Текст книги "Прикончить чародея"

Автор книги: Сергей Мусаниф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Глава пятая,
в которой главный герой просыпается совсем не в том месте, в котором заснул, встречается с Карин и подвергается множеству опасностей. А также еще раз получает по голове

– Парень, с тобой все в порядке?

– Нет, – искренне ответил я, открывая глаза.

Диспозиция оказалась странной. Я лежал на земле, ощущая тупую боль в груди и затылке. Рядом со мной обнаружилась молодая девица с обеспокоенным лицом, которая поливала меня холодной водой из кувшина.

– Ты меня напугал, – сообщила девица. – Дважды.

– Извиняюсь, – сказал я.

Девица была одета в просторное крестьянское платье. Ноги она оставила босыми, а в давно немытые волосы вплела пару цветных ленточек. Типичная пастушка, подумал я. Только какого черта она делает со мной в одном стогу?

Ха. А стога-то рядом нет! Я приподнялся на локтях, застонав от вспыхнувшей в затылке боли, и огляделся по сторонам. Солнце клонилось к закату. Неподалеку виднелось поле со стогами, в одном из которых я заснул. Но я не имел ни малейшего понятия, зачем я выбрался из стога, как я сюда попал и кто эта девица.

– Вы кто? – спросил я у девицы.

– Я Рина, – сказала она. К сожалению, ситуации ее ответ не прояснил.

– Я ничего не помню, – сказал я. – Вы сказали, что я вас дважды напугал. Не могли бы вы осветить эти события подробнее?

– Чего?

– Расскажите, что случилось, – попросил я.

Из ее сбивчивого и непоследовательного рассказа я выяснил следующее.

Рина и ее подружка Джина действительно оказались пастушками, выгнавшими на выпас стадо коров. На момент встречи со мной они уже возвращались домой для вечерней дойки или чего там еще. Их деревня находилась недалеко отсюда, и они дважды в день проходили через поле, которое я облюбовал для отдыха.

Когда стадо двигалось по полю, из одного стога, как чертик из табакерки, выпрыгнул я.

Помятый, небритый, с торчавшими во все стороны волосами, и, соответственно, весь в сене. Тогда-то я и напугал девиц в первый раз. Рина призналась мне, что они с подругой приняли меня за лешего.

Однако, я не проявлял по отношению к девицам никакой агрессии, чем они, по-моему, были даже слегка разочарованы. Вместо этого я попытался присоединиться к стаду коров. Кому-то из буренок мое поведение показалось возмутительным, и она лягнула меня ногой в грудь, чем и объяснялась боль в этой области моего тела. Падая, я приложился на землю пострадавшим ранее затылком, и потерял сознание, напугав девиц во второй раз.

Поскольку пастушки не обладали достаточной для переноса моего тела физической силой, Рина осталась со мной, а Джина погнала коров в деревню. Предполагалось, что она пришлет оттуда помощь своей подруге.

Тем временем Рина попыталась привести меня в чувство народными средствами, для чего использовала холодную воду из соседнего ручья. Подобный подход себя полностью оправдал, и я очнулся.

К сожалению, я все равно совершенно не помнил, как вылезал из стога и чего хотел добиться от проходившего мимо стада коров.

Раньше я никогда не страдал провалами в памяти и понятия не имел, чем был вызван сегодняшний инцидент. Чего мне в настоящий момент не хватало для полного счастья, так это неконтролируемого мной самим поведения.

А если бы это были не коровы и пастушки, а стражники барона Тревора? Вряд ли в таком случае я бы отделался одним-единственным ударом копыта в грудь.

Дожидаться помощи из деревни мне показалось неразумным. Я поблагодарил добросердечную селянку, употребил немного магии, чтобы приглушить боль и двинулся в дорогу, позаботившись, чтобы деревня Рины оказалась в стороне от траектории моего движения.

Пока еще не стемнело окончательно, я остановился и тщательно осмотрел свою одежду. Мои наихудшие ожидания подтвердились, на рубашке обнаружилось несколько прожженных дырок, по форме напоминавших древние магические руны. Похоже, частички незавершенного заклинания с горящего пергамента задели меня по касательной и осели не только на моей одежде, но и моей ауре. Я не понимал, как такое могло произойти, но факты говорили сами за себя.

