Текст книги "Правила русского шамана"

Автор книги: Сергей Охотников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

11
Неприятности у Тверской Заставы

Мастер Гримгор был чрезвычайно доволен сегодняшним вечером и собрался вернуться в свой постоялый трактир. Жена Степаныча обещалась испечь сладкие пироги с брусникой и черникой. Колдун после того, как едва не умер в своей чердачной комнатке, пристрастился к русской кухне и пропускать пироги не хотел. Расставшись с возницей, мастер Гримгор пошел по Петроградскому шоссе в сторону Москвы и вскоре заметил: происходит нечто непредвиденное. Парадный государев кортеж остановился, и на его золоченый хвост уже напирали повозки со слугами. Казаки оцепили процессию со всех сторон и не подпускали зевак. А еще кричали на возниц, прущих в Москву со стороны Петрограда. Пересвет Северский покинул досадный затор – его старичок мамонт летел по небу, подхваченный метелью и ледяным ветром.

– Низко пошел. Крышу не снесет? – пробасил прохожий мужик, высоко задрав голову.

Мастер Гримгор побежал вперед, в сторону Тверской. Но вскоре толпа сделалась плотной, пришлось продираться через нее, теряя время. Зато колдун узнал, что происходит.

– Слыхано ли это – поезд царев стопорить? – спрашивал кто-то с одной стороны.

– Депутация Тверскую Заставу перекрыла. Требуют с царем-батюшкой беседовать. Челом бьют да на бояр жалобничают.

С одной стороны, обыкновенное дело. Если есть в государстве бояре, то на них обязательно кто-нибудь в обиде. И кому же тогда жаловаться, если не царю? В общем, все логично, не стоит исследования, а значит, можно отправляться домой. От этих мыслей воображение мастера Гримгора сыграло с ним злую шутку, и он как будто ощутил сдобный запах брусничного пирога. С другой стороны, Изольда Мортенсен говорила, что троих ждет скорая смерть. Возможно, их просто сомнет и растопчет масса народа. Или всё сложней?

«Эх, не видать мне сегодня пирогов», – подумал мастер Гримгор и стал выбираться из толпы.

Вскоре колдун скрылся в подворотне, и уже через пару минут оказался на крыше углового дома у самой Тверской Заставы. Прислонившись к дымоходу, мастер Гримгор наблюдал за происходящим внизу. Со стороны Москвы прибывало людское море. Народ стекался со всех сторон, выливался сквозь триумфальную арку и заполнял все пространство Тверской Заставы. Царский кортеж застопорился в начале Петроградского шоссе и не мог заехать на площадь. Народ кричал, гудел и требовал царя так, что слышно было за версту. Сверху над площадью кругами ходили темные тучи, между ними то и дело пробегали разряды электричества. Видимо, волхвы из московского тайного приказа пытались остудить пыл граждан ледяным дождем. От этого толпа еще больше волновалась. Сдерживающие ее казаки тоже мокли, а потому злились. Их дрессированные плетки летали над головами горожан и больно жалили. Первым рядам все равно некуда было деться, их подпирало прибывающее людское море. Ситуация явно зашла в тупик и становилась угрожающей.

Тогда царь все-таки решил поговорить со своим народом. Дверца золоченого экипажа открылась. Казаки плотно загородили появившегося государя. А потом он оказался на крыше кареты. Одетый на западный манер, с отяжелевшей фигурой и заплывшим лицом, выглядел он неважно, но впечатление произвел. Тишина расползлась по толпе. И вскоре даже те, кто не мог видеть царя, замолчали и успокоились.

– Народ мой! Дети мои! – Сначала голос Бориса Владимировича звучал тихо, но потом кто-то усилил его явно не без помощи колдовства: – Вся жизнь моя проходит в неусыпных радениях о вас! И все ваши жалобы выслушаю с радостью.

Повисла тишина, а потом толпа начала волноваться и выкрикивать требования:

– Цены на хлеб растут сильно! Велите учить фабричных шаманству, ручной труд слишком тяжел! Подать поквартирная высока больно!

