У меня, как только я на правом боку лежу, изжога начинается. И вот здесь болит. – Бубо стал задирать куртку вместе с рубашкой.

– Можешь не показывать. Я и так вижу, что ты умрешь, – спокойно сказал Тимур.

– Что? – Даже в слабом свете было видно, что сталкер побледнел. – Что ты такое говоришь?

– Я говорю в том смысле, что люди, как правило, смертны. Удивительно, но смертность у человека – стопроцентная. Помрешь ты, конечно. Как и все мы. А пока жив, не заморачивайся. Изжога у тебя не от болезни, а от мнительности.

– Нет, а вдруг это язва? – не успокаивался Бубо.

– Мой тебе совет – лежи на левом боку. И никакой изжоги не будет.

– Да, но ведь на левом лежать вредно! Врачи говорят.

– Вот я тебе как врач и говорю, лежи на левом. И ничего не будет болеть.

– А еще у меня зуб болит, причем дырки нет, все нормально, а на горячее и холодное реагирует.

– Я не зубной врач, – с рычащими интонациями ответил Рымжанов.

– Не, ну все равно понимаешь. Вот я тебе сейчас покажу. – Бубо, не обращая внимания на выражение лица Тимура, опять наклонился к нему и, открыв рот, сдвинул нижнюю губу вниз.

За этим занятием и застал их хозяин. Он деликатно кашлянул и, дождавшись, когда Бубо закроет рот, вошел. На подносе лежала горка бутербродов. Красные икринки играли своими блестящими боками в неярком свете желтой лампочки над столом.

– Я приятелю зуб показываю. Тимур доктор, и он… – попытался неловко оправдаться сталкер.

– Ты же знаешь, Бубо, наше заведение солидное, и нас личные дела клиентов никак не интересуют, – важно ответил хозяин.

– А можно вопросик? – поинтересовался Рымжанов.

– Слушаю. – Леонид с достоинством распрямился и засунул руки в карманы своего ужасного халата.

– Вот я восхищаюсь – у вас есть электричество! Это же просто фантастика.

– А, ничего особенного. Генератор на втором этаже стоит. Хороший, дизельный. А топливом мы запаслись на годы вперед, – с гордостью за свое заведение сообщил Леонид. – Даже холодильник почти работает.

– А вот скажи еще, любезный, – продолжил Тимур, – тут недавно дом разворотили. Красивый был. Морозовский, если ты в курсе…

– Ну да, Морозовский особняк я знаю. Я же москвич…

– А не знаешь, что случилось? Бомба какая или, там, аномалия?

– Не знаю. Меньше знаешь, больше спишь, – спокойно ответил Леонид, хотя по тому, как он сразу поскучнел, было заметно, что знает он гораздо больше.

– А может, кто-то другой в курсе? Мне интересно. Я старину люблю. Вдруг там что целое осталось, я бы купил.

– Может, кто и в курсе, – все так же спокойно ответил хозяин кафе. – Что еще заказать желаете?

– Нет, спасибо, пока ничего, – ответил сталкер, укоризненно глянув на Рымжанова.

Когда Леонид удалился, Бубо зашептал:

– Ну куда ты гонишь? В Зоне так дела не делаются, сразу бах – и все выложил!

– Ладно, давай выпьем, водка греется, – сказал Тимур и разлил по граненым стаканам спиртное.

Водки уже поубавилось и доширак пришелся вполне к месту, когда в дверном проеме появилась фигура. Женщины в Зоне встречались редко, а в Московской и подавно. Но эта выглядела ко всему еще и странно. Немолодая блондинка в поношенном ватнике, с распущенными немытыми волосами была худа, страшна, и ее глаза горели каким-то бешеным огнем, словно неведомая мука сжигала ее изнутри.

– Добрыдэнь! – поздоровалась она почему-то по-украински, неприятным, нарочито скандальным голосом. – Як ся маетэ?

– Что? – не понял Тимур.

– Так ты нэ розумиешь, падлюко?! – воскликнула тетка гневно. – Я своею ридной мовой розмовляю, на своий богом данний зэмли! – Она явно хотела устроить скандал.