Мне срочно нужно было проконсультироваться с чародеем, хорошо разбирающимся в магии огня, что добавило еще одну строчку в мой список проблем.

Голод выгнал меня на одну из наезженных дорог. Это было рискованно, но я уже больше суток не ел ничего, кроме ягод, и мне срочно требовался какой-нибудь придорожный трактир, которых в этой местности было построено с избытком.

Мне повезло. Ближайший трактир оказался всего в паре километров от того места, где я вышел на тракт.

Это был обычный деревенский сруб, одноэтажный, так что комнаты для ночлега в нем явно не сдавались. У коновязи было привязано несколько лошадей, но герба барона Тревора на их седлах я не обнаружил. Значит, на них приехали не стражники, и мне пока ничего не угрожает.

В большом зале трактира оказалось душно и накурено. Освещение, представленное чадящими факелами, оставляло желать лучшего, что было мне на руку. Чем меньше людей рассмотрит мое лицо, тем лучше.

Посетителей в трактире было немного.

За столами сидели и тихо напивались всего несколько человек. В дальнем от входа углу весело гуляла компания сомнительных личностей. У оборудованной по последней моде барной стойки сидел юноша, вооруженный двумя короткими мечами. Трактирщик регулярно наполнял его кружку пивом.

Я выбрал столик, по максимуму удаленный от остальных посетителей и жестом подозвал к себе трактирщика.

Это был хмурый кряжистый мужик в заляпанном жиром фартуке. В другое время я ни за что не стал бы есть пищу, приготовленную в заведении, к которому мог бы иметь отношение подобный человек. Но сейчас я был крайне голоден и привередничать не приходилось.

Хозяин заведения поинтересовался, чего я изволю откушать. Я задал вопрос о фирменном блюде его заведения. Он сказал, что его жене сегодня прекрасно удался бок вепря. Я попросил принести кусочек с гарниром из овощей. Он кивнул и спросил, что я буду пить. Я сказал, что охотно выпил бы красного вина. Он сказал, что красного вина нет. Я сказал, чтобы он нес белое, хотя к мясу вепря красное оказалось бы как нельзя кстати. Он сказал, что белого тоже нет. Я спросил, вином какого цвета располагает его погреб. Он сказал, что у него нет винного погреба, зато есть пиво. Я не слишком люблю пиво, но заказал кружечку, чтобы не обидеть хозяина. Он сказал, что мой заказ будет стоить двадцать медных монет и удалился.

Интересно, сдача с золотого у него будет? Поскольку я покидал свое жилище впопыхах, то не озаботился захватить с собой мелочь.

В ожидании заказа я набил трубку табаком и прикурил от соседнего факела. Обычно я высекаю огонь при помощи магии, но сейчас не стоило афишировать свой чародейские способности. Может быть, сюда уже просочились вести о беглом чародее графа Осмонда.

Не успел я как следует насладиться даже первой затяжкой, как от сомнительной компании в углу отделилась сомнительная личность и уселась на стул напротив меня. Сомнительный тип был одет в кожаные штаны и рубаху, поверх которой была наброшена потертая кожаная куртка. На поясе сомнительного типа висел сомнительного вида охотничий нож, а лицо сомнительного типа пересекал уродливый шрам, нанесенный чьим-то мечом.

– Привет, – сказал сомнительный тип.

– Добрый вечер, – сказал я. Внешность сомнительного типа мне не нравилась, однако это еще не повод, чтобы отказаться от обычной для меня вежливости.

– Табачком не поделишься?

– Пожалуйста, – сказал я и протянул ему кисет. Сомнительный тип не стал отсыпать из него табак, а просто спрятал кисет под своей курткой где-то в районе подмышки. Учитывая, что тип не мылся с весеннего сезона дождей, у меня не было особого желания требовать свою вещь обратно.

– Золотишком не богат? – поинтересовался сомнительный тип.

– Нет, – сказал я. Почему-то мне показалось неразумным сообщать сомнительному типу об имевшемся у меня в наличии золоте.

– А серебром? Не такой благородный металл, как золото, но тоже сойдет.