Тем временем в толпе у самого царского экипажа началось какое-то движение. Колдун достал из кармана старый театральный бинокль и поднес к глазам. Оптика была усилена колдовством, и мастер Гримгор видел происходящее как на ладони. Через толпу пробирался бледный молодой человек. Вот он добрался до оцепления, с невероятной силой оттолкнул ближайших казаков и бросился вперед. В считаные мгновения служилые спохватились. Их дрессированные сабли бросились колоть нарушителя, но как-то без толку. Тот не обращал на смертельные удары внимания, вместо крови из его ран медленно текла черно-зеленая слизь. Бледный наверняка добрался бы до царя, тут из-за кареты вышел высокий мужчина в меховой накидке с капюшоном и направил руку на нарушителя. Тот замер, будто натолкнулся на невидимую стену. Мгновение он стоял беспомощно, вертя головой по сторонам, затем его голова начала стремительно раздуваться. Кожа лица покрылась уродливыми розовыми и серыми разводами. Окружающие глядели на происходящее с ужасом. Мастер Гримгор покачал головой – он-то знал, что нужно предпринять, правда, ничего поделать колдун просто не успел бы. В следующее мгновение бледный взорвался, как бомба. Во все стороны полетела черная слизь. К счастью, высокий человек в меховом капюшоне не сплоховал и отвел угрозу от царя. А вот ближайшие казаки пострадали.

– Интересно, – пробормотал мастер Гримгор.

Бледный парень был зомби. Создавший его некромант применил особое заклинание. Накачал тело мертвеца энергией, отчаяньем и злобой до такой степени, что оно взорвалось. Причем расплескавшаяся во все стороны желчь зомби несла в себе болезнь необычайной убийственной силы. В этом как раз ничего интересного для колдуна не было. Не совсем понятны были роль и поведение высокого человека в меховом капюшоне. Мастер Гримгор не сомневался, что это и есть тот самый придворный некромант. Иначе как бы он смог так просто остановить зомби? Получалось, он организовал покушение и сам же его обезвредил? Как-то слишком мудрено, даже для некроманта.

В задумчивости колдун прошелся по крыше, гремя жестяными листами. И тут совершенно неожиданно обнаружилось, что он не один.

– Ни с места, вы арестованы! – воскликнул звонкий женский голос.

Мастер Гримгор обернулся и увидел девушку с револьвером в руке. Она стояла возле соседней трубы, чуть ближе к краю крыши. Девушка была симпатичная, невысокая, с коротко стриженными русыми волосами. Впечатление портили только револьвер в руке и крупная рысь у ее ног. Кошка стояла на самом краю крыши. Она вперила в колдуна взгляд светящихся зеленью глаз и готова была без промедления прыгнуть.

– Арестован? За что, барышня, вы хотите меня арестовать? – мастер Гримгор изобразил искреннее удивление.

Девушке явно не понравился игривый тон колдуна, она тряхнула револьвером так, что мастеру Гримгору стало не по себе. Рысь сделала один шажок вперед и зашипела.

– Я вам не барышня, а егерь охранного приказа! Вы подозреваетесь в покушении на царя-батюшку! Извольте поднять руки вверх!

– Да вы же сами видели, как всё было! – На этот раз мастер Гримгор по-настоящему удивился. – На царя покушался зомби. Значит, устроил всё некромант. Я что, похож на некроманта?

– Руки, я сказала! – решительно заявила девушка. – На крыше был, за кортежем наблюдал, значит, в участок тебя. А там уже разберемся, некромант ты или колдун!

Мастер Гримгор тяжело вздохнул и честно признался:

– Колдун я.

Потом начал поднимать руки, но не довел их до головы, а воскликнул:

– Кирпичики, полетели.

И тут же дымоход рассыпался на части. Из обломков образовалась небольшая кирпичная стенка. Она отгородила мастера Гримгора от агрессивной девушки и ее кошки. Раздался выстрел, пуля ушла в кирпич, разметав осколки во все стороны. Воспользовавшись ситуацией, колдун перебежал на другую сторону крыши и прыгнул вниз во тьму. В полете он успел выкрикнуть заклинание. Длинные полы кафтана взметнулись вверх и несколько раз с силой хлопнули по воздуху как крылья. В результате мастер Гримгор приземлился точно на ноги и свободно скрылся в подворотне.