– Тихо. – Бубо в который раз склонился к Тимуру. – Это же Фармазон, известная личность. Она в Киеве даже депутаткой была. Ей надо рюмку налить и денег дать, она сразу станет говорить по-человечески.

– Заходь, будь ласка, – сказал сталкер, обращаясь к тетке. – Выпый з намы горилкы!

– З москалямы нэ пью! – гордо заявила Фармазон и немедленно уселась на свободную табуретку.

Тотчас выяснилось, что она таки не пьет с москалями: стакан водки дама опрокинула немедленно и в одиночку, пробормотав «Слава Украине!». Видимо, после этого внутренний огонь, сжигающий тетку, поугас, и уже почти спокойным голосом она спросила, потянув с тарелки бутерброд с икрой:

– А шо вам тут надо, чего интересуетесь развалинами?

– А ты знаешь что-то? – спросил Бубо, прибирая тарелку подальше.

– Даром только кошки родятся, – сообщила Фармазон.

Тимур, не колеблясь, выложил сторублевую купюру на стол. Фармазон быстро накрыла ее ладонью и огляделась по сторонам.

– Так что ты, уважаемая, знаешь об этом? – переспросил Тимур.

Дама, не глядя на Тимура, ответила Бубо:

– Я ничего не знаю, а вот народ поговаривает…

– И что народ поговаривает?

Повисла пауза, которая была прервана еще одной купюрой.

– А народ поговаривает, что тут мусульманин какой-то отирался, – добавила порцию информации блондинка. – А мы не мусульмане, мы водку уважаем.

Пришлось налить еще. Но, похоже, это был неправильный шаг. Следующая порция алкоголя повергла даму в ступор. Она дико обвела глазами кладовку, словно увидела ее впервые, и, пробормотав «пандугэть», моментально отключилась и бесформенным кулем упала под стол.

– Да, полезный информатор, ничего не скажешь, – произнес Тимур.

Он, встал, подхватил тетку под мышки и вытащил в коридор. Там он ее пристроил сидеть у стенки.

– А ведь за нее лучшие сыны Украины на бой шли, – задумчиво произнес сталкер.

– С кем на бой? – изумился Тимур.

– С худшими сынами Украины. И вот видишь, как все кончилось, – объяснил Бубо. – Но ты не думай. Она тут типа как талисман. И говорит только правду.

– Только вот при чем тут панды, я не понял. Ну, ладно. Что делать будем? Еще с кем-то поговорим?

– Я боюсь, уже никто с нами говорить не станет. Больше, чем Фармазон, никто никогда не говорит.

– У меня складывается впечатление, что кто-то просто хотел водки на шару хлебнуть, – сказал Тимур и поднялся, чтобы уходить.

– Вот блин! – взвился сталкер. – Ты думал, придешь сюда, с мужиками перетрешь и сразу все узнаешь? А Зона не открывает свои тайны за следующим поворотом. Зона к тебе прислушивается, дергает тебя за ниточки, чтобы понять – сам-то ты чувствуешь эти ниточки или нет. Это как чужой разум, который пронизывает твой…

– Бубо, заткни фонтан, ибо в твоем спиче есть один пробел. Ты сказал «перетрем с мужиками», а не с пьяной бандеровкой. Так что пошли… – Тимур направился к выходу из кафе.

После долгих расчетов с Леонидом, который провел сложные вычисления в потрепанном блокнотике, Тимур, не оборачиваясь, пошел из подвального кафе по лестнице наверх. Необъятный охранник после напоминания вернул оружие.

– Что теперь? В мечеть пойдем? Или нам надо халяльного барана принести, чтобы разговаривать стали? – обратился Тимур к Бубо уже на улице.

В вечерних сумерках темная пустая Москва выглядела мрачно и таинственно. Казалось, улица стала бесконечно широкой, деревья на той стороне еле угадывались.

– Я бы не спешил, надо собраться вместе и все обсудить.

– Надо. – Тимур перевел очки в режим ночного видения. И показал Бубо: – Сделай вот так, легче будет.

– О, класс! – воскликнул сталкер.

– Мужики, закурить не найдется? – раздался строгий голос из-за спины.