– Серебра тоже нет, – сказал я.

– Ладно, уговорил, гони сюда медь.

– Извините, но я хотел бы знать, почему я должен это сделать?

– Хороший вопрос, – сказал сомнительный тип. – Посмотри вон в тот угол.

Я посмотрел.

– Там сидят мои друзья, – пояснил сомнительный тип. – Числом пять человек. И всем нам очень нужны деньги.

Ответ «пойди и заработай» так и вертелся на моем языке, однако я понимал, что как только я его произнесу, сомнительный тип полезет в драку. И вся сомнительная компания его тотчас поддержит. Тогда у меня точно не получится спокойно поужинать.

– Понимаю справедливость ваших претензий и количество ваших доводов, – сказал я. – Но сейчас я хочу есть, и уже заказал еды. Сильно сомневаюсь, что хозяин сего достойного заведения обрадуется, если мне будет нечем расплатиться за заказ. Вы не могли бы подождать, пока я поем?

К моему большому удивлению, сомнительный тип согласился.

– Хорошо, – сказал он. – Мы подождем. Только не пытайся меня разочаровать, парень. Ты пришел пешком, а у коновязи стоят наши лошади. Так что тебе от нас все равно не убежать.

– И в мыслях не было, – сказал я. Убегать можно от графа Осмонда, барона Тревора или Гарлеона. Бегать же от всякой шпаны чародею не пристало. Подобные действия могут пагубно отразиться на общем имидже всей нашей братии.

Сомнительный тип удалился к прочей сомнительной компании, и она тут же разразилась сомнительным хохотом.

Представляю, как они посмеются, когда увидят золото, которым я буду расплачиваться с трактирщиком. Для меня смешного было мало. Я немного отодвинул развязку, но в ближайшем будущем все равно маячила разборка с шестью здоровенными вооруженными типами.

Мой заказ почему-то принес не хозяин трактира, а юноша, пивший пиво у трактирной стойки. Поставив передо мной тарелки с вепрятиной, тушеными овощами и хлебом, он сел напротив меня и отпил пива из моей кружки.

И тогда я увидел, что это не юноша, а девушка. Меня ввели в заблуждение ее короткая стрижка, мужская одежда и плохое освещение трактира.

– Тебе не стоит пить пиво перед дракой, красавчик, – сказала она. – А драка обязательно будет, даже если ты отдашь этим парням все свои деньги.

– Почему? – спросил я.

– Потому что у тебя хорошие сапоги, и ты вряд ли согласишься расстаться с ними добровольно. И даже если ты отдашь им свои сапоги, они все равно тебя изобьют. Видишь ли, я знаю таких людей. Они считают вечер потраченным впустую, если они никого не избили.

– Гм… может быть, мне все-таки стоит выпить пива? – поинтересовался я. – Чтобы мне было не так больно, когда они меня изобьют?

– Вряд ли это поможет. Если они увидят, что тебе не так больно, как им бы этого хотелось, они просто удвоят прилагаемые усилия.

– Я вижу, вы хорошо осведомлены о повадках таких людей.

– О, да. Я много их видела.

– Сочувствую, – буркнул я и попытался сосредоточиться на еде.

– Кому сочувствуешь, красавчик? Мне или им?

– Всем, – сказал я. Не знаю, была ли жена трактирщика действительно сегодня в ударе, или это я так проголодался, но вепрятина показалась мне великолепной. Недавно выпеченный хлеб был также неплох.

– Я – Карин, – сказала пьющая мое пиво девушка с двумя мечами.

– Очень приятно, – сказал я в перерывах между глотками.

– А тебя как зовут, красавчик?

– Джек, – сказал я.

– Так я и поверила, красавчик, – сказала она. – Ты не похож на Джека.

– А на кого я, по-вашему, похож?

– Ну, не знаю. На Карлоса, например. Или на Орландо.

– Видимо, мои родители так не посчитали.

– Может быть, в младенчестве ты был не таким смуглым.

Я разжевал еще один кусок вепря.

– Когда я был младенцем, на моем пути встречалось не так уж много зеркал, – сказал я. – Поэтому я не помню, был я смуглым или нет.