А девушка-егерь и не думала преследовать подозреваемого. Она села на край крыши, свесила ноги и, глядя в глаза большой кошке, задумчиво проговорила:

– Действительно, колдун. Кажется, западной школы. К покушению он, похоже, непричастен. Что думаешь, Муся?

Рысь неопределенно мяукнула и потерлась о плечо девушки.

– Ну, это мы выясним… Если Стеша не подведет, – услышав это, Муся фыркнула и отвернулась.

Оказавшись в безопасности, мастер Гримгор привычно заговорил сам с собой.

– А девица-то хороша! Этакая русская амазонка!

– Хоть в чем-то у нас вкусы схожи, – рассмеялась вторая половинка колдуна. – Жаль, обстоятельства знакомства не располагают к дальнейшему общению.

12
Три правила русского шаманства

Ник пришел в себя, лежа под большим камнем в шаманской роще. Открыв глаза, мальчик увидел обеспокоенное лицо Оливии.

– Пришел в себя! Если бы с ним что-то случилось, не знаю, чтобы я с вами сделала! – проговорила дочь колдуна.

– Слова настоящей женщины. Прям у меня с языка украла! – рассмеялась бабка-йога.

Летающая старушка сделала круг по роще, зависла над Николасом и проворчала:

– Дурак ты, Ермолка. Ежели учить мальцов взялся, то на самотек не пускай. Главные правила расскажи. Да и вообще, не будь лосем. А то промычишь раз в сто лет и спрячешься в чаще.

– Ладно, – виновато отвечал верховный шаман.

После этого происшествия ребят ждал вкусный обед, а вечером постель под навесом возле пруда. Благо, ночи теплые.

На следующее утро Ермолай Константинович лично принес завтрак и без всяких просьб начал урок:

– Вы, детки, как я вижу, талантом не обделены. Чуткостью и чародейской энергичностью обладаете. Посему слушайте и запоминайте Три правила. Три главных закона шаманства.

Оливия достала из карманчика блокнот и приготовилась записывать. Ермолай Константинович посмотрел на это скептически, но ничего не возразил.

– Первое правило – говорите сердцем, – сказал шаман. – Ежели в вашей западной анимации главное узнать имя и отдать точный приказ, то у нас по-другому. Говоря с утварью деревянной или зверем лесным, вы должны хвалить их от сердца. Чувствовать к ним приязнь и любовь. Только тогда приручить сможете.

– А если мне ваша утварь деревянная не нравится? – спросила Оливия. – Что, мне ругать ее?

– Этого делать нельзя, – строго отвечал Ермолай Константинович. – Так приручить предмет не получится. Ежели не повезет, то он еще и против вас обратится.

– Понятно, – Оливия наморщила носик и сделала пометку в блокноте. – Идем дальше?

– Второе правило – у каждого свой предел. Сердце человека отнюдь не бесконечно. Всякий раз, приручая живую тварь или бездушный предмет, помните: он может стать последним.

– И на сколько хватает обычного человеческого сердца? – поинтересовалась Оливия. – Не слишком доброго, без всяких там соплей и слюней.

– Никто заранее не скажет, – невозмутимо отвечал шаман. – Очень много тех, чье сердце досталось одному избранному питомцу. И они счастливы, не жалуются.

– Одного мало! – решительно заявила Оливия. – Вот у вас сколько?

– Много, – уклончиво ответил Ермолай Константинович.

– Очень много? – не унималась дочь колдуна. – Покажите нам их. Ну, пожалуйста! Мы должны знать.

Верховный шаман тяжело вздохнул, отвернулся в сторону и принялся нашептывать:

– Выходите, дорогие мои. Покажитесь детишкам. Простите старика, что отвлекаю. Явитесь на короткую минутку.

Тут начало происходить нечто невиданное. Деревья заходили ходуном. В воздух поднялись стаи птиц и принялись носиться над головами ребят. Еще выше завертелись и заворчали раскатами грома серые тучи. Закружились пылевые вихри. Из леса на опушку начали выходить самые разные звери – медведи, волки, лисы, олени, кабаны, лоси. Выпрыгивали зайцы. Ветви деревьев загорались ярко-рыжими белками. Даже камни по всей округе запрыгали. И далекий, заросший ельником, холм тяжело заворочался.