Тимур оглянулся. К ним приближались три человека. Решительная походка, никак не соответствующая мирному желанию просто закурить, не оставляла сомнений, что сейчас будет драка.

– Мы не курим. Нету, – поспешил ответить Бубо.

– А если найду? – начал классическую мантру тот, что попросил закурить. Он был самым низкорослым из компании. Невысокий рост компенсировался широкими плечами и круглой лысой головой, украшенной ломаными ушами, типичными для борца. Из-под черного пальто виднелись малиновые спортивные штаны и грязные кроссовки.

– Ну нету, мужик, нету, – не очень стратегически правильно ответил Бубо.

Коротышка под прикрытием двух крепко сложенных дуболомов подошел к сталкеру и нагло похлопал того по карманам.

– И вправду нету, – с деланым сожалением сообщил гопник. – А ведь культурные люди, в очках. И, что характерно, любознательные. Старинной архитектурой интересуются, а курить нету.

Бубо передернул затвор автомата и грозно зарычал:

– А ну отвали!

В ответ гопники весело заржали.

– Ой, мне страшно! – захныкал борец и, не раздумывая, заткнул ствол автомата пальцем. – Ну, убей меня, убей!

Клацнул спусковой крючок. Автомат безмолвствовал.

– И ты, патлатый, не пыли, – обратился к Рымжанову коротышка. – Твоя пушка тоже бесполезна. Ты думаешь, мы лохи?

Бандит ловким движением вынул из кармана балисонг и, явно красуясь, артистично раскрыл его. Два дуболома поступили не так изящно, просто вытащили здоровенные финки.

– Какой ты ловкий, – восхищенно сказал Тимур. – Извини, если раздражают мои патлы.

Спокойно, как перед зеркалом, Тимур собрал резинкой волосы на затылке в конский хвост.

– Ты еще педикюр сделай, – мрачно произнес один из бандитов, молчавший до сих пор.

– Педикюр? Это очень хорошая мысль! – Тимур улыбался.

Бандиты были уверены, что сумерки почти полностью скрывают их, и это было главной ошибкой. Тимур, словно в спортзале, рыбкой рванул вперед. Он оттолкнулся от низкорослого, как от гимнастического козла, с переворотом приземлился возле того, кто рассуждал о педикюре, и неуловимым движением выбил у него нож. Потом, даже не перехватив оружие, вогнал его в ступню гопнику, приковав того к асфальту. Вой разнесся над немой Москвой. Низкорослый, на мгновение потерявший ориентацию в пространстве после того, как через него сделали кульбит, ринулся к Тимуру, но, встреченный ударом ноги в переносицу, кулем завалился на землю. Последний оставшийся в строю гопник уже встал в боевую стойку. Но он тоже сделал ошибку, приняв Тимура за единственного противника. Бубо зашел сзади и, вложив в удар всю классовую ненависть, проломил ему голову.

– Курение вредит здоровью, ты что, не знаешь? – обратился Тимур к верзиле, пригвожденному ножом к асфальту. – Вот теперь у тебя от курения всю жизнь нога болеть будет.

– Что же ты, сука… – Раненый, подвывая, пытался оторвать ногу, но от этого было только больнее.

– Кто вас послал?

– Никто, – шипел, дергаясь, бандит.

– Совсем никто? – Тимур наступил ногой на рукоятку финки. Бандит снова завопил. – Ты уж скажи, а то я от парных органов перейду к непарным. – Он подобрал нож, который уронил лысый, и ловким движением распорол на верзиле штаны. – Ты понимаешь?

– Муслим послал…

– Где он?

– В кафе был, ушел уже…

– Ладно, хрен с тобой. Живи. Пойдем, Бубо, – что-то подсказывало Тимуру, что больше они ничего не узнают.

– Вадим, вы следите? – Рымжанов для убедительности постучал по дужке очков. – Эй, на «козле», чего молчите?

Связь безмолвствовала.

– Может, поломалось? – озабоченно спросил Бубо.

– Да скорее законы физики поменяются, чем наше оборудование поломается, – ответил Тимур. – Пошли к нашим. Что-то мне не нравится это радиомолчание.