– Хорошая шутка, красавчик, – улыбнулась она. Интересно, зачем она спрашивала мое имя, если все равно продолжала называть «красавчиком»?

– Простите мне мое любопытство, – сказал я. – Но вы подсели за мой столик с какой-то конкретной целью, или вам просто хочется с кем-то поговорить?

– Может быть, и то и другое, красавчик, – сказала она. – Или Джек, если тебе угодно, чтобы тебя так называли. Скажи, насколько крупные у тебя неприятности помимо клоунов, которым даже не удалось лишить тебя аппетита?

– Почему вы думаете, что у меня неприятности?

– Вижу по глазам, – сказала она.

– Вряд ли вы могли рассмотреть мои глаза от барной стойки.

– Поэтому я и подошла поближе.

– Зачем вам знать, крупные у меня проблемы или нет?

– Может быть, я любопытна от природы. Видишь, ты уже признал, что у тебя есть проблемы.

– У многих людей проблемы, – сказал я.

– Верно. Поэтому у меня всегда будет работа.

– Теперь я должен спросить, кем вы работаете?

– Не возбраняется.

– Так кем вы работаете?

– Я продаю свои мечи.

Немного поразмыслив, я сообразил, что означает эта фраза.

– Иными словами, вы – наемница, – сказал я.

– Точно. Телохранитель, солдат или убийца. В зависимости от того, за что именно мне платят. Не хочешь меня нанять хотя бы на этот вечер?

– Откуда мне знать, что вы не заодно с теми типами в углу, и ваше предложение не является частью какой-то хитроумной махинации, направленной против меня?

– Не переоценивай этих парней, – сказала Карин. – Они ограбят и убьют тебя, но только прямым и честным способом, не прибегая к… хитроумным махинациям.

– Логично. Сколько стоят ваши услуги? – спросил я.

– По разному. Драка с шестью парнями обойдется тебе в половину золотого.

– Я справился бы дешевле, – сказал я.

– Ты? Не смеши меня, красавчик. У тебя и меча-то нет. Даже жалкого ножика. И вообще, ты не производишь впечатления человека, который дрался хотя бы один раз в своей жизни.

– Это вы тоже прочитали по моим глазам?

– Точно, красавчик, – сказала она. – Я умею читать по глазам и по многому другому. Я видела твою походку. Ты несколько дней в пути. Тебя учили драться, когда-то, в детстве. Учили обращению с оружием. Об этом говорит язык твоего тела. Но глаза свидетельствуют, что ты в жизни никого не убивал.

Жаль, она не может поделиться этими наблюдениями с графом Осмондом, подумал я. Впрочем, графу на это глубоко плевать.

– Вы думаете, эти люди заслуживают того, чтобы их убили? – спросил я.

– А ты думаешь иначе, красавчик?

– Мой учитель говорил мне, глупо оставлять за своей спиной живых врагов, но я с ним не согласен.

– А я согласна. Твой учитель наверняка был мудрым человеком. Мертвый враг не всадит тебе меч в спину.

– Он навсегда останется мертвым и не получит шанса на исправление.

– А ты – идеалист, красавчик. Некоторых людей исправит только могила.

– Ваша кровожадность врожденная или благоприобретенная? – поинтересовался я.

– У меня было очень тяжелое детство, – сказала Карин.

– Сочувствую, – сказал я.

– Не стоит, красавчик. Я его пережила, – судя по тому, как она произнесла слово «я», можно было сделать вывод, что кто-то другой ее тяжелого детства не пережил. Очень даже может быть. – Так ты принимаешь мое предложение?

– Если вы пообещаете мне, что не будете убивать этих людей.

– Когда на тебя кто-то нападает, убить его – это самое простое, – сказала она. – Остановить врага, не лишая его жизни, это великое искусство.

– Один золотой, – сказал я.

– Ты думаешь, что я с тобой торгуюсь, красавчик?

– Да.

– Правильно думаешь. Два золотых.

Я покачал головой.

– Это того не стоит.

– Ты ценишь свое здоровье, и, возможно, саму жизнь дешевле двух золотых? – она допила пиво и поставила кружку на стол. – Твое право. Выпутывайся сам.