А через минуту всё снова успокоилось и скрылось в чаще. Только тучи уплывали медленно, поднимались ввысь и светлели.

– Ух ты, – восторженно проговорила Оливия.

– Вот так дела, – вторил ей Николас.

– Уж простите, подземных и водных обитателей тревожить не стал, – невозмутимо отвечал шаман.

После долгого молчания Ермолай Константинович продолжил урок:

– Третье правило – с кем поведешься, от того наберешься. Помните, ребятки, не только вы приручаете, но и вас приручают. Всякий раз, когда вы открываете сердце питомцу, он изменяет вас. Часто эти перемены идут медленно и становятся видны через долгие годы. Но есть силы могущественные, попытаетесь их приручить – и сами попадете к ним в кабалу.

Николас ждал, что Оливия задаст вопрос. Но дочь колдуна молча делала какие-то пометки в своем блокноте. Тогда мальчик сам спросил:

– Что за могущественные силы? Как то существо в колодце?

– Там на мельнице скорее пропащая душа, – покачал головой Ермолай Константинович. – В мире полно древних существ и сил, неподвластных человеку. Обычным людям они не показываются, но, если у шамана большое сердце, могут с ним заговорить. Хоть до добра это не доводит. Слышали сказку про Хозяйку медной горы?

Ник отрицательно помотал головой.

– Одно слово – немчура, – незлобно пожурил ребят шаман. – У нас ее все знают.

И Ермолай Константинович рассказал про уральского мастера, что хотел ради красоты рукотворной приручить душу камня. А вышло так, что это она, Хозяйка медной горы, его приручила.

– Вот так номер! – по обыкновению сказал Николас, ему сказка очень понравилась.

Оливия была немного другого мнения:

– Просто у нас, женщин, есть свои преимущества. О которых вам не следует забывать.

После этого заявления великий шаман поспешил закончить урок.

– Зря ты так с ним, – покачал головой Николас. – Ермолай Константинович добрый. А жена, ты сама видела, какая злющая, почище домовых!

– Просто он мямля и подкаблучник, хоть и шаман. А ты, кажется, решил быть похожим на него. Фу! Пока вы с ним умиляетесь деревцам, мисочкам и мешкам картошки, мы вынуждены спать на улице! – Оливия демонстративно развернулась и ушла.

На самом деле девочка хотела сказать: «Пока вы с ним умиляетесь деревцам, мой папа рискует своей жизнью!»

Оливия в отличие от Ника не подслушивала разговоры мастера Гримгора и боярина Морозова. После прощания с папой она начала бояться за него. Девочка привыкла считать отца непобедимым, самым умным и могущественным колдуном. И даже тень неуверенности на его лице заставила Оливию воображать опасности ужасные и многочисленные. Страхи подтачивали мир дочки колдуна, делали ее раздражительной и злой на язык.

Николас не понимал состояния подруги. Сам он давно еще, с детства, отвык от чувства безопасности. Так что нынешнее русское приключение не было для него из ряда вон. Колкости Оливии он отнес только на свой счет.

«Я всего лишь подмастерье и учеником колдуна стал пару месяцев назад, – думал Ник. – Ничего! Я докажу, что достоин Оливии и мастера Гримгора».

Преисполненный таких мыслей мальчик направился к негостеприимной избушке с коньком на крыше.

13
Как приручить домового

Ник переступил порог и прошел в сени. Двигался мальчик с крайней осторожностью. Боялся, что избушка взбесится и вышвырнет его вон. Николас твердо решил приручить домового, несмотря на третье правило шамана. Слишком уж хотелось отвоевать уютную избушку. Оливия это наверняка оценит!

Ник не стал задерживаться в сенях, а направился прямиком к русской печке. Именно за ней должен был прятаться домовой. Мальчик подошел вплотную к крашеным кирпичам. Ощутил их мягкое тепло.

– Как здесь сухо и уютно, – с ходу начал Николас.