Когда Карин шла обратно к стойке, я обратил внимание на ее походку. Она двигалась с такой хищной грацией, что если бы сейчас ее увидела какая-нибудь пантера, то сразу сдохла бы от зависти.

Может быть, я и сглупил, не согласившись на предложенную цену. Шестеро сомнительных типов активизировались в своем углу. Судя по доносившемуся оттуда бряцанью, они разбирали оружие.

Карин была права. Меня учили драться когда-то давно, и я действительно ни разу не применял своих навыков на практике. В настоящей мужской драке, где ломаются кости, льется кровь, наносятся серьезные увечья, а может быть, даже отбираются жизни, я никогда не участвовал.

Приобретать подобный опыт мне не хотелось.

Все свои сбережения я держал в потайном кармане, но на этот раз лезть в трусы мне не пришлось. Пара золотых нашлась и в обычном кармане брюк. Я нащупал монетки пальцами левой руки.

Сомнительные типы встали из-за своего стола и двинулись ко мне. У троих были большие охотничьи ножи, у двоих – дубинки. Один был вооружен коротким армейским мечом.

– Карин! – позвал я.

Она обернулась. Я бросил на стол две золотые монеты.

Следующие события произошли очень быстро. Мне показалось, что по залу трактира пронесся небольшой смерч, после которого сомнительные типы остались лежать на полу. Но, конечно же, никакого смерча не было. Имел место ураган по имени Карин.

Она метнула тяжелую пивную кружку и угодила в голову одному из сомнительных типов. Тот еще не успел упасть на пол, как Карин обнажила оба своих меча и бросилась в атаку.

Следующего сомнительного типа она вырубила ударом ноги в пах. Третьего ударила мечом плашмя по голове. Четвертого тоже. Пятый, вооруженный армейским клинком, что-то смыслил в фехтовании, и она отрубила ему кисть вместе с зажатым в ней оружием. Сомнительный тип заорал и рухнул на пол. Карин пнула его в голову, он затих.

Шестой сомнительный тип метнул в нее охотничий нож. Карин отбила нож одним взмахом меча, а следующим вогнала свое оружие в грудь нападавшего.

– Извини, красавчик. Наверное, это все мои чертовы рефлексы, – сказала она, взяв с моего стола только одну золотую монету.

Трактирщик, которому подобный поворот событий почему-то не понравился (подозреваю, он был в доле с этими парнями) вылетел из кухни с мясницким тесаком наперевес. При этом он орал, как раненый в районе основания хвоста буйвол, очевидно, пытаясь таким образом побороть свой страх.

Карин ловко отскочила в сторону и поставила ему подножку. Трактирщик рухнул, врезался головой в стену и затих.

– Тут еще должна быть его жена, – сказал я.

– Нет, она готовит днем, – сказала Карин. – По ночам парень управляется со всем заведением в одиночку.

Люди, которые тихо напивались за другими столиками, так же тихо потянулись в сторону выхода. Привлекать внимание ловко управляющейся с мечами девицы им явно не хотелось.

– Можешь не платить за ужин, – сказала Карин.

– Вы думаете, это будет справедливо?

– Справедливости нет. Есть только сила.

– Мне не хотелось бы в это верить, – сказал я.

– А ты посмотри вокруг, – посоветовала она. – Кстати, нам с тобой лучше убраться отсюда. Трупы привлекают внимание стражников, а мне почему-то кажется, что ты не хочешь с ними встречаться.

– Откуда вы знаете? Тоже прочитали по глазам?

– Ты в бегах, – сказала она. – Я вижу это не только в твоих глазах, но и во всех твоих движениях.

– Вы очень наблюдательны.

– Я знаю, – и тут в моей голове оформилась очень светлая мысль.

– Я не местный.

– Я знаю.

– Могу ли я воспользоваться вашими услугами, чтобы вы вывели меня с земель барона Тревора?

– Конечно. Это будет стоить тебе один золотой в день.

– Договорились, – сказал я и указал оставшуюся на столе монету. – Вот аванс.

Золотой тут же исчез в одном из ее карманов.

– В какую сторону ты хочешь направиться, красавчик? – спросила Карин.

– Подальше отсюда, – сказал я. – Но не в сторону владений графа Осмонда.