Сверху на печи был устроен склад самых разнообразных предметов. Горшки и кастрюли соседствовали с шапками, сапогами, вязанками сушеных грибов и травок. Разглядеть домового в этом нагромождении было невозможно, а залезать на печь Ник не решался. Где-то там, в самой глубине, у стенки, темнел суровый бородатый лик. Мальчик стал смотреть прямо на него.

– Отличное место тут, тепло и уютно. А как прекрасно пахнет лесными травками, золой, грибами и вареньем! – не слишком уверенно продолжил Николас.

Нужно было настроиться на правильный лад. Мальчик замолчал и попытался сконцентрироваться на домовом. На прекрасной живой избушке. На характере ее хозяина, пусть сложном, а в чем-то даже забавном.

– Сарай это! А хозяин злобный, без малейших понятий о гостеприимстве! – высказала свое мнение Тень Ника, малыш Николя.

Мальчик вежливо предложил ему прогуляться на пруд. После этого дело пошло лучше. Ник начал рассказывать о том, как ему нравится местный лес. Старый, спокойный, чистый и сухой, полный вкуснейших ягод. О том, как хорошо дышится в русской избе, как уютно в ней. А о такой кровати с периной и расшитым одеялом он вообще всю жизнь мечтал. В какой-то момент Ника охватило странное щемящее чувство. Как будто он всю жизнь знает эту избушку, но вынужден был разлучиться с ней. Аж слезы на глаза навернулись. Где-то в темноте над печкой что-то отозвалось на это чувство, как будто отвечая: «Мы тоже скучали по тебе».

Неосознанно и в то же время вполне профессионально Николас ухватился за эту связь и проговорил:

– Иди-ка сюда, мой дорогой, моя умница, – прозвучало очень похоже на шаманские нашептывания Ермолая Константиновича.

Темный бородатый лик зашевелился на печке и двинулся на мальчика. Николас затаил дыхание. Неужели он приручил домового?

И тут из темноты вышло странное существо. Размерами и формами оно напоминало человеческого ребенка полутора-двух лет. Всё тело существа покрывала густая бурая медвежья шерсть. И только личико было гладким и румяным. В правой руке малыш держал большую ложку-черпак из потемневшего, почти черного дерева. На рукоятке столового прибора был вырезан суровый бородатый лик. Николас смотрел на все это безобразие и хлопал глазами.

– А ты, малый, ниче так! Можешь оставаться в моей избенке, – развязно проговорило существо.

Голос у него был смешной – писклявый младенческий и в то же время чересчур серьезный.

– Красиво излагаешь. Слушать любо-дорого, – продолжал домовой. – Особенно про то, какой тут воздух забористый! В смысле вкусный. Крутецкий из тебя шаманчик выйдет. Я бы даже сказал шаманище!

Это рассуждение заставило Ника вспомнить о том, что он хотел приручить домового, но спрашивать: «Так я тебя приручил или нет?» – было как-то неудобно.

Поэтому Николас откашлялся и осторожно проговорил:

– Кстати, я как раз пытался немножко пошаманить…

– И у тебя получилось! – воскликнул домовой. – Держи! Ты его приручил!

Малыш отпустил большую ложку, она проплыла по воздуху, облетела вокруг Николаса и боднула его в плечо усатой деревянной головой.

«Только этого мне не хватало», – подумал Ник.

Что-то было постыдное в прирученной ложке. Пусть даже такой большой и красивой. Как в этом случае будет действовать третье правило шамана – с кем поведешься, от того наберешься? Странные мысли проносились в голове Николаса:

– Теперь я сам стану немного ложкой? Или смогу есть только суп и кашу?

Вдруг мальчик ощутил странный холодок, он как будто пришел по тонкой ниточке. Черпак с грохотом опустился на лавку. Обиделся – понял Ник.

– Ты смотри мне, не обижай его, – велел домовой. – Вещью он в хозяйстве ценной был. Почем зря воду не проливал. А уж как варенье малиновое мешал – одно загляденье.

– Не буду обижать, – пообещал Николас и взял черпак с лавки.