– Понятно, – сказала Карин. – Ты можешь держаться в седле?

– Вполне сносно. Только у меня нет лошади.

– Теперь есть, – сказала Карин. Она махнула рукой в сторону поверженных сомнительных типов. Кое-кто начал уже стонать и кряхтеть. – У этих клоунов были лошади. Думаю, они не будут возражать, если мы позаимствуем парочку.

– Наверное, не будут, – согласился я.

Карин подхватила с пола свою дорожную сумку, забросила ее за плечо, и мы двинулись на выход.

Прохладный ночной воздух пришелся как нельзя кстати после спертой атмосферы трактира. Несколько секунд мы стояли на крыльце, оценивая достоинства доставшихся нам скакунов и выбирая пару лучших.

Внезапно Карин толкнула меня в сторону. Я не успел сообразить, что к чему, и решил довериться рефлексам профессионального телохранителя, а потому рухнул на землю.

Одновременно с толчком я услышал тихий свист и ощутил дуновение воздуха на моем лице.

Карин сдавленно выругалась. Длинная стрела с серым оперением навылет пробила ее правое плечо.

Глава шестая,
в которой главный герой извлекает из плеча Карин стрелу и принимает девушку на работу

Это было неожиданно.

Я понимаю, что когда в вас стреляют из темноты, это и должно быть неожиданно, ибо оно так задумано, но я имею в виду другое.

За несколько последних дней я успел приобрести много врагов, гораздо больше, чем нужно нормальному человеку, но ни один из них не должен был стрелять в меня из засады.

Стражники графа Осмонда или барона Тревора не стали бы этого делать. Они бы попытались захватить меня живым. Гарлеон не стал бы стараться захватить меня живым, но драконы не стреляют из луков. В их распоряжении есть более совершенное оружие.

У парней, которых Карин положила в трактире, конечно же, могли быть друзья. Но эти друзья вряд ли сидели бы в лесу и целились в нас из темноты.

Оставалась еще леди Ива и ее сообщник, но я полагал, что этой парочки давно уже и след простыл. Им не было резона задерживаться в наших краях, и я не видел, какую выгоду они могут получить от моей смерти.

Все эти мысли я успел передумать, лежа в траве у стены трактира. Карин обломала торчащую из ее руки стрелу и уползла в направлении стрелявшего со скоростью, которая сделала бы честь атакующей кобре. С тех пор прошло минут пять.

Я подумал, что мне делать, если она не вернется. Конечно, существовала вероятность, что невидимый стрелок целил в нее, а не у меня, но я почему-то в это не верил. Этот выстрел был очередной ступенью в лестнице моих злоключений.

Если Карин не вернется, это будет означать, что она не добралась до стрелка. Или просто сбежала. В любом случае стрелок может повторить попытку прикончить меня, а потому вставать в полный рост мне явно не рекомендуется.

Я прикинул, в какую сторону мне лучше всего уползать, и решил, что лучше всего будет ползти назад, чтобы трактир какое-то время служил защитой, перекрывая стрелку сектор обстрела. Судя по направлению выстрела, лучник находился на шесть часов от трактира. Правда, настоящий снайпер меняет свою позицию после каждого выстрела, так что теперь он может быть где угодно. Точнее, где угодно между четырьмя и восемью часами. Сместиться на большее расстояние у него просто не хватило бы времени.

Я выудил из памяти замораживающее заклинание. К сожалению, дальнобойность у него была куда меньше, чем у лука, и мне вряд ли стоит надеяться, что я опережу стрелка.

В общем, положение аховое.

Карин появилась из темноты, шагая в полный рост.

– Ты еще жив, красавчик? – поинтересовалась она.

– Вроде бы.

– Тогда вставай и полезай в седло. Пора нам убираться отсюда.

– А что с этим парнем?

– Он ушел, – Карин скрипнула зубами от досады. – Не понимаю, как, но он ушел.

Я решил, что ее суждениям можно доверять и поднялся с земли. Выстрела не последовало.

Карин подхватила свою сумку и легко вскочила в седло.

– Вы не хотите заняться своей раной? – поинтересовался я.

– Позаботимся об этом позже, – сказала она. – Прыгай на лошадь и поскакали.

– Но стрела могла быть отравлена, – запротестовал я.

– Если и так, то сейчас об этом уже поздно думать, – отрезала Карин. – Или ты едешь, или я ускачу отсюда без тебя, красавчик.

– Я еду, – выбрав, по моему разумению, наиболее приличную лошадь, я вскочил в седло.

И мы поскакали.

Несмотря на мои неоднократные просьбы остановиться и позволить мне заняться ее раной, Карин гнала лошадей до самого рассвета. Мы остановились на привал только утром, свернув с дороги и отъехав метров на пятьсот в лес.

Карин спрыгнула с лошадиной спины. Она была очень бледна, а весь правый рукав ее куртки пропитался кровью.

– Тебе придется вытащить наконечник стрелы, – сказал Карин, садясь на землю. – Не упадешь в обморок от вида крови, красавчик?

– Постараюсь, – сказал я.

– Открой мою сумку, – сказала она. – Там бинты.

Покопавшись среди разных штуковин, назначение половины которых осталось для меня загадкой, я нашел бинты и баночку с дезинфицирующей жидкостью. Это меня не удивило. Солдат удачи должен носить с собой перевязочный материал и прочие средства для оказания первой помощи.

– Будет больно, – предупредил я, берясь пальцами за наконечник стрелы. По счастью, он прошел насквозь, и вытащить обломок должно быть совсем нетрудно. Это была обычная стрела. Есть еще такие противные стрелы с расщепляющимися наконечниками, вытаскивать которые из ран приходится по частям. Сущее мучение.

– Знаю, – сказала Карин и закусила воротник своей куртки.

Я потянул за наконечник. Карин зашипела от боли, но даже не вскрикнула, когда я удалил остаток стрелы из ее плеча.

Потом я помог ей снять куртку и закатал рукав рубашки. Обильно полив входное и выходное отверстия дезинфицирующей жидкостью, я наложил повязку, которая тут же пропиталась кровью. Одно хорошо – если стрела была отравлена, большая часть яда уже покинула организм девушки. Впрочем, если бы стрела была отравлена, скорее всего девушка уже бы умерла.

– Все-таки, следовало сделать это раньше, – пробормотал я. – Вы потеряли много крови.

– Мне не впервой, – сказала Карин. – Ты обучался врачеванию, красавчик?

– Помимо прочего.

– Дай мне посмотреть на стрелу.

– Пожалуйста, – я подобрал с земли и подал ей обломок.

Впервые рассмотрев свою спутницу при свете дня, я поразился, как я мог принять ее за юношу. Вне всякого сомнения, это была девушка, высокая, гибкая и грациозная. Ее темные волосы были подстрижены под каре. Пожалуй, я мог бы назвать ее симпатичной, и даже привлекательной, если бы воспоминания об устроенном ею побоище не были так свежи в моей памяти.

– Странная стрела, – заметила Карин.

– Что вы имеете в виду?

– Посмотри на наконечник, – посоветовала она.

– По-моему, ничего особенного.

– Странное литье, – сказала она. – Странная форма. Я где-то видела такие наконечники, но не могу вспомнить, где именно.

– Я не слишком в этом разбираюсь, – сказал я.

– Странный наконечник, странный стрелок, – сказала она.

– Что такого странного было в стрелке?

– Он ушел от меня. Это и странно.

– Вы так высоко цените свои способности?

– Жизнь меня научила высоко ценить себя и свои способности, – сказала Карин. – Я двигалась по направлению к этому стрелку, я слышала, как он ступает по лесу, уходя от меня. А потом я вдруг перестала его слышать. А этого нет может быть. Никто не способен передвигаться по лесу совершенно бесшумно, даже эльфы.

– Может быть, он просто перестал двигаться? – предположил я.

– Нет. Я дошла до того места, где слышала его в последний раз. Его там не было.

Я пожал плечами.

– Такое бывает.

– Со мной – нет. Тебе не кажется, что настала пора рассказать о твоих проблемах более подробно, красавчик? Кто в тебя стрелял?

– Может быть, это вас удивит, но я не знаю.

– То есть, ты думаешь, что это были не те парни, от которых ты бежишь?