– В общем, тепереча можешь у меня в избушке ночевать. Только девчонку с собой не бери! – Домовой скрестил руки на груди и сделал суровое лицо.

Заявление было нешуточное. Оно, по сути, сводило на нет все усилия Ника. Мальчик наморщил лоб, пытаясь вспомнить, как верховный шаман звал домового по имени-отчеству. После долгой паузы Ник заговорил своим самым жалостным голосом:

– Как же так, Тимофей Спиридонович? Я ведь только ради нее и старался. Она же… Она не знаю, что со мной сделает теперь.

Домовой посмотрел, как щеки мальчика заливаются краской, и сменил гнев на милость:

– Вижу, люба она тебе… Ну, так и быть, веди девчонку в избу. Только пусть веником зазря не машет и будить меня не вздумает. Или я за себя не отвечаю!

– На цыпочках будем ходить и никакого веника, – заверил домового Николас.

– Смотрите мне, – сказал Тимофей Спиридонович.

Потом резко метнулся куда-то за печку и непостижимо быстро скрылся из виду. Через минуту Николас вышел из избы вполне довольный собой. Черпак незаметно летел за ним по воздуху, и мальчик обнаружил его при попытке закрыть дверь. Тяжело вздохнул, взял большую ложку из воздуха и засунул за пояс.

14
Зверская Смерть

Мастер Гримгор довольно быстро навел справки о графе Джаярове. Личность эта оказалась в высшей степени темной и загадочной. Происходил он вроде как из Батума. Но опрошенные колдуном московские грузины все, как один, утверждали, что Джаяры – люди, пришлые с юга. И если о самом графе и его чудесном возвышении слышали почти все, то о предках и родне Джаярова никто не знал ровным счетом ничего. Мастер Гримгор был практически уверен, что так называемый граф Джаяров происходил из некромантов острова Шри-Ланка. Не то чтобы это предположение было особенно ценным, но оно позволяло надеяться, что противник не чистокровный лемуриец. Значит, не так опасен.

Впрочем, были вещи поважнее родословной графа Джаярова. Дело в том, что некромант целый день находился при царе и имел собственные покои в Осеннем дворце Кремля. Невозможно было атаковать Джаярова под такой охраной. Имелись, конечно, особые разрушительные заклинания, но уничтожать Кремль, угрожать жизни царя и его придворных не хотелось. В общем, мастер Гримгор прекрасно понимал, что некроманта следует атаковать, когда он покинет дворец. Желательно один и без охраны. В тот день колдун прогуливался по набережной вокруг Кремля, и его две половинки спорили:

– Как же хорошо было без тебя пару дней. Знал бы, что появление Изольды Мортенсен заставит тебя исчезнуть, вызвал бы ее гораздо раньше.

– Ты играешь со Смертью, а что еще хуже – с русской политикой! – воскликнула нервная половинка.

– Но ты не можешь отрицать, что мы отличные игроки! – Мастер Гримгор рассмеялся одной только правой половиной лица. – Получай удовольствие! Такая увлекательная игра приключается нечасто.

– Ага. Один раз в жизни. И знаешь, почему?

С подобными разговорами колдун прошел по Васильевскому спуску и Александровскому саду. Ветер приносил из-за Кремлевской стены золотые и багряные листья. Они падали на летнюю траву или застревали в зеленых кронах. Мастер Гримгор остановился и созерцал эту странную красоту. Вывод от прогулки напрашивался неутешительный. Контролировать все выходы из Кремля без помощи колдовства было невозможно, а магическую слежку рано или поздно обнаружат. К тому же некромант может пользоваться подземным ходом. Или летать по своим делам на лодке мертвых, что маловероятно, но тоже возможно.

Мастер Гримгор крепко задумался, едва не налетев на розовощеких ребятишек, прогуливающихся по парку с нянюшкой. Колдун подумал о собственной дочери. Его половинки вновь яростно заспорили. Но, в конце концов, придумали кое-что. Чтобы поддерживать свои силы и жизнь царя, некроманту нужна была сила, много силы. А значит, он не мог обойтись без ритуальных убийств, моровых болезней и прочих черных некромантских дел. Следовало отыскать источник силы Джаярова и подловить графа, когда он наведается за очередной порцией.