– Да.

– И от кого же ты бежишь?

– От графа Осмонда, – признался я.

– Что ты ему сделал? Соблазнил любимую дочь или жену?

– Почему вы так думаете?

– На грабителя или браконьера ты не похож. И совершенно очевидно, что ты не убийца.

– Значит, я похож на соблазнителя?

– Только внешне. Скажи, красавчик, почему ты все время говоришь мне «вы»?

– Издержки воспитания, должно быть.

– Когда ты так со мной разговариваешь, я чувствую себя высокородной дамой, которой на самом деле не являюсь, – сказала Карин. – Это вызывает внутри меня некий дискомфорт. Ты не можешь обращаться ко мне так же, как я обращаюсь к тебе?

– Боюсь, это вызовет дискомфорт уже у меня внутри, – сказал я.

– Черт с тобой. Так на какую мозоль графа Осмонда ты умудрился наступить?

– А это так уж важно?

– Нет, но я же говорила тебе, что любопытна от природы. Как тебя на самом деле зовут, Джек?

– Рико, – сказал я.

– Вот это уже больше похоже на правду, – согласилась Карин. – Рико Как-Там-Дальше?

– Нет, просто Рико.

– Ты не похож на простолюдина, – сказала она. – К тому же, что-то там говорил о воспитании. У тебя просто должна быть фамилия.

– Увы.

– Значит, не хочешь говорить?

– Вы правы. Не хочу.

– Наверное, ты какой-нибудь наследный принц в изгнании, – предположила Карин.

– Едва ли принц.

– Да, королей у нас не так уж и много, и если бы у кого-нибудь пропал сын, я бы об этом наверняка слышала. Версия романтичная, но нелепая. Скорее, ты – чей-то бастард. Папенька сначала дал тебе хорошее воспитание и образование, а потом угостил коленом под зад. Я угадала?

– Что-то вроде того.

– И ты не знаешь, кто в тебя стрелял?

– Может быть, стреляли в вас.

– Если бы я тебя не оттолкнула, стрела, которую ты вытащил из моей руки, торчала бы из твоего горла.

– Сомневаюсь, что это мне бы понравилось, – сказал я, вздрогнув от мимолетного ощущения. – А стрелок не мог быть в сговоре с теми парнями из трактира?

– Это не их стиль, красавчик. И вряд ли они рассчитывали, что дела в трактире пойдут так плохо, как они пошли и посадили бы кого-то в засаду. Кроме того, я видела, как эти парни дерутся, и могу представить, как они должны стрелять. Никто из них не попал бы из лука и в стену амбара, даже если бы его в этом амбаре заперли. Не питай напрасных надежд, красавчик. Стреляли именно в тебя. И делал это профессионал высшего класса.

– Не представляю, почему.

– А ты подумай, красавчик. Покопайся в памяти и вспомни, на чью мозоль ты еще наступил и в чьем саду воровал яблоки. А пока будешь думать, разведи костер и свари кофе. Огниво и кофе найдешь у меня в сумке. Походные кружки тоже.

Кружка оказалась одна, и я уступил ее даме. Мне пришлось хлебать кофе прямо из котелка, в котором я кипятил воду.

Потом я закурил трубку, наблюдая, как на щеки Карин возвращается естественный румянец.

– Почему вы решили стать солдатом удачи? – поинтересовался я, желая завести светскую беседу.

– Ты тут не единственный, кто предпочитает не распространяться о своем прошлом, красавчик, – отрезала она. – После полудня мы двинемся в путь и к ночи покинем земли барона Тревора, а там наши с тобой пути разойдутся. И чем меньше ты обо мне узнаешь, тем лучше.

– Может быть и так, – согласился я и дальше курил в молчании.

Мы продолжили путь после полудня, как и собирались, съезжая с дороги, чтобы по широкой дуге обогнуть деревни и постоялые дворы. По-моему, я тут был не единственный, кто не хотел встречаться с солдатами, носящими герб барона Тревора на своих щитах. К ночи мы преодолели приличное расстояние.

– Все, – сказала Карин, останавливая лошадь. – Земли Тревора остались позади. Гони мне еще один золотой, красавчик.