Рассудив таким образом, мастер Гримгор направился в библиотеку. Там в тепле и тишине колдун принялся просматривать газетную подборку за прошлую неделю. Вскоре к нему присоединилась Смерть, вызванная из гостиницы запиской.

– Какое милое место, – сказала Изольда Мортенсен. – Здесь медленно умирают мысли людей.

– Мысли подождут, – отвечал мастер Гримгор. – Можешь определить по некрологу причину смерти?

Изольда Мортенсен приняла из рук колдуна газету, прочитала заметку и вынесла вердикт:

– Обычная поножовщина.

Колдун понимающе кивнул и принялся передавать Изольде Мортенсен новые статьи и некрологи. Поначалу Смерть отвечала что-то вроде:

– Всё чисто. – Или:

– Чахотка вполне естественного происхождения.

Но вот Изольда Мортенсен нахмурила тонкие брови и указала колдуну на заметку:

– Вот это чужая смерть.

Мастер Гримгор пробежал взглядом печатные строки. Речь шла о предполагаемой эпидемии тифа в Варваринском сиротском доме.

– Чумной яд некромантов? – спросил колдун.

– По одним только буквам невозможно определить, – отвечала Смерть.

Тогда мастер Гримгор поспешил нанять извозчика, чтобы отправиться по указанному в газете адресу. Экипаж проехал через центр, дальше по Шаболовке и остановился возле обширного Варваринского двора. Мастер Гримгор и Изольда Мортенсен проследовали в чугунные ворота. Там их остановила строгого вида дама в длинном темном платье:

– К нам не дозволено. Карантин по всему двору.

– Мы как раз, чтобы осмотреть очаг заражения, – отвечал колдун.

– А по какому ведомству? – не унималась дама. – У нас тут уже все побывали. И сыскные, и дохтора, и газетчики. Тех, правда, выгнали взашей.

Пока мастер Гримгор думал, что ответить, его отстранила госпожа Мортенсен.

– Мы служим одному известному меценату. Наш патрон хочет выяснить, была ли болезнь вызвана трагической случайностью или же имел место человеческий фактор, – сказала Смерть.

Мгновение дама осмысливала мудреное выражение «человеческий фактор», потом охнула и поспешила проводить гостей на территорию. В следующие десять минут она приложила все усилия к тому, чтобы убедить гостей в двух вещах. Первое – Варваринский приют отличнейшее место для сироток, в нем созданы все необходимые условия. Второе – болезнь развилась неожиданно и скоротечно, буквально на ровном месте.

– Мы опомниться не успели, как все малыши в этой комнате… – Дама не удержалась и заплакала.

– В тот день никто пожертвований не приносил, чего-нибудь, в чем могла быть зараза? Еды или одежды?

– А как же! Нам каждый день жертвуют! – гордо ответила дама и вновь расплакалась.

Нужно было идти, осматривать карантинные комнаты. Но служительница приюта не горела желанием провожать туда гостей, да и их самих пускать не хотела.

– У меня иммунитет, в младенчестве переболел, – сказал мастер Гримгор.

– Уж не знаю почему, но меня никакая зараза не берет, – Изольда Мортенсен широко улыбнулась и заглянула в глаза дамы.

Та перестала сопротивляться и указала рукой направление – мол, идите, что с вами поделаешь. И гости прошествовали по пустым коридорам приюта. Судя по всему, эвакуация детей проходила ночью и в крайней спешке. В комнатах валялись забытые игрушки. Постели были не убраны и смяты.

Наконец колдун и Смерть достигли той самой комнаты. От остальных ее отличал разве что сильный сладковатый запах. Изольда Мортенсен брезгливо поморщилась – не от смрада, а от ощущения неправильной, противоестественной смерти. Мастер Гримгор, окружив себя непроницаемым воздушным куполом, вслед за своей спутницей вошел в спальню сирот. Впрочем, это оказалось лишним. Изольда Мортенсен подобрала с пола виновницу трагедии – большую фарфоровую куклу. Та открыла и закрыла прекрасные голубые глазки, из-под ресниц высыпалась щепотка мелкого черного порошка.

– Некромантия, – коротко прокомментировала Изольда Мортенсен и осторожно положила куклу на кровать.

– Можешь проследить, откуда зелье, из чего делается? – быстро спросил мастер Гримгор.

– Вот уж увольте! Я со скотиной не работаю! – резко ответила Смерть, но через минуту смягчилась: – Ладно… Сейчас позову кое-кого, кто специализируется на животных.

Изольда Мортенсен открыла окно и выглянула в темный тенистый сад. Смерть открыла рот как будто для крика, но никакого звука не последовало. После чего она спокойно облокотилась о подоконник и закурила. Минут пять прошло в томительном ожидании. Вскоре по саду пронеслась тень, и на окно спальни запрыгнула грациозная черная пантера. Ее стальные когти впились в деревянный подоконник.

– Здесь случай по твоей части, – сказала Изольда Мортенсен, обращаясь к пантере.

Большая кошка потянулась и сладко зевнула. Колдун увидел, что у нее во рту не зубы, а темные стальные ножи. Пантера спрыгнула на пол и стремительно уменьшилась в размерах, превратившись в черную кошку. В таком виде она подошла к кукле, принюхалась и подняла хвост трубой.

– Это моя коллега, специализирующая на животном мире, – пояснила Изольда Мортенсен. – Так сказать, зверская Смерть!

Миниатюрная пантера фыркнула, еще раз обнюхала смертоносную куклу и направилась к выходу из комнаты. Колдун последовал за ней. Так они оказались в саду, где дама, завидев черную кошку, громко вскрикнула и перекрестилась.

– Прощайте! – успел крикнуть мастер Гримгор. – Мы передадим наши наблюдения экспертам.

Изольда Мортенсен просто сказала:

– До свидания.

Зверская Смерть выскользнула на улицу и полетела вперед. Чтобы поспеть за ней, мастер Гримгор ускорил шаг, а потом побежал. Прохожие шарахались от черной кошки, благодаря только этому колдун не терял ее из виду. Так зверская Смерть добралась до Калужской площади. Там поплутала в переулках, запрыгнула на скамейку возле какого-то магазинчика и показала лапой на витрину. Мастер Гримгор остановился рядом с кошкой, немного отдышался и прочитал вывеску:

– Игрушечная лавка купца Пуговкина.

Колдун тут же понял, в чем дело:

– Здесь некромант купил куклу.

Черная кошка мяукнула, спрыгнула со скамейки и вновь понеслась. На этот раз она бежала из города по Большой Калужской. Здесь случилось небольшое происшествие – со двора городской больницы выскочила свора дворняг и, захлебываясь отчаянным лаем, бросилась за черной кошкой. Зверская Смерть одним прыжком развернулась, выгнула спину и зашипела как змея. Все собаки, за исключением одной, замерли, поджав хвосты. Но большой палевый пес не остановился, рыча и брызжа слюной, он проскакал вперед и бросился на черную кошку. Большие желтые глаза зверской Смерти удивленно округлились. Она стремительно увернулась от собачьих челюстей, в полете полоснув пса когтями по шее. Видимых повреждений эта атака не оставила, но дворняга упала как подкошенная. Черная кошка развернулась и побежала своей дорогой.

А вскоре она шмыгнула через ограду Нескучного сада. Мастер Гримгор испугался, что зверская Смерть скроется из виду, но кошка бежала вдоль забора с другой стороны, пока колдун не добрался до ворот парка. Только тогда черная смерть устремилась в глубь сада и вскоре привела мастера Гримгора в искомое место.

В укромной низине на берегу Москвы-реки среди плакучих ив стояли невысокие, испещренные письменами камни. Многочисленные пятна крови и разбросанные кости свидетельствовали о назначении этого места.

– Здесь граф Джаяров готовит моровое зелье из мертвых животных, – проговорил мастер Гримгор, теперь методика некроманта прояснилась окончательно.

Черная кошка принялась рыть землю лапой, недвусмысленно демонстрируя свое отношение к некромантии. Через минуту ей надоело, она обратилась в пантеру, показала колдуну стальные зубы и умчалась прочь. Тут из кустов появилась Смерть.